Текст книги "Нити судьбы (ЛП)"
Автор книги: Лекси Эсме
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 3
Рианна
Добравшись до спасительной привычной тишины моего разума, я поворачиваю машину на подъездную дорожку, но не выхожу сразу. Просто сижу в темноте, выключив фары, сжимаю руль и пытаюсь осознать всё, что со мной произошло.
Когда это не помогает, я наконец вытаскиваю своё ноющее тело из машины Гари. Поднимаюсь на крыльцо, поворачиваю ключ в замке и захожу внутрь, сразу же закрывая дверь на все замки.
Время будто застывает.
Дрожащими руками я провожу по своей одежде, пропитанной кровью и дождём. Память выбрасывает на поверхность всё сразу: взгляд Гари, полный безумия… его рука, бьющая меня… чувства беспомощности.
А затем – крики Гари.
Треск ломаемых костей.
Коконы в яме.
Ужас ночи.
Я опускаюсь на пол и обхватываю себя руками. И впервые за эту ночь – рыдаю.
Горячие слёзы жалят глаза и текут по щекам беспорядочно. Губы дрожат, и я хриплым шёпотом произношу имя, которое уже навсегда застряло в моей памяти:
– …Септис…
От одного только произнесения его имени воздух вокруг будто начинает дрожать. Пол скрипит. Стены вибрируют. По коже пробегают мурашки, холодок сползает вдоль позвоночника. И внезапно – передо мной раздаётся громкий треск, будто воздух разорвался. Я вскрикиваю, отшатываясь. Из ниоткуда, прямо напротив меня, появляется огромная тёмная фигура, раскинувшаяся на полу. Неподвижная.
Я уставилась.
Жду движения.
Но… ничего.
С трудом поднимаюсь на дрожащие ноги, делаю шаг… второй… глаза распахнуты до предела. И наконец понимаю, что вижу.
Чёрные узоры, словно кружевные линии, поблёскивают алмазным блеском на бледной коже, мокрой от дождя. Они поднимаются вверх по его груди и исчезают у основания горла. Длинные тёмные волосы закрывают лицо, стекают по плечам, до самой поясницы.
И ещё – две пары рук.
Когда он подтягивается и пытается подняться, я вижу, как быстро и поверхностно он дышит. Его мускулистая грудь, стройная талия – человеческие… почти.
Но нижняя половина тела, теперь полностью освещённая – вызывает у меня и ужас, и оцепенение.
Под тонкой, почти шелковой набедренной повязкой – гладкий чёрный торс паука, блестящий, словно отполированный. Из него выходят четыре пары длинных сегментированных ног, крепких и гибких одновременно.
Это он.
Невероятно… но он здесь.
Перед ним я опускаюсь на колени и осторожно отодвигаю волосы с его лица. Я почти задыхаюсь. Красивый – это слабое слово. Он нереален. Эфирный. Почти не существующий.
У него резкая линия скул, высокий изгиб бровей, идеально очерченная челюсть.
Септис ловит моё запястье прежде, чем я успеваю отдёрнуть руку.
Мой пульс взмывает вверх, сердце колотится в груди.
Он подносит мою раскрытую ладонь к своей щеке…
и открывает глаза.
Я замираю.
Красный.
Такой насыщенный, глубокий – как рубины под тёмной водой.
Белков почти не видно – глаза обрамлены блеском чёрной склеры и густыми тёмными ресницами.
Почти не дыша, я большим пальцем провожу по его полным, чувственным губам. Он чуть приоткрывает рот, выдыхая низкий, почти шипящий стон, и тут же обвивает мою талию огромной чёрной ногой, мягко подтягивая меня ближе – наполовину жадно, наполовину бережно.
– Ну… неожиданный поворот, – произносит он хрипловато.
– Я… я не понимаю. Это сон? Что… как… почему ты здесь? – запинаюсь я.
Он тихо смеётся, будто сам не верит происходящему.
– Я мог бы спросить тебя о том же. – Он слегка улыбается, показывая блеск длинных, острых как иглы клыков. – Ты привела меня сюда, Амата.
– Я же сказала, меня зовут Рианна, и нет – я не думаю, что приводила тебя…
Я пытаюсь отдёрнуть руку, но он мягко удерживает её и медленно проводит своими губами по моим пальцам.
