Текст книги "Тьма (СИ)"

Автор книги: Леонида Подвойская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– Ну, пожалуйста, Владимир Владимирович! Это, правда, может помочь, – жалобным тоном вмешалась Алёна, сняв напряжение.

– Ладно, – вздохнул старпом. – Но пеняйте на себя…

Капитан не позволил прогуливаться по боевой субмарине и сам ворвался в изолятор.

– Три минуты вам. Коротко и ясно. Ну.

– Сигналов никаких не было. Точнее, были, но…

– Короче.

– Это мы их подавали, чтобы повеселить дельфинов. Мы умеем…

– Опять дурачишь?

– Но мы можем помочь найти… и вообще…

– Покажи ему что-нибудь, – предложила Алёна.

– Но что… – растерялся Максим.

– Вы давали три минуты. Сколько осталось? – поинтересовалась девушка.

– Практически… чёрт! Часы стали!

– А если мы вернём эти три минуты? – продолжала девушка.

– Что за… – капитан с удивлением смотрел, как секундная стрелка его часов двинулась в обратную сторону.

– И не только с Вашими такая чертовщина, правда, товарищ старпом? – обратился к Владимиру Владимировичу Максим. Тот, взглянув на часы, подтвердил.

– Что бы вам ещё такое… чтобы убедительно и не навредить. Кто у вас там за сигналами следит? Сейчас попробую, – прикрыв глаза, начал сосредотачиваться Максим.

– Не надо. Нет времени. Пойдёмте, – кинулся к рубке капитан.

– Да, если бы мы вас подобрали в начале поиска, то такими хохмачками вам долго было бы пришлось убеждать. Но сейчас действительно, – хватаемся за всё возможное и невозможное.

– Хохмачками? Вот обесточу всю вашу коломбину! – обиделся Максим.

– Ну, ну, ну, не ершись. Бери пример со своей девушки, – кивнул офицер на Алёну, которая с сосредоточенным видом пробиралась по неудобным с непривычки лесенкам узких коридорчиков.

Вахтенные офицеры с удивлением смотрели на появившихся с капитаном детей. О том, что подобрали, знали уже все. И в большинстве своём такое самовольничание кэпа в принципе одобряли – у многих на земле остались дети. Но тащить их сюда, в святая святых? Да ещё в критическое время…

– Прежде всего, надо их найти. Ну, что можете?

– А что они… передают? – поинтересовался, озираясь, максим.

– Если бы они хоть что-то передавали… – жёстко усмехнулся капитан.

– Понял. Может, стучат?

– Услышали бы. Хотя, глубина здесь…

– Что будем делать? Ты что-нибудь слышишь? – поинтересовался Максим у девушки.

– Нет… Слышу много, но отсюда… Всё заглушает.

– Нам надо выйти! – решил Максим. – Выйти и отплыть.

– Как ты это себе представляешь, молодой человек?

– Ну, не знаю… С этими, вашими… гидрокостюмами, да?

Капитан посмотрел на часы. Через два часа последний доклад. Если к тому времени не обнаружат… Можно считать что дальнейшие поиски будут поисками братской могилы. А в худшем – не хотелось и думать.

– Ладно, – решился он. – Обеспечьте, – обратился он к одному из офицеров.

Поскольку время поджимало, за бортом они оказались довольно быстро. И подростки, и сопровождавшие их моряки зависли на месте, слегка пошевеливая ластами. Океан был заполнен звуками. Где-то бушевал ураган, порождая низкие, похожие на стоны великана, волны. А вот почти через океан перекликаются киты. Не то… Удары? Сколько их на дне – всевозможных щелчков, скрипов, скрежета, тех же ударов. Надо искать ритмичные… Нет, не то. Не то же! Надо искать… Максим вспомнил, как чувствовал ужас, исходящий от заложников в церкви. Вот что надо! Не ужас, конечно, но… Скажем, какое-то излучение волн разума при экстриме. Он схватил за руку девушку и попробовал объяснить жестами и мыслями. Поняла. И кроме рукопожатия ответила светлой нежной волной. И сердце юноши отозвалось такой– же. И волна на волну вызвали резонанс – тот самый. Который не разрушает а окрыляет, и не удваивает, а удесятеряет силы и чувства. Теперь они чувствовали всё, что чувствовали живые существа на сотни, нет, на тысячи миль вокруг. Это было во-о-о-н там. Там бились сердца и мысли. Добрые сердца и мужественные мысли. Которые обостряются и добрых и мужественных людей в период опасности или нет – в период осознания неминуемой смерти. Наша пара, было, рванулась в том направлении, но быстро пришла в себя. Надо было сообщить тем, кто будет спасать. И вскоре Максим докладывал командиру спасателей.

