Текст книги "Пленники летней ночи (ЛП)"

Автор книги: Леа Дуэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Тариус плавно отошел в сторону и ударил Эдди о стену, одна рука прижалась к горлу, а другая завела ладонь Эдди над головой, нож все еще был крепко сжат в его руке.

– Нет! Тариус, отпусти его! Прошу, – ее сердце колотилось, она тщетно вытянула руку. – Мы не хотели ссориться.

Тариус посмотрел на нее.

– Скажи ему убрать нож и тихо сесть, как хорошему мальчику, – его низкий мелодичный голос был гневным. – Я хочу лишь отдохнуть и отправиться дальше.

– Он уберет его. Да, Эдди?

Эдди стиснул зубы.

– Прошу? – она скривилась от своего умоляющего тона, но она не могла вовлекать еще больше магии.

Он кивнул, и Тариус отпустил его.

Она схватила Эдди за руку и оттащила в сторону. Ему не стоило бросаться на такого, как Тариус.

Тариус даже не смотрел на них. Он сел у каменной стены, склонил голову, руки опустил на колени. Уставший, но такой же безопасный, как свернувшаяся змея.

Она села с Эдди у стены напротив, сжимала крепко его руку. Она не могла потерять его и остаться здесь одна. Если он нападет снова, случиться может что угодно.

Она следила за Тариусом, чтобы уловить его движения. Царапины пересекали его руки и лицо, татуировка волшебника была четко видна на его обгоревшей на солнце щеке. Его простая черная одежда была потрепана и изорвана. Он был без сумки, без мешка еды, да и во фляге вряд ли был вода. Камни и стекло на меди подмигивали красными и оранжевыми огнями, словно отражали огонь. Это точно было не просто украшение, и Гвен хотела, чтобы Тариус ушел вместе с этим.

Он, наверное, сбежал после того, как они с Хейзел покинули город. Она прикусила язык, чтобы не спрашивать о деталях, но через десять минут слежки за блеском бутылки сдалась. Или через пять.

– Как ты выбрался?

Он медленно улыбнулся и посмотрел на флягу.

– Ты уже должна привыкнуть к загадкам там, где я замешан. Или нет?

– Скажи мне хотя бы, зачем ты здесь. Чего ты хочешь?

Он прищурился.

– Мести.

Эдди напрягся, и она сжала его руку.

– Я мог остаться, – Тариус прислонил голову к холодной каменной стене. – Я мог бы всячески шалить.

– Лили…

– Я люблю и ненавижу твою сестру, – он помрачнел, на лице была боль, но выглядел он опасно. – Я не буду рад, что она с другим, но и вредить ей не буду. Я ищу мага.

– Идриса, – сказала она.

– Мм, – он уставился на Эдди, словно что-то ждал.

Что Эдди знал об Идрисе? Если только…

– Рис, – Эдди сел прямее. – Думаете, это один человек?

– Я знаю, что это так, – голос Тариуса стал тверже. – Я узнал силу в крепости. Похоже, ловить людей – его хобби.

– Ты теперь тоже в ловушке, – сказал Эдди.

Тариус медленно покачал головой.

– Я не пойман здесь. Я больше не буду в ловушке. Как только дождь закончится, я пойду дальше, а вы можете идти по своим делам, словно и не видели меня.

Что означало, что он не пойман? Гвен склонилась, ее глаза расширились. Если он знал выход, он должен был сказать им. Он был в долгу перед ними после того, что сделал. Он мог даже знать, где Хейзел и остальные.

– Ты можешь нас отсюда вывести.

Эдди тихо фыркнул. Она ткнула его локтем – спросить-то можно было.

Тариус провел руками по волосам, а потом сцепил пальцы за шеей, локти почти соприкасались перед его подбородком. Он выдохнул.

– Боюсь, не могу.

– Но…

Он вскинул руку, а потом уперся локтями в колени.

– Если ты отсюда выберешься, натравишь на меня отца и драконью стражу, а у меня есть дела. Не сомневаюсь, вы найдете путь к свободе сами.

– Нам не нужна помощь другого мага, – сказал Эдди.

Бровь Тариуса дрогнула.

– Понимаю твою горечь. Он – причина твоей слепоты и плена.

Эдди вытащил ладонь из рук Гвен и скрестил руки перед собой. Его челюсти были сжатыми, он не ответил.

Она заговорила за него, описала историю любовного зелья и каменных драконов у крепости. Может, если Тариус услышит всю историю, он передумает и поможет им.

