Текст книги "Спрятанный дневник"

Автор книги: Леопольд Суходольчан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

В штольне что-то заблестело.

– Они уже здесь,– сказал Алеш.

– Видите, я не обманул вас,– гордо произнёс Петер.

Уже можно было различить торопливые шаги и голоса.

– Что делать?

– Притаиться в уголке,– сказал Мирт.

– Если будем сидеть тихо, как мыши, они нас не заметят,– сказал Травник.

– Не бойтесь, Белко будет молчать.

Мирт, Алеш и Травник прижались к холодной стене в углу, где лежала солома, а Петер и Белко полезли в вентиляционный ствол.

– Очень любопытно посмотреть на ваших разбойников,– улыбнулся Травник, всё ещё подвергавший сомнению рассказ ребят. «Минуту терпения,– сказал он себе,– сейчас станет ясно».

Ребята притихли. В зал вошли люди. Первый, в измятой шофёрской фуражке, нёс большую шахтёрскую лампу. Это был шофёр Вух. За ним следовал Чок в поношенном дождевике и Янжек, то и дело приглушённо кашлявший.

Все трое остановились возле кучи железного лома. Шофёр Вух направил на неё зеленоватое пламя своего фонаря.

Глава четырнадцатая
ПЕТЕР ПОЛУЧАЕТ ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ

Следопыты на площадке замерли в напряжённом ожидании. Мирт и Алеш временами озабоченно поглядывали на Петера, обеими руками державшего Белко. Правая рука его лежала на выгнутой спине собаки, левая прикрывала пасть.

Ребята с тревогой следили за каждым движением воров, в особенности за их фонарями,– они вовсе не хотели, чтоб их здесь обнаружили. Сюда, на площадку, доносилось каждое слово, даже произнесённое шёпотом.

– А железа порядочно накопилось,– заметил Янжек.

– Да, попотели мы с ним,– вздохнул Чок и провёл рукой по лбу, словно на нём до сих пор ещё были капли пота.

– Тоже мне залежи! В темноте иголка гвоздём кажется, а осёл – лошадью,– заявил шофёр Вух и взмахнул рукой. Огромная тень всколыхнулась над кучей железа.

– Никогда не забуду, как тащил сюда эти рельсы,– пустился в воспоминания Чок, наступив на них кованым башмаком. Сталь тоненько запела.– Чуть не надорвался…

– Старая басня,– оборвал его Вух.– Скорее за дело. Машина может выдать нас с головой.

– Говорили же тебе, что лучше подождать до вечера,– проворчал Янжек и отрывисто закашлял.

– К ночи я уже буду у Целя,– процедил шофёр и поставил фонарь на маленький выступ в стене. Сноп света осветил всю кучу.

– Но так нас могут увидеть…– ворчал Янжек.– Лучше подождать, пока стемнеет. Спешка к добру не приведёт.

– Янжек прав,– заявил Чок, тряхнув своим мясистым подбородком, и ещё больше втянул голову в плечи.

– Заячьи у вас душонки! – злобно прошипел Вух и сплюнул.– Это вся ваша благодарность за то, что я раздобыл машину.

Но Чок и Янжек продолжали ворчать.

– Да и мальчишки могут заявиться сюда в любую минуту. Глупые ещё, горячие. Им бы только геройство своё показать. И глазом моргнуть не успеешь, как по-ковбойски накинут на тебя петлю или пустят в зад индейскую стрелу. И начнут с диким воем плясать вокруг нас. Не сойти мне с этого места, если они уже не раззвонили про железо на весь околоток… Брр, мурашки бегут по телу, как подумаю об этом!

– У меня тоже,– вздохнул Чок.

– Янжек, хватит об индейцах! Послушайте лучше меня. Могу вас заверить, что с такими трусами индейцы и дела не захотят иметь,– давился от смеха Вух.– Кроме того, Марко предупредил бы нас, если б сопляки задумали такое…

– Кстати, где он сейчас? – спросил Чок, подходя к нему вплотную.– Как пить дать, собак гоняет…

– У теперешней молодёжи ни страха перед мастером, ни почтения,– скривился Янжек.

