Текст книги "Китеж уходит под воду (Исповедь мертвецов)"

Автор книги: Леонид Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Я же подтвердила серьезность намерений. А Вы?

– Я? – Лешка аж поперхнулся, закашлялся. ... – Ну, что мы все тогда на Вы, да на Вы...

Аня вздохнула, выпрямилась. – Вот и развилка. Приехали.

Лешка затормозил, остановил машину. Прижался к обочине. Сидели молча. Сразу за развилкой, в тени свежей зелени, виднелось здание совершенно общепитовского вида.

– Что это? Кафе? Ресторан? – Спросил Лешка.

– Ресторанчик придорожный. Точно не скажу, ни разу не была.

Лешка врубил скорость, газанул и под визг шин, с шиком развернулся на пустом асфальтовом пятачке перед стекляной дверью ресторана с непритязательной, но исчерпывающе ясной вывеской "Придорожный". Выскочил этаким чертом, обежал жигуль, открыл галантно дверцу, подал руку. Даже склонил в полупоклоне голову.

Аня, артистичная натура, сразу вошла в роль, выплыла из авто принцесса принцессой. Подхватил Лешка девушку под руку и повел к дверям.

– Алеша, Вы хоть машину заприте. Угонят ведь. Ну как минимум , сумки мои утащат.

Лешка крутанулся, опустил защелки, захлопнул дверки. Вновь оказался рядом. По росту они почти одинаковы оказались, может Лешка чуть выше. Повел Аню по выкрошенным бетонным ступенькам, словно под музыку Мендельсона. Хоть, сказать по правде, в башке только Юра Визбор крутился.

– Это по какому поводу?, – Королевой повернув голову на высокой стройной шее спросила Аня.

– Свадьбу справлять будэм, невест пропыват будэм! Отрезал Лешка бесповоротно. – Уже забыла? Замуж выходишь! Секреты я зря выбалтывал?

– Ах! Ну да, ну да! Прости, дорогой генацвале, память-то девичья! – Прыснула "невеста".

В зальце ресторана посетитетелй оказалось так же много как машин на стоянке перед входом. Пусто, прохладно... Занавешенные шторами окна отсекали солнечные лучи, но те, разыскав щелочки и дырочки врывались вовнутрь, пересекали веселыми струйками тихий полумрак заведения. "Молодожены" скромно уселись за угловой столик, покрытый белой при рождении, а ныне потраченной жизнью, со следами наскоро застиранных застолий, скатеркой.

Подошла неспешно шаркая туфлями на толстых, отечных ногах, пожилая официантка. Уже с утра усталая, в белой наколке на покосившемся шиньене.

– Что пить будем, молодые люди?

– Шампанского, мадам, сухой французкий брют..., – Закинув ногу на ногу и подкрутив воображаемый ус, потребовал Лешка.

– Вдову Клико, урожая года кометы, если можно. – Уточнила Аня.

– Французкого не имеется, "Советское" тоже закончилось, Грустно констатировала соцреализм мадам. – Есть "Бердянское шипучее", по два рубля с наценкой.

Вопрос об урожае просто проигнорировала. – Так пить будем, или как?

– И пить будем, и гулять будем, – Пообещал Лешка.

– Салатик? Биточки? Борщик?

– Может меню дадите?

– В меню много чего пропечатано. Только на кухне нема. Мы его и не выносим посетителям. Чего зазря растраивать? Вам с какртошечкой или макарончиками?

– Давайте с картошечкой... – Решился Лешка.

– Мне тоже. И без подливы, пожалуйста.

– Мне тоже без подливы.

– Многообещающее единение с первого дня супружесткой жизни! Подвела черту Аня.

Официантка посмотрела на них внимательно, подобрела лицом, улыбнулась золотозубо. – Действительно молодожены?

– Нет, понарошку!, – Обиделся Лешка.

– Гляну, может в буфете и завалялалось шампанское. Только вы уж буфетчице пару рубликов сверху набросьте... Свое, можно сказать, отдает. Посмотрела официантка вопросительно.

– Набросим. – Пообещал Лешка.

