Текст книги "ЧaйфStory"

Автор книги: Леонид Порохня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

В сентябре концертов в стране не было. Не было совсем, народ пришипился, засел по домам, что и понятно. Одни чайфы с «Текилой» двигались по Волге, терять им было нечего – уже все потеряли. Даже цену на билеты поднять было невозможно, потому что она на плакатах крупными буквами еще до кризиса напечатана. Но залы полные. Отыграли все от начала до конца, заодно поближе с «Текилой» познакомились: «Они – группа более богемная, современная, но нам настолько легко друг с другом! – говорит Шахрин.

– Они настоящие. «Текила» – они настоящие. Они не скисли, до конца работали, а о деньгах никто даже не вспомнил, когда тур кончился».

Это вполне чайфовская штука – тур бесплатно. Хотя звучит странно. Но тема в жизни группы постоянная, пусть, как говорит Бегунов, «очень скользкая тема для обсуждения». Откуда все эти субботники, акции, концерты безгонорарные?

25 декабря 1998 года чайфы подписывали пластинки. Объявили, что будут стоять за прилавком в магазине «Глория» и подписывать каждому покупку, новогодний подарок. Магазин от наценки отказывается, все на благотворительность. «С двенадцати до четырех шел поток, купили все, что касалось группы «Чайф», у нас руки болели от плеча и до низу, как плеть висели. Люди в подарок друг другу подписывали, родители – детям, дети – родителям… Деньги очень приличные были собраны, а работники магазина присели – у них все вымели со склада» (Шахрин). Деньги пошли в детское психиатрическое отделение городской психиатрической больницы.

Эта история началась шесть лет назад, когда вышел сингл «Пусть все будет так, как ты захочешь», устроили аукцион, собрали 800 долларов, Шахрин поехал развозить подарки по детским домам.

Шахрин: «Детдома очень разные, но оказалось, в нашей дурке есть отделение, где половина детей сироты, от половины родители отказались. Когда мы попали в это отделение, я понял: вот у этих детей будущего точно нет, им никогда ничего не достанется. И может быть, эта мандаринка – то немногое, что у них в жизни хорошего произойдет».

Бегунов: «Когда их увидишь, понимаешь, что это за ужас, на секунду себя не хочется представить на их месте. Люди маленькие, никому ничего не сделали, а живут – врагу не пожелаешь. И понимаешь, что по большому счету ты помочь-то никак не можешь. Безумно их жалко. Их очень много, и не больных, а просто брошенных, нормальных, хороших детей».

Шесть лет чайфы возят то и се в детское психиатрическое отделение. То устроят с афганцами акцию, купят летнюю одежду, костюмчики для мальчиков и девочек; на «Грачах» ставили коробки для игрушек, люди приходили на концерт, приносили игрушки; класс оборудовали для занятий, шестнадцать парт, стульчики, бумага, карандаши, развивающие игрушки… «Мелочи какие-то – фигня полная» (Бегунов).

Шахрин, кстати, в самом отделении был один раз, во второй зайти так и не решился. «Тяжело. Смотреть тяжело, – это он оправдывается. – Я понимаю, что лучше я все-таки не пойду, чтобы не видеть этих детей лишний раз. Один раз я их видел…».

Почему чайфы помогают этим детям? Потому что слишком хорошо понимают, что на самом деле ничем помочь не могут. Что ж, пусть будет у малыша хотя бы апельсин к Новому году. Маленькое оранжевое чудо…

А кто говорит, что это самореклама, – сам такой.

«…а над небом – потолок»

(памяти Сергея Шпаликова)

«Так и не выросший ребенок»…

В. Бегунов

В последних числах ноября Бегунову приснился сон. На гастролях в Оренбурге. «Ужасный сон, настолько реальный, что я мужикам даже пересказывать не стал. Приснилось мне очень зримо, как Серега умер, и мы его хороним; и я думаю: «Ни хера себе, приснится!.. Не накаркать бы». Почему и рассказывать не стал» (Бегунов).

