Текст книги "Хокин (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 3
– Приятель. Фигово выглядит. Больно?
– А, – Хокин стиснул зубы, мелко и часто дыша, – ты про зияющую дыру у меня в груди? Ага. Жжет немного.
Одетый в зеленую медицинскую форму Дариен – черноволосый сводный брат Хокина и целитель в Шеул-Гра, указал жестом на стул в кабинете.
– Ты хоть спас своего праймори?
Довольно удобно, когда считают, будто любое ранение Мемитим получает в результате битвы ради защиты своего праймори, поэтому Хок не стал переубеждать Дариена. Все тысячи Мемитимов были братьями и сестрами Хокина от одного мужчины, но вот на самом-то деле не отличались от основного населения, также вонзали ножи в спины друг друга, враждовали и были теми еще засранцами. Хокин доверял нескольким Мемитимам, но Дариен не входил в их число.
– Мой праймори в порядке, – произнес он правду.
– А что насчет того парня, который так тебя отделал?
– Это была женщина. И я понятия не имею. – Образ ее – беспомощной и напуганной – наполнил Хока чувством вины. Он стянул испорченную футболку и опустился на жесткий пластиковый стул. За столетия жизни он повидал много уродства, но почему-то произошедшее оказало на него гораздо больше влияние, чем обычно. Но если Хокин не разберётся с раной, ничего не сможет поделать с той ситуацией. – Ты можешь меня подлатать или что?
Скептическое выражение лица Дариена послужило Хоку ответом.
– Я лучший в работе с ранами, полученными без применения магии. Вот если бы тебя выпотрошили мечом, это было бы по моей теме. – Дариен с крошечным флаконом светящейся зеленой жидкости встал на колени рядом с Хокином. – Вот это может помочь, но мне нужно знать, что за демон с тобой так поработал.
– Понятия не имею. На вид, она – человек. – Человек, который явно сейчас страдает.
– Ведьма? Эгида?
– Понятия не имею. Может быть. – Дариен раздраженно вздохнул, Хок сделал то же самое в ответ. – Так ты можешь меня подлатать? – повторил он вопрос.
– Я уже сказал, что лучше справляюсь с травмами без магического влияния.
– Как-то не очень помогает.
– Знаешь, что не очень помогает? – Дариен указал на обугленную рану Хокина. – Твоя неспособность идентифицировать поразившее тебя оружие.
– Даже и не знаю что сказать. Женщина метнула в меня какой-то серебристо-голубой заряд. А потом я очнулся с дымящейся грудью.
Дариен ощупал края раны, и Хок зашипел от боли.
– Она частично исцелилась. Сколько ты был в отключке?
– Не знаю. Где-то час.
– Проклятье. – Дариен нахмурился. – Она должна была больше исцелиться.
Ага.
– Поэтому я и здесь.
– Ладно. – Дариен поднял пузырек и вытащил резиновую пробку. – Попробуем этот эликсир. Он хорошо помогает от многих заклинаний человеческих ведьм.
– Не думаю, что это было заклинание. Казалось чем-то врожденным и органическим. – От заклинаний, созданных людьми, Хокин ощущал предупреждающее покалывание в затылке, но способности, которыми обладали другие виды, обычно не имели предупреждающего действия, и это было чертовски неудобно.
Рука Дариена с капельницей зависла над пульсирующей раной.
– Тогда… могут проявиться какие-нибудь побочные эффекты.
– Какие побочные эффекты? – Хок был уверен, что Дариен говорит не о сухости во рту, помутнении зрения или поносе.
– Зависит от того, к какому виду принадлежал тот, кто напал на тебя. И, конечно, от вида самой силы.
Звучит не очень. Хокин прищурился и посмотрел на целителя.
– Например?
– Ну, однажды я использовал эликсир на странном волдыре, что появился на руке Ллевелин после битвы с демоном Трейсером. От эликсира волдыри высыпали по всему телу. Тебе не захочется знать, что из них вылезло. – Карие глаза Дариена блестели от азарта. Он всегда испытывал удовольствие от причудливых медицинских неудач. – А, и однажды я использовал эликсир на Глэдис, когда человек применил на ней заклинание мести и ослепил. Эликсир восстановил зрение, но вызвал временное безумие и на неделю потерю контроля над функциями кишечника.
