Текст книги "Хокин (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 13
Авроре нужно убраться отсюда. Ни за что она не будет сидеть и ждать, когда Хокин преподнесёт её Дрейгеру на блюдечке с голубой каёмочкой. Если Дрейгер действительно может найти её, она будет переезжать, пока не устроит ловушку, чтобы убить его или заставить потерять много крови. Убить, скорее всего, не выйдет из-за защиты Хокина, но если сможет добыть кровь Дрейгера, воспользуется инструкциями с форума и разрушит отслеживающее заклинание. Правда, для этого ей нужно с кем-то заняться сексом.
Она вдруг представила себя в постели с Хокином, как его мускулистое тело двигалось вместе с её, как сильными руками он касался её, гладил, доставляя удовольствие, которого она не испытывала слишком долго.
Женский инстинкт подсказывал, что Хокин из тех мужчин, которые опасны в постели, не потому, что жестоки, а потому, что вызывают привыкание. Она едва попробовала его вкус, и уже понимала – всего один оргазм и она полностью на крючке.
Рыча от разочарования, которое было только частично сексуальным, она выскользнула из боковой двери отеля. Убедившись, что никто не обращает на неё внимания, она поправила лямку сумки на плече и поспешила к площадке, на которую они с Хокином прибыли. Она не знала, как портал работает, но Хокин говорил, что не-ангелы приходили и уходили через него, так что ей придётся попробовать. Насколько это может быть сложно?
Аврору никто не останавливал. Блин, на неё даже не смотрели, когда она ступила на площадку и поставила ноги в самом центре.
Ничего не произошло.
Надо произнести какую-то команду? Или портал работал, как и её способности, силой мысли?
Она представила в голове такую же площадку, но не здесь, и тут же по телу пробежала волна покалывания. Затем появилось ощущение, что её утягивает, и в следующее мгновение смотрела на лес, который определённо находился не в Шеул-Гра. А что теперь? Поблизости находился Хэрроугейт, она была в этом уверена, но так как не чувствовала ворота, не знала куда идти и даже, как управлять Хэрроугейтом. Надо было внимательнее смотреть за Руной, провожающей её из ЦБП.
Аврора продумывала следующий шаг, радуясь, что больше не находилась в аду. Правда, если сейчас она находилась с Сибири или где-то в этом районе, не намного лучше. Денег не было, удостоверений тоже, как и идей, в какую сторону идти.
И как только она решила вернуться в Шеул-Гра, перед ней на площадке оказался высокий мужчина в коричневой робе с капюшоном, скрывающим лицо.
– Пришла или уходишь? – задал он вопрос.
– Э-э-э… полагаю, это зависит от точки зрения. – Она осмотрела его и подумала, ангел ли он, и если да, то какой? Как странно, ещё пару дней назад Аврора верила, что ангелы существуют, а сейчас знала, что ангелов несколько видов. – Я пытаюсь добраться до Портленда, штат Орегон.
Он так пристально смотрел на неё, что пришлось попятиться, пока не дошла до края площадки. Сила исходила от мужчины волнами, которые врезались в Аврору, как разъярённый океан, и ей стало трудно дышать. Он навредит ей? В голове Аврора звала Хокина, и даже не задумывалась, что только что сама же от него сбежала.
– Доверься инстинктам.
– Что это знач…
Перед глазами появился столп света, и спустя мгновение, Аврора, с потными ладонями и безудержно колотящимся сердцем, оказалась перед своим домом.
Господи. Как получилось, что её относительно нормальная жизнь превратилась в скачки по сверхъестественным мирам по воли существ, в которых она даже не верила несколько дней назад?
Аврора глубоко вдохнула и попыталась собраться с мыслями. По крайней мере, она дома. А дальше, посмотрим. Была ночь, но полная луна светила так ярко, что тень Авроры была видна на земле. В доме горел свет, который она выставила на таймер, слабое свечение струилось сквозь щели в занавесках. На первый взгляд всё казалось нормальным. Но когда Аврора двинулась по тропинке к крыльцу, холодок пробежал по спине, почти парализовав прямо на лужайке.
«Дрейгер».
Чёрт побери. Он в её доме. В её убежище.
