Текст книги "Магический спецкурс"

Автор книги: Лена Летняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 18

Когда я окончательно пришла в себя после волнительного танца, Норман скрылся из виду. Я повернулась к столу с напитками и обнаружила свой недопитый бокал на том же месте, на котором оставила. Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что лучше воздержаться, раз уж местный алкоголь так сильно на меня действует, но рука уже поднесла бокал к губам. Через мгновение я его осушила до дна, и тогда дрожь наконец удалось унять. Но ненадолго.

Не успела я отдышаться, как рядом снова оказался мужчина. К сожалению, на этот раз я гораздо меньше обрадовалась, поскольку от Марека Кролла ничего хорошего ждать не приходилось.

– Ларина, – протянул он, по привычке «лапая» меня своим неприятным взглядом. – А в конце концов ты выглядишь вполне пристойно. Даже похожа на нормального человека.

– Кролл, у меня сегодня прекрасное настроение, которое не в силах испортить даже ты. – Новая порция алкоголя вернула мне бесстрашие и уверенность в себе. К тому же вокруг были люди, а это позволяло надеяться, что он мне ничего не сделает. – Поэтому пойди и найди себе другого собеседника. Твои оскорбления для меня все равно ничего не значат.

– Вообще-то я собирался с тобой потанцевать, а не разговаривать. – Он внезапно схватил меня за запястье и потянул к центру зала, где пары выстраивались для нового танца. – Так что пойдем.

Танцевать с Кроллом совершенно не хотелось, поэтому я уперлась и попыталась высвободить руку.

– Оставь меня, я не хочу танцевать. Я устала.

Он обернулся и посмотрел так, словно я сморозила какую-то несусветную глупость.

– Кто тебя спрашивает, хочешь ты или нет? Я хочу с тобой танцевать. Сейчас.

Я оглянулась по сторонам, ища помощи у кого-нибудь поблизости, но рядом стояли только студенты основного курса. Они старательно отворачивались от нас, как будто не замечали грубости Кролла и моей безмолвной мольбы. Я попыталась найти взглядом Нормана, надеясь, что хотя бы он осадит подопечного, но его нигде не было. Зато я увидела Хильду, которая заметила мою проблему и уже двинулась ко мне. К сожалению, она оказалась чуть ли не в противоположном конце зала.

Кролл снова дернул меня за руку, больно сдавливая запястье. Там грозили остаться заметные синяки. Я снова уперлась, как строптивая кобыла, и предприняла еще одну попытку освободиться.

– Отпусти немедленно! – громко потребовала я, не боясь привлечь лишнее внимание. Пусть этим трусам будет сложнее делать вид, что ничего происходит.

– Господин Кролл, – перед нами неожиданно появился профессор Нот. – Кажется, вас ищет ваш куратор, – он кивнул на дверь, в которую только что вошел Норман и действительно кого-то искал взглядом. Возможно, ему успели сообщить о происходящем? Других версий у меня не было. Тем более что он направился именно к нам с очень недовольным лицом.

Как ни странно, Кролла это заставило ослабить хватку. Возможно, куратор был единственным человеком, которого он тут побаивался. Я поспешила высвободить руку, которую тут же перехватил Нот.

– А вы ведь обещали мне два танца, – напомнил он и повел меня прочь.

Я была рада уйти и даже покорно поплелась к танцующим, хотя сейчас не хотелось танцевать и с Нотом. Тем более что новый танец оказался из тех, что близки к нашим латиноамериканским по зажигательности и энергичности. Ни того, ни другого я в себе уже не чувствовала, но все равно попыталась изобразить нужные движения и одновременно подсмотреть, что произошло между Норманом и Кроллом. Однако после короткого обмена фразами, первый увел второго прочь из зала. Чем у них кончилось дело, мне узнать не удалось.

Я дотанцевала с Нотом, не реагируя на его попытки заговорить. Он понял, что я не настроена на флирт, и отнесся к этому спокойно, настаивать не стал. Когда танец закончился, он отвел меня сразу к Хильде, которая не успела на помощь, но ждала, чтобы успокоить и поднять настроение.

