Текст книги "Песня без слов"

Автор книги: Лесли Ноулз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 11

– Превосходно.

Николь с болью услышала скрипучий голос на другом конце провода.

– Я просто звоню, чтобы узнать, как прошло выступление.

– Как прошло?.. Ты мог погибнуть, а звонишь мне, чтобы спросить о балете?

– Не о балете вообще. – Джейк хихикнул, но тут же раскашлялся. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова смог заговорить. – Меня интересует, как твои дела. Ты проделала такую колоссальную работу… – Он снова принялся кашлять, не договорив до конца.

– Джейк, не следует утруждать себя разговорами. Ты испортишь голос окончательно.

– К черту голое, – прохрипел Джейк, – расскажи о спектакле.

Николь сдалась. Он все равно будет настаивать, и это повредит ему еще больше. Лучше ей ответить на его вопросы. Помня о том, что Джейку придется выложить кругленькую сумму за телефонный разговор, она быстро пересказала, с каким успехом прошло это и предыдущее выступление:

– Мы покрыли наши расходы и даже получили прибыль: значит, весной уже сможем поставить небольшой спектакль.

Пока она говорила, Джейка периодически мучили приступы кашля. Когда же они наконец прекратились, Николь осторожно спросила:

– Почему ты пошел на такой риск?

– Я не думал тогда о риске. Если бы ты слышала все эти крики и плач людей, ты сделала бы то жесамое. – Джейк смолк, и до Николь доносилось только его затрудненное дыхание. – Я был не единственным, кто пытался спасти несчастных, – снова продолжил он. – Многие мужчины и женщины делали, что могли.

Кстати, я обязан своим спасением леди Эшфорд Наувелл, вдове очень высокопоставленного лица. Когда прогремел взрыв, она помогала выводить людей из горевшего помещения и первой заметила, что на меня свалилась балка. Хотя кругом был огонь, она ринулась в этот ад и помогла мне выбраться.

Николь тут же пришла в голову мысль не откладывая отправить этой замечательной женщине письмо с благодарностью.

– А какие у тебя ожоги? Очень больно?

Джейк опять стал задыхаться от кашля, и Николь решила больше не мучить его.

– Не нужно ничего говорить. Мы все обсудим, когда ты вернешься домой.

– Нет, подожди, Ники, – возразил он, отрывисто и сухо кашляя. – Я хочу, чтобы вы с Брайаной встречали меня уже в моем доме. Конечно, я хотел бы, чтобы вы приехали прямо в аэропорт, но там будет масса репортеров. – Джейк сделал паузу, чтобы откашляться. – Валери даст тебе запасной ключ. Обещай, что вы будете ждать меня там.

– Обещаю.

Николь услышала его облегченный вздох, сменившийся новым приступом кашля, и в тот же миг, несмотря на гневный протест Джейка, в трубке прозвучал решительный женский голос с британским акцентом:

– Извините, но мистеру Камерону не разрешено с кем бы то ни было разговаривать еще в течение нескольких дней. Он сможет вам позвонить, когда позволит его лечащий врач. До свидания.

Женщина повесила трубку.

Губы Николь растянулись в улыбке: она представила бедного Джейка, застигнутого врасплох строгой медсестрой. Странно, как ему вообще удалось дозвониться ей.

Если не считать охрипшего голоса, все говорило за то, что никакая опасность Джейку больше не угрожает. Отныне Николь могла точно надеяться на его возвращение. Завтра, после окончания утреннего спектакля, студия закроется на праздничные дни; занятия возобновятся лишь в новом году, поэтому они с Брайаной спокойно смогут уехать на все это время в Беверли-Хиллз.

Ей не терпелось лично осмотреть все раны и ожоги Джейка, чтобы убедиться в благополучном исходе. Интересно, думала Николь, будет он возражать, если она начнет утешать его в несколько иной форме, чем утешала бы Брайану?

