Текст книги "Любовь и закон"

Автор книги: Лайза Максвелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Но, не в силах остановить себя, Кол приподнял простыню, и она скользнула внутрь, в его объятия, как будто всегда находилась там. Он откинул волосы с ее лица и пожирал ее глазами, затем начал целовать, забыв обо всем на свете.

Они любили друг друга с яростной настойчивостью, почти сразу же достигнув кульминации, задыхаясь и покрывшись потом.

Холли молча плакала, и Кол просто сжимал ее в своих объятиях, не зная, как утешить, чувствуя себя таким потерянным и смущенным, как никогда прежде, понимая, что его чувство к ней самое сильное, какое он когда-либо испытывал, и самое близкое к тому, что называют любовью.

На следующее утро Холли выскользнула из его рук чуть позже семи, остановившись на мгновение и посмотрев на него. Он выглядел усталым, грубоватым и мужественным, лежа на ее светлых простынях. Его щеки и твердый подбородок покрылись легким темным пушком, волосы немного отросли, тело твердое и мускулистое.

Она думала, что самым трудным будет постараться сохранить ему жизнь. Снять с него все обвинения, найти настоящего убийцу Стива, покончить с прошлой несправедливостью… Когда все это сделано, остальное должно стать таким простым!

И любить его было несложно. Но если он не сможет полюбить ее, не сможет принять ее любовь, значит, этого недостаточно. Может быть, Кол слишком много страдал? Может быть, для него слишком большой риск позволить себе влюбиться?

Дэнни и Лизбет уже встали и ссорились из-за того, чья очередь кормить Чарли и Типпи и нужно ли менять подстилку для морских свинок. Дэнни скрылся в конюшне, а Лиззи направилась на задний двор с коробкой одежек для куклы в одной руке и с кошкой – в другой. Холли убрала кухню, загрузила белье в машину, затем побежала наверх в поисках грязной детской одежды.

Кол уже встал и оделся. Голубая спортивная сумка, которую она ему купила, лежала на кровати, вокруг были разбросаны его одежда и туалетные принадлежности. Он стоял у окна, глядя на северный луг, ведущий к горе Каттерс.

– Ты уходишь? – В голосе ее даже не было удивления. Может быть, она всегда знала, что это произойдет.

Кол оглянулся.

– Я постараюсь договориться, чтобы мне разрешили остановиться до суда у Джеффриса. Может быть, до того как меня отправят в тюрьму, если до этого дойдет.

– Вот что ты думаешь о моей любви. – Она неловко попыталась пошутить.

– Не надо, Холли, – произнес он, не глядя на нее.

– Итак, ты снова убегаешь. – Она пересекла комнату и встала у окна рядом с ним. – Я думаю, что ты делаешь так всегда. Где-то останавливаешься до тех пор, пока тебе это удобно, затем собираешь вещи и уходишь.

Он пристально наблюдал за ней, прищурившись. Она улыбнулась.

– Ты сам должен сказать детям…

Это был сильный удар.

– Я не думаю, что это правильно, Холли. Может, будет лучше, если я просто уйду и…

– Для тебя, может быть, и лучше, – возразила она. – Проще, по крайней мере. Но не выйдет, ковбой. Я не собираюсь делать за тебя твою грязную работу. Ты уходишь – так сам и объясни это детям.

Он снова посмотрел на нее.

– Я не могу остаться, Холли. Я никогда не обещал остаться.

– Разве я тебя об этом просила? – ответила она с вызовом.

– Ты – невероятная женщина, Холли Триано. Я бы хотел… – Он снова улыбнулся, на этот раз улыбка была горькой. – Хотя желания никогда не исполняются, не так ли?

– Иногда они сбываются.

– Но не в этот раз. – Он продолжал смотреть в окно.

– Почему бы не попытаться?

Он оглянулся, на лице его было удивление.

– Не испытывай меня, леди, – прошептал он. – Если бы я хоть на минуту подумал, что у меня есть шанс с тобой…

Холли спокойно выдержала его взгляд.

– А кто сказал, что у тебя его нет?

Он замер на мгновение. Затем покачал головой и отвернулся.

