Текст книги "Магический спецкурс"

Автор книги: Лена Летняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Норман улыбнулся уголками губ и покачал головой.

– Нет, не двести, конечно. Но тем не менее я последовал традиции. Так вот, начну с вопроса, который интересует вас всех: в чем разница. Разница существенна. Когда-то давно темной магии не существовало. Вообще. И как понятия, и как явления. Была просто магия. Сила магического потока, – он коснулся рукой груди, – который течет в каждом из нас. Это часть нашей физиологии, которая закладывается на генном уровне, как телосложение, цвет волос или глаз. Мы рождаемся с определенным потенциалом. Мы можем раскрыть его или нет, но не можем прыгнуть выше головы. Если ты родился со скромным магическим потоком, то можешь обвешаться амулетами с ног до головы, но никогда не станешь по-настоящему могущественным магом.

Он замолчал, обводя нас внимательным взглядом, а потом снова обратился к Анне:

– Скажите, что бы вы сделали, если бы понимали, что ваш магический поток очень слаб и вам никогда не достичь в магии высот? Если бы понимали, что дело не в слабых артефактах, а в том, что вам просто неоткуда черпать силу?

Анна задумалась на несколько секунд, а потом пожала плечами и предположила:

– Попыталась бы найти другой источник силы.

Уголки губ Нормана снова дрогнули в едва заметной улыбке.

– Именно, – тихо подтвердил он. – Точно такое же решение принял Натаниэль Бард. Посредственный маг с тяжелой судьбой. Он видел причину своих несчастий в слабости магического потока. В том, что не может дать отпор обидчикам. И в один прекрасный день осознал, что силу можно и позаимствовать. Я допускаю, что Бард не первый додумался, как это сделать. Он мог найти чьи-то записи и эксперименты, но история сохранила для нас именно его имя как первого адепта темной магии.

– Так разница в том, что темная магия – это заимствованная сила? – уточнил Грег. – А светлая – собственная?

– Говоря примитивно, да.

– И всего-то? – разочарованно протянул Томас. – То есть она темная, потому что ты у кого-то подворовываешь?

– Не совсем так. – Норман присел на краешек своего стола и снова окинул нас очень внимательным взглядом. – Как принято говорить у вас, дьявол кроется в деталях. Все дело в том, у кого мы заимствуем эту силу. Мы черпаем ее… – Он сделал эффектную паузу, а потом припечатал: – Из измерения демонов. Я полагаю, в вашей культуре это понятие тоже известно и мне не нужно его объяснять. Когда вы обращаетесь к темным ритуалам, вы приоткрываете портал в измерение демонов и берете силу оттуда. Чтобы стать темным магом, вам нужно повязать себя с одним из демонов, чтобы легко получать доступ к его силе. Это, – он посмотрел на меня, – так называемая инициация темного мага. Но у всего есть цена, а у контрактов с демонами особенно. Если во время темного ритуала вы не совладаете с порталом, то умрете. Если возьмете больше, чем сможете направить, то умрете. Если демон, с которым вы себя повязали, окажется сильнее вашей воли, то умрете. Если вы окажетесь очень могущественными и слишком жадными, то приведете демона в наше измерение, что очень… очень… просто очень опасно и чревато очень-преочень серьезными последствиями. Надеюсь, вы впечатлены количеством слова «очень» в моем предупреждении?

Судя по тишине, которая повисла в аудитории, мы были очень-преочень впечатлены. Я уже успела пожалеть, что пошла на этот предмет. Вот только контрактов с демонами мне не хватало в жизни для полного счастья.

– Ладно, я вижу, что произвел на вас впечатление, – уже более спокойным тоном заметил Норман. – И могу надеяться, что вы не станете экспериментировать с темной магией самостоятельно. – Он покосился на Анну. – Наш курс будет преимущественно теоретическим. Мы будем много говорить, я буду много рассказывать, вы будете писать много рефератов, а вот с практикой будет негусто. На каждое практическое применение темной магии, даже в рамках учебного процесса, я должен получить разрешение в Легионе. За все, что пойдет в процессе не так, я отвечаю собственной свободой. После недавнего инцидента, – он снова бросил быстрый взгляд в мою сторону, – все мои разрешения аннулированы. А поскольку порталы не работают, я не могу запросить новые. Поэтому пока ограничимся лекциями. Начнем мы со знакомства с измерением демонов. Тема нашей сегодняшней лекции – классификация демонов.