Ярость, ужас и желание отомстить закипели внутри, и Аврора готова была, издав боевой клич, ринуться вперёд и послать в грудь Дрейгера взрыв серебряного огня. Энергии было мало, но того, что она собрала у Хокина, хватило бы на один хороший заряд. Просто нужно застать Дрейгера врасплох.
«Он знает, что ты здесь».
Да, вероятно знает, но если ей удастся спрятаться, может, подкрасться к нему…
Дверь начала раскрываться. Кончики пальцев Авроры загорелись от силы. Как только она увидит уродливое лицо Дрейгера, спалит его к чертям.
– Аврора, нет!
Хокин, обнял её сильными руками, оказался между ней и Дрейгером. Затем в порыве холодного ветра, всё изменилось. Температура. Время суток. Чёртов континент. Она уже стояла не на своей лужайке, а на мощёной булыжником дорожке. И смотрела не на свой дом, а на ухоженный средневековый замок.
– Какого чёрта ты творишь? – Она вырывалась из рук Хокина. – Я собиралась его…
– Убить. – Хокин отпустил её и отошёл. На его лице читалось холодное, отстранённое выражение, и, несмотря на гнев, Аврора попятилась. – Ты собиралась его убить.
– Угадал! – Она чертыхнулась, отпуская призванную энергию. И когда сила утекла из пальцев, забрала с собой и ярость. Ну, частичку её, во всяком случае. – Слушай, ты должен защитить его, понимаю. Но мне нужно жить.
– А по-твоему, что я пытался обеспечить? Поэтому и привёл тебя в Гра.
– Ты пытаешься сохранить мне жизнь, потому что облажался на парковке, и хочешь спасти свою шкуру. А меня винишь за попытку спасти свою? Я не стану пиццей, которую ты доставишь.
– Пицца? – Он моргнул. – Это ты к чему?
– А это важно? Я ведь права. Если Дрейгеру судьбой предписано меня убить, ты доставишь ему меня, как пиццу с пепперони.
– С ветчиной.
– Что?
– Мне нравится пицца с ветчиной, а не с пепперони.
Аврора шумно вздохнула.
– Но пицца не для тебя, вот в чём дело.
– Ты говоришь глупости, – устало сказал он. – Послушай, Аврора. – Он схватил её за плечи и приблизился так, что его лицо было всего в нескольких дюймах от её, взглядом пришпилив Аврору к месту сильнее, чем руками. – Раньше всё могло бы случиться иначе. Я всегда исполнял долг, даже если бессмысленный. Даже если чувствовал, что поступаю неправильно. Но теперь я ставлю тебя превыше, и найду способ спасти тебя. Ты не пицца, поэтому мы здесь.
Аврора посмотрела на замок, гадая, подсматривал ли кто за ними с вышек или окон для лучников?
– Почему ты не вернул меня в Шеул-Гра?
Он зарычал, по-настоящему.
– Потому что отец нас выгнал.
– О. – Она, естественно, не собиралась углубляться в эту тему. Сейчас Хокин очень раздражён, она бы тоже такой была, выгони отец её из дома. Она даже представить себе такое не могла, потому что родители любили и поддерживали её. – И где же мы?
Он взял Аврору за руку и пошёл по разводному мосту, который, казалось, до сих пор работал. Ров под ним кишел… Что это за зубастые трёхглазые твари?
– Мы в Бельгии. – Он всё ещё говорил грубо из-за гнева, но с каждым шагом, напряжение в его теле ослабевало, походка становилась свободнее, а плечи опускались.
У Авроры пальцы зудели, размять ему плечи и снять стресс.
– Я жил здесь пятьсот лет плюс-минус столетие.
Внимание Авроры привлёк плеск воды внизу. Она посмотрела в ров и увидела, как дельфиноподобное существо смотрело на неё тремя глазами, будто собиралось перекусить ею.
– А разве людей не интересуют эти чудища?
Он рассмеялся глубоким, приятным звуком, который манил Аврору.
– Эти кошмапасти своего рода демоны-акулы, которые отпугивают врагов, когда мост поднят. И нет, люди о них не спрашивают, потому что замок скрыт чарами невидимости. Никто, кроме Мемитимов не видит его. А ты можешь, потому что мы внутри.
И Аврора могла поклясться, что чувствует магию кожей. Страж, одетый в сочетание современного камуфляжа и доспехов, провёл их через ворота на огромный двор, где около дюжины мужчин и женщин сражались на всевозможном оружии.
