Текст книги "Это все она"

Автор книги: Леона Шелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Я и не знала, что вы так прекрасно печете!

– Я? Да что ты! Конечно нет, – протянул он, надменно выпятив губы. – Марио наверняка говорил тебе, что моя специальность – давать указания другим, а не делать что-нибудь самому. Просто когда я впервые приехал сюда, чтобы осмотреть коттедж, то увидел объявление на стене пекарни, что там каждое утро с восьми часов продаются свежие булочки.

Дора лучезарно улыбнулась и, не трогая молоко и сахар, сделала большой глоток ароматного, горячего кофе.

– Ммм, восхитительно! – одобрила она. Стремясь разрядить напряжение, подобное электрическому полю, заполнившему пространство между ними, девушка продолжила: – А что, в Мексике всегда едят на завтрак рогалики?

– Только тот, кто их любит. Я предпочитаю наше национальное блюдо – кукурузные лепешки. Снаружи они покрываются румяной, хрустящей корочкой, а внутри остаются необыкновенно нежными. А если завернуть в них мясо и овощи, можно вкусно поесть. Думаю, очень скоро у тебя появится возможность их попробовать.

Судя по тону, которым Хуан произнес последние слова, это было зловещее предупреждение о том, что ее ждет. Но теперь, когда отмщение было совсем близко, Дора не смогла отказать себе в удовольствии поиздеваться над обидчиком.

– Вы собираетесь увезти меня в Мексику? – Несмотря на уверенность, что у Фламингов нет никаких прав куда-то увозить ее, девушка все же ощутила невольный страх. Нечто подобное страху ребенка, протягивающего конфету большой собаке, но не уверенного, что ему не откусят руку. Разница заключалась в том, что ей, Доре, могли откусить голову.

Хуан задумчиво посматривал на ее грудь. Понимая, что подлила масла в огонь своим дурацким вопросом, Дора заставила себя спокойно перенести раздевающий мужской взгляд и все же чувствовала, как горят щеки. Нежно-розовой стала даже кожа на шее и груди, соблазнительно выглядывавшей из выреза ночной рубашки. Гордость заставила ее вскинуть голову, крепко сжать губы и не сводить светло-карих глаз с красивого лица мексиканца.

– Интересный вопрос, – наконец промолвил он. – Такой, на который я пока не могу ответить. Когда я узнал о твоем мошенничестве, моим первым побуждением было настоять на разводе, поскольку мотивы твоего вступления в брак были корыстными. Однако ты не первая женщина, выходящая замуж только для того, чтобы завладеть деньгами супруга. Правда, далеко не все представительницы слабого пола выказывают свою алчность так поспешно... – При виде негодующего лица девушки у Хуана мстительно искривился рот. – Теперь же я начинаю думать, что лучше всего отправить тебя с Марио в Мехико и там заняться твоим воспитанием. Это послужило бы хорошим уроком вам обоим!

– А что же сам Марио? Разве его мнение для вас ничего не значит? – удивленно спросила Дора.

Хуан пренебрежительно пожал плечами.

– Думаю, брат уже не столь уверен в своей способности принимать самостоятельные решения. А ты как думаешь? – Вопрос оказался риторическим, потому что Фламинг тут же продолжил: – Думаю, он последует моему совету.

– Ожидаете, что ваша невестка будет столь же уступчива? – с иронией осведомилась Дора. – А вдруг ей совсем не хочется эмигрировать?

– В таком случае, тебе следовало очаровывать богатого американца! Потому что, если ты действительно решишь остаться здесь вопреки воле Марио, я позабочусь о твоем публичном разоблачении. Сделаю так, что все бульварные газетенки будут иметь полный отчет о твоей афере, а фамилия Эллисон станет синонимом непорядочности и жульничества. Ты довольна? – Презрительный тон мексиканца вызывал в Доре чувство протеста и желание ринуться в бой.

По ее телу пробежала дрожь. Доказать свою невиновность девушка не могла; как ни обидно, в этой ситуации лучше было не доводить Фламинга до такого состояния, в котором он не сумеет справиться со своими низменными инстинктами. Дора примиряюще улыбнулась и сменила тему.

