Текст книги "Она мое безумие (СИ)"

Автор книги: Лекси Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25. Похищение

Илья.

В конце концов они будут судить меня в любом случае, так что неважно.

Спустя двадцать минут пребывания в заточении в подсобке с Николаем Петровичем, Ян с моей девушкой не нашли нас. Они так и не пришли.

Я не знаю, что мне делать. Сидеть здесь или идти искать Иззи и лучшего друга.

Предполагаю, у них что-то случилось.

Но, блядь, как же Николай Петрович?

Его сын поручил мне защищать Николая ценой моей же жизни.

Иначе, Ян обещал убить меня.

– Здесь есть кто-то? Отзовитесь! – наверху раздался незнакомый голос. Это был не мой лучший друг.

– Да! Мы внизу! В подсобке! Спасите нас, немедленно! – заорал старик, быстро вставая на ноги и махая руками. – Илья! Не стой, как истукан! Давай, помогай мне!

– Ало! Прием! В левой части храма обнаружены двое неизвестных мужчин! – спасатель на секунду затих, но снова заговорил, – Я спускаюсь! Стойте на своих местах! Не делайте резких движений! Или я пускаю огонь в вас!

После того как нас обнаружили и поняли, что мы безопасны, меня и Стефенса повели к машине скорой помощи, чтобы проверить, не повреждено ли у нас что-нибудь.

Проходит пятнадцать мину, и белоснежный храм Ангела Оренсанца вспыхивает, как спичка. Теперь СМИ обязательно всех осведомят о нашей несостоявшейся свадьбе с Иззи, которой нигде нет.

Смотрю, как горит храм и прибываю в шоке от всех сегодняшних событий. Их, довольно, много за один гребанный день!

– Где, блядь, моя сестра? Где она, суки? – слышу мужские и громкие крики.

Встаю с порога скорой машины, попутно снимая с себя шерстяное одеяло, которое мне дали сотрудники здравоохранения.

Направляясь к голосу, доносящемуся издалека, я напряг слух и заметил обеспокоенного Яна, размахивающего руками точь-в-точь, как его отец. Мой друг сидел на асфальте, держась за свой правый бок. На его рубашке расползалось пятно крови.

Блядь! Его подстрелили!

Я побежал к нему, и, когда добрался, возле него уже сидела Мелисса, шепча какие-то слова. Ее голос был полон отчаяния и надежды одновременно, будто она пыталась удержать его здесь, в этом мире, своим нежным шепотом. Ян, скривившись от боли, смотрел на неё с благодарностью, словно её присутствие давало ему силы держаться.

Тишина улицы была оглушающей, и только их дыхание и мои шаги разрывали её, словно на мгновение весь мир замер, удерживая дыхание вместе с нами.

– Ян, вот-вот прибудет скорая! – сказала Мелисса, глядя в лицо Яна. – Не теряй, пожалуйста, сознание! Прошу тебя!

В её голосе звучала мольба, как будто каждое слово могло удержать Яна на грани между жизнью и смертью. Ян с трудом кивнул, его глаза наполнялись слабостью, но он пытался удержаться за сознание, фокусируясь на её голосе.

Время растянулось, и казалось, что каждая секунда длилась вечность. Наконец, через пять минут, которые показались часами, прибыла скорая помощь. Медики быстро и слаженно подхватили Яна, увозя его в больницу. Я и вся семья Стефенс поехали с ним, беспокойство и надежда смешивались в наших сердцах.

Но даже в этом хаосе я не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Я обернулся, ища глазами свою невесту, но её нигде не было видно.

Этот факт пробудил во мне тревогу, которая, как тёмное облако, нависала над сознанием, и я не мог избавиться от странного ощущения, что этот день ещё готовит свои сюрпризы.

– Как он? – спросил я у Николая Петровича, который выглядел так, словно ничего не произошло.

Его лицо оставалось невозмутимым, словно на нём не отразились недавние события. Глубокие морщины на лбу скрывали переживания, а глаза, усталые, смотрели куда-то вдаль. В его взгляде была скрыта бесконечная выдержка, которую он, казалось, выработал за годы испытаний.