– Это эээ километров сто сорок отсюда. На самом дне.

– Что на дне – лишнее. Направление?

– Если повернуться…

– Направление!!!

Алёна вскочила, повернулась вправо от капитана и протянула прямо перед собой руку.

– Вот так!

– Да, согласен. Вот так! – повторил все его движения Максим.

– Ну, если врёте, ребята…

Тут учудила Алена. Она вдруг упала на колени и протянула к кэпу руки.

– Умоляю… Быстрее. Они там… там…, – она вдруг разрыдалась.

– Курс зюйд – зюйд – ост. Полный ход – заорал, как старинный пират, командир подводной лодки.

Когда, через два мучительных часа они зависли над бездной, поглотившей ракетоносец, когда нащупали его бортовой аппаратурой, на странную парочку наших героев начали смотреть иначе.

– Я бы никогда туда не пошёл, – уже при них раздумывал командир, доложивший о выполнении задания. – По всем ориентировкам они должны быть гораздо южнее. Это мы вообще сбились – клюнули на ваши дельфиньи песни. Думали, буй… Ну вот, ребята. Отдыхайте. Дальше – не про вас дела.

– Вы будете их спасать? – поинтересовалась Алёна.

– Гм… да… спасать… Идите, – тяжело вздохнул он.

– Но если что не так, мы же можем… – начал Максим.

– Можем? Что? Что мы можем? – сорвался капитан. – Я на такую глубину не пойду! Раздавит. Это у «стратегов» такая прочность… Хотя, всё равно, и их скоро раздавит!

– И вы, вы будете этим… любоваться! – вскричала Алёна.

– Девушка, милая, – вмешался старпом. – Если бы мы хоть что-то могли… Мы ждём не их гибели… Мы ждём спасательные судна. Но… но нам остаётся только молиться.

– Да ну вас! Слабаки! Алёна! Вперёд?

– Конечно!

Капитан и его старший помощник не успели ничего возразить. Они, и все вахтенные на командной рубке увидели, как эти странные подростки подошли к стенке рубки и… исчезли, оставив после себя лишь презентованную им одежду.

– Ты что-нибудь понимаешь? – поинтересовался капитан у своего старшего помощника.

– Если это новые пси-технологии врага…

– Службы контроля и обнаружения, объект на месте? – закричал командир.

Выслушав подтверждение, вздохнул и вытер покрывшийся испариной лоб.

– Больше не пугай меня так, – попросил он подчинённого – Я действительно на секунду представил, что вся эта бодяга – для того, чтобы сбить нас с курса. Ладно. Что теперь?

– Ждём, товарищ капитан первого ранга. Ждём чуда. Больше нечего. Спасатели просто не успеют. Может, эти ребятушки всё– же…

Глава 33

Максим помнил, как спасал Элен. Тогда он сквозь толщу воды проходил, как и сквозь стену. Поэтому и он, и девушка вновь обрели осязаемую плоть только на гибнущей лодке. Впрочем, раньше и не надо было. Первое, что их поразило – пронизанная голубым свечением тьма. И свечение, словно мириады иголок, тут же впились в их обнажённые тела.

– Радиация, – понял и объяснил Алене Максим. – Плохо, очень плохо.

Не обращая внимания на перекрытые переборки, они поднимались к вершине этой громадины – к капитанской рубке.

– Стой! – вдруг тормознула девушка Максима. – Мне что, опять голышом мелькать?

– Кому что! – бросил Макс. – Ладно. Я наверх, а ты – смотри, во что наряжаться. Девушка остановилась, желая что-то возразить, но Макс был уже в рубке.

Капитан сидел, откинувшись к стенке. Кроме голубого свечения, командный пункт, казалось, освещался бледными лицами офицеров.

– Связь установить не удаётся. Повреждения слишком серьёзны. Уровень радиации говорит о том, что повреждён реактор.

– Пока только, – усмехнулся капитан.

– Команде не удаётся выправить шахту спасательной капсулы. Более того, под давлением она продолжает…

– Понял. Предложения?