Николь зевнула, от усталости ее клонило в сон. Внизу все еще продолжалась вечеринка. Оттуда доносились звуки мелодии из недавно сыгранного спектакля. Очевидно, Мэгги поставила видеокассету с их выступлением. Они с Джейком обязательно посмотрят ее у него дома. Сейчас же она просто не держалась на ногах.

Сняв трубку, Николь набрала номер телефона, установленного в вестибюле. На этот раз ответила Мэгги.

– Привет, Мэгги. Я у себя наверху и собираюсь лечь. Ты не могла бы сама привести Брайану?

– Сначала расскажи, как дела у Джейка. Я знаю, он только что звонил.

– Верно, – радостно ответила Николь. – Ему еще трудно говорить, но всю предрождественскую неделю он будет дома. Мы с Брайаной собираемся его встречать.

– Вот и отлично, – поддержала Мэгги. – Я сейчас приведу Брайану, а завтра утром ты мне расскажешь все подробнее. Спокойной ночи, дорогая. Надеюсь, сегодня ты наконец выспишься.

– Я тоже на это надеюсь, – ответила Николь.

– Как это нехорошо с вашей стороны, мистер Камерон, – выговаривала медицинская сестра Джорджина, энергично укладывая Джейка обратно в постель после его побега из палаты в холл, откуда он и звонил Николь по платному телефону. – Нам бы совсем не хотелось, чтобы вы навсегда потеряли свой голос. В конце концов, вы обещали мне подарить билет на свой концерт, который должен состояться в Англии в следующем году.

Она ловко поправила накрахмаленное белье и взбила подушку.

Джейк наблюдал за действиями сестры с неодобрением. Высокая и прямая как жердь, она строго следила за тем, чтобы он точно выполнял все предписания врача, не давая своему подопечному ни малейших поблажек, с того самого момента, как сознание снова вернулось к нему.

– Я только закончил…

– Молчите, мистер Камерон. – Джорджина передала ему блокнот и ручку. – Пожалуйста, напишите все, что хотите сказать. – Улыбнувшись, она неожиданно подмигнула, вызвав у своего пленника немалое удивление. – Если желаете, я с удовольствием отправлю ваше письмо.

Джейк обрадовался, когда медсестра наконец-то ушла. Его выводила из себя ее дисциплинированность и безоговорочное выполнение всех приказов врача. Правда, это все равно не помешало ему дозвониться до Николь, чем Джейк был очень горд. Теперь можно было успокоиться – наконец-то он встретится с Николь и с дочерью в своем собственном доме. Эта мысль улучшала его самочувствие лучше всяких лекарств.

Теперь, когда по настоянию докторов гастроли все-таки отменялись, ему не терпелось как можно быстрее увидеть их обеих и снова заключить в свои объятия. Он отдал бы все на свете, лишь бы только услышать голосок Брайаны. Как было бы здорово, если бы они жили одной семьей!

При слове «семья» Джейк вспомнил о родителях Николь. Они были на редкость сдержанны, даже, пожалуй, холодны по отношению к собственному единственному ребенку. Нет, Брайана в отличие от Николь должна была узнать, что такое родительское тепло, которым всю жизнь был окружен он, Джейк. Нужно бы попросить Пита купить билеты для его родителей и сделать все необходимое, чтобы они смогли прилететь на Рождество и встретиться с внучкой.

Интересно, хочет ли Николь иметь еще детей? Джейк надеялся, что да. С каким наслаждением он стал бы наверстывать упущенное… Наблюдал бы, как во время беременности у Николь увеличивается живот; обязательно присутствовал бы при родах, чтобы самому увидеть, как малыш появится на свет. А потом он часто ходил бы в парк с Брайаной и ее сестричкой или братиком.

Джейк нахмурился – после всего, что ей пришлось пережить во время болезни Брайаны, Николь вряд ли захочет второго ребенка.