– Не думаю, что Кролл еще появится, – сообщила она. – У Нормана было такое лицо, словно он собрался его убить, а труп – спрятать. Полагаю, назначит ему взыскание прямо сейчас. Ты как?

Я пожала плечами. Мой испуг уже прошел, хотя неприятный осадок все же остался. Очень хотелось найти Нормана. Я не знала, зачем он мне, но чувствовала, что очень нужен. Точно не для того, чтобы убедиться в наказании для Кролла. Однако профессора опять нигде не было.

– В порядке, – у меня даже получилось изобразить улыбку.

– С кем тебе больше понравилось танцевать? – Подруга лукаво прищурилась. – С Норманом или с Нотом?

– Да ну тебя, – отмахнулась я, а она рассмеялась.

К нам подошел Андрей. Мы перекинулись парой фраз, после чего он вопросительно посмотрел на Хильду.

– Хочешь еще потанцевать?

Подруга неуверенно посмотрела на меня. Я видела, что она хочет согласиться, но готова остаться, если мне нужна ее компания. И кивнула ей:

– Идите, веселитесь. Мне нужен тайм-аут. Пойду поищу, что там можно съесть.

Они поспешили к центру зала, а я снова пошла к столам, на этот раз в поисках закусок. Крошечные бутерброды на один укус и хрустящие корзиночки с какими-то кремовыми начинками нашлись довольно быстро. Я успела съесть по паре того и другого, когда ко мне подошел ректор и попросил порекомендовать те, что понравились больше. Я указала на корзиночки с розоватым кремом, имевшим рыбный привкус.

– Спасибо, госпожа Ларина. – Он взял одну корзиночку и закинул в рот. – Хм, действительно вкусно. Как вам наш праздник?

– Очень весело, – вежливо кивнула я. – Не уверена, что могу по-настоящему проникнуться его значением, но бал прекрасен. Я на таких не бывала.

– А кажется, что вы рождены для них! – Он рассмеялся. – Я видел, как вы танцуете. Мало кто за три недели факультативов смог так хорошо освоиться с нашими танцами.

– Я в школе года четыре занималась бальными танцами, как многие девочки, – пояснила я. – Поэтому кое-что мне знакомо, да и тело лучше подготовлено. Но я давно забросила. А тут мне еще и с партнерами повезло. – Я подумала про Нормана и вновь обернулась, ища его взглядом. Он так и не появился.

– Да, я заметил. – Ректор неловко кашлянул, из-за чего у меня возникло нехорошее предчувствие. – Вы сегодня очень популярны среди сильных партнеров. И вообще… популярны. – Он бросил быстрый взгляд на запястье, на котором уже проступила пара едва заметных синяков.

– Да уж, даже странно. – Я машинально потерла руку. – Знаете, обычно я не возбуждаю в мужчинах такого сильного желания… танцевать.

– Если уж даже Ян не смог устоять… – протянул он, а я поняла, что это и есть то самое нравоучение, о котором предупреждал Норман. – Хотя честно вам скажу: не стоит сильно увлекаться кем-то из тех, кто сегодня особенно жаждал танца с вами.

– Вы имеете в виду профессора Нота или Марека Кролла? – невинно уточнила я, словно не понимала, к чему он клонит.

– Их обоих, – не растерялся ректор. – И профессора Нормана тоже.

– Профессор Нот – ловелас, Кролл – просто придурок, с ними все понятно. Что не так с профессором Норманом?

Ректор Ред посмотрел на меня немного удивленно, словно не ожидал такого прямого вопроса. А я успела запить последнюю корзиночку еще парой глотков вина. Интересно, а есть тут безалкогольные напитки? И если да, то где их берут?

– Ян сложный человек, – медленно произнес ректор, искоса поглядывая на меня. – Он намного вас старше…

– Бросьте, – непочтительно перебила я, хотя и сама еще недавно считала, что Норман для меня слишком… взрослый. – Не критично.

– Он старше, чем вы думаете, – возразил ректор.

Я прикусила язык. Ведь знала же, что он носит иллюзию. Норман легко мог оказаться хоть ровесником самого ректора. Впрочем, нет, не мог. Я вспомнила подсмотренную однажды тренировку. То были движения человека в самом расцвете сил.