Значит… недержание можно вписать в список беспокойств.
Хокин посмотрел на своего сводного брата.
– Где ты, черт возьми, получил медицинское образование? В Хогвартсе?
– Ха. Смешно. Я полтора года стажировался в Центральной Больнице Преисподней.
– А тебя случайно оттуда не уволили?
Казалось, Дариена это задело.
– Увольнение – слишком громкое слово. Послушай, если ты просто… упс.
– Упс? – Хок опустил взгляд на рану, на которую капнула капля загадочного эликсира Дариена. Появились неприятное зловоние и шипящий звук, когда раскуроченная плоть поглотила жидкость. – Да ты шутишь?
– Это была всего лишь капля. Может ее вообще не хватит для какого-то эффекта, – быстро проговорил Дариен. – Все может быть.
Хок оттолкнул парня и встал на ноги.
– Забей. Я загляну в больницу.
– Там лечат демонов, – напомнил ему Дариен. – Не ангелов.
Хок потянулся к двери и поморщился от ощущения того, как тянет мышцы.
– Мы полу демоны.
– Мы наполовину падшие ангелы, – возразил Дариен. – В этом разница.
Нет, по мнению большинства.
– Ты вообще встречал нашего отца? Азагот – демон, насколько мне удалось увидеть. Он давным-давно перестал быть даже подобием ангела.
Дариен решительно кивнул, длинная челка скользнула по щекам.
– Особенно в свете последних событий.
– Правда. – Хокин остановился у приоткрытой двери. – Что произошло с его угрюмой задницей?
Дариен пожал плечами и закупорил пузырёк.
– На днях я слышал разговор Зубала и Гадеса. Они говорили о том, что он требует доступ к совету Мемитимов. А несколько наших братьев и сестер упоминали о том, что он задавал им странные вопросы.
Хокин нахмурился.
– Вопросы? Например?
– На личные темы. Это странно. Раньше он не проявлял к нам интерес, а сейчас желает узнать историю наших жизней. – Это очень странно. Азагот всегда применял подход холодного, отстраненного отцовства. В своих детях он скорее видел временных жильцов, чем семью. – А вчера он весь день был в ярости, – продолжил Дариен. – Даже Лиллиана не смела, показываться ему на глаза. Видел бы ты его за ужином. Он кромсал стейк, словно чью-то душу. И ворчал.
– Да? А знаешь, что еще ворчит? – Хок опустил взгляд на раскуроченную грудь. – Моя рана. И все благодаря радиоактивному шлаку, что ты в неё капнул.
Дариен рассмеялся.
– Думаешь, в Центральной Больнице Преисподней о тебе лучше позаботятся?
– Да куда уж хуже этого.
Забавно, но Дариену нечего было на это сказать, и Хокин не знал хорошо это или плохо.
* * *
Персонал Центральной Больницы Преисподней не относился к самым милым людям, что доводилось встречать Хокину, но залатали его быстро и без применения безумного тайного зелья. Они даже вызвали главного врача, когда сестра Хокина Идесс объяснила кто такой Хок. Может ЦБП и специализировалась на оказании помощи демонам, но дети Азагота и братья и сестры Идесс обслуживались по первому классу. Прежде чем Хок покинул здание, базирующееся под оживленными улицами Манхэттена, Идесс его обняла.
– Я завтра приведу Мейса повидаться с дедушкой. Ты там будешь?
Идесс была замужем за одним из братьев-семинусов, который работал в больнице, и у них был неугомонный темноволосый малыш, полный озорства, и, может, он поднимет Азаготу настроение.
– Если буду на месте, то точно с вами, ребята, увижусь.
Идесс указала на автоматические двери, ведущие на парковку.
– Куда собираешься отправиться?
Хокин колебался. Ради одного из своих праймори Идесс нарушила правила Мемитимов, поэтому, наверное, он мог бы ей довериться, но…
– Я еще не решил, – солгал он. Хок снова начал колебаться, но в итоге послал все к черту. – Идесс?
– Да?
– Когда ты была Мемитимом, тебе же приходилось защищать настоящих отморозков? Даже наемного убийцу.
Идесс вздернула бровь.
