Текст книги "Она мое безумие (СИ)"

Автор книги: Лекси Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 40. Меланхолия Греха

Изабелла.

Конец – это начало чего-то нового.

Когда я бросила пистолет на землю, металлический звон ударился о холодный асфальт и эхом разлетелся в ночной тишине, как конец свершившегося.

Я с ухмылкой окинула взглядом всех присутствующих. Никто не осмелился даже сделать шаг в мою сторону. Они знали – любое движение против меня станет их последним. Ведь каждый из них прекрасно понимал, что слово Влада Кадагона – закон. Если что-то случится со мной, последствия будут ужасающими.

Кирилл, держащийся за колено, корчился от боли, но продолжал стоять, будто прикусывая губу, чтобы не застонать. Его друг, Денис, подбежал к нему и схватил под руку, пытаясь поддержать и облегчить страдания, хотя знал, что рана глубока и помощь ему не под силу.

– Было весело провести с вами время, – сказала я, разрывая напряженное молчание. Мой голос прозвучал спокойно, но в нем было что-то ледяное, от чего у присутствующих кровь застыла в жилах.

Я повернулась и направилась к своей комнате, не оглядываясь. Позади меня послышались тяжелые шаги. Двое мужчин, вероятно, решили все-таки выполнить свою работу. Но мне это не волновало.

Когда я вошла в спальню, передо мной простиралась тишина, но не та, что приносит покой. Это была глухая, предвещающая бурю тишина. Я понимала, что назад пути больше нет. Всё, что я сделала, что задумала, уже привело меня к тому, что уже было преднаписано. Но это не пугало меня. Наоборот, чувство удовлетворения медленно разливалось по телу, как сладкий яд, растекающийся по венам.

Я нашла ванную комнату, её мраморные стены отражали мое внутренние состояние. Щелкнула выключателем, и холодный свет залил помещение, обнажая каждый уголок, каждую каплю крови, оставленную на моем теле. Я направилась к душевой, сердце гулко стучало в груди, отзываясь в висках.

Секунда колебаний, и я решительно повернула кран. Вода срывалась вниз сильным потоком, обрушиваясь на меня ледяным ударом. Я шагнула под этот шквал, позволив ему обнимать меня своими беспощадными струями. Взгляд зацепился за алые ручейки, которые тонкими лентами стекали по моему телу, смешиваясь с водой. Я знала, что это не просто грязь. Это кровь, память о сегодняшем сбытии, которая, казалось, стремилась удержаться на коже, но постепенно сдалась под напором холодной воды.

Когда я подняла лицо, чтобы смыть с него капли, красные потоки на секунду ослепили меня, превращая реальность в странное, жуткое видение. В тот момент мне показалось, что вода окрашивает всё вокруг в багровый цвет, будто сама комната пыталась утонуть в крови.

Пальцы дрожали, когда я начала мыть волосы, чувствуя, как они становятся тяжелыми и вязкими от крови. Струи воды проходили сквозь них, как через шелк, но этот шелк был пропитан страхом и болью.

Каждое движение было будто ритуалом очищения, попыткой избавиться от ужаса, что крепко сцепился с моим сознанием. Но чем дольше я мылась, тем больше понимала, что эта кровь – не просто след от событий. Она была частью меня, отпечатком, который уже никогда не смыть.

– Изабель, тебе понравилось? – раздался хрплый голос, словно из ниоткуда.

Вода текла по моему телу, обжигая кожу горячими струями, но я не могла оторвать взгляд от Влада, стоящего напротив меня за пределами душевой. Его фигура казалась тёмным силуэтом на фоне тусклого света ванной, и в этой полутени был он – спокойный и уверенный, словно хищник, наблюдающий за своей добычей. Я не могла сказать, сколько времени прошло, но оно казалось бесконечным, если он успел стать частью этого кошмара.

В моем сне его лицо было пустым и безжизненным, но сейчас его лицо исказила жуткая усмешка, а глаза пылали ярким, непередаваемым светом. Я ненавидела этот взгляд, который казался способным проникнуть в самую глубину моего существа, изучая каждый мой шаг, предугадывая каждое движение.