– Но дело даже не в возрасте, – продолжил ректор. – А в багаже, собранном за прожитые годы. Он многое потерял.

– Насколько многое? – Я не удержалась от вопроса, хотя собиралась улыбаться и кивать, чтобы не провоцировать слишком уж длинный разговор.

Ректор на мгновение задумался, а потом с несвойственной ему эмоциональностью выпалил:

– Да все, что у него было. Семью, друзей, все свое окружение, состояние, родной дом, положение в обществе, привычное занятие, любимую женщину. Он был вынужден отказаться даже от собственного имени и внешности. По-вашему, этого мало? Он был сломлен.

– Он не выглядит сломленным, – ничуть не менее эмоционально возразила я.

– Сейчас уже нет. Я смею надеяться, что в этом есть и моя заслуга. Он пытается справиться, но ему трудно. Это тяжелый багаж, понимаете? Прошлое, которое он потерял. Сожаления. Они всегда будут тяготить и преследовать его. Поверьте, я бы очень хотел, чтобы в его жизни появился кто-то достаточно близкий. Но я не пожелаю такого молоденькой девочке, которая сама еще только начала жить.

– Значит, вы знаете, кто он на самом деле? – Из всей его пламенной речи этот факт интересовал меня больше всего.

– Конечно. – Ректор смешно округлил глаза. – По-вашему, я бы позволил преподавать в Орте человеку в маске, не зная, кто он? Это как минимум опасно.

– То есть вы его знаете и в достаточной степени ему доверяете, – резюмировала я. – Но, конечно, не скажете?

Он рассмеялся.

– Деточка, это же не моя тайна. Как я могу ее выдать?

– Вы выдали уже немало его личной информации, – заметила я. Возможно, это даже прозвучало как упрек. – Могли бы ради разнообразия сказать то, что помогло бы мне помочь ему.

– Таня, вам это зачем?

Я пожала плечами. Сама толком не знала ответа. Конечно, меня все больше тянуло к Норману, сейчас я понимала это особенно хорошо, когда снова искала его взглядом и не находила. В то же время разница в возрасте и положение «преподаватель-студентка» не позволяли мне думать о нем в романтическом плане. По крайней мере, на полном серьезе. Или я просто обманывала себя?

– У каждого человека должен быть кто-то близкий, – в конце концов ответила я. – Он очень помог мне в первые дни в Орте. Я в некотором смысле ему обязана, хоть он и не желает так считать.

Ректор вздохнул.

– Вы хоть и юная, но уже взрослая и вполне самостоятельная девушка. Имеете право сами решать, что вам делать. В рамках внутренних правил Орты и законов Республики, разумеется. Но просто примите к сведению мой совет: если не хотите, чтобы он причинил вам боль, держитесь от него подальше. Потому что он все равно это сделает. Вы будете страдать. И он сам будет страдать от этого не меньше.

Сформулировав столь мрачное предсказание, ректор оставил меня в одиночестве.

Глава 19

Следующие полчаса я искренне пыталась вернуть себе то легкое, приятное и приподнятое настроение, в котором пришла на бал, но потерпела полное фиаско. Норман в зал вернулся, я даже хотела подойти и рассказать ему о разговоре с ректором. Мне было интересно, как он отреагирует.

Однако ректор успел первым. Он что-то долго и, как казалось, спокойно говорил. Норман слушал с отсутствующим видом, потом коротко ответил. Ректор покачал головой, и следующая его тирада выглядела более эмоциональной. На лице Нормана отразилось раздражение. На ректора он не смотрел, шарил взглядом по толпе, пока не заметил меня.

Я не стала делать вид, что не смотрю в их сторону. Напротив, выразительно кивнула на ректора и улыбнулась, давая понять, что со мной тот уже успел провести профилактическую беседу. По губам Нормана скользнула ответная улыбка, но потом он вдруг нахмурился. Может быть, подумал о чем-то или ректор что-то такое сказал. Он повернулся к собеседнику и что-то ответил, в этот раз согласно кивая. Видимо, ответ ректора устроил, и он оставил Нормана в покое.

