Текст книги "Девочка шейха (СИ)"
Автор книги: Леона Хард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 15
Даже когда люди живут в войлочных палатках, они не могут просто так взять, собраться и пойти по своим делам. Ева с Гусом и Лукасем с утра отправились по местным разносчикам-торговцам, которые тащились за армией, как шакалы за стаей львов, продавая солдатам всякую мелочевку типа соли, ниток с иголками и мыла, взамен же скупали по дешевке самый хлам из боевых трофеев. Наши бывшие рабы, босые, в тощих рубахах, не могли отправляться в поход, нужно было обзавестись хотя бы минимальным снаряжением — ботинками, куртками и одеялами, самыми прочными из возможных, по самой низкой цене. Нам же с Акимычем выпала честь сдать котел распорядителю обоза, оказывается, эти многоведерные дуры раздавались кашеварам не просто так, а за залог в сто золотых из их личных средств. Очень экономично армия Камито устроена. Здоровенный, покрытый пачкающейся сажей котел был отмечен как груз, поэтому в инвентарь его положить было нельзя, нужно было переть на себе. Сперва мы его кое-как попытались оттереть от сажи пучками сухой травы, смоченными водой из маленького ручья, но толку от этого никакого не было. Жирная, мажущаяся сажа сразу переходила на руки, потом на все остальное, и к концу процедуры омовения котла мы с Акимычем вполне годились на иллюстрацию к детскому стишку о черненьких чумазеньких чертятах. Терять в смысле белизны одежд нам было уже нечего, поэтому я ухватился за край тяжеленного котла, а Акимыч свой край просто надел на голову — разница в росте сказывалась.
— Осторожнее, ты чуть в лошадь не вписался.
— Ну, я же не вижу куда иду. Ты меня направляй!
— Я бы направлял, но ты прешь вперед, как трактор.
За этими пререканиями я отвлекся и не успел помешать Акимычу, семенящему под котлом, влететь в бронированного верзилу, невесть откуда взявшегося на нашем пути. Котел с блямканьем вписался по центру этой туши, туда, где коротковатая броня кончалась и местами между кольчужными цепочками виднелся вполне себе голый живот.
Дракон Ночи, воин меча сто тридцать восьмого уровня, покачнулся, взревел, одним махом поднял котел, запулил его на дорогу, пугнув бродящую там лошадь. Акимыча же воин, схватив за грудки, метнул, как щенка, в гору сломанных тележных колес.
Не знаю, что переклинило у Акимыча в голове, но вместо того, чтобы смирно заныкаться между колесами, он вытащил шпагу и с боевым довольно-таки неубедительным улюлюканьем помчался протыкать дракона. Я и вмешаться не успел, а Акимыч уже висел в воздухе, извиваясь, как гусеница, и хрипя, а дракон, держа моего друга огромной лапищей за горло, громко рассказывал каким карам этот задрипаный сопляк сейчас будет подвергнут, причем разрывание пополам еще смотрелось вполне невинно в общем списке обещанного.
— Эй ты! — раздался за нашими спинами звенящий голос, — отпусти его немедленно!
— А то что? — прорычал верзила, оборачиваясь.
— А то — я! — ответила Эллана Лана.
Здоровяк посмотрел на сто девяносто второй уровень Элланы, на стоящую за девушкой свиту из нескольких фиолетовых, после чего плюнул, швырнул Акимыча на землю и потопал по своим делам.
— Пошли, — сказала мне Эллана, — разговор есть.
— Сейчас, — сказал я, — нам сперва котел нужно сдать, залог за него забрать.
Эллана закатила глаза, дернула плечом, но всю дорогу шла за нами, пока мы тащили этот дурацкий котел к начальнику обоза. А потом ругались с ним, объясняя, что вот эта вмятина и вот эти царапины были на котле и прежде, но нас все равно оштрафовали на три золотых за небрежное обращение с вверенным инструментом.
— Все? — спросила Эллана, с отвращением глядя, как я черными жирными руками запихиваю девяносто семь золотых в кошелек.
— Вроде да.