Возьми себя в руки. Глупый, она вовсе не собирается выходить за тебя замуж. Дорожи тем, что уже имеешь. Если Николь не захочет больше детей, пусть так и будет. У тебя есть Брайана. Этого достаточно.Джейк представил себе свою дочь, ее очаровательную улыбку и ласковые глазки. Брайана была для него больше чем просто миленькая девочка. Она была частью его жизни.

Блокнот, который дала Джейку медсестра Джорджина, так и остался лежать на столике. Не было смысла писать письмо. Он все равно приедет домой раньше, чем оно дойдет до Николь.

Николь свернула на подъездную аллею и, не выходя из машины, с помощью пульта дистанционного управления открыла ворота, защищавшие дом Джейка от назойливых поклонников.

Вокруг не было ни души. Оставив Брайану в машине и вернувшись к дороге, Николь осмотрелась. Большинство особняков огораживали кирпичные заборы. Заглянув мельком в несколько кованых железных ворот, она обратила внимание, что все роскошные дома находились вдали от дороги; перед каждым из них была разбита широкая лужайка с подстриженной травой.

Войдя спустя несколько минут в дом Джейка, Николь поспешила к спрятанному в гостиной щитку, чтобы выключить систему сигнализаций. Об этом во время утреннего спектакля предупредила ее Вал, передавая ключи от входной двери. Затем настала пора зажечь люстру и оглядеться.

Несмотря на то, что Джейк жил здесь уже три года, дом казался совсем новым. Николь знала, что Джейку приходилось постоянно уезжать на гастроли, но только теперь поняла, как часто он это делал.

Гостиная могла в равной степени принадлежать загородному особняку любителя охоты. Со вкусом расставленная мебель была массивной и одновременно отличалась изысканностью. Все здесь, казалось, соответствовало личным качествам Джейка и все же почти не носило печати его присутствия.

Брайана скрылась в узком коридоре, тянувшемся по всей длине дома, и Николь отправилась искать ее, по пути заглядывая в каждую комнату и получая новые впечатления от окружающей обстановки. По всему было видно, что Джейк к каждой вещи приложил здесь свою руку и тем не менее появлялся в этом доме крайне редко.

Николь нашла дочь в уютной небольшой комнате в задней части дома. Стоя в дверном проеме, она подумала, что здесь Джейк проводил большую часть времени, когда приезжал домой. В воздухе все еще слабо ощущался запах его одеколона. Хотя роскошное убранство дома не шло ни в какое сравнение с той скромной квартиркой, которую им приходилось делить пять лет назад, она не чувствовала, что приехала в гости.

Какие-то бумаги, аккуратно сложенные в стопку, лежали на краю буфета. Несколько исписанных нотных листов было оставлено на сервировочном столике. В углу, возле двери, ведущей на задний дворик, валялась пара стоптанных кроссовок.

Николь подошла к креслу и провела рукой по подлокотнику. Кожаная обивка, казалось, хранила тепло Джейка.

У противоположной стены стоял музыкальный центр. Стереосистема выглядела настолько совершенной, что Николь даже не решалась включить ее в сеть. После нескольких минут колебаний она осторожно нажала на кнопку и крайне удивилась, обнаружив, что радио было настроено на первый канал. Николь всегда считала, что Джейку не нравилось слушать обычные передачи и делал он это только ради того, чтобы доставить удовольствие ей.

Брайана стояла возле запасного выхода и пыталась справиться с замком. Заглянув за раздвижную дверь, Николь заметила невдалеке плавательный бассейн.

– Нет, милая, тебе туда нельзя, – объяснила она жестами. – Сейчас слишком холодно, чтобы купаться; и к тому же ты не должна плавать в бассейне без папы или без меня. Пойдем лучше достанем наши вещи из машины и подберем для тебя подходящую комнату.

Когда они с Вал на прощание перекинулись парой слов в театре, та успела доложить, что в доме четыре спальни с примыкающими к ним ванными. Комната Джейка, возможно, находилась за стеной рабочего кабинета, около которого стояли сейчас они с Брайаной.