Я успела сделать шаг, намереваясь все-таки подойти и обменяться впечатлениями, но внезапно наткнулась на его взгляд и замерла. Норман больше не улыбался. Он смотрел на меня… Сразу вспомнились строчки из дневника Роны Риддик. Да, пожалуй, Норман сейчас тоже смотрел на меня, как умирающий от жажды на стакан воды, но только с пониманием, что до стакана ему не дотянуться. Он едва заметно отрицательно покачал головой, повернулся и скрылся в толпе.

Несколько секунд я стояла неподвижно, глядя на то место, где он только что был, и пыталась понять, в чем дело. От мысли, что во время второго танца он все-таки не пошутил, дразня меня, мурашки побежали по спине, а в животе запорхали пресловутые бабочки, о которых я так много слышала.

Из состояния ступора вывела, подлетев вплотную, смеющаяся Хильда.

– У тебя какой-то невыносимо кислый вид, – сообщила она, всучив мне бокал вина. – Все еще переживаешь из-за Кролла? Забей, Таня. Пусть он сынок местного канцлера, тебе-то с этого что? Ты отучишься год и вернешься в наш мир. А там он пустое место. Давай, взбодрись, потом найдем тебе кавалера и пойдем танцевать!

Я улыбнулась, чокнулась с ней бокалами и залпом выпила половину своего. Мне действительно следовало взбодриться и выбросить лишние мысли из головы, пусть они и совсем не касались Марека Кролла, о котором я уже и думать забыла.

Теперь вино не подействовало бодряще, скорее наоборот. На новую порцию алкоголя голова отозвалась внезапной болью. Музыка стала казаться слишком громкой, даже приглушенное освещение бального зала начало резать глаза. Потянуло в сон, захотелось забраться в какой-нибудь темный тихий угол, свернуться там клубочком и если не уснуть сразу, то хотя бы полежать без движения и мыслей.

Однако Хильда все равно потащила меня туда, где кучковались ребята со спецкурса, собираясь найти мне пару для танца. К счастью, путь нам внезапно преградила маленькая фея, выпорхнувшая из толпы прямо перед нашими лицами. Я видела таких еще в первый день в Орте, замечала их и потом, но каждый раз забывала спросить, кто они и что тут делают.

– Сообщение для Татьяны Лариной, – пропищала фея и бросила мне что-то крошечное.

Маленькая точка тут же начала увеличиваться в размерах и на ладонь упала уже обычным листом из блокнота, сложенным в несколько раз. Так вот что это! Мессенджер местного розлива!

Ответа фея ждать не стала, стремительно унеслась прочь еще до того, как я успела развернуть лист и прочесть:

«Когда наконец устанете веселиться, приходите в мой рабочий кабинет. Мне очень нужно с вами поговорить. Это важно. Кстати, у меня есть кофе».

Подписано это короткое послание было всего одной буквой: «Н».

– Норман? Нот? – Хильда, конечно, засунула свой любопытный нос в текст записки. – Который из них? Признавайся, кому ты больше вскружила голову?

– Это Нот, – уверенно ответила я, заметив легкое разочарование в собственном тоне.

– Почему ты так уверена?

«Потому что кофе, – подумала я. – И потому что Норман дал понять, что мне стоит прислушаться к рекомендации ректора Реда».

– Почерк не похож на Нормана, – вслух сказала я. – Он недавно возвращал мне реферат с пометками.

– И что? Пойдешь пить кофе с преподом? – Хильда смотрела со смесью недоверия и возбуждения.

– Мы уже один раз его пили, помнишь? Все было очень мило. – О том, что Нот приглашал меня «посмотреть его дом», я Хильде не рассказала.

– Мне кажется, кофе в кафе посреди торгового центра и наедине в кабинете – очень разные вещи.

– Может быть, но я уверена, что с преподавателем это достаточно безопасно. Едва ли он, как Кролл, попытается меня к чему-то принудить.

К тому же сейчас подходил любой предлог уйти из ставшего душным и слишком шумным бального зала, а алкоголь в крови заставлял думать, что мне любое море по колено.