Пили на брудершафт, за знакомство, сухое шампанское, разливая по фужерам с золотой тонкой каемочкой из запотевшей, холодной бутылки с серебрянным горлом.

Закусывали борщем и биточками. Может официантка шепнула пару слов на кухне, но хлебного мякиша в шедеврах общепита оказалось гараздо меньше мяса. Да и прожарены нормально. Картошечка та вообще полита сверху желтым топленым маслицем.

Поели весело, с аппетитом. Перекурили. Выпили чая из граненых стаканов в мельхиоровых общепитовских подстаканниках. Лешка расплатился, никого не обидел. Вышли наружу, подошли к машине. Стояли нерешительно...

– Спасибо, муженек, за обед и ласку. Пора разбегаться. Честь надо знать. Задержала отпускника. Счастливого пути. – Отчего-то немного грустно проговорила Аня.

Лешка толкнулся ключем в замок, но не попал. Рука задрожала не к месту. Открыл правую дверцу. – Садись, Анечка, поехали.

– В лесок свести женушку решился, муженек?

– Не дури, не надо... В Крым, в свадебное путешествие!

– Ты что, серьезно?

– Садись.

– А работа? Родители? Ребенок?... Вещи наконец... Да я тебя толком и незнаю... Может ты брачный аферист!

– Отечаю по пунктам. – Весомо ответил Лешка.

– Первое. – Загнул палец. – На работу позвонишь и уволишься. Скажешь в связи с замужеством и убытием по месту службы мужа. Кохоз тебе, следовательно, теперь по-сараю.

– Второе. У родителей телефон есть? – Аня кивнула, – Есть.

– Отлично! С ближайшего телефона им позвоним. Поговорим, познакомимся. Сообщишь мои данные из удостоверения. Чтоб не волновались. Пусть запишут... Скажешь, что мол давно уже друг друга знаем... Переписывались... Ну, соври, приличия ради. В заключение, скажи как оно и есть, мол в свадебное путешествие сумасшедший морячок утащил.

– Третье. Ребенку сколько? Четвертый пошел... Большой парень... Пообещай, когда вернемся – подарков морских привезем, а потом поедем к папе Лешке, он кораблики покажет. Настоящие.

– Четвертое. Тряпки по пути или в самом Крыму купим. Сейчас там не сезон. Народа мало, по магазинам пройдемся чего нибудь хорошего да найдем. Есть там за Симферополем, на подъеме к горам один. Мало кто его знает.

– Пятое. .. Считай уже узнала. меня ... Познакомились... Ты своего первого мужа сколько знала? ... То-то... Иногда и десяти лет мало, а иной раз – дня достаточно.

– Шестое. О личности моей можешь справится у друга. Капитан милиции. Звонить будешь? Дам служебный телефон. На обратном пути познакомлю. Отличный парень.

Всем поможет. В ЗАГС пойдем, распишемся. Он организует.

Посигналил, погудел радостно, "Придорожному", набрал скорость. Понеслась под колеса дорога.

Месяц пролетел, они и не заметили. Очнулись в последний день отпуска. Позакидывали все в машину. Плавки, полотенца вогкие. Только рапанов и крабов сушеных для пацана аккуратно упаковали. Палатку свернули, даже в чехол не вложили... Нет времени. Рванули обратно. ...

На Перекопе не выдержали, остановку сделали – вяленых бычков накупили. В машине сразу морем запахло. В Таврии, на юге Украины покупали, заваливали машину помидорами, огурчиками, первыми зелеными еще кислыми яблоками, не менее кислым крыжевником который грызли словно семечки доставая из газетных, расползающихся кулечков...

В одном из городов их настигла гроза. Вода хлестала по лобовому стеклу и щетки дворников елозили впустую. Попутные и встречные автомобили опасливо прижались к обочине, стали. Они же ползли себе потихоньку, чуть не шагом. Аня придремывала на заднем сидении. Лешка курил, пуская дым в щелочку окна. Слушал тихонько мурлыканье "Маяка".

– Лешка! Смотри, какая несчастная собака сидит. Наверно потерялась.

