Текст книги "Без вас невозможно"

Автор книги: Леонид Панасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Рут остановилась возле еще неоперившихся дубков, попросила:

«Посвети сюда».

Он включил фонарик. Чуть ли не у лица сестры на ветке сидела лохматая сова.

Тони даже издали разглядел ее холодные янтарные глаза – они показались ему мертвыми. Все это он понял и осознал позже. А тогда… Он включил фонарик, Рут слабо ойкнула и стала падать на землю. Он бросился к ней, подхватил обмякшее тело сестренки, закричал, чтобы привести ее в себя, разрушить зловещую тишину вечера.

Он нес Рут к дому тети, плакал и умолял бесчувственную сестру:

«Только не умирай, Рут! Слышишь! Рут! Я тебя прошу – не умирай!»

Дома тетя дала Рут понюхать нашатырного спирта, напоила какими-то каплями, резко пахнущими ментолом. Сестра, очнувшись, не сразу поняла что с ней. Затем очевидно вспомнила, виновато посмотрела на него.

«Не выдавай меня, – просили ее глаза. – Я не хотела… Не говори, пожалуйста, тете, не то она никогда больше не отпустит меня в лес…»

Во мраке подземелья время от времени повторялся какой-то посторонний звук и отгонял видения прошлого.

«Собака? Откуда в метро собака? Точно. Где-то неподалеку скулит».

Макфейл встал и пошел к левому крылу платформы, откуда доносилось жалобное повизгивание.

На платформе никого не было.

Тони посветил вниз и вместо собаки увидел подростка в зеленом разорванном свитере и такого же цвета вязаной шапке. Парень, сгорбившись, сидел на рельсах спиной к станции и плакал, безнадежно всхлипывая и время от времени тихонько взвизгивая – точь в точь щенок.

– Эй ты, – позвал его Тони. – Затопишь тоннель – не выберемся. Лезь сюда.

Парень, вскочил, обернулся на свет. Лицо его было в крови, губы разбиты, и Тони внутренне отшатнулся: совсем, как тот лейтенантик на Фолклендах. Видит бог, он не хотел… этого. Но лейтенантик мог выстрелить – в упор, наповал, и он, не задумываясь, со всего размаху двинул прикладом автомата в его чистое юное лицо…

– Что с тобой? – хмуро спросил Макфейл.

– Упал… ударился… – пролепетал парнишка. – Потерялись очки… Ерунда… Но там, там… – рыдания не давали ему говорить. – Наверху… Там мама… Там… отец… Они погибли!

– С чего ты взял? Может, как ты, в метро или в бомбоубежище сидят.

Тони посветил по сторонам. Между шпал, шагах в десяти от Щенка (так он про себя окрестил подростка), блеснуло стекло. Он спрыгнул на путь, поднял очки.

– Ну вот. Одно стекло целое – носи. Правда, здесь все равно ничерта не видно. И перестань скулить – ты же мужчина. Как зовут?

– Дэвид…

Парнишка поспешно нацепил очки. Его распухшие губы искривило подобие улыбки.

– Спасибо, сэр! Не знаю, как вас зовут.

– Энтони Макфейл. А проще – Тони. Я веду группу людей к окраинным станциям. Там будет легче выбраться. Если хочешь, пошли с нами… А там, – Тони ткнул пальцем вверх, – и родителей своих разыщешь. Может, им помощь какая нужна, а ты тут скулишь на рельсах.

– Спасибо, сэр! – повторил Дэвид, не скрывая радости. – Я пойду с вами. Я буду вам помогать. Вот увидите!

– Ничего я не увижу, – улыбнулся Тони и выключил фонарик. – Батарейку надо беречь. А то высветим ее и будем тут как кроты ползать. Пошли со мной. Пару часов поспим – и в путь.

Утром, то есть после подъема, обнаружилось, что плюгавенький старикашка, который за ужином больше всех ворчал и ругался, исчез, прихватив с собой остатки еды.

– Кто из вас прозевал эту подлую тварь?! – набросился Тони на Арчибальда и Ричарда, которые дежурили после него.

– Не ори, Беспалый, – оборвал его Арчибальд. – Может, ты сам и прохлопал – почем знать.

– Нет-нет, – вмешался в разговор Ричард. – По-видимому, это моя вина. Я задумался, переживал свое опоздание. Я слышал, что ночью кто-то выходил из комнаты. Подумал: по естественной надобности.