– Здесь все Мемитимы, – пояснил Хокин, пока они проходили через каменную арку к главному зданию. – Раньше, нас было больше, но многие переехали в Шеул-Гра. Те, кто остался – уклонисты.
– А почему?
Он пожал плечами, отчего чёрная футболка задралась, оголяя загорелую кожу на талии.
– По многим причинам. Кто-то боится, у кого-то клаустрофобия того мира. К тому же, Азагот может быть ещё тем ушлёпком. – От него вновь повеяло гневом, но, казалось, Хокин спрятал его куда-то, прежде чем продолжить говорить: – Некоторые из братьев и сестёр вообще не хотят с ним встречаться. И я их в этом не виню.
Аврора не могла скрыть печаль за него… за всех его братьев и сестёр, и вновь порадовалась, что выросла в счастливой и стабильной семье.
Они подошли к двери с медной табличкой с надписью «Администрация», и Хокин остановился.
– Вернусь через минуту. Не убегай снова. – Он пару секунд помолчал. – Кстати, как ты добралась до своего дома?
– Не знаю. В одну секунду стояла на площадке рядом с парнем в мантии, а в следующую – оказалась дома.
Он нахмурился и кивнул.
– Джим Боб. Он появился в Шеул-Гра за мгновение перед тем, как геральди Дрейгера предупредило меня об опасности. – Он открыл дверь. – Сейчас вернусь.
Он исчез в офисе, не объяснив, кто такой Джим Боб, поэтому Аврора принялась бродить по огромному залу, восхищаясь гобеленами и портретами, на которых ангелы сражались с демонами. А на самом большом гобелене был изображён потрясающий темноволосый мужчина с пронзительными зелёными глазами, которые, казалось, видели её насквозь. Возникало ощущение, что вокруг картины сгущались тени, будто мужчина поглощал краски картины и свет в комнате.
За ней раздались шаги, и Аврора инстинктивно знала, что это Хокин. А может, знала потому, что каждый раз при его приближении у неё трепетало сердце.
«Господи, меня тянет к ангелу. К ангелу, который охраняет мужчину, желающего меня убить».
Проклятье, всё настолько запутано.
– Это мой отец, – произнёс Хокин, и она задрожала. – Азагот.
– Я ожидала, что он будет отвратительнее. Как странно. – Она окинула взглядом всех мужчин, включая Хокина. – Хотя многое объясняет. Твой народ такой… красивый.
– Предположу, что и твой тоже.
Она ощутила, как к щекам прилил румянец.
– Твоё предположение основано на том, что в нашей родословной есть демоны секса, а те всегда привлекательны.
– Нет, – тихо возразил он. – Я основываюсь на тебе.
Она судорожно вздохнула, но не успела ответить, потому что через мгновение Хокин поднял сумку, взял Аврору за руку и направился вверх по винтовой лестнице.
– Администратор отдала тебе одну из гостевых комнат на верхнем этаже. В ней нет ничего особенного. Просто она немного больше комнат Мемитимов, с двуспальной кроватью и собственной ванной комнатой.
– Хокин! – Раздался оклик, останавливая их на полпути.
– Проклятье! – Хокин отпустил руку Авроры, и они обернулись на голос. Внизу, в главном зале, стояли два ангела, расправив крылья – у одного чёрные, а у другого светло-серые – словно перед полётом. Оба держали в руках косы, и оба выглядел печальными.
Аврора так сильно стиснула поручень, что у неё заболела ладонь.
– Кто они?
– Мои вознесённые братья, – спокойно ответил Хокин, но в его тоне она услышала ледяной страх, от которого у неё сжалось сердце. – И они пришли меня наказать.
***
Сотни лет назад затравленный Хокин забился в угол, когда люди пришли арестовать его за кражу хлеба, который был так нужен для выживания. Он до сих пор помнит, как сильно тогда колотилось сердце, как из-за адреналина возникало желание проблеваться на ботинки. Коих у него не было. Он умолял о пощаде, но её не предоставили.
Теперь же его ждали двое карателей из посланников Мемитимов, но он стал другим, больше не будет съёживаться и молить. Но веселья будет мало.
