Текст книги "Мои собаки (сборник)"

Автор книги: Леонид Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава пятнадцатая. Пьяная вода. Снова Петров и прочие

Ох уж эти сельские жители! Они привыкли к тяжелой жизни и не делают скидки на нас, горожан. Для них поработать от рассвета до темноты – привычное дело, для нас – адский труд. Для них пять километров – не расстояние, его они проходят на одном дыхании, а нам приходиться попотеть.

«До села всего ничего, – сказал Никитич. – Два-три взмаха весла», а я махал целый час и безостановочно, словно ветряная мельница под напором мощного ветра. «Село на пригорке», – сказал Никитич, а оно оказалось на высоченной горе, почти в поднебесье. Когда мы с Дымом не нее поднялись, с меня пот лил градом, а Дым высунул язык чуть ли не до земли.

Но прежде чем мы добрались до села, нам пришлось выдержать боевое крещение.

Пьяная вода, о которой предупреждал Никитич, оказалась пьяной вдребодан. Мало того, что вытекая из озера, река сразу набрала бешеную скорость, она еще через каждые сто метров начала крутить водовороты. Течение было таким сильным, что запросто могло перевернуть тяжелый грузовик, а нашу байдарку швыряло из стороны в сторону, точно скорлупу от яйца (позднее выяснилось, что у нас появились синяки везде, где только можно). Берега проносились назад, сливаясь в сплошную зеленую массу, мы ничего не успевали рассмотреть, думали лишь об одном – как бы не врезаться в какую-нибудь корягу или того хуже – в подводный камень.

А водовороты это вообще жуткое зрелище, ведь в центре каждого из них зияла воронка, которая все затягивала в глубину. Один, самый обширный водоворот, словно смертельная карусель, так раскрутил наше суденышко, что у меня закружилась голова и я чуть не вывалился из лодки; еле удержался, но чувствую – неведомая сила тащит байдарку вниз. Казалось, какой-то сумасшедший осьминог решил, во что бы то ни стало, нас утопить.

Я растерялся – как выбраться из этой западни? Ничего разумного не приходило в голову, я бестолково чиркал и шлепал веслом по воде, мысленно прощаясь с тем солнечным деньком.

Нас выручила сообразительность и ловкость Дыма – он ухватился зубами за свисавшую ветку и рывком вытянул лодку на чистую воду. Это было единственно правильным решением и Дым его принял вовремя. Он, неустрашимый, никогда не сдается, не опускает лапы, борется до конца.

Тут бы всем этим чудесам и закончиться, но начались пороги – скользкие валуны, торчащие из воды, похожие на гигантские утюги, и меж них лавины воды и вспышки пены. Чтобы не разбиться, нам пришлось проявить все свое умение, призвать на помощь весь байдарочный опыт.

Надо отдать должное Дыму – в ответственные моменты он оставался спокойным – как ни в чем не бывало поворачивал голову то налево, то направо, четко указывая мне курс и я успевал уворачиваться от всех препятствий.

Короче, мы вышли победителями в сражении с пьяной водой, но основательно устали и байдарку угваздали так, что она, прежде похожая на быстроходную пирогу, превратилась в старый дредноут. Нам требовалась передышка и, когда показалось село, мы решили, перед тем, как идти к Петрову, отдохнуть и перекусить, и заодно переждать зной. С этой целью, пристав к берегу, я разбил палатку и постелил в ней спальник.

Дым начал было собирать сучья для костра – настроился на полновесный обед, но я уговорил его повременить с этим делом.

Мы обошлись сухим пайком и речной водой, а потом как-то незаметно задремали. И не мудрено, любого свалил бы сон, если б его разбудили ни свет ни заря какие-нибудь негодяи в кепках и шляпах. Кстати, сам не знаю почему, но мне приснился целый взвод браконьеров, и все небритые, дремучие, в кепках и шляпах; они перегородили речку сетями – ловили нашу байдарку, и прыгали, и танцевали на берегу, как дикари – вроде, готовились нас поджарить на костре.

К счастью, этот дурацкий сон постепенно светлел, браконьеры превращались в обычных рыбаков с удочками, они приветливо махали нам головными уборами, а потом и вовсе стали их кидать параллельно земле – чей дальше улетит – совсем как мальчишки, пускающие фризби.

Я не успел досмотреть сон – проснулся оттого что мне в ухо лаял Дым – Вставай лежебока! Сколько можно спать?!

Я бодро встал и мы отправились на поиски Петрова.