Сергей Шкаликов – актер из первой «Табакерки», театра Олега Павловича Табакова, в котором работал когда-то Гройсман. Дима и привел однажды чайфов на спектакль «Смертельный номер». «Мы открыли для себя целый вид искусства, который всю жизнь проходил мимо, – рассказывает Бегунов. – Оказалось, есть такое искусство! Восторг, с которым вышли с этого спектакля, не поддается описанию, мы потом попытались даже любить балет»… Любовь к балету так и не случилась, а дружба с Табакеркой длится много лет, «Чайф» ею очень дорожит. «Мы друг друга кормим» (Бегунов). «У них замечательный двор, полуобщага, там ставят стол, к водосточной трубе приварили вытяжку, под ней мангал – дым наверх. И в центре Москвы – как на даче, с историями, с анекдотами, с грузинским вином… – это Шахрин. – Оказалось, не такая уж она и «бохема». Как говорили бандерлоги: «Маугли такой же, как мы, только без хвоста». У них театр рок-н-ролльный».

«Познакомились с Серегой в «Пилоте»; редко бывает, когда видишь человека в первый раз – несколько секунд – и будто мы старинные друзья, будто знакомы всю жизнь» (Шахрин). «Сразу почувствовали – он, как ртуть, наш человек. Мишка Ефремов говорит: «Бляха-муха, подружились!.. Шкала никогда стихи чужим людям не читает!». Нам он читал сразу, в первый же вечер. Анекдоты рассказывали, друг друга перебивая, веселились, бухали»…

В Москве старались выгадать время, встретиться, ночевали у Шкаликова на сеновале, валяли дурака… «Очень легкий человек. Тратил деньги легко, мог без денег жить, мог с деньгами, гонял на кабриолете BMW, возил в нем сено для любимой кобылы…» (Бегунов). «Когда кабриолета не стало, ездил на мокике; менты останавливали, и на вопрос: «Вы пьяный?», – Серега гордо отвечал: «Да, я пьяный!». И норовил ментам мокик всучить – интересно, что они с ним делать будут…» (Шахрин).

Слушали шкаликовские стихи, потому что он был поэт. Шахрину запала строчка: «Рыбка плавает в пруду», – а у Гройсмана давно лежало стихотворение, Шкаликов подарил, и Дима Шахрину бумажку отдал:

 
«Я рисую на окне
глаз твоих косые стрелы.
Я играю на трубе
водосточной неумело»…
 

Володя долго с текстом маялся, боялся, что выйдет бардовская песня. А что это песня, ему было понятно с самого начала. «И однажды мелодия ко мне пришла, – Шахрин, – записал ее дома на обычную «мыльницу», отправил в Москву кассету с надписью: «Маленький шкалик для Шкаликова».

Шкаликов умер 6 декабря 1998 г. Сел в кресло, сердце остановилось.

«Бывает, с человеком время проводишь, а потом думаешь: «Отдохнуть бы от него»… Со Шкалой такого не было никогда» (Бегунов).

«Шекогали»

(продолжение)

Но вернемся в суровую реальность шоу-бизнеса, где всю осень и всю зиму концерты игрались – альбом стоял, как заколдованный. Главная причина, что и понятно, заключалась в кризисе, после которого вся звукозаписывающая индустрия встала почти на полтора года. Но с другой стороны, альбом есть, записан, готов, а не выходит, что волей-неволей вносило некоторую нервозность в отношение и к нему, и к себе самим. Вот его и переделывали…

Пересводили раз пять, Шахрин в итоге перестал отличать один вариант от другого. Гройсман в свою очередь требовал хит, все еще указуя на «Время не ждет». А сам тем временем из видеозаписи с «Максидрома» нарезал клип, и песня «В ее глазах» стала быстро набирать популярность. Параллельно возникла команда клипмейкеров, готовая снять ролик на «Время не ждет», Гройсман, не дожидаясь последней переделки, дал им фонограмму, ребята сделали сценарий, и примерно в то же время Шахрин с компанией в очередной раз вошли в студию, чтобы «Время» переделывать.

«Я вспомнил старую песню «Завяжи мне глаза», она мне очень нравилась, но почему-то не прозвучала, а я думал, что она заслуживает большего» (Шахрин). Вспомнил, навскидку прорепетировали, записали и в Москву повезли.

– Привезли вариант? – спросил Гройсман.