– Это все нереально, Холли. Быть здесь, с тобой. Какое-то колдовство – ты, дети, этот дом. О таком я мечтал всю жизнь. Но…

– В чем же дело?

– Я был обвинен в убийстве, Холли. Даже если обвинение против меня будет снято, я все равно сидел в тюрьме. Больше того, я сбежал. Напал на охранника. Вломился в дом. Стрелял в полицейского. Меня ранили. Из-за меня ты и дети были в опасности. Я… – Он устало провел руками по волосам. – Я – последний человек во всем мире, который должен быть в твоей жизни. Ты достойна лучшего.

– Ты разговаривал с моим отцом. – Она прислонилась к окну и сложила руки на груди. – Спорим, он выдал тебе свое обычное: «Я хочу, чтобы ты исчез из жизни моей дочери», не так ли? Затем он сказал, что мне лучше без тебя, и, если ты меня любишь, то тебе надо уйти. О, и мое любимое: «Когда я смотрю на тебя, то вижу одни неприятности»!

Она так хорошо повторила голос и мимику отца, что Кол от удивления рассмеялся.

– Да, более или менее.

Она мягко улыбнулась.

– И Кевин. Я уверена, что Кевин прочитал свою коронную речь о том, что если ты причинишь вред его маленькой сестренке, то он вышибет из тебя дух. Это его лучшая речь. Брат совершенствовал ее годами. Я вспоминаю, как Кевин разговаривал с Риком, тогда он добавил что-то о том, как сломает ему обе ноги. – Ее улыбка стала еще шире. – Ты не должен воспринимать это персонально, Кол. Дело семейной чести. Если бы у тебя была маленькая дочка, то в один прекрасный день ты сделал бы то же самое.

Он слегка улыбнулся:

– Наверное.

– И я думаю, – добавила она, – мне самой известно, что мне нужно в этой жизни, а что – нет. Я не считаю, что кто-то должен принимать решения за меня.

– Твои слова делают все таким простым.

– Все в жизни может быть простым, стоит только понять это.

Кол протестующе хмыкнул.

– Ты живешь в воображаемом мире, дорогая. Реальная жизнь – нечто совсем другое.

– Разве? – Она приподняла бровь, думая о своих мечтах. О том, как легко они разлетаются вдребезги. Человек жив, а через мгновение его уже нет… весь мир переворачивается в одну секунду. – Я не думаю, что ты знаешь, что такое настоящая жизнь, Кол. Это не только отцы, которых никогда не бывает дома, не только дети, вырастающие слишком быстро. Она не в том, чтобы избегать близких отношений или не доверять никому.

Холли сделала несколько шагов, сокращая расстояние, разделявшее их, и приблизилась настолько, что могла дотронуться до него. По крайней мере, физически. Эмоционально же он был очень далеко.

– Настоящая жизнь – это ответственность за других людей. В настоящей жизни любят и позволяют любить себя. Настоящая жизнь – это семья, воспитание детей, общий смех, радости и работа. Это – доверие, Кол.

Он стоял на месте, глядя на нее; его тело странным образом напряглось, как будто он хотел отступить, но в последний момент передумал, не желая выдать себя.

– Ты знаешь, – вдруг хрипло выдавил Кол, – что я тебе доверяю. Но этого недостаточно… чтобы начать новую жизнь.

– Ох, ты – просто первоклассный идиот! – Кипя от ярости, Холли повернулась на каблуках, борясь с желанием швырнуть в него чем-нибудь. – Речь не о том, что ты можешь доверить мне свою жизнь, Кол. Речь о том, что ты можешь доверить мне свою любовь! – Понимая, что если останется здесь, то наговорит ему такого, о чем потом пожалеет, она направилась в ванную комнату и стала собирать полотенца.

Войдя снова в спальню, Холли стала снимать белье с постели и бросать на пол.

– Если ты решил уходить, то уходи. Ты мне мешаешь!

Кол посмотрел на нее долгим взглядом, затем снова приблизился к окну и встал там, забыв о своих вещах.

– Мне очень жаль.

