Текст книги "Любовь и закон"

Автор книги: Лайза Максвелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава седьмая

Он все-таки остановился, но она уже почувствовала его близость. Холли напряглась и замерла на месте. Кол глубоко вздохнул. Его раздирали желание быть с ней и необходимость уйти от нее, и он никак не мог решить – что же ему делать.

Холли чуть покачнулась, и Кол взял ее за плечи, зная, что совершает ошибку. После первого запретного прикосновения остальное уже становится неизбежным.

– Вот почему я должен уйти, – прошептал он, прижавшись щекой к ее волосам. – И вот почему я хочу остаться…

Нежным движением Кол отвел ее волосы в сторону, ощущая, как молодую женщину охватывает трепет, и припал губами к ее шее.

Он чувствовал солоноватый вкус ее кожи и понял, что скользит в бездну, удивляясь, зачем это делает, почему она позволяет ему…

Холли задрожала и всхлипнула, чувствуя, как, касаясь ее губами и языком, Кол дразнит себя. Мягкая душистая кожа женщины. Он слышал биение ее сердца, видел, как дрожит жилка на ее горле и приник к ней губами. Дыхание Холли перехватило, и она качнулась к нему. Кол обнял ее, лаская рукой ее грудь, ее бедра.

Кол прижал Холли к себе, чувствуя, как сгорает от желания. Их разделяет одеяло, но он знал, что она ощущает его и сквозь эту преграду.

– Холли… – Слово это должно было означать предупреждение, но прозвучало как рыдание, когда он медленно проводил рукой по ее телу, касаясь всех восхитительных округлостей и впадинок.

Кол коснулся пальцами ее груди, ощутил налившийся и затвердевший сосок и почувствовал, как она затрепетала. Холли отвернулась, как бы стыдясь предательства своего собственного тела. Кол ласкал ладонью ее ребра, плоский живот, затем рука поползла обратно, и она застонала.

Он понял, что Холли уже не остановит его, знал, что если захочет, то сможет овладеть ею здесь и немедленно.

Если захочет! Кол умирал от желания! И на мгновение он представил себе, что все произойдет прямо сейчас. Говорил себе, что это не принесет вреда никому, что она хочет его так же, как и он, что они оба взрослые люди.

Все, что ему было необходимо сделать, снять с нее свитер, стащить джинсы с ее ног, поднять Холли на руки и опустить на себя. Они настолько переполнены желанием, что больше ничего и не требуется. Одно сильное движение его бедер, и он будет внутри нее, и она откинет голову, прикусит нижнюю губу, сдерживая крик, длинные волосы упадут вниз. Еще одно движение бедер, два, может быть, три… И все кончится. Они упадут на пол, задыхаясь – и потом…

Потом она вырвется и убежит в комнату, прижав к себе одежду с пылающими от смущения щеками. Он услышит шум льющейся воды и поймет, что она в душе, старается уничтожить следы его прикосновений, вся в слезах, не зная, что делать, как встретиться с ним, как быть в мире с собой…

Кол постарался успокоить дыхание и снял руки с ее плеч, заставив себя отступить назад. Не глядя на Холли, он подошел к кровати и тяжело опустился на нее, закрыв лицо руками.

– Я не имел права так делать, – резко сказал Кол, все еще отвернувшись. – Извини, если я тебя напугал.

Потрясенная до глубины души, Холли нервно перевела дыхание, слегка удивившись, почему это ноги до сих пор ее держат. Она не осмеливалась посмотреть на него.

Холли была страшно испугана, но не им. Ее напугала до полусмерти ее собственная реакция на его прикосновения.

Она хотела быть с ним, хотела любить его. Он был незнакомцем, которого Холли знала всего четыре дня, опасным человеком… Но она могла отдать ему свое сердце, душу и тело без малейшего сомнения. Если бы он не остановился…

Снаружи хлопнула дверь, и Холли встрепенулась. Может быть, Мосс вернулся? Она посмотрела на Кола и поняла, что он подумал о том же, но, прежде чем Холли сдвинулась с места, Чарли вскочил, навострив уши. Затем радостно залаял и с визгом помчался из комнаты.

Хлопнула боковая дверь, затопали маленькие ножки, послышался голос Лизбет.

– Мам!

Облегченно вздохнув, Холли откликнулась:

– Я – здесь!

В дверях появилась Лизбет в обнимку с лохматым псом.