Нас привели, насколько я понял, в личный военный шатер Элланы, но сесть на ковры не предложили и, в общем, правильно сделали.
— Что вы здесь делаете? — спросила Эллана.
— Какая вам разница? — прохрипел Акимыч.
Я толкнул его в бок, понимая, что неожиданно проснувшаяся в Акимыче воинственность сейчас не совсем уместна.
— Воюем, как и все.
— Ну, и как, много навоевали с сороковыми уровнями? Это вообще не вашего уровня контент, смысла нет никакого мелким в такое вмешиваться. Только ресурсы и время тратить. Вас же здесь любая мышь соплей перешибет.
Акимыч заворчал что-то, намекающее на перспективу такой мыши умыться своей кровью. С чего бы это он так сегодня раздухарился?
Я уже запутался во всех секретах, тайнах и информации, которую нельзя разглашать, к тому же мало ли…
— У нас квест, нужно найти место, где родился Хохен, ну, наш рыцарь. Родился он где-то на Таосань, но где — мы без понятия.
Прозрачный взгляд Элланы-Ланы скользнул по мне.
— Попробуйте попасть в Храм Зеленого Тигра — это главный таосаньский информаторий.
— Спасибо, — сказал я, — мы, в общем, туда, похоже, и направляемся.
— Только идем совсем не в ту сторону, — хмыкнула одна из сидевших на ковре девиц.
— Так получилось.
— Квест на рыцаря у вас эпический? Топазовый? — спросила Эллана.— —Вы, помнится, упоминали, что он золотой — опять наврали, видимо. Не мнись, я не пытаюсь выведывать ваши секреты, просто уровень этого вашего Хохена, необходимость атаки на другие кланы и, самое главное, как выяснилось, еще и трансконтинентальность — это очень пахнет эпиком. И я хочу сделать вам предложение. Так как эпик-квесты очень часто в финальной стадии требуют найма армии, то я готова буду обсудить такой наем нашего клана.
— Наем армии? — ошалело спросил я. — Да нам не на что никакую армию нанимать. И квест всего на четырех человек!
Тут уже Акимыч толкнул меня в бок, но я и сам догадался, что уже слишком распустил язык.
— Эпические квесты, — сказала Эллана, — делятся условно на политические и божественные. Божественные — большая редкость, а политические в девяноста процентах случаев ведут к большому сражению. Квест так и останется вашим — не беспокойтесь, но привлеченные войска тоже получают очень неплохие бонусы. И если вы рассчитываете на бастардов, то я бы на вашем месте сто раз подумала — они кинули вас с замком, прокинут и с квестом.
— За замок я хотел бы еще раз извиниться, — сказал я, — мы вовсе не собирались ничего такого делать, это случайно вышло.
По легчайшей дрожи, пробежавшей по лицу клан-лидера фиолетовых, я понял, что меня здесь по-прежнему очень и очень не любят. Когда меня в детстве привезли на море, я там видел живую чайку. Она села на парапет рядом с моим креслом и посмотрела на меня. Таких ненавидящих глаз я не видел ни до, ни после. Ну, до сегодняшнего дня. Хотя, может, я и придумываю, у Элланы характер вообще не очень приятный.
— Хорошо, — сказал я. — если в квесте от нас потребуется армия, то… Я вообще не могу один принимать решения, другие члены нашего клана тоже имеют право голоса, но я передам ваше предварительное согласие.
— Ты клан-лидер. — В голосе Элланы было столько презрения, что его можно было оттуда добывать промышленным способом. — Твое слово должно быть законом для всех остальных!
Я проглотил неуместный смех и раскашлялся.
* * *
— Евик разозлится жутко, когда узнает, что ты за ее спиной с этой фифой терки трешь.
— Я клан-лидер, мое слово закон, — саркастически фыркнул я, — и почему «за спиной»? Сейчас мы придем и все ей подробно расскажем.
