Текст книги "Бессмертный всадник (ЛП)"

Автор книги: Ларисса Йон (Айон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава 31

Танатоса поглотило пламя страсти.

Сначала искры зажглись в его мышцах, медленно разгораясь все сильнее, опаляя кожу, пока от дыма у него не закружилась голова. Реган неистово двигалась на нём, её женские прелести находились в опасной близости, и это не давало ему расслабиться. Какого хрена он зашёл так далеко?

Он никогда раньше не позволял себе полностью обнажиться рядом с женщиной. Но вот он кувыркается в постели с женщиной в чём мать родила – что тоже было для него в новинку – и, раскачивая бёдрами, пытается проникнуть во влажный жар её тела.

Реган сжала его сильнее, и Танатос застонал. Обними она его этими божественными ногами за талию – и ощущения будут непередаваемыми.

– Я хочу быть сверху. Входить в тебя, чувствуя под собой.

Где-то глубоко в мозгу возникло понимание, что это он произнес эти слова, но всё же ему трудно было поверить, что они слетели с его губ.

– Извини, – ответила Реган, потянувшись рукой к его члену, и начала поглаживать. – Я делаю это только так.

Он зашипел от ощущений, создаваемых трением её ладони о его твёрдую плоть.

– Я согласен и на это.

Чёрт, он был согласен дать ей что угодно. Если он собирается потерять свою невинность...

Нет.

Господи, о чём он только думает?

– Реган, – простонал он, теснее прижимаясь к её ладони. – Остановись.

– Ни за что.

Её голос был таким же мягким, как и поцелуи, которыми она осыпала его шею. Она слегка прикусила кожу на татуировке скорпиона и начала обводить её языком.

Танатос зажмурился, наслаждаясь её ласками, тем, как она, словно большая кошка, тёрлась своим телом о его.

Ее грудь скользила по его груди, а внутренняя поверхность бедер мягко касалась его бедер, ее руки блуждали по всему его телу, поглаживая и лаская.

Он не должен был позволять себе наслаждаться этим, но он испытывал невыносимую потребность в женских прикосновениях. Это было то, о чем он мечтал всю жизнь и был не в состоянии остановиться сейчас.

Может он и не будет останавливаться.

Он нахмурился, удивляясь пришедшим в голову мыслям. Его тело никогда не действовало в разрез с его мыслями, по крайней мере не тогда, когда дело доходило до секса. Он был достаточно опытен в сохранении своей девственности. Может дело в вине...

Реган лизнула его сосок, и его мысли потерялись в море желания. К черту девственность.

– О, да, – прошипел он, и снова шипение вырвалось из его горла, когда она проделала дорожку своим язычком вниз по его телу. Когда она достигла его пупка и облизнула его вокруг, он мог поклясться, что ему никогда не было так хорошо. Но последует ли она ниже? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Она спустилась ниже. Тан начал задыхаться еще до того, как ее рот достиг его бедра. Шелковистые волосы рассыпались по его коже, щека потерлась об его член, но как бы ему не хотелось посмотреть, он не мог. Тан был слишком близко к краю, и вид отправил бы его за грань.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала, воин? – прошептала Реган у внутренней стороны его бедра.

Комок размером с кулак застрял в его горле, и Тан не смог ничего сказать. Он хотел... о-о, он знал, чего хочет. Но этот опыт новый, и он никогда не был так близок с женщиной.

Нет, даже в темной задней комнате Четырех Всадников.

Каждая женщина, которую он уводил туда, испытывала удовольствие, но только, потому что лаская их тела, Тан пробирался в их умы, и когда заканчивал с ними, женщины верили, что трахали и отсасывали у него, но ничто не могло быть дальше от истины.

– Хммм, – произнесла Реган, кокетливо лаская кончиками пальцев его яйца. – Думаю ты не хочешь ничего...

– Нет, – прохрипел Тан. – Хочу.

– Скажи мне. – Танатос наконец открыл глаза и посмотрел на нее. Вид женщины, склонившейся над ним, ее рот в такой близости от возбужденного члена, что теплое дыхание ласкает его, почти заставил его кончить. В ее великолепных глазах пылал голод, а на губах играла грешная улыбка. – Чего ты хочешь?

Тан сглотнул комок в горле, но это ничуть не смягчило сухость.

– Хочу ощутить твои губы на себе.

Улыбка Реган сделалась еще шире, и она прикоснулась губами к чувствительной коже на его бедре.