И, может быть, я немного – совсем чуть-чуть – надеялась, что, как и в прошлый раз, внезапно нагрянет Норман и уведет меня. Пусть он потом прочитает мне лекцию о морали и нравственности, но если мы хотя бы ненадолго окажемся наедине, этот вечер будет спасен.

– Да я и не переживаю, что он сделает что-то против твоего желания, – хмыкнула Хильда. – Я переживаю за твои желания.

– Не стоит, – легкомысленно отмахнулась я. – Не так уж сильно он мне нравится. Я просто хочу кофе.

– Ну, как знаешь.

Она чмокнула меня в щеку на прощание и поторопилась к нашим сокурсникам, а я пошла в противоположном направлении: к выходу из бального зала.

В учебных коридорах Орты было тихо и пусто, как никогда. На мгновение вспомнился тот кошмар, после которого я нашла Шары Аргора. Пришлось усилием воли прогонять неприятное воспоминание.

Я поднялась на этаж, на котором находился кабинет Нота, но успела сделать всего несколько шагов по коридору, когда услышала за спиной шум. Резко обернувшись, я нос к носу столкнулась с Мареком Кроллом.

– Ну, привет, строптивая красотка, – ухмыльнулся он. – Настало время нам пообщаться без постороннего вмешательства.

От его тона у меня внутри все свело от страха. Я хотела закричать, но голосовые связки словно парализовало. Да и услышит ли кто-нибудь? Возможно, Нот, если это действительно он написал ту записку. А не сам Марек, например.

Я дернулась и побежала вперед, к кабинету Нота, но попробуй побегай на высоких каблуках! Марек догнал меня в два счета, схватил за волосы и с силой швырнул в стену. Я больно ударилась о холодный камень плечом. Нога подвернулась, и я осела на пол.

– Не дергайся, дрянь! – велел он, а потом снова схватил за волосы и рывком заставил встать.

Я вскрикнула от боли и попыталась все-таки позвать на помощь, но Марек ловко зажал мне рот рукой и потащил к ближайшей двери. Большинство лекционных аудиторий не запиралось на ночь.

Впихнув внутрь, он швырнул меня на пол, быстро закрыл дверь. Падая, я ударилась коленом и содрала кожу с ладони, которую подставила, чтобы не разбить лицо. Меня трясло от страха и боли, слезы застилали глаза. Платье, еще недавно столь прекрасное и удобное, обернулось против хозяйки: ноги путались в юбке, я зацепила подол каблуком.

Попытка встать провалилась: Марек прижал меня к полу и перевернул на спину. Сквозь тонкую ткань я чувствовала могильный холод мрамора, а сынок канцлера, уверенный в том, что ему все сойдет с рук, тем временем навалился сверху, пытаясь одновременно раздвинуть мне ноги и задрать юбку. Я отбивалась в меру сил, но он был крупнее и гораздо сильнее.

– Хватит рыпаться, хуже будет, – прорычал он, ударив меня по лицу, отчего моя голова дернулась, и я больно приложилась затылком о твердый пол.

«Если на вас напали с целью изнасиловать, лучше не сопротивляйтесь, – услышала я как-то по радио дурацкие рассуждения. – Вы все равно не справитесь с насильником, только больше пострадаете. Среднестатистический мужчина сильнее среднестатистической женщины. У вас есть шанс только в том случае, если вы его убьете, но тогда это будет превышением допустимой самообороны, и вы сами можете оказаться на скамье подсудимых…»

Прижатая к холодному полу и уже побитая студентом-старшекурсником, я мысленно от души пожелала тому оратору однажды оказаться в подобном положении. И не сопротивляться. Я же не могла просто «расслабиться и получать удовольствие». Когда я поняла, что мне с Кроллом не справиться – и в тот момент поклялась обязательно заняться физической подготовкой наравне с Хильдой, – постаралась незаметно перевернуть перстень камнем вниз. К счастью, он легко крутился на пальце.