Повернувшись, Николь решительно вышла за дверь и направилась к машине за чемоданами. Прежде чем внимательно ознакомиться с остальной частью дома, необходимо было устроить Брайану и достать ей игрушки.

Как только Николь включила тянувшийся по полу длинный шнур, Брайана издала восторженный визг и захлопала в ладоши. По ее реакции Николь сразу догадалась, что в крошечном игрушечном городке загорелись окна в домах и уличные фонари.

– Да, это действительно очень красиво, – согласилась она с дочерью, энергично выражавшей с помощью пальчиков свое восхищение.

Игрушечный городок был подарком Джейка к их первому и единственному Рождеству, которое они праздновали вдвоем. Интересно, помнил ли об этом он сам?

Отбросив в сторону грустные мысли, Николь решила еще раз взглянуть на проделанную работу.

Рождественскую елку она установила в рабочем кабинете Джейка, потому что именно там, как ей казалось, острее ощущалась его близость. Для того чтобы придать гостиной больше уюта и создать домашнюю атмосферу, Николь развесила по обе стороны от камина чудесные картины с подобающим случаю сюжетом. На одной был изображен детский церковный хор мальчиков с ангельскими личиками. На второй картине художник запечатлел рождение Христа. Повсюду были расставлены цветы, а на сервировочном столике в вазочках лежали, соблазнительно поблескивая, конфеты в ярких обертках и орехи.

Николь бросила взгляд на веточку белой омелы, которую привязала красной лентой к люстре в переднем холле, и улыбнулась; затем перешла в столовую, где над овальным дубовым столом висели гирлянды. Прямо посредине стола стояла орнаментальная ваза с ветками сосны и остролиста, обрамлявшими шестидюймовую красную свечу, казалось с нетерпением дожидавшуюся, чтобы ее зажгли.

Николь вздохнула в надежде, что Джейку понравится то, как они все приготовили, и он по достоинству оценит ее старания. Страх, который она испытала, когда поняла, что может навсегда потерять его, открыл ей наконец глаза. Какой же дурой она была все это время, не давая выхода своим чувствам! В то утро, когда Джейк ушел в ярости из дома, разве не ее ядовитая насмешка выгнала его? Так или иначе, сейчас она уже не могла позволить себе из-за своей гордости упустить желанное счастье… Даже если оно будет не столь долгим, как хотелось бы.

Николь решила любыми способами заставить Джейка полюбить ее, полюбить по-настоящему. Возможно, со временем он начнет испытывать к ней такие же сильные чувства, какие сейчас испытывает к дочери. Но если бы их супружеская жизнь и сложилась не лучше, чем неудачный брак ее родителей, то даже в этом случае она будет меньше страдать, потому что ей не придется разлучаться с Джейком. Теперь она и представить себе не могла, что после всего происшедшего им и дальше пришлось бы оправдывать свою близость лишь существованием Брайаны.

Как ей хотелось провести наступающее Рождество в настоящем семейном кругу!

Николь отвлеклась от своих мечтаний, когда кто-то дернул ее за рукав платья. Взглянув вниз, она увидела, что Брайана протягивает к ней пухлую ручку с зажатым в ней кошельком. На душе сразу сделалось легче, и Николь улыбнулась маленькой помощнице. Она заранее предупредила дочь, что как только они закончат все дела в доме, то пойдут по магазинам, и малышке явно не терпелось отправиться в следующее путешествие.

– Спасибо, милая. Давай только сначала оденемся.

Николь помогла Брайане застегнуть «молнию» на вишневой курточке с белым меховым капюшоном, оттенявшим неясные локоны и синие глаза, а затем сама надела пальто. Они вышли из дома и направились к машине. Николь не заметила темно-синего седана, отъехавшего от тротуара, как только они свернули с подъездной аллеи.

