Текст книги "Один счастливый остров"

Автор книги: Ларс Сунд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

VII

ПОИСКИ

Девочка, которая у Юдит, пропапа.

Последний раз ее видели, когда она уходила с кладбища на Фагерё, около шести вечера 25 июня. Она была одна, шла по дороге Чёркбрантсвэген по направлению к Стурбю.

Приметы пропавшей: рост около 161 см, светлые волосы, голубые глаза. Робкая и тихая. На момент исчезновения была одета в белое хлопчатобумажное платье с синим рисунком, синюю ветровку и сандалии. Она шла с непокрытой головой, в руках несла белый полиэтиленовый пакет из лавки «Фагерё-Хандель». Всех, кто видел пропавшую девушку, просят обратиться в полицию Фагерё, телефон 351 040, или позвонить по номеру Службы спасения.

Мы взволнованно спешим дальше, чтобы узнать подробности происшествия. Первый пункт: Сёдер-Карлбю, Янне Почтальон.

Мы ищем его дома, но в данный момент он не вскрывает письма, как мы надеялись; кухня пуста, стол вытерт насухо, чайник не кипит на плите. Автомобиль Янне стоит за домом. Почта закрыта, мы напрасно дергаем ручку двери. Заглядываем в окно: ни единой души.

Где же Янне?

Нам ничего не остается, кроме как отправиться в приемную полицмейстера. Или, точнее говоря, в полицейский участок. Там должны знать об исчезновении.

По дороге в Стурбю мы слышим звук работающего турбореактивного двигателя и лопастей, рассекающих воздух. Мы видим вертолет морского патруля, зависший над Ольскойен, – огромную алюминиевую муху с оранжевым носом, брюхом и задом под мерцающим диском пропеллера. На оливково-зеленом корпусе белые буквы: «Frontier Guard», мигают сигнальные огни на носу и хвосте. Вертолет наклоняется, поворачивается к нам хвостовым винтом и уносится над заливом Аспшерфьерден, опустив нос, как собака-ищейка.

Акселина сидит на своем месте в приемной полицмейстера. В ее руках пляшет пара спиц, они негромко позвякивают, стукаясь друг о друга. Приходится тихо кашлянуть, чтобы она подняла голову и обратила к нам равнодушный взгляд, подняв брови:

– Слушаю.

– Можно ли увидеть полицмейстера фон Хаартмана?

– Нет. Его здесь нет. Все ушли.

Спицы снова пляшут: правая набрасывает голубую нить на левую, петля, еще петля, еще петля.

– Где же полицмейстер?

– Девочку ищет вместе со всеми, конечно.

– А где ее ищут?

Акселина опускает спицы, вздыхает:

– Утром были в Ольскойене…

Она сдвигает вязанье на середину спицы, окидывает свою работу придирчивым взглядом.

– Вяжу чепчик для младенца, – объясняет она. – Младшая скоро родит. В начале июля должна.

– Они что-нибудь нашли, не знаете?

– Спросите полицмейстера, – отвечает Акселина.

Наконец мы находим Риггерта фон Хаартмана в паре километров от Стурбю. На просеке и вдоль дороги Черингсундсвэген стоят автомобили. Здесь густые еловые посадки, деревья три-четыре метра высотой. Полицмейстер фон Хаартман стоит перед служебным «саабом», разложив на капоте кадастровую карту в масштабе 1:20 ООО; он вот-вот начнет отдавать распоряжения двум десяткам мужчин, собравшимся вокруг него. Это Луди, младшие инспекторы Юслин и Грёнхольм, Юхан Окунек, начальник пожарной части Фагерё и несколько человек из его команды; Исаксон из Бакки, лавочник Биргер, Петтерсон, Стиг Хемнель, Брунстрём и прочие.

С краешку стоит Янне Почтальон в сапогах, тренировочных штанах и старинной черной фуражке.

Это спокойные, уравновешенные мужчины. Они знают северную оконечность Фагерё, как собственный двор. Если они не найдут девочку – можете быть уверены, что она, по крайней мере, не здесь.

Кандидат биологических наук Бедда Густавсон, фру Карин Альфтан, Раббе и Ульрика с велосипедами стоят по другую сторону Черинг-сундсвэгена, наблюдая за подготовкой поисков. На руле велосипеда фрёкен Густавсон висит синяя термосумка из стирокса, к багажнику Раббе пристегнут надувной мяч. Старый фоксхаунд Исаксона Валле лениво обнюхивает канаву, задирает лапу, пристроившись к заднему колесу полицейской машины. Исаксон раздраженно дергает поводок.

