Текст книги "Выживание (СИ)"

Автор книги: Лев Бизелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Существовали особые артефакты для идентификации, доступ к которым стоил немалых денег и требовал наличия связей, ведь они находились в руках у правителей и высших аристократов. И даже так активация ядра не была гарантированной, ведь разные артефакты взаимодействовали с магией разной направленности. Иногда удавалось определить тип магии ядра, но активация не происходила, что вынуждало искать другие способы методом проб и ошибок. Универсальных решений просто не существовало. Для простолюдина же оставался только один путь – самопроизвольное пробуждение, но встречалось подобное явление весьма редко.

Поэтому Дигамма не мог открыто объявить: "Эй, я вижу, какая врожденная магия у каждого человека!" Кто-то бы просто покрутил пальцем у виска после такого заявления. Но если Старкуезер узнает об этом, то закует его в цепи в самом дальнем углу лаборатории и будет изучать до конца жизни, скорее всего, не очень долгой. Ди даже особо не смотрел на заключенных, чтобы не раскрыть себя какой-нибудь непроизвольной реакцией или неосторожным словом. Вместо этого он, хоть и с опаской, исподлобья наблюдал, как Старкуезер проверяет заключенных. Тот использовал сразу две Способности: "Оценка Статуса" и "Оценка Способностей". Именно такое сочетание при наименьших затратах энергии позволяло получить максимум информации о человеке.

Но как бы Дигамма ни старался сконцентрироваться на изучении новых Способностей, не смог игнорировать одного из будущих каторжников. С его магией происходило что-то неладное. Свободная энергия, поступая в тело, начинала сильно искажаться и "пузыриться", будто закипая. Непрерывные линии тока не покрывались орнаментом, как это обычно происходит, а рвались на отдельные фрагменты, при этом теряя яркость своего свечения. Пройдя через ядро, бесформенные кусочки еще сильнее тускнели и превращались в небольшие серые сферы, усеянные длинными острыми шипами. Этот человек буквально излучал опасность, поэтому Дигамма не удержался и подошел к Старкуезеру.

– Господин, я что-то нашел.

– Кто?

– Седьмой в очереди от нас. Его магия кажется неправильной.

– Я понял, вернись назад на свое место.

Из-за капюшонов заключенный не мог видеть, что маги смотрят именно на него, и продолжал стоять с невозмутимым лицом. Старкуезер же незаметно вне очереди проверил его, едва слышно хекнул и подозвал к себе Хеилера. Тот лишь понимающе покачал головой и ушел в дальнюю часть цепочки охранников. А через секунду оттуда со страшным свистом прилетело копье, напрочь снесло голову отмеченному Дигаммой человеку и по древко воткнулось в стену форта. Без сомнений, Хеилер применил какую-то мощную Способность, но почему это потребовалось для убийства обычного заключенного? Что вообще в нем было такого опасного? Дигамма чувствовал ответственность за смерть этого человека, но попросить разъяснений не решался. По крайней мере, не у Старкуезера.

Однако Старкуезер и сам был не прочь поговорить о случившемся, поэтому, когда все закончилось, послал охранника за Дигаммой. Он заходил с опаской и остановился, сделав только шаг за порог кабинета.

– Здравствуйте, господин.

– Приветствую. Проходи, не стесняйся. На вот, угощайся

Старкуезер пребывал в хорошем расположении духа. Он взял со стола яблоко и бросил его в сторону вошедшего. "Хороший способ сыграть на рефлексах, но я теперь с тобой втройне внимателен", – подумал про себя Ди, стоя с каменным лицом и не шевелясь. Фрукт пролетел по дуге до стены, звучно отскочил от нее и упал на пол. Только после этого Дигамма повернул в его сторону голову.

– Вы что-то уронили, господин? Я слышал удар.

– Забудь. Никак не могу запомнить, что ты слепой.

Барон встал со своего места, поднял с пола яблоко и сунул его в руку Дигаммы.