– Привезли, – ответили ему и поставили «Завяжи мне глаза». На середине первого куплета Дима озадачился:

– Я не понял, что вы с ней сделали?

– Да ничего, это вообще другая песня…

К концу второго куплета Дима понял, что «другая песня» – то что ему нужно. И сняли на нее клип практически по сценарию «Время не ждет», слегка переделали, а всякие фокусы из первоначального варианта остались. 12 апреля прошла премьера на MTV, но еще за неделю до выхода клипа группа опять оказалась в студии с намерениями довольно неопределенными – решили записать песню, вывезенную Шахриным из Парижа. Решили не сами по себе, а скорее по принуждению: «На концерте в Горбушке был Миша Козырев, который представляет «Реал», выпускающую компанию, с ней шли переговоры о выпуске альбома, – рассказывает Шахрин, – и они не говорили ни «нет», ни «да», тянули. А тут он сказал: «Все, если эта песня будет, сразу заключаем договор». Славка забил компьютерные барабаны, и за три часа записали, быстро, легко и без напряга. Но я сильно сомневался».

Шахрин еще и на гитаре играть не мог, ходил со сломанным пальцем. «В тот момент мы все начали бить машины, Двинин не разбил машину только потому, что у него ее нет, но он в драку попал на Уралмаше, ему разбили морду. И все какие-то абсолютно дурацкие ситуации» (Шахрин). Машины побили, но физически пострадал только Шахрин – палец посинел и болел, Вова решил, что это ушиб, который надо перетерпеть. Пришли в студию, Бегунов палец увидел, говорит: «Ты что, дурак? Вся рука посинела»… И быстро отправил Вовку к своей жене в больницу, там сделали рентген, сказали: «Поздравляем, у вас перелом». Предложили несколько вариантов: либо наложить гипс, тогда быстро срастется, либо повязку не накладывать, но палец будет беспокоить всегда. Шахрин решил повязку не накладывать.

«Потом мы играли концерты, задумка была, что играть не буду, ну кое-где тремя пальцами, – это опять Шахрин. – Но сцена – это отдельное место, сперва три пальца, потом начинаешь больной подключать, отыгрываешь концерт, почти ничего не чувствуя, кончается – у тебя глаза на лоб, и ты думаешь: зачем я это делал? И как же это больно!..».

Альбом «Шекогали» вышел 8 июля 1999 года.

5:0

«Все понимали, песня хорошая,

но что она дорастет до национальных

масштабов, в бредовом сне

представить не могли».

В. Бегунов

Дальнейшее стало неожиданностью в первую очередь для самих чайфов. С одной стороны, к моменту выхода в нем было уже пять раскрученных хитов (5:0), с другой, дозревал альбом в таком вялотекущем режиме, что не очень в него верилось. И уж никак не ставили на Аргентину с Ямайкой.

Хорошая песня, но непонятно, про что. Шахрин поначалу пытался для ясности перед публикой пересказывать историю печальных ямайцев и буйных аргентинцев, история длинная, Володя сбивался – конферанс таких размеров на концертах не подразумевается. «Оказалось, ничего объяснять не надо, людям нравится, и все. В первый раз сыграли на «Зимней акустике» в Екатеринбурге, и народ подпел сразу. Потом играли в Горбушке, и опять народ пел. Записали, Козырев сказал: «Все, это песня лета-99», – я не поверил, но когда она пошла из всех ларьков… И клип-то сняли за копейки, даже не снимались, просто нарезали видео… Это как раз из той серии, когда мы не понимаем, о чем песня и про что, а потом она сама объясняет».

Вторая неожиданность, тоже полная, – критики впервые с 94-го, то есть с выхода сингла «Пусть все будет так, как ты захочешь», довольно твердо и почти единодушно новый альбом хвалили. И материал им понравился, и «впервые за долгие годы «Чайф» выпустил современный альбом с современным звуком»… Хотя за этим-то журавлем в небе никто не гонялся: «У меня ощущение бессмысленности погони за модными штуками, – говорит Шахрин. – Время для нас и для семнадцатилетних ребят идет по-разному, у нас вдвое быстрее. Пока ты сидел, кофе пил и думал, как бы эти модные фишки включить в звучание, появились два десятка групп, выпустили пластинку, о них написали, что они – открытие года, потом их же заплющили и забыли… И уже немодно. Это реальность – время идет по-разному».