Каждый элемент его присутствия раздражал меня – от того, как он выглядел идеально собранным, несмотря на глубокую ночь, до его разрушительной энергетики, проникающей в воздух.

Я была абсолютно голой перед ним, и каждый взгляд, что я могла поймать, был словно нож в сердце. Прикрыться, значило бы показать слабость, а слабость – это то, что этот монстр ждал, чтобы воспользоваться.

Гордо повернулась к нему, не замечая, как вода продолжала струиться по моему телу, и при этом на моем лице появилась улыбка. Внутренний холод от его присутствия не мог затмить огонь, который горел в моем взгляде.

– Тебе понравилось? – тихо, но с явной угрозой спросил монстр еще раз, его тёмные глаза, словно магнит, притягивали мой взгляд.

Я чувствовала, как его глаза проникает в самую глубину моей души, разбирая меня на маленькие частицы, но не отрывался ни на мгновение.

Он ни разу не посмотрел на моё обнажённое тело. Я стояла перед ним, обнаженной, но его внимание оставалось прикованным только к моим глазам. Этот жест был неожиданным, почти пугающе неуместным, особенно после того, как он ворвался в ванную, будто бы сломав границы реальности.

– Да, – выдохнула я, вспоминая, как хладнокровно моя пуля пробила колено Кирилла. В этот момент я почувствовала, как гордость охватывает меня, а улыбка мелькнула на моих губах. – Очень.

Его взгляд, от которого, казалось, сворачивалась кровь, стал каким-то новым, глубоким, словно он только сейчас осознал, кто я на самом деле. Как будто видел меня впервые.

– Кто научил тебя? – спросил он, и этот вопрос повис в воздухе, как проклятие, которое нельзя избежать.

Голос Влада был тихим, но в нём звучала такая сила, что мне показалось, будто стены сжимаются вокруг нас.

– Это имеет значение? – ответила я, пожимая плечами, но ощущая, как под его взглядом моя кожа начинает гореть.

Он усмехнулся, но в этой усмешке было что-то пугающее, что-то темное и жестокое.

Я заметила, как в глазах монстра мелькнул озорной огонек, и это странным образом поразило меня до глубины души.

– Принцесса, ты же понимаешь, что так делать плохо, – произнёс Кадоган, растягивая слова, как будто объяснял ребёнку, что тот поступил неправильно, но зная, что тот не исправится.

– Что именно? – я подняла бровь, чувствуя, как горячие капли воды скользят по моей коже. – Стоять перед тобой голой в душе или стрелять в твоих подчинённых?

Он замолчал, изучая меня с новым, неуловимым интересом, а в воздухе повисло напряжение, словно вокруг нас вдруг стало неожиданно тесно.

Молчание Кадогана говорило больше, чем любые слова, и в этот момент я поняла, что игра, в которую я ввязалась, только начинается. И ставки в этой игре могли быть выше, чем я когда-либо могла себе представить.

Вода продолжала стекать по моему телу алыми ручейками, смешиваясь с прозрачными каплями и образуя нечто странное, завораживающее в своей зловещей красоте. Я чувствовала, как капли крови падают на белую керамическую плитку и растворяются в бурлящих потоках горячей воды. Но не это заставляло меня задержать дыхание – это был взгляд Влада.

Он заметил кровь. Его глаза на мгновение сузились, но в них не было ничего, ни злости, ни раздражения – лишь холодная, выверенная до мелочей решимость. Он смотрел на меня так, словно я была частью его плана, одним из элементов сложной головоломки, которую он только что решил.

– В следующий раз не стоит так делать, – его голос был как ледяной ветер, пронизывающий до костей.

Монстр шагнул ко мне, решительно пересёк линию, отделяющую его от душевой кабины. Тяжёлые капли воды тут же обрушились на его рубашку, но он не остановился. Его движения были уверенными, почти безразличными к тому, что произошло. Казалось, что для него не было разницы между кровью и водой – всё сливалось в одну картину.

