Текст книги "Нестор Бюрма на острове"

Автор книги: Лео Мале

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава пятая
ПЛЕМЯННИК И СЛУЖАНКА

Мадам Боллар не хватило времени ответить. Артур, задыхаясь, как смерч, ворвался в комнату, и было ясно, что здесь он не в первый раз.

– Ма-ам Боллар… Ма-ам Боллар… что я услышал… тетя… тетя умерла?… Я…

И как раз в этот момент он заметил меня.

– О! Прошу прощения,– сказал он.– Я…

Но дальше он не пошел. Очевидно, его ораторские способности были отрегулированы так, что на местоимении «я» он стопорился.

Я сказал:

– Ничего страшного.

Он подскочил, как будто получив укол в задницу.

– Черт побери!

В свою очередь, он узнал меня.

– Бюрма! Горели бы вы синим огнем! Какого хрена вы здесь делаете? Я…

Тут сурово вмешалась шокированная хозяйка.

– Молодой человек!– завизжала она.– Если вы явились сюда, чтобы браниться и выражаться как извозчик, надеюсь, вы знаете, где выход, не правда ли?

Беспокойный тип покраснел и забормотал:

– Извините меня, ма-ам, но я…

Но тут его опять заело.

– Я, я, я,– передразнила его старая дама.– Я, я, я…– сядьте и переведите дух, так будет лучше для всех.

Он плюхнулся в кресло, которое только что покинул я.

– Вот так, придите в себя,– посоветовала мадам Боллар.– Какая история! Я не хотела быть резкой, но… в конце концов вы знаете, что она заболела, а это в ее возрасте…

Не всем дано счастье быть сработанным из высокопрочного бетона, как точно уж думала эта леди, не решаясь, однако, высказать свою мысль вслух.

– Вы могли бы приехать и пораньше,– упрекнула она.

Артур не ответил. Его руки свисали вдоль кресла, он тупо смотрел перед собой. Не знаю, какие дельца он там обтяпывал, чтобы не помереть с голоду, но уж точно не давал уроков по маскировке своих чувств. В его глазах я читал, как в открытой книге, что он ничего не знал о болезни своей тетки. А также видел, что он не был очень уверен в себе. В его глазах плясал огонек растерянности, если не сказать животного страха. Кончина тетки застала его врасплох и никак не устраивала.

Я спросил:

– Вы пришли сюда из виллы «Кактусы»?

Он рявкнул:

– Не ваше собачье дело!

– Ну ладно, ладно,– попыталась его успокоить мадам Боллар,– не грубите.

Он смерил ее взглядом.

– О! Бывают моменты, клянусь вам… Знаете, кто этот тип?

С ангельским терпением она повторила:

– Не грубите.

Если она получила хорошее воспитание, то это был как раз тот случай, чтобы его показать.

– Это легавый!– заорал Артур.– Частный детектив…

– Знаю.

– Нестор Бюрма, детектив-таран, человек, нокаутирующий тайны. Это его девиз. Как же! Один из тех самых подлецов, обожающих рыться в чужом грязном белье. Спросите-ка его, чего он приперся в Мен-Бар!

Он был в отчаянии, нервы на пределе, голос вибрировал так, что где-то походил на смех.

– Тетя Эрнестина умерла, и он тут как тут, бродит вокруг трупа как бы случайно…, как всегда, как все его собратья. Если подвернется случай, то он за простую выпивку расскажет нам, что ее убили…

Мадам Боллар испустила крик ужаса.

– Да не говорите же глупостей, Артур!

Я ухмыльнулся.

– Да что вы хотите, чтобы он сделал или сказал другого? Глупости – это его специальность. Послушайте, молодой человек. (Вот те на! Я уже начинаю изъясняться под мадам Боллар.) Послушайте, десять лет тому назад я уже однажды вытащил вас из дерьма. И кажется, что вскоре мне придется делать это снова.

Своими толстыми, как у кузнеца, ручищами мадам Боллар закрыла себе уши. Столько непристойностей за один раз было уже слишком.

– Не лезьте не в свои дела,– сказал Артур.

Он внезапно вскочил на ноги и со всего размаха ударил меня кулаком в лицо. Я никак не ожидал такой атаки, покачнулся под влиянием удара, запутался в собственных ногах и рухнул на пол, увлекая за собой кофейный поднос. Моя трубка, в свою очередь, провальсировала по полу и скрылась под буфетом. Одним словом, схлопотало все семейство.