– Осторожно, младший братик. – В ее тоне сквозило игривое предупреждение, напомнившее ему Сюзанну. Учитывая, что Идесс и Сюзанна сестры, разделенные веками, Хок этому не удивился. – Этот наемник теперь мой супруг.
– Но он же больше не наемник, – заметил Хокин. – Он совладелец больницы и работает здесь, верно?
Идесс кивнула.
– В морге.
Учитывая, что касание голой руки этого чувака несет смерть, работа с мертвыми людьми – отличный для него вариант.
– Ладно, – сдался он, – но каково защищать того, кто убивает за деньги?
– Хок, к чему этот разговор? – Идесс скрестила руки на чёрной форменной рубашке, спускающейся на джинсы. Она включила поведение мамочки. – Один из твоих праймори наемник?
– Серийный убийца.
Идесс поморщилась.
– Да, это тяжко. Знаю, что злодеи влияют на человеческое общество трудно понимаемыми способами, и очень трудно оставаться в стороне, позволяя им сеять хаос. За две тысячи лет служения я охраняла несколько по-настоящему отвратительных праймори, и те, кто мучили и убивали ради своего удовольствия – самые худшие личности.
Точно. Но Хокину каким-то образом удавалось абстрагироваться от жизней своих праймори, и вне зависимости от всего их защищать. И он продолжит это делать. Но Хок не мог забыть, широко распахнутые от ужаса, глаза Авроры.
– Как ты с этим справлялась? – спросил он, понизив голос, как будто больница была полна членами совета Мемитимов, а не вампирами, демонами и оборотнями. – У тебя возникало желание спасти жертв?
– Все время, – со вздохом ответила Идесс. – И если бы мой брат не держал меня в узде, может, я так бы и делала.
– Это было бы очень плохо?
Идесс удивленно моргнула, и Хок не мог ее за это винить. Он тоже был удивлен словами, что вылетели у него изо рта.
– Хокин, я думала, что из всего нашего народа ты понимаешь необходимость не вмешиваться в жизни праймори. Разве ты не хочешь после Вознесения присоединиться к Совету Мемитимов? Этому не бывать, если ты подобным образом нарушишь правила.
Прекрасно осознавая этот факт, Хок с трудом сглотнул.
– Я просто любопытствую.
Идесс явно на это не купилась.
– Однажды, – начала она, понизив голос так, как до этого сделал Хокин, – когда я была сломлена из-за смерти девочки-подростка от рук одного из моих праймори, короля, который насиловал и убивал собственных подчиненных, член Совета нарушил протокол, рассказав мне, что король не был праймори, потому что был великим правителем, который изменит мир. На самом деле его имя заслуженно похоронено историей. Он был праймори, потому что судьбой ему было предначертано убить девушку. Если бы он этого не сделал, она могла дать жизнь тому, кто изменил бы ход истории, и на фоне кого Калигула выглядел бы белым и пушистым.
Идесс судорожно вздохнула.
– Об этом все равно тяжело думать, но ты должен верить, что система работает, и помнить, что девяносто процентов людей, которых ты защищаешь, хорошие. Просто мы зацикливаемся на плохих.
Хокин доверял системе. Но когда он появился на той парковке и увидел, что его праймори собирается похитить женщину, он инстинктивно пытался этому помешать. А теперь у него остался один горящий вопрос: суждено ли мисс Мерсер умереть от рук Дрейгера… или появление Хокина лишило ее надежды на побег, который мог произойти в ином случае? Черт, может, судьба Дрейкера – умереть от того заряда, что получил вместо него Хок. Если так, то вмешательство Хока изменило ход истории. А если это так, то у него большие неприятности. Он мог попрощаться с членством в Совете Мемитимов… И это если предположить, что ему вообще позволят вознестись и стать истинным ангелом.
– Спасибо, Идесс, – пробормотал он.
– Пожалуйста. Увидимся. – Она посмотрела на Хока с позиции старшей сестры. – И не натвори глупостей.
– И не думал.