– Вход в реактор заблокирован изнутри предыдущими… добровольцами. Товарищ капитан первого ранга… – хотел что-то добавить докладывающий, но замолчал.

– Хотя бы связь… Последний доклад…

– Где эта ваша… радиорубка? – встрял Максим.

– Это ещё что? – вскочил, казалось, покорившийся судьбе, офицер. – Вы тоже видите? – поинтересовался на всякий случай он.

– Так точно…, – раздались озабоченные голоса вахтенных.

– Где аппаратура связи? Ну, быстрее же!

– Проводить! – распорядился командир, всё ещё мотая головой, пытаясь отогнать видение.

И уже через несколько минут на мёртвом пульте загорелась единственная зелёная лампочка.

– Говорите, капитан. То есть передавайте. Над вами – ваши коллеги, вот им и передавайте. Только коротко, время дорого.

Капитан сухо и кратко доложил через впаявшегося в систему вместо повреждённой аппаратуры Максима обстоятельства катастрофы. Взрыв. Затопление отсеков. Лодка быстро легла на грунт. Нарушен прочный корпус. Затоплены отсеки С, Д, Е. Продуть цистерны не удаётся. Но главное – взрыв в реакторном отсеке. Экипаж в незатопленных отсеках – на местах, за исключением двух добровольцев, вызвавшихся пройти в реакторный отсек для разведки. Судя по всему, заглушить реактор не удалось. Остро ощущается воздействия радиации. Без принятия незамедлительных мер извне, взрыв возможет в самое ближайшее время.

На этом связь была прервана – Максим рванулся к реактору. Дорогу подсказывал поток излучения. Вскоре Максим находился на нижних палубах лодки. Здесь, в темноте, обливаясь потом, жадно хватали ртом воздух почему-то измазанные маслом матросы. В свете индивидуальных фонарей они с удивлением, но без комментариев рассмотрели голого подростка.

– Дайте зайцу что набросить, – скомандовал похожий на цыгана мичман.

– Некогда – отмахнулся Максим. Давайте, лучше…

– Если бы ты знал, как нам некогда! Но всё-же голышом не бегаем. На, одень! Надо человеком оставаться! Ну, что теперь?

– Теперь… Теперь… соображал Максим, натянув брюки и тельник, теперь скажите, как это… нет, где реакторный, чёрт побери!?

– Это пусть капитан – лейтенант проводит. Мы – на вахте, – отказался мичман.

– Ребята… Держитесь… Выберемся…

Пробираясь по тёмным коридорам Максим почувствовал – Алена где-то поблизости.

– Поёдём – пойдём! – оторвал он её от целительства матросов в одном из отсеков.

– Но они уже умирали…

– Теперь продержатся? Погнали вниз, к реактору. Девушка тоже уже была одета в комбез, но Максим, схватив её за руку, потянул сквозь переборки – всё равно темно.

Задраенный реакторный отсек встретил их горячими разъедающими плоть струями радиации.

– Взорвали, – показал Максим на раскуроченный трубопровод. – А вот это – главное. Вон, видишь стержни. Я читал кое-что. Они вроде бы замедляют реакцию… поглощают нейтроны… Или электроны? Они вверху, трубопровод охлаждения вышел из строя… да нет, вообще взорван, вот реактор и пошёл в разнос.

– Это интересно, но потом! Что сейчас?

– Надо его останавливать. Опустить стержни? Ты видишь, что этот гад сделал? – кивнул он головой на мёртвого капитан-лейтенанта. Он же этот механизм… Ну сволочь же! Как теперь…

– Ты давай, начинай, я присоединюсь.

Девушка вновь взяла его за руку, слегка пожала. И вновь мощным аккордом зазвучали их волны. Но пришла боль. Словно уже не горячие струи воды, а струйки кислоты вонзались всё глубже и глубже в их тела, разъедая все клетки на своём пути.

– Уходи, – просипел Максим, пытаясь высвободить руку. Я сам… теперь уже успею… Не думал… что…так… больно…

– Не отвлекайся… Вместе… до конца… только быстрее…

Они корчились от боли на полу залитого призрачным светом отсека, с ужасом прислушиваясь к стону раздавливаемой субмарины. Успеть, успеть, успеть. Но что успеть? А затем где-то вдали раздался протяжный торжествующий вой и хохот.