– Вот так? – Она его убивала.

– На... моем члене.

– О-о, ясно. – Она скользнула губами по всей длине его члена. – Вот так?

– Да, но...

– Но что? – Она держала свой рот там, где и раньше, и член Тана изнывал от смеси возражения и удовольствия.

– Но... соси его.

Реган подмигнула.

– Другой разговор. – Она приступила к своему занятию, забирая его в влажные глубины своего рта.

Тан сдавленно вскрикнул и так сильно сжал простыни, что руки свело судорогой. Медленное, сильное посасывание сменялось нежным, ласковым облизыванием, и все это время, одна рука Реган скользила по всей длине его члена, а вторая ласкала яйца.

Он был почти там... все тело изогнулось, бедра раскачивались... ох, да...

– Прикоснись к себе, – прошептал Тан.

Реган застонала вокруг его члена, и вибрация почти заставила его кончить. Распахнув глаза, Тан наблюдал как она скользит пальцами между своих ног. В то же мгновение он захотел попробовать ее там.

Он бы хотел облизать каждый дюйм этого покрытого боевыми шрамами тела. А это свечение на ее коже... что-то в нем заставляло извиваться души в его доспехах.

Сейчас они были взволнованы, что только усиливало ощущения внутри него.

Свечение ее кожи казалось обволакивает его, пока Реган скользила языком по головке его члена, и когда Тан решил, что она снова возьмет его в рот, она отпрянула. Прижав его к кровати, Реган взяла в руку его член. Ох... дерьмо.

– Нет!

Свет ударил в него, обволок подобно обертке и исчез. Его души отступили в войне, что разыгралась прямо под кожей, и прижала его к кровати. Тан не мог двигаться, не мог контролировать свои мышцы, когда Реган прижала головку его члена ко входу в свое тело.

– Не делай этого, Реган!

Слишком поздно, она опустилась на него, вобрав всего до самого основания.

Ужас и удовольствие смешались вместе, и когда Реган начала двигаться, все что мог сделать Тан: пытался не задохнуться.

Он представлял, как ломается его Печать, почти чувствовал, как в его душе зарождается злая дрожь.

Реган стонала, насаживаясь на него, шелковистое скольжение ее лона на члене было таким восхитительным, и Тан желал насладиться этим во всю, но проклятая Печать...

Не сломана.

Какого черта? И как она удержала его? Ничто не могло его удержать.

Ногти Реган царапали его кожу, она откинула голову, закрыла глаза, приоткрыла рот, и против воли Тан начал приподнимать бедра, чтобы войти еще глубже.

Ему не стоило наслаждаться этим, но сейчас она двигалась быстрее, ее грудь приподнималась и опадала с учащающимся дыханием. Великолепная. Велик... она была сногсшибательна в своей страсти.

Его собственная страсть вырвалась из-под контроля, жгучим, насыщенным удовольствием. Яйца болезненно сжались, и готовы были взорваться. Член набух и первые импульсы кульминации завибрировали в его нервных окончаниях.

Вот, дерьмо... что если не проникновение, а оргазм разрушит его Печать? Выплеснешь семя внутрь женщины и изменишь свою жизнь.Голос демона, что шептал ему на ухо, когда его прокляли, зазвучал в голове и горло Тана сжалось.

– Остановись, – просипел он, но Реган начала двигаться быстрее, раскачиваясь на нем грациозными волнами. – Реган, прекрати сейчас же!

– Ни в коем случае... ох, ох, да. – Ее тело содрогнулось, стенки её лона сжались вокруг него, и тогда все закончилось. Он кончил. Оргазм врезался в него словно вихрь, яростно приподнимая его тело над кроватью.

Реган вскрикнула, когда он вздрогнул так сильно, что ей пришлось уцепиться в его плечи или слететь на пол.

Тан взревел от восхитительного экстаза, от бесполезного гнева... и сплошного краха.

***

Реган почти не могла двигаться. Ее тело было пресыщенным и все же каким-то странно... возбужденным.

Под ней вздымалась грудь Танатоса, гладкая, татуированная кожа блестела от пота.

Реган было интересно, почувствовал ли он бушующую словно электрический шторм ее способность.

Она могла бы поклясться, что в какой-то миг, отпустила свою способность, но когда открыла глаза, не было ни свечения, ни визга, ни характерного вида создания, из которого, словно хирургическим инструментом, изъяли душу.

Может она зря волновалась о потере контроля во время секса.