Холли опустилась на колени, целуя дочку.

– Как прошел день в школе?

– Хорошо! Джимми Харпера отправили домой за плохие слова, и Джоди Хеммерлинг вырвало и…

Холли застонала.

– Корь или ветрянка?

– Это был день рождения Марши Энрайт, и ее мама принесла шоколадный торт, а Джоди съела три куска.

– Ну, хватит, – засмеялась Холли, вставая. – Ты хочешь есть или тебе достаточно именинного торта?

– Я съела всего два куска, – гордо отозвалась Лизбет. – Но пока я не голодна. – Она подошла к Колу. – Я никому не сказала о тебе. Ты починил мою куклу?

Кол моргнул.

– Я забыл.

Лизбет неодобрительно посмотрела на него.

– Ну, похоже, мне придется самой это сделать.

– Лиззи, – спокойно сказала Холли, беря девочку за плечи и поворачивая ее к двери. – Кол ранен, ты помнишь? Нельзя же так настаивать!

Лицо Лизбет немедленно выразило участие.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты не болен, а?

– Нет, мне гораздо лучше!

Она радостно заулыбалась.

– Я же говорила, что моя мама вылечит тебя, правда?

Поверх головки девочки Кол поймал взгляд Холли.

– Да, твоя мама – особенная.

– Пойдем, Лиззи. – Не глядя на него, Холли взяла девочку за руку и ушла.

Всю вторую половину дня она сторонилась Кола. И хотя он убеждал себя в том, что это к лучшему, ловил себя на мысли, что следит за дверью, стараясь ее увидеть. Лизбет прибежала с куклой и уселась возле кровати, безостановочно болтая. Ему удалось починить игрушку, и она поблагодарила его, крепко поцеловав в щеку. Затем вернулся Дэнни, и Лизбет помчалась рассказывать ему о своих делах. Кол опять остался один.

Видимо, он задремал, так как очнулся поздно и увидел, что Холли склонилась над ним, трогая прохладными пальцами его лоб с выражением заботы на лице. Глаза их встретились, и они долго смотрели друг на друга.

Холли первая прервала молчание. Чуть покраснев, она выпрямилась.

– Я не хотела тебя будить.

Он едва сдержал смех. Она разбудила его, это так. Пробудила в нем чувства, которые он забыл за последние четыре года.

– Ты в порядке? – мягко поинтересовался он.

– Конечно. – Холли произнесла эти слова слишком быстро и отвела глаза. – Я… нашла для тебя кое-что. – Она показала рукой в сторону аккуратно сложенной стопки рубашек и джинсов на стуле. – Наша церковь проводит ежегодную распродажу на следующей неделе, и я уже давно занимаюсь сбором одежды. У меня пять огромных коробок с разным бельем в гараже. Я подобрала несколько вещиц, думаю, они тебе подойдут. Я их выстирала и отгладила, привела в порядок и твою куртку тоже.

Она задохнулась, и Кол улыбнулся, заставив себя сесть, хотя и с трудом.

– Расслабься, Холли, – протянул он, опуская ноги на пол. – Я не собираюсь хватать тебя и тащить в постель. Хотя после того, как дети лягут спать, я не могу обещать…

Конечно, он шутил. По крайней мере, Холли думала, что шутил, хотя в глазах его горел огонек, заставивший ее сомневаться в этом.

Игра с огнем.

– Мосс знает что-то о гибели моего мужа, о чем он мне не говорит, – спокойно произнесла она. – Я думаю, что это связано с корпорацией и убийством твоего брата.

Он уставился на нее.

– Дальше.

Холли обхватила себя руками, внезапно ощутив холод.

– Я продолжаю думать о совпадении. Рик обнаружил что-то, занимаясь убийством твоего брата. Он даже говорил отцу, что раскопал нечто интересное. Но затем его убили.

Холли глубоко вздохнула.

– Рик был сбит таинственной машиной, о которой никто ничего не знает. Не найдено никаких улик на месте. Непонятно, почему Рик шел по обочине дороги в разгар дождливой ночи. Мосс сказал, что машина Рика была в полумиле от места аварии, ее бак был пуст. И он подумал, что Рик оставил машину и ушел. Тело мужа обнаружили по дороге на ферму. Но почему он шел к дому, который был в шести милях от него, вместо того чтобы дойти до ближайшей станции обслуживания в городе на расстоянии всего четверти мили?