Я ощутила, как каждый нерв в моём теле напрягся до предела. Влад приблизился, и я инстинктивно отступила, прижимаясь спиной к холодной стене душа. Он был рядом, слишком рядом, и от его присутствия кровь словно закипала в моих венах, хотя внешне я оставалась холодной, как сама смерть.

Внезапно Влад коснулся моих губ, едва заметно, но этот жест отозвался эхом по всему моему телу. Его пальцы, прохладные и уверенные, очертили контур моих губ, и в этот момент я ощутила, как время замедлилось, а сердце, вместо того чтобы колотиться в груди, стало биться медленнее, словно прислушиваясь к его движениям.

Каждое прикосновение Влада казалось продуманным, будто он играл на струнах моего тела, вызывая отклик, которому я не могла противостоять. Вода всё ещё текла по нашим телам, смешивая тепло и холод, но внутри меня полыхал пожар. Мои чувства оказались на грани, оглушённые напряжением между нами.

Моё тело реагировало на его прикосновения так, словно оно само знало, чего хочет – его. В каждое движение Влада вплеталась невидимая сила, неуловимая, но непреодолимая. Я чувствовала, как кровь стекает с раны, и как в ответ на его жесты нарастает желание, почти первобытное, захватывающее контроль над разумом.

Мой разум кричал остановить Влада.

Это было неправильно.

Так не должно быть.

Его руки – грязные, осквернённые жестокостью – не должны были касаться меня.

Но тело отзывалось на его прикосновения с пугающей готовностью, словно само обрекало себя на нечто неизбежное, запретное. И чем больше я боролась с этим, тем сильнее это тянуло меня к нему. прежние чувства возращались.

Внезапно Кадоган остановился, и это только усилило напряжение.

Его горячее дыхание коснулось моего уха, вызывая мурашки по коже. Влад стоял слишком близко, так близко, что я могла чувствовать его тепло сквозь воду, стекающую по нашим телам, и каждый миг становился невыносимо долгим.

– Принцесса, – его голос был низким, почти хриплым шёпотом, который, казалось, проникал прямо в сознание, разрывая мои мысли на части. – Ты хорошо стреляешь. Ещё один сантиметр – и Кирилл был бы инвалидом.

Монстр замер, будто смакуя свои слова, а затем его губы едва коснулись моего уха, и от этого прикосновения по телу пробежал холодок, смешанный с жаром.

– Ты ведь сама это знаешь.

Я с трудом заставила себя выдавить слова, чувствуя, как моё тело предательски поддаётся его присутствию.

Горячие капли воды смывали кровь и страх, смешивая всё воедино – мои эмоции, мои мысли, мои желания.

– У меня не было желания настолько вредить ему, – произнесла я, пытаясь держать голос ровным, хотя внутри всё разрывалось на части.

Его близость сводила с ума. Больше чем тот кошмар, чем отражение.

Влад усмехнулся, и этот звук был ледяным, как холодный ветер, пробирающий до костей.

– Ты врёшь, – прошептал он с безжалостной уверенностью, и я почувствовала, как его дыхание снова коснулось моего уха.

Затем он немного отступил, но не настолько, чтобы я смогла вырваться из его власти.

– Ты хотела, чтобы его мучали, как тебя. Но не слишком сильно, правда? Ведь ты не настолько бесчеловечна, чтобы отнимать у человека жизнь.

Мир сузился до тишины, прерываемой лишь нашим дыханием. Его слова повисли в воздухе, словно острые лезвия, готовые порезать мою правду на клочки.

Я знала, что отпираться бесполезно. Влад видел меня насквозь, и каждое его движение, каждый взгляд подтверждали это. Я стиснула зубы, стараясь не показать слабость, но сердце билось, как загнанное зверьё.

– Ты ведь даже не понимаешь, что именно толкнуло тебя на это, – продолжил он, наклоняя голову, словно изучая диковинную игрушку. – Всё глубже падаешь в бездну, из которой нет возврата.

Его пальцы скользнули по моей шее, оставляя за собой едва заметное жжение. Слишком легко поддаться Владу, раствориться в этой тьме, где он правит, как король.