Разряд проходит по всему телу.
Меня охватывает дрожь – сладкая, пугающая, но… это невозможно проигнорировать.
– Ты позвала меня, – произносит он, не сводя с меня взгляда. – А своё имя я знаю. И Амата я назвал тебя не случайно.
Я едва дышу.
– И… что это значит?
Он поднимает руку и касается моей щеки.
От его прикосновения тепло расползается по шее и вниз по позвоночнику.
– Потому что у нас… Амата – это слово нежности. Так мы называем своих предназначенных жён.
Глава 4
Септис
Я провожу пальцами по линии её челюсти, внимательно наблюдая за реакцией. Её кожа мягкая, тёплая, гладкая – слишком хрупкая, как и всё человеческое. Рианна скользит взглядом вниз по моему телу, потом снова поднимает его на меня. Она отшатывается, едва не падает, но я удерживаю её, обвив талию одной из ног.
Если бы я был с таким же хрупким телом, как она, мне бы тоже требовалась поддержка.
Неудивительно, что ей нужно было защищать такую непрактичную, нежную форму.
Она медленно хмурит брови – признак растущего непонимания.
– Что ты сейчас сказал?
– Ты прекрасно слышала, – отвечаю я, перемещаясь в более удобную позу на колени. Потолки этой комнаты слишком низкие, стоять во весь рост тут неудобно. Я на секунду размышляю, как лучше выразить это, и решаю, что прямота – лучший вариант.
– Я здесь, потому что… ты моя жена.
Зрачки Рианны расширяются. Она снова окидывает меня взглядом. Я чувствую, как под её нежной человеческой кожей бешено колотится сердце – и ловлю себя на том, что наслаждаюсь этим ощущением.
– Это не имеет смысла, – она прижимает ладонь к груди, и мой взгляд непрошено задерживается там. – Я не знаю, о чём ты говоришь, и не знаю, как ты сюда попал, но теперь тебе пора уйти.
Она напугана. Смущена. Но я также чувствую под её страхом другую ноту – интерес.
Фасцинацию.
Я двигаюсь к ней очень медленно, чтобы не вызвать паники. По гладкому полу раздаётся лишь тихий стук моих когтей.
Уязвимая, маленькая…
Она в разы меньше меня.
Я вижу, как эмоции вихрем проносятся по её лицу.
Как поднимается и опускается её грудь с каждым вдохом.
Запах её тела наполняет комнату – сладкий жасмин и ваниль, вперемешку с тончайшим, едва ощутимым естественным мускусом.
Её запах… почти можно вкусить.
Я помню его ещё со своего логова – он тянул меня тогда, как зов. Она настолько близко, что я чувствую исходящее от неё тепло. Мне хочется протянуть руку, прижать её к себе, укрыть в своих руках.
Сделать её своей.
И ещё часть меня жаждет… большего.
Её сердце учащает такт, но паники пока нет. Просто дрожь.
Она пытается держаться, пытается думать, пытается быть рациональной.
– Это невозможно, – шепчет она. – Н-невозможно…
Я киваю.
– Да, согласен. Но всё же это правда.
Для меня самого это было неожиданно.
Когда я помог ей выбраться, я рассчитывал больше никогда её не увидеть… хоть часть меня и желала обратного.
Но вот я здесь – перед женщиной, которая, не ведая того, владеет моей судьбой. Можно было бы ожидать, что я буду разорван внутренними противоречиями, ошеломлён… но, глядя на неё, я ловлю себя на мысли:
Я не против.
Её тело – это карта изгибов.
Её кожа – цвета тёмного шоколада, о котором я только слышал в легендах.
В её волосах – листья и веточки, оставшиеся после падения, и тёмные локоны спутались в беспорядке… но это лишь подчёркивает красоту.
Её глаза – самые глубокие карие глаза, что я видел.
Её ресницы – как крылья бабочки.
Она открывает рот, хочет что-то сказать, и я замечаю у неё ямочки, которые проступают едва заметно… и хочется смотреть на неё вечно.
Я… пойман.
Связан ею.
Как любое существо, запутавшееся в паутине.
– Септис, – выдыхает она.
Её голос тёплый, низкий, вибрирующий от эмоций.
Когда она повышает голос:
– Ты вообще меня слушаешь?! – даже её крик звучит как музыка.
