Текст книги "Знак свыше"

Автор книги: Лаура Дэниелз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

4

Он застыл, пораженный этими словами. Не далее как вчера вечером в его мозгу возник тот же вопрос. Но ответа так и не нашлось. То есть формально он существовал: нет, разумеется не ждал. Однако в глубине души Джей ощущал некоторую фальшь подобного утверждения.

Как ни прискорбно, приходилось признать очевидный факт: за минувшие годы он так и не сумел окончательно избавиться от отголосков былой любви.

Это не только не радовало Джея, но даже повергало его в уныние. Он напоминал себе человека, вырвавшегося из заточения и упивавшегося сладостным ощущением свободы, но вдруг с ужасам обнаружившего, что он всего лишь осилил первое препятствие, а впереди возвышается непреодолимая стена.

Заточением была для Джея любовь к Пенни, свободой – избавление от нее, а стеной – мнимость этого избавления.

– Какое тебе дело до моих отношений с женщинами, мама? – вновь перешел он в наступление. – Ты часом не ревнуешь?

– Я? – изумилась Рона.

Однако Джей различил в ее голосе нотки неискренности и усмехнулся. По-видимому, он попал в самую точку.

– Знаешь, есть такие матери, которых просто бесит мысль, что их чадо проводит время с другой женщиной.

– Зачем ты говоришь мне все это, дорогой? – В интонациях Роны возникла нервозность, в которой ощущался оттенок приближающейся истерики.

– Мне не хочется, чтобы ты превратилась в нечто подобное. – Джей действительно этого не хотел, но, по его ощущениям, Рона давно уже миновала этап превращения – пожалуй, еще во времена, когда скончался Саймон Элиот, ее муж и отец Джея. После этого Джей стал единственным близким мужчиной в окружении Роны. А так как она всегда тяготела к собственническим тенденциям, удивляться произошедшей с ней перемене не приходилось.

– Полная бессмыслица! – ненатурально рассмеялась она. – Не понимаю, как тебе пришло в голову проводить подобную параллель.

– Если бы ты не выясняла так настойчиво, возобновил ли я отношения с Пенни, то и у меня не возникло бы неприятных аналогий, – усмехнулся Джей.

– Ах, дорогой мой, Пенни Баделт – случай особенный, и ты сам прекрасно это понимаешь, – горячо произнесла Рона. – Она вовсе не любая другая женщина. Удивительно ли, что твои взаимоотношения с ней беспокоят меня?

Джей поморщился. Ему совершенно не хотелось обсуждать с кем бы то ни было свои отношения с Пенни, особенно с Роной. Однако сказать ей об этом прямо он не мог. Вернее, не желал, потому что разговор неизбежно начал бы новый виток. Джею же хотелось как можно скорее его закончить. Поэтому он решил схитрить.

– Правду сказать, да, мама. Я поражаюсь, как, имея столько проблем со здоровьем, ты еще способна уделять такое пристальное внимание моим делам. В частности, общению с женщинами.

Как он и рассчитывал, Рона попалась на эту удочку.

– О, дорогой, как же может быть иначе?!

Ведь я мать, мысленно произнес Джей следующую фразу.

– Ведь я мать! – с пафосом воскликнула Рона. – Материнские чувства особенные, с ними ничто не может сравниться. Материнское сердце на расстоянии чувствует беду, нависшую над ее ребенком… даже если тот уже взрослый мужчина, как ты, мой дорогой.

Сейчас она начнет вспоминать, каким милым я был в детстве, с досадой подумал Джей.

Чувствуя, что полностью увяз в нескончаемом разговоре, он решил прибегнуть к одному испытанному средству, которое до сих пор еще ни разу его не подводило. Нужно было сделать вид, что позвонил кто-то другой.

– Ох, прости, мама, мне звонят по обычному телефону, – произнес Джей, бесцеремонно перебив Рону.

– …И все умилялись, глядя на тебя, такой ты был славный малыш… Что? Ах да, конечно. Разговаривай, я подожду.

Джей выругался про себя. Обычно Рона прощалась и говорила, что позвонит позже, после чего на несколько дней наступал покой. Но сейчас она, вероятно, находилась под сильным впечатлением от известия, что в городе появилась ненавистная для нее особа – Пенни Баделт, – поэтому и реакции ее оказались необычными.