— Да? Тогда я, пожалуй, пойду погуляю. Что-то мне не хочется присутствовать при этом подробном рассказывании. Вот скажи, Ним, женщины же слабый пол, почему от них столько проблем? Встанет на хвосте, шипит, как змея, а ты не знаешь, что и делать. Знаешь, мне и от бандосов приходилось бегать, и от гопоты всякой, но никто в жизни не наводил на меня столько ужаса как Ангелина Викториновна — классручка у нас была в пятом классе. Блин, Ним, не поверишь, она мне до сих пор иногда в кошмарах снится. Как впялится в тебя, как попрет грудью, так коленки дрожат.
— Не знаю, — сказал я, — что-то биологическое. Сложные эволюционные тактики при контакте с потенциальными партнерами по спариванию.
— Это Ангелина Викториновна-то потенциальный партнер по спариванию? Ну, спасибо, Нимис, теперь у моих кошмаров будут новые серии.
— Но Евы ты зря боишься, — сказал я. — Она хороший человек, благородный.
— Да я не то, чтобы боюсь, это другое. Просто когда она психует — ужасно не по себе делается. А так-то она да — отличная девчонка. И ужасно умная. Мы с ней, когда вдвоем тут остались, нормально ладили, я ее прямо совсем зауважал — вот уж на кого можно положиться! Это важно, Ним, когда на девчонку можно положиться, может быть, даже важнее всего остального.
* * *
Девчонка, на которую можно положиться, действительно не пришла в восторг, услышав о предложении фиолетовых. Тем более настроение у Евы было и без того подпорчено жадностью бессовестных маркитантов, которые, по словам нашего казначея, ободрали нас как липку, пользуясь полным отсутствием конкуренции в здешних горах. Впрочем, основные уничижительные ремарки Ева адресовала не нам, а Эллане, которая напрасно пасть разевает на чужой каравай и своими загребущими руками лезет куда не просят, но она может повесить нос на квинту, потому что Ева предпочтет скорее рекрутировать армию северных людоедов, чем эту белобрысую шваль с ее выродками.
В общем, начало дипломатическому контакту было положено. Насколько я понял, Еву больше всего разозлило то, что Эллана через ее голову решила пообщаться с евиным личным движимым малоумным имуществом в нашем лице.
В Бахрэль со всеми этими хлопотами мы выдвинулись уже к полудню. Впереди шествовала Ева с посохом наизготове. Замыкал шествие Гус, которому приобрели порядком ржавое копье в два человеческих роста, он тащил его под мышкой и цеплялся этим копьем за все вокруг, потому что там еще какие-то крючья на конце были. Убирать копье в инвентарь Гус категорически не хотел, видимо, не понравилось ему шакалов пучками травы с комьями земли гонять. До тракта в Бахрэль — широкого, утоптанного, но совершенно пустынного — мы добрались под вечер. Я надеялся, что мы увидим вереницы караванов с удобными телегами и комфортабельными каретами, но надежды не оправдались, мы успели и поужинать, и лагерь организовать, а дорога оставалась все такой же безлюдной, а местность вокруг — словно вымершей, даже птиц никаких не было видно, даже сурков. Словно разработчики этой локации забыли нажать кнопку «Заселить территорию». Моя бы воля, я бы тут памятник возвел — каменную пирамиду с надписью «Самое скучное место в мире». Тем не менее, как положено в походе, мы договорились дежурить по очереди — кинули жребий. Мне выпало нести дежурство самым последним, перед общей побудкой — я не возражал. Спать уже ужасно хотелось. Растянулся на коврике в углу палатки, завернулся в одеяло, решил, что храп Гуса не самое страшное, что может случиться. Уставший от долгого похода человек заснет и под этот раскатистый рев… Особенно если как следует заправить уши под шапку и обмотать поверху сменными штанами. Интересно, а в Альтрауме существуют больницы для лечения храпа? Потому что это что-то ненормальное. Это явно какие-то проблемы с носоглоткой. Простудился он тут, что ли, раньше он, вроде, так не храпел. Нет, ну это невозможно! Лучше мерзнуть, чем такое терпеть, даже Сакаяма был потише. Сгребя коврик в охапку, я выполз из палатки, убрел шагов за двадцать, нащупал более или менее ровную ямку в земле, забился в нее, засыпался тряпьем и, наконец, блаженно отрубился.