– Лучше расскажи, что ты видел.

– Конечно господин. Магия того человека, она была какая-то тусклая и рваная. Излучала опасность.

– Ты хорошо запомнил это чувство?

– Да, господин.

– Запомни его на всю жизнь. Это была отвратительная искаженная магия, – Старкуезер поморщился. – Никогда, слышишь, никогда не контактируй с ней! А любого, кто эту мерзость использует, уничтожай на месте. Понял меня?

– Конечно, господин.

– Это не шутки. Ты ведь можешь изучать Способности из-за своей Особенности, я прав?

Вопрос должен был застать Дигамму врасплох, но он продолжал оставаться совершенно невозмутимым. Заключенный понимал, что неизбежно окажется раскрыт, поэтому заранее подготовил объяснение.

– Я боялся рассказать раньше, господин. Внутри людей движется магия, когда они используют Способности. Я пытаюсь повторять за ними и иногда получается. Мне больше так не делать?

Старкуезер отвлекся на свои размышления, как только понял, что не смог смутить собеседника, и слушал Дигамму вполуха.

– Ммм? Не делать? Мне без разницы. Если такая тренировка поможет тебе лучше работать, то это даже хорошо. Печать не позволит изучить ничего боевого или высокорангового. Только помни: не приближайся к искаженной магии. Она дает много силы, но взамен оскверняет и мир вокруг, и тебя самого. Застану за такими практиками – сожгу на месте.

На секунду в глазах Старкуезера вспыхнул реальный, а не фигуральный огонь. Барон снова был внимателен и серьезен.

– Я все понял, господин, – ответил Ди с небольшим поклоном.

Он даже и не думал идти наперекор полученным советам. Если уж Старкуезер, загубивший кучу людей ради своих экспериментов, говорит остерегаться искаженной магии, то стоит так и сделать. Хотя бы пока у самого Дигаммы не будет достаточно опыта и знаний, чтобы утверждать обратное.

– Да уж надеюсь, от живого тебя больше пользы. Теперь всегда будешь присутствовать при завозе новых людей. Те, кто заслал сюда этого фанатика, так просто не остановятся, раз перешли к активным действиям.

– Они хотели убить Вас, господин?

– Нет, мне такой мелочью не навредить. Это одна из многих прошлых и будущих попыток нарушить работу каменоломни. Они ищут что-то под Скамьей гиганта. Большего тебе знать не требуется, чтобы выполнять свою работу.

– Как пожелаете, господин. Я могу идти?

– Только сначала проверим твой ошейник. Вдруг его действие ослабло из-за искаженной магии?

Настроение Старкуезера опять сделалось хорошим, и на лице появилась легкая улыбка. Его подопытный, напротив, погрустнел, предчувствуя порцию новых мучений.

С этого дня контроль поступающих заключенных превратился в еще одну обязанность Дигаммы. Как и предполагал Старкуезер, каждый раз среди привезенных попадался практик искаженной магии, а иногда и не один. Какую-то дополнительную информацию о целях их появления Ди узнать так и не смог, только Хеилер однажды обмолвился, что каждый из этих людей подобен живой бомбе, полной ядовитой заразы. Уничтожали этих смертников гораздо быстрее, чем они успевали что-нибудь сделать.

Зато после нескольких попыток Дигамма все-таки смог освоить "Оценку Статуса", а затем и "Оценку способностей", и достаточно быстро их развил до перехода на Особый ранг, тренируясь на каторжниках. Теперь он слишком сильно не таился, ведь Старкуезер формально дал свое разрешение на использование Особенности таким образом. Главное условие – Ди должен приносить пользу каменоломне, а в этом ни у кого сомнений не было. Спустя много декад ему даже начали поручать самостоятельно оценивать небольшие группки новоприбывших, чтобы поставить на наиболее одаренных и сильных расширенную печать или надеть блокирующий магию ошейник. А еще Дигамма выяснил, что устройство на его собственной шее на самом деле просто заглушало у носителя гнев болевыми ощущениями. Старкуезер таким образом подтвердил гипотезу, что сдерживать проклятье можно, заблокировав механизм его действия на тело. Правда Ди в довесок получил еще и побочный эффект в виде регулярной ломоты в костях и непрекращающегося навязчивого зуда в мозгу.