Полицмейстер поднимает голову, взмахивает рукой, в которой держит рацию, и говорит:

– Ну, ладно. Вы знаете, что делать. Скугстер в центре. И не забывайте переглядываться, чтобы двигаться параллельно друг другу. Все ясно?

Мужчины кивают.

– Что ж, хорошо. Начнем.

Полицмейстер складывает карту. Поисковики выстраиваются в ряд на расстоянии нескольких метров друг от друга вдоль края еловой посадки. Луди встает ближе к дороге. Убедившись, что все стоят на своих местах, взмахивает рукой. Команда начинает продвигаться сквозь густые деревья и вскоре исчезает среди темно-зеленых еловых ветвей. Движение сопровождается треском и шелестом, потрескиванием рации.

– Анна! Анна, ты здесь? – выкрикивают хриплые голоса.

Автомобили блестят на солнце, над разогретым металлом дрожит горячий воздух. От елей пахнет смолой и живицей, а еще пахнет восковником, мхом, стоячей водой из канавы.

Вы видели, что полицмейстер Риггерт фон Хаартман отправился прочесывать лес вместе с остальными – как простой рядовой?

Он даже не одет в форму, как обычно, – во всяком случае, на нем нет внешней, видимой униформы, зато есть сапоги, спортивные штаны, егерский жилет с большими карманами. Только синяя фуражка с надписью «Полиция» говорит о его профессии.

Девочку не видели более двух суток.

Наутро после праздничной ночи Юдит отправилась на Фагерё, чтобы отработать дневную смену в Сульгорде. Девочка осталась на Аспшере. По словам Юдит, тем утром она вела себя, как обычно, и проводила ее до причала. Прощаясь, обняла Юдит и на секунду опустила голову ей на плечо. Юдит не обратила на это особого внимания – девочка часто так делала. Юдит улыбнулась, погладила девочку по щеке. Она обещала позвонить в половине первого, чтобы узнать, как дела. Юдит считала мобильный телефон излишеством, но все-таки купила его, чтобы звонить девочке на Аспшер с работы. Ни у кого больше не было номера этого телефона, поэтому, когда он звонил, девочка знала, что это Юдит, и не боялась отвечать.

Сидя на краешке причала, девочка смотрела, как удаляется катер Юдит. Та помахала девочке, девочка махнула в ответ. В половине первого Юдит, как обещала, позвонила девочке. Поговорив с ней пару минут, она пообещала вернуться домой не позже четырех.

Вернувшись на Аспшер, Юдит не застала девочку у причала. Дома ее тоже не было. Юдит стала звать. Все было как в тот день, когда девочка нашла мертвого младенца. Те же страх и тоска пронзили грудь Юдит.

Заметив, что лодка с подвесным мотором исчезла, Юдит услышала собственный вскрик.

Она догадывалась, куда отправилась девочка.

Юдит запрыгнула в катер и помчалась обратно на Фагерё. Лодка нашлась за сараем Готфрида, на всякий случай привязанная тросом к камню. Скорее всего, лодка была уже там, когда Юдит покидала Тунхамн, возвращаясь с работы, но в спешке осталась незамеченной.

По крайней мере, она добралась до Фагерё, подумала Юдит с некоторым облегчением.

Она вывела мопед с прицепом из сарая Готфрида и отправилась на кладбище Чёркбрант.

Но там никого не было. Шел тихий дождь.

Юдит увидела только что посаженные первоцветы на могиле младенца.

Несколько часов Юдит искала девочку: вокруг кладбища, вдоль дороги на Стурбю, в Тунхамне. Вернувшись в Стурбю, она спросила у Петтерсона в кемпинге, не видел ли он девочку; потом ей пришло в голову, что та могла отправиться в «Америкэн бар», и она попросила Петтерсона позвонить туда. Она спрашивала всех, кто попадался ей навстречу – из-за погоды таких было немного, – не встречали ли они девочку. Исаксон из Бакки и Эльна проехали на машине, Юдит остановила их. У здания муниципалитета она увидела Фриде и трезвого, унылого Аксмара, которые стали помогать ей в поисках.