Руки скрещены на груди, щёки вспыхнули румянцем.
Она, откинув волосы назад, сердится… и просто прекрасна.
– Замечательно. Человек ты или нет, мужчины всё равно не слушают, – ворчит она, потирая лоб.
Я только сейчас отрываюсь от созерцания.
– Я слушал. Просто ничего из сказанного тобой не меняет суть. – Я смотрю ей в глаза, пытаясь не опускать взгляд ниже. – Только наши жёны могут нас призывать. Ты позвала меня – и вот я. Если бы мы не были связаны, этого бы не произошло. Это судьба, Амата…
Она рычит.
РЫЧИТ.
– Ты… прорычала на меня? – прищуриваюсь я.
Она сверлит меня взглядом.
Прекрасная маленькая дикая кошка.
– Да! Потому что ты меня не слушаешь! И потому что ведёшь себя как заносчивый придурок! – кричит она, затем останавливается. – И… почему ты больше не говоришь так высокомерно, как раньше? Где твоя загадочность и древняя мистика?
Я моргаю, не понимая её сравнения.
Она почти смеётся:
– Да не важно.
Это первая её настоящая улыбка.
И она прекрасна.
– Ты не фанат комиксов, да? – спрашивает она.
Я качаю головой.
– Нет. Но мой народ легко адаптируется к новым культурам. Через несколько дней я полностью впишусь в ваш мир. Тебе не о чем беспокоиться.
Она просто смотрит на меня, потрясённая. Шепчет себе под нос:
– Этого не может быть… тебя не существует…
Она снова смотрит на меня жёстко.
– Всего этого нет. Я ударилась головой. Мне мерещится.
Она опять все отрицает.
Если бы я хотел, чтобы она чувствовала себя спокойно – я бы отступил.
Но я хочу, чтобы она поняла.
Плавно выпрямив ноги, я полностью сокращаю расстояние между нами. Наклоняю голову к её шее, медленно высовываю язык… и провожу им вдоль её кожи – от основания шеи до линии скулы, мягко, горячо.
Она застывает.
Температура её тела взлетает.
Она дрожит.
Её вкус… невероятен.
Она захватывает ртом воздух, грудь резко поднимается.
– Это реально. Я реален, – выдыхаю, голос низкий, насыщенный.
Она смотрит на меня ошеломлённо.
Я поднимаю её лицо за подбородок.
– Мы справимся, – спокойно обещаю я. – Я не так уж сильно отличаюсь от тебя. Если тебе нужно время привыкнуть – я дам тебе время.
Он склоняется ближе.
– А потом… мы будем делать всё, что делают обычные пары твоего вида.
Глава 5
Рианна
Я не могу отвести от него взгляд – настолько он нереален, неправдоподобен. Его глаза, глубокие, рубиново-красные, блестят в полумраке. И несмотря на природную красоту его черт, в них есть что-то выточенное, хищное, будто в нём живёт ярость древнего воина, для которого кровь – такая же привычная часть жизни, как дыхание.
Его тело – по крайней мере человеческая его часть – воплощение мужественности, силы.
Но на этом сходство с мужчиной заканчивается.
Сегодня он доказал, что страшнее любого человека. И я не уверена, что вообще вправе называть его мужчиной.
После того, что он сделал в той яме… я не уверена, что хочу находиться рядом с ним. Он слишком быстрый. Слишком сильный. Одно воспоминание заставляет меня вздрогнуть, заставляет тело хотеть бежать – хотя я прекрасно понимаю: я не успею сделать и трёх шагов, прежде чем он меня поймает.
Опасность – вот что стоит передо мной. Опасность ростом восемь футов, а если выпрямится – и все девять.
– Нормально? – повторяю я, не веря своим ушам.
Он наклоняет голову – длинные чёрные волосы ниспадают через плечо. Нижнюю пару рук он скрещивает на груди, а одной из верхних задумчиво поглаживает подбородок.
– «Нормально…-ишш», – поправляет он сам себя, затем размышляет вслух: – И что вообще делают… эти ваши нормальные пары? Ладно... У нас вся жизнь впереди, разберёмся.