Тариус выглядел задумчиво, пока она говорила. Когда она закончила, он посмотрел на Эдди, а потом на нее.

– Он дурак, Гвен. Не влюбляйся в него.

Эдди быстро встал, разбросав камешки в спешке. Его лицо покраснело. Тариус встал медленнее.

– О чем ты? – она впилась руку Эдди, встав так и удерживая его. Кто-то должен был играть роль разума.

Тариус пожал плечами.

– Только идиот был бы в повязке, когда ты рядом, – они не успели ответить, он посмотрел на Эдди и добавил. – В кого влюбилась дикарка? В тебя?

Гвен вскинула голову.

– А если и да?

– Нет, – сказал Эдди.

Тариус склонил голову и вскинул брови с внезапным интересом.

– Нет?

– Первым она увидела свое отражение.

Гул водопада заполнял тишину в пещере минуту, пока множество эмоций мелькало на лице Тариуса. Смятение. Удивление. Веселье. И он рассмеялся. Нет, взревел. Звук отражался от стен, Гвен крепче сжала руку Эдди. Тариус сошел с ума? Сейчас стоило убежать. Дождь притих.

Он замолк резко, как и начал, вытер глаза рукавами.

– Это кое-что объясняет, – он тяжко вздохнул. – От зелий лекарства нет. Никаких.

– Мы это уже знаем, – процедил Эдди. – Нам не нужно…

– Можно мне твою сумку? – перебил Тариус.

– Прости? – сказала Гвен.

Мышцы на руке Эдди напряглись, его кулак сжался. Она опустила ладонь и попыталась переплети пальцы с его, но он отодвинул ее руку.

– Вашу сумку, принцесса Гвен. Я ухожу, а в ней явно еда. Она мне нужнее, чем вам.

– Это не мое, – она сняла сумку с плеча и отдала Эдди. Тот бросил сумку к ногам Тариуса.

Тариус забрал сумку с улыбкой, поклонился и повернулся уходить.

– Если найдешь его, – напряженно сказал Эдди, – пусть он получит по заслугам.

– О, это я и хочу сделать, добрый человек. Ничто не обрадует меня больше.

Глава восьмая

Они с Эдди покинули пещеру вскоре после Тариуса. Она не была ищейкой, но его следы точно вели не в ту сторону, куда направлялись они, так что они не столкнутся с ним по пути обратно. Она сказала это Эдди, и он буркнул:

– Удачи ему.

Он вел в крепость. Хотя она пыталась разговорить его, он отвечал односложно или звуками. Она думала упомянуть Лили, ведь Тариус говорил о ее помолвке, но решила оставить пока это дело. Эдди не упоминал Лили, и она не хотела тревожить старые раны. Она сдалась и сосредоточилась на шагах по не таким скользким частям тропы, что была не той, по которой они пришли к водопаду. Он ощущал себя беспомощным, как она в присутствии Тариуса. Даже больше, но она не смогла бы убедить его, что без повязки вряд ли что-то изменилось бы. Он терпел это сам.

Они ничего не нашли. Следующие два дня поисков дали те же результаты, хотя, к счастью, и Тариуса видно не было. Он не соврал и ушел.

Из-за ночных хищников они не искали по вечерам, и она убедила Эдди пойти с ней в кабинет, чтобы она поиграла на арфе или почитала книги с полки на камине. Он слушал и, казалось, был благодарен ее обществу, как и она ему, и они говорили, она узнала о боли его одиночества здесь. Она была рада, что помогала ему.

Сисси могла думать иначе.

На вторую ночь после встречи с Тариусом Эдди учуял дым, когда они повернули в коридор, что вел к кабинету.

– Что может тут гореть? – сказала она.

Он замер.

– Расскажи, что ты видишь?

Дверь кабинета была приоткрыта

– Не так много.

Она переплела пальцы с его, и они осторожно шли дальше. У двери она прижала ладонь к дереву. Холодное. Она приоткрыла дверь сильнее, и они отпрянули от жара огня, который держался в пределах камина.

– Все на вид нормально, но кто-то разжег огонь слишком сильно.

Он понюхал воздух.

– Там не только дерево. Не могу понять, что.

Гвен отпустила его руку и подошла к камину со стороны, чтобы взять пару книг. В комнате было слишком жарко, чтобы устроиться на вечер. Она добралась до камина и отпрянула, но не от жара. Книги пропали. Она огляделась. Арфы тоже не было.