Я усмехнулась, но это была маска, за которой скрывалась буря. Да, мне некуда было деваться. В его словах была пугающая правда, от которой не отвернешься. Я могла согласиться с Владом, ведь он был прав. Каждое его слово проникало в самые тёмные уголки моего сознания, где скрывалась та часть меня, о существовании которой я боялась даже думать.

Я запуталась. В голове крутились тысячи мыслей, но ни одна не давала спасения. Как я могла зайти так далеко? Когда ярость, как чёрная вуаль, опутала мой разум, я не заметила, как перешагнула ту грань, за которой человеческое становится чуждым. Я не знала, что могу быть настолько кровожадной.

Глубоко внутри что-то сжималось от боли и страха. Меня ослепляла ярость, выжигая всё на своём пути. Всё, кроме одной мысли: я хотела домой. Я хотела сбежать от этого кошмара, закрыться в своей комнате и сделать вид, что ничего не произошло. Но прошлое не отпускает так легко.

Кирилл…

Вспомнив его, я почувствовала жалость. Она была слабой, едва заметной искрой в океане тьмы, но она всё ещё жила во мне. Я понимала, что он – лишь пешка в чужой игре, и, возможно, не заслуживает той участи, что ему уготована.

Но в то же время… нет. Я не могла позволить себе сломаться сейчас. Эта жестокость, что я ощущала в себе, она была частью меня. И Кирилл, ставший её жертвой, не мог рассчитывать на милосердие, которое я уже не была в состоянии даровать.

Я металась между этими двумя чувствами – жалостью и холодной, безжалостной решимостью. Но всё внутри меня склонялось к тому, что выход был только один: принять ту тьму, которая уже давно поселилась в моём сердце.

– Мой папа научил нас. Он часто брал нас на охоту, – сказала я, выключая воду и выходя из душевой кабины.

Водя пальцами по мокрой коже, я почувствовала его взгляд, пристальный и цепкий, словно изучающий каждый мой шаг.

Этим жестом я показала, что мне скучно играть с ним в его игры. Я была готова принять вызов, если он готов предложить что-то по-настоящему интересное.

Ванная комната была величественных размеров, мраморные стены и зеркала отражали свет так, что казалось, будто мы находимся в каком-то ином мире, где всё определяют наши внутренние демоны.

Стоило Владу выйти за мной, как я спокойно отошла в другой конец комнаты, к раковине. Мои движения были плавными и уверенными, словно я знала, что он не упустит возможности наблюдать.

Он не заставил себя ждать. Монстр подал мне мягкое махровое полотенце. Его пальцы на мгновение задержались, касаясь моего плеча, и этот мимолётный контакт пробежал по моей коже электрическим разрядом.

Наши взгляды снова столкнулись. В этот момент комната, казалось, сузилась, оставив нас наедине с тем, что происходило между нами.

Я впервые видела его таким: его привычная маска безразличия и самоуверенности словно треснула, открывая настоящую заинтересованность. В этот момент Влад слушал меня не просто как собеседника – он изучал меня, поглощал каждое слово, каждое движение, будто собирал пазл, который был для него особенно важен.

Моё сердце забилось чуть быстрее, но я старалась сохранить спокойствие, не давая ему понять, что этот тихий поединок начал пробуждать во мне что-то большее. Я взяла полотенце, чувствуя его тепло, и медленно обернулась, рассматривая его реакцию. Он не отводил взгляда, а в глазах мелькнуло что-то новое – интерес, смешанный с признанием.

– Чему ещё он научилтебя? – спросил Влад, кладя руку на руку, от чего его мокрая рубашка заскрипела под напряжёнными мышцами.

Я качнула головой и улыбнулась, глядя на своё отражение в зеркале. Слава богу, здесь не было той жуткой женщины. Но даже в тишине этого момента я знала, что всё это – лишь короткая передышка перед бурей.

– Точно, забыла. Я не могу упоминать своего брата, он же враг твоего брата, – сказала я, стараясь не смотреть на Кадогана.