– Гм, это тебя-то почитать? – не без ехидства проскрежетал Вух и тут же добавил: – В случае опасности он обязательно придёт за нами. Я ему так велел!

– Не знаю, не знаю…

Травник потянул за рукав сидевшего рядом с ним Мирта и зашептал ему на ухо:

– Надо уходить через вентиляционный ствол… Скажи Алешу…

На четвереньках они приползли к Петеру. Разговор снизу едва доносился.

Ребята сбились в кучу и с нетерпением воззрились на Травника.

– Вижу, здесь и впрямь дело идёт о хищении железного лома. Нужно позаботиться о том, чтоб они не вывезли его отсюда.

– Правильно! – радостно воскликнул Алеш, бесконечно благодарный отцу за эти слова.

– Устроим кошачий концерт,– предложил Мирт.– Вот увидите, их как ветром сдует из шахты!

– Это было бы неразумно. Тем самым мы дадим ворам уйти от возмездия.

– Тогда подкрадёмся к ним, окружим и свяжем,– прошептал Алеш.– У нас есть толстая верёвка.

– Это большой риск. Они сильнее нас. Один Вух чего стоит – настоящий Геркулес.

– Что же ты предлагаешь, отец?

Травник с минуту помолчал, глянул на кучу посреди зала, вокруг которой всё ещё в нерешительности стояли воры, и сказал:

– Надо идти в долину за подмогой.

– Я знаю, через вентиляционный ствол!

– Да.

– Но так мы можем опоздать.

– Если не случится ничего непредвиденного, то не опоздаем… Не очень то скоро перетаскают они такую гору железа. Меньше чем за два часа не управятся.

– Кто пойдёт в долину?

– Пожалуй, я сам,– сказал Травник.– Я хорошо знаю этот ход. Выбраться через него наверх не так просто.

– Нет, ты лучше останься здесь,– возразил Алеш.

– Пошлите меня! – взмолился Мирт.– Я вас сюда привёл, и мой долг взять на себя самое трудное.

И тут подал голос Петер Растяпа, до сих пор молча сидевший в глубине ствола.

– Позвольте мне выполнить это задание,– громко попросил он и снова привёл друзей в замешательство.

– Я против,– возразил Мирт.– Не справишься.

– Наша победа зависит от успеха этой операции,– добавил Алеш.– Не дури, возьми свои слова обратно.

– Не возьму ни за что,– отказался Петер.

– Петер! – вскрикнул Мирт так громко, что Травник невольно прикрыл ему рот рукой.

Но Петер и бровью не повёл.

– Слышали? Марко – предатель,– сказал он с горечью.– Я сдержу своё слово… Но сначала сниму с него скальп… Товарищ Травник, куда надо идти?

Травник молчал. На площадке было темно, но он знал, что ребята не сводят с него глаз. Сердце его сжималось от боли. Воры и железный лом на мгновение отступили на второй план. Речь шла о вере в человека. И всё же трудно было посылать мальчишку на заведомо опасное дело. Особенно если принять во внимание его нерасторопность и просто фантастическую нескладность. Наконец, после долгих колебаний, он сказал:

– Иди, Петер… Я напишу записку начальнику милиции в Поляне…

И всё то время, пока Травник царапал записку при скудном свете карманного фонарика, пока он напутствовал Петера, Мирт и Алеш продолжали недоумевать. Спору нет, Петер их друг, и в трудную минуту он поддерживал Мирта своими письмами, и всё же в глазах друзей он оставался увальнем и растяпой. Хмуро смотрели они вслед Петеру, быстро исчезнувшему в вентиляционном стволе вместе со своим неизменным четвероногим спутником.

– Надеюсь, он будет осторожен,– бормотал Травник, тщетно стараясь унять свою тревогу.

Прицепив фонарик к пуговице куртки, Петер на четвереньках двигался по узкому стволу. Он уже изрядно устал и запыхался, но и не думал давать себе передышку.

Вдруг позади жалобно заскулила собака. Петер сел и оглянулся. Луч света выхватил из мрака Белко, о котором он успел уже забыть. Свесив язык и искательно виляя хвостом, Белко смотрел то на хозяина, то в ту сторону, откуда они пришли.