– Я сейчас сойду с ума! – воскликнул Тони. – Куда это ты, Борода, все время опаздываешь? Скажи наконец.

Ричард пожал плечами.

– Раз в неделю я езжу в клуб. Мы играем в покер, курим, говорим о политике. Я пообещал жене, что вернусь сегодня не позже полуночи. Слово джентльмена есть слово джентльмена. – Ричард вздохнул и поправился – То есть уже не сегодня, а вчера – ждала…

– Ведите же нас куда-нибудь, – послышался в темноте раздраженный женский голос. – Мы здесь все перемрем с голоду.

Тони осветил говорившую, присвистнул.

В луче света щурила глаза красивая полная блондинка лег тридцати пяти. Плащ ее был испачкан – видимо, подстилала под себя, когда спали на полу в комнате диспетчера.

– Мы тобой, крошка, закусим, – пошутил Арчибальд.

– Зубы поломаешь, – весело и зло парировала женщина. – Это так же точно, как то, что меня зовут Филида.

– Вот и познакомились, – засмеялся Тони. – Я не дам вас в обиду, Филида. А еду мы найдем, не беспокойтесь. Через две-три остановки, помнится, на станции в переходе были закусочная и универсальный магазин.

В новом прогоне тоннеля с потолка то и дело капало. Шпалы были мокрыми и скользкими, и Тони передал по цепочке: идти осторожно, оказывать медицинскую помощь, если кто свернет шею, некому.

По пути они подобрали мужчину и женщину, по-видимому, мужа и жену – в свете фонарика Тони рассмотрел, как тяжело и привычно виснет женщина на руке своего спутника.

На двух станциях, которые они вскоре прошли, людей не было. Входы и выходы, к неудовольствию Тони, на обоих станциях оказались тоже перекрытыми.

Арчибальд и Ричард шли молча, а неудачливый Дэвид, который чуть было не свалился в открытый колодец канализации, вдруг брякнул то, что, наверное, приходило на ум многим:

– Если бомбы разворотили наверху трубы водопровода, мы тут утонем, как котята.

– Чепуха, – ответил ему Арчибальд. – Метро строилось в окружении подземных вод. Здесь все учтено… Тем более что подачи воды в городе конечно же нет. Самого города нет, – жестко добавил он.

– Странно, но у меня такое ощущение, что меня все равно ждут, – откликнулся Ричард.

Голос его прозвучал в темноте тоннеля задушевно и спокойно, словно и мире все осталось по-прежнему, ничего не изменилось, а атомный ураган, пронесшийся над землей, чья-то кошмарная выдумка.

«Как бы не так. Выбраться отсюда – еще не значит выжить… – подумал Тони. – Да и здесь не лучше… Такие подонки, как Флайт, способны на все. Он не преминет расквитаться».

Арчибальд в это время тоже думал о Флайте. Он знал, что Беспалый и Флайт враждуют еще со дня знакомства. Раньше Флайт верховодил среди статистов и даже требовал комиссионные за посредничество с продюсерами и их помощниками. На Тони он обжегся. Сказал ему как-то про деньги, а тот сплюнул ему под ноги и посоветовал убираться вон. Флайт пригрозил: без моего поручительства тебя, мол, никто из продюсеров не возьмет. Тогда Тони демонстративно спрятал за спину покалеченную руку и стал молча и страшно пинать Флайта. Обеими ногами, поочередно. Говорят, у наемников есть такая игра. Как бы там ни было, за Флайта никто не вступился. Когда он закричал, не столько от боли, как от унижения, Тони еще раз плюнул ему под ноги и отошел в сторону. Флайт первенства Беспалому все равно не уступил, но потеснился…

Еще Арчибальд подумал, что Флайта и его дружков следует остерегаться. Они, по-видимому, тоже идут к окраинным станциям. И если уж выследят их в темноте и внезапно нападут…

Невидимые, но постоянно ощущаемые, стены тоннеля вдруг распахнулись в объем станции.

Тони и его спутники остановились: из-за стеклянной стены с рекламными рисунками пробивался слабый свет.

– Магазин! – тревожно шепнул Арчибальд. – Там кто-то хозяйничает.

– Флайт, кто же еще, – сказал Тони, доставая пистолет. – Я его, подлеца, нутром чую. Ричард, передай остальным, чтобы посидели пока в тоннеле.