Ей стало не по себе.

– Эдди, думаю, она сожгла книги и арфу, – она придвинулась ближе. Следов не осталось, но объяснение было только таким. Сисси уничтожила единственную ее радость в этом месте. – Зачем она это сделала?

Он покачал головой.

– Хочешь мое мнение? Она не любит, когда ей перечат.

– Что я ей сделала? Кроме пребывания здесь. Если бы она показала выход, я бы сразу ушла.

– Ты взяла ее сапоги.

– Нет, я взяла свои сапоги.

– Она считает не так.

– Хочешь сказать, что это моя вина? – она топала по комнате, озираясь, чтобы заметить щели для прослушивания среди камней. Как еще Сисси знала, что сжигать?

Он потер лоб.

– Конечно, нет. Она сама делает выбор. Я просто рад, что она не сделала что-то еще.

Плохо дело. Девочке не нравилось, что кто-то еще был счастлив хоть на миг? Или это было из мести? Это выглядело как личное.

– Я лягу спать раньше, – сказала она. – Можешь оставаться тут, если хочешь.

Он пошел за ней.

Она спала крепко. Ночью она проснулась и придвинула матрас к двери, успокаиваясь тем, что Эдди был на другой стороне. Она не говорила ему о мыши. Это была мелочь, но он предупредил ее. Гвен поежилась и сжалась в комок под одеялами, радуясь, что между ней и странной девушкой запертая дверь.

* * *

На третий день после встречи с Тариусом – шестой здесь – погода заставила их остаться в крепости. Гвен ходила по коридорам, ей надоело исследовать и говорить. Ей нужно было найти Хейзел. Ей нужно было знать, что случилось с остальными. Ей нужен был Лютик, быстро уехать отсюда. Как Эдди прожил тут четыре года? Она ощутила слабый укол сочувствия Тариусу. Он был заперт дольше и тоже несправедливо.

Они с Эдди сидели в его комнате и ужинали. Она схватила книгу, что нашла в его постели в первую ночь, и полистала страницы.

– Собираешься читать?

– Не сегодня, – она вздохнула и бросила книгу на сундук. Деревянная крыса скатилась и упала на пол. Тут было больше животных – всего тридцать два, они рядами стояли, готовые биться с врагом. Худые борзые, приземистые маслокрылы стояли вдоль стены, она там их расставила, когда Эдди ушел ночью из комнаты. Но доски не было. Она села, забыв об ужине.

– У тебя должна быть шахматная доска.

Эдди проглотил еду.

– Скорее ткань, чем доска.

– Сыграй со мной в шахматы, – предложила она оживленно. – Что-то новое будет.

– Но я не могу…

– Прошу, Эдди, – она сцепила пальцы. – Мне нужно отвлечься от всего этого.

Он нахмурился. Он крошил булочку и толкал кусочки по тарелке. Он не собирался говорить да.

Она взяла его за руки.

– Можешь называть ходы, и я буду двигать фигуры за тебя.

Он замер, на его лице было нечитаемое выражение. А потом он сжал ее ладони.

– Попробуем.

– Спасибо! – она быстро обняла его и убрала тарелки к двери, а потом принялась искать в сундуке доску на ткани.

– Это, наверное, – он встряхнул кусок брезента с черно-зеленым потрескавшимся шахматным рисунком на нем.

– Да, – она собрала деревянных зверей, пока он разглаживал складки. Белки-пешки у зеленых, маслокрылы – у черных. Борзые и бигли, черепахи и ящерицы и прочие лесные звери встали против друг друга на неровной поверхности. Носы у крыс были чуть длиннее, чем нужно, но он хорошо вырезал их. – Вот, – она поставила последнюю фигуру. – Думаю, готово.

– Дамы вперед, – он сел, скрестив ноги, с другой стороны от доски.

– Хорошо. Эм… C2 на C4. Это маслокрыл.

Он уперся локтями в колени, прижал кончики пальцев к вискам, словно представлял игру в голове.

– А если я подвину C7 на C5?

– Так твоя белка будет нос к носу с моим драконом.

– Идеально. Твой ход.

Они играли в такой манере, Эдди порой просил ему напомнить. Он даже смог поймать одну из ее черепах и олененка. Она пожертвовала ему еще двух маслокрылов.