И в ту самую минуту, когда взгляд Петера встретился с полными страха глазами собаки, сердце его сдавила тоска. Ход имел в ширину не более полуметра. Нависшая над ним скалистая громада внушала ужас. Тишина тоже действовала угнетающе. Словно боясь потерять единственного спутника, он судорожно вцепился Белко в загривок.

Петер вытер рукавом потный лоб и порывисто обернулся, как бы стряхивая с себя неприятные мысли. Потом, взяв собаку за ошейник, снова пустился в путь.

Ему казалось, что он давно уже ползёт по стволу, а прошёл совсем немного. Руки были в ссадинах и сильно ныли.

– Держаться, держаться! – шептал он не переставая.– Товарищи ждут помощи… Дорога каждая минута… Если я раскисну, если упущу драгоценное время, то навек останусь в их глазах растяпой, никчёмным болтуном и зубоскалом…

Неужели обо мне всегда так будут думать?

Назад нельзя. Я могу идти только вперёд.

Только вперёд!

Он почувствовал, что к нему снова вернулось мужество. Тяжёлые скалы в мгновение ока превратились в лёгкие ширмы, которые можно раздвинуть двумя пальцами. И воздух стал как будто свежее. Петер решил, что он уже близок к цели, и лицо его вновь озарилось благодушной улыбкой.

– Не соблаговолите ли вы, господин Белко, пройти вперёд? – с изысканной вежливостью произнёс Петер, направляя на него лучик света.– Говорят, мы удивительно похожи друг на друга. Всё делаем наоборот. Два сапога пара! Прошу вас, пройдите вперёд…

Но Белко не оценил столь тонкого обращения своего хозяина, и тому волей-неволей пришлось дать ему хорошего пинка.

– А ну-ка вперёд, дружище! Ну, смелей! У поворотов тявкай, чтоб не случилось аварии.

Белко, на поверку самый обыкновенный пёс, каких много на белом свете, всеми четырьмя лапами отбивался от преимуществ, которые силой навязывал ему благожелательный хозяин. Неожиданно ствол начал круто подниматься вверх. Идти стало труднее. Петер остановился, чтоб перевести дух. Белко, не теряя даром времени, ловко прошмыгнул у него под локтем и снова оказался позади.

Ствол всё поднимался и поднимался. К счастью, грунт был каменистый и не осыпался под ногами. Вскоре Петер обнаружил, что его четвероногий друг не следует за ним. Он быстро обернулся и посветил фонариком.

Белко не было.

Петер громко позвал его. Белко не откликался. Не слышно было даже эхо.

– Сбежал, трусишка! – прошептал Петер, до слёз обозлённый изменой Белко.-Опять всё шиворот-навыворот. А я-то хвалился, что ему даже медведь нипочём… К тому же он может наломать дров. Залает с перепугу, и воры дадут Стрекача. Да ещё все решат, что со мной стряслась беда… Ёлки-палки!

И, сжав кулаки, Петер закружился на одном месте от досады.

«Чего же я здесь стою? – вдруг спохватился он.– Такого случая у меня больше не будет…»

И он быстро двинулся вперёд, мигом забыв про свои кровоточащие ладони, про ноющие коленки и про тесно обступившие его скалы. Ствол поднимался всё круче. Через не-сколько шагов Петер сильно запыхался и вынужден был сделать передышку. Но тут у него так закружилась голова, что он едва устоял на ногах. Ему почудилось, что стены вдруг тронулись с места и пошли прямо на него…

Неимоверным усилием воли он сдержал уже готовый вырваться из груди крик и поборол головокружение.

– Я должен, должен выполнить задание!-упрямо твердил он, превозмогая губительную слабость.

Воля к победе сделала своё. Путь вперёд уже не казался ему страшным и непреодолимым, усталость как рукой сняло.

Ещё минуту назад у него было такое ощущение, будто он свалился с карусели и уж никогда больше не увидит дневного света. Теперь всё было иначе.

Он погасил фонарик. Но как ни напрягал зрение, не увидел ничего, кроме густой, вязкой и непроницаемой тьмы.