– Боже, да остановись уже! – я вскидываю руки, отступая за пределы его досягаемости. Терпение кончилось. – Послушай меня. Мы НЕ женаты. Понимаешь? Не. Женаты. Я не знаю, какие у вас правила дома, но у нас хотя бы… анатомически пары совмещаются. И это не попытка тебя обидеть, просто… я сомневаюсь, что меня поймут, если я приведу на корпоратив получеловека-полупаука.
Я указываю на него целиком. Широким жестом. Но реальность ударяет меня в грудь, как товарный поезд. Я должна быть на работе. Завтра. Всё тело холодеет. Перед глазами всплывает лицо Гари. Я опускаю взгляд на кровавые пятна на блузке и юбке.
– Чёрт… зачем я приперлась сюда на его машине?! – Я хватаюсь за голову, закрываю глаза. – Всё укажет на меня, когда он не выйдет на работу. Чёрт… меня уволят. Меня посадят… никто не поверит тому, что я скажу. Я вся в его крови…
Мне будто сжимают грудь изнутри. Дыхание становится поверхностным, лёгкие будто перестают работать. Туман в голове, горячо, сердце бешено колотится. Я не могу вдохнуть. Не могу набрать воздуха. Я задыхаюсь.
Чьи-то руки резко ложатся мне на плечи – большие, горячие, крепкие. В меня словно бьёт ток.
– Не паникуй. Всё будет хорошо, – глубокий голос Септиса странным образом успокаивает. Я чувствую жар его ладоней даже через ткань.
Но я сопротивляюсь.
Разражаюсь нервным смехом – от бессилия, от страха, от того, что всё это его вина. Ну… не только его.
Гари, этот ублюдок, сам напросился.
– Легко тебе говорить… – начинаю я, но, открыв глаза, задыхаюсь.
Передо мной стоит мужчина.
Настоящий.
Голый.
Септис… в человеческой форме.
Он всё ещё высок, широкоплеч, почти на голову выше меня, но теперь без паучьих ног, без гигантского тела, не упирается макушкой в потолок. И – только две руки.
Кожа – чуть теплее, с лёгким румянцем.
Голая грудь – мощная, рельефная.
Пресс – как выточенный.
И ниже…
Моё дыхание сбивается окончательно.
Между его бёдер висит член – огромный, толстый, тяжёлый, полуэрегированный. Настолько массивный, что меня бросает в жар.
Смотрю снова на его лицо – а там человеческие глаза, тёплые, тёмно-каштановые, хоть и по-прежнему гипнотизирующие. Он явно доволен моим выражением.
Наклоняет голову, улыбаясь уголком губ.
– Ну вот. Кажется, я знаю хотя бы один способ снять твою панику, – его голос – чистое искушение. – Это моя человеческая форма. И, судя по выражению твоего лица, анатомически мы… минимально совместимы?
– Ты бы меня уничтожил, – вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать. Я хлопаю ладонью по губам. Лицо начинает гореть от смущения собственных слов.
– Прелесть какая, – тихо смеётся он, и по моей коже пробегает рябь мурашек. – А если я пообещаю быть нежным?
Его пальцы касаются моих плеч – легко, почти невесомо. Тело само реагирует: дрожью, жаром, предательским сладким откликом. Я не должна так чувствовать.
Не сейчас.
Не к нему.
Я резко отстраняюсь – почти бегу прочь.
– Я… я приму душ! – выпаливаю и почти лечу вверх по лестнице.
Щёлкаю замком, захлопываю дверь, прислоняюсь к ней спиной. Прислоняю ладонь к груди – сердце колотится так, будто хочет вырваться. Начинаю раздеваться дрожащими пальцами, едва разбирая одежду. Поворачиваюсь к душу, включаю поток воды – горячей, очень горячей.
Пытаюсь смыть всё:
страх,
кровь,
воспоминания,
его прикосновения,
его взгляд…
Стою под водой двадцать минут. Стираю кожу почти до боли. Ничего не помогает. Прижимаюсь лбом к холодной плитке.
Делаю глубокий вдох.
Септис…
Он пугающе привлекателен. Но еще стоит заметить, что он – не человек. Он может быть опасен. Он и есть опасность. И прямо сейчас он находится в моём доме.
Закрываю глаза – и вижу его образ:
за спиной, прижимающего меня к себе,
его руки на моих бёдрах,
его губы на моей шее,
его член… огромный, входящий в меня так глубоко, что я теряю дыхание.
По телу прокатывается горячая волна удовольствия. Я судорожно выдыхаю.