Пригибаясь и прячась за край платформы, они двинулись вперед.

– А ну, попугай их, – обратился Тони к Арчибальду. – У тебя голос, как иерихонская труба. Возвести им конец света.

– Эй вы! – зычно крикнул тот. – Сдавайтесь! Вы окружены!

С платформы в ответ ударил выстрел. Эхо донесло и другой звук – пуля визгливо срикошетила о металлическую трубу.

– Флайт, – сказал Тони в темноту. – Если это ты там хозяйничаешь, берегись. Я раздавлю себя, как крысу. Ты узнал мой голос?!

Зазвенело разбиваемое стекло. Хлопнула дверь. Затем послышался топот ног.

– Посвети, – шепнул Тони Арчибальду.

Тот включил фонарик.

Дымно-желтый луч до противоположного края платформы не достал, но мрак на миг отступил, и они увидели четыре или пять человеческих силуэтов, нырнувших в тоннель, где вперемешку клубились тьма и пыль.

Они торопливо взобрались на платформу. Дэвид рванулся было вперед, но Тони молча двинул его плечом – знай, мол, свое место.

– Прикрой нас сзади, – на всякий случай приказал он Ричарду. – Я не думаю, чтобы эти мерзавцы рискнули вернуться, но ты все же покарауль. Мы вдвоем осмотрим станцию.

Возле распахнутой двери магазина лежал ничком труп полицейского.

Тони перевернул его, посветил в лицо.

– Беднягу оглушили, а затем добили ножом, – хмуро заключил Арчибальд. – И все из-за пистолета. Флайту без него, как без рук.

Тони выключил фонарик, задумался.

– Что-то мне не верится, чтобы он, имея пистолет и несколько таких же «профессионалов», как сам, так легко уступил. Сбежал, будто последний трус. Да еще откуда! Здесь же продукты, спиртное…

Тони говорил негромко, как бы раздумывая вслух.

– Может быть, те шустряки убежали для отвода глаз? А Флайт с дружками затаились? Где-нибудь здесь, рядом. И ждут… Надо проверить.

Стараясь ступать как можно тише, они заглянули в магазин и закусочную, затем двинулись к эскалаторам. Щита-перегородки возле них не оказалось.

– Ты стой внизу, – шепнул Тони Арчибальду. – Если они там и если я их оттуда выкурю, – поддай им хорошенько здесь.

– О'кэй. Смотри, осторожно там. Флайт церемониться не станет.

Тони стал подниматься по неподвижному эскалатору – крадучись, совершенно бесшумно, как учили в армии.

Он прошел уже около полусотни ступенек, когда какое-то шестое чувство подсказало: впереди притаился человек.

Тони остановился. Затем пригнул голову, чтобы попасть первому в живот, и ринулся вперед, нанося наугад сокрушительные удары рукоятью пистолета.

Он не ошибся. Врагов оказалось трое. Первый охнул и мгновеннно свалился куда-то под ноги, на лестницу. Второго Тони рванул на себя, бросил через плечо вниз. Зато третий встретил его таким ударом в челюсть, что Тони сам едва не покатился по ступенькам эскалатора.

Противник, по-видимому, отскочил назад, наугад выстрелил – пуля чуть не обожгла щеку статиста.

Мгновенно сориентировавшись, Тони пригнулся и, как обезьяна, пробежал несколько ступенек вверх. Вот ноги противника. Захват. Рывок. Теперь получи, подлец, рукоятью пистолета по башке и… вниз. Не хочешь, цепляешься за поручни? Получи еще разок…

– Свет! – крикнул он.

Арчибальд, провожая пинком кого-то из убегающих бандитов, зажег внизу фонарик.

В его тусклом свете Тони увидел на паралельной лестнице еще двоих дружков Флайта, которые стремглав бежали вниз. Он выстрелил им вслед, целясь в потолок тоннеля. Оттуда на противников с грохотом обрушились куски облицовки.

– Славно мы их шуганули, – засмеялся Тони, спускаясь к Арчибальду.

Они крикнули Ричарду, чтобы звал всех остальных, и отправились к разграбленным магазинчику и закусочной.

Первыми прибежали Дэвид-Щенок и Ричард.

– Мы все-все слышали, – захлебывался от восторга Щенок. Уцелевшее стекло его очков победно поблескивало в луче фонарика. – Как вы их метелили! Я только немного испугался, когда началась стрельба…

– Поднимись, старина, по эскалатору, – попросил Тони Арчибальда. – Посмотри, свободен ли выход.