Быстро пробираясь сквозь толпы людей в огромном супермаркете, Николь ощущала радостное возбуждение, которое увеличивалось по мере того, как ее все больше и больше захватывала атмосфера предстоящего праздника. Звучавшие повсюду рождественские песни поднимали настроение и напоминали, как мало времени осталось у тех, кто еще не сделал покупки. Несмотря на это, Николь не торопилась. Ей хотелось найти какой-то особенный подарок для Джейка – и пусть он станет символом того, что в новом году сбудутся все ее мечты.

Николь равнодушно проходила мимо заваленных товарами прилавков. Разумеется, Джейк не нуждался в галстуках, рубашках или музыкальной аппаратуре. Ему требовалось купить что-то уникальное.

Она уже побывала в нескольких магазинах, но, куда бы ни заходила, везде предлагалось одно и то же. Этот стандартный набор казался Николь аляповатым и безвкусным.

Николь совсем было отчаялась отыскать что-нибудь подходящее, как вдруг увидела в витрине магазина игрушек плюшевых героев из так знакомой с детства сказки братьев Гримм «Бременские музыканты». Она улыбнулась, припоминая содержание этой доброй истории.

Ее взгляд упал на стоявшего перед микрофоном игрушечного осла в блестящем ковбойском наряде, сапогах и мягкой широкополой шляпе. Электрическая гитара висела у него через плечо, а рот был открыт, поскольку предполагалось, что осел распевает песню. Ему аккомпанировали на клавишах, контрабасе и барабане петух, собака и свинья.

Вспомнив, как однажды Джейк принес им смешного бегемота, Николь даже засмеялась. Лучшего подарка и представить себе было невозможно. Подведя Брайану поближе к витрине, она показала девочке на солиста всей этой забавной компании и объяснила, что хочет купить осла в подарок папе, так же как он когда-то подарил им похожую игрушку. Брайана рассмеялась и захлопала в ладоши.

Стоя возле прилавка в ожидании выписки чека, Николь вдруг заметила молодого мужчину невысокого роста, пытавшегося привлечь к себе внимание Брайаны. Взяв с полки куклу, он протянул ее девочке и начал что-то говорить. Брайана в растерянности таращила на него свои большие синие глаза. Извинившись перед продавцом, Николь быстро подошла к незнакомцу, вежливо, но в то же время настороженно улыбаясь:

– Она не понимает, что вы говорите. Девочка глухонемая. А что вы хотели?

Мужчина неловко улыбнулся в ответ, но Николь почему-то никак не могла уловить выражения его лица, и от этого ей сделалось не по себе.

– Я просто решил купить куклу для своей дочери и поинтересовался у вашей девочки, нравится ли ей именно эта. Наши дети приблизительно одного возраста. Извините, если напугал вас.

Он неуверенно пожал плечами, словно находясь в замешательстве. У Николь сразу отлегло от сердца после такого объяснения.

– У Брайаны есть похожая кукла, и она очень часто играет с ней. Думаю, вашей дочке понравится подарок.

Повернувшись к Брайане, Николь взяла ее за руку, и тотчас свободной рукой девочка принялась расспрашивать мать, что было нужно этому дяде. Николь объяснила, что он пришел сюда, чтобы выбрать игрушку для своей маленькой дочурки. Выходя из магазина, она снова столкнулась с незнакомцем и пожелала ему веселого Рождества.

Вернувшись домой, они пообедали, а потом Николь помогла Брайане аккуратно и красиво завернуть подарок для Джейка. Уже после, когда девочка крепко заснула, она достала подарки, купленные для дочери, и, тоже обернув их специальной красочной бумагой, спрятала в глубине большого стенного шкафа.

Выбросив в мусорное ведро обрезки бумаги и остатки ленты, Николь вытащила из сумки последний подарок. Выйдя из магазина игрушек, она не удержалась и купила себе новую ночную рубашку, поскольку все старые фланелевые пришли в негодность.

Разглядывая черную атласную материю, отделанную кружевом, Николь призналась себе, что купила это ради Джейка. В магазине продавались и более практичные вещи, но она, все как следует взвесив, направилась в отдел, где на вешалках висела романтичная одежда из шелка, шифона и прозрачного кружева.