– И когда же вы успели съездить за булочками? Я не слышала шума мотора.

– Потому что я не брал машину, – спокойно ответил он. – Решил прогуляться и поближе познакомиться со здешней природой. Она показалась мне красивой, но не столь яркой, как наша. Хотя, несомненно, полной сюрпризов и приятных открытий. Пока Марио будет выздоравливать, тебе придется ознакомить меня со всеми ее прелестями.

Должно быть, у Доры разыгралось воображение: девушке показалось, что в его словах скрыта какая-то двусмысленность, далеко не безобидная. Во всяком случае, взгляд из-под нахмуренных бровей не сулил ей ничего хорошего.

Она беспокойно поерзала на кровати.

– Сколько времени?

– Девять часов.

– Так поздно? – Дора откусила кусочек рогалика, и тот растаял во рту. – Я никогда так долго не сплю!

– Должно быть, это вино успокоило твою совесть, – усмехнулся Хуан. – Поэтому я постарался уйти как можно тише, чтобы не тревожить твой сладкий сон. Ведь на сегодняшней встрече с мужем тебе будет нужно выглядеть как можно лучше!

Дора воздержалась от комментариев и даже не взглянула на Фламинга, занявшись вкусной едой.

– На всякий случай должен кое-что сказать, – продолжил он спокойно, но с веселой ноткой в голосе, которая означала, что следует ждать какую-нибудь каверзу. Так оно и оказалось. – Ради предосторожности я перед уходом крепко-накрепко запер все окна и двери на первом этаже. Мне было бы крайне неприятно по возвращении найти гнездышко опустевшим.

– Напрасно потратили время и силы, – холодно отозвалась Дора, проглотив последний кусочек и запив его остатками кофе. – Поверьте, Хуан, ничто не доставит мне большего удовольствия, чем сегодняшняя встреча с Марио! – Она подняла прекрасные ореховые глаза и с достоинством сказала: – Я буду вам очень обязана, если вы возьмете поднос и выйдете из моей спальни. Завтрак был великолепным, а сопровождавшая его беседа – просто потрясающей. Но теперь оставьте меня: мне нужно подготовиться к посещению вашего брата.

Хуан кивнул в знак согласия, взял поднос и направился к двери. Дора смотрела ему вслед, не в силах оторвать взгляд от красивой мужской фигуры.

Двумя часами позже Дора молча стояла рядом с Хуаном, который наводил у дежурной сестры справки о состоянии брата. В предчувствии неизбежного потрясения, которое ожидало их через несколько минут, девушка не делала попыток освободиться от руки Фламинга, крепко державшей ее за локоть. Конечно, будет невыразимо приятно наблюдать за его лицом в тот момент, когда Марио не узнает ее, но при мысли о младшем из братьев у девушки начинало ныть сердце. Переминаясь с ноги на ногу, она спрашивала себя, не продолжает ли Марио любить свою мнимую Дору.

Ей было очень неуютно. Не только из-за предстоящего испытания, но еще и потому что, не привыкнув ходить без лифчика, она чувствовала себя неуверенно: шелковый корсаж постоянным трением раздражал ее нежные соски. А очаровательные французские панталончики при ходьбе соблазнительно скользили по бедрам...

– Состояние пока тяжелое, – сказала молодая, симпатичная сестра, из-под крошечной белой шапочки которой выбивались колечки светлых волос. – Пока нельзя точно сказать, когда пострадавший сможет говорить. Как вы знаете, к нему уже несколько раз возвращалось сознание. Он понимает, что попал в аварию и находится в больнице. Он также произнес несколько бессвязных слов. – Девушка улыбнулась Доре. – В частности, ваше имя, миссис Фламинг. Почти все наши пациенты после таких несчастных случаев находятся в подобном состоянии. Вполне возможно, что ваше присутствие – единственное необходимое условие, чтобы он полностью пришел в сознание. Давайте посмотрим?

Дора оцепенела, ее мозг отказывался поверить в эту чудовищную новость. Марио Фламинг без сознания? Все это время она утешалась мыслью, что нелепая путаница вот-вот разрешится, а теперь ей придется подойти к кровати мужчины, который находится в забытьи!