Девочки нигде не было, никто ее не видел.

К полуночи Юдит устала, промокла, она была на грани отчаяния.

Юдит отправилась в Сульгорд, чтобы позвонить в Службу спасения.

КАФЕ «ГАГА»

– На Фагерё ее нет, и к бабке не ходи. А то б мы ее уже нашли, – сказал Исаксон из Бакки, помешивая кофе.

– Может, уехала на материк – девчонки-подростки, известное дело. Деньги закончатся – вернется, – подхватил лавочник Биргер.

– На «Архипелаге» точно не уехала. Мы сразу проверили, – сказал Луди, утирая рот тыльной стороной ладони. – Могла, конечно, удрать на чьем-нибудь катере… хотя нет, не думаю.

– Значит, мыла наелась и лопнула, – подытожил Петтерсон.

Он поставил пустую чашку на блюдце, достал из кармана брюк порцию жевательного табака, засунул под верхнюю губу, подпихнул языком, причмокнул.

– Может быть, она пропала… не по своей воле, так сказать, – добавил Петтерсон, помолчав.

В ответ никто не произнес ни слова.

Рано или поздно кто-то должен был это сказать.

Мужчины уставились в столешницу, в пустые чашки. Исаксон повертел в руке чайную ложку. Луди еще раз утер рот.

Шел второй день поисков. После обеда полицейские и добровольцы прочесали еще несколько участков леса, вертолет морского патруля, оборудованный тепловизором, обыскал берега и ближайшие шхеры. В половине пятого полицмейстер фон Хаартман отдал распоряжение временно прекратить поиски.

Исаксон, Петтерсон, Луди и еще несколько человек, истосковавшись по кофе, заглянули по дороге домой в кафе «Гага».

Кафе «Гага» – не просто кафе, это еще и машина времени. Стоит открыть дверь, переступить порог – и ты переносишься на пятьдесят лет назад. В маленьком кафе в глубине архипелага часы остановились раз и навсегда летним вечером 1957 года. Стены снизу и до середины обшиты желтой лакированной вагонкой, на столах красный ламинат, прилавок оборудован стеклянной витриной, в которой выставлен весь ассортимент пшеничного хлеба, карамели, пончиков, сдобных булочек, тортов со взбитыми сливками – почти всё домашнего приготовления. На полке стоят гаги-манки, по продольной стене над панелью вьется циссус, в углу кадка с пальмой. На вешалке рядом с неизбежным автоматом «паяццо» с незапамятных времен висит синяя фуражка. Попробуйте заказать эспрессо, капучино или латте, и вы услышите: «У нас такого нет». В кафе «Гага» наливают настоящий кофе. Верна или Инг-Бритт подходят к столику с коричневым подносом из фанеры, ставят перед посетителями чашки и блюдца, сахарницу и сливочник, наливают кофе: «Пожалуйста». При оплате чек выбивают на старом кассовом аппарате, в черном окошке которого выскакивают белые цифры, со звоном выдвигается ящик. Банковские карты не принимаются.

В кафе «Гага» ты сидишь, словно на отшибе. В большие окна, выходящие на дорогу, светит солнце, отражаясь бликами лакированной вагонки. Мимо проезжает машина, проезжают отпускники-велосипедисты – они из другого времени, из другого мира. В кафе «Гага» никто никуда не спешит. Здесь нет задрапированных колонок и тихой музыки. Пахнет свежеиспеченным хлебом и свежесваренным кофе.

– Ну и ну, – сказал Луди, не придумав ничего лучше.

– Кто знает, как там Юдит? – спросил лавочник Биргер.

– Нехорошо, – ответил Луди. – Звонила много раз, спрашивала, как идут дела.

– Хуже нет, чем сидеть и ничего не знать, – вставил Петтерсон. – Лучше плохие вести, чем никаких вестей.

– Надо же, взяла к себе эту девочку… Не всякий бы так сделал, – добавил Биргер.

– Ну не чудеса ли – все враз на нас обрушилось, – сказал Исаксон. – Сначала мертвяки с моря, теперь девочка как сквозь землю провалилась… Что тут творится, не возьму в толк…

Он покачал головой.

И тут впервые высказался Янне Почтальон:

– Она была будто не от мира сего, эта девочка.

Все удивленно посмотрели на него.