Они играли не меньше часа, и он поймал ее волчицу-королеву с лапами-прутиками. В шахматах она не блистала. Она отдала фигурку. Прикусив губу, Гвен сосредоточилась на доске, чтобы не пропустить больше ничего.

Она не успела сделать ход, Эдди охнул и сел прямее, прикрыл ладонью глаза. Он глубоко дышал, а потом рассмеялся.

Гвен нахмурилась.

– Ты в порядке:

– О… да, думаю, зря я так сходил, – он смеялся, а потом признался. – Я уже не знаю, где все фигуры.

– Хочешь закончить?

– Нет! – он опустил ладонь на колени. – Продолжим. Я еще тебя не победил. Просто… расскажи, где они стоят.

Она так и сделала, они продолжили. Он казался рассеянным, ерзал, быстро проиграл после этого. Может, зря все-таки поймал ее королеву.

Она собрала фигурки в ткань, и Эдди спрятал сверток в сундук.

Он замер у двери.

– Спокойной ночи, Гвен. Увидимся утром. Или… ты понимаешь.

Она улыбнулась.

– Спокойной ночи, Эдди. И спасибо.

– За то, что дал тебе выиграть?

– Мечтай.

Он смеялся, уходя.

* * *

Она проснулась уставшей и с затекшим телом, не привыкла к прогулкам, которые они проводили несколько дней, но отогнала дискомфорт. Если Хейзел или Бэй где-то там, их состояние хуже, они голодные, грязные и, может, раненые. А она быстро исцелялась, ей уже не нужно было перевязывать плечо.

Гвен думала перед сном и хотела поделиться мыслями с Эдди. Она обнаружила его спящим на полу возле комнаты, укутавшегося в серое шерстяное одеяло. Солнце проникало в трещины в стене, лучи падали на его руки и ладони. Он выглядел мирно. Его повязка немного съехала за ночь, и один глаз было видно. Его ресницы были светлыми, как и брови. Если она позовет его сейчас, он посмотрит на нее своими голубыми глазами и полюбит ее. И тогда он сможет обыскивать лес без повязки, и шанс найти ее и своих людей будет выше.

А если Сисси врала, и тут никого не было? Или зелье изменит его, сделает эгоистом, как ее?

Гвен не хотела этого. Она не могла лишить его выбора. И он был наследником, а она уже решила, что не подходит на роль королевы. Как указывала мама, как бы она тогда заботилась о сестрах?

Ей хотя бы не придется прощаться. Если она убедит Хейзел признаться в любви Голику, выйти за него, то у Гвен будет повод посещать Эдди в Оше. Хотя ей не требовался повод. Она и не захотела бы посещать его. Она будет занята сестрами.

Если они с Эдди вообще выберутся отсюда.

Она восхищалась его желанием защитить семью и свой народ, остаться здесь и уберечь их от Сисси, хоть никто и не знал, что он делал. Ей нравилось его чувство юмора и доброта. Он был из тех мужчин, что заинтересовали ее, если бы она смотрела. Но не при таких обстоятельствах. И он все еще был наследником.

Солнце медленно добралось до его подбородка. Он пошевелился, закрыл лицо рукой, и Гвен ушла за дверь. Что она делала? Он мог ее увидеть. Гвен постучала по двери, чтобы разбудить его и дать время поправить повязку.

Он постучал.

– Ты проснулась?

– Да, – она быстро открыла дверь и увидела его улыбку в паре дюймах от себя. Он улыбался от уха до уха. – Что такое? – он не мог получить хорошие новости за пару секунд после пробуждения.

– Ничего. Просто рад слышать твой голос, – он отошел, выпуская ее. Гвен заперла дверь. – Я слишком много лет просыпался в тишине.

Почему он так говорил? Его обрадовал бы любой голос. Она встряхнулась. Нужно было объяснить ему свою идею.

– Я подумала прошлой ночью, что мы слепо бродили по лесу, – она сжала губы, жалея о ее выборе слов. – То есть…

Он пожал плечами.

– Это так.

Гвен подняла его одеяло и сворачивала, пока говорила.

– Ты ничего не видишь, а я не знаю, что искать. Мы могли ходить кругами, не зная этого. И я подумала, почему бы не дать им знаки, чтобы они нашли нас? – она оставила одеяло у двери.

– Продолжай.

– Почему не разжечь костер? Это привлечет всех, кто заблудился в лесу, или поисковый отряд. Он уже может быть тут. Мы можем поддерживать огонь горящим и искать дальше, ведь кто-то может быть раненым и не в силах добраться до нас.