– Подождите, пожалуйста! – Дора с трудом проглотила комок в горле. Ее резкий тон заставил сестру застыть на месте. – Вы хотите сказать, что мистер Фламинг находится в бессознательном состоянии?

– Как, вы не знали? – Медсестра нахмурилась. – Я думала, деверь сказал вам...

– Я не хотел зря волновать миссис Фламинг, – спокойно объяснил Хуан. – Надеялся, что за четыре дня произошло заметное улучшение.

– Понимаю, – сочувственно улыбнулась сестра и повернулась к Доре: – У вашего мужа сломана рука – конечно, она в гипсе. Кроме того, имеются обширные гематомы в области грудной клетки и живота. Он также получил сотрясение мозга, но есть ряд обнадеживающих признаков. Мы постоянно наблюдаем за ним, чтобы не допустить каких-либо осложнений.

– Но ведь сотрясение не очень тяжелое?.. – Дора в отчаянии хваталась за соломинку. – Разве за это время его состояние не должно было улучшиться?

– В том, что касается работы мозга, то диагнозы утешительные, миссис Фламинг. – Сестра явно пыталась ее утешить. – Вполне возможно, что есть какие-то психологические факторы, задерживающие полное возвращение сознания.

Если бы сестра знала, как она права! Доре оставалось только молча кивнуть.

– Не ожидала, чертовка? – зло прошептал Хуан ей на ухо, пока сестра вела их по коридору к палате пострадавшего. – Только не говори, что и вправду испытываешь какие-то чувства к моему брату. Или ты боишься в ближайшем будущем остаться с инвалидом на руках?

Дора, все еще не пришедшая в себя от нового удара судьбы, ничего не ответила, и пальцы Хуана сжали ее руку.

– Не волнуйся, головы и кости у Фламингов крепкие. Как и желание воздать по заслугам тем, кто причинил им зло. Я уверен, едва Марио услышит твой голос, как тут же придет в себя!

Сестра открыла дверь, сделала знак дежурившей у кровати сиделке, и обе вышли. Стоило Доре приблизиться к несчастному и взглянуть на него, как ее затопила волна сострадания. Можно было подумать, что человек спит: к одной его руке была подсоединена капельница, другая закована в гипс. На белой подушке резко выделялись иссиня-черные волосы – не такие волнистые, как у Хуана, но более длинные. Лицо было спокойным и прекрасным, но бледным, дыхание размеренным. Между братьями было совсем небольшое сходство. Девушка чуть не плакала; ее доброе сердце с болью отзывалось на страдания Марио. В лице его не было ничего ястребиного и агрессивного; казалось, природа менее тщательно вытачивала его черты. Только красиво и резко очерченный рот был полной копией старшего брата.

Хуан стоял между нею и дверью, но Дора не помышляла о побеге. Осторожно, движимая только чувством сострадания, она присела на край кровати и взяла в ладонь холодные пальцы сломанной руки молодого человека.

– Бедняга... – тихо проговорила она, убирая со лба Марио темные волосы. – Что же ты с собой сделал?

Он ведь ее ровесник, вспомнила девушка, наклоняясь и прижимаясь щекой к неподвижным пальцам, словно желала вдохнуть в них жизнь. Но, наверно, они с Марио полная противоположность. Только импульсивный и капризный, как ребенок, человек мог жениться на едва знакомой женщине, а тем более предоставить ей возможность распоряжаться чужими деньгами. Глупый, потерявший голову от любви мальчик...

Глубоко внутри шевельнулась тревога. Сестра сказала, что мозг подвержен воздействию психологических факторов. Вдруг Марио настолько уязвлен свалившимся на него несчастьем, что не имеет ни малейшего желания возвращаться к жизни и сталкиваться с последствиями собственной глупости? А если придет в сознание, то так и не вспомнит женщину, на которой женился? У Доры душа ушла в пятки.

– Говори же что-нибудь, черт возьми! – раздраженно проговорил Хуан. – Позови его! Скажи, что жалеешь о том, как поступила с ним, что вернулась к нему и принесла украденные деньги!