И нам действительно пришлось много писать и даже немного рисовать. Норман рассказывал довольно интересно, не возражал против наших вопросов и не раздражался, когда мы откровенно тупили. Наверное, я все-таки правильно сделала, что пошла на его курс.

Слушая объяснения про разные типы демонов, я мысленно задавалась вопросом, с каким из этих отвратительных существ связан он сам и чем ему это грозит в долгосрочной перспективе.

В конце занятия нам велели выбрать группу демонов и подготовить подробный реферат по любому ее представителю.

– Разрешение на обращение к книгам по демонологии для вас пятерых я направлю библиотекарю сегодня же. Я надеюсь, что никто из вас не решит подвести меня под пожизненное заключение попыткой использовать информацию из этих книг для реального призыва кого-то из демонов.

– Вас могут посадить пожизненно за чужую глупость? – не поверил Томас.

– Нет, за вашу безвременную кончину, – пояснил Норман.

Мы переглянулись и заверили его, что рисковать не станем. Профессор кивнул и отпустил нас, добавив:

– Госпожа Ларина, задержитесь на две минуты. Мне нужно с вами переговорить.

Я заметила, как Хильда одарила меня выразительным взглядом, но сделала вид, что не понимаю, к чему он. Остальные студенты, к счастью, на просьбу Нормана никак не прореагировали. Когда за последним из них закрылась дверь, я вновь осталась с преподавателем наедине. Только теперь отчего-то волновалась по этому поводу. Очень-преочень.

* * *

– Как у вас дела? Фокусирующий артефакт не причиняет неудобств?

Тон профессора звучал по-деловому, и это помогло мне немного сбросить оцепенение от волнения. В просьбе задержаться не было ничего такого, убеждала я себя. Просто его интересовало, как работает подарок. То есть временно одолженный артефакт.

Я подошла ближе, чтобы нам не мешали барьеры в виде столов. Так проще разговаривать.

– Не причиняет. Не считая того, что все косо смотрят на меня, когда узнают, что его дали мне вы. – Я честно попыталась произнести это легко, а не нервно, но не получилось. – С учетом всего, что вы сделали для меня меньше чем за неделю.

– Люди любят додумывать то, чего нет, – хмыкнул Норман. – Ничего особенного я не сделал.

– Неужели? Вы спасли меня от темного проклятия, помогли с артефактом. И с рефератом. Не так уж и мало.

Он как-то странно посмотрел на меня, а потом равнодушно пожал плечами.

– Вопрос точки зрения. Я спас вас от проклятия, потому что вы получили его от моей студентки. Как я уже упоминал во время лекции, за все, что идет не так во время моих занятий, я несу ответственность. Если бы вы умерли, я бы сел в тюрьму. Так что еще большой вопрос, ради кого я старался больше. Вы уж не обижайтесь.

– Я и не обижаюсь, – заверила я, хотя на самом деле стало немного обидно. Совсем чуть-чуть. Просто нравилось думать, что он старался и для меня тоже.

– Что касается перстня, то он мне не нужен и не ценен. Скорее, обуза.

– Правда? А ректор сказал, что он очень дорог вам, – не сдержалась я.

Норман скривился, как от зубной боли.

– При всем уважении, ректор Ред не всегда бывает в трезвом уме. Часто он находится в плену собственных иллюзий.

С этим трудно было спорить. Особенно вспоминая сладковатый запах дыма, исходивший от самокрутки.

– А что насчет реферата? Какой вам прок от моей хорошей оценки? Или скажете, что вы потомок Норда Сорроу и просто пытались восстановить историческую справедливость через меня? – Я рассмеялась.

Он так посмотрел, что мой смех тут же стих, а улыбка сползла с лица.