Тепло магического потока я почувствовала сразу, а вот приемы боевой магии путались в голове, поэтому я ударила по Кроллу, сама точно не зная чем. Применять магию, особенно боевую, против других студентов вне занятий строжайше запрещалось. Силу удара я рассчитать не смогла, но мне было все равно. Он уже залез под мою юбку и пытался стянуть с меня нижнее белье вместе с тонкими колготками, поэтому даже если я его случайно убью, то плевать. Пусть потом я сгнию в какой-нибудь местной тюрьме (что еще не факт!), этот урод меня не получит.

Кролла отбросило назад, он взвыл от боли, что-то выкрикивая. Амулет-переводчик опять отказался переводить эмоциональную тираду. Я поторопилась встать на ноги и бросилась к двери, но не успела. Он снова перехватил меня и зло встряхнул за плечи.

– Ах ты, тварь покинувшая, ты знаешь, что тебе за это будет? Да ты потом на коленях ко мне приползешь, вымаливая прощение. Мой отец тебя в порошок сотрет!

Он снова сильно встряхнул меня, едва голова не оторвалась, а потом выпустил из рук и наотмашь ударил по скуле.

Я отступила, пытаясь удержать равновесие, но снова зацепилась каблуком за юбку и упала навзничь, на этот раз так сильно приложившись затылком, что голова словно раскололась надвое.

Теряя сознание, я услышала, как скрипнула дверь аудитории, но кто в нее вошел, уже не увидела.

Глава 20

Я никогда всерьез не думала о смерти, о том, что происходит потом. До того момента, как начала приходить в себя после удара Кролла. Первой в голову пришла мысль, что смерть и есть та черная пустота, в которую мы погружаемся в момент обморока. Просто без последующего пробуждения.

Однако я не умерла. Мне было холодно. Что-то твердое и острое впивалось в спину. Все тело ныло и болело, но я не умерла! От осознания этого я испытала такое невероятное облегчение, что захотелось заплакать. Или плакать хотелось от боли и страха? Потому что, когда я открыла глаза, темнота вокруг меня не рассеялась.

Я осторожно села, стараясь двигаться очень медленно и плавно, поскольку ничего не видела. Потерла глаза, но только задела рукой опухшую и, скорее всего, посиневшую скулу, от чего вздрогнула и тихо ойкнула.

Голова раскалывалась. Я осторожно коснулась затылка и тут же отдернула руку: волосы слиплись от крови, легкое прикосновение отозвалось жгучей болью. Потекли слезы. Было больно, страшно и ужасно жалко саму себя. Этот вечер так чудесно начинался. Почему он не мог так же чудесно закончиться? Почему ректор потратил столько времени на разговоры со мной и Норманом, когда недоброе против меня задумал сынок канцлера? И вот где я теперь?

Бездумно поревев какое-то время и замерзнув еще сильнее, я заставила мозги шевелиться. Хватит ныть! Прежде всего убедилась, что подаренный (сейчас почему-то хотелось думать именно так) перстень все еще со мной. Он даже все так же был повернут камнем внутрь.

Я сжала ладонь и прошептала заклинание создания светящегося шара, какими освещалось все в Орте. Мы изучали его месяц назад, я успешно сдала по нему промежуточный зачет, но сейчас шарик получился маленький и тусклый. Наверное, из-за моего плачевного состояния.

Тем не менее его света оказалось достаточно, чтобы разглядеть две вещи. Во-первых, я не в Орте. Вокруг нет привычных светлых стен, высоких потолков и цветных витражей вместо окон. Только серый камень. Подо мной, надо мной, вокруг меня. Во-вторых, рядом черным провалом зияла бездонная пропасть. Одно неловкое движение в темноте, пока приходила в себя, – и я могла свалиться в нее.

Закружилась голова, я испуганно отпрянула, отползла подальше от провала. Длинная юбка цеплялась за острые камни, туфли я где-то умудрилась потерять, колготки, естественно, поехали стрелками и местами разорвались до дыр. Босые ступни чувствовали каждый камешек.

Оказавшись в относительной безопасности, я перевела дыхание. Вот только что делать дальше, не знала. Еще раз огляделась по сторонам и убедилась, что нахожусь в подземной пещере. Вероятнее всего.