Однако это было только началом. Почти после каждой новой встречи Старкуезер производил перенастройку ошейника. И ладно бы просто усиливалось болевое воздействие, к такому в определенной мере можно привыкнуть. Проблема заключалась в том, что под запрет стали попадать все новые эмоции. К гневу добавились грусть, страх и даже радость, хоть эффект пока и был неполным. Ди больше не мог чувствовать удовлетворения от сделанных открытий и полученных знаний. Да даже вкусная еда уже не приносила прежнего удовольствия. Из-за этого он постоянно ощущал, будто лишился чего-то важного, но даже не мог понять, чего именно. Так недолго было и с ума сойти.

От разрушения его личность защищало жгучее желание поскорее покинуть это место. Никто не хотел бы оказаться между спятившими адептами запрещенной магии и пиромантом-живодером, имевшим здесь неограниченную власть. И речь шла даже не об административном ресурсе. Дигамма, как никто другой, видел колоссальную мощь Старкуезера и опасался этой силы. Вся каменоломня, стоит только ее управляющему захотеть, в мгновение ока может превратиться в огненную бездну. Точно такую же, какую барон скрывает внутри себя под каменной маской безразличия. Поэтому Ди и старался поскорее взломать печать.

Получилось необъявленное противостояние, в котором один постоянно менял и усложнял шифр, а другой пытался поспеть за ним и подобрать ключ. Старкуез был не только чрезвычайно силен, но и очень умен. Он творчески подходил к созданию печатей для особых заключенных, а для Дигаммы из-за необычной Особенности вообще изобрел индивидуальную систему защиты. Тоже касалось и ошейника. Все попытки сломать зачарованную цепь закончились ничем. Зато в процессе Ди провел целую серию интересных экспериментов с гранитной крошкой и мелкими кристалликами магического кварца. Эти материалы валялись буквально под ногами, поэтому никто не возражал, что заключенный берет их себе.

Однажды вечером, уже после отбоя, Дигамму вызвали к управляющему. Он как раз занимался взломом печати и подумал, что Старкуезер как-то смог это обнаружить. Но делать было нечего и пришлось идти за охранником. В этот раз встреча произошла не как обычно в кабинете, а в расположенной под ним лаборатории. Дигамма впервые оказался здесь, и место полностью оправдало его ожидания: много книг, много угрожающего вида приспособлений и неприятный запах жженых волос, который въелся в стены. Не было даже намека на окно, а все вокруг ярко освещал большой магический кристалл под потолком и еще несколько поменьше на деревянных стойках разной высоты. К дальней от входа стене крепилась толстая столешница во всю ее длину. Кроме массы книг, свитков и тетрадей, там также стояла небольшая подставка с несколькими стеклянными колбами и нечто, похожее на горелку. Главной доминантой всего помещения был большой наклонный стол с ремнями для фиксации рук и ног подопытного, а также стоящая рядом этажерка с разными колюще-режущими инструментами. Его подпаленная в разных местах поверхность имела тошнотворный цвет и запах от того, что впитала множество различных жидкостей из человеческих тел.

Кроме Старкуезера, который выглядел весьма довольным, в лаборатории находился еще и один из особых заключенных. Лиц друг друга они никогда не видели, но по характеру магического ядра Дигамма догадался, что перед ним был тот, кто ставил на прибывших стандартную печать каторжника с помощью клейма. Сейчас он ясно понял, что из этого мага выходила точно такая же энергия, как и из Старкуезера, но несравнимо слабее.

– Проходи, Дигамма, не топчись на пороге. Только не урони здесь ничего.

– Здравствуйте, господин. Я постою здесь, если Вы не возражаете.