– Чёрт… – всхлипываю я, ударяя ладонью по стене. – Что я делаю? О чём я думаю?!
Это невозможно.
Не может быть, чтобы я хотела этого.
Это… реакция на стресс.
Точно, адреналин. Шок.
Это просто способ психики справиться с пережитым. Я повторяю это несколько раз, пока не верю хотя бы наполовину.
Но глубоко внутри… где-то там, в самом честном уголке моего сознания…
я понимаю:
это не только стресс.
И это страшнее всего.
Глава 6
Септис
Я стою неподвижно, ошеломлённый, глядя на ступени, по которым Рианна только что убежала наверх. Я чувствую, что причинил ей дискомфорт – как минимум. Обычно меня это бы не волновало. Люди всегда нервничают в моём присутствии. Это естественно. Но сейчас – нет. Сейчас меня это беспокоит. Я принял новую роль. Ту, к которой не готов. Я умею быть охотником. Хищником. Монстром.
Но быть… тем, кого нужно позволить вести? Тем, кто должен уступать? Это не в моей природе. И всё же – она дала понять: ей нужно пространство. Ей нужно, чтобы я не давил, не загонял её в угол. Чтобы я позволил ей задавать темп.
Это будет сложно.
Очень сложно.
Ещё секунду я смотрю на место, где она исчезла, затем медленно качаю головой. Следовать за ней в душ – не вариант. Она не хочет этого. Но мысль о её нагом теле за тонкой дверью заставляет мышцы напрячься под кожей.
Я представляю её так ясно, будто вижу собственными глазами:
вода, стекающая по её тёмной, сияющей коже…
её струящиеся мокрые волосы…
капли, бегущие по изгибам её спины, по бёдрам…
её грудь, мягко поднимающаяся от дыхания…
Мои фантазии становятся слишком детальными. Слишком горячими. Я вижу, как её руки скользят по её собственному телу…
и как однажды они будут скользить по моему телу – по моей груди, по животу…
А затем мне является ещё более яркая картина:
она на коленях,
а мой член – массивный, тяжёлый – между её полных губ…
её большие тёмные глаза, поднятые вверх, прямо на меня…
и она берёт меня глубже.
Мой живот сжимается, и я резко втягиваю воздух. Эта картина слишком… слишком правдива. Слишком желанна.
Но её тихий крик в ванной вырывает меня из наваждения. Не стоны удовольствия – я знаю эти звуки. Хотя первый был именно таким.
Но второй…
второй наполнен отчаянием.
Болью.
Страхом.
Мои мышцы мгновенно напрягаются. Я замираю, прислушиваясь.
Что-то случилось? Она поранилась? Упала? Кто-то смог проникнуть в дом? Но я бы это услышал – я слышу всё. И да… я чувствую ещё одно присутствие.
Тихое.
Почти незаметное.
Но не опасное.
И всё же… что-то не так.
Моя нерешительность длится меньше секунды. Она не хотела, чтобы я шёл за ней. Но я не выдержу, если она причинит себе вред. Если она боится. Если она плачет.
С рывком, с нечеловеческой скоростью, я взмываю наверх. Я должен убедиться, что она в порядке. Даже если потом она разозлится. Останавливаюсь у двери в её комнату, прислушиваюсь. Отделяю один звук от другого.
Слышен шум воды…
её дыхание – прерывистое, горячее…
Я нахмуриваюсь.
Это не похоже на боль.
Но и не похоже на спокойствие.
– Рианна? – тихо, но твёрдо.
– Ты в порядке? Открой дверь.
Глава 7
Рианна
Я вздрагиваю, услышав глубокий, вибрирующий голос Септиса прямо за дверью ванной. Пытаюсь унять дыхание, но понятия не имею, получилось ли.
В его голосе звучит подлинная тревога:
– Я слышал твой крик. Ты звучала расстроенной. Ответь мне, Рианна!
Щёки вспыхивают огнём – кровь приливает мгновенно. Я не хочу даже думать о том, сколько он мог услышать… и как давно он стоит там. Пальцы дрожат, я в панике выключаю воду.
– Я в порядке! – наконец кричу я. Голос срывается. – Просто… немножко переволновалась. Всё нормально. Я уже заканчиваю.