Артур наблюдал за развитием событий с твердой решимостью не останавливаться на одном лишь приеме кулачного боя. Вот так, оказывайте людям услуги! И через десять лет они вам этого не забудут. Я уже приготовился встретить этого хмыря по всем правилам и дать ему хорошей сдачи, как вдруг заметил, что нервный племянник больше не шевелился. Его буйство было остановлено. Мадам Боллар вмешалась в мгновение ока, чтобы ее маленькая гостиная не превратилась в арену вольной борьбы. Она бросилась на моего обидчика, оглушила его двумя ударами половника, а сейчас крепко держала в руках, чтобы он не начал снова. Ничего не скажешь, сильная женщина! В душе я хохотал до упаду. Если поразмыслить, то вряд ли она руководила пансионатом, скорее это была исправительная колония, а большой палец, отсутствующий на руке, ей, наверное, откусила какая-нибудь арестантка.

Что бы там ни было, в мощных руках хозяйки дома Артур имел весьма жалкий вид. Мадам Боллар затолкала его обратно в кресло, в то время как я поднялся на ноги, но тут же опять опустился на четвереньки, чтобы подобрать свою трубку.

Она валялась под буфетом, у самого плинтуса, достать ее было не так уж просто, но я справился с этой задачей.

Я с облегчением принял опять вертикальную позу и, спрятав трубку в карман, машинально пошлепал ладошкой по ладошке, чтобы стряхнуть пыль, не думая о том, что могу этим обидеть хозяйку. Кстати, никакой пыли и не было – пол под мебелью недавно протирали. Здесь убирали помещения методично, по секторам, включая не видимые для глаза места.

Но мне не пришлось слишком долго предаваться подобным размышлениям, поскольку мадам Боллар, чуточку растрепанная, подошла ко мне, и я был немало удивлен, когда она с участием спросила:

– Надеюсь, вы не пострадали, месье Бюрма? Право, я так огорчена, сконфужена…

– Это не ваша вина.

Ее голос обрел прежнюю сухость:

– Счастлива это от вас услышать.

Она бросила быстрый взгляд на Артура. Более или менее успокоенный, тот сидел неподвижно в своем кресле.

– …можно сказать, ваш вид производит на него довольно необычное действие.

– Как и на всех прочих дураков и никчемот.

– Ладно, ладно, не будем начинать сначала. У меня звенит в ушах от всех тех непотребных слов, которые пришлось услышать. Боже! Вам обязательно хочется довести его до крайности?

– Ни в коем случае.

– Ну, если так, то…

Я понял, что она хочет сказать.

– Впрочем, ведь я уже уходил, не правда ли, мадам?

В знак согласия она кивнула головой и проводила меня до калитки.

* * *

Местная гостиница называлась «Рандеву рыбаков».

Может, это и было местом встречи рыбаков, но наверняка не путешественников. Во всяком случае, в настоящий момент я встретил здесь одного кота, которого держали в качестве счастливой приметы, так что снять комнату мне не составило большого труда.

Моя необычная просьба вызвала даже небольшую панику. Пожилая хозяйка и хозяин, который только что осушил стакан вина и собирался взяться за следующий, буквально затюкали замечтавшуюся служанку по имени Жаннетон, чтобы она моментально начала стелить мне постель. поскольку боялись, что в силу отсутствия тренировки и своей медлительности она не успеет к моменту, когда «месье захочет лечь».

«Месье», то есть я сам, запротестовал – мол, стоит ли торопиться, когда солнце только-только перевалило за полдень, но дирекция не приняла мои протесты к сведению, и Жаннетон вынуждена была взяться за работу.

Далее я поинтересовался, нельзя ли здесь перекусить. Хозяйка заверила, что ничего не может быть проще, а хозяин, только и ждавший подходящего случая основательно промочить горло, поднес мне чашку сидра.

Чокаясь стаканами и отпивая потихоньку, мы поговорили об этой бедной и замечательной мадам Эрнестине Шамбо, о ее друзьях и знакомых, в число которых я был зачислен с ходу, уж не знаю, по каким признакам, а может, хозяева гостиницы обладали тонким нюхом? Во всяком случае, это могло мне быть полезным.