– Нет! – Дора молниеносно вскинула голову, как готовая напасть кобра, и тут же осознала, что очутилась на краю пропасти. – Нет! Я не могу сделать этого!

– Можешь и сделаешь! – Слова Хуана впивались ей в уши, как острые кусочки льда. – Или твой ненаглядный братец может распроститься с мечтой о выборах! Лги, милая. Ведь прежде у тебя это так хорошо получалось. Подумай о том, что теперь наградой за ложь будет спасенная честь, и не только твоя, но всей твоей семьи. Ваша фамилия не попадет на страницы желтой прессы!

– Сеньор Хуан, ради Бога! – Она вскочила на ноги. – Это невозможно...

Как объяснить ему, что она не может солгать даже ради собственного брата, а если солжет, это все равно не принесет Марио никакой пользы?

Хуан подошел к Доре и яростно схватил за руку, не обращая внимания на то, что девушка скривилась от боли.

– Скажи ему все, Дора! – Каждое его слово впивалось в душу, как острие ножа. – Скажи, или я не отвечаю за последствия!

Ее подтолкнула к действию не угроза, а судорожное движение лежавшего на кровати молодого человека. Это голос брата проник в его дремлющий мозг. Марио Фламинг никогда не видел и не слышал ее, но если существовал хотя бы малейший шанс на то, что любой женский голос сможет стимулировать работу его мозга, надо было им воспользоваться.

– Марио, – неуверенно позвала она, а потом более твердо повторила: – Марио, ты меня слышишь? Я пришла навестить тебя.

– Скажи ему, что ты просишь прощения! – прошипел над ухом Хуан.

– Нет!

Его хватка стала железной.

– Говори, чертовка!

Дора едва дышала от боли, причиненной как оскорбительным обращением, так и впившимися в ее нежную кожу ногтями. Побуждаемая больше легкими движениями лежавшего на постели человека, чем грубостью Хуана, она подчинилась.

– Мне очень жаль, Марио, – едва не плакала она. – Мне очень жаль, что ты так пострадал, что с тобой случилось такое несчастье! – Дора тяжело дышала, ее вздохи скорее напоминали рыдания, сердце разрывалось от страдания и боли. В конце концов, она говорила правду – единственное, что могло помочь всем троим. – Хуан, – взмолилась она, поворачивая голову, чтобы взглянуть на Фламинга-старшего, – ничего хорошего из этого не выйдет!

Увиденное потрясло ее: лицо мексиканца было искажено страданием. В голубых, как вода на морской отмели, глазах стояла такая боль, что Дора вздрогнула.

Марио зашевелился. Его темноволосая голова чуть повернулась на подушке, пальцы закованной в гипс руки скребли по белоснежному покрывалу, словно юноша чувствовал, что в маленькой палате сгущается атмосфера.

– Еще раз! – жестко приказал Хуан. – Повтори!

Дора вырвала руку, потерла ее, опустилась у кровати на колени и заговорила.

У нее было много поводов ненавидеть Фламинга-старшего, но одно оставалось несомненным: тот любит брата, всегда будет стоять за него стеной и ради этого пойдет на что угодно. Уважение его братских чувств помогло ей найти верные слова.

– Марио, теперь все будет хорошо, – забормотала она, закрыв глаза и молча клянясь себе приложить все усилия, чтобы так оно и было. – Мы с Хуаном сделаем все, чтобы помочь тебе. – Она взяла руку Марио и поднесла ее к своей щеке.

Позади раздался радостный возглас, и в ту же секунду Дора увидела, что веки больного дрогнули. Они поднялись, опустились и, снова поднявшись, остались открытыми. За ними скрывались огромные темные глаза цвета спелого черного винограда.

Дора судорожно вздохнула и закусила губу, со страхом ожидая реакции Марио. Сознание медленно возвращалось к нему, взгляд скользил по лицу девушки, застывшему в тревожном ожидании.

– Дора, – наконец прошептал он пересохшими губами. – Дора... Хуан нашел тебя!