– О черт. Серьезно, что ли? – Я взглянула на профессора внимательнее, пытаясь отыскать в его чертах сходство с портретом в учебнике. Не нашла. – Хотя нет, постойте. Я только что писала реферат по нему. Род Норда Сорроу прервался с его исчезновением. Единственный брат умер еще юношей, сестер не было, наследников тоже…

– Сорроу не был женат, поэтому официальных наследников у него действительно не было, – согласился Норман. – Но я абсолютно уверен, что это не мешало ему вести сексуальную жизнь. Он и сам мог не знать о своих бастардах, откуда знать вам и так называемым ученым-историкам? Они извратили или забыли даже известные факты о первом канцлере.

Его голос прозвучал так резко, что я внутренне сжалась, хоть и понимала, что раздражение направлено не на меня.

– Что ж, – я попыталась улыбнуться. – Действительно. Получается, для меня лично вы ничего такого не сделали.

Я сама не понимала почему, но вдруг стало грустно. Не то чтобы мне хотелось какого-то особого отношения от него. Я вовсе не нуждалась в двусмысленном внимании от мужчины вдвое меня старше. Тем более от мага и преподавателя. Хватало и Нота с его флиртом.

– Вот видите, – профессор вернул мне улыбку. – Так что не стоит думать, что вы чем-то мне обязаны.

– Буду иметь в виду. – Вдруг захотелось как можно быстрее уйти. – Если вы хотели поговорить только про артефакт…

– Нет, не только, – перебил он, снова став серьезным. – Я хотел предостеречь вас. Насколько я знаю, вы подали заявление не только на обучение на моем курсе, но и на боевую магию. Профессор Нот даже сделал для вас исключение и взял двадцать первым человеком в группу. Чего он никогда не делал. Я также не мог не заметить, что он выделил вас среди других студентов еще после первого собрания. И приглашал вас танцевать на приветственном вечере…

– Вообще-то ректор Ред уже предупредил меня о том, что за роман с преподавателем мне грозит отчисление, – перебила я, опасаясь услышать, какие еще наблюдения сделал Норман. И не стала уточнять, что предупреждение относилось к нему самому.

Он немного растерялся и как будто сбился с мысли.

– Хорошо, – изрек в конце концов. – Потому что вы должны иметь в виду: Нот коллекционирует соблазненных студенток. Каждый год он выбирает кого-то с первого уровня основного курса или со спецкурса. И мало кто может перед ним устоять. На это в основном закрывают глаза, если они не попадаются при свидетелях. Но разборки между соперницами бывают очень жестокими. Одна даже пыталась использовать против других темную магию, я едва успел вмешаться. Я не хочу, чтобы вас втягивали в подобное. Хотя, возможно, я опоздал с предостережением.

Я вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

– В каком смысле?

– Понимаете, – после небольшой паузы пояснил Норман, – то снадобье, которое взорвалось у вас, очень трудно довести до такого состояния. Я уж не говорю о том, что на моих занятиях крайне редко бывают практические демонстрации. Особенно в начале года. Вероятность совпадения этих двух событий вообще ничтожна мала, а вы пострадали от обоих. Либо вы очень невезучая, либо вас успел кто-то сглазить.

А ведь я и сама думала про сглаз после фееричной первой недели. Не думала только, что за это стоит сказать спасибо вниманию со стороны профессора Нота.

– Что ж, спасибо за предупреждение. Не знаю, что я могу сделать, чтобы обезопасить себя…

– Не поощряйте его флирт, – быстро предложил Норман. – И не поддавайтесь на его обаяние. Ничего, кроме проблем, вам роман с Нотом не принесет.

Я кивнула в знак того, что все поняла, а потом задумалась: а зачем ему меня предупреждать? Неужели и тут для него есть какая-то личная выгода? Или это все-таки искренняя забота?

– Надеюсь, вы с ним не поспорили на деньги, что он меня соблазнит, – пробормотала я, даже не сразу заметив, что говорю вслух.

– Простите? – Судя по тону преподавателя, мое предположение его шокировало.

