Текст книги "Обреченные любить"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Тайла напомнила ему о той большой кошке, которая не понимала, почему ее сильное тело беспомощно. Что-то внутри Эйдолона заставляло его бороться за эту женщину. Он понял, что в этом его слабость.
– Это часто случается? – повторил он вопрос резче, чем хотел.
Она колебалась. Непросто было открыть слабость смертельному врагу.
– Последнее время случается все чаще.
– Когда это началось?
Она все еще держала его за руку, будто нуждалась в его поддержке, будто забыла, кто он есть нас самом деле.
– Несколько месяцев назад. Начиналось по чуть-чуть. Немели пальцы рук и ног, потом я теряла контроль над рукой и ногой на несколько минут.
– А теперь?
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Не задумываясь, он погладил ее по руке.
– Тайла, я должен знать.
– Иногда отказывают обе руки или половина тела. Это пока что худшее из всего, что было. Раньше ничего подобного не случалось. – Она открыла глаза, попыталась поднять голову, что оказалось выше ее сил. – Я не ходила к врачу.
– Вряд ли обычному врачу удастся тебе помочь.
– Почему? – Она попыталась сесть, но он удержал ее. – Скажи почему.
– Успокойся…
– О мой Бог, – выдохнула она и попыталась высвободиться. Она становилась все сильнее с каждой секундой. – Я заразилась каким-то демоническим заболеванием?
– Похоже на то.
– Что со мною будет? Ты можешь это вылечить?
– В госпитале я взял пробы тканей. Узнаю результаты через пару дней, тогда скажу поточнее, – если они смогут узнать, к какому виду принадлежал ее отец, и это поможет.
Она расслабилась, но ее глаза отражали работу мысли.
– Это началось после того, как меня укусил алу-демон. Я знаю, они переносчики заболеваний. Думаю, тогда это и случилось. – Она прикусила нижнюю губу, и это сводило его с ума. – Как ты думаешь, в этом дело?
– Алу действительно переносят болезни, – подтвердил он. – Укусы демонов-алу могли спровоцировать болезнь и прекратить ремиссию.
Очевидно, контакт с этой тварью активировал ее демоническую ДНК.
Тайла кивнула, будто осознав, что с ней происходит, и почувствовала облегчение.
– У эгисов есть доктора. Хорошие доктора. Раньше они были Хранителями, так что наверняка в этом разбираются. – Ее голос задрожал, в нем звучала надежда, от которой его сердце разбилось бы, не будь он настоящим профессионалом. – Они небось все время с этим сталкиваются.
Может быть, они действительно сталкивались с укусами демонов, проклятиями, инфекциями, но вот приходилось ли им встречать полукровку-демона, в этом он сомневался. Если бы доктор эгисов узнал правду, ее бы замучили до смерти медицинскими экспериментами.
– Тебе нельзя к вашему доктору, Тайла.
– Почему? – В глаза ее вернулась обычная подозрительность, а в зеленой глубине промелькнули тени. – Она попыталась сесть, и на этот раз он позволил ей. – Я не могу позволить демону помогать мне.
– Ты права. – Ему неприятно было это признавать, но демонам не стоило доверять, хотя многие из них – например его мать – жили по кодексу чести и также воспитали своих отпрысков, выпестовав в них моральные принципы. Порой этого не хватало его братьям. Да что там, он и сам никому не доверял, даже собственным братьям. Рейт был слишком нестабилен, а Шейд боролся со своим проклятием. – Демонам нельзя доверять, но это не исключает того факта, что одному из них можно позволить спасти тебе жизнь.
Она встала на ноги, слегка покачнулась. Он тоже встал, чтобы поддержать ее. В какой-то момент ее покачнуло в его сторону. Затем она, словно поняв, что сейчас может произойти, взяла себя в руки и выровнялась. Даже будучи не в форме, она была сильной и целеустремленной. Она была удивительной женщиной, и его тянуло к ней все сильнее.
Она внимательно посмотрела ему в глаза, и на этот раз он покачнулся. Его кровь велела ему доминировать над ней, но он не мог, не хотел.
– Думаешь, я буду доверять тебе? Я что, похожа на дуру?
– Но ведь я мог убить тебя сейчас, когда ты была беспомощна.