Под жалкой ненадежной защитой насквозь промокшей листвы придорожного дерева, уныло сидел коричневый с черным пес, поникнув прямоугольной похожей на валенок или кирпич продолговатой головой. С мокрой, слипшейся бороденкой и жалко опущенными треугольными ушами. Горестно провожал тоскливым взглядом карих крупных глаз их машину.

Вода скатывалась по черному пятачку носа, капала с кончиков ушей. Казалось пес рыдает от выпавшей на его долю нелегкой судьбы. О том, что псина знал лучшую долю свидетельствовал кожанный ошейник с обрывком веревки. Аня проснулась как раз вовремя, выглянула в окошко и встретилась взглядом со страдальцем.

Не удержалась, приоткрыла окно, свистнула легонько, ободряюще. Мол не дрейфь, парень, дождик скоро закончится, солнышко выглянет, обсохнешь. Пес поднял уши и одним прыжком оказался на дороге, рядом с дверцей. Бежал, поскуливал жалобно, словно умолял взять с собой...

– Ой, Лешка! Останови! Под машину дурак попадет.

Лешка стал плавненько, не сворачивая, благо сзади никого на дороге не было. Аня приоткрыла чуть дверку, оттолкнуть дурашу. Не тут то было! Наглый и мокрый, он сперва всунул свою здоровенную башку внутрь салона, а затем одним рывком мускулистого тела втиснулся сам.

– Ой, мокрый. отодвинься! – Взвизнула Аня, пытаясь забиться в противоположный конец сидения, подальше от непрошенного гостя. Тот воспользовался случаем, отряхнулся, оросив всех градом мелких брызг, вильнул коротким обрубком-хвостиком, чинно уселся возле окна. Разинул пасть, вывалил в широченной улыбке розовый язык между внушающими уважение клыками.

Показывал попутчика, – Чего стали? Кого ждем? Все в сборе. Поехали!

Лешка выскочил, захлопнул за новым членом экипажа дверку. При этом промок изрядно. Прошлепал обратно, набрав воды через верх в кроссовки. Чертыхнулся, – Ну не выпихивать же нахала. Вон какие зубищи. Сами виноваты. Делать нечего, потом разберемся. Поехали.

Пес повертелся, зевнул, щелкнул челюстями, лег на сидение. Сунул голову между передних лап и заснул. Когда выехали из грозы и добрались до сухого пригорочка, то сьехали с шоссе на обочину. Покормили пришельца, разделив по братски бутерброды с колбасой и сыром. Даже попить дали минералки из бумажного кулечка. Кривился, газ псу не нравился, но выпил.

Отпустили побегать, дела свои справить. Думали уехать потихоньку, но не смогли. Жалко. Решили, окончательно и бесповоротно, – Берем с собой.

Тем более ребенку будет на новом месте с собакой веселее, да и полезно учится за какой-никакой живностью приглядывать.

Пес оказался воспитанным, знал все команды. Правда выполнял через раз, ну если очень попросишь. Смешной и обалденно красивый. Ни бирки, ни надписи на ошейнике не оказалось. Богатый кожанный ошейник говорил вроде бы в пользу неизвестных хозяев, но измочаленный огрызок грязной веревки, заставлял задуматься о совсем противоположном. Псина обсох, набегался вокруг машины,облаял птичек и чинно уселся рядом.

– Если открою дверь и он заскочит, возьмем. Нет – оставим. Насильно мил не будешь. – Решила Аня.

Пес вроде слушал, склонив смешно голову, приподняв одно ухо, сморщив складками кожу на стриженном лбу. Только дверка приоткрылась, одним махом впрыгнул на заднее сидение. Аня устроилась рядом с Лешкой впереди и они поехали дальше. Пес по очереди лизал то одному, то другому щеки, затылки, тыкался в плечи теплым мокрым носом. Благодарил. Если приходила нужда – начинал тихонько повизгивать, просился. Делал дела и опрометью возвращался. Отстать боялся. Видать новые хозяева и их колбаса пришлись по вкусу. А может надоела полная лишений бродяжья жизнь.

В городе Стекляшка оценивающе осмотрел последние Лешкины приобретения, включая маленького Игорешку. Оценил все на "ять".