Лежа на груди Тана, она слушала биение его сердца под ухом и ласкала рукой его шелковистые волосы. Реган любила косы, и обвив одну вокруг своего пальца, она вздохнула с усталым смирением.

Как бы ей не хотелось остаться вот так, может даже все повторить, она должна уйти, чтобы план Эгиды сработал.

Реган приподняла усталое тело. С золотым отливом глаза Всадника уставились на нее, брови сомкнулись в том, что казалось, смущением. Может он не привык, что женщина берет контроль. Плохо. Если так, то для Тана двадцать первый век окажется очень дерьмовым.

Реган неуклюже поднялась с него на шатких ногах и натянула штаны.

– Ну, – сказала она, надевая свитер, – было весело, но мне пора идти.

– Ты не уйдешь. – Голос Тана был каким-то пустым.

Реган обулась.

– Ага, уйду. Я закончила свои исследования. – Она застегнула свою сумку, отчаянно желая выбраться оттуда, пока не передумала и не осталась. – Если Эгиде еще что-то понадобится, они кого-нибудь пришлют.

– Ты не уйдешь, – повторил он, в этот раз гораздо более ворчливо. – А еще ты освободишь меня.

Реган приподняла бровь.

– Я бы сказала, что уже дала тебе освобождение.

Тан уставился на нее, его брови сошлись в недоуменном сердитом взгляде. Затем внезапно что-то изменилось. Дымчатая тень скользнула по его выражению и в глазах словно осколки засверкали ледяные искры. Даже сам воздух начал потрескивать от опасности.

– Ты... предательница. – Голос его стал низким, исковерканный глубоко-укоренившейся поразительной яростью. – Ничего ты не освободила.

Шокированная до глубины души внезапным изменением его настроения, Реган отступила назад. Определенно, они говорили о разных видах освобождения.

Тан бросил взгляд на бутылку вина.

– И ты опоила меня.

Опоила его? Словно она подсунула вино, чтобы заняться с ним сексом?

– Послушай, ты должен успокоится, и мне правда пора идти.

– Подожди. – Его голос хлестал словно кнут, и Реган удивилась почему в таком взбешенном состоянии он еще не поднялся с матраса. – Ты явилась сюда, чтобы соблазнить меня, не так ли?

Она натянула на лицо одно из своих лучших оскорбленных выражений и надела парку.

– Уверена, что твоему эго хотелось бы так думать...

– Что ты со мной сделала? Как удержала меня вот таким? – Когда она моргнула, проигрывая в голове каждый элемент этого разговора, Тан выплюнул проклятие. – Твой... дар. Твой проклятый свет в моей коже. Как?

О-о... ох, дерьмо. Она выпустила свою способность.

– Это... это причинило тебе боль?

– Мои души борются с ним, – зарычал Тан. – Они его уничтожат, и как только они это сделают, я собираюсь свернуть твою шею.

Ну, значит, вот и пора ей уйти. Реган направилась к двери.

– Ты работаешь на Мора?

Открыв рот от удивления, Реган повернулась к Тану.

– Думаешь я так сильно хотела секса с тобой, что заручилась поддержкой твоего злого брата? Вау, ты и правда самовлюбленный придурок.

– Секс? – рыкнул он, заставив сделать еще один шаг назад. – Это не было сексом. Ты обманула меня. Опоила и осквернила. Ты хоть понимаешь, что наделала?

Реган решила, что ее глаза выскользнут из орбит.

– Осквернила тебя? Ты что, шутишь?

– Я говорил тебе "нет". Я отказался. – Сухожилья на его шее напряглись, когда он попытался поднять голову. – Ты... надругалась... – Его голос сменился неприятным рыком. – Ты взяла мою девственность.

Реган засмеялась. Девственность. Конечно же он шутит.

Мрачное выражение его лица подсказало, что он не шутил, но девственность? Ни в коем случае. Это смешно.

«Нет. Не делай этого. Реган!»Его мольбы вернулись к ней и с оглушительной ясностью зазвенели в ушах. Он просил ее остановиться, но... нет, он не это имел в виду.

Он не мог иметь в виду именно это.

Он все еще лежал на кровати, грудь вздымалась, а глаза сверкали жгучей ненавистью. Капелька пота скатилась по ее виску, пока Реган вспоминала каждую секунду их секса.

Она думала, что протесты Тана были символическими, но если он был одурманен вином, а ее способность обрушилась на него и удерживала пока она... о-о, Боже.