Ладно критики, отношение «своих» тоже стало меняться, хотя тут, быть может, дело не только в «Чайфе» – «свои» стали припоминать, что они на самом деле свои. «В рок-н-ролльной компании люди стали адекватнее себя воспринимать, – говорит Шахрин, – такое чувство, что теперь каждый знает, чего стоит и что из себя представляет. Если в начале 90-х все разбрелись по берлогам и тихо радовались чужим неудачам, то сейчас мы снова начинаем радоваться чужим успехам, нам опять доставляет удовольствие говорить друг другу хорошие слова». Кстати, в 99-м как-то само собой вышло, что «Чайф «помирился с Питером, тоже событие знаковое. И для чайфов важное, они очень любят этот город.

В общем, все вышло как-то очень хорошо. Это если на происходящем концентрировать внимание. Но концентрировать было некогда – еще до выхода альбома чайфы затеялись писать следующий, «Симпатии». Опять урывками между репетициями, концертами, поездками. Некогда им, некогда…

Отчет директора Спирина за декабрь 1999 года

«Стоит человек, кричит:

«Как же так? Кончается век!».

В. Шахрин

«9-го ночью сели в проходящий поезд и поехали в Нижний, 10-го вечером приехали, 11-го трудились за «Ты прав», после концерта самолетом в Москву. 12-го играли в Москве, 13-го утром вылетели в Челябинск, оттуда машиной в Магнитогорск – часов семь. На дороге вышли по нужде, снег, холодно, к дереву питбуль привязан, вытоптал тропинку вокруг дерева, в дорогом ошейнике, мертвый. Поехали дальше, всю дорогу материли ту сволочь, которая собаку «приговорила». (Бегунов до сих пор вспоминает, что пес так и умер, глядя на дорогу)»…

«Магнитогорск. В какой-то клоаке нас поселили, гостиница «Азия» – квартиры в жилом доме. Работали во Дворце спорта, потом весело улетали в Москву, концерт в тот же день в Петербурге, самолет на два часа опоздал с вылетом из Магнитогорска, мы опаздывали на самолет в Питер, Гройсман менял билеты… В Питере селимся в гостиницу, навстречу музыканты «Динамика» идут на выступление, а они перед нами работают… На следующий день вылетели в Оренбург, 16-го там день рождения «Европы плюс – Урал». 17-го в Москву, из Москвы в тот же вечер в Мурманск, а Шахрин и Бегунов остались сниматься на ТВ. 18-го «отрывались» в Мурманске с организаторшей-наркоманкой – у девочки глаза в точку и истерика, очень тяжело».

«20-го счастливые улетаем в Москву, через три часа в Салехард, слава Богу, из одного аэропорта. В Салехарде два концерта, переночевали, полетели обратно. В Москве зазор два часа, переехали в Домодедово, успели к регистрации, попили кофе – и в Хабаровск. Полет семь часов, разница во времени семь часов, вылетели вечером, прилетели в семь утра».

«Поселили нас в Хабаровске в «Центре микрохирургии глаза», заходим – «Наденьте тапочки», – бахилы дают, в обуви нельзя… Оказывается, там селят всех артистов, только музыканты Меладзе отказались, потому что нет буфета с коньяком. Но буфета с коньяком там действительно нет, и это ужасно. В три ночи проснулись, в голове 9 вечера, телевидение кончилось, буфета нет, ты в больнице, делать нечего. И кормили с больными… В Хабаровске работали в ОДО, наши артисты там служили, говорят, в ОДО за двадцать лет ничего не изменилось, те же картинки на стенах»…

«24-го поездом во Владивосток, утром Шахрина не спавшего повезли по эфирам, мы в гостиницу, батарея – 11 градусов, а нас как почетных гостей на сторону моря поселили, чтобы видом наслаждались, а там лед и ветер… Из Владивостока вылетели 26-го, хапнули счастья – летели с посадкой в Красноярске, красноярская авиакомпания – лучше не летать. Бара нет, ничего нет, опоздали, прилетели как раз на съемки Нового года. Последний день съемок, забегаем, там Гройсман целый день сидит как заложник, показывает, что артисты все-таки приедут. Стол накрыт, народ вокруг ходит, только сняли – они за стол. День в Москве пожили, 28-го вылетели в Орск, но через Оренбург, дальше опять на машинах».