5

Если бы на Дору вылили ушат ледяной воды, то и тогда она не почувствовала бы большего потрясения. Девушка была совершенно раздавлена: надежды на моментальное окончание ее несчастий рухнули и разлетелись на мелкие кусочки. Хуан торжествующе воскликнул:

– Вот и конец твоей отвратительной лжи!

Невыносимое самодовольство, звучавшее в его голосе, заставило Дору съежиться. Она выпустила руку Марио, и та безвольно упала на белую простыню. В отчаянии девушка сделала еще одну попытку убедить своего мучителя в том, что он не прав.

– Он еще плохо соображает, – безнадежно начала Дора, стараясь говорить спокойно. Спорить было бесполезно: искорка, мелькнувшая в глазах юноши, красноречиво говорила о том, что он узнал знакомое лицо. И разве имело значение, что сама Дора никогда в жизни его не видела? – Очевидно, женщина, на которой он женился, была похожа на меня...

– Зеркально похожа! – злобно бросил Хуан, сжал губы и посмотрел на брата, вновь закрывшего глаза. Он схватил Дору за локоть, оттащил от кровати и сам склонился к несчастному. – Не волнуйся, Марио, – негромко и нежно обратился он к брату. – Я ее нашел и ни за что не дам улизнуть. Когда ты немного окрепнешь, то сам с ней разберешься. Будь уверен: к тому моменту ей и в голову не придет удирать от тебя!

Что она могла сказать? Рассудок Доры был парализован страхом: слишком неожиданно рухнула ее уверенность в немедленной реабилитации. Внезапно глаза Марио открылись.

– Нет, Хуан, нет! – На лбу юноши выступили капли пота от судорожных усилий, с которыми он выталкивал слова. – Отпусти ее... пусть она идет. – Голова Марио металась по подушке; он хотел поднять руку, но так и не сумел этого сделать. – Она мне не нужна... Она не... – Он замолчал и сдавленно вскрикнул от боли. Хуан выругался по-испански, оттолкнул Дору и бросился к двери звать на помощь сестру.

Та явилась незамедлительно.

– Что случилось? – Молодая женщина тут же заметила, что трубка капельницы отсоединилась от руки больного, снова впавшего в беспамятство.

– Перевозбуждение. – Лицо Хуана было мрачнее тучи. – Боюсь, что встреча с женой подействовала на моего брата сильнее, чем я думал.

– Понимаю. – Сестра перевела сочувственный взгляд с угрюмого мужского лица на бледное, без кровинки, лицо Доры. – Может быть, миссис Фламинг следует воздержаться от визитов, пока ее муж как следует не окрепнет? Постарайтесь не слишком расстраиваться, миссис. У вашего мужа сильная травма. Ему нужен покой.

– Не беспокойтесь. – Как только Хуан обратился к симпатичной блондинке, его черты тут же смягчились. – Я позабочусь, чтобы моя невестка не посещала мужа, пока тот не поправится настолько, чтобы общаться с ней так, как она того заслуживает.

– Это было бы лучше всего. – Сестра ответила неотразимому красавцу широкой улыбкой. – Но как быть, если он сам захочет увидеть ее?

– Тогда вы свяжитесь по телефону, который имеется в представительстве моей фирмы в Бостоне, – сказал он. – Номер у вас есть. До тех пор, пока брат не поправится, все заботы о его жене я возьму на себя и присмотрю за ней... – Он помолчал, а затем добавил, понизив голос: – Ох уж эти молодые... Только что поженились и уже бранятся.

Сестра продолжала лучезарно улыбаться.

– Такие вещи случаются. Можете положиться на меня: как только ваш брат изъявит желание увидеть кого-нибудь из близких, я позвоню вам.

– Так, значит, вы вовсе не были отрезаны от внешнего мира! – яростно набросилась Дора на мексиканца, едва щеголеватая сестра вышла из палаты.

– Конечно, нет. – Хуан высокомерно глянул на нее. – Я деловой человек. Первое, что я сделал по прибытии в Штаты, это установил связь с Мехико через представительство в Бостоне. Я не могу позволить себе жить в изоляции, – добавил он и решительно повел девушку к двери.

– А я, значит, могу? – взорвалась Дора.