– Не успеваем, – простонал Максим. – Реактор идёт на взрыв. Чувствуешь, как хлещет радиация? Рванёт реактор, потом – боеголовки… Всё! – решился Максим. Теперь иди.

– Я с тобой.

– Алёнушка… Я не знаю, что будет. Я… только один раз делал это. И то – на секунды… Не знаю, что будет. И без бус…

– Я с тобой. – Алена подползла к Максиму, легла рядом. – Что надо делать? Давай быстрее… А то мы скоро – туда вверх, а эти ребята…

– Встаём. Я помогу. Тогда я… Господи, секунды остались… Я вот так делал…

Максим поднял руки вверх. Глядя на него, сделала это и девушка.

– И что? – прошептала она.

– Поворачиваем всё назад.

– Что…? – она не успела договорить, но поняла в миг зарождения адского огня. Но за мгновение до этого мига, отсек, лодку охватило другое свечение – сила, более мощная, чем ядерное пламя. И рывками(Максиму казалось в ритм их сердец) возвращалось время назад. Или они проваливались назад во времени? Это было тяжелее, чем тогда, на поляне. Но теперь их было двое. И силища в этой девушке была ещё та. Да, бусы нашли своего настоящего владельца! Ещё. И ещё. Вот уже и обрели плоть добровольцы. И Каин убил Авеля. И режим реактора – в разнос. Но и сам… И здесь – камикадзе? И дальше. Точнее – ещё назад. Вот пошли на дно. «Легли на грунт». Теперь – ещё. И ещё. Вот, пока – нормально. Больше нельзя. Всё, просто нельзя!

Максим опустил руки. Глядя на него, сделала тоже самое, а потом осела на пол Алёна.

– И что мы сделали? – простонала она.

– Вернулись назад. Сейчас надо разобраться с этим…

– Он что, из Аль-Каиды этой?

– Думаю, хуже. Князюшки человек.

– Кого?

– Потом. Пошли. Только, тихо. О нас здесь теперь никто не знает.

– Но я же их лечила!

– Они ещё и не заболели. И эти двое, что были здесь – оба живы.

– Я сама убью этого гада. Потом. Дай сил набраться.

– Отдыхай. Я сам. Боюсь, что он вот-вот начнёт.

– Надо было подальше назад отмотать.

– Нельзя. Чувствовал, что нельзя. Отдыхай. Я аккуратно.

– Всё. Пошли.

Они прислушались. В лодке было очень-очень тихо. Словно вымерли все. Макс осторожно выглянул из реакторного отсека. Нет, там, на дальнем посту кто-то замер над пультами.

– Кажется, это "режимом молчания" называется, – прошептал Максим на ушко девушке. – Это, когда их выслеживают сверху.

Макс решил "просачиваться", минуя обитаемые зоны – сквозь немыслимые сплетения проводов и механизмов. Остановились они в одной из пустующих кают.

– Надо найти того капитан-лейтенанта, – собирался с мыслями Максим. Страшно болела голова. Ещё бы! Тогда он вообще вырубился, хотя вернулся лишь на несколько секунд. А здесь! Но здесь он был с Алёной. Да-а, силёнок у этой Седой…

А "эта Седая" уже накинула длиннющий китель какого-то капитана второго ранга и смотрелась в зеркало. Ахнула. Взглянула ещё раз. Потянулась к выключателю и несмотря на протестующий жест Макса, включила свет. Максим быстро обмотался одеялом с койки.

– Ты можешь мне сказать, что это? – показала девушка на своё отражение.

– А что? Гм… да, – выдохнул Максим, в свою очередь таращась в зеркало. Оттуда на него недоумённо смотрела физиономия парня лет двадцати. Вон, даже щетина прорезалась. Нет, это был он, конечно он, но старше. И рядом стояла не пигалица, а сложившаяся девушка того же возраста. Очень и очень, кстати.

– Ну, как это понимать? – всхлипнула Алёна.

– Постарели, матушка. Чудеса-то даром не даются, а? Вот, наверное, так расплачиваться и будем.

– Ага! И скоро в стариканов обратимся. Вон, уже у глаз морщинки! – ткнула девушка пальчиком в зеркало.

– Глупости! Как говорил Бендер, "в таком виде вы можете вращаться". Тебе очень идёт.

Максиму новый облик вполне понравился. Да и было с чем сравнивать. Жаль, подрос совсем немного. Ну, не всем же быть двухметровыми шкафами. Правда, злоупотреблять такими фокусами со временем, действительно, не надо.