Село Высоцкое выглядело живописно: на главной улице церквушка, перед домами красовались палисадники, из которых прямо-таки вываливались цветы. Но на улицах не было видно ни души; даже вся живность от жары попряталась в тени.

Я вошел в палисадник одного из домов и громко спросил:

– Хозяева есть?

В открытое окно выглянула молодая женщина с ямочками на щеках и сложной прической – множеством всяких кудряшек. На мой вопрос «где живет Петров?», женщина тряхнула кудряшками, вытянула руку и указала на соседний дом. И вдруг крикнула:

– Ленька, не балуй!

От неожиданности я подскочил – как узнала мое имя? Уж не колдунья ли? И как вообще она, молодая женщина, может меня, пожилого человека, так запросто называть?! Что за панибратство?! Меня все зовут Леонид Анатольевич. Дети – дядя Леня. Ну, старые друзья называют Ленькой, но чаще Старик, а то и Старый хрыч. И вдруг совершенно незнакомая женщина – Ленька! Да еще – Не балуй! Еле сдерживая негодование, предельно учтиво, но твердо, я произнес:

– Извините сударыня, но я не в том возрасте, когда балуют.

– А я не вам, – смутилась женщина и внезапно захохотала. – Вон ему, – она показала куда-то мимо меня.

Я обернулся. К нам вразвалку подходил могучий бык (и откуда он взялся?); великан уже опустил массивную башку, направляя рога на Дыма.

– Не балуй, Ленька! – еще громче крикнула женщина. – Кому сказала!

Мой здоровенный тезка остановился, но скорее не от окрика хозяйки, а оттого, что Дым принял угрожающую позу – пригнулся, готовый к прыжку и показал клыки. Мой дружище первый раз видел такого богатыря, но, молодчина, не дрогнул. А вот Ленька попятился и отошел в сторону, как бы демонстрируя почетное отступление.

Дом Петрова ничем не отличался от других домов, разве что флюгером на крыше. Понятно, хозяин дома прибил его неспроста – давал понять, что представитель власти всегда знает, откуда дует ветер, кто и где обстряпывает темные делишки. Ну, и конечно, перед домом стоял мотоцикл с коляской – без транспорта крупный сельский начальник за всем не уследит, и вообще будет выглядеть не очень крупным.

– А-а, это вы! – протянул Петров, открывая нам дверь. Он был в трусах и майке (его плечищи и ручищи выглядели сногсшибательно), но сразу сменил домашний вид на официальный – надел брюки и китель.

– Вот, мой Дым вытащил, – сказал я, бросая сеть на пол. – Недалеко от нашей вчерашней стоянки. А утром явились двое, – я подробно описал Кепку и Шляпу.

– Все ясно, как в светлый день, – отчеканил Петров. – Эти герои из нашего села. Братья Крынкины. Вы поймали крупную рыбу. Можно сказать, двух щук. У меня с ними натянутые отношения. Я давно знал, что они браконьерствуют. Не раз их предупреждал, но не мог поймать с поличным. Теперь наложу крупный штраф. А вам и вашей собаке объявляю благодарность! Вам отчасти, потому что вы исполнили долг каждого грамотного туриста. Основная благодарность собаке. Но как он нашел сеть? Я там все обследовал.

Я рассказал о пристрастии Дыма к железу и кивнул на грузила сети.

– Он прошел курс обучения? – спросил Петров.

– Это его природный талант, – с гордостью за друга сказал я.

– Хм, такой талант не должен зря пропадать, – Петров укоризненно посмотрел мне в глаза. – С таким нюхом на железные предметы его место на таможне. А еще больше пользы он принесет в погранвойсках. Подумайте об этом.

На обратном пути мы вновь повстречали быка Леньку, но он уже вел себя вполне прилично, только промычал нам вслед. Мы с Дымом не поняли, что он хотел сказать – то ли грозился в следующий раз показать нам, где раки зимуют, то ли извинялся за свое поведение и желал нам успеха во всех делах. Не знаю, что именно хотел сказать мой могучий тезка, но судьба точно подкинула нам талисман удачи. На окраине села Дым откопал в пыли подкову.

– Молодец, Дымок! – погладил я своего дружка. – Теперь удача в пути нам обеспечена. А может быть, и на всю оставшуюся жизнь.

Мы уже вышли из села, как вдруг увидели – нам навстречу со стороны реки бредут Кепка со Шляпой. Дым рыкнул и вздыбил шерсть на загривке; я взял его на поводок. Поравнявшись с нами, браконьеры впились в меня:

– Отнес? Донес? – и опасливо поглядывая на клыкастую пасть Дыма, криво усмехнулись: – Зря стараешься! Пусть Петров еще докажет, что сеть наша.