– Ты о чем? – спросил Исаксон.

– Ну, это самое… – Янне поскреб затылок двумя пальцами. – Она будто не из нашего времени была… Как будто слишком невинная, что ли. Не было у нее внутренней твердости.

– Да ты, Янне, философ, – отозвался Петтерсон.

– Она словно бы тоже была – из чужаков.

HOTMAIL [10]10
  Один из популярных серверов электронной почты.


[Закрыть]

Гита Сааринен написала:

Кому: riggert@hotmail.com

От: ghitaS@hotmail.com

Тема: Отчет о поездке

Привет!

Приехала вчера вечером, поселилась в центральной гостинице, довольно просто, но чисто и симпатично. Смотрю утренние новости по телевизору. Сейчас рассказывают про новый коррупционный скандал: предприятие в свободной экономической зоне подкупало политиков и чиновников, скрывая махинации. Я не все понимаю, к сожалению, подзабыла язык. Сегодня постараюсь разыскать старых знакомых, пожелай удачи!

Гита.

Риггерт фон Хаартман ответил:

Кому: ghitaS@hotmail.com

От: riggert@hotmail.com

Тема: Ответ на: Отчет о поездке

Привет!

Удачи. Могу сообщить, что здесь все по-старому – новых трупов не было. Думаю, можно считать, что все закончилось.

Риггерт.

Гита Сааринен написала:

Кому: riggert@hotmail.com

От: ghitaS@hotmail.com

Тема: Ответ на: ответ на: Отчет о поездке.

Привет!

Найти старых знакомых оказалось сложнее, это заняло больше времени, чем я рассчитывала. Один недавно умер от рака. Другой уехал за границу. Однако на третий раз мне повезло! Я дозвонилась до редактора в отделе экономических программ государственного радио, с которым мы давно знакомы. Рассказала, зачем приехала. Он тут же замолчал. Потом сказал, что у него скоро эфир и он не может больше говорить Я предложила встретиться где-нибудь после работы. Он обещал позвонить, и я дала ему свой номер. Надеюсь, и вправду позвонит.

Гита.

Риггерт фон Хаартман ответил:

Кому: ghitaS@hotmail.com

От: riggert@hotmail.com

Тема: Ответ на: ответ на: ответ на: Отчет о поездке.

Привет!

Спасибо за новые сведения. Посмотрим, что даст разговор с твоим коллегой. Мы приняли решение закрыть пункт приема в Тунхамне. К сожалению, появилась новая работа: заявление об исчезновении семнадцатилетней девушки, она пропала несколько дней назад. Мы знаем, что в воскресенье она была на кладбище и посадила цветок на одной из могил, но дальше следы обрываются. Девушка была немного недоразвитой и сторонилась людей. В день летнего солнцестояния она была замечена в необычном происшествии: приезжие подростки чуть было не начали потасовку в «Америкэн бар», а она решила разрядить обстановку и стала петь. Об этом доложили мои сотрудники, которые были на месте происшествия. Исчезновение девушки, конечно, всех взбудоражило. Сначала трупы, а теперь вот это – хотя никакой связи между событиями, конечно, нет.

Риггерт.

Гита Сааринен написала:

Кому: riggert@hotmail.com

От: ghitaS@hotmail.com

Тема: Ответ на: ответ на: ответ на: ответ на: Отчет о поездке.

Привет!

Час поздний. Я встречалась со своим старым знакомым, экономическим журналистом. Мы сидели в одном из ресторанов Старого города, и он кое-что рассказал мне – разумеется, конфиденциально. Кажется, я начинаю немного понимать… Попробую откопать побольше фактов, понадобится несколько дней. Господи, как я устала! Спокойной ночи!

Гита.

«ПОКОЕН Я В ТВОИХ РУКАХ»

Улучив свободную минутку, можно прилечь на шезлонг на лужайке Улара; Стиг уехал работать на Большую землю – скоро у него отпуск наконец-то. Листья старого ясеня шелестят от дуновения теплого ветерка, по небу плывут косматые белые облака, бабочка-капустница летит, танцуя в воздухе, к клубничной грядке. Мухоловки то и дело вылетают из скворечника на дереве и возвращаются обратно. Они спешат, но не теряют бдительности: самка не летит прямо к домику, а присаживается на ветку неподалеку, оглядываясь по сторонам зоркими черными глазками, и только потом подлетает к скворечнику и забирается внутрь. Из домика доносится тонкий писк. Самка выглядывает и, удостоверившись в том, что поблизости нет кошек, белок, ворон, ястребов, – улетает. Самец уже поджидает на ближайшей ветке, держа в клюве еще одного жука для птенцов.