– Всё. Делом заниматься надо. Пойду на разведку. Ты отдохни, к новому гм… образу привыкни. Если кто войдёт – уходи в стену. Вон в ту. С других сторон – каюты.

– Давай. Подожду здесь. Просто… не хочу возле тебя голой мелькать. Придумал бы что-нибудь.

– Вон, бусами обмотайся. Они всегда с тобой.

– Их хватит, как тебе твоего креста.

– Да ну тебя! – покраснел Максим, скрываясь в одной из переборок. А Алёна, чему-то улыбнувшись, сбросила с себя китель и уже более внимательно начала рассматривать происшедшие изменения. О чём она думала – Бог весть, но судя по всему, настроение у неё от этого не испортилось. То есть…ну, не настолько уж.

Несколько кают Максиму пришлось обминуть – в них отдыхали свободные от смены офицеры. Подвахтенные, что ли? В пустых он прежде всего обращал внимание на кители. Две каюты с капитан – лейтенантами оказались не те. Только в третьей, в тумбочке он нашёл фото с нынешним врагом, некоторые документы. Долго всматривался во взгляд узковатых глаз. Ладно, посмотрим на тебя вживую, Искандер. Вот только ждать или искать дальше? А если он уже начал? Но где искать? Думай, друже, думай. Он пошёл, то есть, пойдёт в реакторный отсек. Пусть и добровольцем. Но если бы, к примеру, кок вызвался туда добровольцем? Значит… значит или ядерщик или ремонтник. Нет. По тому, как сноровисто он действовал, всё же не ремонтник. Не трубу заваривал. Ладно, вернёмся поближе к реактору.

Максим действительно нашёл Искандера на посту неподалёку от реакторного отсека. Они бы и наткнулись на предателя, если бы не пошли кружным путём. Ну, и хорошо, что не наткнулись – неизвестно, что утворила бы скорая на расправу Седая. А сейчас Макс заглянул глубоко в глаза Искандеру и приказал докладывать своему имаму. После получения информации юноша долго не раздумывал. Оставлять в живых такого фаната было невозможно, перековывать – некогда. Да и не хотелось, честно говоря. Память у Макса сохранила и то, чего ещё не было, – перемазанных машинным маслом, умирающих от радиации ребят. Дарить ему мучительную смерть – только освятить последние мгновения жизни фанатика. Поэтому Искандер умер тихо, словно уснув, не успев исполнить свой долг во имя Аллаха. Но был здесь же и ещё один. И не фанат. Сейчас, во время этого… молчания, да? – он наверняка отдыхал. Да и что ещё особисту-политработнику сейчас делать? Заглянем-ка и к нему. И тоже, желательно, без Седой. По-мужски поговорить надо.

– Но я… это же приказ был!

– Преступные приказы не выполняются, правда?

– Но он не преступный! Мы… я… план – выманить их на нас.

– Но зачем?

– Это – не наше… не моё дело.

– А что должен был делать Искандер?

– Значит, знаете. Спрашивать тогда зачем?

Максим, действительно, всё уже знал. Оставалось только, чтобы об этом узнал кэп. И не со слов неизвестно откуда выбравшегося мужика. Поэтому, войдя в каюту, он прожёг болью довольно грузного замполита и, прежде всего, заставил включить связь с постом командира ракетоносца.

– Работаете неплохо. Но поздновато будет. Они вот-вот будут здесь. А потом ещё и наши подойдут. А потом – рванёт. На весь мир рванёт!

– Да вы похлеще Шакала! Это что, наш родной фанатизм? Зачем?

– А вы не видите? Всё разваливается! Ещё немного – и хана. Всех янки затопчут! Это – последний шанс!

– Мировая война – последний шанс? Для кого?

– А вот это мы скоро и увидим, молодой человек!

Уже, стараясь не шуметь, выламывали дверь. Поэтому Максим вновь ушёл за переборку, оставив команде обезображенное жуткой гримасой боли и ужаса тело заместителя командира – особиста-воспитателя. В живых его оставлять Максим не решился. Отоврётся и вновь возьмётся за своё. Как всё же интересно! Два фаната противоположных взглядов – и спелись. Точнее, спел их один эээ хормейстер. Скоро свидимся.