Придется разыграть сценку, промелькнуло в голове Джея.

Он встал, подошел к висевшему на стене телефону и даже для большего правдоподобия снял трубку. Затем произнес, перекрывая звучащий в ней гудок:

– Да? Да, это я. А, здравствуй! Слушаю. – Выдержав паузу, продолжил: – Постой! Боюсь, тебе придется повторить еще раз, я не совсем понял… Только подожди секундочку, пожалуйста, я тут по сотовому беседую. – Он вновь поднес к уху мобильник. – Мама? Извини, вынужден попрощаться с тобой, что-то стряслось в моем пансионате… Позже договорим, хорошо?

– Очень жаль, дорогой, – с плохо скрытой досадой ответила Рона. – Я ничего не успела тебе сказать!

– Впереди уйма времени, – быстро произнес Джей. – Успеем наговориться. С нетерпением жду твоего звонка.

Последнее было явным перебором, однако Джей позволил себе эту маленькую ложь – в качестве компенсации за долготерпение.

С каким облегчением он нажал на кнопку и сунул мобильник в карман шорт!

Под аккомпанемент голодного урчания собственного желудка Джей наскоро приготовил себе два сандвича с ветчиной и майонезом и мигом проглотил, запив стаканом апельсинового сока. Однако привычная утренняя чашка кофе все же оставалась на очереди.

Прежде чем приготовить ее, Джей выплеснул из турки остатки неудавшегося напитка и наполнил свежей водой. Затем вымыл плиту – потому что терпеть не мог беспорядка – и только после этого принялся варить кофе.

На этот раз кофе удался на славу: не закипел, пена поднялась шапкой, аромат получился бесподобный. Джей выключил газ, но турку оставил на плите, чтобы напиток дошел.

Предвкушая удовольствие, он направился к шкафчику, чтобы взять любимую чашку… как вдруг зазвонил телефон – мобильник.

Джей остолбенел.

– Это уже не смешно! – сердито и одновременно обиженно вырвалось у него.

Ну почему ему не дают выпить кофе? Что за день такой сегодня?

Неужели снова Рона? А что, очень может быть. Выждала время и вновь набрала мой номер. Решила продолжить разговор.

Сам виноват! – подумал Джей. Нечего было болтать. С нетерпением жду звонка…Дождался!

Может, не отвечать? – вкралась в его мозг трусливая мысль.

Но он уже тянулся рукой в карман шорт.

В следующее мгновение Джей увидел на дисплее номер Чарли. Облегченно вздохнув, он поднес трубку к уху, а другой рукой открыл шкафчик.

– Не надейся, что и сегодня разбудил меня! – Произнеся это вместо приветствия, Джей достал чашку и продолжил: – Кстати, скоро я выставлю тебе счет: Морфеус регулярно завтракает у меня. В конце концов, это твой кот, почему я должен его кормить?

– Погоди, про кота потом! – взбудоражено прозвучало в трубке.

– Что, неприятно выслушивать замечания? – ехидно спросил Джей, отметив странный тон Чарли, но не обращая на него внимания.

– Да помолчи ты! Дай сказать!

– Ну говори, говори… – благодушно разрешил Джей. Узнав, что звонит Чарли, а не Рона, он повеселел.

– Ты сейчас где? В спальне?

– На кухне, приятель, собираюсь пить кофе. Заходи, если хочешь, я и тебя угощу твоей любимой быстрорастворимой бурдой.

– У тебя сейчас и без меня будут гости, – скороговоркой произнес Чарли. – Это хорошо, что ты на кухне, выгляни в окно, в твоем дворе Пенни!

– Кто-о?

– Я случайно заметил, как она открывает калитку, и решил предупре… – Голос Чарли оборвался на полуслове, потому что Джей прекратил связь.

Не веря своим глазам, он смотрел через распахнутое окно на Пенни, которая действительно находилась у него во дворе – медленно шла по дорожке к крыльцу.