С минуту Холли продолжала заниматься постелью, затем вздохнула и подошла к нему. Нежно положила руку на его плечо, ощущая игру сильных мускулов, теплоту его кожи. Желание охватило ее даже при таком невинном прикосновении.

– Я люблю тебя, – сказала она просто.

При этих словах Кол ощутил внезапную боль, странную смесь радости и страха. Он позволил этим словам проникнуть в его сознание, повторяя и чувствуя их, ощущая их весомость и значение.

«Я люблю тебя». Она сказала это с таким спокойствием и уверенностью, как будто это самая простая вещь – отдавать так много, так сильно доверять.

Нормально ли, думал он, ощущать такую слабость, которая его охватила? Кол не смотрел на нее. Не мог, испугавшись ее власти над ним. Зная, что при одном взгляде в эти спокойные голубые глаза, все его сопротивление рухнет.

– Этого недостаточно, – выговорил он хрипло, уставившись вдаль.

Холли молчала, как бы обдумывая его слова. Может быть, она наконец уйдет или снова накричит на него, и тогда будет проще положить этому конец. Он вернется к прежней жизни, в которой почти ничего не хотел, а ожидал еще меньше. Она разбудила в нем желания. Заставила его думать о других и о себе тоже.

– Все могло бы состояться. Все могло бы быть, черт тебя возьми, если бы ты дал себе эту возможность, если бы захотел! Отказ признать, что я люблю тебя, не может изменить это чувство, – с раздражением стала объяснять она ему. – Я не могу перестать любить тебя, потому что это тебе неудобно. Ничто не сможет также изменить чувства Лизбет и Дэнни к тебе. Это был запрещенный удар.

– Они меня забудут, – едва слышно произнес он, не желая думать о радости на лице Лизбет – вчера, когда она бежала ему навстречу, глаза светились от счастья.

Взяв себя в руки, он повернулся и встретился с ней взглядом.

– Ты тоже забудешь обо мне.

– Я уверена, что смогу это сделать, – отрезала она. Глаза ее сверкали от сдерживаемых слез. – Вопрос в том, сможешь ли ты забыть нас.

Ни за что на свете, смятенно думал Кол, наблюдая, как она повернулась и исчезла из комнаты и из его жизни.

Он уже изменился, уже отличался от того Кола Донована, который объявился у них на конюшне, раненый и загнанный. Холли заставила его думать о вещах, которых он даже не понимал, о которых никогда прежде не задумывался, перевернула весь его мир.

Его жизнь никогда уже не будет такой же однозначной, как раньше. Он всегда будет вспоминать о выборе, о возможностях. О том, что могло бы быть, а не о том, что есть.

Всегда было так просто жить, отвечая только за себя и за Стива. Не было в его жизни ни требований, ни ожиданий, только удовлетворение насущных потребностей, своих и Стива, о которых надо было позаботиться. А когда брат вырос, ему приходилось думать только о себе. Его это устраивало, а возникавшие иногда шальные мысли он просто отбрасывал. Это были просто мечты. Безопасные и не принадлежавшие реальной жизни.

Но теперь все изменилось. Она доказывала ему, что эти мечты достижимы, что они могут стать явью!

Тихонько ругая ее, себя, невозможность всего происходящего, он засунул последнюю рубашку в сумку и закрыл ее, отказываясь и дальше предаваться мечтам. Все равно – это невозможно, Донован, этого не может случиться, с горечью признавался он себе.

Взяв сумку, он перекинул ее через плечо, повернулся к двери… и встретился лицом к лицу с Дэнни.

– Разве ты не говорил, что можешь остаться с нами? – укоризненным тоном спросил Дэнни. – Я думал, что мы с тобой друзья.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, Дэнни. – С трудом заговорил Кол. Но нет. Это имело непосредственное отношение и к серьезному мальчику, и к его маленькой сестренке, и к их матери. – Я… просто должен уйти. Это не значит… что ты мне не нравишься. – Я люблю тебя, чуть не сказал он.

– Ты заставил маму плакать. – Глаза мальчика обвиняли его. – А говорил, что никогда не обидишь ее.