И собственных детей тоже нужно защищать от опасностей. Ребятишки играют на одеяле под ясенем: Сара и Виктор выдувают мыльные пузыри. Они вырастают из пластмассового кольца, которое дети подносят к губам. Пузыри наполняются воздухом, дрожат – главное, не дуть слишком сильно, чтобы пузырь не лопнул. Они отделяются от кольца, летят по воздуху, пронизанные лучами солнца. Йенни радостно смеется, протягивая к пузырям пухлые ручки, не понимая, что не сможет их поймать. Ветер уносит пузыри прочь, они беззвучно лопаются. Исчезают, словно их никогда и не было.

Смотришь красивым летним днем, как дети выдувают пузыри на лужайке Улара, и словно что-то сжимает грудь.

Не хочется думать об опасностях, которые им грозят. Хочется утешения. В памяти всплывает строчка из псалма № 434 «Покоен я в Твоих руках…» Это один из маминых любимых псалмов. Не хочется думать о том, что на следующей неделе папа ложится в больницу на обследование. Он ужасно исхудал, постоянно чувствует усталость и жалуется на боль в груди.

«Покоен я в Твоих руках…»

Мыльные пузыри летят по воздуху. Вообще-то надо бы прополоть клубничные грядки. Мухоловка подлетает к скворечнику, оглядывается по сторонам и ныряет внутрь. Пищат голодные птенцы.

Из Тунхамна больше не доносится гудение рефрижератора. И на том спасибо, Господи.

Несколько автомобилей проезжают мимо по дороге Тунхамнсвэген, спеша к парому. Среди них – синий «фольксваген-гольф» диаконисы Хильде горд Лёкстрём, зачем это она собралась на материк? В прошлое воскресенье с ней и поздороваться-то боязно было: она сидела на скамейке с изможденным видом, а когда пошла к алтарю за причастием, по спине было видно, как она исхудала и измучилась за прошедшие недели.

Не хочется думать о том, через что ей пришлось пройти в той палатке в Тунхамне, где располагался приемный пункт.

Господи Боже, зачем подвергаешь Ты нас таким испытаниям?

Можно было бы избавить Хильдегорд от скандала, который устроил ее муж, ни с того ни с сего оскорбив кантора Линдмана в воскресенье перед днем летнего солнцестояния. Пастор Лёкстрём с тех самых пор не переступал порог церкви. Пока он на больничном, ему нашли замену. Лёкстрём попросил прощения у Линдмана – будто бы даже на коленях. Не иначе как одному из них придется уехать.

Мыльные пузыри летят по воздуху, пронизанные лучами солнца. Йенни смеется.

Сарафанная почта донесла Эльне, что Советница наконец позвонила Ко-Дэ Матсону. Она была у сестры в Швеции. Ко-Дэ умолял ее вернуться. Та ответила, что еще не решила, как поступить.

– Так что посмотрим, посмотрим, – заключила Эльна.

И девочку, которая у Юдит, не нашли.

Почему-то вспоминаются недавние слова Стига; мы лежали в постели, дети уснули, Стиг прижался ко мне, как он иногда делает, положил свою большую руку на мое бедро, я чувствовала его запах, было так тихо, о благословенное мгновенье, спасибо, Господи, за то, что Ты дал мне Стига!

И он прошептал:

– У меня эта девочка из головы не идет, Микаэла… То, что она пропала…

И я прошептала в ответ:

– Стиг, пожалуйста, я не хочу об этом говорить…

На белом лице темнели большие глаза.

– Что же тут творится? Что творится у нас на Фагерё?

– Не знаю, милый. Одному Богу известно. Он снова посмотрел на меня большими, темными во мраке спальни глазами. Я погладила его по щеке, поросшей жесткой щетиной.

– Как эти трупы поплыли… так все и переменилось.

– Тс-с, не говори так…

– Не надо было их брать, – прошептал Стиг. – Не надо было их здесь хоронить.