– Да как хочешь, – рассмеялся Старкуезер. Ему нравилось вызывать неуверенность и страх у других людей. – Ты сможешь помочь мне и оттуда.

– Спасибо, господин.

Было это действие ошейника или собственная сила воли, но Дигамма не так уж и боялся. Просто он при любых обстоятельствах старался держаться от Старкуезера настолько далеко, насколько возможно. Обычный инстинкт самосохранения, как отдернуть руку от огня.

– Ладно, перейдем к делу. Ты видишь человека, который стоит рядом со мной?

– Вижу.

– Тогда посмотри внимательнее и поделись своими наблюдениями.

Дигамма давно уже увидел все необходимое, тем не менее сделал вид, что усиленно напрягает "зрение". Кроме основного магического ядра у безымянного мага было и еще одно, небольшого размера и расположенное сразу за печатью каторжника. Но что более странно, эти два центра опоясывало кольцо из плотно скрученной энергии, будто ремень, натянутый на шкивы. А еще одна тонкая нить тянулась от печати прямиком к средоточию магии в груди у Старкуезера. И все это ритмично пульсировало специфической энергией, которая была почти одинаковой у обоих магов.

– Я вижу, что у Вашего гостя есть сгусток магии в груди. Примерно там, где у меня печать. Этот сгусток пульсирует в такт его собственной магии. И Вашей тоже, господин.

Дигамма намерено изменил детали, но в целом точно передал увиденную картину. По крайней мере, Старкуезер оказался доволен услышанным, и его глаза полыхнули вспышкой магии.

– Отлично. Все так, как и ожидалось. А теперь подойди ближе. Я хочу, чтобы ты детально разглядел все, что сейчас произойдет.

Видя, как Ди неуверенно мнется на месте, управляющий повысил голос.

– Это не просьба, каторжник. Или ты забыл свое место?

– Нет, господин, – Ди уныло побрел на другой конец лаборатории.

– Не забывай, ты даже не раб. Каторжник для меня все равно, что инструмент. А инструмент должен выполнять свою функцию.

– Иначе он бесполезен, – закончил Дигамма фразу, которую слышал уже не в первый раз.

При этих словах безымянный маг сжал свои кулаки. Видимо, он тоже был хорошо знаком с "мудростью" барона.

Не дойдя до цели, Дигамма остановился в центре лаборатории. Его внимание привлекла книга, лежащая на этажерке рядом со столом для подопытных. От нее исходила странная энергия, будто от живого существа, которая к тому же еще и резонировала с печатью каторжника. Ди направил на обложку немного своей энергии, чтобы прочесть хотя бы заглавие, пока Старкуезер не обратил на него внимание, но не успел.

– Тебя привлекла эта книга? Немудрено. В ней лежит основа всей моей работы, в том числе и магической печати на твоем теле.

– Это книга, господин? – Дигамме в очередной раз пришлось прикинуться углом, чтобы не раскрывать все возможности своей особенности. – От нее идет энергия, как от живой. Это работа самого Иони Дрейзе?

– Дрейзе по праву считают мастером магических печатей. Но он не единственный, кто пытался постичь тайны этого утерянного искусства. Один мой предок из исчезнувшего рода Ренгартенов тоже вел исследования в данной области, а я нашел его книги в семейной библиотеке. В том числе и эту рукопись "Магический компас". Просто бесценный труд. Конечно, собранные в ней печати несколько проще, чем у Дрейзе, но они все равно прекрасно работают. Ты вместе с остальными каторжниками живое тому подтверждение.

У Дигаммы как-то совсем вылетело из головы, что Шаду считается на Теваире утерянным знанием. Этот язык известен лишь фрагментарно, равно как и правила создания магических печатей. Любые исследования в данной области крайне сложны, и оттого очень высоко ценятся.

– Ты что там застрял, хватит уже пялиться на книгу! – гаркнул Старкуезер, но затем уже заинтересованно продолжил. – Или ты еще что-то интересное заметил?