Петер снова зажёг фонарик и чуть было не упал в обморок от ошеломляющего открытия… Он стоял на перепутье. Вентиляционный ствол в этом месте делился на два хода.

«Ёлки-палки! Что делать? По какому идти?* – в растерянности думал Петер, но тут же в голову пришла успокоительная мысль: ствол разделили для того, чтоб в шахту шло побольше воздуха, и, стало быть, оба хода ведут наверх.

Петер смело пошёл вперёд, но вскоре остановился в нерешительности. Самые противоречивые мысли вихрились в его разгорячённом мозгу. «А если этот ход уже засыпан? Лучше вернуться на развилку. Но ведь время на вес золота, и я теряю его, как последний дурак. А если оба хода засыпаны? – И Петер грустно улыбнулся.– Тогда всё пропало. Упустим и воров, и железо. Ёлки-палки!»

И, словно по мановению волшебной палочки, Петер опять стал самим собой. В мгновение ока лицо его прояснилось, душу охватила всегдашняя бодрость; он был полон упорства, настойчивости, готовности к самопожертвованию. Теперь ничто не мешало ему идти к заветной цели.

Внезапно руки нащупали вбитый в стену железный крюк. Он хорошенько посветил фонариком. Ствол почти отвесно поднимался вверх. Торчавшие в скале крючья как бы образовывали собой лестницу.

«Значит, я уже почти у выхода»,– подумал Петер. Сердце его прыгало от радости.

Не обращая внимания на усталость, взбирался он по железным крючьям.

И вдруг над головой у него посветлело. Не веря своим глазам, он погасил фонарик.

Да. Над ним был свет. Дневной свет.

Он победил.

Ёлки-палки!

Глава пятнадцатая
РЕШАЮЩИЕ МИНУТЫ

Мирт, Алеш и Травник молча сидели на площадке. Глаза их были прикованы к возившимся возле кучи тёмным фигурам, но мыслями они были с Петером. Мальчики всё ещё дулись на Травника за его опрометчивый выбор. Травник с волнением думал о том, удастся ли Петеру благополучно выбраться наверх. Кто-кто, а он хорошо знал, сколько требуется мужества и присутствия духа, чтоб подняться по узкому длинному ходу.

– Где он сейчас? – прошептал Мирт.

– Ещё в шахте,– ответил Алеш.

Травник озабоченно пожал плечами.

– Ну и пусть эти пташки упорхнут, раз по-другому не выходит! – сказал Мирт.– По крайней мере спокойно займёмся своим делом.

– Нет, надо подрезать им крылышки,– возразил Алеш.– Эти господа готовы пустить по ветру весь завод.

– Пет, тише…– повернулся к ним Травник и приложил палец к губам.– Главное сейчас – остаться незамеченными.

Лязг железа внизу утих. Воры со своей ношей скрылись в штольне. Воцарилась тишина.

Первым вернулся Янжек. Постояв немного у кучи и покрутив головой, он сел на железный брус и закурил сигарету.

– Полюбуйтесь-ка на него,– оскалился Вух, входя в зал.– Ишь, расселся. Точно дома на диване. Знай себе покуривает. Может, ещё газетку дать?

– Присел дух перевести,– сквозь кашель прогундосил Янжек.

– Ну и помощнички у меня… Только и умеют, что баклуши бить,– ворчал Вух, набирая себе новую порцию железа.

– Значит, я тоже нехорош? – вскипел Чок.– Но я тебе не автомат, чтоб носиться туда-сюда без передышки.

– На вот, бери свою долю и дуй без разговоров,– огрызнулся шофёр.

Чок с досадой выхватил у него искорёженный брус и уже направился было к выходу, как вдруг Янжек сказал:

– Вроде где-то шаркнули ногой…

Все трое прислушались.

– Всюду тебе мерещатся призраки! – напустился на него Вух.– Навостри-ка уши – может, он шаркнет и второй ногой, ха-ха-ха…

– В первый и последний раз спутался с тобой,– сердито буркнул Янжек, надвигая на лоб широкополую шляпу.

– Только бы всё обошлось,– сдавленным голосом проговорил Чок.– А там ищи ветра в поле. Больше ты меня не заманишь в свои сети.