Джей застыл, пораженный этим видением, – для него оно было фантастическим. После пяти лет отсутствия Пенни словно возникла из небытия. Само ее появление здесь было необычным. Прежде Пенни никогда не посещала виллу по одной простой причине: когда сама она еще обреталась в Сент-Дэвиде, Рона проживала тут. Поэтому Пенни здесь нечего было делать, даже несмотря на присутствие Джея.

Теперь ситуация изменилась – Рона переехала в городскую квартиру, Джей остался один, – и Пенни знала об этом, иначе не пришла бы сюда.

Он пока не думал о том, зачем она пришла. В эту минуту ему достаточно было просто видеть Пенни – как она идет по дорожке, двигаясь со знакомой грацией, которая сквозит в каждом шаге, жесте, повороте головы, как переливаются на солнце ее рассыпанные по плечам темные шелковистые волосы, как поблескивают синие глаза.

Уловить их выражение было трудно. Джей попытался это сделать, но потерпел неудачу, потому что взгляд Пенни все время менял направление. То она смотрела себе под ноги, на дорожку, то оглядывала газон и окружающие его декоративные деревья и кустарники, то рассматривала собственно виллу, к которой двигалась.

Глядя на Пенни, одетую в пеструю шелковую блузку и синие джинсы со специально проделанной изготовителями прорехой на левом колене, Джей вдруг живо вспомнил ее другой – обнаженной, изнывающей в его объятиях от чувственного наслаждения.

Внезапно возникший перед внутренним взором Джея образ оказался настолько ярким, что на мгновение затмил реальную Пенни. Вдобавок это видение вызвало сладостный спазм меж бедер, который Джей сразу же попробовал подавить усилием воли, в чем отчасти преуспел. Во всяком случае, к тому времени, когда по дому прокатился звонок входной двери, под шортами уже почти ничего не было заметно.

Облегченно вздохнув, Джей направился в прихожую – меньше всего ему хотелось, чтобы Пенни догадалась о том, что, едва увидев ее по прошествии стольких лет, он первым делом испытал прилив возбуждения.

Джей не представлял себе, о чем будет говорить с Пенни, и лишь сейчас в его голове возник вопрос, что, собственно, привело ее сюда?

Уж точно не любовь!

Взявшись за дверную ручку, Джей секунду помедлил. Еще мгновение – и они с Пенни взглянут в глаза друг другу. Что из этого получится, можно только гадать. Встреча двух давних, расставшихся при непростых обстоятельствах любовников своей взрывоопасностью похожа на игру с огнем возле пороховой бочки. Малейшая неосторожность, и…

Джей распахнул дверь.

Их взгляды действительно встретились, в ту же секунду, как сами они оказались стоящими друг перед другом, лицом к лицу. Вернее, не совсем так, потому что Пенни все же была ниже ростом, но, фигурально выражаясь, они действительно сошлись как противники на поле брани.

Боже правый, вот чем все кончилось! – промелькнула в голове Джея тоскливая мысль. А как восхитительно все начиналось…

Говорят, когда человек умирает, перед ним в мгновение ока проносится его жизнь.

Перед внутренним взором Пенни промчалась история ее любви.

Разумеется, в данном случае о смерти речь не шла. К счастью! Однако ощущение, которое испытала Пенни, когда дверь виллы распахнулась и на пороге возник Джей, отчасти напоминало процесс умирания – так, как она это себе представляла.

У Пенни потемнело в глазах, во рту пересохло, в ушах возник какой-то странный шорох, и лишь позже, вспоминая пронзительный момент встречи, она сообразила, что эти звуки создавала забурлившая в жилах от волнения кровь.

А в ту минуту весь окружающий мир будто померк для Пенни. Зрительная способность сузилась до такой степени, что различим был лишь Джей.

Зато он словно сиял!

Сердце Пенни сладостно замерло. В мозгу завертелись обрывки мысли, так и не сложившиеся в единое целое: «снова рядом», «все прежнее», «словно и не разлучались», а также нечто странное, из области ассоциаций – «как аромат первоцвета».

Пенни даже и не пыталась разобраться в этой сумятице. Мысли вообще не имели для нее сейчас особого значения, потому что на первый план вышли ощущения. Причем такие, каких она не испытывала уже как минимум лет пять.

С тех самых пор, как покинула Сент-Дэвид.