– Это мне нравится, но земля слишком влажная, как и хворост.

– Я об этом тоже подумала. Но много упавших веток в развалинах. Мы можем начать с них, а потом добавлять другое дерево, чтобы дыма было больше.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Ты гений. Я бы и не подумал сделать что-то, что они смогут увидеть.

После завтрака они прошли в ближайший темный коридор, собрали там охапки хвороста. Из этого получилась жалкая кучка во дворе.

– Жаль, у нас нет повозки, – сказала она.

– Или корзинки.

– А одеяло? – пока они не уходили из крепости, использовать можно было что угодно. – Или гобелен из столовой. Он прочнее.

Они сняли гобелен и притащили в заброшенный коридор. После укола совести за такое с ним обращение, понимая, как сложно их делать, Гвен вспомнила, что гобелен создан магией. И собирать им дерево стало проще. Эдди таскал так ветки и бросал у входа, и она превращала их в растущую кучу. Они освободили два коридора до обеда, а потом приступили к третьему. Гвен хотела начать с большого костра, а потом добавлять в него дерево, чтобы он продержался как можно дольше.

Она вытерла руки о тунику и вытащила занозу из большого пальца. Ее плечо болело. Ей нужно было хорошо помыться и переодеться после этого.

Эдди притащил еще хвороста.

– Я поищу кремень, чтобы разжечь огонь. Могу я взять ключ?

Она разгрузила дерево к моменту, когда он вернулся, и он вернул ключ и дал кремень, доверяя ей в этом больше.

Гвен опустилась рядом с грудой дерева, что могла вскоре стать костром. Меланта таскала ее за собой, показывала, как разжигать огонь, потирая палочки друг о друга. У нее получилось, но на это ушел весь день, а остались мозоли. С кремнем Эдди Гвен подожгла немного листьев, которые она смела с входа в крепость, за три попытки. Остальное быстро последовало.

Эдди присоединился к ней.

– Я ощущаю дым. Скажи, что с ним и огонь есть.

– Конечно, есть. Думаешь, я не могу…

Он фыркнул, плечи его задрожали от сдерживаемого смеха.

– О, соберешь еще хвороста? – она улыбалась, а он уходил, посмеиваясь.

Он принес хворост еще три раза, а потом серый свет угас, наступила тьма. В последний заход он оставил гобелен у дверей, принес немного еды и шерстяное одеяло, чтобы они устроили пикник у костра.

Дождь уже не шел. Лягушки затянули ночную серенаду.

Ничего не происходило. Ей не стоило ожидать мгновенные результаты. Если кто был поблизости, они с Эдди уже их нашли бы. Но это было их начало.

Она вздохнула и сбросила сапоги. Голова болела, и она опустила ее на плечо Эдди, как сделала бы с Эбеном, суженым Лили, который был ей почти братом. Шесть ночей плохого сна сказывались. Или уже семь?

Он тихо заговорил:

– Как бы там ни было, это одна из лучших ночей у меня за последнее время.

– Мм, – она смотрела на лес и старые врата, рушащуюся стену. Огоньки появились среди деревьев, и они мигали. Они не парили, как светлячки. Гвен моргнула, сидеть не было сил. – Что то за огоньки?

– Искорки. Дракончики не больше малиновки. У них сияют язычки, они раскрывают рты, привлекая насекомых.

– Мы делаем подобное, – пробормотала она. – Но не с жуками.

– Их поймать сложнее, чем светлячков, но если такого схватить за хвост и раскрутить, они шипят, их слюна разлетается искрами.

– Это ужасно.

Он рассмеялся.

– Нет. У них просто кружится голова.

Она покачала головой у его плеча.

– Мальчишки, – она могла назвать пару сестер, сделавших так же.

За костром стало слышно шорох и треск среди деревьев. Гвен села. Что-то быстро приближалось. Они с Эдди не успели сесть, фигура выбежала из лесу, крупный мужчина с волосами, сияющими золотом в свете костра.

Тео!

– Убери от нее руки! – Тео потащил Эдди за тунику, а потом толкнул, и он упал на спину. Он схватил Гвен за больную руку и попытался утащить к деревьям.

Она впилась пятками в камни во дворе.

– Пусти меня!

Он ослабил хватку.

– Ты в порядке?

Ее рука пылала.

– Нет! Да! Это твой брат!

Тео застыл и смотрел, раскрыв рот, пока Эдди поднимался с земли.