– Пожалуйста, пожалуйста, Стиг… – Горло сжалось, на глаза навернулись слезы – ну что я за плакса! Но Стиг понял, спасибо, Господи, он обнял меня, прижал к себе:

– Ну, Микаэла… Я же не хотел…

– Ты знаешь, мне так страшно становится…

Но может быть, он прав.

Раздается пронзительный крик, разрывая тонкое полотно мыслей.

Сара бьет брата, кричит сквозь слезы:

– Мама, мама! Виктор мою чашку уронил, вода с мылом вы-ы-ылилась!

– Ничего я не уронил! – кричит Виктор и дает сдачи.

Повседневность тут как тут, отвлекает от тяжких мыслей.

– Сара, Виктор! Хватит кричать! Смотрите, что натворили – Йенни уже плачет!

ПРИГЛАШЕНИЕ НА МИТИНГ

В официальных бумагах она значится как Эльна Гунвор Виола Исаксон, урожденная Соммар-стрём. На Фагерё ее зовут Эльна из Бакки. Но что за человек скрывается за этим именем?

Несколько черт ее внешности мы уже отметили: узкое лицо, большие очки в тяжелой зеленой оправе. Волосы густые, с полосками проседи, словно кошачья шкурка. Через пару лет ей исполнится шестьдесят, но лицо ее удивительно гладко, а без очков она выглядит еще моложе. Эльна часто носит брючные костюмы и повязывает на шею шелковый шарф, предпочтительно зеленый.

По образованию Эльна экономист, у нее есть собственная фирма под названием «Бухгалтерское бюро юго-западного архипелага». Вот уже тридцать три года она замужем за Бернардом Исаксоном из Бакки, что в Стурбю. У них есть две дочери и один сын, все дети уже покинули родительский дом. В свободное время Эльна занимается рукоделием и садоводством. Последнее время она также стала интересоваться альтернативной медициной. Раз в неделю с перерывом на летние каникулы Эльна посещает занятия физкультурой для домохозяек, которые организует Управление народного здравоохранения.

В октябре прошлого года Эльна во второй раз стала бабушкой.

Она склонна к ипохондрии. Больше всего ее волнует рак.

Эльна стоит рядом со своей зеленой «тойотой-камри» у кафе «Гага», где только что купила выпечку к чаю: может быть, сегодня в ее контору наведаются клиенты, кто знает. Выйдя из кафе, Эльна столкнулась с Беддой Густавсон, бодро шагающей по дороге Черингсундсвэген с палками в руках, рюкзаком за спиной и решительным выражением лица. Эльна никогда не упустит возможности поболтать на парковке у кафе «Гага» и, будучи человеком без предрассудков, готова беседовать и с отпускниками – по крайней мере, с некоторыми.

Кроме того, не известно, можно ли считать Бедду Густавсон обычной отпускницей с Большой земли. Впервые она приехала на Фагерё еще студенткой, чтобы исследовать окрестные острова с лупой и специальным сосудом, к немалому удивлению местных жителей. Эльна давно ее знает.

На архипелаг пришло настоящее лето. В Стурбю воцарилось пыльное затишье, школа закрыта, на площадке у детского сада «Плотвичка» не слышно детского гама, в здании муниципалитета большинство кабинетов пусты, компьютеры выключены. На небе цветут пышные белые облака. Кажется, будто во всем Стурбю не осталось ни одного человека, кроме Эльны и Бедды.

Разговор, как всегда, начинается с погоды: какая прекрасная летняя погода, только бы не переменилась… Далее Эльна отмечает, что Бедда прогуливается с палками, – вот бы купить такие же, ведь говорят, что это полезно для сердца, да и суставам легче, а в моем возрасте надо двигаться побольше, чтобы не заржаветь…

Эльна – умелый охотник за интересными новостями и ценной информацией, которой потом можно поделиться с остальными. Она долго и усердно изучала то направление коммуникационной науки, что некоторые зовут сплетней; и учителя у нее были хорошие. Эльна знает, что просто забросить невод и вытащить его на берег недостаточно. Сначала надо подкормить обитателей водоема, чтобы под водой воцарилось оживление и ожидание. Тогда и улов будет обильным и ценным.

Но сегодня Бедда Густавсон не расположена болтать о погоде, направлении ветра и пользе моциона. Она вежливо и решительно обрывает витиеватую реплику Эльны:

– Хорошо, что я встретила тебя, Эльна. Минуточку.