Если бы ей не предложили тогда спеть в рок-опере престижную партию, кто знает, как сложилась бы ее дальнейшая жизнь. Разумеется, оставалось еще резкое неприятие их с Джеем отношений со стороны обеих матерей – Роны и Кейтлин, – но, может быть, в конце концов это удалось бы каким-то образом преодолеть?

Впрочем, может, и нет.

Что касается Роны, то тут, с точки зрения Пенни, все было просто: эта высокомерная дама, супруга известного художника – который тогда еще был жив, – даже мысли не допускала о том, чтобы ее сын связал судьбу с клубной певичкой, как она выражалась. Пенни прекрасно знала, как Рона называет ее.

Знала, но не особенно обижалась, потому что действительно зарабатывала на жизнь пением в ночных клубах Сент-Дэвида, Левенпорта и еще нескольких ближайших приморских городков.

Тем же в молодости занималась и ее мать, Кейтлин. Даже выйдя замуж за местного рыбака Джона Баделта, возглавлявшего небольшую рыболовецкую артель, Кейтлин еще некоторое время продолжала прежние занятия. Прекратила петь только года через три после рождения Пенни, и то ненадолго. Брак оказался непрочным, завершился разводом, так что Кейтлин вновь пришлось самой зарабатывать на существование для себя и Пенни. Недолго думая, она вернулась к тому делу, которое хорошо знала и умела.

Что касается Пенни, то она впервые вышла на сцену в семь лет. Спела вместе с Кейтлин широко известную песенку из репертуара Эллы Фитцджеральд – про желтую корзинку. Потом еще не раз выступала перед публикой, а к семнадцати годам уже делала это почти каждый вечер.

Кейтлин не особенно баловала дочь. У нее самой было непростое детство – достаточно сказать, что воспитывала ее тетка со стороны отца, – поэтому она с раннего детства приучала Пенни к мысли, что рассчитывать в жизни та должна в основном на себя. На свои силы, талант – в котором сомневаться не приходилось, – выносливость и терпение.

Настоящая работа началась для Пенни следующим образом. Она пришла к Кейтлин с просьбой купить ей приглянувшиеся туфли – с модным в ту пору квадратным носком. На это Кейтлин ответила примерно следующее: ты уже умеешь добывать деньги, отработай в клубе вечер и получишь необходимую сумму, если же денег окажется недостаточно, я добавлю.

Слова Кейтлин не только не обидели Пенни, но, наоборот, показались ей весьма резонными. Действительно, зачем о чем-то просить, если можешь обойтись без посторонней помощи? Договорившись о выступлении сразу в двух ночных клубах и отработав, Пенни получила гонорар в таком размере, что хватило не только на туфли, но и на пирожные – роскошные шоколадные эклеры, – которыми она на следующий день угостила мать, не забыв, впрочем, и себя.

– Вот это по-моему! – похвалила ее Кейтлин. – Молодец! Что ж, теперь я почти спокойна за тебя. В случае чего не пропадешь.

Войдя во вкус, Пенни принялась зарабатывать деньги. Она много выступала, постепенно заводя контакты с владельцами и музыкальными менеджерами ночных клубов не только Сент-Дэвида, но и окрестных городков. Понадобилось чуть больше года, чтобы имя Пенни Баделт стало известно среди клубных завсегдатаев, а сама она обрела устойчивую популярность у публики.

Примерно в это время Пенни и познакомилась с Джеем. Произошло это здесь же, в Сент-Дэвиде, весной, когда на городских клумбах и в частных палисадниках запестрели крокусы.

Джей с приятелем зашли в клуб «Полночная луна», где в тот вечер пела Пенни. Как признался позже Джей, он был в самое сердце поражен ее необычайно красивым голосом. Изначально у него было намерение посидеть немного и отправиться играть на бильярде, но, услышав, как поет Пенни и увидев ее саму, он остался до конца выступления.

Сама она поначалу заметила приятеля Джея – невысокого молодого человека с врожденным недостатком фигуры, которого и прежде где-то видела, – а уж потом обратила внимание на него самого. И с того момента не сводила с Джея глаз.

Тем вечером они не обмолвились даже словечком – хотя возможность такая была – обоим требовалось время, чтобы разобраться в нахлынувших вдруг чувствах и освоиться с мыслью о существовании друг друга в этом мире.