– Врачи говорят, что его состояние стабильно, – ответил он спокойным голосом. – Но нам нужно подождать и посмотреть, как он отреагирует на лечение.

Его слова, несмотря на внешнее спокойствие, несли в себе толику надежды, к которой я так отчаянно стремился. Но что-то в его тоне, что-то едва уловимое, заставило меня усомниться в этой видимой невозмутимости.

Было ли это скрытое безразличость или просто умение контролировать свои эмоции?

Я не знал.

– Мы все должны быть сильными, – добавил он, посмотрев мне прямо в глаза. – Для Яна и для самих себя.

Я кивнул, чувствуя, как его слова проникают в самое сердце, давая силы выдержать эту бурю. Но всё равно что-то оставалось невыясненным.

Спустя шесть часов Ян пришел в сознание, и я услышал его крики, разрывающие тишину больничной палаты.

– Где моя сестра? Изабелла Стефенс? – голос Яна был полон ужаса и отчаяния, словно каждое слово вытекало из глубин его души.

Я бросился к его кровати, стараясь успокоить его, но мои слова тонули в его криках. Его глаза, широко распахнутые, метались по комнате, как будто он пытался найти её среди теней и пустоты.

– Я здесь, Ян, – сказал я, пытаясь поймать его взгляд. – Пожалуйста, успокойся. Мы найдем Изабеллу.

Ян сжал мои руки, его хватка была неожиданно сильной для человека в его состоянии. В его глазах светилась безумная решимость, которая не позволяла ему сдаться, даже перед лицом боли и страха.

– Она должна быть в порядке, – прошептал он, его голос дрожал. – Я не могу потерять её.

Эти слова, полные боли и любви, эхом отразились в моей душе. Я почувствовал, как мой собственный страх за Изабеллу смешивается с его отчаянием. Мы должны были найти её, во что бы то ни стало. Мир за пределами этой больничной палаты превратился в хаос, и теперь наша единственная цель – найти Изабеллу и вернуть ей безопасность.

Я посмотрел на Николая Петровича, стоящего у двери, и в его глазах прочитал невозмутимость.

Мы все понимали, что Изабеллу похитил Влад Кадоган. Моя девушка в заложниках у психа – Кадогана, который хочет отомстить её отцу. От этого сознания я швырнул стул, и он с грохотом разбился о стену.

Ян, ещё слабый, но всё же настойчиво наблюдающий, смотрел на меня, его глаза были полны боли и гнева.

К нам подбежала Мелисса, её лицо было бледным, но в глазах светилась решимость.

– Илья, успокойся, пожалуйста. Я уверена, что с Изабеллой всё хорошо, – её голос был мягким, но твёрдым, словно она пыталась убедить не только меня, но и себя.

Ян усмехнулся, его губы искривились в зловещей ухмылке, и он рассмеялся, глядя на свою сводную сестру, как волк на ягнёнка.

– Всё хорошо? – прохрипел он, с трудом сдерживая злость. – Ты понимаешь, с кем мы имеем дело? Кадоган – безумец, готовый на всё, чтобы получить своё.

Его слова были холодным душем, пробирающим до костей. Словно тьма окутала комнату, и каждый из нас почувствовал груз ответственности за Изабеллу.

В глазах Мелиссы мелькнула тень страха, но она продолжала стоять прямо, её решимость не колебалась.

– Мы найдём её, – сказал я, собрав все свои силы и решимость. – Мы не можем позволить ему победить.

Ян кивнул, его взгляд стал серьёзным. Он понимал, что наш единственный шанс – объединить силы и действовать быстро.

Мелисса посмотрела на меня и затем на Яна, и в её глазах я увидел ту же решимость, которую чувствовал внутри себя.

Мы знали, что впереди нас ждёт борьба, возможно, самая трудная в нашей жизни. Но ради Изабеллы мы были готовы рискнуть всем. В эту минуту, несмотря на всю тьму и опасность, нас объединяла одна цель – вернуть её домой.

В палату вернулись Николай Петрович и Мира Петровна. Их шаги были тихими, словно они не хотели нарушить хрупкое равновесие, которое установилось в комнате. Николай Петрович, высокий и уверенный, первым нарушил тишину, его голос прозвучал отстранённо, как будто он говорил о чём-то далёком и неважном.