– Да, господин. Энергия у этого человека идентична Вашей. Для меня вы выглядите одинаково, если не считать разницу в силе, – без задней мысли констатировал Дигамма.

– А ты знаешь, что он тоже каторжник? И так просто говоришь, что я, дворянин из известного рода, такой же? – у Дигаммы ушло сердце в пятки от слов барона, но тот лишь разразился своим пугающим смехом. – Кажется, я начинаю понимать, за что на тебя могли наложить проклятье. Не стоит болтать все, что вздумается. Но ты прав. Этого молодого человека зовут Салдер, и он – мой сын. Естественно, незаконнорожденный и непризнанный. О его существовании почти никто не знает.

Салдер вздрогнул всем телом и гневно посмотрел на "отца" из-под капюшона, но промолчал. Дигамма же вообще не хотел откровенничать со Старкуезером, однако тот сам продолжил рассказ.

– Он – полукровка, метис человека и инила. Я специально зачал его, чтобы использовать в своих исследованиях. Если все получиться, а у меня рано или поздно обязательно все получиться, то Салдер станет идеальным живым оружием, способным сжигать целые армии.

На Теваире имелись и другие расы разумных существ помимо человека. Хоть люди и ставили себя выше других, но на самом деле заселяли не больше половины пригодных для жизни территорий. Инилы как раз и относились к разряду "других", причем считалось, что когда-то очень давно их раса произошла от людей. Во время древних войн, когда еще не существовало крупных государств, часть племен была вытеснена соседями на самый восток Нирдарии, в земли действующих вулканов. Там им пришлось учиться жить в суровых условиях постоянных извержений и густых пепельных облаков, а также под атаками местных тварей. И все дополнялось сильным энергетическим фоном от изобилующих здесь магических кристаллов.

Но это сообщество племен общими усилиями смогло адаптироваться и сплотилось в один народ, давший начало стране Каанн. Новый дом повлиял не только на их образ жизни, но и тела. Поколение за поколением подвергаясь воздействию специфической магии, они изменились физически, превратившись в новую расу разумных, представителей которой стали называть инилами.

Инилы выше и сильнее людей и имеют средний рост больше двух метров. Их темно-серая кожа хорошо защищает от экстремальных температур и ожогов, а также очень прочная. Еще инилов отличают волосы пепельного цвета и глаза различных оттенков красного. А самое главное – это врожденное усиление магического взаимодействия с огнем, железом и минералами. Ядра именно такой направленности у них встречаются чаще всего, что существенно облегчает идентификацию и пробуждение.

– А теперь смотри внимательно, Дигамма. Я покажу, чего уже успел достичь.

Старкуезер пристально посмотрел на Салдера и медленно заговорил.

– Давай, скинь свой капюшон.

Вместе с произнесенными словами по соединяющей отца и сына энергетической нити стали пробегать яркие импульсы. Магический центра под печатью ярче засветился и начал вращаться. Удивительно, но изначально возникшая у Дигаммы аналогия с ременной передачей оказалась верной. Печать раскручивала кольцо из силовых линий, а то пыталось сдвинуть с места магическое ядро Салдера. Он, судя по дрожащим рукам и тяжелому дыханию, изо всех сил боролся с внешним воздействием. Тогда Старкуезер усилил напор.

– Ну же, Салдер, сними свой капюшон. Не стесняйся, Дигамма все равно слепой.

Наконец, сопротивление было преодолено, и магическое ядро парня завращалось. Салдер сдавленно застонал, когда энергия начала растекаться по телу и против воли двигать его. Руки топорно, как у куклы, поднялись и оголили голову. Естественно, Дигамма не мог различить цвет кожи или волос Салдера, но отчетливо видел его полные бессильной злобы и отчаяния глаза. Ну а кому бы понравилось стать игрушкой в чужих руках?

– Невероятно, – прошептал Ди. – Вы взяли под контроль его внутреннюю энергию, а через нее и тело.