Ложь. Он должен найти Аврору прежде, чем Дрейгер ее прикончит, и мог только молиться о том, что тот привел ее в одно из тех мест, о которых Хок знал. Похоже, у парня было необычайное количество подвалов, и согласно словам предыдущего Мемитима Дрейгера, тот перевозил своих жертв, редко держа их в одном месте дольше пары дней. Если тот будет действовать по своей схеме, Аврора будет жива ещё две недели, и побывает в трёх подвалах. Хоку лишь надеялся, что Дрейгер не отступит от своей обычной рутины, как уже пару раз делал в прошлом.
Тихо выругавшись, Хокин вышел на подземную парковку, вход и выход на которую мог осуществляться только посредством дверей ЦБП и Хэрроугейта. Оказавшись снаружи, он расправил призрачные крылья, делающие его уникальным среди бескрылых братьев и сестер и позволяющие скрыться в пузыре невидимости. Его братья и сестры тоже могли становиться невидимыми, но не выглядели так круто, делая это. Полностью расправив крылья и напустив невидимый плащ, он коснулся метки Дрейгера на своем запястье и моментально переместился туда, где был праймори – офисное здание в центре Портленда.
Дрейгер работал в «Интерим» – компьютерной компании – разработчиком баз данных. То, что он находился на рабочем месте, было одновременно и хорошо и плохо. С одной стороны это значило, что сейчас он никому не причинял вред, а с другой – Аврору сложнее найти. Мужчина выглядел таким безобидным, сидя за столом в брюках-хаки и зеленой фирменной рубашке-поло, с кружкой с надписью «Я люблю компьютеры», из которой поднимался пар от кофе, безделушками и фотографией мамы. Все это попытка казаться нормальным. Психопаты зачастую искусно с этим справлялись. Дрейгер был хамелеоном, но Хокин видел настоящего Дрейгера. Видел то, что скрывалось под маской, которую маньяк носил в обществе и когда играл со своими жертвами. Настоящим он выглядел как человек, вот только человечности в нем не было. Его глаза были холодными и мертвыми, неуверенность в движениях всегда исчезала. Его окружала темная энергия, соблазнительный вид которой привлекал других порочных созданий.
И Дрейгер за секунду мог включить все это и выключить.
Хокин презирал этого ублюдка. Ему претило, что кто-то вроде Дрейгера нуждался в ангельской защите. Но Хок первый в очереди на убийство этого урода, как только исчезнет необходимость его защищать. Ангелам запрещено убивать людей, какими бы злыми они не были, но изредка на это можно получить разрешение, и Хокин собирался его добиться, чтобы избавить планету от Джейсона Дрейгера, чего бы это ему ни стоило.
Удовлетворенный тем, что Дрейгер занят работой, Хок переместился в первое потайное место – старый подвал на заброшенной ферме. Там оказался лишь грязный матрас, пятна крови и отвратительные инструменты, которые Джейсон использовал для своего ужасного хобби. То же самое ждало его в доме Дрейгера, в сарае на территории собственности брата Бена, за которой присматривал Джейсон, пока тот был заграницей по контракту с нефтяной компанией, и в пещере, скрытой в чаще национального заповедника Маунт Худ. Странно было то, что в пещере не было матраса и тех жутких инструментов для пыток. Только молоток, ржавая ручная пила, топор и несколько катушек с веревками лежали на полу пещеры, не вызвав ничего подозрительного у тех, кто наткнулся бы на это место.
Что ж, дерьмо. Хок знал только эти места.
Где она? Что с ней уже сделал Дрейгер? И что Хокин будет делать, когда ее найдет?
Может, существовал способ узнать идет ли жизнь твоего праймори, как запланировано, что значило бы, что Хокин не в глубокой заднице. Вот только ещё это значило и то, что Аврора Мерсер сейчас находилась там, где и должна.
Хоть это хорошие новости для Хокина, для неё – очень и очень плохие.
Глава 4
Внутренности Хокина жгло, пока он расхаживал перед Камнем Призыва – розовый кварц, размером с футбольное поле, расположенный в центре недавно построенной беседки на краю тренировочного центра Мемитимов в Шеул-Гра. Если повезет, то к нему выскочит кто-то из посланников Мемитимов на Небесах, но по опыту Хока, вероятность того, что это произойдет пятьдесят на пятьдесят… и это еще гораздо лучше, чем рассчитывать на встречу с кем-то из Совета Мемитимов. Если они хоть когда-нибудь посещали Шеул-Гра, то Хокину об этом не известно.