Подойдя к своему бивуаку, мы ахнули – кто-то срезал растяжки палатки и она лежала на земле, точно сдутый воздушный шар. Рядом валялись спальник с оторванной молнией, в байдарке я обнаружил смятый котелок. Кто-то поразбойничал на славу, даже разорвал пополам жилетку Дыма, отчего мой друг жутко расстроился.

Пока я уныло рассматривал испорченные вещи и в раздумье чесал затылок, мой неугомонный дружище времени зря не терял – обежал прилегающую местность, унюхал следы разбойников, взвизгнул и хотел было броситься в погоню, но я его остановил.

– Ладно, Дымок. Дело поправимое. Давай все уложим в байдарку и побыстрей отплывем от этого злополучного места. А попозже найдем хорошую стоянку и все починим.

Некоторое время Дым колебался, бурчал, урчал и фыркал – спорил со мной до посинения, но потом все же согласился и прыгнул на «капитанский мостик».

Глава шестнадцатая. Крушение

В том месте река была довольно широкой, но течение по-прежнему стремительным; волны напоминали гигантскую стиральную доску, мы не плыли, а скакали по ним. С полчаса кувыркались мимо зарослей тростника и наплывных островов – спутанной гуще водяных трав – настоящих капканов, которые так и норовили зацепить нашу лодку и перевернуть. Но Дым был начеку, мгновенно разгадывал все подвохи реки и подавал мне сигнал. Если бы не мой «вперед смотрящий», мы давно попали бы в ловушку и неизвестно выбрались бы из нее или нет.

Дым, как всегда, был на высоте, а вот я подкачал – слишком поздно заметил, что под сиденьем булькает вода. Только когда мы вплыли на плес – спокойную водную площадь, я осмотрел байдарку и вдруг увидел два фонтанчика, которые били из днища лодки – они напоминали родники, в них даже «кипели» песчинки.

– Вот это фокус! – вырвалось у меня.

Дым тоже заметил течь, а поскольку я слишком засмотрелся на песчинки, капитанским тоном гавкнул – Держи к берегу, разиня!

Пока я разворачивал байдарку, Дым вскочил на «палубу» и ухватил швартовый конец – веревку, за которую мы вытаскивали лодку на берег.

Я греб изо всех сил, но отяжелевшая лодка плохо слушалась весла и рыскала из стороны в сторону. А вода все прибывала и уже скрыла мои ноги и место пониже спины.

До берега оставалось еще метров двадцать и, возможно, мы дотянули бы до мелководья, но внезапно послышался треск раздираемой ткани и тут же мне в лицо ударила струя, толщиной с бутылку. Я был уверен – какой-то шутник аквалангист поливает меня из пожарного шланга и крикнул:

– Эй! Брось свои глупые штучки!

Но через секунду наша посудина наполнилась до краев и медленно пошла ко дну. Мы с Дымом очутились в воде, но не потеряли присутствия духа: я, по-лягушачьи дрыгая ногами, удерживал байдарку на плаву, а Дым сноровисто, словно буксир, тащил ее за веревку к берегу, при этом так колошматил лапами, что из-за брызг я совершенно не видел, куда мы плывем; полагался только на ориентировку и находчивость моего капитана.

Я надеялся, что судьба хотя бы пошлет нам достойное прибежище, что-нибудь вроде пляжа с золотым песком и тентом, и киоском прохладительных напитков, а мы уткнулись в какую-то топь с липкой тиной, из которой непрестанно возникали зеленые пузыри. Прямо на глазах пузыри надувались и шумно лопались, испуская неприятный запах. Повсюду из топи торчал остролист, колкий, словно колючая проволока.

Само собой, мы исцарапались и извозились в тине по уши, и все промокло насквозь, но главное, мы сохранили наше плавсредство.

Отдышавшись, мы с Дымом попытались втащить байдарку на более твердый грунт, но не тут-то было – вещи, полные воды, точно груда кирпичей, превратили нашу лодку в неподъемную тяжесть. Пришлось вначале вытаскивать вещи и относить их на возвышение в нескольких шагах.

Когда все перенесли (Дым приволок свою разорванную жилетку и мою рубашку, из которой я делал тент над «капитанском мостике»), обнаружилось, что исчезли мои кеды, котелок и несколько пакетов с крупой. Похоже, в суматохе, мы не заметили, как они утонули.