– Да, это во истину так. Все работает точно, как и предполагалось.

В отличие от собеседника, у которого удивление от увиденного шло вперемешку с ужасом, Старкуезер испытывал настоящий восторг от результатов своей работы. Но, видя сомнения на лице Дигаммы, он хитро прищурился и задал каверзный вопрос.

– Вижу, ты впечатлен результатами моей работы, что вполне естественно. Но вот скажи, Дигамма, какое мнение у тебя сложилось обо мне лично?

Образовалась неловкая пауза. Конечно, Ди хотелось назвать Старкуезера пироманьяком и самовлюбленным садистом, но не пошел на поводу у провокатора и подобрал более подходящие слова

– Я думаю, что Вы – очень сильный маг и целеустремленный исследователь.

– Очень интересно, – улыбка барона стала чуть шире. – Ты сказал "сильный"? Не то слово. Я – сильнейший пиромант Баласии!

С этим утверждением, конечно, можно было поспорить, но сделать это решилась бы только пара человек во всем королевстве. Сам же Старкуезер подобных оговорок абсолютно не допускал. Он так увлекся рассказом о своей персоне, что даже не заметил, как начал расхаживать по лаборатории из угла в угол.

– А вот про исследователя ты хорошо подметил. Удивительно, что этого не понимает так называемое "высшее общество". Все эти глупые феодалы, они просто боятся того, чего не понимают. Поэтому и упросили герцога отправить меня куда-нибудь подальше, но и здесь крупно просчитались.

Старкуезер выглядел одновременно и раздраженным, и довольным собой. Несомненно, у него имелся план, но Дигамма даже не представлял, какой именно, поэтому решил осторожно попытаться раскрутить разговор.

– Они пытаются сдержать Вас, господин?

– О, и я очень благодарен за их глупые попытки. Знаешь, ведь эта ссылка стала настоящим благом для меня. Скамья гиганта – не просто источник ценного сырья. Свободная энергия буквально стекается сюда, позволяя любому магу быстрее восстанавливать свои силы. Кроме того, здесь никто не сует нос в мои дела, и всегда можно найти новых подопытных. Просто замечательное место для исследований.

Старкуезер прекратил расхаживать по лаборатории, остановившись напротив Салдера.

– Пока печать работает только на нем, так как использует нашу кровную связь для передачи команд. Но я уверен, скоро и это небольшое препятствие удастся преодолеть. Вот тогда-то они и узнают, что такое настоящий страх.

Глаза барона вновь ярко полыхнули магией. Казалось, что он уже сейчас был готов сжечь всех своих недоброжелателей. Этот бушующий вихрь эмоций нисколько не беспокоил его, а, наоборот, наполнял новыми силами, чтобы не остановиться на пути к цели.

Старкуезер поднял свои недобро веселые глаза и посмотрел на Дигамму.

– И ты – такая же важная часть моих исследований, как и Салдер.

– Я, господин? – Ди был искренне удивлен, ведь полагал, что полезен только из-за своей Особенности.

– Артефакт на твоей шее. Ты первый, кто смог так долго контактировать с ним и не сойти с ума. Для меня это замечательная возможность полностью отладить его работу, чтобы затем применять на других.

– Но зачем, господин? Вы же хотели работать над печатью?

– Это все звенья одной цепи. Ты – это сдерживание, а он – контроль. Намордник и поводок. Кандалы и плеть. Основа для подчинения.

Дигамма опустил голову и поджал губы. Он уже понял, к чему ведет Старкуезер. Тот либо добьется желаемого, либо убьет подопытного пытаясь. Но Дигамму второй вариант совсем не устраивал, поэтому приходилось терпеть. Терпеть и быстрее работать над побегом.

– Ну что ты делаешь такое кислое лицо? Хорошее исследование невозможно без рисков и потерь. Ты должен радоваться возможности пожертвовать собой ради развития нашего мира!