Через день Пенни вновь увидела Джея среди публики, но уже в другом ночном клубе и одного, без друзей-приятелей.

Тогда он подошел к ней, чтобы выразить восхищение, которое вызывает у него ее замечательный голос. Пенни поверила, что он говорит искренне, потому что его глаза сияли восторгом.

Затем Джей попросил позволения проводить Пенни домой и получил его. На следующий день история повторилась. Так они начали встречаться и очень скоро поняли, что жить друг без друга не могут.

Интимная близость произошла у них как нечто естественное, само собой разумеющееся. Пенни тогда только недавно исполнилось восемнадцать, Джею – двадцать три. Он был более опытен в некоторых вопросах, касающихся взаимоотношений мужчин и женщин, и Пенни многому у него научилась.

Обоих больше всего удивляло то, как это они не встретились раньше, живя в таком небольшом городке, как Сент-Дэвид. Впрочем, объяснение нашлось быстро. Они жили в разных частях города: Пенни на том холме, где стояли рыбацкие коттеджи, Джей на другом, где размещались виллы художников. Это были словно два разных мира, и люди, принадлежавшие к ним, не так уж часто пересекались между собой. Вдобавок Джей несколько лет провел вне дома, учась в Оксфорде на экономическом факультете.

Однако большого значения все это для Пенни и Джея не имело. Главное, они нашли друг друга среди множества людей, и теперь дальнейшая жизнь для них более-менее определилась. Пока не окончательно, конечно, но одно они знали точно: дальше им необходимо жить вдвоем, иначе просто невозможно. Будущего друг без друга они не представляли.

Однако, как часто бывает, человек предполагает, а Бог располагает.

5

Почти четыре месяца длился их сказочный, восхитительный, небывалый по накалу страстей роман. Четыре месяца Пенни и Джей провели словно в эйфории. А потом об их встречах проведали обе матери, Кейтлин и Рона – Кейтлин первая, Рона – вскоре после нее. И начался кошмар.

Кейтлин почему-то принялась убеждать Пенни, что связь с Джеем ни к чему хорошему не приведет. Конечно, дочь спросила почему, но ничего вразумительного в ответ не услышала. Кейтлин лишь отговорилась чем-то в том духе, что, мол, Джей Элиот тебе не пара, и посоветовала найти парня своего круга.

Пенни рассказала о беседе с матерью Джею, и тот удивился подобной реакции.

– Другая бы на месте Кейтлин порадовалась, что дочь сумела найти себе парня из состоятельной семьи, – с невеселой усмешкой заметил он. – Странно, чем это я так не понравился Кейтлин?

Спустя некоторое время, видя, что ее увещевания не подействовали, Кейтлин вновь завела прежний разговор, на этот раз в более резкой форме. В ответ Пенни сказала, что они с Джеем любят друг друга и лишь это одно имеет значение. Тогда Кейтлин обозвала ее дурехой, а потом устроила настоящий скандал – впервые в жизни.

– Никогда не видела ее такой, – при встрече пожаловалась Пенни Джею.

– А я свою мать никогда такой не видел, – неожиданно произнес тот. Затем обеспокоенно потер пальцами лоб. – Что происходит, хотел бы я знать! Почему обе они так странно реагируют на наши с тобой отношения?

– Что? Твоя мать тоже? – изумленно воскликнула Пенни.

Джей растерянно посмотрел на нее.

– Представь себе! Я ушам своим не поверил, когда она начала упрекать меня за то, что я встречаюсь с тобой. И откуда только узнала… Хотя… мы ведь не делаем особого секрета из того, что между нами происходит, верно? – Притянув Пенни к себе, он нежно поцеловал ее в губы. Она ответила ему, и поцелуй таким образом оказался более долгим, чем предполагалось изначально. Когда он завершился, Джей с чувством произнес: – Не понимаю, почему Кейтлин и Рона считают возможным вмешиваться в наши дела! То, что между нами происходит, их совершенно не касается.

Пенни мрачно усмехнулась.

– Жаль, что сами они так не считают. – Спустя минуту она добавила: – Ну с твоей-то матерью все понятно, в отличие от моей.