Он даст посланнику еще пятнадцать минут и уйдет отсюда.
Услышав шаги за спиной, Хок с облегчением обернулся, но когда видел, там отца в черных брюках и рубашке и со сверкающими изумрудным цветом глазами, сердце Хокина сбежало в пятки.
– Хокин. – От низкого голоса Азагота дрожь страха пробежала по спине. Его отец и в лучшие дни был пугающим, а в последнее время его настроение было таким же черным, как волосы и одежда.
Собравшись с духом, Хокин склонил голову в приветственном жесте.
– Да, господин.
– Я слышал, ты был ранен.
– Да, но всё уже в порядке. – Он указал в сторону оружейного склада, в котором отвечал за инвентарь и обмундирование. – Если вас интересует отчет, который вы просили сделать, то я вчера его вам отправил…
Азагот махнул рукой.
– Он подождет до обеда. – От взгляда Азагота, Хок вспотел, а когда начал ёрзать, Жнец заговорил: – Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве.
Хок сглотнул, вспомнив, что Дариен рассказывал, будто Азагот задавал странные личные вопросы.
– Нет, господин, не рассказывал.
– Расскажи.
– Я, правда, не думаю, что это важно…
Ветерок стал холодным, как и голос Азагота, и Хокин едва удержался, чтобы не вздрогнуть.
– Если бы это не было важно, спрашивал бы я тогда?
Хокин проигнорировал риторический вопрос.
– Мое детство не отличается от детства любого другого Мемитима. – За исключением Сюзанны, которая вела совершенно очаровательный образ жизни, пока первый наставник Мемитим не выдернул её из человеческого мира. – Оно было хреновым.
Когда Азагот вздернул бровь, Хокин понял, что туманным объяснением не обойдется. Отец хотел подробностей, и только полный придурок не даст Азаготу того, что он желает.
– Я вырос в рабочем доме в Лондоне. Люди, которые там работали, сказали, что меня младенцем подкинули к двери.
– Тебя никто не усыновил?
Хокин рассмеялся.
– Усыновленных и удочеренных детей частенько использовали в качестве рабов или мелких подмастерий.
– К детям, что жили в рабочих домах и приютах относились же не лучше, нет?
Не лучше. Черт возьми, зачем они об этом разговаривают? Хок неохотно ответил на вопрос отца, прежде чем тот начал терять терпение. Потерявший терпение Азагот – пугающий Азагот. Как и терпеливый Азагот.
– Как только у нас появлялась возможность, мы вынуждены были платить за заботу о нас. Мы зарабатывали деньги всеми возможными способами. Просили милостыню, воровали, выполняли странные поручения, занимались проституцией.
Выражение лица Азагота не изменилось, вот только теперь Хок ощущал, как в том бурлит ярость. Но почему? Насколько Хок знал, Азагот плевать хотел на детство своих детей. Он всегда говорил, что имеет значение лишь настоящее. Они росли в той среде, что сделала их воинами. Все это было ради большего блага и всей стандартной болтовни.
– Были ли времена, когда все было не так плохо? Когда ты был счастлив?
Счастлив? Черт возьми, Азагот с ним шутит?
Воспоминания, которые долгое время были похоронены глубоко внутри, потоком вырвались наружу с гневом. Ощущение ненужности. В то время Хокин считал себя человеком, и думал, что, наверное, его человеческие родители были настолько бедны, что им просто пришлось от него отказаться. Теперь же, зная, что его родители были более могущественными, чем можно представить, и намеренно оставили его в дерьмовой ситуации, Хок злился еще сильнее. Да, он знал, почему они так поступили. Он всегда умел скрывать эмоции, но сейчас больше не мог отрицать, что эта ярость и боль, кипели веками.
– Нет, отец, всегда было плохо. – Хок сжал руки в кулаки. – Я не помню, чтобы был сытым или чистым. Я никогда не был счастлив. Ни разу. Никогда. До тех пор, пока не появился наставник и не спас меня из ада, именуемым жизнью. Я чуть не потерял руку за то, что украл корку хлеба.