«Организатором был какой-то пацан, но на него было бесполезно даже орать – его все кидали. Приехали, поселились – сказочный ужас. Организатор, мальчишка из города Кувандык, приходит: «А у меня из Дворца сцену вывезли… Администрация города вывезла. И аппарат вывезли». Приходим в пять, они только аппарат ставят!.. Аппарата мало, света никакого – розетка сгорела, другой нет. Но мы все равно начали в семь, у нас поезд в десять».

«Доиграли, организатора задерживает охрана, что-то он не доплатил; мы прыгаем в машину, в гостиницу, берем вещи, бежит женщина: «Ребята, а за гостиницу платить?»… Мы: «Как? А предприниматель из Кувандыка?». В общем, убедили, что он сейчас приедет, нехорошо… Кормить он нас тоже не стал, заезжаем в магазин, потом на вокзал, только из машины – водитель: «А кто расплачиваться будет?». Тут «предприниматель из Кувандыка» не прошел, пришлось платить. Поезд проходящий из Оренбурга, пассажирский, все убитое, проводник пьяный. Садимся, места заняты. Я начинаю вопить, приходит проводница, говорит: «Странно, в этот вагон никогда брони из Орска не было»… И начинает меня глодать сомнение: а не приписал ли этот подлец сам места на билеты?.. Но сели. В четыре утра проводник с каким-то депутатом напились, пошли к музыкантам за гитарами, были посланы Бегуновым открытым текстом. Днем проводнику захотелось «выпить с артистами», мы его и посылали, и закрывались… 30-го прибыли домой. К 2000-му году».

Глава 7
Внеплановый концерт. Арифметика

Итак, в январе 76-го в десятый «Б» класс средней школы № 36 пришел новичок по фамилии Бегунов. В дурацком пиджачке, в галстуке с возмутительным узлом, стриженый, ушастый. На первом же уроке начал руку тянуть, за что получил кличку «Фонарь». А на уроке биологии заметил у мальчишек, среди которых был волосатый хыппи по фамилии Шахрин, пластинку Леннона «Walls and Bridges». Влез в разговор и сообщил, что тоже музыкой занимается, попал на репетицию школьного ансамбля…

Не пугайся, читатель, автор не сошел с ума, он помнит, что однажды все это уже написал. Но с появлением Бегунова начался отсчет времени группы «Чайф». Время считало, считало, и вышло на сей момент ровно двадцать четыре года. Почти четвертак.

Считаем дальше: Шахрин с Решетниковым встретились на площадке «ВИЗ» по пути на толкучку зимой 83-го. Шахрин спел Решетникову «Треугольник». 17 лет назад.

29 сентября 1985 года – концерт в ДК МЖК группы «Чай-Ф» -15 лет.

Давно это было. Тогда здравствовал еще Свердловский рок. Какие группы были!.. Если б кто-то на заседании рок-клуба весной 86-го, когда решалось, пускать ли «Чайф» на сцену во время фестиваля, сказал, что четырнадцать лет спустя выживет из этих групп один «Чайф», вот была бы хохма!..

Вопрос: почему выжил именно "Чайф»?

Можно, конечно, в виде ответа привести какой-нибудь афоризм Бегунова. Такой, например: «Чайф» выжил благодаря личной тупости и запасу твердолобости, чтобы биться в эту дурацкую стену». Ответ, но далеко не полный. Дать ответ исчерпывающий, скорее всего, невозможно. Выжил, потому что выжил, потому что «Чайф» – это «Чайф».

А что такое «Чайф»? Тут опять начинается арифметика. Любой умник при взгляде на чайфов приходит к совершенному убеждению, что эти парни должны ему, умнику, быть понятны, как дважды два – четыре. Вот она, универсальная формула:

ДВАЖДЫ ДВА = ЧЕТЫРЕ.