Они стали осматривать магазин. Люди Флайта распотрошили все полки и прилавки, однако много не унесли – посреди помещения валялся забытый в суматохе бегства мешок с продуктами.

– Берите все, – скомандовал Тони. – Консервы, галеты, сыр, соки. Все, что готово к употреблению. Нас много, а идти еще долго. Ричард, разделите весь груз поровну на каждого мужчину. Кроме Дэвида.

– Мистер Тони! – возмутился Щенок. – Я тоже мужчина. Кроме того, я очень выносливый.

– Ладно, возьми десять банок тушонки и немного галет, – засмеялся Тони. – Будешь хранителем НЗ. Без моего разрешения – никому. Понял?

– Есть, сэр, никому, – на военный лад ответил парень. – У меня и сумка есть, – обрадованно добавил он.

– Здесь газовая плита, с балоном, – крикнул из соседней закусочной Арчибальд. Он успел уже вернуться – выход оказался заваленным. – Ни черта, правда, не видно но кофе мы сварганим. Страсть как хочется горяченького.

– Посветите, пожалуйста, сюда, – попросил Ричард.

– Свечи! – Ахнул любопытный Дэвид, подскочив к Ричарду. – И фонарики, батарейки! Два, нет – три ящика.

– Вот это находка! – обрадовался Тони и взглянул на часы. – Зажигайте свечи – будем ужинать. Дэвид, выдай каждому по фонарику и пересчитай людей.

Минут через двадцать друзья по несчастью расселись кто на чем вокруг импровизированного стола из нескольких ящиков. В неверном, пляшущем от сквозняков свете свеч Тони впервые разглядел своих спутников. Семь женщин и одиннадцать мужчин. Землисто-желтые осунувшиеся лица, грязные руки и одежда – не раз, очевидно, падали в темных тоннелях. Особенно неприглядно выглядели мужчины – угрюмые, с двухдневной щетиной, поспешно и жадно расхватывающие еду. Все незнакомые за исключением блондинки. Филда? Нет, Филида. Рядом с нею тоже ничего… Только перепуганная какая-то. То на него зыркнет, то по сторонам оглядывается. И вздрагивает, будто ей холодно… Между прочим, в подземелье становится все теплее. Душно, дышать нечем… Оно и понятно: принудительная вентиляция не работает, вся надежда на естественную. А она не везде одинаковая. Кроме того, кое-где вентиляционные стволы, очевидно, завалены. В тоннелях будет повышаться влажность, скапливаться углекислый газ… Как там их учили в армии? «Повышенное количество углекислого газа в замкнутом пространстве вызывает сердцебиение и головную боль, а концентрация в 10–12 процентов – обморок».

«Очень даже хорошо, что я их не знаю, – подумал Тони. – Пусть остаются чужими. Ведь если мы не найдем выхода… Если начнем умирать от удушья – во мраке и собственных нечистотах… Нет! Не хочу никого знать. Достаточно с меня Арчибальда и этих двух, парнишки и рыжебородого… Тоже мне – джентльмен нашелся. Но парень он, по-видимому, надежный… И вообще. Я уже раз пытался спасти человека. Самого близкого, самого родного… И что получилось?..»

Тут Тони заметил: никто из его спутников по подземным ходам-переходам почему-то не ест. Все выжидающе смотрели на него, и Тони стало неловко.

– Вы ждете, чтоб я молитву прочитал? – грубовато пошутил он. – Лопайте, лопайте. Кто знает, сколько нам еще идти.

И тут он понял, что люди ждут от него другого. Не молитвы, нет, а каких-то внятных конкретных слов. Им нужна надежда. На облегчение своей участи, на спасение. Та самая надежда, на которой держатся все молитвы мира.

– Нам нужны силы, друзья, – сказал Тони уже другим голосом – уверенным и спокойным. – Много сил. Я набью рожу каждому, кто начнет ныть и плакать в пути. Но зато, леди и джентльмены, я выведу вас на поверхность. И не надо таких траурных лиц. Вам неизвестна судьба родственников – согласен. Однако это вовсе не значит, что они погибли. Быть может, они наоборот считают погибшими вас…

Люди зашевелились. Кто-то что-то сказал, кто-то спросил – куда все-таки они идут? На нескольких лицах промелькнуло подобие улыбки.