Желудок скрутило и она, пошатываясь, вышла из комнаты. Она вслепую бросилась к входной двери, пока ее настигали яростные крики Танатоса. Как раз вовремя выбравшись наружу, Реган потеряла свой обед возле снегохода.

Горячие слезы жгли глаза, а пронизывающий северный ветер жалил щеки, пока она рылась в кармане в поисках мобильника и ключей. Так быстро, как только могла, она отправила СМС Кинану и Валу, а потом завела снегоход замерзшими пальцами.

За звуком мотора снегохода, Реган слышала яростный рев Тана. Наверное, она будет слышать его всю оставшуюся жизнь.

– Мне жаль, – прошептала она. Святой Боже, ей было так жаль.

Реган завела мотор в надежде заглушить голос Тана, и умчалась со скоростью выстрела, держась за свою жизнь. Поездка вышла длиною в вечность, фары снегохода едва проникали сквозь тьму раннего утра.

Или может ей сложно было что-то разглядеть из-за слез. Реган хотела бы онеметь от холода, но все это только добавляло мрачного ужаса к тому, что она сделала.

Наконец, в отдалении, она заметила две фигуры, высвеченные светом фонариков. Один из них должно быть Кинан, а второй один из родственников демонов... Тень,подумала она.

Кинан говорил, что может сделать так, чтобы ее яйцеклетка и сперма Танатоса связались и сплясали танец ребенка.

Этого не будет.

Реган бросила взгляд через плечо и сразу же пожалела об этом. На фоне серой стены рассвета она увидела очертания огромного сумрачного коня с вооруженным всадником, мчащегося по бесплодной пустыне.

Танатос.

Ужас взорвался в ней, и она чуть не закричала. Если он ее поймают, она умрет.

Она остановилась, и прежде чем успела слезть с машины, Тень схватил ее запястье.

– Поехали! – Реган попыталась отступить, но он удержал ее на месте.

– Я должен вырубить тебя, чтобы пройти через Хэррогейт.

Верно. А потом, когда рука демона начала светится, а тепло распространилось от кончиков его пальцев в ее кровь, желудок Реган снова скрутило.

– Просто не...

Послышался крик, потом еще один, и Реган повернулась и увидела, как из ниоткуда появился Мор на своем жеребце и остановился возле Танатоса и Стикса. Всадник и конь рухнули огромной свалкой крови и снега.

– Вот, дерьмо, – буркнул Кинан. – Мы должны убираться отсюда. Быстрее, Тень.

– Готово. – Демон кивнул. – Мои поздравления. Ты беременна.

Беременна. Нет. Нет, нет, нет! Боже, что она натворила?

Сквозь лязг оружия и ржание лошадей, Реган вскрикнула, когда на Танатоса обрушились копыта белого жеребца.

Тепло под рукой Тени расцветало все сильнее.

– Скажи "спокойной ночи", эгидовка.

– Нет, подожди...

А потом не осталось ничего кроме черноты.

Глава 32

Как бы долго Эрик не метался взад-вперёд по спальне Лимос, и сколько бы он не матерился, ничто не могло помочь ему вернуть нормальное расположение духа после того, что она наделала.

На протяжении двух часов после её ухода, он цепенел от ужаса, переживая, что Лимос наделает глупостей, например, начнёт охоту на Люцифера, и злился из-за того, что она ему солгала.

И... нет. Он не верил, что она его не любит и опять сотрёт ему память. Она хотела избавится от него, ради его же собственной безопасности.

Он сможет взять себя в руки. Он ведь смог пережить ужасное детство, военную муштру, целый месяц в аду, и братьев Лимос. Он справится со всем, что его ждёт впереди, а если нет...

Тогда Мор завладеет его душой.

Итак, это было лишь временное затруднение, но все же он не мог позволить себе сидеть без дела и тратить то драгоценное время, что у него осталось на переживания. Он подключит ПС-Х, Эгиду, и будет наедятся, что вместе они смогут найти выход из всего этого дерьма, касающегося владения его души. Сейчас же, он будет рядом с Лимос.

Он подарит ей жизнь, которою она так хотела.

Взглянув через стеклянную раздвижную дверь на пустую кровать, Эрик позволил себе невиданную роскошь – пофантазировать, как округлится Лимос, вынашивая его ребенка. У них даже не было возможности заняться любовью, как положено молодоженам, но он поклялся себе, что как только она вернётся, Эрик разденет её и окажется внутри неё в считанные минуты.