– Где-то неподалёку штатовская эскадра. Надо уводить. Как? – спросил Максим, появляясь в каюте.

– И это всё, что ты узнал? – удивилась Алёна. – На, укутайся, – протянула она одеяло.

– Нет, конечно, но сейчас это главное. Фишка была в том, чтобы рвануть лодку под ними. Ты представляешь, что это такое? А если и у них сдетонировало бы? И так на ножах ходим. Полетели бы галушки в обе стороны.

– Но теперь же этого не будет?

– Нет.

– С этим камикадзе разобрался? Он… жив?

– Разобрался. Нет.

– Тогда дальше пусть сами выкручиваются. У нас свои заботы. Пошли!

– Но постой, куда? И как?

– К американцам, попросим, пусть домой отвезут.

– Ты сошла с ума?

– Ты что, не догоняешь? Мы разве не можем попросить как следует?

– Браво! И если попросим, как следует, им не до этой лодки будет! Пошли!

Ещё через час они уже находились на капитанском мостике командира… как у них это классифицируется Макс не знал, но типа Большого Противолодочного Корабля у нас. Тоже ещё та махина. И "капитанский мостик" – это как-то ласково – уменьшительно. Скорее – этакий актовый зал. И судя, по выражению глаз кэпа, такой акт сейчас и начнётся.

– Кто такие? – резко спросил командир на своём родном языке. Алёна с Максом переглянулись. Ещё когда им опускали с вертолёта трос – эвакуатор, они договорились брать команду за жабры очень аккуратно, не ломая дров. Присмотревшись. А вести первоначальные переговоры будет он, как более знающий английский.

– Мы не отсюда. Нас… в общем, мы на своей яхте… Потом волна – и вот, – Макс развёл руками.

– Никаких яхт здесь минимум, неделю, не было! – отрезал капитан.

– Ну не вплавь же мы!

– Я тоже так думаю. В изолятор. Луис, – ты их быстро разговоришь, потом приду я, послушаю.

– Но господин капитан! По международным правилам, вы должны нас накормить и обогреть, одеть в сухое…

– Последнее уже сделали, так? Теперь небольшое, но искреннее интервью, а всё остальное – потом. Проводите гостей!

И изолятор был здесь попросторнее и пошикарнее. Ну, не подлодка во-первых, а во-вторых – янки это янки. Максим где-то читал, что на фронтах Второй Мировой они, измученные, требовали двойную порцию… спирта? виски? как бы не так! Мороженного!!! Вот и здесь всё этакое ухоженное, холёное, если хотите. И этот Луис – этакий холёный полукровок. Кстати, а какая у них пайка?

– Мы давно не ели – сообщил Максим дознавателю.

– Слышал, что кэп сказал? Вначале интервью. И не обижайся, малыш, дело есть дело.

– Ладно, – вздохнул Максим, погружая взгляд в карие глаза Луиса.

Через пять минут дознаватель, озабоченно качая головой, поднялся к капитану. Что-то тихо сказал. И старый морской волк, побледнев, рванулся к изолятору. Ещё через пять минут туда же был вызван его старпом, затем – старшие офицеры. Эти, за неимением места, заходили по одному, затем стремглав мчались на посты. Вскоре на посту управления появился и кэп. Флагман эскадры заложил предельно допустимый для него вираж. Подчиняясь приказам флагмана, повторили маневр и другие корабли.

– Ловко! Что такое ты им внушил? – улыбалась Алёна.

– Приказ их президента и некоторые пояснения к нему. Типа, что вот – вот рванёт. Теперь давай немножечко ужаса – всей команде. Чтобы не скоро очухались. Я вот в парке… Знаешь, такие низкие волны. Ну, мы с тобой, когда лодку искали, слышали, как шторм…

– Поняла. Только ниже, да?

– Только, чтобы с ума не посходили. А то натворят.

Вскоре команда, объятая непонятным ужасом, выжимала из своей громадины предельную скорость. Хотя, ужас был понятен – уже распространился слушок – там, внизу, вот – вот рванёт. И рванёт круто.

В действительности, подводный ракетоносец, услышав удаляющийся шум винтов противолодочной эскадры, тихонечко ушёл из ловушки, в которую попал из-за предателя.

– Теперь пора. Куда летим? – поинтересовался Максим.

– Домой.

– Конечно, домой. Но как? О! Придумал! Пошли!