Пользуясь случаем, я рискнул задать парочку коварных вопросов на тему, не случилось ли в последнее время чего ненормального в окружении покойной, в частности, и на всем острове вообще. Но тут я потерпел фиаско. Не удалось также выпытать чего-нибудь о Софи – служанке в бегах. Я смог только узнать, что Жаннетон – ее подруга.

Тут хозяйка принесла мне восхитительное рагу из говядины с луком, и я его проглотил с превеликим удовольствием. После чего, перекинув куртку через руку, поднялся в свою комнату с намерением побриться и поболтать с Жаннетон, если будет такая возможность.

Я застал бедную блондиночку в тяжелой борьбе с постельными принадлежностями. Хозяева оказались правы – она совершенно не имела практики в этом деле, так что сам Бог велел начать дело заранее.

Это была девчонка лет шестнадцати-семнадцати с прической «конский хвост», ярким румянцем во всю щеку и всем, что положено иметь в этом раннем возрасте в корсаже и под самодельной мини-юбкой (самодельной в том смысле, что она сама ее безбожно обкарнала, считая, что в своем первозданном виде она не соответствует моде).

Я достал немного денег из кармана и дал ей.

– Тебе за беспокойство, Жаннетон!

– Спасибо, месье.

В ее мини-юбке был кармашек, и она сунула деньги туда.

– Скажите-ка,– продолжил я,– вы знаете служанку мадам Шамбо?

– Софи?

– Мне кажется, что так. А фамилия?

– Кардон.

– Так вы с ней знакомы?

– Да, месье.

– Говорят, что ее не могут найти. Как по-вашему, с чего это она вдруг взяла да удрала? Ее хозяйка больше уже ни в чем не нуждается, но тем не менее…

– Ах, месье, вот этого я никак не знаю. Знаю только, что она смылась, так сказать, но не знаю куда и зачем. Должно быть, ждет в сосновом лесу, когда пройдет ее плохое настроение. С ней уже такое бывало… Иной раз мне кажется, что у нее не все дома.

– Но зато есть возлюбленный?

– Да. Бастьен, моряк.

– Где он живет?

– Сейчас его нет на острове, месье.

– А родители?

– Родители Бастьена?

– Нет, Софи.

– На кладбище в Пуэнт.

– Все?

– Да, все, месье. Она сирота.

– Вот как!

Я глубоко задумался без особой на то причины. Жаннетон с простыней в руках глядела на меня и послушно ждала продолжения допроса.

Я дал ей знак продолжать свою работу. Она с хрустом развернула простыню, приятно пахнувшую лавандой.

Я подошел к окну с видом на природу и спросил:

– А где находится этот сосновый лес?

– На другом конце острова, месье. Отсюда вы не можете его видеть. Сначала стоит холм Мару, а лес еще дальше, по направлению к скалам. Вы хотите туда сходить?

– Возможно. Я люблю бывать в местах, которые еще не знаю.

– О! Это очень красиво, увидите.

Входя, я повесил свой плащ на спинку стула. Подошел к нему и вытащил из карманов электробритву на батарейках, захваченную из Парижа, а также номер «Объектива», который таскал с собой со вчерашнего вечера.

– Вот те на! – воскликнула Жаннетон, которая следила за каждым моим жестом.– Вот те на! Ведь это тот журнал, в котором написано про нас, не правда ли?

Я подтвердил этот факт, а она зашлась смехом.

– Я там тоже есть.

– Ах, так!

Девушка оставила свою работу и показала мне групповой снимок, на котором фигурировала и она.

– Видите? Вот здесь.

Она, очевидно, была там, поскольку так говорила, но, чтобы ее заметить, понадобилась бы хорошая лупа. Она угадала мою мысль и вздохнула.

– О, Боже! Я ведь не мадам Шамбо, не мадам Боллар или этот чудак, который живет возле пропасти Булин. И не могу рассчитывать на «крупный план», как говорит мой кузен – механик в кинотеатре Фармигу. А вы видели фото мадам Шамбо?

– Видел.

Она перелистала весь журнал, чтобы не произошло сшибки, и открыла нужную страницу.

– Похоже, что это сняли неожиданно.

– Вполне возможно. Сейчас существуют фотоаппараты не больше спичечной коробки. С ними можно сделать все, что хочешь.

– Но все равно! Эти журналисты такие нахалы!

– Если кто-нибудь из них жил в гостинице во время праздника, вы должны были их заметить, а? Не правда ли, Жаннетон…

Она схватилась руками за ягодицы, как бы защищая их.