Я выхожу из душа, поспешно вытираюсь и закутываюсь в большое мягкое полотенце. С другой стороны двери звучит короткая пауза.
– Я понимаю, что тебе нелегко. Но я никогда не причиню тебе вреда. Клянусь. Я знаю, что уже говорил это… но мне нужно, чтобы ты поверила.
– Я знаю… – отвечаю я, хотя сама не уверена. Собравшись, я приоткрываю дверь – клубы пара вырываются в коридор. Я выглядываю. Наши взгляды встречаются. Он смотрит внимательно, так, будто пытается уловить каждую эмоцию, каждый оттенок правды в моих словах.
– Мне уже лучше, – быстро добавляю я, открывая дверь шире. Он делает шаг вперёд. Я – инстинктивно – один назад.
– Рианна… – хмурится он. Он понимает, что мне нужно пространство.
– Правда, – повторяю я.
Это даётся ему с трудом. Но спустя несколько мгновений он сдаётся.
– ...Хорошо. Я поверю тебе.
Вздох зависает в воздухе. Но выражение на его лице остаётся загадочным, словно он читает меня насквозь.
Его глаза скользят по моему телу, завёрнутому лишь в полотенце, слишком откровенно. Я чувствую, как сердце пропускает удар.
– Эм… можешь пользоваться душем, – бормочу я, жестом показывая на ванную, и поспешно прохожу мимо него. Прикосновение наших рук – даже такое легчайшее – пробегает по моему телу горячей волной.
– Подожди.
Его голос – низкий, хриплый, мягкий, но такой, что невозможно игнорировать. Я замираю. Обернувшись через плечо, вижу, что он стоит там, где я его оставила, не двигаясь.
– Что? – спрашиваю настороженно.
Он переступает с ноги на ногу. Смущён. Настоящие человеческое смущение.
– Я… никогда не пользовался такими ваннами. Я обычно купаюсь в озёрах или реках. Всё остальное – слишком старомодное… Я…
Он отводит взгляд, затем снова ловит мой.
– Покажешь, как это работает?
Я моргаю. Ошарашенная этим признанием. Изучаю его лицо, сперва уверенная, что он издевается. Но там нет ни тени насмешки. Только искренность. И лёгкий румянец, поднимающийся по его шее и скульптурным скулам. Он явно смущён. И это – неожиданно – трогает меня. Он пытается быть уважительным. Осторожным.
– Нет… – отвечаю я, не в силах остановиться, хотя сама себе удивляюсь. Улыбка предательски трогает мои губы, смягчая меня, и я, почти не осознавая, делаю к нему шаг навстречу.
– Тебе лучше немного отойти. – предупреждаю я.
Он тихо отступает, открывая мне проход.
– Это просто, – говорю я, стараясь не обращать внимания на то, насколько неловко мне. – Вот эта штука – душ. Вода идёт через шланг. Включается здесь.
Я демонстрирую включение панели. Тёплая вода льётся с душевой лейки. Я чуть изменяю температуру. Он наблюдает внимательно, не моргая. Его взгляд на мне – горячий, тяжёлый. Я чувствую, как щеки вновь нагреваются от его внимания.
– Температура, давление… гель там… шампунь… ну, всё просто.
Он молча смотрит на меня, в его тёмных глазах – нечто вроде жара. Мой голос дрожит.
– Шампунь тоже можешь взять. Эм… всё. Готово.
Он сбрасывает с себя последние лоскуты одежды – и невозможно не заметить абсолютную, почти нереальную совершенность его тела. Я делаю шаг назад, освобождая ему место, чтобы войти в ванну. Он ступает под поток воды, и я наблюдаю, как тёплая струя скользит по натянутым линиям его груди, по глубоким рельефам пресса. Вода стекает всё ниже, приглаживая его длинные, как ночное небо, волосы к обнажённой коже.
– А это? – спрашивает он, указывая на гель и мочалку.
– Это? А… ну да. Покажу.
Беря оба предмета, я намыливаю мочалку. На мгновение замираю, и мой взгляд сам собой возвращается к его телу. Он стоит расслабленно, абсолютно уверенный в своей наготе, будто создан для того, чтобы быть увиденным. Его мужественность, сила – всё это исходящее от него волнами могущество – захватывает меня. И вдруг, глубоко внутри, рождается жгучее, тягучее желание… желание прикоснуться, исследовать, почувствовать его.