– Уверена, у тебя были на это причины, – сказала она. – Правда, не знаю, какие именно.
Не было смысла отрицать, он даже не мог придумать никаких контраргументов. Она была слишком умна, слишком прозорлива и слишком тренированна, чтобы верить кому бы то ни было.
– Твое состояние гораздо серьезнее, чем ты думаешь. – В глазах ее мелькнула паника. Он продолжил раньше, чем она ответила. – Ты наполовину демон, Тайла.
Какое-то время она смотрела на него, затем моргнула и отступила на шаг.
– Что ты сказал?
– Один из твоих родителей, вероятнее всего, отец, был демоном.
– Ах ты, сукин сын, – сказала она, даже не обидевшись. – Ты меня совсем за дуру держишь?
– Это правда. Попытайся вспомнить свое детство. Ты всегда была немного другой. Вполне возможно, что твои кулинарные предпочтения отличались, тебе хотелось странных продуктов.
Ненависть в ее глазах сказала ему, что она готова содрать с него кожу.
– Закрой свой поганый лживый рот. Моя мать…
– Переспала с демоном.
– Она не могла. Она бы не стала по доброй воле спать с такой мерзостью.
– Мерзостью? Для тебя это легко. – Она ударила его с такой силой, что он едва не упал. Дьявол, у нее был крепкий правый хук. Щека еще долго будет болеть.
– Убирайся, проваливай. Пока я не передумала тебя отпускать.
Боль в ее голосе ударила по нему сильнее руки, и он понимал, что дальнейший разговор ни к чему не приведет.
– Ты знаешь, как найти меня, если понадобится помощь. – Он вышел в гостиную. – А помощь тебе понадобится.
– Сейчас, разбежался.
Он с сожалением посмотрел на нее и вышел. Он понимал, что начинает терять контроль над собой, а только благодаря контролю он все еще жив. Если он не удержится на этой грани, то последует за Роугом в страну мертвых.
Джем уже, наверное, в миллионный раз взглянула на часы, но ничего не изменилось: она по-прежнему сидела на капоте машины Эйдолона перед входом в дом Тайлы.
Что у них там происходит?
Джем приехала поболтать с убийцей. Она успела вовремя и увидела, как та входит в здание. С тех пор прошло уже полчаса. Джем порывалась пройти следом, но вовремя заметила «БМВ» доктора.
Глупо было предполагать, что это совпадение и что Эйдолон оказался в этой части города по какому-то делу, никак не связанному с убийцей, так что она никуда не пошла и решила дождаться, чтобы узнать, в чем дело. Нетерпение ее возрастало с каждой минутой.
Она от природы была весьма подозрительна, и сейчас у нее для этого были основания.
С севера приближалась группа людей, их добродушная болтовня пробивалась сквозь звуки города: гудки машин, полицейская сирена и шум домашней ссоры где-то по соседству. Таким, как Тайла, следовало бы больше уделять внимания тому злу, что живет с ними рядом, а не бегать за демонами, которым по большому счету нет дела до людей. Люди не могут без насилия. Например, этот инцидент, свидетелем которого она стала сегодня, пока раздавала презервативы, или насилие, последствия которого она видит изо дня в день в приемном отделении.
Мужчины прошли мимо нее и, судя по всему, даже не заметили, что она здесь. Видимо, причиной тому было заклинание, наложенное на машину Эйдолона. Она вздохнула с облегчением – не потому, что боялась, а потому, что, случись ей защищаться, они бы пострадали.
Поэтому она была рада, что Кайнану удалось разобраться в сложившейся ситуации. Если бы ей пришлось вмешаться, то ее секрет был бы раскрыт.
Раскрыт не только перед людьми, но и перед демонами, от которых она тщательно скрывала свое присутствие. Для других демонов она была чистокровным сенсором, как и ее родители. Все дело в том, что многие демоны считали своим хобби убивать полукровок.
Движение на другой стороне улицы привлекло ее внимание. Она заметила Эйдолона, который выходил из здания, где располагалась квартира Тайлы. Его рубашка была измята, не хватало нескольких пуговиц. Но как чертовски хорошо он выглядел! И почему они до сих пор не переспали?
А да, верно. Потому что она по уши влюблена в женатого мужчину, который едва ли знает о ее существовании.