– И еще как!

Она, покраснев, засмеялась.

– У меня долго синяки не проходили.

Она, видимо, ничего не имела против таких фамильярностей, но не стала задерживаться на этом сюжете и вернулась к фотографии двух старух, ведущих беседу между собой. Прыснув со смеху, она сказала:

– Мадам Боллар была вне себя, что ее сфотографировали без предупреждения. И в самом деле, что это у нее за вид с руками на животе, спрошу я вас?

– У нее вид,– сказал я,– как у человека, у которого болит животик, и он спрашивает себя, сможет ли выдержать до конца церемонии.

– Точно! Ну абсолютно точно!

Она опять прыснула.

– Ой, послушайте! Что было бы, если бы она нас слышала! Она, которая…

Вдруг она перестала хохотать, сообразив, что, возможно, я знаком с мамашей Боллар, и что эти насмешки могут оказаться мне не по вкусу.

– Ой! Я болтаю, болтаю…– пробормотала она.

– Не берите себе в голову, Жаннетон,– сказал я.– Да, действительно мадам Боллар мне знакома, если это можно назвать знакомством, поскольку до этого утра я ничего не знал о ее существовании. Она произвела на меня впечатление человека сурового, но мне начхать на то, что она может подумать. Можете изгаляться над ней, как хотите. Я не пойду передавать ей ваши слова.

– А! Хорошо,– сказала Жаннетон, успокоившись.

В углу над примитивным умывальником висело не первой молодости зеркало. Я встал перед ним и начал бриться. Жаннетон, заинтересовавшись моей бритвой на батарейке – инструмент, который она, по всей вероятности, еще не видела в жизни, подошла ко мне, и наша беседа возобновилась. Я спросил ее о количестве жителей на острове Мен-Бар.

– О! Не так уж много,– ответила она.– Не знаю точно, но это так. На многих виллах живут только летом.

– Вы все друг с другом знакомы?

– Да, месье.

– Значит, чужой здесь заметен…

– О! Да, месье.

– Особенно в это время года, не правда ли?

– Да, месье.

– Вы знаете Артура, племянника мадам Шамбо?

– Я видела его несколько раз.

– На днях?

– Да вот совсем только что! Я хочу сказать…

Она принялась быстро считать в уме.

– Я хочу сказать, примерно час назад, перед вашим приходом в гостиницу. Я пошла на пристань, чтобы передать отцу Оскару одно поручение от хозяйки, и он был там. Наверняка, прибыл к своей бедной тете…

Она поворчала на одеяло, которое не хотело ее слушаться, и продолжала:

– О, месье, какая же я дура!

– Но почему же!

– Да насчет этого господина Артура, Господи! Что я вам тут болтаю, что он приехал к своей тете? Несу чушь, не зная и не думая, о чем говорю. Меня всегда в этом упрекают, но я ничего не могу с собой поделать. Он не мог только что прибыть, ведь это не было время прихода катера, и сейчас я даже вспоминаю, что он затеял беседу с отцом Оскаром, даже сказал, что собирается на ту сторону, а отец Оскар стал ему говорить, что все жалеют о мадам Шамбо, что это была поистине святая женщина и все в таком роде. А месье Артур был очень взволнован, видать, его сильно растрогало, что его тетю так любили, и это должно было перевернуть ему душу, он забыл, что собирался на ту сторону и убежал, наверняка, чтобы вернуться на виллу «Кактусы»!

Она пожала плечами.

– Какая я дура! Он не мог высадиться в это время!

– А как же по-вашему он прибыл?

– Да с утренним катером, Боже ты мой!

Я покачал головой.

– Нет. Это я прибыл катером, но не видал его среди пассажиров.

– Ну, значит, вчера! Хотя…

Раздумывая, она прикусила себе нижнюю губу.

– Если бы он приехал, я знала бы… Я встретила Софи, и она ничего мне не сказала… Правда, у нее было столько работы с этой бедной больной мадам.

– Кстати, о Софи, вы говорите, что видели ее вчера?

– Да, месье.

– Как она выглядела? Я хочу сказать… нормально?

– Я вам говорила, что у нее, похоже, не все дома, но так сразу это не заметно.

– Вам не показалось, что она чего-нибудь боится?

– О! Нет… Нет, месье.

По идее, она должна была начать задумываться, с чем связан весь этот допрос. Почувствовав это, я вытащил из своего арсенала самую обаятельную улыбку, годную для рекламы зубной пасты.