– Оставайся здесь, – бросил он Авроре, опуская её сумку на ступеньки. – Что бы ни случилось, не двигайся. – Он спустился по ступенькам, не сводя глаз с мужчин. Он прежде не встречал этих братьев, и, несмотря на угрозу, гадал, кто из семидесяти двух ангелов, с которыми трахался Азагот, их матери. – Привет, парни. Что привело вас?
А то он не знал. Кто-то сдал его. Какой-то мудак доложил, что Хокин вмешался в жизнь праймори, и теперь его ждёт устная, или же физическая, порка.
– Если не знаешь, заслуживаешь худшего, чем то, что случится, – сказал тот, что выше с тёмными волосами и очень похожий на Азагота, после чего шагнул вперёд. – Я Леонас. – И указал на светловолосого парня с серыми крыльями. – Это Моз.
– Рад познакомиться, – ответил Хок, надеясь, что они уловили каждую саркастическую ноту в его голосе.
Моз фыркнул, но смягчился под взглядом Леонаса.
– Мы полнокровные братья, сыновья Азагота и Ульнары, – пояснил Леонас. – Вероятно, поэтому именно мы должны наказать тебя за вмешательство в судьбу праймори. Начальство решило, что мы проявим милосердие. – Леонас растянул губы в ледяную улыбку их отца, которую тот использовал перед тем, как превратить кого-то в живое произведение измученного искусства. – Правда, мы не проявим.
Чёрт. Это гораздо хуже, чем выговор или санкции.
Хокин призвал оружие и поднял щит, но, даже сжав в ладони косу, знал, защита бесполезна. Вознесённые ангелы намного сильнее любого земного Мемитима. естественно, что Хок смог нанести лишь два удара, прежде чем Моз прижал его к стене лицом.
Ревя от гнева, он замахнулся и порезал верхнюю часть бедра Моза. Любому более слабому мужчине, такой удар сломал бы ногу. Моз закричал от боли, а затем на Хокина обрушилась агония, когда Леонас нанёс удар в спину между рёбер. Пальцами, больше напоминающими когти, он нащупал призрачные крылья Хокина.
«Нет!»
Сквозь шум боли и биение сердца в ушах, Хок услышал крики Авроры. Она просила его братьев остановиться, но они продолжили.
На пол брызнула кровь, когда Леонас вырвал крыло из основы и бросил его к ногам Хока. И словно тень, крыло исчезло, не оставляя и следа.
«Эмерико», – подумал Хокин, стараясь сосредоточиться на чём-то, кроме разрывающей на части агонии, когда Леонас погрузил руку в тело, ища второе крыло. Хока предал Эмерико. Он не знал, откуда такая уверенность, но это логично и справедливо. Хок его не винил. С самого начала Мемитимов учат ставить правила и обязанности превыше всего, включая семейные и личные отношения. Многие столетия Хокин так и поступал, вёл себя, как приличный Мемитим, не смотря ни на что, потому что всегда хотел присоединиться к Совету и изменить правила Мемитимов. Сейчас же хотел спалить всё без остатка.
Когда Леонас вырвал второе крыло, Хок не мог дышать, перед глазами всё поплыло и, к счастью, он потерял сознание.
Глава 14
– Лиллиана! – раздался глубокий голос Мэддокса у неё за спиной. Лиллиана сидела на одеяле рядом с тем, что раньше было чёрным от пузырящейся смолы прудом. Теперь же водоём кристально чист и полон рыбы, и это её любимое место, куда она приходила раз или два раза в неделю с любовным романом и холодным чаем. – Лиллиана!
Ей нравился Мэддокс, несмотря на то, что иногда он был самоуверенным придурком. И хотя Мэддокса легко растревожить, он не паникёр, поэтому тревога в его голосе заставила Лиллиану занервничать. Опустив книгу, она обернулась и увидела Мэддокса с Рико, направляющихся к ней. Рико немного отставал. Умно. Всего три месяца назад он назвал её «шлюхой Азагота», и Лиллиана ещё не забыла об этом. Впрочем, его щека, куда Лиллиана ему вмазала, тоже
– В чём дело?
Мэддокс остановился.
– В Азаготе. К нему приходил член Совета Мемитимов, и только что ушёл, а Азагот… далеко не рад.