На мостике на них косились, но вопросов не задавали. Выслушав Максима, кэп дал команду, и вскоре ребята рассматривали эскадру в иллюминаторе вертолёта. Когда корабли скрылись из виду, Макс направился в кабину пилотов.

– Ну вот. И часа не пройдёт, как… Ребят только жаль…

– Что ты ещё учудил?

– Увидишь.

Вертолёт несколько раз менял курс, и действительно, не прошло и часа, как внизу появились силуэты кораблей. Уже наших. Родных. С детства знакомых по всевозможным репортажам. Появление вертолёта – чужака вызвало недоумение. Но не особую тревогу. Рассекая океанские волны неподалёку друг от друга, противники уже насмотрелись чужой техники вдоволь. Да и не боевая вертушка. Чего бы ей здесь болтаться? В общем, дочесали затылки до тех пор, пока вертолёт не сел на вертолётной палубе флагмана. А вот это уже было, конечно, круто!

– Ребят жаль… Сломал жизнь… Тем более, какие они вояки? Так, пацаны, – повторил Максим, выходя из пилотской кабины. – Ладно! – решил он. – По газам – и на базу. Пассажиры оказались вооружены и заставили вас сделать это. Счастливо! Алёна! Бегом выбираемся!

И пока внимание экипажа переключилось на двух вышедших вояк в форменных комбинезонах, вертолёт взвился вверх и, помахивая хвостом, как нашкодивший щенок, рванулся вы сторону своих. Тормознуть его никто и не пытался. Слишком дико это было. Да и вот эти двое – так уверенно шествуют – может парламентёры какие?

Командующий выслушал доклад хмуро. Он и вообще в такие дела он вмешиваться не стремился. Занимаются рыцари плаща и кинжала своими заботами – флаг им в руки. Если пересеклись дорожки, то, как у врача – главное – не навредить. Ни им, ни тем более – себе. Какая-то шпана малолетняя под руку подвернулась некстати. «Спецоперация!». А штатовский вертолёт зачем сюда сажать? А тем более – отпускать? Если бы задержали – куда ни шло. Вроде как спланированная акция. А так – на весь мир опозорили! А посему – «незамедлительно доставить» да ещё «исключить контакты». Может, тогда сойдёт? Как содействие этим "спецам"? Нет, взглянуть следует. И шторм был кстати. Кое-что мы всё же узнаем! Даже ограничив контакты!

Адмиральская каюта не поражала воображения. Ну, штаб да и штаб. Только что плавучий. И адмирал тоже этаким грозным морским волком не казался. Крепко сбитый невысокий мужик с красным лицом и седыми, по возрасту волосами. Погоны и фуражка – да, впечатляли. А сам – не очень.

– Ну, ребятишки, давайте знакомится – протянул он первым руку и довольно крепко, как-то многозначительно пожал руку Максиму, затем осторожно – Алёне.

– Меня можете величать Сергей Анатольевич, или «товарищ адмирал», это уж как вам удобнее. А к вам как обращаться?

– Максим и Алёна, – за обоих ответил юноша.

– Ну так вот, ребята, отправим прямо в столицу. Поэтому надо вам отдохнуть и подкрепиться. Погода здесь, сами почувствовали, штормовая, пока дальше не полетите. Останетесь здесь, в смысле – на этом корабле. Сейчас вас отведут в кают-компанию, обед уже ждёт, затем определим вас на постой.