– Коттедж – самое подходящее для тебя место. Там ты никому не сможешь навредить. – Фламинг сердито глянул в непокорное лицо девушки, и она впервые обратила внимание на то, что глаза у Хуана не только необычайно светлые, но и с какой-то гипнотической поволокой.

– Ну что, теперь, когда Марио узнал тебя, ты перестанешь притворяться, будто никогда его не видела? – Его улыбка больше напоминала оскал.

– А если не перестану? – с вызовом спросила она, собрав остатки мужества для последней отчаянной битвы. – А вдруг я просто похожа на ту женщину, и он спутал нас? Ведь сказал же, что я ему не нужна, поскольку понял, что произошла чудовищная ошибка?.. – Она смешалась и замолчала: похоже, Хуана охватила бешеная злоба.

– Брось эти бредни, иначе я действительно потеряю терпение! – Оказавшись в пустынном коридоре, он с быстротой ягуара схватил Дору за руки и повернул к себе лицом. Девушка ощутила его горячее дыхание, и оно испугало ее не меньше, чем тихий угрожающий голос. – Я родной брат Марио и действительно могу обращаться с тобой как с его неверной женой... Хотя почему "как"? Ты и есть его неверная жена! Так что не советую ожесточать меня!

– Хуан... – выдохнула она. В этом тихом возгласе слились потрясение и волнующее чувство близости мужчины. Девушка изо всех сил старалась не покраснеть.

– Я могу выбить из тебя правду, воспользовавшись физическим воздействием, – мрачно обронил Хуан, зловеще-насмешливый огонек в его глазах яснее слов сказал, что именно этот способ наказания доставит ему наибольшее удовольствие и что он пустит в ход руки при первой же возможности. На мгновение их глаза встретились в немом поединке, после чего Фламинг почти ласково спросил: – Хочешь еще раз сказать, что ты не та женщина, на которой женился Марио?

– Нет. – Ответив так, как он хотел, Дора высоко подняла голову. Сознание собственной правоты не лишило ее осторожности. Они зашли в тупик; доказывать свою невиновность было бесполезно. Гораздо благоразумнее сохранять мир, играть роль согласно составленному стечением обстоятельств сценарию, а тем временем пытаться связаться с Барни, чтобы заручиться его помощью и поддержкой.

– Отлично! – Хуан принял ее капитуляцию, излучая триумф. – Теперь, когда с этим вопросом покончено, мы можем вернуться в коттедж и дождаться полного выздоровления Марио.

– А вы забыли, что он велел вам отпустить меня? – капризно спросила Дора.

– В нем говорила уязвленная гордость. Когда он выздоровеет, то поймет, что тебя нужно заставить отвечать за свои поступки. Это и будет самое страшное наказание. – Хуан пренебрежительно махнул рукой, словно отметая все сомнения.

– Если так, то я предпочла бы дожидаться выздоровления Марио в доме моего брата. – Ее сердце бешено колотилось в ожидании ответа. А вдруг самоуверенный похититель, удовлетворенный ее кротостью, согласится?

– Ты что же, за дурака меня принимаешь? Не испытывай мое терпение! – Теплившаяся в ней слабая надежда исчезла, едва Хуан, подхватив Дору сильной рукой, потащил ее к лифту. – Если ты хочешь вернуться к брату, то подыщи там заодно спальню и для меня. Потому что я не выпущу тебя из виду, пока Марио не будет способен решить, что он собирается с тобой сделать.

– Вы знаете, что это невозможно! – Она яростно вырвала руку. – Барни начинает предвыборную кампанию, которая или вознесет его, или уничтожит! Как он смог бы объяснить ваше присутствие, если местная пресса всюду сует свой нос? Хотите, чтобы люди подумали, будто вы мой любовник?

– Твой любовник? – Мягкий, бархатный голос и внимательный взгляд, которым Фламинг смерил девушку с головы до ног, заставили ее покраснеть. – Это что, предложение?