– Не надо на меня сердиться. Я старый сплетник и неисправимый трепач. Что касается Софи, то, думаю, с ее стороны было не очень красиво вот так бросить мадам Шамбо, вот и все.

– Ничего плохого здесь нет. Я имею в виду вас, а не Софи. Вы, месье, клиент и имеете право говорить. Многие тут задают вопросы про церковь и кладбище. И я тоже люблю поболтать. Но надо быть осторожной. Не каждому можно доверять. Видите, я с вами в этой комнате, и болтаю, болтаю, может, говорю глупости, но я никогда не поступила бы так с тем типом, который пришел вчера выпить там, внизу, это, к примеру вам говорю. Ну до чего отвратный вид! Морда плоская, знаете, как у боксеров. И к тому же с фанаберией, о-го-го! Я таких называю задаваками. Считаю, что зимой надо закрываться, а летом открываться. Сейчас, в этот сезон, пальто или непромокаемый плащ – совсем не лишняя вещь. А этот, знаете, в чем он был? В пиджаке! Без сомнения, хотел ошеломить нас, серых мужиков и баб. Задавака, говорю я вам…

Она наморщила лобик.

– Не думаю, что это кто-то из друзей доброй мадам Шамбо. Нет, он совсем не в нашем стиле, месье. Ума не приложу, у кого он мог бы поселиться…

– Может, это какой-нибудь турист проездом…

Моя фраза, брошенная наудачу, разгладила складки на ее лбу. Лицо ее осветилось.

– Право слово! Я и не подумала об этом. Видите, болтаю, не думая. Да, да, так оно и должно быть. Какой-то человек, который приехал осмотреть остров. Что с того, что он разгуливает в пиджаке, даже и в такую погоду.

И принялась взбивать подушки, колотя по ним, словно они были виноваты в ее недогадливости.

Этот тип с физиономией боксера! Я подумал, что, видимо, речь идет об автомобилисте, который забыл свой плащ на бензоколонке Зеленого и К°, но в данный момент еще не понимал, почему это могло привлечь мое внимание.

Я убирал свою бритву в футляр, когда услышал стук в дверь.

Это была вездесущая атлетически сложенная мадам Боллар, явившаяся ко мне с визитом.

– Извините, месье Бюрма,– произнесла она, оглядев все вокруг,– но я хотела посмотреть, как вы разместились. Вам тут нравится?

– Конечно. К тому же я не собираюсь поселиться здесь на полгода.

– Да, несомненно… Гм… После вашего ухода от меня, я подумала, что могла бы, может быть, найти что-нибудь получше, чем гостиницу, для человека, оказавшего в свое время услугу этой бедной Эрнестине, но… мы расстались при таких обстоятельствах, что…

– Благодарю вас, мадам Боллар, но думаю, что мне здесь будет хорошо.

– Тем лучше. Вы собирались спуститься вниз?

– Да, собирался.

– Если бы я знала, то подождала бы вас внизу. (Стиль мадам начальницы снова брал верх.) Хотя продолжительное пребывание в кабачке не очень подходит для человека моего положения. Но это избавило бы меня от вероятности сломать ногу на этой темной лестнице.

Я скорчил расстроенную мину, словно несчастный случай действительно уже произошел. Это было все, что я мог сделать. И догнал свою посетительницу уже на пороге. Проходя мимо служаночки, я бросил ей:

– Желаю мужества, Жаннетон.

По тому аллюру, который она взяла, принявшись за работу, ей понадобится добрый час, чтобы покончить с постелью. Ее хозяева знали, что делали, отправляя ее немедля на работу. В этой гостинице очень важное значение приобретал факт бронирования своей комнаты заранее.

– Спасибо, месье.

– А! Жаннетон! – произнесла мадам Боллар, резко обернувшись и едва не натолкнувшись на меня.– Ты ведь подруга этой дуры Софи, кажется?

Предполагалось: «Два сапога – пара».

– Да, мадам.

– Ты не знаешь, куда она подевалась?

– Нет, ма-ам… Не могу сказать вам больше того, что рассказала месье, ма-ам. Кажется, что она испарилась… Я ведь не она!

– Не она! Каков ответ! Все это – одна шайка-лейка,– проворчала мадам Боллар, спускаясь по ступенькам.– Идиотки, невоспитанные, наглые и все такое прочее. Видели, какая на ней юбка? Стоит ей немного нагнуться, как вся задница будет наружу. Что за эпоха! Вам, по-видимому, все это нравится!