– Мы прошли уже кольцевую линию и движемся к окраине города. Еще пять-шесть станций – и мы у цели. – Тони понятия не имел, когда и где кончится их подземная одиссея, однако решил, что людей надо приободрить. – А сейчас за еду. Дэвид, подай мне кофе.

Уже в конце ужина Тони перехватил благодарный взгляд Филиды.

«Ну вот, Беспалый, – подумал он. – Мир погиб в атомном огне, а тебя все равно к бабам тянет. Значит, не все еще потеряно».

И тут Тони увидел… ботинки. Обыкновенные мужские ботинки среднего размера, которые стояли за шторой.

Он выхватил пистолет, прыгнул к шторе и одним рывком искалеченной руки сорвал ее. Кто-то из женщин вскрикнул, наверное, Перепуганная. Остальные замерли, как раньше в вагонах – снова полутрупы, а не люди.

За шторой стоял маленький человек с большим мешком, который он едва удерживал.

– Беспалый! – завопил коротышка, увидев перед собой Тони и пистолет. – Убери эту штуку! Слышишь! Она сейчас выстрелит…

Что-то очень знакомое было и в облике этого человека с лисьим прищуром глаз, и в его голосе. К тому же – знает кличку.

Тони отступил шаг назад, не спуская с коротышки дуло пистолета.

– Убери, Беспалый, эту гадость! – орал Вражеский Лазутчик (так про себя окрестил его Тони) и то бросал, то вновь хватался за свой мешок.

– Ты человек Флайта? – спросил Макфейл, опуская пистолет.

– При чем здесь Флайт?! – снова закричал коротышка. Он по-прежнему перебирал ногами, словно больше всего на свете ему и раньше, и теперь хотелось убежать куда-нибудь подальше. – Я – Чарли! Твой давнишний друг Чарли. Статист! Мы вместе снимались – вспомни!

«Друг? Какой еще друг?! – возмутился Тони и тут же вспомнил: – Этот проныра тоже был среди первых христиан. Как-то вечером снимали трапезу в саду. И уже на втором дубле пришлось посылать машину за новой едой. Этот Чарли, как гусеница, выжрал все вокруг себя подчистую…»

– Что у тебя в мешке? Покажи.

Коротышка блеснул лисьими глазками и стал неохотно развязывать мешок.

Чего там только не было!

– Ну, ботинки – я понимаю, пригодятся. Еда… А зачем тебе чайный сервиз и женские духи? Да еще столько флаконов. Господи, а это что? Тостер. Куда же ты его включишь, если нет электричества? И что ты в нем собираешься жарить, Чарли? Где ты возьмешь хлеб, если мир наверху взорван?

Дэвид не выдержал и хихикнул.

Арчибальд, который до этого молчал, пнул мешок с награбленным «богатством», зло сказал:

– Лазутчик он Флайта или нет – не знаю. Но делать ему с нами нечего.

Коротышка вдруг бросил свой злополучный мешок, упал на колени.

– Нет! Нет-нет! Не оставляйте меня здесь, умоляю. Я вам не враг. Люди Флайта даже не видели меня. Я пришел сюда раньше… чтобы… взять… Кое-что взять в дорогу. Затем появились они – я спрятался… Я столько простоял за шторой, что у меня подгибаются ноги… Мистер, не держите зла на беднягу Чарли.

Он ухватился за Арчибальда – тот брезгливо вырвал свою руку из рук коротышки.

– Я вам пригожусь, – зачастил Чарли, обращаясь теперь ко всем. – Я подслушал, что говорил Флайт. Он сказал: «Мне надоело воевать с Беспалым. Через две станции мы свернем на юго-запад – так быстрее! А те идиоты, конечно же, пойдут прямо».

– Нашел дураков! – воскликнул Тони. – Прямо нам совсем ни к чему. Мы тоже пойдем на юго-запад. А ты…

Он замолчал, повел лучом фонарика в сторону спутников, как бы спрашивая:

«Что делать с этим человеком?»

– Если мы бросим его здесь одного, он погибнет, – сказал Ричард.

– Пусть идет с нами, – послышался из темноты женский голос.

– Ладно, – согласился Тони. – После ужина всем спать. Установишь дежурство, Арчибальд. В нашем положении следует быть осторожными. Берите здесь мешки, любые шмотки и стелите на пол. Теперь все это наше.