Обмыли это дело, закусили. Жинка его все еще в деревне пребывала, по хозяйству, в огороде помогала старикам. Да и дитю полезно, чем не дача. Собака оказалась эрдельтерьером, вроде даже хороших кровей. Через знакомого ветеринара Стекляшка выправил нужные справки. Прививать не стал, видно и так, что домашняя, а значит и привитая. Видно украли ее от хозяев, а пес веревку перегрыз и снова убег. Собака не кошка, обратного пути не найдет.

– Держите спокойно. От вас убегать не станет.

Пес расположился у Стекляшки на диване и согнать его никому не удавалось. То есть на некоторое время он послушно слазил, но не успевали оглянуться, вновь лежал, умостив голову на валик и внимательно следил за всеми карими грустными глазами.

– Бог с ним, уж пусть лежит, – Сдался Стекляшка, – У него было тяжелое детство.

Ухмылясь и ворча, – Одно беспокойство тут с Вами. – Добрый волшебник Стекляшка расписал их тихонько в ЗАГСЕ. Потом они вчетвером, еще с какой-то девицей-свидетельницей, вроде работницей Стекляшкиного учреждения, отправились в ресторан "Динамо" на стадионе и там это дело вновь как следует отметили. Но на этот раз Лешка только шампанское и выпил. Во-первых за рулем, во-вторых уже пора к службе возвращаться...

До конца возвращения в часть оставалось времени совсем ничего. Устроились в машине и ехали вчетвером, включая пса, загруженные вещичками так, что верблюды в Африке наверно завидывали.

Успели слава Богу. С погранцами нашли общий язык, со своими на КПП тоже. В комнате разместились нормально. Собака вела себя тихо, трехгодичники готовились на дембель и им, а точнее их женам, было уже все до лампочки. Детям собака только в радость. Аня устроилась на полставки в садик, музработником.

Сосдуживцы первое время подначивали, – Лешка хитрец мужик! На сто процентов отпуск использовал. Ну поделись опытом, как это умудрился в один заход приобрести машину, жену, пацана и собаку в придачу? Да у нас на это и полжизни не хватило! То одного, то другого до полного комплекта не хватает. Не иначе золотую рыбку подстрелил! А мы думали, чего это он все Черное море обнырял. Знал за чем охотился.

Может Лешка популярным стал, на слуху оказался, может по другой причине, но перевели его с повышением на новейшую лодку, совсем в другой городок, получше прежнего. Квартиру получил в новом доме. По семье уже, двухкомнатную, изолированную. Служи да радуйся, кэп.

Глава 9.

Основное направление.

В Пешаваре, в уединеном особняке, затерянном среди городских кварталов, Строителя принимал один из Учителей. Уважаемый человек ради встречи покинул родные места святого Аравийскиго полуострова. Это многое означало в их мире условностей, намеков, недоговорок. Строитель высоко оценил подобную, весьма редкую, а потому лестную, честь.

Сидели на плотной вязки, драгоценных афганских коврах старинной работы, одетые в родные и удобные одеяния. Пили кофе из маленьких серебрянных вызолоченных изнутри чашечек дамасской работы. Строитель покорно ждал пока Учитель соблаговолит начать речи.

– Мы выбрали тебя, Строитель, одного из немногих , лучшего из всех, – Начал Учитель, – Ты показал стойкость в вере... Но и остальные крепки, и не разу не отступили от истинного, единственно верного толкования. Только вахабизм способен изменить жизнь мусульман к лучшему, только он основа построения Всемирного Халифата. Это также верно, как и то, что наша организация – основа победной борьбы всех истинных мусульман за правое дело. Мы не остановимся, и никто нас не остановит пока зеленое занмя Ислама не осенит все материки, и не останется на них места неверным. Выбора нет – победить или погибнуть. Так пусть сгинут враги! Битва наша, да будет беспощадной, без милости и милосердия.

Старик отпил глоток кофе, продолжил.

– Ты выказал воинскую доблесть. Пролил кровь за Джихад. Но и многие остальные проявили смелость в бою, и некоторые из них пролили свою драгоценную кровь, оросили священную землю...

Почему же выбор пал на тебя? – Старик прикрыл глаза.