– Мальчики, что случилось? – спросил он, оглядев всех присутствующих. – Не надо привлекать ненужного внимания. Скоро будут брать интервью у нас насчёт сегодняшнего, – добавил он, не спеша сделал глоток своего напитка, словно решая, как лучше продолжить.

Мира Петровна смотрела на нас с тихим беспокойством, её глаза – единственное, что выдавало её тревогу. Её рука легла на плечо Николая Петровича, будто она хотела разделить с ним этот невидимый груз, который лежал на их сердцах.

Ян сидел на больничной койке и смотрел на своего отца.

Воздух между ними был натянут, как струна, готовая порваться от малейшего прикосновения. Его глаза, полные боли и гнева, сверлили отца, будто стараясь проникнуть вглубь души, отыскать там хоть тень раскаяния.

– Отец, ты же понимаешь, из-за чего похитили Иззи? – начал он, голос дрожал, но не от страха, а от отчаянной решимости.

Николай Петрович, стоявший напротив, с хмурым выражением лица, словно отмахнулся от Яна, как от назойливой мухи.

– Влад Кадоган – сумасшедший человек. Ему что угодно могло прийти в голову, – ответил он, но его слова несли в себе холод безразличия.

Ян не мог сдержать себя, его гнев рвался наружу, и он закричал, не своим голосом, срываясь на крик:

– Его человек выстрелил в меня, вероятно, после этого забрал мою сестру! – его взгляд был полон ярости и горечи. – Ты виноват, что этот ублюдок похитил Изу. Если с её головы упадёт хоть один волосок, ты об этом пожалеешь. После я убью тебя. Клянусь. Она не должна страдать из-за твоих ошибок.

Ян быстро перевел свой взгляд на меня, а после обратно на своего отца.

– Я помню день, когда ты дал своё согласие на договорный брак Иззи с Ильёй. Я видел, как угасал свет в её глазах, когда ты, наконец, сказал ей правду – она помолвлена с Ильёй с детства и должна выйти за него замуж, как только ей исполнится двадцать один. Тогда Иззи было всего семнадцать. Она никогда не хотела замуж.

Мелисса стояла, словно громом поражённая, её глаза расширились от услышанного. Я не знаю, какие у них отношения с Изой, но догадывался, что они не были лучшими подругами.

– Помнишь её реакцию? – продолжал Ян, его голос стал тише, но не менее твёрдым. – Когда я переехал в твой дом, Иззи ненавидела меня. Она считала, что я – потерявшийся щенок, недостойный носить фамилию Стефенс. И я тоже ненавидел её. Она казалась мне избалованной богатой сучкой.

Ян замолчал на мгновение, как будто вновь переживая все те чувства, которые когда-то испытывал к сестре.

– В Leman наши отношения изменились, – сказал он. – Её помолвка с Ильёй сблизила нас. В ту ночь я увидел, как она резала свои тонкие запястья. Лужи свежей крови быстро образовывались возле её тельца. До сих пор помню эту картину. Она могла умереть, а ты в это время уехал в бордель. Не понимаю, как Иззи может тебя любить после того, что ты с ней сделал.

Отец отвёл взгляд, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Возможно, Влад Кадоган похитил её, – произнёс он спокойно. – Но я не считаю себя виноватым. Она должна была быть более предусмотрительной. Это будет моей дочери уроком.

Мелисса, стоявшая рядом со мной, побледнела, услышав эту правду об отчиме. Я приобнял её, чтобы она не упала в обморок. Ян, следивший за сценой, злорадно усмехнулся, продолжая говорить.

– Влад хочет убить тебя, отец, – ехидно сказал мой друг, его голос был полон яда. – Ты же похитил его мать. Напомнить, что было дальше? Ты насиловал и избивал эту женщину до смерти. Тебе было всё равно, что она была беременной. Ты хотел отомстить ей за то, что она выбрала Дмитрия Кадогана, а не тебя. Ты мучил эту несчастную женщину и морально, и физически.

Мира Петровна отошла от своего мужа, словно ей было противно рядом с ним стоять.