– Дэнни… – Кол остановился, переводя дыхание. – Твоя мама плачет не потому, что я обидел ее, просто она на меня рассердилась. – Он постарался улыбнуться. – Похоже, что я только этим и занимаюсь, что ее сержу.

– Ну и что? Она часто сердится на нас с Лиззи, но мы же остаемся. – Дэнни пнул ногой коврик, плечи его опустились, личико осунулось. – Она хочет, чтобы ты остался.

– Я знаю. – Он снова ощутил боль, гораздо большую, чем мог себе представить. Горло его перехватило. – Я не могу.

– Почему?

Кол уже открыл рот, чтобы ответить, но, глядя в темные глаза Дэнни, внезапно понял, что ему нечего сказать. Может быть, Холли права? Может быть, для него стало привычкой переезжать с места на место? Может быть, пришло время подумать о чем-то другом?

– Кроме того, – с неожиданным коварством добавил Дэнни, – ты же дал мне обещание, что поможешь построить новую модель самолета. Ты же не нарушишь обещания?

– Нет, – услышал Кол свой голос, обнимая мальчика за плечи, – нет, Дэнни, я не нарушу его.

Сбегая вниз по ступенькам на кухню, Кол думал; что-то в этом доме изменяет мужское сознание. Тебе кажется, что ты знаешь, что происходит, а затем выясняется, что правила изменились независимо от тебя; ты принимаешь решение… а затем обнаруживаешь, что не понимаешь, как поступать дальше.

Холли находилась на заднем дворе, развешивая выстиранное белье. Было тепло, и пахло сеном. Он глубоко, всей грудью, вдохнул этот воздух, направляясь к ней.

– Ты все еще здесь? – враждебно спросила она. – Я уже устала прощаться с тобой, Кол. Если ты решил уйти, то уходи!

– Если я останусь, – спокойно задал он вопрос, – все будет очень просто?

– Я не понимаю…

– Я едва закончил среднюю школу. А ты – выпускница колледжа, и у тебя свое собственное дело.

– Это тебя беспокоит?

– Меня – не очень. Но в будущем может стать важным для тебя.

– Сомневаюсь.

– У меня нет ни денег, ни даже работы. Я знаю, что Джеффрис хочет добиться какой-то компенсации, но…

– Я знаю об этом.

– Люди всегда будут говорить о нас. Что я был виноват и что ты помогла мне, так как я тебя заставил. Для некоторых ты всегда будешь женой бывшего заключенного.

– Вероятно, ты прав. Фанатизм, невежество и глупость существуют повсюду.

Она не пыталась приукрасить реальность, подумал Кол, едва не засмеявшись. Лицо Холли выражало гнев, и возмущение, и множество других чувств, обуревавших ее. Холли яростно развешивала белье, как будто оно было перед ней виновато.

– Для детей это тоже будет непросто.

– Наверное, ты прав. Дэнни сейчас постоянно дерется, так как у него нет отца. Кто знает, что случится, если ты здесь останешься.

– А твой отец… он ненавидит меня!

– И Кевин тоже, не забудь.

Против воли Кол расхохотался.

– Да, и Кевин тоже. – Он следил за ней, улыбка на его лице исчезла. – Мне все еще могут предъявить обвинение за нападение на охранника. Не говоря уже о краже машины, воровстве, незаконном владении оружием…

– Я знаю. Джеффрис сказал мне. По-видимому, если тебя обвинят, то он сможет добиться, чтобы зачли проведенные тобой в тюрьме годы. – Она посмотрела на него. – Я понимаю, что пока впереди полная неизвестность. Я знаю, что тебя могут вернуть в тюрьму. – Их взгляды скрестились. – Шесть месяцев, шесть лет… неважно, я буду ждать твоего возвращения.

– Ты представляешь себе, каково положение женщины, чей муж находится в тюрьме?

– Нет. Но я знаю, что значит потерять человека, которого любишь!

– На мне всегда останется судимость.

– Да. Ты никогда не сможешь стать полицейским или чем-то в этом роде.

– Холли… – Он отступил и положил ей руки на плечи, наслаждаясь ее весенним утренним запахом и чувствуя, как переворачивается весь его мир. – Ты не собираешься помочь мне!