Азагот долго молчал и просто стоял, а его глаза блестели, словно ярко-зелёная трава с каплями росы на солнце. Наконец, он указал за плечо Хокина.
– У тебя компания.
Хок развернулся и обнаружил Джейкоба. Мемитим, который вознёсся почти век назад стоял возле Камня Призыва. Коричневые крылья, совпадающие по цвету с волосами и глазами были полностью расправлены, вероятно, для того, чтобы показать их своему низшему, не вознесшемуся полубрату.
– Чего тебе? – спросил он заносчивым тоном.
– Я… – Хокин повернулся к Азаготу, но отец уже исчез. Что ж, одним беспокойством меньше.
– Ты что?
Черт возьми, Джейкоб раздражал. Хотя, он раздражал еще до того, как получил крылья и стал работать в совете Мемитимов – значимое управляющее звено – так что плевать на это.
– Я знаю, что мы не должны быть в курсе будущего наших праймори, но можем ли мы знать сошли ли они со своего пути?
Джейкоб поправил малиновый пояс, которым была подвязана ряса цвета серебра и бронзы
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Не знаю, – буднично ответил Хокин. – Просто интересно.
– Ясно. – Джейкоб убрал крылья, взметнув воздух, от которого зашевелились волосы Хокина. – Вы не можете знать. Мы можем.
Хокин не мог вдохнуть, лёгкие просто отказывались качать воздух. Неужели линия судьбы Дрейгера сошла с жизненного пути и эти засранцы посланники все знают? Успокойся.
– Как?
Джейкоб, изучающий свои ногти, вынырнул из этого занятия, явно наслаждаясь своей властью. Проныра. После чего он сложил руки на груди, всколыхнув рясу у обнаженных ступней.
– На каждого праймори есть файл, – объяснил он. – Эти файлы постоянно просматриваются. И если что-то идет наперекосяк или праймори умирает раньше времени, мы получаем оповещение.
– И что происходит после того, как получено оповещение?
Джейкоб раздраженно вздохнул, словно этот разговор его раздражал.
– Много вариантов. Иногда позволяем ситуации самой разрешиться. Иногда, предупреждаем хранителя-Мемитима праймори, чтобы тот лучше управлял ситуацией, а порой ничего не можем сделать, кроме как попытаться смягчить ущерб за счет жизней других, чтобы добиться нужного нам результата. – Он замолк, встретился взглядом с Хоком. – Ты что-то хотел у меня спросить?
– Не совсем. – Хокин улыбнулся, надеясь, что Джейкоб купится на эту фигню. – Просто однажды я надеюсь присоединиться к Совету Мемитимов, поэтому сейчас пытаюсь вникнуть во всякое закулисье.
Джейкоб рассмеялся.
– Думаешь, что получишь преимущество? Идиот. Я десятилетия ангел, и не нахожусь даже в листе ожидания на присоединение к Совету.
– Может тебе перед Вознесением стоило задавать вопросы, – предложил Хокин, – как это делаю я.
Джейкоб всегда был бездельником и выполнял минимум работы для своей должности.
– Да пошел ты. – Джейкоб обнажил зубы и снова расправил крылья. – Однажды я разговаривал с твоей матерью. Ты знаешь, что она в Совете? Присоединилась недавно. Представила меня своему супругу и трем прекрасным детям. Большинство наших матерей никогда не заводят семей из-за чувства вины за то, что бросают нас. Но не твоя. Она говорит о своих детях. Любит их как сумасшедшая. – Улыбка Джейкоба превратилась в оскал. – Ты вообще хоть с ней встречался? Мне интересно, где она оставила тебя, когда ты был младенцем…
Хокин ударил засранца, впечатал кулак в идеальное лицо. Хруст костей для Хока оказался самой удовлетворяющей вещью за последние несколько лет. Не важно, что за одно мгновение кость Джейкоба срастется, а кровь исчезнет без следа. Все равно было приятно.
– Тебе повезло, – прорычал Джейкоб, – что мне сейчас нужно быть в другом месте. Но советую оглядываться, братишка.
Джейкоб перенесся из Шеул-Гра прежде, чем Хокин смог хоть что-то ответить. И Джейкобу повезло, ведь ответ Хокина стал бы гораздо больнее, чем удар в лицо.