Она прогнала прочь эти мысли, ведь сейчас, когда ее родители в такой опасности, нужно думать не об этом, а о том, что Эйдолон не объединился с эгисами.
Она уважала демона-семинуса и его братьев за то, что они делали в своем госпитале, ведь это было одно из немногих мест, куда демон мог обратиться за помощью. Госпиталь начинал со скрипом, но когда слух о нем распространился, подозрения рассеялись, и некоторые даже предлагали открыть подобную клинику в Париже, где демонов было раза в два больше, чем в Нью-Йорке.
Если Эйдолон замешан в убийствах, связанных с черным рынком, или госпиталь является прикрытием для какой-то нелегальной деятельности, то ущерб, который это нанесет репутации врачей подземного мира, будет невосполнимым.
Эйдолон перешел через улицу. В его походке сквозили сила и уверенность. Ей было приятно наблюдать за ним.
Ей всегда нравились инкубы. Но пожалуй, никогда еще она не видела инкуба с таким внутренним чувством самоуважения. Он вырос среди демонов-джастисов, а те быть другими просто не могли. Он являлся ярким примером эксперимента «природа против воспитания», и она полагала, что внутри у него ведется бесконечная битва между тем, какой он есть, и тем, каким должен быть.
Заметив ее, он не сбавил шаг, но посмотрел на нее, прищурившись и слегка сжав губы.
– Джем? – Он остановился против водительской дверцы. – Что ты здесь делаешь?
– Я могу задать тебе тот же вопрос. – Впрочем, учитывая, в каком состоянии его одежда, ответ был очевиден. Вот и его хваленый самоконтроль.
– Я подвозил пациентку.
– Неужели? – фыркнула она с сарказмом.
– Что тебе надо? – Он скрестил руки на широкой груди, поиграв мышцами. – Ты хотела видеть меня или убийцу?
– Я надеялась поболтать с Тайлой.
От него пахло сладким, но чуть горьковатым ароматом, как от подгоревшего шоколада. Это был коктейль из похоти и беспокойства.
– Откуда ты о ней знаешь?
Она слезла с капота и встала со стороны пассажирского кресла.
– Ты же знаешь, что моя мать работает в бесплатной клинике в Истсайде. Так вот, она ухаживала за мамой Тайлы во время беременности.
– Так, значит, ты в курсе, что она наполовину демон?
– Мама почувствовала, что мать Тайлы понесла от демона, – осторожно произнесла она.
Эйдолон улыбнулся, и у Джем перехватило дыхание.
– Садись в машину, нам есть о чем поговорить.
* * *
Тайла навалилась на двойную дверь. Трясло, как будто она только что вернулась со студенческой попойки, после которой обычно бывало очень стыдно. Она прикрыла рот рукой, чтобы сдержать спазмы. Зачем Эйдолону надо было так врать.
«Потому что он демон». Да.
Тогда почему его слова нанесли ей такой сокрушительный удар?
«Попытайся вспомнить свое детство».
Она не хотела вспоминать, но тем не менее все то, что отличало ее от других детей, вдруг всплыло в памяти. Она была сильнее. Быстрее. Она по запаху, который исходил от других людей, могла чувствовать их эмоциональное состояние. Потребность ее организма в витамине С была настолько велика, что доктора не могли этого ни понять, ни объяснить.
Впрочем, ничто из вышеперечисленного не доказывало правоты Эйдолона. Тайла не готова была принять тот факт, что она порождение ада. Это было попросту невозможно, просто не укладывалось в ее голове, она бы знала.
Так вот откуда у нее особые таланты: исключительное зрение, удивительные слух и сила. Она хранила этот секрет от всех, включая мать, и особенно от эгисов. Неужели она подозревала?
«Нет».
Ярость вскипела в ней, и она изо всей силы ударила кулаком в дверь, пробив насквозь хлипкую фанеру. Эйдолон заставил ее сомневаться в отношении к демонам, в преданности эгисов, а теперь еще и в своем происхождении.
– Ублюдок! – крикнула она, хотя не могла с точностью сказать, кому это адресовано, Эйдолону или тому, кто был ее отцом, человек он или демон.
Она знала лишь одно: ей срочно нужно кого-нибудь убить.