– Если было поздно, может быть, он решил пойти домой и взять машину утром?

– Нет, Рик не мог так сделать. Если бы станция обслуживания была закрыта, он зашел бы в городе к моему отцу, и тот отвез бы его. Коробка с его газетными материалами находилась в багажнике. Рик был газетчик, репортер. Никогда бы он не оставил их на ночь в машине. Не мог.

Она знала об этом три года. Но никогда не пыталась всерьез задумываться. Может быть, не хотела.

– Ты полагаешь, что Мосс имеет отношение к смерти твоего мужа?

– Почему – нет? – Собственные слова ошеломили ее, но она заставила себя встретить взгляд Кола. – Он способен на это. Если Мосс убил твоего брата, и Рик обнаружил…

Кол уставился на нее. Конечно, это был сумасшедший вариант, но Триано нашел что-то, он сказал ему об этом в Оклахоме.

– Я хочу, чтобы ты помог мне разобраться.

– Я? – Он слабо улыбнулся. – Леди, я не могу помочь сам себе.

– Может быть, мы поможем друг другу. Что, если найденное Риком поможет снять с тебя обвинение? Что, если мы сможем навсегда освободиться от Мосса?

Он продолжал смотреть на Холли, не осознавая значения ее слов. Снять с него обвинение? Он провел первый тюремный год, надеясь, что так и произойдет. Когда этого не случилось, Кол перестал надеяться и сосредоточился на необходимости сохранить здоровье и здравый рассудок. Единственной его целью было убить Мосса. И он никогда не задумывался о будущем. А сейчас…

– Я хочу, чтобы ты остался и помог мне разобрать записки Рика. Кроме того, ты еще слишком слаб, чтобы охотиться на Мосса.

Он облизал губы.

– Холли… Будет очень опасно оставаться здесь.

– Пожалуйста, Кол, – мягко настаивала она. – Только на пару дней. Кому от этого будет хуже? Мосс не может организовать настоящий розыск, не сказав людям в чем дело. Тем более что он, видимо, не собирается сообщать федеральным и окружным властям о твоем появлении в городе.

В этом она была права. Но…

– Я понимаю, что это тебя не касается. Но, черт возьми, ты мне должен. Я рискую, помогая тебе. Я могла бы рассказать о сбежавшем преступнике в тот день, когда мы встретились, когда та забрался в мою машину.

– Ты рискуешь гораздо больше сейчас. Мосс не остановится ни перед чем, чтобы убить меня. Даже перед скромной законопослушной вдовой с двумя детьми.

Она улыбнулась.

– Ты не поверишь, на что способна эта вдова, Кол Донован. Когда мне исполнилось шестнадцать лет, Мосс испортил мой праздник. Он застал меня в кабинете отца и попытался изнасиловать. – На ее лице появилась холодная улыбка. – Он не мог разогнуться неделю и хромал целых две. Мосс всем говорил, что это был несчастный случай, когда он ехал на мотоцикле, но я-то знала, что причиной тому стала моя коленка. И я могу гарантировать, что он не забыл об этом.

Кол не мог сдержать громкого смеха. Но этот рассказ не был случаен. Его предупредили. Очень спокойно, но тем не менее.

Конечно, он мог отказаться, должен отказаться. Кол рисковал своей головой, чтобы добраться сюда, всего лишь чуточку опережая закон… чтобы убить Мосса. Таков был его план. И в нем нет места для справедливости или свободы. И для помощи этой женщине. Ясно и просто.

Затем он встретил Холли Триано, и все осложнилось.

– Два дня, – сказал он наконец.

– Пять.

– Ты говорила – два.

– Я имела в виду пять.

– Три.

– Четыре с половиной.

– Четыре.

Холли усмехнулась.

– Договорились!

Кол понял, что она хотела этого с самого начала. И удивился, почему он даже не возражает.

Холли разбудил стук молотка.

Нахмурившись, она что-то пробормотала и повернулась на бок, спрятав голову под подушку от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь белые кружевные занавески.

Дэнни. Это мог быть только Дэнни, вскочивший на рассвете и строящий неизвестно что.

Она приподнялась на локте посмотреть, который час, и расстроилась, увидев, что так поздно. Дэнни опоздает в школу, а Лизбет разберет кухню по кусочкам, думая, что помогает готовить завтрак. Охая, Холли выскочила из постели, распугав кошек.