– Когда её спасли, Марианна стала сумасшедшей. Она чуть не убила своих троих сыновей, – говорил Ян, его голос стал тише, как будто сам не верил в ужас происходящего. – Она едва не зарезала своего новорождённого сына. Дмитрий озверел после похищения любимой жены, хотя и так был не в своём уме. Он отдал всех своих детей в приют, потому что они чуть не погибли от руки своей матери. Я не знаю, что случилось с Марианной потом, но догадываюсь. Во всём виноват ты, отец!

Слова Яна повисли в воздухе, как проклятие, от которого не было спасения. Всё, что он сказал, было правдой, жёсткой и неумолимой, как судьба, и ничто не могло изменить её.

Глава 26. В Плену у Монстра

Изабелла.

И, как ты можешь видеть, я не мертва.

С трудом распахиваю тяжелые веки и не понимаю, где я нахожусь. Я испытываю ощущение полной дезориентации и смятения. Глаза едва открываются, и окружающая обстановка кажется мне неразличимой, погруженной в густую, зияющую черноту, которая окутывает всё вокруг.

Но я чувствую, что мы куда-то движемся. Несмотря на моё беспомощное состояние, я осознаю, что нахожусь в движении. С трудом определяю, что это, вероятно, машина, в которой я проснулась, свернувшись калачиком. Мое пышное платье запуталось вокруг меня, добавляя к ощущению замешательства и беспокойства.

Наверное, уже наступила ночь. Внутри меня начинает просыпаться ощущение времени. Тьма вокруг и холодное, стеснённое пространство подсказывают, что, вероятно, уже наступила ночь.

Голова разламывается на несколько мелких частиц. Мои мысли разбиваются, и я испытываю болезненное головокружение. Пытаюсь собраться, вспомнить, что произошло, и мысленно прошу высшие силы вернуть мне хоть какие-то обрывки воспоминаний. И вот, обрывки прошлого начинают всплывать, принося с собой пугающую реальность.

Мое бракосочетание с Крисом, которое должно было стать самым счастливым днем, теперь вспоминается как нечто извращённое и страшное. После этого я слышу шум, грохот выстрелов и вижу Владa Кадоганa. Этот монстр, как я теперь понимаю, похитил меня и держит в заложниках.

Что со мной будет? Все мысли сосредоточены на тревожном будущем. Я боюсь за свою судьбу и не могу понять, что ожидает меня дальше. Чего хочет от меня Кадоган? Эти вопросы крутятся в моей голове, создавая ещё большее чувство беспомощности и страха.

Я замечаю, что на заднем сиденье рядом со мной сидит младший брат Влада, Марк. Он не смотрит на меня, его внимание сосредоточено на проверке зеркал заднего вида, словно он что-то ищет или пытается понять, что происходит.

За рулем сидит неизвестный мне мужчина, а рядом с ним, словно сам дьявол, расположился Влад. Его присутствие наводит на меня особый страх и ощущение угрозы.

Я чувствую, что мне, возможно, ввели ещё один транквилизатор. Или это последствия первой инъекции начинают давать о себе знать. Моё тело ощущает слабость и замедленность, что усложняет попытки быть настороже.

Я ничего не ела целый день, и от голода и страха короткий стон сорвался с моих полных губ. Это проявление слабости немедленно привлекло внимание окружающих.

Влад и Марк мгновенно обратили на меня свои взгляды. Черные глаза Влада, наполненные холодом и злобой, заставляют моё тело содрогнуться от страха. Я ощущаю, как страх проникает в каждую клетку моего тела.

Мне нужно закрыть глаза и попытаться снова заснуть. Я ненавижу, что становлюсь настолько уязвимой из-за Влада. Это чувство беспомощности и страх перед неизвестным сводят меня с ума.

Почему моё тело так реагирует на этот монстр? Я стараюсь не думать об этом, но страх и усталость всё же одолевают меня. Почувствовав сильную усталость, я прикрываю глаза и стараюсь быстро погрузиться в сон, чтобы хоть на миг забыться и убежать от кошмара.

Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я потеряла сознание, и как долго мы ехали, но теперь я просыпаюсь в самолете. Мне с большим трудом удается принять сидячее положение, и я сразу же замечаю, что моё сердце бьется учащённо, а по коже бегают мурашки от страха и холодного пота.

Атмосфера в самолете крайне напряженная. Влад и Марк сидят молча, не обращая на меня никакого внимания и не произнося ни слова. Их молчание и холодное отношение лишь усиливают моё чувство тревоги.

Я смотрю в иллюминатор и вижу, что мы приземляемся в Хьюстоне. Реальность происходящего проникает в моё сознание – их план удался, и они смогли сбежать.

Мои ладони покрываются потом от волнения, когда я осознаю, что мы начинаем снижение. Страх перед предстоящим неизвестным нарастает, и я чувствую, что оказалась в полной власти Влада. Эта мысль усугубляет моё состояние, погружая меня в чувство безысходности и подавленности.

Глава 27. Заложница Тёмных Сил

Изабелла.

Только монстр может справиться с другим монстром.

Как только самолет приземлился, Марк помог мне выйти из него. Его действия были механическими, и в его глазах не было ни сострадания, ни участия. Влад же оставался спокойным и сосредоточенным, разговаривая по телефону, не обращая на меня никакого внимания. Его равнодушие добавляло мне беспокойства.

Мне срочно нужно было в уборную. Я провела целые сутки в свадебном платье, и оно стало мне неудобным и неприятным. Я чувствовала себя потной и липкой, что только усиливало дискомфорт и страх, который всё ещё пульсировал в моём теле.

– Лина знает, что ты похитил меня со своим старшим братом, Марк? – обратилась я к высокому брюнету, который вел меня к гелендвагену, больно держа за мой локоть.

– Изабелла, – тяжко вздохнул Марк, – Мой брат – лучший манипулятор. Если ты думаешь, что моя жена – это моя слабость, то ты ошибаешься.

– Тогда, когда я сбегу от вас, гребанных маньяков, я заберу с собой Ли. Обещаю. – улыбнулась брюнету самой невинной улыбкой, которая была у меня в арсенале.

Марк крепче сжал мою руку. Настолько, что потом у меня останутся синяки.

– Изабелла, не шути с нами. Ты всего лишь избалованная богатая стерва. Ты слаба, чтобы противостоять нам. – зловеще процедил сквозь зубы мужчина.

После сильно втолкнул меня в машину. Но стоило ему попытаться закрыть дверь за мной, как я сказала:

– Как жаль, что сейчас ты ошибаешься, Марк. В данный момент ты слаб, потому что ты повелся на мою провокацию. В итоге, ты разозлился, а злость – это чувство гнева, досады и ярости. Оно выражает сильную эмоцию. – поднесла руку ко рту, медленно проводя ею по губам, словно задумалась. – Как я знаю, раньше ты не испытывал никаких эмоций и чувств. Верно?

Марк смотрел на меня стеклянными глазами. Он стоял неподвижно, продолжая придерживать дверь машины.

Брюнет не ответил мне, и я продолжила говорить:

– Молчание – это знак согласия. Значит, я права. И ты что – то испытываешь к маленькой миленькой Лине. Возможно, это любовь или … чувство вины. Я слышала, что она попала в аварию и потеряла вашего ребенка. И сейчас ты винишь себя, за то, что не смог уберечь ее.

Глаза Марка потемнели, он стиснул кулак, стараясь скрыть свою злость.

Брюнет явно не ожидал, что я не только богатая и избалованная стерва, но и сильный противник.

– Изабелла, замолчи. – мужчина грубо схватил меня за подбородок и рывком поднял мою голову вверх, заставляя смотреть в его глаза. – Если ты еще раз упомянешь имя моей жены, я лично убью тебя и твоего брата. Даже, если это не входит в план Влада. Ты поняла?

– Да. – попыталась кивнуть я.

Моё тело пронзала боль, но ещё более мучительной была душевная боль от постоянного давления и страха. Каждый удар сердца напоминал о том, что я не могу рисковать жизнью Яна, не имея возможности за него ответить.