Каюта была спартанская, но светленькая и чистенькая, с белоснежным бельём на койке, небольшим аккуратным шкафчиком и тумбочкой. Ничего лишнего. Да и не надо. Максим снял подаренную штатовскую форму и блаженно растянулся на кровати. Шторм всё же раскачал и эту махину. И сейчас подросток, словно на качелях поднимался – опускался, раскачиваясь одновременно и в стороны. Ему то ничего, а как Алёна? После очень вкусного обеда их развели по каютам, предложив отдохнуть до вечера. А там, мол, посмотрим, чем вас занять. Вроде девушка в вертолёте чувствовала себя ничего. Хотя болтало ощутимо. Но кто его знает? Макс было приподнялся, но посмотрев на одежду, поморщился. Опять одеваться? Да и в конце концов, чем он ей поможет? Он опять лёг, но заснуть не мог. Слишком долго он искал эту девушку, чтобы оставить одну. Да и суматошная она какая-то. Опять во что влезет. Вздохнув, Максим всё-же оделся и вышел в пустынный коридор. Конечно, в такое время все заняты. Тихонько открыл каюту девушки. Та, оказывается, морской болезнью не страдала и уже крепко спала. Юноша долго смотрел на это спокойное сейчас личико и вспоминал всё, что узнал об этой девушке. Наивняк! Такому ещё ребятёнку – и такие испытания. Впрочем, уже не ребятёнку. Да и таланты какие! «Гм, таланты», – вспомнил кое– что из личного опыта общения с ней Максим. Ведь сколько из-за неё перемучился! Надо было бы хоть высказать ей, что по этому поводу думаю. Ай, не буду. Пусть сама прочувствует. А я… я ведь зла на неё не держу, правда? И потом… потом она – единственная из его мира. Того мира. Это как… как… нет, не сравнить. Ни с чем не сравнить! Нет, конечно, ещё отец, ещё Настя, может, ещё кто. Но пока, рядом – она единственная. А ещё – было просто очень жаль эту измученную девчушку. И эта жалость, соединившись с великодушием, пройдя через юное сердце, превратилась… нет, пока что в пронзительную нежность. Захотелось вдруг укутать её в своё поле, взять на руки и просто нести. И даже не по волнам, а просто по зелёному лугу. И чтобы вверху цвенькал жаворонок, и тонко пахли полевые цветы. А она чтобы улыбалась, и в её глазах отражалось бы небо. А он поднимет пух с одуванчиков и будет этим пухом нежно гладить её по этой милой мордашке. Максим рванулся в свою каюту, содрал с койки постель и перетащил её на пол в каюту Алёны. Заснул он улыбаясь, представляя, какие чудеса он придумает для девушки, когда всё это кончится.

Вымотавшиеся ребята проспали и вечер, и ночь. К утру шторм не утих, но лётчики гидросамолёта пообещали взлететь. На противоположной стороне маршрута погода вообще была приемлемая. Поэтому гостей пришлось-таки будить. Максим, пока Алена не проснулась, кинулся с постелью в свою каюту – могла ведь и неправильно понять! Но это оказалось зря. Уже за столом в пустующей кают – компании, Алёна, наслаждаясь ароматным кофе, поинтересовалась, что означает его присутствие в каюте «беззащитной девушки».

– Просто не хочу тебя больше терять, – не принял шутливого тона Макс. Он уже закончил завтрак и вытирал салфеткой губы. Проследив за этим движением, Алёна потрясла головой, отгоняя несвоевременные мысли. Уго… Фернандо… Нет, у этого не такие большие, но они… они тоже пухлые и… пропорциональнее, что ли. Даже у Дика… Она вновь помотала головой, отгоняя неуместные воспоминания.

В коридоре, по пути к командной рубке Максим вдруг шёпотом произнёс:

– Если нас опять… разбросает, давай встречаться в Питере на почтамте. У седьмого окна.

– Почему…???

– Потом.

Командующий встретил нашу парочку очень сдержанно.

«Что – то всё же разнюхал, старый хитрец», – понял Максим.

Он не угадал. Ничего никто не разнюхал. Просто майор – особист, направил свою шифровку "кому следует". Оттуда несколько раз уточняли возраст неожиданных визитёров, после чего продублировали приказ срочно доставить гостей "в центр". А командующему – писать рапорт о причинах "вопиющего разгильдяйства". Адмирал, прочитав указание, смачно, по-матросски, выругался.

– Я ему ничего писать не буду! Не подчинён! Их пацанва, пусть они и докладывают! Что узнали?

– В каютах они ни о чём не говорили. За столиком парень сказал, что не хочет её больше терять, – доложил офицер, принесший донесение.

– Не из болтливых. Или микрофоны…?

– Нет. Действительно спали.

– Свободны!

Объяснения происшедшему адмирал так и не придумал, поэтому и встретил холодно. Более внимательно присмотрелся. Ну, юноша и девушка. Приятные лица. Пропорциональные фигуры в этих штатовских комбезах. Переодеть надо бы. А вот в глазах… Адмирал, уже давно существуя возле вершины Олимпа, отвык от таких прямых, светлых, свободных взглядов.

– Надеюсь, качка не помешала вам хорошо отдохнуть? Подкрепились? Тогда в путь. Что, нравится? – перехватил он удивлённый взгляд Макса, осматривающего просторную, если не сказать большего, командную рубку атомохода.