– Ты молод, образован, умен, хитер и красив. Да, да, красив настоящей восточной мужской красотой. Твой образ способен восхищать и ласкать взор женщин, радовать сердца мужчин.

Твое лицо увидят они с телеэкранов, со страниц газет, в кино, на обложках календарей где оно вытеснит отвратных нагих распутниц. Его станут изображать на плакатах и печатать на майках юношей. Твой облик станет эмблемой, образом нашей организации. Ты красив настоящей мусульманской красотой и нет в тебе красоты от христианских диаволов.

Кроме того, ты богат. Миллионер. Много денег у тебя, Строитель, и если станешь тратить на наши дела, то их количество не станет меньше, но увеличится. Легко смешать деньги организации с собственными и никто не сможет добраться до истоков нашего финансового благополучия. Твоими устами заговорим мы миру. Но все это не сразу. Готовься и в нужный момент ты сменишь того благоверного, чьими устами мы проповедуем сейчас.

– Кто же он, Учитель? Дозволено ли мне узнать его имя, благословенное в веках?

– Старый, слепой Шейх. Беглец, изгнаный из родной страны прислужниками нечестивых за призыв к уничтожению тамошнего главного слуги неверных. Одного из наших, пошедшего на сделку с Большим Сатаной и его иудейским прислужником. Негодяй, вырвавший из священной борьбы миллионы мусульман ради клочка никчемного песка.

Сейчас Шейх в самом сердце неверных готовит разящий удар по их главному символу. Удар как и остальные наши удары останется безъимянным. Мы не честолюбивы, не болтливы словно бабы, не звоним в редакции газет хвастаясь о победах, не подкидываем листовки с политическими требованиями. Мы воюем. Мы безмолвные убийцы. Пусть страшатся. Пусть ждут возмездия за свои злодеяния с воздуха и из под земли. С моря и суши. Ночью и днем. Пусть вздагивают при гуле самолета, от гудка поезда, пусть принимают любое случайное происшествие за акт возмездия и страшатся. Запуганный враг склонен к панике и не опасен.

Шейх отлично законспирирован, окружен верными и стойкими мюридами. Неверным, с их дурацким пристрастием к порядку и законности, никогда не найти и не осудить его. Но он стар. Ты должен быть готов заменить почтенного старца в любую минуту.

– Слушай, задавай вопросы, предлагай. Теперь ты один из нас. Но сначала я посвящу тебя в общие черты плана.

Русские уходят из Афганистана. Моджахеды победили. С помощью как верных, так и неверных. Особенно старался Большой Сатана. Поставлял нам ракеты, оружие, деньги, разведданные, помогал строить подземные крепости и тренировочные лагеря. Почему помагал? Какой демон прикрыл его глаза? Жажда победы над Советами затмила его недалекий разум!

Уничтожить коммунистов, проповедующих отказ от частной собственности. Это и наша цель – раздавить идеологию безбожников, оторвать от России мусульманские земли нвгло ей присвоенные и захваченные... Зачем мешать неверным? Пусть стараются. Мы им помогаем, в свою очередь принимаем их помощь. Различие в том, что на Западе думают, что привязали истинных мусульман своими подачками навечно. Мы знаем, что они дерзко заблуждаются. В тот момент, когда их потуги окажутся не нужны нам, нанесем решительный удар. Задача нашей Организации использовать противоречия, иногда смертельные, между неверными. Их слабость наша сила.

Мы долго думали, на кого обрушить главный удар. Мнения разделились. Одни считают, что после Афганистана, где потерпел сокрушительное поражение Малый Сатана, пришло время Большого Сатаны. Другие, возражают, доказывают, что нельзя давать событиям идти на самотек. Уползающего змея надо добить, не дать ему залесть в логово и отлежатся. Тем более ситуация в России сейчас благоприятная. У власти стоят дряхлые старцы, умирают, хвала Аллаху, один за другим. Страна слабеет, теряется единство. Самое удобное время. Учитель задумался.