– Ну, вы так убедительно доказали, что все предыдущие ваши жесты были продиктованы личной выгодой, – пояснила я. – Я попыталась придумать аналогичную причину и для сегодняшней беседы.

Он покачал головой и выразительно закатил глаза.

– Нет, госпожа Ларина. Эту беседу можете считать моей бескорыстной заботой о вашем благополучии. Да и просто… Любой уважающий себя мужчина на моем месте поступил бы так же.

Я почувствовала, как настроение внезапно улучшилось. И почему его забота оказалась такой приятной?

– Это все, о чем я хотел поговорить, – добавил Норман, намекая на то, что я могу быть свободна.

Я снова кивнула и уже собиралась уйти, как вдруг решилась спросить:

– Профессор Норман, а тот демон… Ну, с которым вы связаны…

– Да?

– Это очень опасно для вас?

Он удивленно приподнял брови, на лице было написано замешательство. Неужели никто не спрашивал раньше? Или все знают о таких вещах, кроме особенно не подготовленных студенток спецкурса?

– Уже не очень. Я повязан с ним с четырнадцати лет. Первое время было опасно, но теперь я приноровился и контролирую ситуацию.

– Хорошо! – искренне обрадовалась я. – Значит, могу за вас не волноваться.

И сразу смутилась. Ну зачем было озвучивать? Профессор удивленно склонил голову набок, разглядывая меня, и уже открыл рот, чтобы задать какой-нибудь наверняка неудобный вопрос, но в последний момент передумал. Его губы вновь тронула улыбка. Когда Норман улыбался, он действительно выглядел очень даже симпатичным, в прошлый раз мне не показалось.

– Да, госпожа Ларина, – мягко согласился он. – Можете не волноваться за меня.

Уже когда я выходила и закрывала за собой дверь, показалось, что он пробормотал едва слышно:

– Хотя мне было бы приятно.

Глава 10

К концу недели я окончательно втянулась в учебу. На боевой магии, вопреки моим ожиданиям, оказалось даже весело благодаря юмору и легкой манере общения преподавателя. Никакого особого «надирания задниц» я не заметила: все занятие нас учили ставить щиты. Оказалось, что они бывают двух видов: отражающие и поглощающие. Какие лучше – я так и не поняла. Профессор Нот отвечал уклончиво.

– У каждого есть свои плюсы и минусы, – говорил он. – По-настоящему хорош тот щит, который вы можете выставить быстро и держать долго.

Все занятие он кидал в каждого из нас по очереди маленькие огненные шарики, а мы выставляли то один щит, то другой. Мне казалось, что поглощающий у меня получается лучше.

Попытки флирта после занятия я обрубила на корню, надеясь, что все заинтересованные лица об этом узнают и новый сглаз на меня насылать не станут.

Выходные я вновь потратила на самостоятельные занятия. Шары Аргора так и не нашлись, соответственно, порталы оставались заблокированными. Поэтому ничего, кроме написания рефератов, отработки заклятий и изучения тем наперед, мне и не оставалось.

На этот раз профессор Норман помогать мне с заданиями не стал, хоть мы и пересеклись воскресным утром в библиотеке. Даже не подошел, только приветственно кивнул, заметив меня в читальном зале. Это еще больше убедило в том, что он принял участие в моей судьбе без всякой задней мысли.

Еще через неделю я почти перестала переживать из-за неработающих порталов. Конечно, хотелось увидеться с родителями и задать им несколько вопросов, но истерика успела перегореть. Перспектива провести учебный год в Орте снова казалась вполне приемлемой.

Уж не знаю почему, но легионеры добрались до нас только в первых числах октября. Возможно, они не торопились, надеясь, что мы сами отыщем пропажу. Или шли пешком. Так или иначе, а история с порталами закрутила новый виток в первую неделю октября, в среду.

Профессор Норман едва успел собрать наши рефераты и объявить тему новой лекции, когда дверь в аудиторию распахнулась и на пороге показался молодой мужчина в светло-синей форме, похожей на военную.