Взяв из шкафа свежее белье, джинсы и рубашку, она отправилась в ванную, затем остановилась, снова услышав громкий стук со двора. Прошлепав босыми ногами к окну, она попыталась увидеть, чем занимается Дэнни.

Только это был не Дэнни. Это был Кол, который чинил входную калитку. Лизбет вертелась рядом, следя за каждым его движением.

Дэнни тоже находился там, аккуратно одетый, его учебники и завтрак лежали возле него. Он с Колом обсуждали что-то, осматривая одну часть забора за другой.

Увидев это, Холли затаила дыхание. Кол выглядел совершенно естественно, словно всегда был частью фермы Эпплвуд, так же как старые строения и каменные стены, спокойно орудуя молотком, поправляя изгородь. Ее охватило странное чувство, будто куда-то исчезли эти три года и не Рик, а Кол всегда был ее мужем.

Она нахмурилась. Холли любила Рика, и казалось изменой стоять здесь и наблюдать за другим мужчиной с такими мыслями.

Кол как раз что-то сказал Дэнни, и ее сын вспыхнул, радость его была очевидна даже с такого расстояния. Это тоже неправильно. Достаточно того, что Лизбет слишком много думала о Коле – она была еще мала, когда погиб Рик, но дружба Дэнни с Колом выглядела предательством. И эти ворота… господи… даже ворота напоминали о Рике.

Холли схватила халат и помчалась вниз, кипя от гнева. Она настолько напугала Джетдауна, сидевшего на столе, что он чуть не сломал себе шею, прыгая вниз и столкнув кастрюлю с засохшей кашей на пол. Сноубол помчался за ней, на всякий случай, а серый котенок, гревшийся на утреннем солнце, забился под стол, прижав ушки.

Передняя дверь была широко распахнута. Она выскочила наружу. Трое у ворот замерли на месте, недоуменно глядя на нее, и Холли откинула волосы, собираясь закричать. Даже Чарли выглядел удивленным, широко раскрыв пасть.

И в эту секунду гнев Холли испарился, она остановилась, не зная, что сказать. – Доброе утро!

– Доброе утро, – устало ответил Кол.

– Привет, мамочка, – Лиззи вскочила на ноги. – Кол приготовил нам кукурузу на завтрак.

Холли взглянула на него. Кол пожал плечами.

– Дети были голодные, а я больше ничего не мог придумать.

– Лиззи пыталась сварить кашу, – наябедничал Дэнни. – Но, увы…

– Она только немного подгорела, – отозвалась та, – а ты разлил сок!

– Хватит, хватит. – Холли в отчаянии замахала руками. – Дэнни, что еще ты ел?

– Мам, я выпил сок и съел целую тарелку кукурузы, хотя в основном все прикончила Лиззи.

– Нет, неправда!

– Правда!

Холли открыла рот, но заметила промелькнувший желтый автомобиль и крикнула:

– Дэнни, твой автобус, беги.

Она торопливо поцеловала его, и он помчался к автобусу, крикнув «до свидания» Колу.

И только тогда Холли испугалась.

– О Боже, Кол. Нагнись, пожалуйста. Если Мак увидит тебя…

– Все в порядке. – Кол отвернулся и стал проверять петли у ворот. – Он слишком далеко, чтобы разглядеть меня. И почему этот Мак должен подозревать что-то?

– Ты не понимаешь, – прошипела Холли, выдавливая улыбку и поднимая руку, чтобы помахать шоферу. – Мак самый большой сплетник в городе. Он всем расскажет!

– Успокойся, Холли. – Кол огляделся, выпрямился, провожая глазами удаляющийся автобус. – Расскажет о чем? Я могу быть новым работником, которого ты наняла. Хотя… – Он посмотрел на нее, улыбаясь. – То, что на тебе надето, может заставить его подумать, что я не просто работник.

Холли запахнула халат, залившись краской. Полная гнева, в спешке она забыла, какая коротенькая на ней рубашка. И насколько прозрачная. Особенно в свете яркого утреннего солнца.

– Ты лучше молись, чтобы он молчал. Если Мак скажет хоть одно слово, что я… – она посмотрела на Лизбет, – наняла нового работника, не Дж. Д. Мосс примчится сюда с веревкой и целым отрядом – это будут мои отец и брат. И отец не будет заниматься веревкой, он сразу же схватится за ружье.

Она все еще беспокоилась о Маклине, когда через полчаса спустилась вниз, приняв душ, вымыв голову и одевшись.