– Ты совершенно прав, я не собираюсь этого делать. Ты уходишь из моей жизни, мистер, и я не стану облегчать тебе этот уход.

Кол снова засмеялся. Он стоял, подняв лицо к майскому солнцу, и от души смеялся.

– Ты, действительно, невероятная женщина, Холли. Я люблю тебя. – Он с удивлением услышал свои слова, так легко было их произнести.

Она даже не удивилась.

– Я знаю.

– Я хочу остаться.

– Я это тоже знаю.

– Но я хочу все, Холли. Не просто несколько месяцев, или до суда, или год. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я хочу стать твоим мужем и провести с тобой всю жизнь!

– Это так трудно? Может быть, – тихо произнесла она, – тебе стоит только спросить?

* * *

– Он выглядит как-то странно. – Лизбет подозрительно уставилась на своего нового братика. – Мы собираемся его оставить с нами?

Кол потер переносицу, скрывая улыбку.

– Да, Лиззи, нам кажется, так будет лучше. А я думал, что ты хочешь еще одного брата.

– Может быть, – пробормотала она, еще раз недоверчиво посмотрев на младенца. Затем радостно обернулась к Холли: – Ты скоро возвращаешься домой, мамочка?

– Завтра, дорогая. – Холли обняла дочку. – Я скучаю без тебя!

– А ты привезешь… его с собой?

– Боюсь, что да.

– Ну… – Лизбет издала глубокий страдальческий вздох. Вздох шестилетнего ребенка, побежденного окружающим миром. – Я думаю, что все в порядке. До тех пор, пока он не будет трогать мои вещи.

– Пойдем, Лиззи. – Дэнни подтолкнул ее локтем. – Пора идти. – Он наклонился, обнял Холли и стыдливо поцеловал. – Мне кажется, что он симпатичный, мам. Как мы будем его называть?

– Я не знаю. Мы с твоим отцом еще не думали об этом. До завтра, Дэнни.

Они умчались, и Кол присел на край кровати, откидывая кончик одеяла, чтобы взглянуть на своего новорожденного сына. Ему всего четыре часа, и он был самым невероятным существом, которое когда-либо видел Кол.

– Я давно перестал верить в чудеса, – прошептал он, гладя маленькую щечку большим пальцем. – До настоящего времени.

– Ну, и как ты себя чувствуешь теперь?

Он засмеялся.

– Я еще не могу поверить, что стал отцом, а в остальном – все в порядке.

– Ты вел себя прекрасно, даже когда я злилась и ругала тебя. Но во время родов такое случается.

Кол засмеялся. Затем наклонился и поцеловал ее, отводя волосы от лица.

– Следя за тем, как рождается мой сын… Я не знаю, Холли. Я никогда не думал, что могу так переживать. Что могу так любить.

– Он похож на тебя. – Холли с улыбкой посмотрела на новорожденного в своих руках, затем на Кола. – И я очень люблю его отца.

Муж прикоснулся к ее губам.

– Я получил контракт на строительство возле горы Каттерс. Всего восемнадцать домов. И провел большую часть недели в поисках дополнительной рабочей силы. Обе мои бригады работают по десять часов в день.

– Мои поздравления, мистер Донован. Это значит, что строительная компания «Эпплвуд» процветает?

– Но я все же нашел время, чтобы перестроить детскую. – Он снова поцеловал ее, на этот раз крепче. – Триша и твоя мама как раз сейчас там – красят, клеят обои и вешают занавески.

– А как новый друг Триши?

– Вчера сделал ей предложение. Кольца, шампанское, в общем все, как подобает. – Он усмехнулся. – Сейчас твой отец и Кевин с ним разговаривают.

Холли застонала от смеха.

– Окончательная проверка. Если он это выдержит – значит ей подходит. – Она коснулась его щеки, улыбаясь. – Спасибо тебе, Кол Донован. Ты сделал меня счастливейшей женщиной на земле.

– Я люблю тебя, леди, – шептал Кол, припав к ее щеке. – С каждым днем все больше…

Рядом с ним гулькал его сын. А Кол, улыбаясь, нежно целовал жену.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.