Произведя в уме данное исчисление, умник обыкновенно отваливает, удовлетворенно урча мозгами. Или, допустим, пишет статью в журнал, содержание которой в большей или меньшей степени равняется той же формуле. И совсем немногие, а среди умников бывают и такие, пытаются хоть немного присмотреться к объекту исчисления, после чего начинают раздражаться. Потому что не сходится. Дважды два – налицо, четыре не получается.

В конечном счете, эти тоже отваливают, но злые. Вопрос остается: что такое «Чайф»? При попытке выколотить ответ из участников мероприятия получаем нечто сбивчивое, типа «группа товарищей» (Северин) или «коллектив музыкантов» (Двинин). Как всегда, с задачей лучше всех справляется Бегунов: «Как я могу сказать, что такое «Чайф», если я в нем? Я в нем то живу, то работаю, а то я сам – он»…

Шахрин тоже пытался что-то сказать, вздыхал и морщил лоб. Смолчал. Старая Бовина привычка – дышать и морщить лоб. Он вообще мало изменился, это заметно на репетициях, когда чайфы играют сами для себя, тогда Шахрин начинает привставать на цыпочки, тянуться к микрофону, как некогда Бегунов на уроке биологии… А Бегунов на репетиции все так же хамит и на гитаре шутки шутит.

Рокеры… В 85-м, в январе, прибежал Шахрин к Бегунову после знаменитого сейшна в ДК Воровского и выпалил: «Видел я этих рокеров, они такие же, как мы, без хвоста!». Пятнадцать лет прошло, и все…

…без хвоста

(действующие лица)

«Мы живем компактным кругом лиц,

я и сам несносен временами».

В. Бегунов

ГРОЗНЫЙ – Гройсман Дмитрий, 1963 года рождения, директор.

В жизни «Чайфа» уже 8 лет занимает место огромное, но активно претендует на то, чтобы занимать места еще больше. В момент его появления поговаривали, что «Шахрин на Гройсмана запал» (Нифантьев); что это значит, сказать трудно; видимо, так оно и есть. В рок-н-ролле директор – фигура обыкновенно непостоянная и часто ругаемая, ругают директора не за что-то конкретное, а по должности. Диму поначалу тоже пытались ругать, что приводило к эксцессам, как-то в Москве один из музыкантов высказался на предмет «кто он такой», после чего был схвачен Шахриным за грудки со словами: «Диму я съесть не дам!»… Кто именно был тот музыкант, вопрос спорный: Нифантьев утверждает, что Северин, Валерка с Володей говорят, что как раз Нифантьева Шахрин и тряс. Но и неважно, куда существеннее, что «съесть Диму» Шахрин действительно не дал.

«Гройсман – очень сложный человек, но умный, подлюка! Мельчайшую ерунду он раздувает до того, что становится даже интересно слушать, любая херня событием становится. Временами совершает детские поступки, а иногда проявляет такую зрелость, что за ним сразу чувствуется вековая мудрость еврейского народа» (Бегунов).

«Он ничего не понимает в музыке, он понимает в чем-то другом, невидимом, – говорит Двинин, – он предчувствует, сбудется или не сбудется».

«У Димки в машине магнитофон – чтоб хуже звучал, я не видел такого, – это уже Шахрин. – И дома круглая дрянь за тридцать долларов, на Горбушке купил… Для меня это было странно: как же так, это твоя работа!.. Но Димка в нашей компании единственный, кто может судить как среднестатистический российский слушатель. И потом, у него генетический нюх на деньги. И уникальный дар убеждения: что другим группам удавалось благодаря финансам, нам удавалось потому, что Гройсман находил нужную интонацию в разговоре».

Сам Дима свою деятельность называет «синдром Чебурашки» – «это когда ты ног не чувствуешь, ты их стер по самую задницу и ходить не можешь, нечем». Что делать, должность такая…

ИЛЮХА – Спирин Илья, 1967 года рождения, тоже директор.

Директор, но какой-то другой. Члены группы иногда развлекаются выдумыванием дефиниций для директоров, что и неважно.