На ней были брюки цвета загара и яркая блузка, которую Холли не носила годами. Эта одежда резко отличалась от старых джинсов и рубашек, которые она обычно надевала дома. Холли даже надела сережки, о чем всегда забывала последнее время. И надушилась. Немного, но почему-то ей захотелось использовать духи. И, спускаясь в кухню, она размышляла, что все это значит?

Конечно, пришло время заняться собой. Если работать дома, то так легко опуститься. И как знать, кто однажды постучит в дверь!

Она усмехнулась, затем со вздохом оглядела грязную кухню. Через минуту вошла Лизбет голодная как волк, и начала уплетать кашу из тарелки, которую Холли перед ней поставила. Затем умчалась играть.

Холли сварила кофе и стала готовить омлет с сыром и грибами, для себя и Кола. Он вошел и стал мыть руки.

– Ворота починены. Там надо было лишь закрепить кое-что.

– Хорошо. – Холли кивнула, продолжая резать грибы.

Кол внимательно посмотрел на нее, вытирая руки.

– Мы одни. Поговорим?

– Извини? – Она посмотрела на него, притворившись удивленной.

– Холли, – устало произнес он. – Когда ты выскочила из дома утром, то вся кипела от злости. Объясни, пожалуйста.

Она слегка нахмурилась, затем взяла перец и начала его резать.

– Я… я злилась не на тебя. На Рика.

– Рика? – Он взял стул и уселся на него верхом, обхватив спинку руками. – Почему на Рика?

– Эти проклятые ворота… – Она опять улыбнулась, откидывая назад волосы и глядя в окно. – Когда мы жили в Чикаго, он поклялся, что, если мы в конце концов купим дом, у него будет белая изгородь. Поэтому после переезда сюда первоочередной задачей Рика было сделать изгородь.

Она улыбнулась этому воспоминанию.

– Но проблема состояла в том, что он был гораздо лучшим репортером, чем плотником. Рик строил изгородь целый год, но ворота толком так и не установил. Он снимал их, ставил обратно – но ничего не получалось. Это стало его навязчивой идеей. После его смерти я все собиралась попросить отца приладить их, но постоянно забывала.

– Я могу опять повесить их, как прежде.

Она рассмеялась.

– Не глупи. И кроме того, не в этом дело. Я стояла наверху, наблюдая за тобой, и вдруг почувствовала… гнев. Он не должен был умереть. Ему исполнилось всего тридцать три года, и мы строили столько планов. Я думала, что все это давно пережила. Странно. Я начала работать, прошла все стадии горя и печали, но… Как будто я опять с ним прощаюсь.

Кол ничего не ответил. Он думал о Рике, сам чувствуя гнев против него. Почему Триано находился там, на дороге, позволив убить себя, когда у него было все, ради чего стоит жить? Неужели он не понимал, что должен быть счастлив, найдя такую женщину? Которая любила его, родила ему детей. Он должен был быть дома той ночью. Должен был сидеть с женой и детьми у камина. Должен был лежать с ней в постели…

– Глупый, безмозглый идиот, – пробормотал он.

– Кто? – удивилась Холли.

– Мосс. Дж. Д. Мосс.

– Он вовсе не глуп, ты же знаешь!

– Может быть. – Он не хотел сейчас говорить ни о Моссе, ни о Рике Триано, ни о других неприятных вещах. – Передай мне терку, – попросил Кол, найдя первый попавшийся предлог, чтобы остаться на кухне с Холли. – Это самое большее, чем я могу помочь тебе.

– Хочешь, я приготовлю на ужин жареного цыпленка?

– Ты шутишь?

– Тебе не нравятся цыплята?

Кол засмеялся.

– Я люблю цыплят. Просто очень давно никто не предлагал мне выбора.

Холли подняла глаза; свет, струящийся в кухне, окрасил ее глаза фиалковым цветом.

– О, я все забываю об этом.

– И я, – мягко сказал Кол. – И я.

– Хочешь половину ножки? – Лизбет с обожанием смотрела на Кола.

– Успокойся, Лиззи, – недовольно сказал Дэнни. – Он не хочет половинку этой старой ножки.

– Ты помалкивай, – отрезала Лиззи. В глазах ее появился опасный блеск.

– Хватит, – спокойно заметила Холли, но в ее голосе слышались стальные нотки. – Я бы хотела, чтобы мои дети получше вели себя за столом, вы это знаете.