– Да? Тебе понятно? – удивленно взглянул на нее Джей. – Может, объяснишь мне?

Пенни отвела взгляд.

– Что тут объяснять… Если из нас двоих кто-то кому-то не пара, то это именно я тебе.

– Почему? – нахмурился Джей.

– Потому что ты происходишь из состоятельной семьи, а я вынуждена самостоятельно зарабатывать на жизнь. Только не подумай, что я жалуюсь, – тряхнула она головой. – Мне нравится моя независимость. Но, с точки зрения твоей матери, мы с тобой явно находимся в неравном положении. Поэтому она и не хочет, чтобы ты встречался со мной.

С минуту Джей молчал, словно обдумывая слова Пенни, потом произнес:

– Может, ты и права, солнышко, однако моя мать говорила не об этом.

– Нет? – Пенни искренне удивилась. – О чем же в таком случае?

Джей вздохнул.

– Признаться, я даже толком не понял. Сначала она по своему обыкновению долго ходила вокруг да около, и я было решил, что ей нечего сказать. Ведь многие матери с недоверием относятся к выбору своих сыновей.

– Это верно, – кивнула Пенни, вспомнив пример одной своей школьной подружки.

– Но оказалось, что я ошибся, – продолжил Джей. – У Роны все-таки что-то было на уме, только выражалась она как-то туманно. В том духе, что я еще молод, плохо знаю жизнь, а сама она, напротив, много чего повидала и просто хочет уберечь меня от неизбежных разочаровании. Неизбежных? – переспросил я. Меня развеселила эта предопределенность. – Он даже сейчас хохотнул, вспоминая фразу Роны.

В отличие от него Пенни наоборот посерьезнела.

– Ты пугаешь меня. В слове «неизбежный» есть что-то мистическое.

Джей вновь легонько поцеловал ее.

– Может быть, только к нам это не относится.

– Хорошо бы. А что еще сказала Рона?

– Когда я рассмеялся, она рассердилась и заявила, что я даже не подозреваю, во что вляпался, и лучшее, что могу сделать, это как можно скорее прекратить связь с тобой. – Джей смягчил последние слова улыбкой. – Разумеется, я спросил почему? Рона сначала молчала, потом многозначительно изрекла, что ей кое-что известно о тебе. Я снова рассмеялся – что ей может быть известно, кроме того, что ты поешь в клубах? – и потребовал объяснений, но так ничего и не добился.

– Как и я от своей матери, – задумчиво произнесла Пенни.

Несколько мгновений Джей смотрел на нее, потом воскликнул:

– Послушай, солнышко, не принимай всю эту чушь близко к сердцу!

Она грустно улыбнулась.

– Я стараюсь, но меня не покидает ощущение, что на этом дело не кончится.

Произнося эту фразу, Пенни как в воду глядела. Вместо того чтобы стихнуть, дальнейшие события стали набирать обороты.

Кейтлин и Рона проявляли необъяснимое единодушие в намерении во что бы то ни стало разрушить союз Пенни и Джея. Обе знали, что молодые люди продолжают встречаться, поэтому пилили их с удвоенной энергией.

В конце концов скандалы стали нестерпимыми. В обеих семьях они случались почти каждый день и в равной степени изводили и Пенни, и Джея. Последний наверняка меньше терпел бы от Роны, если бы его отец находился дома. В присутствии мужа та не решилась бы третировать сына подобным образом. Однако Саймон Элиот тогда находился в больнице, так как у него начались серьезные нелады с почками. И у Роны отсутствовали всякие сдерживающие факторы.

У Кейтлин же их не было изначально.

В тот период, когда скандалы достигли апогея, произошли два знаменательных события. Первым было то, что Джей принял решение жениться на Пенни и тем самым положить конец всем недоразумениям, несуразностям, а также невыносимому положению, в котором оба они оказались стараниями своих матерей.

– Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой, солнышко, – сказал он, стоя за спиной сидящей перед большим настенным зеркалом Пенни и держа ее за плечи. Разговор происходил в гримерной ночного клуба «Лагуна». – Оформив наши отношения официально, мы разом избавимся от всех проблем. Нужно лишь решить, где мы поселимся. На виллу к своим родителям я тебя, разумеется, не приведу. У нас будет свое жилище. У меня даже есть на примете одна квартира в центре города, так что…

– Ты делаешь мне предложение? – тихо произнесла Пенни, глядя в глаза его зеркальному отражению.