Она шагнула к Эдди и осмотрела его пострадавшее лицо.

– Ты в порядке?

Его подбородок дрожал.

– Какой именно? – прошептал он.

– Это Тео.

Хейзел и Голик выбежали из лесу почти так же быстро, как Тео, не замедлились после этого. Голик подбежал к Эдди и обнял их с Гвен. Слезы текли по его грязным щекам. Хейзел присоединилась к ним, обнимала, сколько хватало рук. Тео стоял в стороне, опустив руки, и просто смотрел.

Ее идея сработала. Гвен выбралась из объятий, оттащила Хейзел в сторону и обвила рукой ее талию. Они были растрепаны, одежда – в дырах и грязи, но они были здесь. Она вытерла слезы со щек Хейзел рукавом, пригладила ее волосы. Они точно были голодны и устали. Ей нужно было увести внутрь. Неглубокий порез был на щеке Тео, нога Голика была перевязана, похоже, его же рубахой.

Гвен огляделась. Она отошла от Хейзел на миг и прошла к краю двора, моргала, чтобы глаза привыкли к серой ночи, тревога хватила ее тело.

– Хейзел? – заговорила она во тьме. – Где Бэй?

Глава девятая

Гвен баюкала больную руку, повернулась к остальным и повторила вопрос:

– Где Бэй?

– О чем ты? – спросила Хейзел. – Она не с тобой?

Гвен покачала головой.

– Я последовала за тобой, когда она упала. Я…

Голос Хейзел стал выше:

– Ты не вернулась за ней?

– Лютик не повернулся бы. Она была в порядке. А за тобой гнался дракон. И за мной тоже, если помнишь.

– Как ты могла ее оставить? – взвыла Хейзел. Голик обвил ее рукой, и она заплакала в его плечо.

Гвен не воспринимала обвинение лично. Хейзел явно устала.

Сисси не врала. Бэй была где-то там. Одна. Голодная и замерзшая. Может, даже в плену. Почему они ее еще не нашли?

Гвен не могла искать Бэй сегодня. Может, если бы у нее был факел, дракон-гонец или несколько собак, у нее была бы надежда на успех. Но она должна была позаботиться об остальных.

Эдди заговорил первым:

– Мы найдем ее завтра. Она там, судя по словам Гвен, она может позаботиться о себе лучше всех здесь. Я буду поддерживать огонь ночью на всякий случай.

– И я останусь, – сказал Голик.

– И я, – добавил Тео.

Эдди повернулся в ее сторону.

– Гвен?

Он хотел время с братьями, несомненно.

– Я отведу Хейзел внутрь, – Хейзел не возражала, когда Гвен взяла ее за руку и повела к входу.

Голик присоединился к ним через миг.

– Эдди сказал одному из нас оставаться рядом. Объяснишь?

– Я расскажу вам все, что знаю, но сначала вам нужно отмыться.

Она схватила плащ и охапку вещей из комнаты Эдди, а потом повела их в купальню. Пока Голик ждал в коридоре, она помогала Хейзел помыться, рассказывая ей обо всем, что произошло, пока они были разделены.

Хейзел тихо слушала, слезы текли по щекам, и она позволила Гвен расчесать ее волосы. Она похудела, оставив Элтекон, ее нерешительность в отношении Голика влияла на нее больше, чем она признавала. Гвен помогла ей надеть рубаху, закрепила плащ на плечах и повела ее в коридор, оставив грязную одежду для загадочных служанок.

Хейзел нашла спальню, где рухнула на кровать и тут же уснула. Гвен прислонилась к двери и стояла на страже, пока ждала Голика, отправившегося мыться. Когда он пришел к ней, она оставила его сторожить Хейзел, а сама пошла за едой.

Она нашла Эдди в столовой, делающего то же самое. Он улыбнулся при ее приближении.

– Гвен?

– Как ты понял?

– Я привык к твоим шагам по камням. Как они?

– Отдыхают, – Гвен помогла ему нагрузить еду на поднос, что не пропал бы, когда он выйдет наружу. – А Тео?

– Он справляется, как может. Ему всегда было сложно мириться с ситуациями вне его контроля, – он сжал края стола. – Поверить не могу, что братья здесь. Они звучат как раньше, но не совсем. Как такое возможно после всего четырех лет? Я хотел бы их увидеть.

– Уверена, они не сильно изменились, только немного подросли. Тео не такой высокий, как ты и Голик.