– Профессор Норман, старший легионер столицы Геллерт Ротт желает с вами побеседовать в рамках расследования исчезновения Шаров Аргора, – бодро отрапортовал он, вытянувшись по струнке.

Профессор Норман посмотрел на него со смесью недоумения, раздражения и пренебрежения.

– Прямо сейчас? – Он неопределенно махнул рукой в нашу сторону. – У меня вообще-то лекция.

– Сейчас, – легионер невозмутимо кивнул. – Я уверен, студенты вас простят. И это не займет много времени. Возможно, вы успеете вернуться, чтобы завершить занятие.

– Звучит обнадеживающе, – пробормотал Норман, а потом повернулся к нам. – Что ж, ждите меня здесь. Если я не вернусь до конца лекции, можете быть свободны. Ларина, в этом случае зайдете ко мне вечером в кабинет, возьмете для всех задание на следующее занятие.

Уже на пороге он поинтересовался у легионера:

– Куда идти?

– В преподавательскую.

Дверь за ними захлопнулась, и мы остались одни в тишине просторной аудитории.

– Странно, – заметила Хильда, – едва легионеры добрались сюда, они тут же вызвали на допрос Нормана. Почему именно его?

– Может быть, они решили опросить всех преподавателей? – предположила я, почему-то чувствуя волнение. – С чего ты взяла, что начали именно с него?

– А когда бы они успели поговорить с кем-то еще? Во время обеда о прибытии легионеров ничего слышно не было. Значит, приехали только что. И сразу вызвали его.

– Тогда действительно странно, – согласилась я.

Хильда вдруг наклонилась к моему уху и прошептала:

– Пойдем послушаем, о чем будут с ним говорить?

– Как?

– Я покажу. Идем.

Она поднялась с места и торопливо направилась к выходу. После секундного колебания я последовала за ней. Вообще-то подобные авантюры – подслушивание официальных разговоров – не в моем стиле. Обычно я слишком боюсь, что меня поймают на чем-то таком… противоправном. Но сейчас мне было, во-первых, очень любопытно, во-вторых, очень тревожно. И Хильда выглядела такой уверенной.

– Эй, куда это вы? – недовольно спросила Анна.

– Вернемся через пять минут, – пообещала я, поскольку подруга уже выскочила из аудитории.

Коридоры Орты, как обычно во время занятий, были пусты и тихи, поэтому мы хоть и бежали, но старались не стучать каблуками. Где находится преподавательская, я знала и сразу поняла, что подруга тянет меня именно к ней. На мгновение я испугалась, что она решила подслушивать под дверью. Этого мои нервы точно не выдержали бы.

Однако Хильда неслышно проскользнула мимо двери преподавательской комнаты к следующей. Потратив пару секунд на незнакомое мне заклятие, она открыла ее и пропустила меня внутрь маленькой комнатки, выполнявшей функции то ли кладовой, то ли подсобного помещения.

Заперев дверь другим заклятием, подруга подошла к смежной с преподавательской комнатой стене, провела по ней рукой и, как будто нащупав что-то, стукнула по определенному месту пальцем. Небольшая часть стены пошла рябью и превратилась в прозрачное окошко.

– Не бойся, с той стороны зеркало, они ничего не заметят, – шепотом сообщила Хильда.

– Откуда ты знаешь?

– Папа рассказывал. Кто эту штуку замутил, он и сам не в курсе. Их старшие студенты научили.

– Твой отец учился в Орте? Я думала, он закончил Академию Легиона.

– Четыре года здесь и два там.

– А приемчики с дверью? Тоже отец показал?

– Не одна же ты у нас все выходные над учебниками сидишь. Все, тихо.

И мы обе обратились к окошку, через которое хорошо просматривалась преподавательская. В ней сейчас находились двое: Норман и, видимо, тот самый старший легионер столицы Геллерт Ротт. Последний сидел за столом, стоявшим прямо напротив входа. Он тоже был одет в синюю форму, но всяких красивых побрякушек на ней висело больше, чем у мужчины, прервавшего наше занятие.