– Да, солнышко, – улыбнулся Джей. – По-моему, это вполне закономерно. Я люблю тебя, ты любишь меня… Ведь любишь?

– Больше жизни, – прошептала Пенни, залившись легкой краской смущения.

– И станешь моей женой? – Напряженность во взгляде Джея смешивалась с волнением.

Пенни поднялась и повернулась к нему. Как-то так само собой получилось, что момент оказался очень торжественным.

– Станешь? – не удержавшись, повторил Джей, всматриваясь в глаза молчавшей Пенни.

Она на мгновение опустила ресницы, прежде чем ответить едва слышно:

– Да.

У Джея вырвался вздох облегчения. По-видимому, у него все-таки оставались некоторые сомнения относительно того, что его предложение будет сразу принято.

– Повтори, пожалуйста, – попросил он. – Я хочу услышать это еще раз.

Уголки губ Пенни приподнялись в улыбке. Затем она произнесла, громче, чем в первый раз:

– Да, да! Я стану твоей женой… но с одним условием.

Джей нахмурился. Так и знал! – словно было написано на его лице. Осторожно, словно ступая по минному полю, он спросил:

– С каким?

– Ты не станешь запрещать мне петь, – твердо произнесла Пенни.

С губ Джея вновь слетел облегченный вздох – второй за последние несколько мгновений.

– О, как ты могла подумать! Разумеется, я не стану тебе этого запрещать. Странная мысль… Ты ведь знаешь, как я люблю музыку. И как ценю твой талант. Не говоря уже о том, как обожаю твой голос!

– Что ж, тогда… препятствий нет, – сказала Пенни.

Джей порывисто обнял ее и прижал к груди.

– Солнышко! Ты не представляешь себе, как я счастлив!

– Почему? Представляю, – прошептала Пенни, подняв на него сияющий взгляд. – Я ведь тоже…

Договорить ей не удалось, потому что Джей наклонился и прильнул к ее приоткрытым губам. Они надолго слились в нежном, но пронизанном страстью поцелуе. Когда он завершился, Джей прошептал, касаясь губами мочки ее уха:

– Нашу помолвку следует отпраздновать. Отправимся в «Коузи-хаус»? Там сейчас свободен один из люксов, нам в нем будет хорошо.

Речь шла о гостинице, расположенной напротив гавани, которая находилась вблизи того из двух холмов, где размещались рыбацкие коттеджи. Она принадлежала Саймону Элиоту, но, так как тот болел, делами управлял Джей. Поэтому у них с Пенни не было проблем с тем, где провести время наедине.

Однако Пенни почему-то застеснялась.

– Не знаю, удобно ли?

Джей рассмеялся.

– А почему нет?

– Ну… мы и так ходим в «Коузи-хаус» чаще всего, – неуверенно произнесла она.

– И что с того? Я понимаю, что тебя беспокоит, но ведь скоро ты станешь миссис Элиот и твое появление со мной в принадлежащих нашей семье гостиницах будет восприниматься как самое обычное дело.

– Да, но проблема не только в этом. Уже поздно, и если мы отправимся в гостиницу, то наверняка… – Пенни на миг умолкла, спрятав лицо на груди Джея, но потом подняла голову. – Словом, наше пребывание там может затянуться, и моя мать поймет, что я была с тобой. А это означает новый скандал. Признаться, я от них так устала, что… – Не договорив, Пенни вздохнула.

Джей нежно провел ладонью по ее шелковистым волосам.

– Никакого скандала не будет. Скажешь матери, что мы скоро поженимся, и все, на том конец.

Пенни изумленно взглянула на него.

– Что ты! Какое там… Неужели не понимаешь? Если только моя мать узнает о том, что мы собрались пожениться, она меня со свету сживет!

Джей задумался.

– Пожалуй, ты права. Если я сообщу своей матери, ее реакция будет не лучше. – Он немного помолчал, скользя пальцами по волосам Пенни. – Так что же нам делать?

– Я вижу только один выход, – сказала она.