Сперва мне показалось, что я проснулся от холода, морозостойкость — морозостойкостью, но реально у меня иней на ресницах был — осень брала свое. Потом я понял, что происходит что-то странное. Степь вокруг ожила, словно бы тени мелькали в предрассветном сером тумане, словно бы травы шуршали, словно бы тихо лязгало осторожно несомое оружие. Нет, это точно не сонный бред!
— Тревога!!! — заорал я.
И степь в ответ взорвалась воем и улюлюканьем. Палатка невдалеке затряслась, костер вспыхнул и померк, словно в него уронили, сбив, дозорного. Низенькие дергающиеся фигурки завыскакивали из высоких трав, а в меня вцепилось сразу несколько десятков маленьких, но крепких ручек. Я сообразить ничего не успел, как меня перевернули, ударили о землю и потащили куда-то вниз лицом.
* * *
Не знаю, что это за существа. Спросить у ребят я не мог, так как рот мой был заткнут кляпом, как у торгового чучела. Стянутые травяными веревками, мы валялись кучей у дороги, пока эти полукрысы-полумакаки растрясали нашу палатку, с досадой рассматривали чайники и одеяла, многоголосо вереща что-то явно разочарованное. Хрен вам, а не мешки с товарами — злорадно подумал я. Определялись эти выродки как «бхэку», и я без понятия что это такое. Судя по дротикам и копьям со вполне металлическими наконечниками, они были не только разумные, но еще и типа цивилизованные. Хотя по поведению этого не скажешь. Бхэку прыгали, чесались и кувыркались, как настоящие обезьяны. Одежду их составляли бусы и пояса из травы — последние имели чисто декоративный характер, так как ничего особо не прикрывали, хотя прикрывать было что. Может, и правильно, что в Альтраум до восемнадцати лет не пускают. Уровни у этих мобов были не самые высокие, от девяностого до сто двадцатого, но, конечно, никакого шанса с ними справиться у нас не было, даже если бы травяные веревки были чуть менее прочными. А они были очень прочными. Как я ни пытался хотя бы узел на руках разорвать, но стянуто было крепко.
На шум и гам к дороге подтянулся Хохен — наша единственная надежда. Бхэку его словно и не видели, а, может, и на самом деле не видели, кто знает какие у них там программы. Может, они только на игроков и неписей реагируют. Жаль, что Хохен такая тупица, наделал бы сейчас из этих макак винегрет, но нет — топает туда-сюда по дороге бессмысленно, пыль поднимает.
Солнце уже поднялось, и было видно как бхэки делят добычу. Делили они ее, как кретины. Разодрали и палатку, и одеяло, растаскивали клочки войлока и шерсти. Чайник прицепил себе на пояс, похоже, местный вождь — толстый такой, мордатый.
Потом пришла наша очередь. Бхэку накинулись на нас с тем энтузиазмом, с каким, судя по роликам, толпы штурмуют торговые центры в начале рождественских распродаж. Одежду с нас сорвали, разодрав на лоскуты, а Гусово копье было вручено все тому же уроду с чайником. Евиного посоха я не увидел, видимо, ночью она благоразумно держала его в инвентаре. Вождь довольно заухал, схватил копье лапами посредине и запрыгал туда-сюда боком, побивая то одной, то другой стороной копья воображаемого противника под одобрительные визги голозадых подданных. Хорошо еще, что набедренные повязки тут содрать нельзя, а больше ни на ком из нас ничего не оставалось, если не считать веревок с кляпами. Хохен, дебил ты железный, ну что ты там лязгаешь бессмысленно? Не видишь, что твоих хозяев и, можно сказать, товарищей обирают? Бхэку столпились вокруг нас, переговариваясь и о чем-то ожесточенно споря. Через несколько мгновений я с ужасом понял что они делают, тыкая в нас когтистыми пальцами и хватая за живот и ноги. Эти сволочи выясняли — кто из нас будет жирнее и питательнее, по всему выходило, что в соревновании лидировали Гус и Ева. Меня с Акимычем сразу презрительно отодвинули в сторону, к нам после недолгой дискуссии полетел и Лукась, а вот Ева с Гусом заставили бхэку разделиться на два лагеря. Судя по жестам, нямканью и облизыванию, первая партия стояла за то, что женское мясо будет нежнее и филейнее. Оппоненты же их держали за фаворита Гуса с его объёмом и массой. Они что, реально нас тут жрать будут⁈ Я заелозил по земле, как червяк, но проклятые веревки не поддавались. Если так, то пожалуйста, пусть это будет Ева! пожалуйста, пусть это будет Ева! Как только они ее зарежут, очнется Хохен, а Ева ничего, воскреснет, делов -то… Нет, конечно это ужасно и больно, но Ева в отличие от Гуса бессмертна, так что пусть это будет Ева!