Геллерт Ротт выглядел внушительно и довольно привлекательно. Широкие плечи, мощный торс, слегка волнистые светлые волосы, породистое лицо с чувственным ртом. Он наверняка очень нравился женщинам. Мне бы тоже понравился, если бы не смотрел на профессора Нормана с такой неприязнью. Я уж не говорю о том, что оставил его стоять, как провинившегося школьника, а не пригласил сесть. Есть в таком поведении что-то… недостойное, на мой взгляд.

– Куда вы пошли после тренировки? – спрашивал Ротт, продолжая разговор, на начало которого мы опоздали.

– В свои комнаты, принять душ и переодеться. – Норман отвечал спокойно, даже немного лениво.

– Кто-нибудь вас видел?

– Я живу один, а столь ранним утром в выходной встают немногие… Впрочем… – Он замялся, вспоминая. – Когда я заходил к себе, в конце коридора мельком видел нашего завхоза. Возможно, он меня тоже заметил.

– Уточним, – с важным видом кивнул Ротт, что-то пометив в лежащем на столе блокноте. – Дальше?

– Примерно в девять пошел в столовую, где меня видело сразу несколько человек. Провел там примерно полчаса, после этого отправился в личный кабинет, где и провел остаток утра.

– И где вы были, когда стало понятно, что Шары Аргора пропали?

– В своем личном кабинете, – повторил Норман.

– Чем вы там занимались столько времени?

– Бумажной работой.

– Какой именно?

– Это принципиально?

– Здесь вопросы задаю я.

– Заполнял формы для получения новых разрешений на демонстрацию темных заклятий во время занятий. Прежние были аннулированы после несчастного случая со студенткой.

– Кто-то может это подтвердить?

– Обычно я не приглашаю никого составить мне компанию, когда занимаюсь документами.

– Может быть, кто-то к вам заходил?

– Нет.

– То есть вы утверждаете, что два с лишним часа занимались заполнением форм на получение разрешений? Вы, кажется, преподаете в Орте одиннадцатый год? Едва ли делали это в первый раз.

– А вы сами видели те формы, что заставляете меня заполнять? – усмехнулся Норман. – Я никуда не торопился, других планов на утро не имел. К чему все эти вопросы? Вы подозреваете, что я похитил Шары Аргора? Для чего?

– Это ценный артефакт, его можно дорого продать на черном рынке. – Ротт неприятно улыбнулся.

– Только я теперь заперт в Орте, едва ли смогу добраться до черного рынка, – невозмутимо парировал Норман.

– Вы же здесь не в полной изоляции, просто на это уйдет больше времени. Вы можете сделать это, например, во время каникул, когда ваше отсутствие никому не бросится в глаза.

– Не логичнее ли мне было тогда похитить артефакт ближе к каникулам?

– Нет, если вы достаточно терпеливы и умеете выжидать. Так к каникулам история уже утихнет, Орта будет вынуждена приобрести новые Шары Аргора, а вы спокойно продадите старые.

– У вас есть хоть одно доказательство или это исключительно ваши больные фантазии?

– Пока нет, но я их найду. Мое расследование только началось.

– Надеюсь, у вас есть и другие версии, – холодно заметил профессор. – Потому что у меня имеются дела в столице, и я надеюсь на скорое восстановление работы порталов.

– А я думал, вы так боитесь принудительного снятия иллюзии, что не бываете в столице, – усмехнулся старший легионер, сверля Нормана взглядом.

Мы с Хильдой переглянулись. Что еще за принудительное снятие иллюзии? Какой иллюзии?

– Вы из-за этого вызвали меня на допрос? – Голос профессора все еще звучал спокойно и отстраненно. – Хочу напомнить, что ношение иллюзии не противозаконно.

– Не считая случаев, когда есть основание подозревать того, кто ее носит, в противоправных действиях.

– А у вас есть такие основания? Можете мне их предъявить?

Красивое лицо Ротта на мгновение исказилось злобой, но он моментально взял себя в руки.

– Пока нет, но я уверен, они появятся. А пока можете быть свободны.