Спорили они тогда неожиданно долго. Но приняли единое, мудрое решение. Пусть Большой Сатана пока действует, не стоит ему мешать в делах угодных Аллаху и полезных Организации. Основную мощь посчитали необходимым бросить на Малого Сатану. Не забывая при этом борьбу местных, низовых организаций по всему миру. От Алжира до Островов Прянностей в Юговосточной Азии, где складывались выгодные условия для разжигания розни между мусульманами и христианами.

Организация намеривалась устроить на островах неверным кровавую баню, отработать некоторые практические методики и в, результате, превратить острова в чисто мусульманский анклав с хорошей перспективой на дальнейшее отделение в качестве независимой Исламской Республики. Это проблему разрабатывал один из лучших учеников настойчивый и жестокий Джафар Умар.В Алжире все шло к тому, что переворот удастся осуществить практически легально, в результате всеобщих выборов.

Тогда еще одна Исламская Республика возникала на самом пороге Европейского континента. Заманчивый плацдарм.

– Повседневная идеологическая работа Организации, – Продолжил вслух Учитель, – Базируется на следующем постулате, "Ислам – вручение себя Богу, и каждый мусульманин получает все знания необходимые для праведной жизни и смерти. ". Уточняю, Знания почерпнутые только из Корана. Другого чтения простому человеку не нужно, – Задумался Учитель, – Впрочем, инструкции по пользованию оружием, пособия для наиболее эффективного убийства неверных тоже несомненно богоугодны. Рядовые борцы должны накрепко запомнить, что не пролив крови в борьбе с неверными не попадешь в Рай, не увидишь гурий и не ощутишь блаженства.

Главная молитва проста. Начинается чистыми словами искренней любви, – "Во имя господа Милосердного, Милостивого". – Традиционные муллы, погрязшие в неверии, не признающие вахабизма, на том и останавливаются. Мы же, разворачиваем главный тезис глубже, – Да, Милостивого и Милосердного, правильно, но только к правоверным. К неверным собакам нет у нас жалости и милосердия... Помни об этом, не давай сбить с пути истинного. Проклинай красных мулл, таких же собак, как и сами неверные.

Коран уважает жизнь человека. Это – святое, мы повинуемся и преклоняемся перед мудростью Книги. Но только в отношении праведных мусульман! Если на пути джихада встанет неверный – убей его, отбери гнустную жизнь, омой клинок в собачьей крови. Ты должен воспитывать бойцов Аллаха в уверенности что, не случится с ними ничего, кроме того, что предначертано свыше. Не должны они боятся потому смерти, ибо достояние ближней жизни ничтожно по сравнению с будущей. Ждут героев гурии в садах Рая! Не забывай напоминать сомневающимся, что в борьбе участвуют все, ибо в Исламе все люди братья и нет среди них рабов и господ.

Помолчал Учитель. Но не оказалось у Строителя возражений, со всем полностью согласен.

– Не потеряла актуальность и заповедь, подвигавшая моджахедов на подвиги в борьбе с шурави. Ибо сказно в Коране " О, Пророк! Побуждай верующих к сражению. Если будет вас двадцать терпеливых, то они победят две сотни... ". Будущим шахидам внушайте, что сам Мухаммед являлся Пророком и Воином. Записано в Коране – Сражайся с теми, кто не верует в Аллаха, пока не дадут откупа своей рукой, будучи униженными. Но это уже наша проблема взять откуп деньгами, заложниками, кровью, жизнями или ... Властью, поработив неверных. В Коране это не определено...

В этом заключена, так сказать, идеологическая посылка на данном этапе борьбы. Ты, Строитель, должен следовать ей в повседневной практической работе. Теперь вкратце о стратегии и тактике борьбы. – Усмехнулся тонко, Подробные указания найдешь на компьютерных дисках. Наш человек передаст, обучит обращению с умной техникой неверных. Учти, закупаем самое передовое, самое лучшее....