Знала, что провоцирую его. В каждом слове сквозил яд, но я не могла остановиться. Это был мой единственный способ чувствовать себя живой в этом холодном, мраморном аду.

– Только этому. Ну, и тратить деньги, конечно.

Его ответ не заставил себя ждать. Он был резким, словно удар хлыста.

– И быть договорной женой, чтобы рожать ублюдкам детишек? – по голосу Влада была слышна усмешка. В этом смешении презрения и интереса было нечто гораздо большее, чем просто игра словами.

– Такая роль женщин, – пожала я плечами, делая вид, что меня это не трогает, и продолжила рассматривать крема на полочках.

Их было столько много, что глаза разбегались, но я не могла сосредоточиться на мелочах. Каждый мой нерв был натянут, как струна, готовая лопнуть.

– И ты с ней не права, принцесса, – проговорил монстр, констатируя факт. Его слова, произнесённые мягким, почти ласковым тоном, пробрались глубже, чем любые угрозы. В этих простых словах скрывалась истина, от которой мне не убежать.

Стоит признать, что он и вправду смог немного прочитать меня. Эта мысль была пугающей и восхитительной одновременно.

Я резко обернулась, позволяя себе встретиться с его взглядом. Наши глаза встретились, и мир вокруг будто остановился.

– Мы впервые, что ли, разговариваем, как взрослые люди? – спросила я, нагло смотря на своего похитителя.

Мой голос звучал спокойно, но внутри я чувствовала, как всё внутри меня бурлит.

Влад медленно подошёл ближе, не отрывая от меня взгляда, и я почувствовала, как его присутствие заполняет всё вокруг, словно он был центром этой вселенной, а я – лишь её частью. Наши дыхания смешались, и в этот момент я поняла, что перешла ту грань, за которой уже не было пути назад.

– Может, впервые, – прошептал Влад, его губы были так близко, что я могла бы почувствовать каждое слово на своей коже. – Но это не значит, что я отпущу тебя, принцесса. Ни сейчас, ни когда-либо.

И в его словах не было ни угрозы, ни обмана.

Только абсолютная уверенность в том, что он готов идти до конца ради своих целей.

Глава 41. Хаос и победа

Изабелла.

Сердце – твой главный враг.

Чему нас учат в детстве?

Знать, что такое хорошо, а что такое плохо.

Слушаться своих родителей – хорошо, показать свои капризы – плохо. Но жизнь учит нас гораздо большему, и не всегда всё так просто.

Мой папа всегда говорил мне, что необходимо всегда брать всё в свои руки. Это были его слова, его учение, и это то, что я пытаюсь делать сейчас, даже если сама не уверена, куда всё это меня приведёт.

После того как Влад оставил меня одну, я пошла спать. Впервые за долгое время я выспалась. Мне ничего не снилось. Словно все мои кошмары исчезли, оставив меня в покое на эту одну ночь.

Утром, проснувшись, я поняла одну вещь: я снова влюбляюсь в Влада. Это осознание было, как удар молнии. Когда я стреляла в Кирилла, я предполагала, что монстр накажет меня, но вместо этого он просто вёл со мной обыденные беседы.

Для меня вчерашняя ночь была неожиданностью.

Всёбыло неожиданностью.

Влад стал открывать свою новую сторону, и от этого факта мне было по-настоящему страшно.

Что поменялось?

Почему он стал открываться мне, своей жертве?

Что за игру он ведёт?

Эти мысли кружили мне голову, заполняли её до предела, словно я была на грани потери сознания.

Я решила, что не хочу об этом думать. Мне всё равно, что он хочет. Влад Кадоган ничего от меня не получит. Скоро всё это закончится, и я вернусь домой.

Буду женой Ильи и мачехой для его сына.

– Изабелла Николаевна, можно к вам? – кто-то постучался в дверь. Голос был приятным, женским, но в нём звучала нотка настойчивости.

– Да-да, – ответила я, привставая с кровати.

Я проснулась час назад, но в спальне всё ещё было темно из-за массивных тёмных штор. Всё это время я лежала и смотрела в потолок, пытаясь найти смысл в своих запутанных мыслях.