Последняя фраза прозвучала так высокомерно, что лично мне захотелось плюнуть легионеру в лицо. Норман только кивнул, повернулся и шагнул к двери. Я поняла, что мы влипли: теперь он окажется в аудитории раньше нас. Не смертельно, конечно, но неприятно. Однако профессор сам пришел нам на помощь, внезапно остановившись и снова повернувшись к Ротту.

– Господин старший легионер, раз уж вы все равно здесь, может быть, возьмете у меня эти треклятые формы? Это быстрее, чем ждать восстановления работы порталов.

Просьбу прозвучала подчеркнуто вежливо, но Геллерт Ротт разозлился еще сильнее.

– Вы обнаглели, Норман! Я глава Легиона. По-вашему, мне нечем заняться, кроме как бегать с вашими документами?

– Очевидно, вы не очень заняты, раз лично занимаетесь такой банальной кражей. А эти документы так и так идут в вашу канцелярию. Сомневаюсь, что вы подписываете их лично, но бросить папку секретарю, когда вернетесь в столицу, вам ведь не составит труда? Раз уж вы не торопились начать расследование, может быть, хоть так поможете учебному процессу?

Ротт недовольно стиснул зубы, да так сквозь них и процедил:

– Демон с вами, несите свои формы.

Профессор кивнул и все-таки вышел за дверь.

– Так, срочно возвращаемся, пока он туда-сюда ходит, – велела Хильда, выключая экран. – Не хватает только, чтобы он обнаружил наше отсутствие.

* * *

Когда мы примчались назад, Анна одарила нас недовольным взглядом, но ничего не сказала. Норману она нас тоже не выдала.

Профессор вернулся довольно быстро и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Только мысли его явно блуждали где-то далеко: он рассказывал монотонно, часто сбивался, мог замолчать посреди предложения, о чем-то задумавшись, и потом не мог вспомнить, о чем говорил. Меня подмывало задержаться после лекции, немного поговорить с ним. Может быть, ободрить. Однако едва время вышло, Норман попрощался с нами и первым торопливо покинул аудиторию.

В общежитии Андрей уже занял для нас уютное местечко в гостиной. Он заварил ароматный чай и взял из шкафчика умопомрачительно вкусное имбирное печенье. Тонкое и хрустящее, оно неизменно приводило Хильду в состояние экстаза. Мне же после четвертой пары хотелось сладкого кофе и бутерброда с копченой колбасой. К сожалению, ни того, ни другого в Орте почему-то не было. Я по-прежнему не видела нигде других горячих напитков, кроме чая и какао, а колбасы не видела вообще. Никакой.

– Чего такие хмурые? – поинтересовался Андрей, когда мы плюхнулись в кресла вокруг столика, невнятно пробормотав приветствие. – Не нравится темная магия?

– Да нет, с магией все нормально, – протянула я, а Хильда добавила:

– Мы ею все равно не занимаемся.

– Просто до нас наконец добрались легионеры, – продолжила я. – И тут же вызвали Нормана на допрос.

– Ого, – удивился Андрей. – Да, я слышал, что они добрались, но не знал, что уже начали допросы. А почему именно с него?

– Вот и я думаю…

– Слушай, но вообще-то, если подумать, то с кого-то же они должны были начать? – внезапно отыграла назад Хильда, хотя именно она и заставила меня волноваться по этому поводу.

– Было бы логичнее начать с того, у кого нет четвертой пары, – возразил Андрей. – Даже если они хотят поговорить со всем преподавательским составом.

– Мне показалось, что Ротт разговаривал с ним очень предвзято, – напомнила я Хильде.

– Постой! – Андрей так удивился, что забыл про чашку, которую нес к губам. – А ты-то откуда это знаешь?

– Мы подслушали их разговор, – пояснила Хильда. – Долгая история.

– Так мы вроде и не торопимся.

Стараясь говорить очень тихо, чтобы никто не мог подслушать, мы с Хильдой подробно рассказали и про чулан рядом с преподавательской, и про одностороннее зеркало. Потом в лицах расписали разговор старшего легионера с нашим преподавателем. Андрея мгновенно заинтересовало то же самое, что и меня:

– О какой иллюзии говорил этот Ротт?