Учился Илья у Гройсмана: «Дима говорил: «Администратор – гад. Музыканты хорошие, а директор – гад, так и должно быть. Музыканта должны любить, музыкант не должен бороться с организатором за номер в гостинице, за питание убогое, за машину… Жизнь такая – кто-то должен ругаться». А я в группу попал, когда она мне нравилась и сильно; она для меня осталась группой лиц, которые играют музыку, которая мне нравится».

Бегунов: «Илья, я считаю, гений, потому что в своре этих придурков он умудрился ни разу ни с кем не поругаться. Он даже Гройсмана иногда ставит в тупик. Когда кто-то светлые замки строит, Спирин превращается в тупое, ничего не понимающее существо и задает вопрос: «Объясни, как это будет? Я не понимаю, объясни». И приходится спускаться с небес».

Шахрин: «Илья в туре делает все. Он может быть очень жестким, человек в этом деле битый, знает, что слово в шоу-бизнесе не стоит ничего… Для Ильи ничего не значит, что мы вчера с устроителями водку пили – вчера пили, а сегодня два пункта контракта не выполнены. В других группах тур-менеджер

– козел отпущения, он всегда во всем виноват: в гостинице тараканы

– виноват, кто-то на ужин что-то съел и обделался – виноват, самолет задерживается – виноват… А Илья свой».

И вот еще что: в шоу-бизнесе самые броские люди – администраторы. Нужно как-то держаться с артистами наравне, вот и одеваются круто, говорят громче всех… Спирин держится в тени и всегда очень внимательно контролирует глазами происходящее. И восточными единоборствами занимается. Директор.

Валерка – Северин Валерий, 1958 года рождения, барабанщик.

Классический барабанщик. Следует заметить, что среди музыкантских анекдотов три четверти посвящены барабанщикам, даже и в этом смысле Валерка – совершенный барабанщик, про него в группе баек больше, чем про Бегунова.

Статен, в лице что-то нордическое. В жизни больше всего гордится тем, что ему за сорок, а он нигде не работает, потому что деятельность в «Чайфе» работой не считает. «Это не работа, это игра. Не отдых, но и не работа. Мне за сорок, и я не работаю, я играю». В свободное от игры время любит лежать на диване, в свободное от дивана время играет на компьютере. «Вся жизнь – игра!».

В команде часто выполняет роль миротворца, который чужие нервы берет на себя: «Поездки, концерты, все накапливается, и нужно быть готовым в какой-то момент стать в группе громоотводом, – это Бегунов. – Отсюда все шутки над Валеркой, он же понимает, что мы его любим, но он барабанщик… Бывает, перешкаливает, жмешь Валерку, жмешь, думаешь: «Как же он терпит-то?»… Но нужно быть готовым к тому, что в какой-то момент ты станешь таким же объектом. С ним очень кайфово».

Валерка все понимает, он любит группу: «Ближе-то у меня в этой жизни нет никого. Раньше были какие-то друзья, потом все разъехалось… «Чайф» для меня – самая главная часть жизни, то к чему я стремился, и вот оно случилось. Повезло»

Славка – Двинин Вячеслав, 1966 года рождения, басист.

Непрост, и это мягко говоря. Держится в тени и роль свою объясняет так: «Я сам по себе молчун. Не из-за того, что про всех гадости думаю, не из-за того, что не люблю поговорить. Я считаю, есть ситуации, когда ты должен занимать определенное место, лидер в коллективе один, остальные должны быть помощниками. Не прислуживать, а по принципу «Take on me» – «Обопрись на меня».

Молчун, но иногда говорит очень интересные вещи. «Чайф» – это семья. И мафия. Туда очень трудно вписаться, но я понял одно: нужно воспринимать их такими, какие они есть, и быть самим собой. Рано или поздно тебя все равно оценят, поймут. Это семья, членом которой я стал, и я рад, что меня усыновила именно эта семья, есть, оказывается, люди, у которых в головах примерно тоже самое, из которых что-то лезет».

Славка Двинин – самый музыкантский музыкант во всей компании. Почему? Потому что музыкант.

Петрович – Елизаров Владимир, 1955 года рождения, звукорежиссер.