Она перекладывает палки в одну руку, снимает рюкзак, вытаскивает из него лист бумаги формата А4 и протягивает Эльне.

– Вот, пожалуйста, – говорит она. – Нам хотелось бы, чтобы этим заинтересовалось как можно больше местных жителей.

Эльна берет листок, читает заголовок, смотрит на Бедду Густавсон.

– Хорошо если ты распространишь это среди других жителей, у тебя получится, я уверена, – говорит Бедда чуть язвительным тоном, но на это Эльна обращает внимание лишь спустя некоторое время. – Мне пора спешить. Времени мало.

Бедда надевает рюкзак, берет палки и заходит в кафе «Гага». Вскоре один из ее листков будет висеть на двери кафе, на уровне глаз посетителей.

А Эльна, положив пакет с выпечкой на крышу автомобиля, еще раз читает текст листовки, на этот раз внимательнее. Она поднимает брови, морщит лоб, думает: Боже мой, зачем они вдруг устраивают встречу, почему сейчас? Все ведь, кажется, закончилось, уже две недели не было новых трупов, ужасную палатку в Тунхамне убрали, рефрижераторы увезли обратно на материк.

Но язык уже чешется – хочется рассказать об этом как можно большему количеству людей, разнести новость повсюду.

Мобильный телефон, к сожалению, остался в конторе. Эльна спешно садится за руль и поворачивает ключ зажигания.

Когда машина Эльны проносится мимо здания муниципалитета и поворачивает на Клумстенсвэген, Фриде, стоящий у пожарной станции, с изумлением видит, как с крыши автомобиля соскальзывает коричневый пакет. К несчастью, пакет попадает под заднее колесо, которое превращает кексы и песочное печенье в месиво из крошек. Выпечкой, купленной Эльной, удалось полакомиться лишь полевым воробьям.

Так Микаэла из Улара, Диса Хольмстрём, Вальдина с Лемлута (невестка Эльны) в течение нескольких часов узнают, что жители Фагерё, а также отдыхающие приглашены на митинг протеста в следующий четверг, в шесть часов вечера, в помещении молодежного клуба Стурбю «Одинсборг».

– Что еще за митинг протеста? – спрашивает Микаэла по телефону; она говорит быстро, отвлекаясь, чтобы сказать, чуть отведя трубку в сторону: – Сара, пожалуйста, подожди, ты же видишь, что мама говорит по телефону! – Извини, что ты сказала? – переспрашивает она у Эльны.

– В листовке, которую мне дала Бедда, написано, что «широкие слои населения выражают недовольство тем, что жителям Фагерё пришлось взять на себя решение вопросов, связанных с появлением на острове большого количества тел неустановленных личностей. Маленькое сообщество островитян, таким образом, подверглось большим испытаниям…». Потом они пишут, что «следует критически оценить действия государственных и муниципальных властей в данной ситуации. Жители Фагерё выражают озабоченность тем, каковы могут быть последствия возможной новой волны трупов, возникновение которой, к сожалению, не исключено».

– Ой-ой-ой… Но что же делать?

– Об этом они и хотят поговорить на встрече.

– Ты знаешь, кто все это устроил?

Эльна понижает голос, подносит трубку ближе ко рту:

– Они называют себя «Собрание Фагерё».

– И кто они такие?

– Вот послушай: «Воззвание подписали: Бедда Густавсон, кандидат биологических наук, и Леви Петтерсон, владелец туристического предприятия, и… – Эльна еще немного понижает голос: – Карл-Эрик Абрахамсон, судовладелец»…

– Господи Иисусе! – выдыхает Микаэла в телефонную трубку. – Абрахамсон! Вот это да!

В трубке слышится стук и вой.

– Сара! Что ты делаешь! – кричит Микаэла. – Эльна, мне надо бежать, Сара тут набедокурила…

Эльна стоит с телефоном в руке. Ей бы радоваться: как не радоваться, только что рассказав новость, от которой у собеседницы перехватило дыхание. Однако на этот раз Эльна не чувствует ни тайного удовлетворения, ни радости.

«Хорошо, когда дети уже большие, – думает она. – А послезавтра закрою контору на три недели и уйду в отпуск».

Но эти мысли не помогают. Чувство, давящее грудь, не уходит.