– Нет, черт возьми! Совсем нет! – Дора была в смятении. Четыре года она не думала о себе, отдавая все силы уходу за бабушкой и воспитанию детей. Дремавшее в ней женское начало вдруг пробудилось. Какие-то неведомые ранее чувства бурлили в ней. Девушка была напугана тем неведомым, что прорастало в ней, и поражена обрушившимися на нее сильными страстями. Она чувствовала себя зомби, вдруг снова обретшим душу, но забывшим, что с нею делать. – Сколько бы ни было у меня грехов, я никогда не стала бы заигрывать с женатым мужчиной!

– Потому что для этого было достаточно и холостых? – Хуан, казалось, вот-вот готов был рассмеяться. – Ситуация для тебя не из простых. До сегодняшнего дня моя жизнь была настолько заполнена, что я так и не удосужился обзавестись женой, не говоря о детях. – Сделав серьезное лицо, он продолжил: – Если ты считаешь, что мое присутствие помешает честолюбивым устремлениям твоего брата, то придется принять мой вариант. Скажи ему правду или хотя бы часть правды – что познакомилась с Марио на полуострове и вышла за него замуж... Если это так важно для твоего самолюбия, скажи, что держала в секрете свое замужество, потому что вы поссорились, но теперь, когда супруг попал в аварию, сочла, что твое место рядом с другими членами его семьи.

– То есть рядом с вами?

Хуан склонил голову в знак согласия.

– Пойди на эту временную меру, и я избавлю тебя от унизительного признания в присвоении денег.

– А если я не соглашусь вернуться с вами в коттедж?

– Ты уже знаешь ответ! – хлестнул он девушку по обнаженным нервам. – Я позабочусь о том, чтобы все твои грехи выплыли наружу.

И заплатишь колоссальную компенсацию за клевету, мрачно заключила про себя Дора. Но к тому времени ничто не сможет возместить Барни ущерб, нанесенный его карьере.

– Ну, так что ты решила? – торопил с ответом Хуан, пока она стояла, прислонившись к стене коридора, довольная хотя бы тем, что проходящие мимо люди заняты своими делами и не обращают на нее внимания.

Конечно, силой ее отсюда не увезти, но если она не подчинится, Фламинг выполнит свою угрозу. Сомневаться не приходилось. В этом убеждали все его действия начиная со дня знакомства.

Словно читая ее мысли, Хуан спокойно продолжил:

– Возможно, тебе все равно, получит брат место в конгрессе или нет. Тогда подумай о своем будущем. Может так сложиться, что тебе очень понадобится его протекция. Собственная шкура и свобода – слишком дорогие вещи, чтобы их терять.

– Вы хотите сказать, что не будете возражать против его вмешательства в это дело? – удивленно спросила она, стараясь осмыслить свою роль, отведенную ей Хуаном.

Он кивнул.

– Конечно. Когда Марио будет достаточно здоров, чтобы решить, какие шаги следует предпринять, мы непременно все расскажем твоему брату и обсудим, как поступить с тобой по справедливости.

– Понимаю, – медленно произнесла она, лихорадочно пытаясь найти оптимальное решение. – Если я останусь в коттедже, мне понадобится одежда. Вы не будете возражать, если я прямо сейчас позвоню Барни и попрошу разрешения заехать за своими вещами?

– Ничуть. – Хуан внимательно оглядел ее. – Ты что же, готова сделать признание?

Дора опустила глаза и прошептала:

– Я подумала, что так будет лучше. – Еще бы не лучше! Она была рада, что получит возможность поговорить с Барни без свидетелей.

– Плутовка! – с чувством воскликнул Фламинг. – Если бы я был твоим братом, то, конечно, предпочел бы услышать подобные новости по телефону, чтобы не придушить тебя собственными руками!

– Как хорошо, что вы меня понимаете, – с напускным смирением сказала Дора. – Естественно, когда пройдет первое потрясение, он пожелает узнать, где я остановилась.

– Ошен-парк, Сентр-хаус, – без колебаний ответил Хуан.

– Хорошо. – Дора старалась не выдать волнения: созревший в ее голове план входил в решающую стадию. – Тогда я лучше позвоню ему прямо сейчас. На первом этаже я видела несколько автоматов.

– Я просто в восторге, что ты решила быть благоразумной. – Фламинг учтиво кивнул. В его голубых глазах мелькнуло торжество.