Дверь медленно открылась, и в комнату вошла женщина. Её фигура выделялась на фоне приглушённого света из коридора. Она была одета в строгое платье, но глаза её были тёплыми и приветливыми.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она, подходя ближе, и я почувствовала легкий аромат жасмина, который она, должно быть, носила на коже.

– Нормально, – ответила я, хотя внутри всё ещё бушевала буря.

Служанка легко, почти бесшумно, двинулась к окну, и шторы с тихим шелестом раздвинулись, пропуская утренний свет. Лучи солнца, словно золотые нити, заполнили комнату, постепенно растворяя тени, прятавшиеся в углах. В воздухе сразу почувствовалась свежесть нового дня, а свет разлился по каждому предмету, наполняя их особой жизнью.

Я поморщилась от яркости, которая казалась нестерпимой после полусумрака комнаты, и попыталась собраться с мыслями, сидя на кровати. Пальцы судорожно пробежали по волосам, собирая их в хвост, но мысли витали где-то далеко, за пределами этого мгновения.

Женщина аккуратно положила сложенные вещи на пуфик, и ткань слегка зашуршала под её движением. В солнечном свете её фигура казалась почти эфемерной, как призрак, существующий лишь на границе между реальностью и грёзами.

Вскоре свет наполнил не только комнату, но и меня саму, словно просачиваясь в душу, даря новое ощущение жизни и пробуждения. Я встала с кровати, ощущая прохладу мраморного пола под ногами, и едва заметно подтянула к себе края пеньюара, словно пытаясь защитить себя от этого внезапного всплеска света и воздуха.

– Изабелла Николаевна, как вы собираетесь, вас ожидает Владислав Дмитриевич, – произнесла служанка, её голос был тих и мягок, но в нём слышалась едва уловимая нота уважения и осторожности.

Я быстро натянула джинсы и футболку, оставив позади уют и тепло своей спальни. Шагнув за порог, я заметила служанку, которая терпеливо ждала у двери. Она встретила меня мягкой улыбкой, в которой читалась смесь сочувствия и понимания. Но в её взгляде было что-то ещё – намёк на то, что ожидало впереди.

Без лишних слов она жестом указала путь.

Мои шаги эхом отдавались в пустом коридоре, и с каждым шагом сердце начинало стучать всё громче, словно бы отмеряя секунды до встречи. Предвкушение смешалось с волнением, будто внутри меня разгорелось пламя, готовое вырваться наружу.

Но я подавила это чувство, мысленно одёрнув себя, словно хлыстом. Нужно быть собранной, спокойной. Ведь я уже прошла через столько трудностей, столько испытаний – это не должно выбить меня из равновесия.

Когда я подошла к двери, за которой скрывался монстр, дыхание стало ровнее, а глаза – холоднее. Я знала, что должна встретить его лицом к лицу, и готова была принять этот вызов. Каждый мускул был напряжён, но внутри меня царила решимость.

Дверь приоткрылась, и я шагнула вперёд, навстречу своей судьбе.

Войдя в кабинет, я почувствовала, как на мгновение сжалось сердце. Влад сидел за столом, склонившись над стопкой бумаг, его черные глаза быстро пробегали по строчкам. Тьма в его облике была осязаемой, как если бы она не просто обрамляла его фигуру, но и исходила изнутри.

Темные брюки и рубашка сливались воедино, создавая некий мрачный ореол вокруг него. Его волосы были слегка растрепаны, придавая ему вид человека, который провел ночь в беспокойных раздумьях.

Как только я вошла, он резко поднял голову, и его взгляд мгновенно нашел меня. Этот взгляд пронзил меня, словно кинжал, и я почувствовала, как дрожь пробежала по спине. В его глазах не было ничего человеческого – лишь холодный расчет, смешанный с каким-то странным, зловещим любопытством.

Маленькие темные круги под глазами выдавали его бессонные ночи, но они только усиливали его мрачную харизму.

– Как я рад тебя видеть, принцесса, – произнес он с легкой усмешкой, его голос прозвучал как шелест смертоносного клинка, – Как спала?