Он покажет ей, какой будет каждая ночь, проведённая с ним, заставит её жаждать его ласк, и она забудет об этой сумасшедшей идеи – избавиться от него ради его же блага.

Наметив план действий, Эрик вошел в спальню как раз в тот момент, когда открылись двери, и вошла Лимос, полностью облачена в свои доспехи, с опухшими и покрасневшими глазами. Она остановилась, с её лица схлынула вся краска, а затем Всадница залилась румянцем от негодования.

– Почему ты ещё до сих пор здесь? – резко спросила она.

Он скрестил руки на груди.

– Ну, может быть потому, что у меня нет суперсилы, позволяющей использовать порталы, а может потому, что мы, чёрт подери, женаты.

– Кстати, на счёт этого...

Она перебросила волосы через плечо, со свойственной только ей надменностью.

– Я ходила к Гетель. Какие удивительные создания эти ангелы... они могут расторгнуть любой брак, состоявшийся в мире людей. – Лимос подняла маленький свиток. – У тебя есть час на сборы. Мы официально разведены.

***

Твою ж мать! Твою ж, сука, мать!

Мор смотрел на груду окровавленных костей, от которых поднимался пар – это всё, что осталось от Танатоса и Стикса. Жеребец умирал, но Тан уже через несколько минут будет как новенький. Какого хрена его Печать не сломалась? Как?

Мор получил сообщение от вампира-двойника, который на него работал в имении Тана, и тот заверил его, что шлюшка-эгидовка поимела его братца, не без маленькой помощи заговоренного вина конечно. Так что же происходило?

Рыча от злости, он открыл портал к дому Харвэстэр. Мор ворвался в её жилище, пронесся мимо, не обращая на неё никакого внимания, и направился прямиком в комнату, где она держала Ривера.

Ангел сидел, прислонившись к стене, весь покрытый кровью и грязью. Его золотистые волосы безжизненными прядями окружали лицо и свисали с плеч. Остекленевшие голубые глаза смотрели прямо на Мора, когда тот подошел и пнул его в лицо.

Кровь заструилась из разбитой губы и носа Ривера, но он лишь улыбнулся. Самодовольный ублюдок. Мор опять его пнул. Чёртов ангел сумел ударить его в ответ достаточно сильно, чтобы отбросить Мора к стене и разбить ему голову.

Тёплая, вязкая река крови стекла с его затылка вниз по шее и закапала на доспехи, они впитали её жадными, булькающими глотками. Если бы Мор не был настолько зол, то его бы впечатлило, каким сильным был Ривер, не взирая на то, что у него отсутствовали крылья.

– Когда же ты наконец поймёшь, Ресеф? – спросил Ривер. – Ты можешь причинить мне боль, но никогда меня не сломаешь.

– Это мы ещё посмотрим, ублюдок.

Он, словно ворвавшись с цепи, обрушил на него всю свою ярость. Ривер даже не пытался ответить на пинки и удары Мора, а тот был его до тех пор, пока куски плоти не прилипли к его сапогу, а ангел не превратился в кровавое месиво. Харвэстэр опустила руки на плечи Всадника.

– Что случилось? – спросила она, и Мор сразу же повернулся к ней.

– Лучше не трогай меня.

Он начал кружить вокруг девушки, упиваясь её страхом, и желая запугать ещё больше. Мужчина схватил Харвэстэр за горло и впечатал в стену. Он улыбнулся, жадно вдыхая запах её страха, пока не почувствовал его на своём языке.

– Эгидовка трахнула моего братца, – прошептал он ей в ухо, – так почему же его Печать осталась целой?

– Я не знаю, – ответила Харвэстэр, и у него сложилось впечатление, что она врала ему, но он так же знал, что даже избив её до полусмерти, Харвэстэр не скажет ему правду, если это одно из чёртовых "правил", которых они с Ривером должны придерживаться.

– Лживая сука.

Он собирался трахать её до тех пор, пока не сломает. Пока каждая косточка в теле Харвэстэр не будет раздроблена, и её кровь не покроет его с головы до ног. Он сорвал с неё ночную рубашку, оставляя обнаженной и дрожащей.

– Всё ещё есть надежда, – ответила она и охнула, когда его пальцы проникли ей между ног.

– Оставь ее... в покое, – послышался голос Ривера, немного дрожащий, но заставляя воздух дрожать от силы.