Люди ели молча, без охоты, чуть ли не механически. Тони смотрел на них и думал: насколько упрям человек в своем одиночестве. Ведь всем им хочется сейчас стенать и плакать, искать утешения на груди друг у друга. Это элементарное желание, точнее, необходимость: выплеснуть свою боль, открыть шлюзы души… А на самом деле. Они по-прежнему боятся друг друга. Они несут себя, как глиняные сосуды, переполненные страстями и скорбью. Но они, эти люди-сосуды, предпочтут разбиться на рельсах, погибнуть, чем пролиться, обнаружить перед другими свое, сокровенное.

Затем быстро собрали остатки еды, молча улеглись и погасили свечи. Тони заметил, что Арчибальд, Ричард и Дэвид жмутся поближе к нему, тогда как остальные наоборот стараются держаться несколько в стороне, особняком.

Коротышка Чарли, пока располагались на ночлег, суетился больше всех, метал на Макфейла вопрошающие и одновременно заискивающие взгляды, а когда стали тушить свечи, быстро повыбрасывал из мешка все жесткое и пристроил его вместо матраца возле полусонного Дэвида.

Мальчик попал на глаза некстати. Хотя он и умыл лицо, но всякий раз весь вид его, беспомощный, какой-то птичий, разительно напоминал молоденького лейтенанта, которого он… Нет, нет, нет! Он не хотел убивать! Он никогда, никого не хотел убивать, вы слышите?! Он всего-навсего был солдатом и выполнял приказ… Господи, как страшно хрустнуло тогда лицо лейтенанта. Нежное, почти детское… Или девичье? Вот, вот в чем загвоздка! Во всех юных лицах ему теперь мерещатся лейтенант или… Рут… Ведь это ради нее, ради сестренки, он ввязался в оккупацию Фолклендов. Им обещали деньги. Большие деньги! Он прикинул, что их с лихвой хватит на операцию в самой что ни на есть лучшей клинике. Рут сделают операцию на сердце, – думал он, – и не надо будет больше самому умирать от страха и просить ее не умирать, как тогда, вечером, в лесу. Какое бледное и спокойное лицо было тогда у нее. Не бледное, а даже голубоватое. Но на шее Рут билась жилка, и он знал – все в порядке. Пока все в порядке…

Тони стиснул зубы, чтобы не застонать.

Уж лучше бы та граната, которая откусила пальцы на руке, разорвала его на куски. Пока он валялся в госпитале, не стало Рут. Бедная девочка! Она понятия не имела, в какое дерьмо ввязался ее брат… Он считал дни до выписки и прикидывал, куда повезет Рут после операции отдохнуть и набраться сил – она ведь ничего в жизни не видела, ничего хорошего. И вот какой-то подлец… Кто-то из профессиональных убийц, которому, кроме всего прочего, захотелось отлежаться в госпитале… Кто-то из них, друзей-десантников, встретил Рут и описал ей «геройства» братика на Фолклендах…

Деньги, предназначавшиеся на операцию, он пропил за два месяца. Даже не поставил на могилку Рут памятника. К чему все эти надгробия, каменные свидетельства скорби?! Он убил лейтенанта, чтобы спасти Рут. Может, и еще кого. Почем знать, с кем встретились его пули. Рут нельзя было волноваться… Что, что ей наплел такого тот друг-подонок, который описал «геройства» десантника Энтони Макфейла?! Что он сказал ей такого, чего не выдержало больное сердце сестренки?!

Тони повернулся на другой бок, прислушался. В помещении магазина было тихо – все спали. Усилием воли отогнал горестные мысли и тут же будто в яму провалился – измученный мозг требовал отдыха.

Кто-то присел рядом с ним, прикоснулся к лицу, и он опомнился от сна, как от недолгого обморока. Рука была женская, ласковая – он понял это сразу и потому не стал хвататься ни за пистолет, ни за фонарик.

– Подвинься, – шепнула женщина. – Ты стонешь во сне и скрежещешь зубами как дракон.

Он коротко засмеялся, потянулся к неожиданной гостье, стал торопливо расстегивать ее одежду.

– Я сама, – шепнула она.

Уже потом, когда Тони понял, что это не сон, что незнакомка никуда не денется, обласканный и умиротворенный, он уткнулся лицом ей в грудь и снова провалился в сон. Короткий, без сновидений и кошмаров, освежающий сон.