Его губы изогнулись, он попытался выдавить улыбку.

– Я хоть кому-то еще старший брат.

Гвен коснулась его ладони.

– Вы не сразу сблизитесь снова. Будь терпелив с ними.

Он кивнул.

– Спокойной ночи, Эдди, – она взяла свой поднос и пошла к двери.

– Мы найдем ее, Гвен. Вашу подругу Бэй. Скажи это сестре, когда она проснется.

– Скажу, – слезы размывали все перед глазами, пока Гвен шла к спальне. Благодарность из-за найденной сестры воевала с болью, что Бэй все еще где-то там одна. Она видела каменных драконов в действии. Оставался небольшой шанс, что Бэй смогла добраться до их стражи.

Она обнаружила Голика в кресле, локти упирались в колени, он наблюдал за сном Хейзел. Пока он ел, она объясняла все, что поведала Хейзел, но он слушал внимательнее, задавал вопросы и комментировал, пока она говорила. А потом он рассказал их историю.

Когда он услышал крик Бэй, они с Тео бросились в лес. Его телохранитель пытался следовать за ними, но каменный дракон отогнал его. Они двигались по следам, пока не нашли Хейзел, сжавшуюся у дерева. Дракон – он не был уверен, был ли то дракон с дороги или другой – догонял их. Хейзел сказала слезать с лошадей, как только они сделали это, дракон успокоился и ходил вокруг. Когда они пытались двигаться к дороге, дракон мешал им. Но он позволял им идти вглубь.

– Загонял вас, как и меня, – сказала она.

– Мы поняли это позже. И это прекратилось. Дракон сел и стал статуей.

– И Тео решил проверить, да?

– Конечно. Он подошел, дракон ожил и перекрыл ход. Он отпрянул, и дракон стал статуей. Странно это.

Гвен вскинула бровь, удивляясь, что он говорит это после того, что видел пару недель назад.

– Может, нет.

– Так вы не видели следов Бэй?

Он покачал головой.

– Нет, мы думали, что она с тобой. Мы нашли каменную хижину без стены. Тео поймал белку и немного рыбы. Я смог развеселить Хейзел, когда принес ей горсть желудей, которые нашел в дереве.

– Их нужно было вымочить сперва.

– Поздно говорить.

– Ты их съел?

– Нужно было перекусить в работе, да?

Она рассмеялась.

– Надеюсь, тебе не было очень плохо?

– Я едва заметил, желудок уже болел от голода, – он скривился. Голик проглотил последний кусочек и отклонился в кресле с выдохом. – Не назову это лучшим ужином в жизни, но это уже приятно.

– Думаешь, нас кто-то ищет? – она прикусила губу.

Он пристально посмотрел на нее.

– Да. Твои родители проверят весь лес, пока не найдут вас, и мой отец сделает так же.

Она кивнула и прислонила голову к спинке кресла. Их семьи будут искать, но найдут ли это место? Мог ли Идрис спрятать его магией, сделав так, что туда не попасть без помощи драконов? Дом Тариуса был скрыт. Он всю жизнь пытался вырваться оттуда.

Она сошла бы с ума, думая об этом.

– Нам нужно немного отдохнуть.

Он схватил подушку с кровати.

– Я посторожу, посплю у двери, – он когда-то сторожил так Лили, когда Эбен пытался решить загадку проклятия Тариуса.

– Спасибо, что заботишься о моей сестре.

– Это честь для меня, – он поклонился слишком низко.

Гвен улыбнулась и бросила в него подушкой. Как только он закрыл дверь, она подоткнула одеяло под Хейзел и устроилась рядом с ней. Несмотря на тревоги, она спала лучше, чем до этого.

* * *

Стук разбудил ее утром, как и запах бекона, привлекший ее внимание к столу. Кто-то принес завтрак. Она разбудила Хейзел. Поев, они умылись и переоделись в чистую одежду. Леггинсы Хейзел были еще дырявее, чем у Гвен. Они заплели друг другу волосы, успокаиваясь этим, а потом присоединились к юношам во дворе.

Костер угас за ночь, но дымок еще поднимался в воздух.

– Твоя коса расплелась, – сказала Хейзел.

– Ох, твоя тоже. Те ленты были со стола, да?

– Да. А что?

– Из крепости не вынести вещи.

– Ох, – Хейзел нахмурилась, а потом понимание озарило ее лицо. – О.