Но эти потери показались не такими уж страшными, после того, как я вытащил байдарку и перевернул ее. Днище имело плачевный вид – все в шрамах и вдоль «шкуры» зияла рваная полоса. Я стал перебирать в памяти весь маршрут: стремнину в начале пути, водовороты и перекат, но так и не понял, где мы могли пропороться. Нигде не садились на мель, ни разу не чувствовали удара о топляк или сваю. Приглядевшись к полосе, я заметил, что ее края всюду висят клочьями, а в одном месте настолько ровные, что, казалось, их делали по линейке. Стало очевидным – надрез сделан ножом.

– Но кто? – обратился я к Дыму.

Он хмыкнул и посмотрел на меня, как на дуралея. Ему-то давно было ясно – тот, кто поразбойничал на стоянке, тот и порезал байдарку.

Спустя некоторое время, выяснилось, что мы очутились на крохотном возвышении посреди болотистой низины, где не было ни одного сухого дерева – сплошной трухлявый кустарник. Но даже если бы мы и нашли сушняк, все равно разжечь костер не смогли бы – у нас намокли спички! Как высушить палатку, спальник и одежду, я совершенно не представлял. А между тем, уже смеркалось, уже веяло вечерней прохладой и от жилья мы уплыли слишком далеко.

Но самым неприятным оказалось то, что мы попали в настоящий комариный рай. Как только ступили на тот островок суши, к нам устремились тысячи кровопийц.

– Да, Дымок, – вздохнул я. – Мы попали в затруднительное положение, нам предстоит нешуточная борьба за выживание.

Конец первой части

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МОЙ КАПИТАН или ВПЕРЕД, ДРУЖИЩЕ!

Глава семнадцатая. Привидения и Черти

Каждый знает, что крушения на воде довольно неприятная штука. Во-первых, они всегда застают нас врасплох. Во-вторых, никогда не знаешь, чем они закончатся. И в-третьих, в происшествиях такого рода люди, как правило, впадают в панику и от этого совершают одну глупость за другой.

Мы с Дымом не раз попадали во всякие переделки и тем, кто отправляется в поход, можем дать немало советов – не таких всемирных, как советы Никитича, но все же полезных. Главный из них – никогда, ни при каких обстоятельствах не паниковать. Не дать страху победить себя. Большинство несчастных случаев на воде не от обстоятельств, а именно от страха.

Не скрою, после крушения я приуныл; поеживаясь от мокрой одежды, прилипшей к телу, отбиваясь от комаров, мрачно осматривал наши вещи и не знал за что браться. В противовес мне, неутомимый Дым развил бурную деятельность: растянул на земле палатку, чтобы она просохла, где-то все-таки отыскал более-менее сухие ветки, сложил их пирамидкой и, бросив на меня суровый капитанский взгляд, гавкнул – Поджигай, чего медлишь?!

Он не знал, что от спичек осталась одна кашица. И все от того, что я дал маху. Обычно в путешествиях я всегда делал НЗ (неприкосновенный запас) – в целлофановый пакет прятал спички, соль и чай, а в тот раз сплоховал и был наказан за беспечность.

Но Дым заразил меня своей активностью, я тоже зашевелился. Прежде всего вспомнил, что спички можно восстановить. Для этого надо снова приклеить раскисшую серу и сунуть спички в шерсть. Шерсти, понятно, у нас имелось в изобилии – у Дыма, но он тоже был мокрый, хоть выжми. И все же за его ушами нашлись сухие места, в них я и засунул спички, а вместе с ними и «чиркалку» – шероховатую полоску от коробка. И наказал своему другу сидеть смирно.

Дым прекрасно понимал ответственность момента и «высиживал» запалы со всей серьезностью, даже, чтобы не шевелиться, не отгонял комаров, которые тучей слетелись к нему. Правда, я быстро отыскал в жилетке мазь от летающих вампиров и смазал ему нос и холку, а себе лицо и руки. К сожалению, мазь мало помогла, комариная орда все равно наседала со страшной силой. Там же, в жилетке, я нашел бечевки и, используя их, как растяжки, поставил палатку.

Уже в полной темноте, жутко продрогшие, мы все же запалили костер и сразу стало веселее. Я снял с себя одежду и, вместе со спальником, разложил на байдарке, предварительно пододвинув ее к костру. Потом намазал мазью голое тело, открыл две банки консервов и мы проглотили их с мокрым хлебом, под истошное нытье комаров.

Подзаправившись, Дым уселся ближе к костру и, чтобы просохнуть, стал поворачиваться то одним, то другим боком, а когда просох, начал клевать носом. Как бы он не свалился в костер, – подумал я и, присев рядом, ухватил его за ошейник на всякий случай.

Одежда и спальник просохли только в полночь, но не успел я одеться, как со стороны низины показались… Привидения.