– Проклятье, – выдохнула она. – Ладно, спасибо. Где он? В кабинете?
– В библиотеке.
Сердце сжали тиски. Азаготу нравилась библиотека. Она для него была успокоительным, а ещё одним из двух мест – второе спальня – где по их договору не будет гнева. Так зачем идти туда, если расстроен? Что-то было не так. Сильно-сильно не так.
– Спасибо. – Она встала и перенеслась в коридор у библиотеки. Полностью материализовавшись, она закашлялась от дыма, заполняющего коридор и струящегося от обгоревших полов и стен. Не нужно было отслеживать след ярости Азагота, Лиллиана знала, что он шёл из кабинета. Азагот пронёсся оттуда сюда, и она не была уверена, что хотела столкнуться с тем, что за дверью.
«Просто постучи. Если не ответит, ну… ты хотя бы попыталась».
Ей претило уклоняться, но, чёрт возьми, его настроение в последнее время отличалось от всего, с чем ей доводилось сталкиваться. Раньше она всегда могла сбить с Азагота спесь, но сейчас, казалось, лишь усугубляла ситуацию. Она не знала, что делать или с кем поговорить. Кэт может выслушать, но у неё мало опыта в отношениях. Тем более у них с Гадесом никогда не было таких серьёзных склоков. Нет, с этим Лиллиане придётся столкнуться одной.
Глубоко вдохнув, она тихо постучала в дверь. Ответа не последовало. Уф
Чувствуя и вину, и облегчение, она обернулась, но замерла, услышав сквозь толстое дерево грубый голос Азагота.
– Что?
– Ничего, – крикнула она в ответ. – Вернусь позже.
Он ничего не сказал. Какого хрена? Ей следовало уйти и радоваться, что сбежала, но, проклятье, его молчание задело. Расстроившись, она открыла дверь и вошла внутрь.
– Азагот? – Он стоял у камня, который она подарила ему для того, чтобы присматривать за взрослыми детьми, не живущими в Шеул-Гра. – Всё хорошо? Что происходит?
Он издал звук, похожий на рёв разъярённого быка.
– Они не отдадут мне моих детей. – Он затрясся, а у Лиллианы разбилось сердце.
– Дорогой, мне так жаль. – Она потянулась к нему, но он развернулся, а в его глазах стояло пламя, заставляя Лиллиану отскочить.
– Это, – прогрохотал он, – твоя вина.
Ошеломлённая и запутанная обвинением, она сделала ещё шаг назад.
– О чём ты?
– Ты смягчила меня. – Он прижал руку к груди прямо над сердцем, так яростно сжимая плоть, что побелели костяшки. – Заставила меня чувствовать.
Лиллиана моргнула.
– Серьёзно? Совет Мемитимов отказал тебе, а ты винишь меня?
– До тебя, мне было на всё плевать, – прорычал он.
Из-за таких… идиотских обвинений боль превратилась в злость.
– Ох, ты ж, – отрезала она. – Ну, извини, что сделала тебя лучше.
Он скинул со стола бумаги, ручки, книги… Такое было однажды, сразу перед тем, как они занялись любовью на этом столе, но сейчас Лиллиана сомневалась, что они станут срывать друг с друга одежду.
– Я не лучше! – Он оскалился, демонстрируя острые клыки, которыми заставлял её кричать от удовольствия, но сейчас они походили на оружие. – Я расстроен и зол. Не могу перестать думать о том, как мои дети выросли. Ненавижу это, как ненавижу и то, кем стал.
– Я тоже ненавижу то, чем ты стал, – сказала она, практически подавившись словами. Они оба ненавидели это, но по разным причинам. – И мы можем всё исправить.
Он так ужасно и зло рассмеялся, что Лиллиана съёжилась.
– Я пытался. Думаешь, нет? Хочешь знать, сколько времени я провёл в Чистилище? Сколько зла притянул в себя? Что натворил? Чёрт, даже Гадес бесполезен.
У Лиллианы пересохло во рту, что даже язык к нёбу присох. Она знала, что Азагот зол, но не представляла, что на неё или что на то, что несчастлив. Или что жаждал какого-то старого доброго разврата.
– Значит так, да? Ты предпочёл бы вернуться к такому, каким был до меня? Холодным и бесчувственным? Злобным?