Николь провела рукой по мягкой ткани и, не удержавшись, стала примерять обновку.

Прошелестев, материя плотно облегала тело, подчеркивая все его изгибы. Николь вдруг почувствовала себя женщиной, и это ей так понравилось, что она решила больше никогда не прикасаться к своим старым вещам.

Было еще рано идти спать; Николь захотелось остаться в комнате Джейка и посмотреть телевизор, лежа на его кровати. Она и прежде задумывалась, что ощущала бы, живя в доме Джейка. Сейчас сомнения исчезли – ей было очень хорошо здесь, в атмосфере спокойствия, роскоши и романтических мечтаний.

Забравшись в постель, Николь укрылась стеганым одеялом и, закрыв глаза, блаженно вдохнула еле уловимые ароматы мускуса и кедра, которыми было пропитано атласное постельное белье.

Несомненно, эта комната являлась спальней хозяина, и не потому что она была больше остальных по размерам, а в стенном шкафу висела одежда Джейка. Николь пришла к такому выводу интуитивно, догадавшись, что здесь и в рабочем кабинете он проводил почти все свое время.

Она потянулась за телевизионным пультом, и в этот момент зазвонил телефон.

– Ники!

Николь вздрогнула, услышав на другом конце провода такой знакомый голос Джейка, в котором уже не было недавней хрипоты.

– Три часа назад мы приземлились в Нью-Йорке, но все еще сидим в аэропорту. Как дела у вас с Брайаной?

– К черту наши дела! – Николь так надоела необходимость вечно соблюдать этикет. – Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?

– Меня беспокоит одно: почему я сейчас нахожусь в Нью-Йорке, вместо того чтобы быть с вами а Лос-Анджелесе. Ну ничего, завтра я что-нибудь придумаю.

– Значит, хорошо, что мы с Брайаной спрятали твой рождественский подарок.

– Да? А что вы купили?

Николь засмеялась:

– Скоро сам узнаешь. – Она облокотилась о подушки, чувствуя, как легко стало у нее на душе от того, что у Джейка все уже было нормально. – Если судить по голосу, ты совсем выздоровел.

– Ты разочарована? – возмутился Джейк. – Ладно, я шучу. Мне очень хочется задать тебе ряд провокационных вопросов, если не возражаешь. – Понизив голос, он спросил: – А чем ты занималась до того, как я позвонил?

– Я только что легла в постель… – Николь запнулась, как только осознала, что машинально начала не с того, и услышала, как Джейк, затаив дыхание, поинтересовался:

– В мою постель?

– Да, – смутилась она.

– А что на тебе надето? – не унимался он.

Она помолчала, не в состоянии что-либо ответить и чувствуя себя ребенком, которого застали врасплох в тот момент, когда он одной рукой уже залез в банку с вареньем.

– Ники, так что же все-таки на тебе сейчас надето?

– Обычная ночная рубашка, – промолвила Николь и мысленно выругала себя за то, что опять, как девочка, не может скрыть волнения.

– Дорогая, не говори так. Ты можешь закутаться с головы до ног в свою фланелевую рубашку и все равно не будешь обычной. А знаешь, что я сейчас представляю?

В ожидании чего-то необычного у Николь даже вспотела рука, которой она держала телефонную трубку.

– В своем воображении я рисую тебя в атласном, черном, соблазнительно обтягивающем твою фигуру. В комнате погашен свет, горит только единственная свеча возле кровати. При ее мерцающем свете я вижу твои роскошные груди и округлые бедра.

От его слов Николь вся затрепетала, но еще старалась держать себя в руках:

– Может, ты прекратишь нести чушь?

Все это время она слушала его, закрыв глаза, и настолько отчетливо представляла то, о чем он говорил, что даже почти ощущала на себе прикосновение его рук.

– Возможно, ты и права и мне не стоит нести всякий вздор, но я сойду с ума этой ночью, если сейчас не поделюсь с тобой своими мечтами.