Увы, но победила вторая партия — первым решили сожрать Гуса. Его потащили за ноги к уже разведенному костру.
Глава 16
Конечно, Альтраум это мир, в который люди приходят играть. Они ищут приключений, всяких ужасных опасностей, славы, опыта и наград, а спокойно посидеть дома за чашечкой чая они и в реальности могут. Поэтому не приходится удивляться, что даже, казалось бы, самый безопасный уголок тут может в любую секунду превратиться в арену драматических событий. Нельзя же давать игрокам скучать, правда? А вот я ужасно, ужасно хотел бы как следует поскучать, но меня-то никто не спрашивал. Расслабился, решил, что главные неприятности позади? На вот тебе толпу обезумевших людоедов! А сейчас эти людоеды убьют Гуса. Этот, который слева от вождя, уже и нож достал размером с кочергу. И они Гуса зарежут, сожрут и ничего им за это не будет, поскольку Гус у нас в квест не вписан, Хохен за него мстить не будет.
Все эти мысли пронеслись в голове примерно за миллисекунду, а я тем временем изо всех сил старался что-то сделать. «Что-то сделать» с крепко стянутыми руками и ногами довольно затруднительно, но ничто не мешало мне буравить взглядом вынесенные на панель быстрого доступа навыки. Большинство навыков требуют участия рук, задействования ингредиентов, либо оружия, но у меня есть и такие, которые можно активировать и одной силой воли, если, конечно, ты это умеешь. Я не умел. То есть, иногда умел, но выходило один раз из десяти: тут концентрация требуется и правильный настрой, а тренировался я редко, привык все пальцами нажимать, думал, и так сойдет. Кретин! Сейчас же я безуспешно пытался повесить «Приворот» на утырка с ножом. И то, что я страшно дергался и спешил — совершенно не помогало.
Не моргать, не жмуриться, ни о чем постороннем не думать. Приворот! Приворот! Приворот, я сказал! Я могу нажать эту чертову кнопку!
Каким-то чудом картинка навыка все-таки просела под моим умеренно требовательным взглядом, и от костра донесся возмущенный вопль оскорбленного в лучших чувствах людоеда. Не захотел он видите-ли в меня влюбляться, дикое чучело. Ну, давай, давай, несись ко мне, дорогой! Прирежь меня немедленно! Пусть Хохен разнесет вашу братию по кочкам.
Вместо того, чтобы пронзить мне грудь кинжалом, привороженный, лопоча что-то на диких децибелах, начал изо всех сил меня пинать. Метил он в основном в живот и в голову, и от особенно смачного пинка меня аж перевернуло, так что я успел заметить странный сгусток прозрачного, но переливающегося воздуха над Акимычем, который лежал рядом и выглядел до крайности изумленным. А еще у него щека была так смята, словно на ней кто-то стоял большой лапой, вряд-ли из-за кляпа так перекосить могло… Я вгляделся, пытаясь сквозь текущую из рассеченной брови кровь рассмотреть, что происходит. Но тут щека Акимыча приняла прежнюю форму, а сам он выпростал вперед руки, с которых свисали разлохмаченные куски веревок. Тут от костра послышались вопли, и пинающий меня урод отвлекся от своего занятия, куда-то энергично поскакал. А Акимыч, вытащив из инвентаря шпагу, принялся поспешно перерезать на мне веревки. Неудобно это шпагой делать, у него ножа что ли нет? Когда я сумел вытолкнуть кляп и сесть, то увидел, что вождь бхэку с исключительной скоростью удаляется от своих подданных, уносимый в зубах… не знаю что это…похоже на помесь гигантской пантеры с медоедом. Пантера огромными скачками бежала по степи, таща в пасти сплюснутого вождя и уводя за собой извивающуюся вереницу бхэку, а мы с Акимычем поспешно освобождали соклановцев.