"Что же ты собой не жертвуешь, изверг?" – подумал про себя Дигамма, подавив нахлынувшую волну гнева даже без помощи ошейника. Неистовый пламенный напор Старкуезера следовало встречать ледяным спокойствием. Неважно, что тот задумал, он уберется отсюда раньше. Главное – это продолжать играть роль и не выдать себя.

Глава 008 – Предельное давление.

Начало новиса, девятого месяца года, соответствовало самому концу осени. А в тех широтах, где находилась Скамья гиганта, погода стояла уже совершенно зимняя. Дигамма, как и всегда, проснулся задолго до подъема остальных «серых капюшонов», но не стал вылезать из теплой постели раньше времени: в комнате было довольно прохладно. Ему хватало провести три или четыре часа в своем странном подобии сна, чтобы ощущать бодрость весь следующий день. В оставшееся свободное время Ди занимался взломом печати каторжника. Уже больше декады он ни на что не отвлекался, но сегодня решил взять перерыв и привести в порядок мысли. Может Старкуезер и сделал его практически бесчувственным, но свободы воли не лишил. Пока еще не лишил.

Но вот о Салдере того же сказать было нельзя. Когда твое тело так беспощадно ломают, немудрено, что и разум начинает страдать. Парень держался из последних сил и все больше уходил в себя. Если ничего не поменяется, его "я" в конце концов исчезнет или уйдет куда-то в глубины подсознания, оставив после себя удобную и послушную марионетку, которой Старкуезер сможет отдавать команды через печать без всякого сопротивления. Собственно, барон этого и добивался. Учитывая потенциал развития Салдера в качестве мага Огня, получится замечательный монстр на пульте управления.

Такое бедственное положение дел заметил и Нир, регулярно оказывающий парню медицинскую помощь после наиболее интенсивных экспериментов. Но ни он, ни сам Дигамма не знали, как помочь несчастному. Единственное, что они могли сделать, так это поддержать Салдера добрым словом во время редких возможностей для разговора, на что тот отвечал благодарной, но очень грустной улыбкой. Несмотря на действие ошейника Ди проникся к нему симпатией и искренне сожалел, что жизненный путь этого, в общем-то, доброго юноши оказался настолько тяжелым.

Но, как ни печально, думать нужно было в первую очередь о собственном освобождении. Человеку, который не может помочь даже самому себе, глупо браться за других. Поэтому Дигамма собирался снова заняться магической печатью. Он был уверен, что уже скоро совершит прорыв и через пару декад окажется готов к побегу. Хоть Старкуезер и постоянно менял защиту, но делал это по определенной системе, в которой Ди почти полностью разобрался. Доедая ягодный пирог, оставшийся после вчерашнего позднего похода с Кадиком, он уже набрасывал в голове план работ на сегодня, когда на самом краю восприятия заметил нечто странное.

Приближался мощный источник магии, который Дигамма мог ощутить даже сквозь тонкие деревянные стены. Удивительно, но вид испускаемой им энергии оказался похож на его собственный. Рассмотреть незваного гостя через препятствие Ди не мог, но и без этого сделал неутешительные выводы. Ядро Материи было слишком редким для простого совпадения, поэтому за ним шел или такой же бывший Ассистент, или убийца компании. И второй вариант казался гораздо более вероятным.

Неизвестный остановился в нескольких метрах от его запертой двери и чего-то ждал. "Может, тоже видит меня?", – подумал Ди. Ответом стал начавший формироваться рядом с незваным гостем сгусток энергии, явно какая-то Способность. Без промедления Дигамма достал из кармана меленький мешочек и напитал его магией. Содержимое едва заметно загудело, а затем разразилось всплеском частиц свободной энергии и волной обжигающего тепла. Сам же Ди ловко юркнул под кровать. Через мгновение через то место, где он только что лежал, бесшумно пролетел снаряд, заряженный магией. При контакте с ним все: и дверь, и кровать, и стена за ней рассыпались в пыль, остались только ровные круглые отверстия.