Шофёр широко расставил ноги и заложил руки за пояс. От него падала огромная чёрная тень.

– Ну и совестливые вы, как я погляжу. Ишь как раскудахтались!.. Когда я выложу перед вами денежки, вы от радости даже не спросите, от кого они – от бога или чёрта…

С минуту все трое пристально смотрели друг на друга. Потом Янжек опустил глаза, покашлял, взял кусок дырявой трубы и с ворчанием зашагал к штольне. Чок, взвалив железо на плечо, молча последовал за ним.

Шофёр Вух разразился громким смехом.

Наконец и он взял старую, проржавевшую ось и исчез в штольне.

А на площадке тем временем наступила паника. Из ствола выбежал Белко и жалобно заскулил.

– Это ещё что такое? – испугался Травник.

– Белко вернулся.

– Вижу.

– Он вернулся один.

– Мирт, возьми его,– приказал Травник.

Белко покорно дал взять себя за ошейник и, обведя всех благодарным взглядом, свернулся калачиком у ног Мирта.

– Давайте посмотрим – может, он принёс нам весточку от Петера,– предложил Алеш.

– Тогда зажгите фонарик!

Мирт лихорадочно осматривал собаку. За ошейником не было ни единого клочка бумаги. Белко прятал глаза от света.

– Скорее всего, ему стало жутко в узком, тёмном стволе,– сказал Травник.– Это надо было предвидеть.

– А если… если случилось несчастье… и Петера засыпало…– с сомнением в голосе предположил Алеш и взял отца за руку. Ему так хотелось, чтоб отец уверил его в обратном.

– Нет, нет…-зашептал Травник.– Это невозможно… Невозможно…

– Можно, я пойду к нему? – спросил Мирт.– Вдруг ему нужна помощь… Может быть…

Травник думал. Алеш и Мирт с тревогой ждали его решения.

– Я сам пойду,– сказал наконец Травник.

– Отец, пусти лучше меня! – взмолился Алеш.– Ствол узкий, я скорей доберусь до выхода.

– Нет,– решительно возразил Травник.– Вы оставайтесь здесь. Только смотрите не выдайте себя… Обо мне не беспокойтесь. Поняли?

Мальчики разочарованно кивнули.

Травник уже торопливо полз по хорошо знакомому ему вентиляционному стволу. Мирт и Алеш провожали его глазами. Вскоре его согнутая фигура растворилась во мраке, слышно было лишь шуршанье потревоженных им камушков. Но через несколько минут всё стихло.

Мирт и Алеш остались одни.

Мирт изо всех сил прижимал Белко к своей груди. Алеш, обхватив руками колени, смотрел вниз. Воры возвращались. По стенам уже протянулись их колеблющиеся искривлённые тени.

– Вернулись,– шепнул Алеш Мирту.

– Похоже, что мы сидим в пещере Полифема,– пробормотал Мирт.– Сидим и ждём, когда они нас увидят.

– Снизу не увидят.

– Ну тогда услышат.

И тут случилось именно то, чего они так боялись. То ли Белко решил подтвердить пророчество Мирта, то ли просто загрустил без Петера, только он вдруг яростно рванулся из рук Мирта и громко залаял. К счастью, Мирт успел ухватить его за задние ноги, не то бы он плюхнулся на кучу железного лома.

Лай Белко мгновенно взорвал тишину шахты.

Шофёр Вух вздрогнул и выронил только что взятое из кучи колесо. Янжек и Чок порывисто выпрямились и уставились в пустоту.

– Собака!-сухо выдавил Янжек.

Воры с застывшими лицами тщательно осматривали зал, освещая его шахтёрским фонарём.

И в это самое время Белко снова залаял.

– Там!-хором воскликнули воры.

– Ба, да над нами площадка! – сказал Янжек, сдвигая шапку на затылок.– Держу пари, там кто-то есть.

– И он всё время шпионил за нами,– сказал Чок, да так и остался с открытым ртом.

– Чок, держи фонарь. Посветишь мне. Я полезу наверх,-забормотал шофёр Вух.