– Вот, используй это, – Эдди отрезал концы веревки на поясе и протянул им по кусочку.

– Спасибо, – она подвязала волосы, и Хейзел сделала так же.

– Готовы? – сказал Голик. – Хорошо. Вот план. Мы разделимся на две группы, – он замолк, глядя на что-то за вратами.

– Сисси, – прошептала Гвен достаточно громко, чтобы Эдди услышал. Хейзел взяла ее за руку.

Девочка вышла из леса, ее босые ноги были в грязи. Бордовая рубаха мужского размера скрывала ее маленькое тело, шнурки воротника были развязаны, рукава – закатаны до локтей. Нити черного жемчуга были обвиты вокруг ее талии, маленький мешочек свисал с них. Ее волосы были убраны в косы и украшены… бантами?

Не бантами. Мотыльками. Большими красивыми бабочками с шестидюймовыми крыльями. Черные, бордовые и бежевые рисунки украшали их крылья. Они были живыми, трепетали, но не могли улететь с волос Сисси.

– Кошмар, – пробормотала Хейзел.

Девушка замерла в пае футов от Голика, игриво окинула взглядом каждого брата с головы до пят. Уши Голика покраснели, но не от смущения. Он злился. Эдди стоял идеально неподвижно, Тео скрестил руки.

Сисси склонила голову.

– Одной не хватает.

Гвен и остальные не успели ответить, Эдди бросился к Сиси. Его ладони сжали ее горло, он затряс ее.

– Что ты с ней сделала?

Сисси улыбнулась, держась за его запястья. Мотыльки дико трепетали.

Тео схватил его за руку.

Эдди стряхнул его.

– Что ты сделала?

А потом Голик заговорил громко и спокойно:

– Принц Эдрик, мы не так ведем дела, – слова их отца.

Эдди застыл, задыхаясь, а потом отпустил Сисси. Он отшатнулся, лицо исказилось, словно он мог вот-вот заплакать.

Сисси улыбалась, словно ничего не произошло.

– Я знаю, где она.

Рука Хейзел дрожала.

Гвен отпустила ее и шагнула вперед.

– Скажи, где она, Сисси. Прошу.

Ее улыбка пропала, задрожала губа, и глаза стали печальными.

– Я хотела, но Эдрик был зол со мной, так что теперь я не скажу.

– Скажи нам хоть, куда она пошла.

Ее выражение стало задумчивым.

– У меня есть то, что вы хотите, но и у вас есть то, что я хочу, – она посмотрела на Тео.

Он нахмурился и расправил руки.

– Обменяемся, – сказала Сисси.

Гвен боялась спрашивать.

– Скажи, что ты хочешь.

Она прошла к Тео, отпрянувшего от нее, и провела пальцами по его руке.

– Я хочу его.

– Что? – сказали одновременно Гвен и Тео.

Сисси оглянулась через плечо на Гвен с отвращением на лице, а потом улыбнулась Тео.

– Я хочу, чтобы ты исправил ошибку брата и освободил всех нас. Просто прими остатки зелья дяди Риса, и я скажу, где ваша маленькая подружка. Мы сможем потом жить счастливо.

Голик шагнул вперед.

– Ни за что, – сказал Эдди. – Мы найдем выход без твоей помощи.

Сисси отошла от Тео. Она вытащила что-то из мешочка на поясе и подняла на ладони. Это было нечто круглое, плоское, как печенье, но цвета и текстуры грязи.

– Уверен? – сказала она. – Это так просто. Прими это, и все мы будем счастливы.

Тео медленно поднял руку. Он собирался это съесть.

Гвен потянулась, чтобы забрать это, не уверенная, что потом будет делать, но она не могла позволить Тео принять это.

Веснушчатая рука Голика сомкнулась вокруг печенья первой. Он держал ладонь раскрытой, его глаза были большими, а печенье крошилось и таяло на его коже.

– Что ты наделал? – крикнула Гвен.

Глава десятая

Гвен охнула, когда Голик посмотрел на нее голубыми глазами.

Тонкая струйка дыма вытекла из его носа, он закашлялся, и разлетелась коричневая пыль, сияющая, как бриллианты.

Хейзел схватила его за руку.

– Голик?

Он стряхнул ее и схватил Гвен за руки, притянул ее ближе.

– И как я раньше не замечал золотые искры в твоих глазах?

– Это из-за зелья. У меня карие глаза. Как грязь. Никакого золота, – она высвободила руки. Как это могло произойти?