– Он первый начал! – Голос Лизбет дрожал от злости:

– Давай половинку тебе и половинку мне, – успокоил ее Кол, кладя часть ножки себе на тарелку.

Лизбет засияла, и злость на Дэнни растаяла от дружеской улыбки Кола. Холли не могла понять, каким образом он ухитрился заставить детей вести себя наилучшим образом. Они почти не пререкались, Дэнни помог Лиззи налить молоко, и, не сопротивляясь, Лиззи доела последнюю морковку. Похоже, даже Джетдаун был очарован их гостем, он не прыгал на стол и не крутился под ногами, выпрашивая кусочки.

Дэнни также расцвел. Он был немного скован в начале ужина, боясь слишком быстрой дружбы, но просиял, когда Кол стал расспрашивать его о хоккее, и последние полчаса они оживленно болтали о хоккеистах, играх на кубок Стенли и обо всем таком прочем.

Она довольствовалась ролью слушателя. И наблюдателя. На Кола стоило посмотреть.

По его просьбе Холли разыскала одну из старых бритв Рика, и Кол был чисто выбрит. Одежда, подобранная ею, сидела на нем великолепно. Он надел светло-голубую рубашку и старые джинсы и всем своим видом напоминал просто старого друга семьи, который заехал на ужин.

Или просто человека, пригласившего ее на свидание. Холли вдруг поняла, что он первый мужчина, кроме ее отца и брата, которого она пригласила на ужин после смерти Рика.

Холли должна выкинуть из головы эти мысли. Кол Донован не просто парень, которого она встретила в магазине, пытаясь решить, какую жидкость для мытья посуды купить. Он не был соседом, заскочившим к ней, чтобы взять взаймы банку кофе. Он даже не один из тех сомнительных мужчин, которых так старательно подбирала для нее Триша.

Кол Донован был воплощением опасности.

Она заставила себя улыбнуться и посмотрела на Дэнни и Кола.

– Оставьте место для яблочного пирога, вы двое. И, Лиззи, если ты бросишь кошке еще хоть что-то, то останешься в своей комнате на всю неделю, поняла?

– Да, – отозвалась Лизбет. Ее рука потянулась к тарелке, и она с невинным видом уронила на пол кусочек цыпленка.

– Кто это строит модель самолета, там, на столе в столовой? – спросил Кол.

Дэнни расплылся от удовольствия.

– Я. А тебе нравится строить модели?

– В детстве я делал их с братом. – Он помедлил минутку, затем на его лице появилась улыбка, и Холли знала, чего она ему стоила. – Мне больше всего нравилась модель «Фантома Ф-4».

– Да? Она есть у меня в комнате. А «Стелс»? Ух, ты! Хочешь их посмотреть? Мам, можно мы с Колом пойдем ко мне и посмотрим?

– Почему нет? Только сначала сделай все свои дела.

– Может, пойдем подышим свежим воздухом и разомнем ноги? – Кол посмотрел на Холли. – Мне бы хотелось оглядеться, если ты не возражаешь, просто посмотреть…

На всякий случай, прочла она в его глазах. Ее охватил легкий трепет при мысли о Моссе, и она кивнула.

– Мамочка, а ты мне почитаешь сегодня? – Лизбет появилась в дверях кухни в пижаме и тапочках, в одной руке – серый котенок, в другой – книжки. – Уже три дня ты мне не читала.

– Извини, моя милая. – Холли вытерла руки полотенцем, бросила его, опустилась на колени и крепко обняла девочку. – Я сейчас заварю кофе, и мы почитаем, хорошо? Я разожгу камин в гостиной. Иди, устраивайся поудобнее, и я приду через минутку.

– Где Кол? Я думаю, что он мог бы это сделать, пока ты занята.

Выражение ее лица, полное ожидания, заставило Холли улыбнуться, и она поблагодарила Бога, что не ревнива.

– Он помогает Дэнни. А ты уже все сделала?

– Да, я вымыла ванну, убрала зубную щетку и налила кошкам воду.

– Ну, тогда хорошо, иди.

Счастливая, Лизбет пошла в гостиную. Холли закончила убирать кухню, включила посудомоечную машину, приготовила кофе и отправилась к Лизбет.

– О чем же мы будем читать сегодня? О принцессах или о пиратах? – Холли опустилась в огромное кресло у камина, поставила ноги на пуфик и укрыла их шалью.