— Быстро руки в ноги и бежим! — заорала Ева, только избавившись от кляпа.
Вскочила и упала, ну, понятно, ноги затекли от тугих веревок, я сам пока еле ползал, подвывая от щекотки в конечностях. Но как могли мы все-таки побежали. Голые, чумазые, в набедренных повязках и сильно прихрамывающие — представляю как это со стороны смотрелось.
На ходу проверил инвентарь, черт, штаны остались на месте ночевки! Из одежды только две последние рубашки. Одну надел на себя, не останавливаясь, вторую отдал Лукасю, так как Ева уже облачилась во что-то типа пончо. Гус и Акимыч так и бежали в набедренных повязках, но ничего, эти ребята на такие пустяки внимания не обращают. Я постоянно оглядывался, но бхэку видно не было. Эх, жаль, что с нами Сакаямы нет, кто бы он ни был, но баффы у него отличные. Жаль, что над этой свиньей я не властен и не могу призвать его нам на помощь.
Дорога делала поворот у большой кучи камней, которая, наверное, воображала себя горой, и когда наш голозадый отряд завернул за этот каменистый холм, то нашим глазам предстала сидящая посреди дороги пантера-медоед,которая вылизывала поднятую вверх заднюю лапу. Закончив это занятие, животное взглянуло на нас зелеными очами.
— Привет, — сказала пытающаяся отдышаться Ева, — к тебе можно так и обращаться — «Серая Плесень»?
Пантера поднялась на задние лапы, взвыла с явной мукой, пошла трещинами, из содрогающегося тела вывешивались наружу окровавленные ошметки плоти, потом втягивались обратно… Я отвернулся. Ненавижу эти друидские штучки! Когда звуки чудесного превращения стихли, я снова взглянул на нашего спасителя. Высокая девица с грубоватым лицом, бесцветные волосы заплетены в толстую косу. Похоже, впервые клан «Зеленый лист» собрался на Таосань полным составом.
— А бхэку не вернутся, пока мы тут стоим? — спросил я.
— Не, — ответила Серая Плесень, — они очень заняты, хоронят то, что осталось от их вождя. Ну, как хоронят, вертела они уже приготовили.
* * *
— Что значит, откуда я тут? — удивилась Серая Плесень, шагая рядом с Евой и засунув руки чуть не по локти в карманы длинной замшевой куртки, украшенной сложной вышивкой. — Как квест военный клану дали, так и попросила варлока портануть меня в Беловодье, а оттуда лодочники привезли. Воинская слава на дороге не валяется, квест приличный, чего мне в замке-то сидеть, когти полировать. Смотрю — вы в обозе, в левом каком-то отряде, меня не узнаете, ну, и ладно. Прибилась к передовым отрядам, хорошо так поохотилась, плюс почти пятьсот очков личной воинской славы. Слышу, в Бахрэль собираетесь, ну, думаю, меня не приглашали, так я в хайде за ними пойду. Присмотрю одним глазом за дорогими соклановцами. А в Бахрэле как раз у портала отмечусь, раньше меня туда не заносило, тоже дело.
— А разве тебя не Шутка послал за нами следить? — спросил я.
Серая Плесень фыркнула.
— У Шутки и без вас дел хватает, следить еще за вами… Вы ему замок на тарелочке поднесли и гуляйте. Свободные люди в свободной стране.