– Если я правильно понимаю, – протянула Хильда, – мы видим не настоящее лицо профессора Нормана. Он ходит под иллюзией. По-моему, папа мне как-то рассказывал про такое. Маги иногда пользуются подобным. Обычно, чтобы скрыть какое-то врожденное уродство или ужасные последствия травмы, которые нельзя убрать магией. Иногда к иллюзиям прибегают люди, начинающие жизнь с чистого листа, чтобы их не узнавали. Например, после громкого публичного скандала. Преступники, конечно, тоже так делают.

– Еще бы, раз так можно, – хмыкнул Андрей.

– Ну, на это надо получить разрешение. От докторов или легионеров. Судя по тому, как старший легионер жаждет снять с Нормана иллюзию, ему разрешение выдали доктора. Значит, это травма или врожденное уродство.

– Или взятка, – предположил Андрей, хрустя печеньем. – Докторов, наверное, легче подкупить, чем легионеров.

– Возможно, – кивнула Хильда. – Дело в том, что принудить снять иллюзию можно только в том случае, если человека подозревают в совершении преступления.

– Значит, Ротт может просто использовать ситуацию для того, чтобы заставить Нормана снять иллюзию. – Я тоже задумчиво потянулась за печеньем, хотя обещала себе не есть сладкое во второй половине дня. – И что теперь делать?

Хильда и Андрей удивленно посмотрели на меня.

– А почему мы должны что-то делать? – Андрей нахмурился. – Это ведь проблемы Нормана, так?

Хильда согласно кивнула, а я смутилась. Действительно, с чего вдруг грубость легионера в адрес Нормана я восприняла как личное оскорбление? С чего вдруг меня потянуло восстанавливать справедливость? Я ведь даже не знаю, почему профессор носит на себе иллюзию. А вдруг он на самом деле преступник, подкупивший докторов? Вдруг он маньяк-убийца, скрывающийся от легионеров? Я ведь ни черта не понимаю в магическом мире. Да, Норман был добр ко мне, но действовал не столько в моих, сколько в своих интересах. Я ему ничем не обязана, он сам так сказал.

Однако в глубине души я оставалась очень благодарна профессору и считала, что он проявил заботу и доброту. Наверное, мне просто приятнее так думать. Именно поэтому я чувствовала себя обязанной и хотелось сделать что-то хорошее в ответ.

Правда, объяснять все это друзьям желания не испытывала.

– Подозрения легионеров – да, его проблема. – Я безразлично пожала плечами. – Но если они будут больше озабочены Норманом, то едва ли найдут Шары Аргора. А мне все-таки хотелось бы попасть домой.

– Да? – Хильда с подозрением посмотрела на меня. – Что-то последнюю неделю этот вопрос тебя мало волновал. Уверена, что тебя интересует исключительно работа порталов?

Наверное, со временем она станет отличным легионером. По крайней мере, фальшь распознает на раз.

– Ладно, что Нормана подозревают, мне тоже не нравится, – тут же раскололась я. – Вообще не люблю полицейское преследование, а Норман мне к тому же симпатичен как человек.

– И тем не менее, – строго и торжественно произнесла Хильда, – не стоит лезть поперек расследования легионеров. Во-первых, мы не владеем ситуацией. Во-вторых, это чревато дурными последствиями при любом раскладе.

– То есть даже если Нормана преследуют несправедливо, нам не стоит лезть, чтобы не испортить себе будущее? – поинтересовалась я, пытаясь интонацией дать понять, что считаю это низким.

Хотя, конечно, в любой другой ситуации я решила бы так же. Наживать неприятности на пустом месте мне никогда не хотелось. Именно поэтому я никогда не лезла никого защищать, а сама всегда старалась выделяться чем-то положительным, а не скандальным или опасным.

Однако, когда я думала о Нормане, такая позиция казалась мне неправильной. Почему? Наверное, где-то очень глубоко в душе я уже тогда знала ответ, но пока еще не готова была вытащить его наружу.