– Право! – ухмыльнулся я со значением.

И подумал: «Вот старая ведьма! Прежде чем разыгрывать из себя недотрогу и чопорную ригористку, ты небось славно покрутила хвостом. Это в порядке вещей. Один монмартрский поэт в начале века сказал: «Никто не бывает большей святошей, чем бывшая шлюха».

– Как бы там ни было,– продолжал дракон в юбке,– эта легкомысленная Софи, очевидно, и не подозревает, что нужна в «Кактусах».

Мы вошли в столовую гостиницы. За стойкой хозяйка протирала стаканы.

– До свидания, мадам Мазанказ,– бросила ей мамаша Боллар.

– Честь имею, мадам Боллар,– ответила та и, обратившись ко мне, продолжала:

– Так, как месье? Комната вам подходит?

– Вполне. Спасибо.

Мы вышли на площадь. Туман полностью рассеялся, весело светило солнце.

Мадам Боллар снова принялась за свои сетования в адрес Софи и жалобы на последствия ее безрассудства:

– Мы не можем бесконечно беспокоить экономку господина кюре. Ей за это не платят.

– Я намереваюсь пойти на разведку в эту знаменитую сосновую рощу,– сказал я.– Если встречу Софи, я ее не знаю, но начинаю представлять себе…, то приведу домой.

– Вы сразу же сейчас идете туда?

И не дожидаясь ответа, стала указывать наилучший маршрут. Порт, дорога над обрывом и т. д.

– Я провожу вас до набережной, мне надо с вами поговорить.

Пройдя несколько шагов по дороге, спускающейся вниз вдоль вилл с закрытыми ставнями, она продолжала:

– Это по поводу молодого Артура. Я не стремлюсь к тому, чтобы мой дом снова стал театром стычки. Поэтому вы оба встречайтесь, где угодно, но только не у меня. Если вдруг у вас появится фантазия нанести мне визит, а Артур будет там, прошу вас удалиться. Тот же запрет будет действовать и для него. Я не желаю вмешиваться в эти детективные или недетективные истории, понимаете?

Она не то, чтобы разносила меня, но тон был именно такой.

– Отлично вас понимаю,– сказал я.– Безусловно, если бы мы стали встречаться у вас исключительно для того, чтобы бить друг другу морду, это вызвало бы сплетни.

– Мне наплевать на то, что станут говорить, но я дорожу своим спокойствием.

– Однако, вы не можете не признать, что он первый набросился на меня.

– Согласна. И я также не стала скрывать, что думаю о его поведении.

– А как он это принял?

– Как побитый пес. Когда я хочу, то умею показать власть.

Как будто необходимо было об этом говорить!

Молчание, потом я спросил:

– Он ничего не сказал вам относительно своего смятения и того факта, что он находится на острове, наверняка, уже несколько дней…, но не побеспокоился о своей тете, заметьте это.

– Откуда вы взяли это?

– Я – детектив.

– Ну что ж! А я – нет!

Можно было подумать, что она защищалась от обвинения, будто заболела какой-то постыдной болезнью.

– Он мне ничего не сказал, и я его ни о чем не спросила. Успокоила и предложила пойти склониться над телом его бедной тети. Это все, что я сочла необходимым сделать… Я не детектив,– повторила она.

Я вздохнул:

– Мне хотелось бы иметь возможность говорить, как вы, иметь свободную голову и не подвергать свои мозги постоянной пытке. К несчастью, себя не переделаешь. И когда чувствуешь, как что-то не стыкуется…

Она не ответила, и мы добрались до порта, не перемолвившись больше ни словом.

Солнце было очень славное, но дул ветер. Он поднимал волны, которые искрились под яркими лучами. Напротив, на материке, скалы Пуэнт-Фрома сияли белизной.

В двух шагах от нас, пониже к воде, какой-то морской волк отвязывал от причала моторную лодку, в которой сидели две местные женщины, оживленно болтавшие между собой.

Он прервал работу, оглядел меня с оценивающим видом, затем продолжал свои манипуляции с канатом, задумчиво, с таким видом, словно решал какую-то сложную проблему.