– Молодец! – улыбнулся Джей. – Уже кое-что. Потому что мне пока ничего не приходит в голову. И что за выход?

– Ничего никому не говорить, просто тайком расписаться в мэрии, а уж потом, когда что-либо менять будет поздно…

– Гениально! – воскликнул Джей. – Как такая простая мысль мне самому не пришла в голову! Правда… – Он поскреб в затылке.

– Что? – с беспокойством спросила Пенни.

– Ну, получается так, будто мы совершаем что-то неприличное или… даже не знаю как сказать. Словом, я представлял нашу свадьбу иначе.

Пенни лукаво улыбнулась.

– Как замечательно звучит!

– Что же тут замечательного? Тайное оформление брака, словно преступление какое-то…

– Я не про это. Мне понравилось, как ты сказал про нашу свадьбу. Одно только то, что ты ее представлял, очень много для меня значит.

– А! – Джей тоже улыбнулся. – В последнее время я часто об этом думаю. Вообще, должен признаться, что не собирался жениться в двадцать три года. И если бы наши матери не отнеслись так странно к тому, что между нами происходит, наверное, я не рискнул бы сделать тебе предложение именно сейчас. Так что мы, солнышко, в каком-то смысле опережаем события. – Он прикоснулся губами к макушке Пенни. – Но я рад. Как говорится, что ни делается, все к лучшему. Верно?

Пенни потерлась щекой о его грудь.

– Не знаю, может быть… Я вот подумала, скажу матери, что меня в клубе попросили отработать еще одно отделение, поэтому и пришлось задержаться. А тем временем мы с тобой отправимся в «Коузи-хаус», идет?

Джей быстро поцеловал ее в губы.

– Ты прелесть!

– Просто мне не терпится поскорее остаться с тобой наедине, – призналась Пенни. Ее голос звучал чуть хрипловато из-за внезапного прилива желания.

На мгновение стиснув ее в объятиях, Джей заметил, тоже не без волнения:

– Как хорошо, что я приехал сегодня на «хонде»!

Размеры Сент-Дэвида запросто позволяли обходиться без транспортного средства, тем не менее местные парни любили катать подружек на автомобилях. Время от времени делал это и Джей.

Через минуту они с Пенни покинули клуб, сели в принадлежавшую Джею открытую спортивную «хонду» и покатили в «Коузи-хаус».

Это происходило в пятницу. А в воскресенье Пенни сделал предложение другой человек.

Правда, на этот раз речь шла не о замужестве.

Еще до начала выступления в клубе «Полночная луна», том самом, где Пенни впервые увидела Джея, к ней подошел человек лет сорока пяти, представившийся мистером Грантом, лондонским продюсером. Мистер Грант сказал, что находился здесь на отдыхе и через день уезжает, но до того решил переговорить с Пенни, за которой все это время наблюдал.

– Я кочевал за вами из клуба в клуб, – сказал мистер Грант. – Присутствовал на многих ваших выступлениях. И должен сказать, что меня приятно удивила степень вашей одаренности. У вас редкостные вокальные данные. Вы не должны оставаться в этом городке. Сент-Дэвид очень мил, я в восторге от своего здешнего отдыха, но дело не в этом. Вы переросли этот городок, вам нужно двигаться дальше. Причем как можно скорее, пока вы молоды и легки на подъем. Здесь вы карьеры не сделаете, это очевидно. И если не уедете отсюда сейчас, пока не обременены семьей… Ведь так? Видите, я угадал, потому что это чувствуется. Так вот, если не уедете сейчас, позже, скорее всего, уже не сможете. Семья, дети… муж, который, разумеется, будет возражать против вашего отъезда… Нет, сейчас и только сейчас! Как говорится, промедление смерти подобно. Только не подумайте, что я оказываю на вас давление, ваша жизнь – это, в конце концов, ваше дело, но… Что? Не собирались никуда уезжать? Так об этом я вам и толкую! Ясно, что не собирались, иначе вас давно бы здесь не было. Может, вас и певческая карьера не интересует? Может, вам безразличен творческий рост? Молчите? Что ж, уже неплохо. Значит, задумались. А признайтесь, ведь вам до меня никто ничего подобного не говорил, верно?