С «утра» все пошло наперекосяк.

Не успели позавтракать, как Чарли вдруг испуганно взвизгнул.

– Там… за стеклом… там… – бормотал он, тыча фонариком в сторону прозрачной стены, отделявшей их от платформы, но не зажигая его. – Посвети… посвети сам…

Тони зажег фонарик, и все замерли.

За стеклом, зацепившись за что-то полою пальто, полувисел тот самый плюгавенький старикашка, который удрал прошлой «ночью» и украл остатки еды.

Старик был мертв. Свет фонарика отразился в его открытых глазах, и всем стало противно и жутко, будто пока они при двух свечах пили кофе, сама смерть разглядывала их через стекло – этакая большущая летучая мышь в клетчатом пальто… Значит, старик далеко никуда не уходил, крутился рядом. Для него подземная одиссея кончилась.

– Пересчитай всех наших, – попросил Тони Дэвида. – Пора в путь.

Через несколько минут парнишка доложил, что все на месте и готовы идти.

Тони включил фонарик и осветил свое «воинство».

Самый надежный, конечно, Арчибальд. На первый взгляд, полусонный и неразговорчивый увалень – может даже не поздороваться. Но ведь прошлым летом именно он… Дело было на съемках. Конь чего-то испугался и понес. Он бы неминуемо свалился, а падать в массовке, когда скачет сразу около двухсот всадников – сомнительное удовольствие. Вот тогда-то Арчибальд Догнал и усмирил взбунтовавшегося жеребца… На Арчи можно положиться. Да и здоровый он, сильный – кто знает, сколько им еще придется блуждать в этом лабиринте.

Рядом с ним – Чарли. Чудное создание. Над миром пронеслась атомная война, а он, наверное, и не заметил. Весь в себе, точнее, весь для себя. Таких, как он, согревает любая пустячная выгода. Даже не выгода, а постоянная уверенность, что он что-то сделал лучше, умнее других, на чем-то выгадал, расчет его верен, он свое возьмет, он удачлив, а остальные – простаки. У него и сейчас глаза хитрые, острые – поблескивают во тьме. Тони не раз слышал, что не было еще таких съемок, в которых участвовал бы Чарли и хоть что-нибудь не украл. Неважно что: плетенный из прутьев стул или гипсовые яблоки.

«Этот его талант в нашем положении тоже может пригодиться», – подумал с улыбкой Тони.

На Дэвида он и смотреть не стал. Ребенок. У него самого уже мог бы быть такой сын. Если этого мальчишку не вытащить из подземелья, он погибнет первым.

О Ричарде, рыжебородом мужчине лет пятидесяти, он знал мало. По-видимому, учитель или клерк. Как он тогда, в вагоне, уцепился ему в куртку… «Джентльмен»… И эта дурацкая фраза: «Я не могу ждать, пока нас откопают». Можно подумать, что их кто-нибудь станет откапывать…

– Пошли, – вздохнул Тони.

Он специально пропустил человек десять, пока не поравнялся с Филидой. Взял ее за локоть, как бы поддерживая.

– Ты просто прелесть, Филида, – негромко сказал Тони.

Женщина не вырвалась, но и не откликнулась на его жест.

– Что это тебя с утра на нежности потянуло? – грубовато-насмешливо поинтересовалась она.

Топи светил под ноги, а сам вглядывался в полумрак, в бесстрастное лицо Филиды, узнавая и не узнавая в ней ночную гостью.

«Она или не она? Если она, то зачем эта игра? Почему она делает вид, будто между нами ничего не было?!»

– Не выспался, – со значением ответил он.

– Досыпай на ходу, – равнодушно посоветовала Филида.

Тони отпустил ее локоть и прибавил шагу, чтобы снова выйти в голову группы.

«Не все ли равно – кто, – подумал он, улыбаясь про себя. – Так даже интересней…»

Сразу за станцией они наткнулись на пустой поезд и молча, один за другим, пробрались через его вагоны.

А еще метров через двести впереди замерцал свет фонаря, и Тони уже привычным движением достал пистолет.

Кто-то, не таясь, шел им навстречу.

Путники остановились.

Когда неизвестный приблизился, Тони и его друзья услышали, что он… напевает и время от времени поругивается.

– Освети его, – шепнул Тони Арчибальду.