– Ладно. Я пройду тут,– произнесла мадам Боллар, указывая на круто поднимающуюся тропинку, обсаженную остролистом, которая огибала закрытую гостиницу с вывеской «На свежем воздухе».– Вам же, в сосновую рощу…

И повторила наилучший, по ее мнению, маршрут, заключив все это словами:

– Итак, до свидания, месье Бюрма. И не забудьте: если когда-либо вы зайдете ко мне, а молодой Артур там будет…

– Не беспокойтесь… Что касается Артура…, я хочу сказать вообще по поводу семьи мадам Шамбо, их не предупредили о болезни нашего общего друга?

Она улыбнулась.

– А! Вы в самом деле настоящий детектив, не так ли? Вам требуется ясность во всем.

– Скажем так, я люблю знать, куда иду. Особенно, когда у меня создается впечатление, что это не стыкуется…

Она нетерпеливо пожала плечами. Тем не менее я продолжал:

– Меня просто удивляет, что у постели нашего друга, когда она умерла, не оказалось никого из родственников.

– У частного детектива должна быть хорошая память, молодой человек, так ведь? – спросила она меня.

– Не обязательно, но это облегчает работу.

– Тогда я в конце концов усомнюсь в вашем профессионализме. Вы что, не слышали, как я сказала: семью надо поставить в известность? Я даже сделала замечание племяннику, что он должен был знать о состоянии здоровья его тетушки…

– Да, да… Мне кажется, вы действительно намекали на что-то в этом роде.

– То-то же, молодой человек! Да, мы предупреждали семью – впрочем, не такую уж многочисленную: пару кузенов, что-то вроде невестки, вдовы ее сына, они приезжали навестить ее, когда ей стало лучше, и всякая опасность, казалось, ушла… А вот во второй фазе болезни, если вы помните о моем описании развития ее…

– Помню.

Она не воскликнула: «Возможно ли это?»,– но наверняка подумала.

– Ладно,– продолжала она.– Эти люди не остались. К тому же не было и резона. Я вам говорю, появилось значительное улучшение, и мы не подозревали, что у Эрнестины наступит такое ухудшение. Однако это случилось, и мы снова информировали ее родственников о нем… Я предполагаю, что извещения о смерти, которые я попросила разослать доктора Мора, дойдут до назначения в то время, когда родные будут уже в пути после наших повторных писем…

– Молодой Артур также был оповещен?

– Как все. Повторяю вам: семья не очень многочисленна…

Она помолчала какое-то время, потом продолжала:

– Это помогает продвинуть ваше расследование?

Никакого сомнения. Она издевалась надо мной.

– Вы считаете, по-видимому, меня болваном, не так ли? – спросил я.

– О! Я никогда бы себе этого не позволила,– возразила она, не стараясь даже скрыть, что врет.– А если вам нужны еще более подробные сведения, не стесняйтесь. Вы знаете дорогу в мой дом.

– Отлично. Я приду проделать свой маленький фокус.

Она озабоченно нахмурила брови.

– О! Но надеюсь, без Артура, не правда ли? Вы же мне обещали…

– Я имел в виду не партию катча, а мой интеллектуальный трюк гениального детектива в стиле инквизиции с нудными вопросами, с попытками помудрствовать, дедукциями и так далее.

– Вот-вот! – согласилась она, усмехнувшись.– Я, во всяком случае, с удовольствием приму вас и полюбуюсь на ваши упражнения. Теперь, когда эта бедняжка Эрнестина умерла, мне будет не хватать развлечений.

На этом мы расстались. Она удалилась, плотно завернув массивную фигуру в свою широкую черную накидку.

Я же остался стоять, наблюдая за старым моряком, собирающимся выйти в море.

Очевидно, он конкурировал с курсирующим по расписанию катером и, таким образом, округлял свою пенсию морского волка.

Он поглядел на меня более внимательно, чем в прошлый раз.

– Пуэнт, месье? Туда-обратно в один момент и недорого. Небольшая морская прогулка. Пользуйтесь хорошей погодой и счастливой случайностью.

Счастливая случайность, это когда видишь нечто, что плохо лежит, подумал я, и тут у меня возникла идея, подсказанная обостренным чутьем детектива, который видит, что где-то концы не сходятся с концами. У меня вдруг появилось желание разобраться с типом в пиджаке и с бандитской рожей, замеченным Жаннетон, и сделать это, по моему мнению, было легче на материке, а не на острове.

В знак согласия я утвердительно кивнул морскому волку и сел в лодку.