Я знаю, что некоторые одинокие и странные люди с удовольствием общаются с Привидениями, даже вызывают их и разговаривают с ними, как с друзьями. Но у меня, признаюсь, нет никакого желания встречаться с призраками.

А они уже подкрадывались к нашему прибежищу: прячась за кустарником, подползали, окружая нас со всех сторон. Вскоре, своими белыми одеяниями, они уже обволакивали и палатку, и байдарку. Я отчетливо слышал шорохи, шелест, вздохи. Привидений было невероятное количество – целая толпа. Похоже, та низина по количеству выходцев с того света занимала первое место в мире.

Но Дым почему-то продолжал безмятежно дремать. Он, имеющий редкий слух и чутье, совершенно не реагировал на опасность, спокойно посапывал, закрыв глаза. Только когда Привидения стали вести себя развязно – устроили танцы вокруг костра и холодные вихри чуть не опрокинули нас, Дым проснулся, но вдруг, зевая, побрел в палатку. Казалось, все происходящее его ни капли не интересует. Прихватив спальник, я поспешил за ним.

Весь остаток ночи я не мог заснуть. Да и разве уснешь, если по палатке то и дело шлепают и барабанят, а тебя пинают через брезент? Если в просвет под тентом-козырьком тянутся длиннющие руки, которые – кто знает! – могут и задушить! Только с рассветом все эти измывательства прекратились.

Я выглянул из палатки – спасаясь от солнца, Привидения бежали в низину, прямо на ходу превращаясь в плотный и белый, как кефир, туман.

Я перевел дух, но, как оказалось, рановато. В тумане появились… Черти! Множество рогатых Чертей (я насчитал с батальон!) приближалось к нам – над пеленой тумана виднелись одни рога, но ясно различалось хлюпанье и чавканье копыт по трясине, фырканье и хрипы.

На этот раз я не ошибся. Приближение нечистой силы уловил и Дым. Приподнявшись, он тряхнул ушами, как бы сбрасывая сон, и насторожился. И тут же стремглав выскочил из палатки, принял бойцовскую позицию и залаял. Я тоже вылез наружу.

Войско подошло совсем близко. Уже было видно, что рядом с Чертями семенят Чертенята, тоже с рогами, только маленькими. Некоторые из Чертей издавали трубные звуки и гремели колокольчиками – настраивались на сражение с нами. Они шли клином; впереди – главарь и, явно, самый беспощадный, он так и выпрыгивал из тумана, показывая огромные кривые рога.

Схватив толстенную корягу, я встал рядом с Дымом и приготовился к смертельной битве.

А Дым уже так и рвался в бой – вздыбил шерсть на загривке, хвост держал трубой, нетерпеливо копал лапой землю и устрашающе рычал – я еле сдерживал его за ошейник.

Но внезапно, поднимаясь к нам на возвышение, Черти один за другим стали превращаться… в коров! А Чертенята – в коз и овец! Пережевывая жвачку и искоса посматривая на нас, стадо прошествовало к реке. Некоторые животные вообще не проявили к нам, ровным счетом, никакого интереса. Только одна корова задержалась около кострища, губами подобрала алюминиевую ложку, игриво подкинула ее и, взбрыкнув, побежала догонять подружек.

Замыкали стадо светлобородый пастух и низкорослая собака, вся в комьях грязи и колючках репейника. Подгоняя животных, пастух размахивал руками, как дирижер перед оркестром, а собака, заметив Дыма, поджала хвост и отошла в сторону.

– Сонька иди сюда! Не трусь! – сказал пастух и, обращаясь ко мне, поздоровался: – Доброе утречко! Чтой-то не лучшее местечко вы выбрали? Здесь и подход к реке никудышный, все коровки мои вытоптали.

– Вынужденные условия. У нас лодка дала течь, – хмыкнул я, отпуская Дыма.

Он сразу подбежал к Соньке, обнюхал ее, а она завалилась на спину – изобразила позу подчинения.

– Эх вы, горемыки, – пощипывая бороду, пастух остановился около байдарки. – Есть чем лодочку подклеить? А то можно голосовать на реке. Здесь полно туристов плывет, у кого-нибудь клей найдется.

– У нас есть и клей, и резина. Но кое-что надо подкупить. Ниже по течению деревня есть?

– Вначале будет озеро, а потом и деревушки пойдут. Родионово, Поддубье, – пастух махнул в сторону восходящего солнца и попрощался с напутствием: – Ну, бог вам в помощь!

Окликнув Соньку, он зашагал вслед за стадом.