– У меня же нет выбора, верно? – невинно поинтересовалась Дора. – Как вы совершенно справедливо заметили, мне будет очень несладко, если мое поведение оттолкнет брата.

Несколько минут спустя она набирала номер Барни, умоляя всех святых сделать так, чтобы брат оказался дома. Слушая долгие гудки, она замерла. Хуан, расхаживал невдалеке взад и вперед. Слава Богу, что старые телефонные будки были заменены звукоизолирующими пластмассовыми колпаками: под ними мог уместиться только один человек.

На звонок ответила Сесиль. Мягкий голос невестки сразу посуровел, едва Дора поздоровалась и попросила позвать Барни.

– Это действительно важно? У него сейчас руководитель штаба предвыборной кампании.

– Жизненно важно! – нетерпеливо ответила Дора, сама удивившись тому, насколько выразительно прозвучал ее голос и какое действие он оказал на Сесиль, которая отправилась звать мужа. И тут девушке пришло в голову, что какие бы последствия ни имела эта невероятная история, после ее окончания она станет совершенно другим человеком. От этой неожиданной мысли по всему телу побежали мурашки. Следовало надеяться, что способность выпутываться из безнадежных ситуаций очень пригодится ей в будущем.

Когда к телефону подошел брат, Дора рассказала ему все без утайки.

– Теперь ты сам видишь, Барни, что у меня нет другого выхода, как только на время остаться с Хуаном Фламингом, – сказала она в заключение. – Иначе он устроит скандал, который повредит нам обоим. Конечно, все разъяснится, однако к тому времени твой престиж будет поколеблен.

– Но тебе нельзя с ним оставаться! Он же сумасшедший! – разволновался Барни. – Боже мой, сестренка, он ненормальный, да? Ты ведь не выходила замуж за его несчастного брата?

– Конечно нет! – обиженно ответила Дора. – Он не сумасшедший, просто его самого ввели в заблуждение. Свидетельство о браке на вид совершенно подлинное, так что какая-то женщина просто воспользовалась моим именем с определенной целью – возможно, с целью кражи! К сожалению, я не могу представить алиби на день регистрации, а этот мексиканец настолько убежден в моей лжи, что ничего не слушает и не дает мне ни малейшего шанса доказать свою невиновность. Марио – человек, за которого я якобы вышла замуж, – неизвестно почему опознал меня. Он еще в бессознательном состоянии, и Бог знает сколько времени понадобится, чтобы он пришел в себя и признал свою ошибку. – Внезапно ей в голову пришла жуткая мысль: ведь существует возможность, что он ее так и не признает...

– О'кей... – Барни помолчал, очевидно обдумывая положение. – Ты уверена, что будешь с Фламингом в безопасности?

– Абсолютно, – твердо заверила Дора. – Все его документы подлинные.

– Хорошо. Предоставь это мне. До выборов осталось три недели. За это время мы не должны допустить и тени скандала или малейших сплетен о нашей семье. Пока я мало что могу сделать. Но поговорю со своим адвокатом и поручу ему нанять частного детектива, чтобы тот нашел самозванку. Если это только не специально подстроенный грязный трюк, который устроил кто-нибудь из моих противников, что маловероятно... Думаю, надо будет начать с полуострова Кейп-Анн. Но предоставим это решать специалистам.

– Об этом я не подумала... – Дора закусила губу. – Ты считаешь, меня могли подставить только для того, чтобы дискредитировать тебя?

– Возможно, но я в этом сомневаюсь. Будь так, газеты уже получили бы копии свидетельства о браке. Нет, почти наверняка это мошенничество. Надеюсь, через несколько дней все встанет на свои места. Если нет, то, как только пройдут выборы, я приеду в Ошен-парк и поговорю с Фламингом один на один. Выиграю я или проиграю, никакая грязь мне уже будет не страшна.

– О, Барни, это чудесно! – У Доры гора свалилась с плеч. – Я знала, что ты что-нибудь придумаешь. Сегодня мы с Хуаном приедем за моей одеждой. Он должен быть уверен, что я во всем призналась. Тогда он не станет вредить твоей избирательной кампании.