Братья в Алжире начнут убивать нестойких в вере, предавшихся, очищая плацдарм. Рядом Гибролтар, Средиземное море, газ, наконец. Пусть даже по десять человек в день отправят к Аллаху. Привыкнут перерезать глотки нечестивым, отступившим от Шариата единоверцам, выпускать их кровь в землю. Пусть не жалеют ни стариков ни младенцев, забирают себе девственниц их и опорочив убивают. Пусть сеют террор в школах, где учат по учебникам неверных и прививают им неверное толкование Ислама. Пусть режут глотки певцам и певицам и ломают ноги танцующим.. Здесь важно Париж не забыть, не упустить из виду. Вести работу параллельно. Во Франции мусульман десять процентов избирателей, в основном выходцы из Алжира. Огромная сила! Перед ней любой политик на колени встанет и язык высунет. А чтобы посговорчивее оказались – десяток – другой взрывов организуешь. Взрывы для тебя дело привычное, да и город знаешь. ... Ты ведь в Париже учился?

– В Париже учитель, – Не стал уточнять подробности Строитель.

– В Кашмире, противостоять христианам и индусам прийдется сразу нескольким низовым организациям, резать жечь, нападать из засад, взрывать гранаты на площадях, автобусных остановках. Все это проведут, в основном, под флагом борьбы за независимость от Индии. В такой борьбе может участвовать, крепнуть, не забывать сноровку, тренироваться благочестивое пакистанское воинство. Здесь не стоит афишировать связь с Организацией. Посвящены в тайну только несколько наиболее облеченных доверием братьев.

В Югославии первый шаг сделали немцы. Они не простили и никогда не простят сербам того, что их партизанская война привела Гитлера к поражению. Вермахт проиграл войну упустив на Болканах золотое летнее время для наступления на Россию. Германия поможет оторвать Хорватию, а мы – с помощью западных "друзей", разожгем пламя освободительной войны боснийцев, косоваров. Прийдется постараться. Но дело того стоит. Подготовка идет, люди работают.

Армия освобождения Косова вовсю гонит наркотики и закупает оружие. Святое дело! Начнут постепенно избивать сербов, те несомненно ответят. Полиция вмешается... Появятся трупы. Этого добра всегда набрать можно. Резня пойдет полным ходом, тут самое время запускать журналистов. Самых честных, исключительно наивных, до предела напичканых идеалами гуманизма. Таких, чтобы слезы лили прямо на страницы мировых газет, с экранов телевизоров источали.

Пострелять прийдется над головой нежных пишущих созданий для правдоподобия, изображения соотвествующей боевой обстановки. Трупики показать. Соотвественно подготовленные. Парней в полицейской форме со зверскими сербскими лицами. Дальше дело само пойдет. Руками неверных с Югославией справимся. А одтуда и до Парижа с Берлином рукой подать. Получаем второй плацдарм в Европе.

В Судане, Индонезии, на Филипинах, Нигерии, Кении, ЮАР – всюду пусть готовятся наши братья, исподволь волнуя молодежь. Везде где христиане живут на наших землях, даже пусть веками мирно сосетствуя с мусульманами, необходимо зажечь кровавый факел борьбы, раздора, резни. Изгонять неверных, а еще лучше, просто убивать.

В Палестине, под разными флагами и названиями, но под общим руководством Организации нарастает борьба за единую священную цель – утопить иудеев в море, создать Исламскую Республику.

– Извини Учитель, но Израйль силен своей монолитной, выученной, сплоченной армией, атомным оружием, вооруженными поселенцами. Что смогут сделать против него малограмотные феллахи с автоматами Калашникова?

– Малограмотные сегодня – ученые завтра. На это денег не пожалеем. Причем большую часть выучат в собственных университетах добренькие иудеи, зараженные идеями демократии. Особенно поусердствую неуемные леваки. Те, которые даже под нажом мстителя будут извиваться и орать о гуманнистических ценностях, о справедливой народно-освободительной войне несчастного палестинского народа. ... Пока не захлебнутся собственной кровью. Такова порода.

Что волноваться, мой друг? Израйль потерпел поражение в тот момент когда отдал за призрачный договор Синай. Я бы отдал? А ты? Любой мусульманин отдал бы заваеванное? Нет! Никогда! Мы знаем цену договоров из священных книг. Да, сегодня выгодно и мы подписываем договор. Завтра наоборот, невыгодно иметь договор. Стоит за него держаться? Договор.... Это всего лишь кусок бумаги. Мы его разрываем без сожаления. И пусть побежденный взывает к "..мировому сообществу".