Но только он сделал шаг в сторону площадки, как Мирт закричал:

– Стой! Не то спустим на вашу голову хорошую глыбу.

– Очень подходящую для ваших крепких тыкв,– добавил Алеш.

Воры переглянулись.

– Это те самые сопляки,– узнал их Вух.

– Они и есть!

– Ага, что я вам говорил…

– Ишь, обнаглели как!

– Ничего, как влезли, так и слезут,– захохотал шофёр Вух.– Посыплются на пол, точно спелые груши, дайте только добраться до них.

Но тут с площадки прямо на кучу железа грохнулся большой камень.

Воры в ужасе отпрянули назад. А Янжек даже убежал в штольню.

– Ты слышал, Вух? – испуганно спросил Чок.

– А они вовсе не такие сопляки, как мы думали,– сказал Янжек, выглядывая из штольни и обеими руками держась за шляпу.

Воры задумались.

– Как же быть? – нарушил молчание Чок.

– Я так и знал, что не будет нам сегодня удачи,– брюзжал Янжек.– Утром сова кричала, я слышал…

– Сегодня она, кажется, будет ухать над твоей могилой,– злился шофёр Вух.– Трусов, к твоему сведению, земля не держит.

– Может… может, наверху ещё и милиция,– заикаясь от страха, пролепетал Чок и втянул голову в плечи.

– А ну-ка помолчите, слушать тошно! – рявкнул Вух.

Наступило минутное молчание. На площадке тоже было тихо.

– Скажи же, что делать! – прошептал вдруг Чок.

– С площадки их не выкурить, это ясно.

– Ну и пусть себе сидят, ежели им там уютно,– сказал Вух и сладко улыбнулся.– Но они нас попомнят!

Янжек и Чок оторопело уставились на Вуха. Его сладенькая улыбочка не сулила ничего хорошего. С площадки не доносилось ни звука. Мирт и Алеш тоже замерли в ожидании.

– Машина уже полна,– сказал Вух.– Возьмём ещё по штуке и оставим в штольне. Пошли за мной!

Янжек и Чок послушно поплелись за шофёром. Вскоре они вернулись в зал. Вух нёс охапку влажной, гнилой соломы. Сложив её возле кучи, он отошёл в угол. Янжек и Чок молча за ним следили. На этот раз Вух принёс ворох старого, полуистлевшего тряпья и, бросив его на солому, снова исчез. Как одержимый, тащил он к куче всё, что попадало ему под руку.

– Сейчас увидите небольшое представление.– Он злорадно захохотал и взглянул на площадку.

– Недоброе дело ты затеял,– сказал Янжек.

– Хватит с нас того, что мы стали ворами,– убийцами не будем,– проворчал Чок.

– Ну и тешьте свои невинные души,– огрызнулся Вух.– Я знаю, что делаю.

И он начал вытаскивать из карманов бумагу. Подсунув бумагу под солому, Вух выпрямился и громко закричал в сторону площадки:

– Эй вы, герои, все, сколько вас там есть! Слушайте меня! Я не стану стаскивать вас с площадки, раз вам там нравится. Честное слово, не стану… Наоборот, я позабочусь о вас – разожгу здесь костёр, чтоб вы не замёрзли. Он будет себе тлеть потихоньку. Только чад от него пойдёт такой, что эта дыра за десять минут превратится в настоящую коптильню, ха-ха ха… Прокоптитесь, как колбасы, ха-ха-ха… А станете задыхаться, позовите меня, я буду здесь неподалёку, ха-ха-ха…

Вух присел на корточки и поджёг бумагу от шахтёрской лампы. Бумага вспыхнула. Огонь сразу же перекинулся на солому. Едкий, удушливый дым поднялся над кучей, неторопливо дополз до стен и начал подбираться к площадке.

Убедившись в том, что тряпьё как следует загорелось, Вух встал и сказал:

– А теперь пошли. Больше нам здесь делать нечего. На славу попотчевали героев, ха-ха-ха…

Янжек и Чок немного помялись, глядя на площадку, но тут их одолел кашель, глаза заслезились от едкого дыма, и они на ощупь двинулись вслед за Вухом.