Когда-то я была в подобном месте на экскурсии. Тогда мы прошли под землей километра два. Наверху стоял жаркий летний день, а внизу температура колебалась около десяти градусов. Нас предупреждали, чтобы мы придерживались тропы. Мол, одно неверное движение – и провалитесь куда-нибудь. Скорее всего, стращали, но рассказы о том, что в пещерах постоянно что-то куда-то проваливается, выглядели вполне достоверно.

Главное, я не понимала, где находится эта пещера, как я сюда попала и как мне отсюда выбраться. Единственное, что знала наверняка, – замерзну насмерть, если буду и дальше сидеть на одном месте. Поэтому я заставила себя встать, не обращая внимания на протестующее тело, и пойти в каком-нибудь направлении. Прочь от провала и к возможному выходу. Вероятность того, что куда-то дойду, была ничтожно мала, я это прекрасно осознавала, но она равнялась нулю, если оставаться на месте. Маленький шарик, излучающий свет, поплыл рядом, освещая дорогу.

По крайней мере, я не чувствовала себя изнасилованной. От этой мысли я нервно рассмеялась в голос, но тут же испуганно замолчала: в тишине смех отразился эхом от стен и прозвучал пугающе. Возможно, я сгину в этой проклятой пещере, но Мареку Кроллу я не досталась. Что бы ни произошло после того, как я отключилась.

– Интересно, кто тогда вошел? – снова вслух, но уже едва слышно, произнесла я. – У него был сообщник? Кто-то стоял на стреме, пока он со мной… развлекался, и их спугнули?

Я не знала, к кому обращаюсь. Просто думала вслух, наверное. Или гробовая тишина слишком сильно давила на уши, хотелось ее развеять.

Через несколько метров тоннель, по которому я пошла, раздвоился. Мне предстояло выбрать, куда идти дальше. И, скорее всего, еще немного снизить шансы выбраться. Хотя вполне вероятно, что я с самого начала выбрала неверный путь.

На глаза снова навернулись слезы. Я позволила им пролиться, но потом шмыгнула носом, осторожно вытерла лицо, стараясь не тревожить опухшую скулу, и выбрала один из двух тоннелей.

Наступать босой ногой на грубые камни было, мягко говоря, неприятно. Я продвигалась очень медленно. У меня болела голова, меня тошнило и трясло от холода. Саднило ушибленное плечо, подгибалось колено, я не представляла, насколько все плохо на затылке, и при этом, вероятно, шла в глубь подземного пещерного лабиринта. Разве мой день мог стать еще хуже?

Ответ я получила, попав из тоннеля в небольшой грот. Дальше, казалось, дороги нет. Я могла или пойти обратно, или попробовать пропихнуться в узкий лаз в противоположном конце грота. Подумав, я решила, что лезть туда нет смысла: если кто-то принес меня сюда, едва ли тащил через такой лаз. Даже если нет… Я там только окончательно изорву платье, сдеру кожу и разобью то, что осталось от головы, а лаз может в любой момент стать слишком узким, чтобы пролезть дальше или вернуться обратно.

Оставалось только возвращаться в тоннель, из которого я пришла, потом к развилке и попробовать второй вариант. Однако едва я вышла на середину грота, как с потолка капнуло что-то вязкое и упало прямо под ноги. Я остановилась. В голове болезненной вспышкой пронеслась похожая сцена из моего кошмара. Меня затрясло еще сильнее, мышцы шеи свело судорогой, но я все равно подняла глаза вверх.

Чудовище из моих снов, то самое, встретиться с которым у меня, по словам профессора Грокса, не было шансов, висело под самым потолком вниз головой. Не знаю, за что оно держалось. Слюна капнула из его рта в тот момент, когда оно зевнуло.

Я инстинктивно дернулась и вскрикнула, слишком поздно зажав рот рукой. Голова и так кружилась, а от резкого движения я потеряла равновесие. Колени подогнулись, и я шлепнулась на попу, даже не заметив, было ли больно. Сейчас имел значение только монстр надо мной.

Тот зашевелился, разбуженный криком, и начал принюхиваться. Только тогда я вспомнила, что эволюция лишила этих существ глаз, а потому он не мог меня видеть. Только слышать и чувствовать запах.