Во время экспериментов с крошкой от магического кварца Дигамма заметил интересный эффект. Если этот дробленый камень напитать энергией, он рассыпался в совсем уж мелкий песок, перед этим создавая интенсивную вспышку своей специфической стихии и облако частиц свободной магии. Из-за меленького размера кристаллики быстро пересыщались и разрушались. Ди уже давно думал, как прикрыть себя во время побега, если вдруг не получиться прокрасться незаметно, а тут такая удача. Он разложил каменную крошку в небольшие мешочки, которые можно зарядить за пару секунд, получив или ослепляющую гранату, или тепловую обманку в зависимости от вида кварца внутри. К тому же, и в том, и в другом случае завеса из свободной магии мешала работе обнаруживающих Способностей. Сначала она сбивала и "Проницательность Дигаммы", но после ряда тренировок это ограничение удалось обойти.

Расчет оправдался, и нападающий промахнулся. Тот тоже это быстро понял и решил действовать наверняка, сходу разнеся дверь в щепки ударом ноги. А ведь она была очень крепкой, Ди не раз проверял. Вариант для него оставался только один: бежать и надеяться, что охрана каменоломни вмешается. В руках у убийцы мелькнул арбалет, но прицелится он не успел. Дигамма использовал еще один мешочек, теперь уже вызывающий вспышку света, а сам кабанчиком метнулся к выходу. Он-то в обычном зрении не нуждался. Воспользовавшись секундной заминкой противника, Ди прямо на ходу воткнул в него два жала скороса: одно в бедро, другое в живот, и помчался дальше, даже не став забирать оружие. Он не обольщался и прекрасно понимал, что для напавшего все это – лишь незначительное препятствие.

Ди еще даже не успел добраться до выхода из хозяйственного корпуса, когда вынужден был резко пригнуться, а над его головой пролетел арбалетный болт, прошибая все на своем пути. Если убийца изначально хотел сработать тихо, то теперь, упустив добычу прямо из-под носа, действовал без оглядки на последствия. "Наверное, эмоции взяли верх", – подумал про себя Дигамма и, подорвав тепловую ловушку, выскочил из здания. Он-то сейчас вообще почти ничего не чувствовал кроме нарастающей боли в висках.

В казарме и на стенах форта уже началось шевеление, но охрана слишком долго реагировала на случившееся. "Нужно двигаться дальше", – набатом звучало в голове у Дигаммы, едва успевшего уклониться от нового выстрела. Удивительно, но заряженный магией болт прошивал насквозь даже внешнюю стену из двойного ряда толстенных бревен, которые защищали нисколько не хуже камня. Доверившись инстинктам, Ди побежал в сторону двери в скале, из которой как раз появилась пара охранников. Воспользовавшись эффектом неожиданности, он по широкой дуге обогнул вышедших, юркнул внутрь и продолжал бежать в сторону карьера. Полусонные охранники было дернулись назад, но тут же увидели еще одного нарушителя и встали у него на пути. Но для убийцы их усилия оказались ничтожны: через первого он перемахнул в высоком прыжке, который закончился ровно на голове второго, и тот был сокрушительным ударом впечатан в землю.

Правда эти двое не были единственными защитниками перехода между фортом и карьером. Видя провал коллег, оставшийся внутри охранник просто взял, да и запер дверь прямо перед носом у нарушителя. Он решил, что пусть лучше со всем разбирается подкрепление с той стороны, которое должно было вот-вот подоспеть. Но и эта преграда надолго не задержала убийцу. Он приложил раскрытую ладонь к двери, и по ней стала расползаться сеть тонких светящихся белым трещин, похожих на паутину. Несколько секунд энергия накапливалась, а затем произошел глухой взрыв, превративший преграду в груду щепок. Дигамма увидел это, ведь изредка оглядывался на бегу, и лихорадочно стал придумывать новый план. Он очень надеялся, что пропускной пункт в скале подольше задержит наступающую на пятки смерть.