Марк отступил, не произнеся ни слова, и закрыл дверь машины. Затем он сел на переднее сиденье, а спустя несколько минут мы остановились перед каким-то гламурным клубом. Его поведение было сдержанным и безразличным, что лишь добавляло напряжения в нашу ситуацию.

Брюнет снова схватил меня за руку, и я почувствовала, как его хватка была крепкой и решительной. Он вытащил меня из автомобиля, направив к клубу, в то время как Влад оставался у входа, ожидая нас с безразличием. Его взгляд был скрыт за очками и холодной маской, что лишь усиливало моё чувство одиночества и тревоги.

Марк кивнул своему старшему брату, явно отдав дань уважения, и повел меня внутрь клуба. Влад, в свою очередь, пошел вперед, не удостоив меня даже взглядом, что только усилило моё чувство безнадежности и страх перед тем, что может произойти дальше.

– Марк, мне нужно в уборную. Я не ходила в туалет двадцать четыре часа и еще я хочу умыть лицо. Продолжать?

Брюнет тяжко вздохнул, как будто каждое движение было ему в тягость, и крепче сжал мои запястья, его хватка была почти болезненной. Он провел меня в дамскую комнату, следуя за мной, чтобы подождать у раковин. Его присутствие было постоянным напоминанием о моём беспомощном положении.

Я вошла в туалет, чувствую, как ненависть к себе за то, что Марк может слышать каждое моё действие, нарастает. Мне казалось, что каждое шорох и каждый звук в помещении обостряют моё чувство унижения. Я обернулась в поисках чего-то, что могла бы использовать в качестве оружия, но в дамской комнате не было ничего, что могло бы мне помочь. В конце концов, что могло бы изменить ситуацию, когда я нахожусь на территории монстра?

Закончив, я опустила юбку и глубоко вздохнула, пытаясь скрыть все свои эмоции. Я не хотела, чтобы кто-либо мог увидеть или понять мой страх и внутреннюю борьбу. Мои попытки сохранить спокойствие были лишь мимолетной иллюзией, покрывающей подлинные переживания, которые я прятала от окружающих.

– Изабелла, – донесся предупреждающий голос Марка, – Выходи немедленно.

Расправив плечи, я вышла с гордой поднятой головой, не чувствуя дрожь. Я подошла к крану, умылась и выпила несколько глотков воды.

– Пошли. Нас уже ждет Влад. – Марк грубо схватил меня за руку и вытащил из уборной.

– Можно помягче? Я настоящий человек, а не кукла, Марк.

Как Лина могла полюбить этого высокомерного и грубого мужчину, мне было сложно понять. Кажется, что между ними был непреодолимый разрыв, и её чувства казались странными и необъяснимыми на фоне его поведения.

Я признаю, что за все наше «путешествие» холодный, темный и постоянно хмурый взгляд Марка придавал ему невероятную неприступность. Он казался мне настоящим айсбергом – внешне невозмутимым и бесчувственным, скрывающим под своей поверхностью ледяную глубину.

Но стоит только произнести имя моей бывшей подруги, и Марк сразу взрывался. Его ярость была такой свирепой, что казалось, он был готов убить любого, кто осмелится упомянуть её имя. Его реакция была настоящим безумием.

Когда мы поднимались на второй этаж, я успела оглядеться, и это место уже не казалось мне пустынным. Работники клуба прибыли, заполнив пространство. Их присутствие добавляло напряжённости в воздух.

Они избегали смотреть на меня, словно я была чем-то неприемлемым. Я поняла, что не могу рассчитывать на помощь. Ни один человек не осмелится рисковать, чтобы помочь мне, зная, в каком аду я оказалась.

Что за адское место? Почему здесь все подчинены этому монстру? Я не могла понять, почему все здесь настолько подчинены Марку, и почему его жестокость не вызывает у них ни малейшего сопротивления.

Несмотря на всё это, я никогда не встану на колени перед Владом. Он никогда не получит от меня ничего, ни малейшего уступка. Я была решительно настроена не поддаваться на его манипуляции.

Марк отвел меня в какую-то тёмную и неприметную комнату, и грубо толкнул меня в центр, оставив меня одну и подверженную его воле.

– Добро пожаловать, Изабелла Стефенс в мое королевство.