— А я тебя помню, — сказал Акимыч. — Ты вчера утром на камнях у ручья сидела, когда мы котел отмывали.
— Да я так-то все время рядом была, — сказала Серая Плесень. — Думала, все-таки соизволите заметить бедную девушку.
— Так как никто из моих товарищей, — сказал Лукась, — так и не сообразил поблагодарить вас, уважаемая, за спасение, то позвольте это сделать мне — за всех остальных. И прошу простить мой неподобающий вид, но вам и самой известны обстоятельства нашей встречи.
— Ага, — сказала Серая Плесень, — пжалста.
— Нет, правда, спасибо! — подхватил слегка устыженный я. — Хохен не вмешивается пока кого-нибудь из нас не убьют, и наш друг действительно мог погибнуть.
— Ну, — сказала Серая Плесень, — это, конечно, нужно было додуматься тащить мелких неписей на военный квест в локацию сто двадцать плюс. Это прямо открывает новые горизонты в понятии дружбы.
— У нас есть причины это делать, — холодно ответила Ева.
— Не сомневаюсь, — ответила друид и какое-то время мы шли молча.
Я размышлял — нужно ли предлагать Серой Плесени и дальше путешествовать с нами. Хотя какой ей в этом смысл? Квестом мы все равно поделиться не сможем, оплатить ее помощь нам нечем, да и то, что она является в общем-то надзирательницей за нами от бастардов, тоже забывать не стоит. То ли в способности друидов входит телепатия, то ли случайно так совпало, но еще через минуту Серая Плесень сообщила: " Не бойтесь, я к вам в компанию так-то не навязываюсь. И дальше таскаться за вами не собираюсь. Доведу до Бахрэля, отмечусь там, в Ся-Мин портанусь и домой первым кораблем.
— В наш замок, — сказала Ева.
— Да не… что мне там делать, репу сажать?
— Десятая луна уже, — сказал Лукась, — кто же в такую пору репу сажает?
— В любом случае у меня дела и поважнее репы найдутся. Так что расслабьтесь, ваши делишки меня не интересуют.
— У нас действительно есть дела в Таосань, — вмешался я, чувствуя надвигающийся конфликт, — и, к сожалению, на ограниченное число участников. Но мы очень благодарны тебе, не знаю что бы мы без тебя делали.
Мне показалось, что меня приветливо ударили по шее невидимым пушистым хвостом.
— А в кого ты превращаешься, кстати? — спросил я, — То ли большая кошка, то ли кто-то типа росомахи, как этот зверь называется? Вот с нами друид был на Шаме, тоже из ваших, он волком оборачивался, кажется, или очень крупной собакой. А ты кто?
— Без понятия, — сказала Серая Плесень, — форма лазутчика-убийцы. У каждого оборотня она своя.
— И как, — спросил Акимыч, — круто друидом-оборотнем играть?
— Никем другим не играла, сравнивать не с чем. Но если решишь менять класс, учти, что врагов придется есть. Ртом. Пить их кровь и все такое. Некоторых это расстраивает. Особенно когда они пытаются откусить кусок огненного элементаля, например.
— Да не, — сказал Акимыч, — мне и фехтовальщиком нравится. Хотя друиды-оборотни крутые! И лечат, и калечат, и невидимками ползают. А еще бегают как маунты почти!
— Да, — смягчившись, сказала Серая Плесень. — Для игрока-одиночки отличный класс. Но не без своих минусов. Например, если хотя бы раз в три дня не постоял под живым деревом — все параметры режутся на девяносто процентов.
— Ого, — сказал Акимыч, оглядываясь, — а кусты не подойдут?
— Нет, кусты не подойдут. Но тут какие-никакие деревья все же можно найти, а вот в пустынях Антии, на ледяных островах, да и на пустошах Риверры вы друида-оборотня не встретите. Да и вообще друидам там делать нечего. Все равно, что русалкам на горе. И в морских сражениях от нас толку немного. Конечно, с такими ограничениями мало кто готов играть, какой бы великолепный класс ни был.