– Наверное, мы похожи на двух несчастных влюбленных?

– Нет, я бы назвал это точнее. Мы похожи на двух людей, занимающихся безопасным сексом.

Николь рассмеялась:

– Ты ужасный человек!

– Вообще-то ты всегда говорила, что я ужасен.

Николь проворчала что-то в ответ, и потом оба замолчали на несколько секунд. Тишина была настолько ощутима, словно они находились в одной комнате.

– Ники, – нежно произнес Джейк, и от его ласкающего слух голоса она еще больше зарылась в подушки, уловив пикантный, дурманящий запах его одеколона, исходивший от свежего белья.

– Ники, в комнате сейчас горит свет?

– Только одна настольная лампа возле кровати.

– Выключи ее.

Будто зачарованная тихими, пленительными звуками его голоса, она сделала то, о чем он просил.

– Все, выключила.

– И я тоже. – Николь услышала в трубке слабый шорох, а потом Джейк продолжил: – Теперь позволь я расскажу тебе о том, что вижу, когда представляю, как ты лежишь в моей постели.

– Джейк… – Николь не договорила.

Его предыдущие слова уже и так подействовали на нее. Лежа в темноте на его кровати и слушая нежный, обволакивающий все тело голос, она чувствовала его близость.

– Тише… – Джейк не дал ей возразить. – Твои шелковые волосы распущены и разметались по подушке. При свете свечи у них появился золотистый оттенок. – Джейк блаженно вздохнул. – Я люблю гладить твои длинные локоны, каскадом спадающие с плеч подобно водопаду… и когда мы занимаемся любовью и ты склоняешься надо мной, они ласкают мое тело, словно мягкий шелк.

Его слова действовали на нее как наркотик, отдаваясь в каждом ударе сердца, в каждом нервном окончании.

– Твои волосы – это единственная вуаль, скрывающая твое тело от меня…

У Джейка перехватило дыхание, а Николь чуть не застонала от физического желания, возникшего от его шепота.

– Я хочу целовать каждый дюйм твоего тела, чувствовать его сладковато-соленый привкус. Я хочу снова ласкать твои груди, живот, бедра…

Николь чувствовала жар во всем теле, словно по нему пробежал огонь.

– Если ты сейчас же не перестанешь, – ослабевшим голосом выговорила она, – то нас обоих ждет впереди бессонная ночь.

Какой-то момент Джейк молчал, и Николь слышала лишь его неровное дыхание.

– Наверное, ты все-таки права, – наконец вымолвил он. – Нужно идти спать. Но когда я вернусь домой, то уж постараюсь, чтобы все мои мечты стали реальностью. – Он засмеялся. – Довольствуйся пока атласным постельным бельем, а потом мы вместе отправимся в магазин и купим тебе черную облегающую ночную рубашку. – Джейк опять ухмыльнулся. – Рубашка не скоро износится, потому что я часто буду снимать ее с тебя по ночам.

Подталкивая тележку с продуктами, Николь встала в самую короткую очередь. Брайана ждала неподалеку, рассматривая книжку с рождественскими сказками, которую они только что купили. После звонка Джейка Николь удалось заснуть лишь спустя несколько часов. Она злилась на него за то, что он наговорил ей, и надеялась, что эта ночь была для него такой же мучительной.

Стоявшая впереди женщина подошла к кассиру и принялась выкладывать покупки из доверху нагруженной тележки. Сдерживая нетерпение, Николь перевела взгляд на лежавшие на полке около кассы журналы. Неожиданно ей бросились в глаза крупные буквы, украшавшие обложку одного из них:

ВНЕБРАЧНОЕ ДИТЯ ЛЮБВИ ДЖЕЙКА КАМЕРОНА. ПЕВЕЦ СТЫДИТСЯ СВОЕЙ ГЛУХОНЕМОЙ ДОЧЕРИ.

Николь показалось, что у нее остановилось сердце.