Этот вопрос был риторическим, и мы оба знали это. Но я не могла позволить ему увидеть слабость.

– Отлично, – ответила я, стараясь не выдать дрожь в голосе.

Он встал, и его фигура казалась выше, чем обычно. Его присутствие наполняло комнату, подавляя все вокруг. Влад подошел ко мне, и каждый его шаг отзывался эхом в моем сознании. Я последовала за ним, как мотылек летит на огонь, не зная, что он скоро обожжет крылья.

Мы вышли из кабинета, и я старалась поспевать за ним. Его шаги были длинными, уверенными, словно он точно знал, куда направляется, тогда как я чувствовала себя потерянной в его мире. Он внезапно остановился, и я едва не врезалась в него.

Его темные глаза вновь устремились на меня, и я ощутила, как его взгляд прожигает меня насквозь.

– Ты выглядишь достаточно хорошо, даже в простых вещах, – произнес он, внимательно наблюдая за моей реакцией.

В его словах не было ни капли похвалы, только скрытая насмешка. Он играл со мной, как кошка играет с мышью, и я прекрасно понимала это. Но я не могла позволить ему победить.

– Я всегда хороша и красива, – ответила я с вызовом, всматриваясь в его лицо, в котором странным образом сочетались красота и жестокость. – А вот ты – нет.

Влад замер на мгновение, и тишина повисла между нами, тяжелая, как предчувствие бури. Его взгляд был настолько пристальным, что казалось, он видит меня насквозь, изучая каждую мелочь, каждое колебание моих эмоций. Это молчание было невыносимым, и я почувствовала, как напряжение росло, заставляя меня сжать кулаки.

– Почему ты так решила? – наконец спросил он, его голос был таким же ледяным, как и его взгляд.

– У тебя круги под глазами, – сказала я, не отводя взгляда. – У моей сестры такие же, когда она всю ночь делает домашние задания.

Я знала, что это была дерзость, но не могла удержаться. В его лице промелькнула тень чего-то, но он быстро взял себя в руки. Его лицо вновь стало непроницаемым, и только в глубине глаз мелькнуло нечто опасное. В этот момент я поняла, что, возможно, зашла слишком далеко, но отступать уже было поздно.

– Ты очень наблюдательна, принцесса, – произнес он, его голос был тихим, но в нем чувствовалась угроза. – Но не забывай, что я – тот, кто решает твою судьбу.

Влад отвернулся, и я последовала за ним к стеклянным дверям, за которыми простирался сад. Изящные дорожки, выложенные светлым камнем, вели через буйство зелени и цветов, каждый из которых казался словно вырезанным из драгоценного камня. По бокам дорожек тянулись ряды высоких кипарисов, чьи стройные силуэты возвышались, как древние стражи, охраняющие этот оазис спокойствия.

В центре сада располагался небольшой пруд с кристально чистой водой, в которой отражались перистые облака и переливающиеся на солнце лилии. Их нежные лепестки едва колыхались на поверхности, создавая рябь, которая разливалась по воде, как эхо прошедших шепотов.

В воздухе витал тонкий аромат жасмина и розмарина, смешиваясь с нежным запахом влажной земли и свежей зелени. Повсюду были разбросаны мозаичные скамейки, утопающие в цветах, где можно было присесть и насладиться этой симфонией природы.

Сквозь стекло я увидела стол, накрытый на двоих, усыпанный самыми разнообразными угощениями.

Казалось, этот момент был вырван из какого-то чужого, слишком идеального мира, но что-то в этом спокойствии было до жути тревожным.

– Владислав Дмитриевич, всё готово, – произнёс Денис, появившийся так неожиданно, что я едва не вздрогнула.

Я окинула его взглядом, ловя себя на мысли, что в нём есть нечто притягательное. Харизма, которой легко могла бы увлечься Мелисса. Удивительно, что Влад держит его рядом.

Что бы он сделал, если бы я сказала, что Денис мне понравился?

От этой мысли на губах заиграла лёгкая улыбка.

Я представила, как Влад холодно и методично избавляется от своего подчинённого.