Я знаю, что могла бы просто протянуть ему мочалку… но что-то внутри толкает меня к другому. Я поднимаю руку и прижимаю её к груди Септиса, наблюдая, как его пресс мгновенно напрягается, а кожа покрывается россыпью мурашек. Я веду губкой по его груди, и за ней остаётся игривый след пузырьков.
Пальцы сами собой касаются его кожи, скользят по затейливым узорам – глубоким чёрным линиям, что словно кружево расчерчивают его тело, как сеть, вытатуированная на каждой его мышце. Это… невероятно красиво.
Он запрокидывает голову, и с каждым движением моей руки его дыхание становится тяжелее, глубже. Я вижу, как его взгляд задерживается на моём лице, медленно скользит вниз по телу, останавливается на округлости груди и наконец – на полотенце, плотно обёрнутом вокруг меня.
Он накрывает мою руку своей – останавливая её, – и волна желания, пронзающая меня от этого прикосновения, захватывает врасплох.
Я поднимаю на него глаза – и встречаюсь с алым, светящимся взглядом, наполненным желанием. Меня пробирает до дрожи. Я судорожно сжимаю колени, надеясь хоть немного притушить ту волну ощущений, что накрывает меня изнутри. Это чувство – чужое, слишком сильное, такое, какого я никогда не испытывала. И я знаю, что должна отступить.
Но не отступаю.
Не могу.
Он мягко поднимает вторую руку и касается моего лица, обрамляя его своей ладонью с почти бережной нежностью. Я вздрагиваю, отшатываюсь и роняю мочалку, словно разрывая чары.
– Извини… я… – бормочу, чувствуя, как жар смущения поднимается к щекам. Но его рука мягко задерживает меня.
– Не извиняйся за то, что прикасаешься к тому, что принадлежит тебе.
Его голос – низкий, охрипший, почти молитвенный.
Я поднимаю взгляд – и поражаюсь тем, как он смотрит. Словно перед ним – нечто бесконечно драгоценное. Словно он запоминает каждую деталь моего лица.
– «Я… я оставлю полотенце и новую зубную щётку. У моего брата остались вещи в гостевой – сможешь взять что-нибудь. Переночуешь здесь. А утром… разберёмся.»
Он кивает.
– Спокойной ночи, Рианна.
Его голос – глубокий, тягучий, полный скрытого желания. Он разворачивается к потоку воды и закрывает глаза, позволяя теплу стекать по его телу. Я почти бегом выскакиваю в коридор, направляюсь в свою спальню и закрываю за собой дверь. Затаив дыхание, выдыхаю, дрожа, всем телом приваливаюсь к двери, словно ищу в ней опору. Сердце бьётся так, будто пытается разорвать грудь, а кровь бурлит от головокружительной смеси адреналина, сырой химии и странной тоски – томительного желания невозможного.
Я оглядываю комнату, нахожу пижаму и иду переодеваться. С любой точки зрения ясно: происходящее – чистое безумие. Под моей крышей собирается спать… «человек-паук»? «паук-мужчина»? – существо, опасное до дрожи и, чертовски странным образом, притягательное.
Несмотря на то, что мой внутренний маяк бьёт тревогу, желание внутри уже не скрывается – оно поднимается к самой поверхности, опасно близко. Я падаю на матрас, утопая в прохладной, мягкой хлопковой ткани, и в этот момент на одеяло взлетает рыжий пушистый комок.
Поджав ноги и усевшись по-турецки, я подхватываю тёплый шарик меха в руки.
– Привет, Мистер Маффинс, – улыбаюсь. – Вот ты где.
Только сейчас замечаю, что не видела кота весь вечер. Наверное, он прятался – умнее меня, увидев нового жильца.
– Мистер Маффинс, ты трус.
Он лишь растягивается у меня на коленях, требуя поглаживаний. Я машинально глажу его, и ровное мурлыканье постепенно успокаивает меня. На мгновение всё почти кажется нормальным.
Я осторожно перекладываю Мистера Маффинса в сторону и решаю наконец лечь спать. Делая глубокий вдох, закрываю глаза. Завтра придёт слишком быстро – вместе с ним ещё один день этой безумной реальности.
Но сейчас… по крайней мере сейчас… сон манит меня в свои тёплые объятие.