– Пираты! – Лизбет прыгнула ей на колени и уютно устроилась. – Мамочка, Кол останется с нами?

Холли поцеловала ее макушку.

– Боюсь, что нет. У него другие дела.

– Ну, если ты его попросишь, – настаивала Лизбет. – Спорим, он останется, если ты его попросишь!

– Лиззи, это не так просто.

– Но он тебе нравится, мамочка?

Холли закрыла книгу и вздохнула.

– Да, Лиззи, мне он нравится. Но это не имеет никакого значения. Ты будешь слушать или нет?

– Да, – вздохнула Лизбет. – Но если ты его попросишь…

Ночь была холодная и такая ясная, что, казалось, можно дотянуться до звезд и захватить их целую горсть. Кол стоял на пастбище и оглядывался вокруг, задумчиво рассматривая пространство, лежащее перед ним и далеким горизонтом. Здесь не было ни высоких стен, ни запертых дверей, ни охраны…

Ланселот ткнулся мордой ему в руки, и он улыбнулся, проводя рукой по шее старой лошади.

– Сколько ей лет?

– Ветеринар думает, что около тридцати пяти. Для лошади это много. – Дэнни наполнил кормушку свежим овсом, затем проверил воду. – Парень, у которого жил Ланселот, хотел его пристрелить. Он сказал, что лошадь стара и бесполезна. Но мама так рассердилась! – Дэнни засмеялся. – Она выхватила ружье прямо из его рук. Веришь?

Кол верил.

– Мама сказала, что надеется, когда он постареет, его сыновья поступят с ним так же, как он с Ланселотом. Затем упросила дядю Кевина привезти грузовик и доставила лошадь сюда.

– Твоя мать очень добрая и заботится обо всех заброшенных и обиженных, не так ли? – Эти слова относились и к самому Колу.

– Да. – Дэнни потрепал лошадь по шее, затем обратился к Колу. – Она тебе нравится, правда?

– Да, это правда.

– Похоже, ты ей то же нравишься. У нее нет приятеля, никого. – Кол промолчал, гадая, к чему ведется этот разговор. В принципе ответ он уже знал. – Ты мог бы остаться, – небрежно заметил Дэнни, не глядя на него. – Мы могли бы стать друзьями.

Кол долго смотрел на него, понимая, что должен найти правильные слова, чтобы не обидеть маленькое доверчивое сердце, которое уже и так перенесло много страданий.

– Я уже твой друг, Дэнни. Даже когда я уйду, ты останешься моим другом.

– Это не одно и то же. – Дэнни искоса посмотрел на него и пошел к дому.

Кол, ругая себя за бестактность, направился за ним.

Запах кофе, крепкий и свежий, встретил его у дверей. Он постарался не обращать на него внимания и пошел за Дэнни наверх посмотреть на коллекцию мальчика.

Некоторые модели принадлежали еще его отцу, гордо объяснял Дэнни, но остальные он сделал сам. Кол похвалил его, многие модели действительно очень здорово сделаны, и ему не нужно было кривить душой.

Он направился на кухню, так как становилось невозможно устоять перед запахом свежесваренного кофе. Проходя мимо гостиной, заглянул туда. В большом камине горел огонь, отбрасывая теплые тени, и запах горящих поленьев наполнял комнату. Холли сидела в большом кресле, держа на коленях спящую дочку.

Сначала он подумал, что она тоже спит. Но потом понял, что Холли просто любуется игрой горящих поленьев в камине, рассеянно гладя золотистые волосы Лиззи. Лицо ее было печально, и на какую-то долю секунды он собирался подойти к ней и утешить.

Но вовремя остановился, расстроенный ходом своих мыслей в последние дни. Не его дело ее утешать, с раздражением подумал он. Все это не принадлежало ему: ни освещенная камином комната, ни женщина со спящим ребенком, ни любовь, смех и забота, которыми дышал старый дом. Он был чужаком, остановившимся здесь лишь на время, пока заживет его рана, но потом опять займется своей вендеттой, а этот дом и эта женщина являются частью мира, который не для него.

В это время Холли подняла голову, она заметила Кола. Это смутило Холли. Он тоже понял, что застал ее врасплох, она отвыкла видеть мужчину стоящего в дверях дома. Танцующие огоньки пламени зажглись в ее глазах, и Кол не смог пройти мимо.