– Израйль принудили отдать Синай, Учитель.

– Принудить можно слабого и нестойкого в вере, Строитель. Почему Большой Сатана не отдает Мексике завоеванное? Техас? Калифорнию? Почему Малый Сатана не возвращает Германии Кенисберг? Пусть Польша вернет все по Одеру и Нейсе, Данциг. Чехословакия – Судеты. Франция – Эльзас и Лоторингию. Англия Ольстер и Фолкленды. Вот после всех и Израйль мог вернуть. Но! Все это сильные духом страны, победители! А Израйль – слаб изнутри. Он был силен раньше, когда опирался только на свой боевой несгибаемый дух, на собственные силы... Теперь это утеряно.

Что это за страна где узаконенная смертная казнь не приводится в исполнение? Где страх мусульман перед неотвратимостью страшного повешения, смерти без пролития крови? Посидит боец джихада в тюрьме. Рано или поздно его обменяют, а то просто выпустят. Он еще злее станет, настойчивие, почувствовав свою безнаказанность. Да и сидеть в демократической стране для многих гараздо легче и сытнее чем жить где нибудь в лачуге. В любом случае разница не большая. Генерал Шарон, отдав приказ ломать руки участников интифады, погасил ее за считанные дни. Какой вой подняли правозащитники! Отступил. Отсупил, значит проиграл.

Но даже не Израйль главная цель Организации. Все перечисленное и многое другое, лишь вспомогательные удары, беспокоящие, не дающие покоя неверным, улучшающие не столько стратегическое, сколько тактическое положение перед главной битвой. Создающие плацдармы, опорные базы, заделы на будущее.

– На этом этапе борьбы основная цель Организации – Малый Сатана. Мы готовим людей, внедряем, вербуем среди слабых, среди тех кто поможет разваливать страну изнутри. Там авария, здесь катастрофа. Сегодня параход утонет, завтра дом взорвется. Там вырежут армян, здесь постреляют в спину русских солдат. Есть некие наметки. Возможно подберемся к их главным техническим новинкам.

Русские разрабатывают некое геофизическое оружие, способное, по полученным сведениям, вызывать в нужном месте землетрясение. Работы страшно засекречены, но основные их экспериментальные установки сосредоточены в районах населенных мусульманами. Работает там, правда в малых должностях, много единоверцев, есть среди них и настоящие, истинно верующие вахабитского толка. При случае они свое слово скажут. Так пусть нещадно трясет неверных, пусть содрагаются слабые в вере! Во имя Аллаха! А истинные мусульмане станут при этом радоваться, танцевать, одаривать детей сладостями и возносить молитвы. Да упрочится Истинная Вера, а вера неверных – ослабнет и сникнет.

Доносят верные люди, что создали русские уникальную подводную лодку. Есть у Организации некий подход к этому чудо оружию. Не прямой, к сожалению. Не удалось найти верных среди предавшихся. Но, имеется один ... Мерзкий, конечно, тип, но попробуем разработать. Утонет непобедимая атомная лодка возле чужих берегов, грусть и тоска воцарится в стане христиан и их пособников.

Самое перспективное в том, что у русских множество атомных электростанций. Так пусть же они взрываются и делают жизнь населения невозможной! В этом случае используем глупость напыщенных руководителей, безумное желание выслужится, заполучить еще одну побрякушку на грудь.

Пусть наивные думают, что против них борятся глупые, бородатые, неграмотные пастухи в чалмах. Нет! Есть уже среди нас умнейшие из умных. Они подскажут простакам, шепнут на ушко в удобный момент, "хитроумную" мысль. Заложат бомбу не в фундамент электростанции, но прямиком в глупые головы. Так даже надежнее. Наверняка сработает. Главное – вовремя внедрить с виду безобидную, привлекательную идею в тупую башку. Много конечно в России руководителей пусть не очень умных, но следующих инструкциям, на авантюру не способных. Но, к счастью среди многих всегда найдется один нужный, инициативный, внушаемый дурак, еоторый спит и видит как бы выслужиться. Главная беда России в дураках. Этого добра достаточно.