– Так было проще! – закричал он.
– Ясно. – Она облизала губы, но это было всё равно, что провести пемзой по наждачной бумаге. – Неприятно тебе это говорить, но любовь – это труд. Отношения – работа. И всё того стоит.
– Правда? – Его грохочущий смех пронёсся по комнате, и холодок пробежал по спине Лиллианы. – Только на это ты способна? На лекцию?
Упрямец.
– Я способна подарить любовь, Азагот.
Он пренебрежительно фыркнул, и это было похоже на удар в сердце.
– Она-то и втянула меня во всё это.
Сердце сжали тиски боли, а из глаз полились слёзы. Азагот и Лиллиана через многое прошли, и она была так терпелива, зная, что его жизнь была не прогулкой по пляжу, и что он постоянно боролся со злом, окружавшим его, и могла позволить ему много свободы действий. Но этого не заслужила.
– Да, пошёл ты, – отрезала она и развернулась к двери.
Она хотела накричать на него, сделать больно так, как он сделал ей, но у не было ни слов, ни дыхания. От чего-нибудь сложнее, чем просто послать, она бы разрыдалась.
Лиллиана, спотыкаясь, пошла вперёд, перед глазами всё расплывалось из-за слёз.
– Подожди! Лиллиана, стой. – Азагот поймал её за руку и развернул к себе. – Прости.
Она выдернула руку из его хватки.
– К чёрту. Ты не можешь сначала признаться, что сожалеешь о моей любви, а потом заставить всё забыть простым извинением.
– Я не говорил о сожалении.
– Игра слов. Не надо ерундить.
– Я тысячи лет ничего не чувствовал, и ни с кем не был в отношениях, а теперь вокруг столько детей, которых я хочу знать, но… – Он так яростно провёл рукой по волосам, что Лиллиана ожидала увидеть меж пальцев клоки волос. – Иногда меня переполняют эмоции, и я не знаю, что делать. Да, на несколько мгновений мне захотелось избавиться от боли и просто вдохнуть полной грудью. Но никогда не хотел обидеть тебя. Прошу помоги, – проговорил он, падая перед ней на колени. – Я не знаю, что делать.
Теперь Лиллиана смягчилась. Видеть своего огромного, сильнейшего супруга на коленях разрывало сердце на части.
– Ты сделал с ними то же, что со мной, – нежно ответила она. – Нашёл в сердце место детям.
– Но чувство вины…
Лиллиана, заливаясь слезами, упала на колени перед Азаготом.
– Что сделано, то сделано. И посмотри на прогресс. Сколько всего ты теперь делаешь для детей.
Он фыркнул.
– Ага, вон сколько сделал. Выгнал Хокина. Встретил Идесс и Мейса, как незнакомцев. Я хочу, чтобы и младшие дети были тут, и меня бесит, что Совет отказывает, и всё же, одновременно приносит облегчение. – Он осмотрел её лицо налитыми кровью глазами. – Почему?
Она положила руку ему на щеку.
– Потому что боишься потерять контроль.
В его глазах вновь полыхнуло пламя.
– Я ничего не боюсь.
– Ничего? – Она успокаивающе погладила линию его подбородка большим пальцем, давая возможность подумать, а не реагировать. – Не боишься потерять всё, что построил здесь? Детей? Меня? Думаю, твоя проблема как раз в обратном. Ты можешь столько потерять, что не можешь не бояться. Я знаю, каково это. – Она прикоснулась к его губам своими. – Вся загвоздка в том, чтобы откинуть страхи и просто… жить. Азагот, у тебя потрясающая жизнь. У нас потрясающая жизнь. И станет только лучше, когда мы пристроимся к ней. Придумаем способ, найти твоих детей и привести сюда.
– Я тебя не заслужил, – прохрипел он.
– Нет, не заслужил, – поддразнила она, – но тебе досталась именно я, так что придётся с этим разбираться.
И стоя там, в коридоре, Азагот притянул к себе Лиллиану, положил её голову себе на плечо и просто обнимал.
– Я люблю тебя, Лилли. Так сильно люблю.
– И я тебя люблю, – прошептала она, но иногда задумывалась, достаточно ли этого. Что-то подсказывало, что это не конец, и Лиллиана не знала, способна ли дать Азаготу то, что ему нужно.