На пути «Чайфа» Петрович возникал со времен почти библейских и всегда в роли эталона. Еще Ханхалаев привлек его в качестве «человека опытного» по той простой причине, что Елизаров действительно опытный. Музыкальное училище, консерватория, список групп, который нужно отдельно распечатывать, достаточно упомянуть «Наутилус» и два собственных проекта «Внуки Энгельса» и «East of Eaden». Петрович, кстати, был преподавателем в музыкальном училище им. Чайковского, студентом у него был Славка Двинин, Петрович ему оценки ставил… «Чайф» он записывал: «Лучший город Европы» и «Четвертый стул» (последний совместно с Алексеем «Палычем» Хоменко), ездил с ним в Чехословакию, занимался композицией в странном месте под названием «Дамская лавка»…

Шахрин: «Петровичу мы предложили записать «Реальный мир», потом говорим: может, и на концертах покрутишь? Он согласился и уже четвертый год крутит». Понятно, что Елизаров, который когда-то преподавал гитару в музыкальном училище, привыкал к «Чайфу» непросто, но и с их стороны было то же: «С Петровичем нужно было много времени, чтобы научиться работать, он дает много нам, мы даем ему, нужно было научиться ладить. В конце концов, он понял, что нельзя нас «в лоб» учить, как на гитарах играть и какая аранжировка правильная. Мы упрямые, мы будем играть вопреки» (Бегунов).

«Это ребята правильные во всем, – говорит Петрович. – Публику обмануть невозможно, как себя ни надувай. А они просто хорошие музыканты». Последнюю фразу можно было бы не писать, если б не вышла она из уст Елизарова. Потому что в этом плане Петрович строг, за долгую жизнь в муз. искусстве переиграл с таким количеством музыкантов, что по мере перечисления оно кажется неправдоподобным, в его исполнении фраза становится небанальна.

Вован и Вовка

(сравнительное описание)

«Если уж вообще всегда вместе -

это тоже работа тяжелая».

В. Бегунов

И неразлучные двое – Шахрин и Бегунов. За долгие годы совместного бытия они слились друг с другом, как два китайца Инь и Янь, как гегелевские противоположности, которые вечно ведут борьбу за свое единство.

Они удивительно разные, эти двое. По Шахрину можно проверять часы; по Бегунову трудно проверить, день сейчас или ночь, ибо днем он спит, а ночью бодрствует. По нему трудно проверить, какое на дворе время года, ибо одет Бегунов всегда как-то неопределенно-демисезонно.

У Шахрина на лице написано, что он «правильный». У Бегунова написано нечто противоположное. И то и другое впечатление бывает настолько сильным, что окажись в группе, допустим, два Шахрина, было бы приторно; окажись два Бегунова, это была бы не группа, а банда. Шахрин – человек сосредоточенный, собранный и целеустремленный; Бегунов тоже стремителен, но стремится во все стороны одновременно и сам порой удивляется, если удается хоть куда-то попасть. Шахрин точен, в выражениях сдержан; Бегунов – не хам, но похамить любит.

«Без Вовки у нас все было бы слишком правильно, – это Шахрин, – он наш маленький элемент безумия, который должен быть. Иногда такое говорит на концерте, у меня волосы дыбом встают, хочется гитару поставить и уйти. Но потом я думаю: никто же больше такой херни не скажет… Бегунов – не мое отражение, не «наоборот», он что-то другое. Он абсолютный раздолбай, но мне с ним надежно. У него есть то, чего я не могу. Я так не могу».

«У нас еще и в жизни сложилось так удачно, что когда я существую, он спит, и мы не надоедаем друг другу, – это уже Бегунов, – а когда он существует, я как раз вырубаюсь. Я ночную жизнь провожу, с кем-то встречаюсь и все такое, а Вовка днем по радиостанциям бегает».

Шахрин: «Я человек домашний, меня на самом деле тусовка мало интересует, меня больше интересует, чтобы очаг был, юрта, вигвам какой-то. Мне нравится состояние внутреннего комфорта, когда мне хорошо. На гастролях больше всего в жизни мечтаю лечь на диван дома, жене голову на колени, и чтобы меня за ухом почесывали. Не хочу я номер с джакузи, мне нужно, чтобы за ухом чесали. И поэтому почти домашняя ситуация в группе меня устраивает».