— А если носить с собой дерево в горшке? — спросил я.
— Да, — сказал Лукась, — у меня, например, была милейшая пальма.
— Так и делаем, — кивнула Серая Плесень, — кланы в походах с грузами таскают такое. Тем более живое дерево всем друидам приличные бонусы дает, не только оборотням.
— Ага, — хихикнул Акимыч, — а для русалок и сирен аквариум с собой переть.
— Нужна тебе будет русалка на каком-нибудь боссе, попрешь и аквариум, — флегматично хмыкнула Плесень. — А то, что для прохождения Эльварины, скажем, тебе нужны повозка тухлого мяса и куча башмаков девяностого размера тебя не смущает?
— Наверное, смущало бы, — сказал Акимыч, — если бы я знал кто такая Эльварина и как ее проходят.
— Эльварина не кто — а что. Город это потусторонний. Населен человекообразными насекомыми.
— А зачем человекообразным насекомым ботинки девяностого размера?
— Да там последний босс — таракан, ему последний удар только ботинком нанести можно, весь рейд вооружается — и вперед!
— Прикольно! — восхищенно вздохнул Акимыч.
Судя по выражению его лица, он уже вовсю сражался в неведомой Эльварине и под восхищенные крики забивал боссов гигантской обувью. Интересно люди устроены, можно подумать, ему здесь приключений мало. Меня бы вот в эту Эльварину и на веревке не затянули.
На первом привале мы перебрали инвентари и кое-как соорудили для нагих собратьев сложные костюмы из одеял и запасных евиных платьев. Даже Серая Плесень выдала нам пару теплых носков и полотенце. Единственный плюс от встречи с бхэку был в том, что мою антиментальную шапку они тоже сняли и разодрали в клочки. За все это время мое ментальное сопротивление возросло всего на две единицы, но ничего, как-нибудь проживем.
На следующее утро нам удалось столкнуться с караваном, выходившим на тракт с бокового пути, и даже экономная Ева ничего не имела против того, чтобы купить нам места в арбе по семьдесят золотых. Она, конечно, выжидательно посматривала на Серую Плесень, явно надеясь, что та предложит сама оплатить свой проезд, но Серая Плесень предпочла Евиных взглядов не замечать, а открыто требовать с нее денег было как-то неловко: спасительница все же.
***
— С Тадж-Махала содрали, — со знанием дела сказала Ева, придирчиво разглядывая царский дворец в Бахрэле, — один в один же!
— В Тадж-Махале никто не живет, — сказал я, — Это же могила, вроде. И уж точно они там подштанники сушиться из окон не вывешивают.
— Это не подштанники, — сообщила сидящая у моих ног Серая Плесень. По городу она предпочла разгуливать в звериной форме, по ее заверениям, это было лучшим средством от карманников. — Это флаг гордого царства Бахрэль. Белая хоругвь с золотой звездой.
— Ааа, так это звезда, — сказал Акимыч. — а я уж подумал…
Что он подумал осталось неизвестным, так как площадь огласили зычные крики стражников.
— Всем лечь ниц! Всем закрыть глаза!
— Слепым предъявить жетон слепого!
— Прекрасная Ар-Будур возвращается из бани! Посмевший бросить взгляд на царевну будет ослеплен!
— И получит жетон!
— Черт знает что! — сказала Ева, растягиваясь на камнях площади. — Какое счастье, что мы играем на Трансильвии!
— Не скажи, — прошипел Акимыч с другого бока. — В Трансильвии тоже вельможи всякое творят. Знаешь, например, чем прославился господарь Радомежский?
— Не знаю и знать не хочу. Все нормальные люди этот Радомеж за семь верст кругом обходят. И вообще Император туда давно должен был послать вразумляющее войско. Потому что просто неполиткорректно: с какой стати всюду нормальные аристократы, а в славянских землях — псих беспредельничает?
— Как же хочется посмотреть на принцессу, — пробормотал Акимыч, — отвлеките меня чем-нибудь, а? Когда знаешь, что чего-то совсем нельзя, то прямо ужасно хочется.