Может он и с Ривером поделится. После того, как попользуется ею, как последней шлюхой, какой она и была. Улыбаясь, Мор посмотрел через плечо.

– Не волнуйся, Риви-виви, я и тебе немного оставлю. Я совсем как Кролик-Энерджайзер, могу продолжать сколько угодно.

Он провел пальцем по горлу, и броня исчезла, оставляя его таким же обнаженным, как и Харвэстэр.

– Ублюдок, – прохрипела она.

– Это да, – согласился с ней Мор.

– Ресеф!

Оглушающий рев сотряс здание, и всё внутри Мора задрожало. Очень медленно он повернулся к Риверу. Тот стоял, натянув цепи, его тело стало вдвое больше своего обычного размера.

– Не смей этого делать.

Не было причин бояться ангела. Совсем никаких. Но что-то внутри Мора, так глубоко, что он не мог постичь, затряслось от страха, как пугается ребёнок перед лицом разгневанного отца.

Он вызывающе поднял подбородок, и каким-то образом его слова прозвучали неуверенно:

– Ну вот, испортил всё настроение.

Мор провел пальцами по шраму на горле, возвращая доспехи на место.

– Значит, в другой раз. Когда настанет Апокалипсис, я буду трахать тебя до тех пор, когда твои крики уже не будут воодушевлять меня, а твоя кожа не сможет удерживать твои органы.

Он вышел из дома Харвэстэр, отчаянно надеясь, что никто не увидит, как его колени дрожали от страха. Что это была за хрень? Он ни черта не боялся с тех пор, как сломалась его Печать.

Ругаясь на чём свет стоит, он открыл портал и вышел у тёмных арок, что вели в обитель его матери. Она находилась внутри сооружения, подобного храму, возлежала на шезлонге посредине оргии. Всё как обычно. Это зрелище успокоило его, но лишь немного.

– Мой сын, – промурлыкала она, подзывая его к себе пальчиком. – Ты выглядишь расстроенным.

Мор пнул человекообразного мужчину, что опустился перед ним на колени, и двинулся через извивающуюся массу тел.

– Мой план провалился.

– Эгидовка не лишила Танатоса девственности?

– Лишила. Но его Печать не сломалась.

Лилит моргнула, ее маленькое тело всколыхнулось, когда она села. Демоница одела тонкую, почти прозрачную юбку, но осталась топлес, и только колье с изумрудом размером с утиное яйцо разместилось между ее шикарных грудей.

– Как ты заставил Эгиду поверить и отправить женщину к Танатосу?

– Если она забеременеет, то ребенок спасет мир.

Лилит похлопала по софе возле себя и Мор опустился на бархатную подушку.

– И ты уверен, что она с ним спала.

– Да. – Пока он бился со своим братом, Тан это подтвердил.

– Это все ты. – Меч Танатоса зацепил ухо Мора, разрезая его на пополам. – Ты убедил эгидовку трахнуть меня.

Завоеватель нанес удар, отбросив Тана назад и оторвав кусок уха Стикса.

– Она была хороша, Тан? Стоило ли ждать пять тысяч лет?

Глаза Танатоса были наполнены такой болью, что Мор почти испытал оргазм прямо там. Ему нравилось, когда страдали его братья.

– Да.

– Зародилась ли жизнь в ее утробе? – спросила Лилит.

Мор пожал плечами.

– Может быть. Хайвестер говорит, что все еще есть надежда, но... – Он оборвал себя суровым вздохом. Надежда. – Ребенок. Ребенок и есть наша надежда. Пророчество не о девственности Тана, его невинности. Речь о его невинном ребенке.

Хайвестер, этот подлый ангел, она знала, так ведь? Хотя и не могла помочь открыто, она подала идею со свитком. Теперь Мор испытывал сожаление из-за всего, что с ней сделал. Ладно, нет, сожаления он не испытывал.

– Великолепно. – Ладонь Лилит легла на его бедро, глаза, так похожи на глаза Лимос, заблестели от волнения. – Ребенок – это ключ к его Печати.

Улыбнувшись, Мор откинулся на подушки и избавился от доспехов. Когда он обнажен, его ум всегда работал более ясно. И еще яснее, когда Мор кончал.

Когда рты и руки покрыли его тело, в голове Мора сформировался план. Когда наступил первый оргазм, он знал, что должен сделать. Он должен заполучить того ребенка в свои руки. Того нежного ребенка со сладкой плотью.