Неизвестный в свою очередь осветил их всех, присвистнул:

– Привет, ребята! – весело поздоровался он. – Ох, и духотища здесь – дышать нечем. Вам еще не надоело лазить по этим норам? Впрочем, вам за это деньги платят.

– Знакомое лицо, – настороженно сказал Арчибальд.

Неизвестный, услышав его слова, повернул луч фонарика.

– Оператор я, – пояснил он. – Вас, чертей, сто раз снимал, а вы морды воротите. Вы не встречали Пайпера? – я его ищу.

– Он рехнулся, – шепнул Тони друзьям. – Бедняга думает, что он и сейчас на съемках.

И он, и Арчибальд узнали оператора. Вот уж ирония судьбы: мир сгорел в атомном огне, а этот полоумный франт по-прежнему одет в свою немыслимо пеструю куртку, увешан сумками и аппаратурой и по-прежнему занят.

– Пойдем с нами, дружище, – мягко предложил Тони. Было ясно, что безумный оператор в одиночку не протянет в подземном лабиринте и нескольких суток.

– Нет, ребятки. Работа есть работа, – отмахнулся тот. – Вы что, не знаете Пайпера? Он ждет меня на следующей станции.

Сумасшедший оператор снова засвистел что-то веселенькое и двинулся дальше – туда, откуда они полчаса тому назад ушли.

– Хорошенькая компания его там поджидает, – буркнул Арчибальд. – Два трупа и призрак старины Пайпера.

Будто услышав их разговор, оператор обернулся, блеснул лучом фонарика.

– Что вы стоите, ребятки, будто похоронная команда? – крикнул он. – Шевелитесь! Душите друг друга, убивайте, сражайтесь с крысами. Какие кадры, черт возьми! – Он захохотал и будто добрый десяток сов закружил во мраке тоннеля, охая и передразнивая человеческий смех. – Кушайте друг друга, ребятки, – выживайте! А я вас буду снимать…

Он скрылся в глубине тоннеля.

– Не связывать же его, – с сожалением сказал Тони, обращаясь к друзьям. – Может, как-нибудь сам выберется? Или спасатели заявятся. В чем я, правда, сильно сомневаюсь.

Мимо них, прижимаясь к стене тоннеля, опять промчался целый отряд крыс.

– Мы подходим к станции, – заметил вдруг Ричард, который обычно молчал. – Теперь у всех есть фонарики. Можно послать кого-нибудь вперед, на разведку и не тратить время на ее осмотр.

– Мистер Тони, – тут же взмолился Дэвид. – Разрешите мне все разведать. Я мигом. Туда и обратно.

– А если там Флайт?

Чарли услужливо протиснулся вперед.

– Флайт ушел – я слышал их планы. Они торопились. Если позволите, я сам пойду на разведку.

– Пусть уж парень прогуляется. – Тони кивнул Дэвиду. – Будь осторожен. Главное, посмотри – есть ли там выход.

Они надеялись, что с фонариками смогут идти быстрее. Однако с первых же минут пути поняли: особо не разгонишься, так как воздух в метро за «ночь» еще более застоялся. Тони объявил, чтобы все сняли куртки к плащи, но не бросали их, а несли с собой. Это здесь жарко, а наверху – осень. Была… по крайней мере.

Безлюдную станцию прошли не останавливаясь. Вскоре их догнал запыхавшийся Дэвид.

– Ничего интересного, – доложил он. – Вход и выход тоже перекрыты.

Тони кивнул. Они двинулись дальше.

Разговор с Дэвидом уместился в две фразы, но что-то в облике парня изменилось, и это встревожило Тони. Не долго думая, он остановился, посветил назад.

Дэвид прищурил глаза от неожиданного света, заслонился рукой.

– Что с тобой? – грубовато спросил Тони, сам не зная, какой смысл он вкладывает в свои слова.

Парень молчал, виновато опустив голову.

И тут до Макфейла дошло: Дэвид ничего не несет, хотя вчера сам в магазине напросился. И сегодня, когда отправлялись в путь, поклажа была с ним.

– Где твой мешок с НЗ? Потерял? Украли?

– Нет… – Дэвид поднял голову, шмыгнул носом, будто собирался заплакать. – Там люди, на станции… Возле эскалатора… Они… голодные. Умирают от голода… Я… Я отдал им консервы.

– У нас еще много еды, – осторожно вступил в разговор Ричард, который опасался, чтобы парнишке не попало за самоуправство.