Убил бы его?

Скорее всего.

Мысли о влюбленности к Кадогану, от которых я так долго не могла избавиться, в одно мгновение растворились.

Я почувствовала, как с каждым шагом по тропинке внутри меня загорается какой-то внутренний огонь.

– Пройдите сюда, – произнесла женщина, направляя меня вглубь сада.

Она двигалась плавно, как тень, и в её голосе слышалась странная отрешённость.

Влад остался с Денисом, но его взгляд постоянно возвращался ко мне. Я чувствовала это кожей, словно его глаза прожигали мне спину.

Он беспокоится?

Что ж, правильно.

У него есть на это все основания.

Каждый шаг по тропинке приближал меня к столу, но вместе с тем и к какому-то неясному, но реальному предчувствию.

Что-то здесь было не так. Слишком всё гладко, слишком спокойно.

Я оглянулась, поймав взгляд Влада. Он говорил с Денисом, но я видела, как его челюсть сжата, как напряжены его пальцы. Он узнал что-то интересное. Возможно, даже больше, чем я могла себе представить.

Женщина, почти бесшумно передвигаясь, отодвинула для меня стул. Её движения были точными и безупречными, как отлаженный механизм, но в этом было что-то, что заставило меня насторожиться.

– Благодарю, – тихо произнесла я, присаживаясь.

Сев за стол, я осмотрелась и внезапно осознала, что все эти люди, работающие на Влада, были русскими. Это бросалось в глаза, ведь мы находились в самом сердце Италии.

Почему он именно нанимает именно их?

Эта мысль застряла в голове, как заноза, вызывая лёгкое беспокойство.

На столе передо мной развернулась роскошь: яства на любой вкус и цвет. Но, вопреки всему этому изобилию, меня тянуло к простому. Мой взгляд упал на поднос с аккуратно нарезанными бутербродами. Эти скромные кусочки хлеба с толстым слоем начинки вдруг показались мне чем-то невероятно желанным.

Обычно я избегаю калорийной еды, тщательно следя за своим рационом, но сейчас что-то изменилось.

Желание попробовать бутерброд было столь сильным, что я не могла ему сопротивляться. Протянув руку, я выбрала один из них – такой простой, такой обыденный, и всё же почему-то именно он привлёк меня среди этого великолепия.

Как только я сделала первый укус, мир вокруг словно замер. Хрустящая корочка хлеба, мягкость начинки, гармония вкусов – это было восхитительно. Я не ожидала, что такой простой бутерброд может быть настолько вкусным. Неожиданно для себя, я закрыла глаза, позволяя волне наслаждения полностью поглотить меня.

– Ты продолжаешь меня впечатлять, принцесса, – произнёс Влад, его голос неожиданно раздался напротив меня.

Я даже не заметила, как он сел, и теперь его тёмные глаза пристально следили за каждым моим движением.

Он не скрывал своего удивления, и в этом было что-то тревожное. Его слова прозвучали так, словно за ними скрывался какой-то более глубокий смысл, который я не могла сразу уловить.

Я пожала плечами, стараясь не обращать на это внимания, и продолжила есть. Еда отвлекала, успокаивала. Простые бутерброды, казалось, были единственным безопасным островком в этом странном мире.

– Возьми бутерброд, попробуй, – предложила я, прожёвывая очередной кусок, стараясь говорить как можно небрежнее. – Они безумно вкусные.

Не задумываясь, я взяла бутерброд и протянула его к лицу Влада. Этот жест должен был быть чем-то обыденным, не стоившим внимания, но внезапно воздух в комнате стал густым и тяжёлым. Мгновение, когда я посмотрела на Влада, замедлилось, растянулось до бесконечности.

Его взгляд – холодный, проникающий в самую душу – встретился с моим, и в этот момент я поняла, насколько ужасную ошибку совершила. Всё в его лице, в напряжении его тела кричало о том, что я пересекла черту. Губы монстра чуть приподнялись, создавая пугающе спокойную улыбку, но в его глазах вспыхнуло что-то тёмное, опасное.