Я замерла, стараясь даже не дышать, но ему хватило запаха. Издав воинственный пронзительный крик, существо спикировало на меня сверху. Не думая о том, что делаю, я инстинктивно выставила щит.

Крик боли у существа звучал иначе. Его откинуло в сторону, а я на собственной шкуре прочувствовала, как контакт с низшими высасывает из нас магический поток Существо соприкасалось с щитом всего секунду, держала я щит секунды три, но чувствовала себя выжатой, как после целого занятия по боевой магии. Значит, после второй попытки останусь без сил, а возможно – и без сознания.

И я очень хотела бы сейчас потерять сознание. А еще лучше умереть от разрыва сердца. Это быстро и относительно безболезненно. Быть сожранной живьем – совсем другое дело.

Монстр тем временем свирепо фыркнул, приходя в себя после столкновения с щитом, занял позицию и снова кинулся на меня.

На этот раз я просто закрыла глаза. Я устала отбиваться. Устала бороться за себя сегодня. Как бы я ни старалась, все становилось только хуже. Так пусть же все закончится поскорее.

Однако существо так и не впилось зубами и когтями в мое измученное тело. Послышался шум, я почувствовала, как на меня брызнуло что-то теплое и вязкое, а потом рядом упало что-то тяжелое.

Я испуганно приоткрыла глаза. Монстра больше не было. То есть был, но неподвижно лежал на земле рядом со мной. Без головы. Я испуганно отпрянула, а потом увидела человека, убирающего в ножны короткий меч.

– Н-норман? – едва выдавила я. Он мне мерещится?

Но профессор Норман не был галлюцинацией. Он был настоящим. Я поверила в это, когда он опустился рядом на одно колено и осторожно коснулся меня.

– Вы ранены?

Вместо ответа из моей груди вырвался всхлип. Я вцепилась в него и уткнулась лицом в плечо, на этот раз рыдая от облегчения. Он здесь, он нашел меня, и теперь все будет хорошо. Я знала это, просто знала. Он все сделает, со всем разберется, всех победит и снова спасет меня. Как делал с первой моей недели в проклятом мире магов.

Поэтому теперь я могу позволить себе просто плакать. Обо всем остальном есть кому позаботиться.

* * *

– Таня, тише, успокойтесь. – Норман осторожно касался моих плеч, не обнимая, но и не отталкивая от себя. – Я здесь и никому не дам вас в обиду. Все будет хорошо, успокойтесь.

Я активно закивала, продолжая поливать слезами его неизменный черный форменный сюртук. И только когда он коснулся моих волос, чтобы погладить по голове, я непроизвольно вскрикнула и отшатнулась. Он испуганно отдернул руку и посмотрел на перепачканные кровью пальцы.

– Покажите, – сквозь зубы велел он, подтягивая неказистый световой шарик ближе и делая его больше.

Я наклонилась вперед, опуская голову, чтобы ему было удобнее осматривать затылок. Мои рыдания постепенно стихали, и слезы, кажется, наконец закончились.

– Что произошло? Кто это сделал? – Его голос звучал отрывисто, словно он сердился. Почему-то это пугало.

– Кролл. Он напал на меня. В коридоре. Он пытался… он хотел… – но простые слова так и умерли у меня на губах.

– Проклятье… – пробормотал Норман, а я почувствовала, как рана на затылке наливается теплом. Профессор что-то делал с ней. – Простите, Таня, это моя вина.

– Вы-то здесь при чем? – удивилась я, чувствуя, как коже головы становится почти горячо. Я стиснула зубы, чтобы не застонать. Хватит уже ныть.

– Я куратор его курса, – холодно напомнил Норман. – И он уже приставал к вам. И раньше, и на балу. Я назначил ему взыскание, запер в кабинете, но сам ушел. А должен был остаться при нем. Должен был предвидеть…

Жар стал невыносимым, и я все-таки снова отшатнулась, ойкнув и этим сбив Нормана с мысли. Машинально прижала руку к затылку, словно хотела погасить пламя, но огня не было. И боли тоже. Волосы оставались слипшимися от крови, но рана исчезла.