И если Эйдолона она пощадила, то на этот раз, кто бы ей ни встретился, пощады не дождется.
Глава 10
Эйдолон крепко держал руль и пытался не обращать внимания на позывы своего тела, пока выпытывал из Джем информацию. Он оставил Тайлу в состояния страха и неуверенности, которые неизбежно приведут к ярости от осознания правды. Ему было больно вспоминать выражение ее лица. Еще он хотел ее. Это было проклятие его вида: стоило возбудиться, и он не сможет думать ни о чем, кроме предмета своей страсти до тех пор пока не добьется своего.
– Расскажи все, что знаешь о Тайле, – сказал он, сворачивая на дорогу, которая вела в Гринвич-Виллидж, где жила Джем. – Ее мать была человеком?
– Да, она была человеком.
– Тогда, если твоя мать почувствовала, что мать Тайлы понесла от демона, почему Тайлу не убили при рождении? – Поскольку родители Джем были сенсор-демонами, они обладали способностью чувствовать демоническую кровь в людях, что, в свою очередь, позволяло выявить полукровок на стадии беременности, и от нежелательных новорожденных избавлялись.
– Когда мать Тайлы разродилась, ничто не выдавало демоническую половину девочки. – Джем провела рукой по бедру, как будто на ее колготках в крупную сеточку были складки. На ее кожаной мини-юбке складок точно не было. – Эйдолон, я много лет наблюдала за Тайлой и ни разу не почувствовала в ней демона. Я даже думала, что у матери Тайлы в роду были демоны. Именно поэтому моя мама не почувствовал неладное. Но сегодня я отчетливо поняла, что… – Она выдержала паузу. – Что-то не так.
Нет, что-то не так было в объяснении Джем, но пока Эйдолон решил не давить на нее.
– Я думаю, ее демоническая ДНК никогда полностью не интегрировалась с человеческой. Укус алу спровоцировал активацию доминантного гена. – Он посмотрел на нее. – А с какой стати ты наблюдала за ней годами?
– Любопытство.
И опять она говорила не всю правду.
– А с чего такое любопытство сегодня?
Она прикусила нижнюю губу, что напомнило ему о Тайле, и он снова возбудился.
– Пропали мои родители, – сказала она. – Думаю, не обошлось без эгисов.
Похоже, Хранители и здесь засветились.
– И что ты собиралась делать? Похитить Тайлу?
– Если это дало бы ответы на вопросы, то да, – заявила она, пригвоздив его взглядом к креслу. – И я получу ответы.
Вот ведь дьявол. Список тех, кто хотел добраться до Тайлы, рос от часа к часу, и ему это очень не нравилось.
– А почему ты думаешь, что эгисы забрали твоих родителей?
– Потому что кто-то убивает демонов и продает их органы на подземном черном рынке, и ты не хуже меня знаешь, что эгисы несут за это ответственность. И моих родителей держат с какой-то целью.
По спине Эйдолона пробежал холодок.
– И в чем цель?
От последовавшей паузы холодок распространился по всему телу.
– Они хотят, чтобы я на них работала, чтобы извлекала органы, которые будут идти на продажу. Очевидно, они расширяют операцию и им нужна помощь. Именно поэтому я пыталась связаться с тобой, чтобы выяснить, что ты знаешь, но не успела. Сегодня они позвонили мне и сказали, что мои родители у них.
– Ублюдки.
– Это не самое худшее слово из тех, которые я использовала, дабы описать их. – Она откинулась на подголовник и вперила взгляд в крышу. Ее маленькая грудь вздымалась и опадала.
При виде ее груди Эйдолон сразу вспомнил о Тайле и о том, как ее обнаженная грудь вздымалась и опадала под ним. И если минуту назад он было успокоился, то сейчас каждая мышца болела от желания.
– Эйдолон?
Он стиснул зубы и сосредоточился на вождении. Джем положила ладонь на его бедро, и он вздрогнул.
– Эйдолон, ты в порядке? Эйдолон?
«Хеллбой, ты в порядке? Хеллбой?»
Ладонь на его бедре сжалась. Ему захотелось, чтобы ладонь была выше и сжалась сильнее. Он зарычал и повернулся к женщине, которая сидела на пассажирском сиденье. Ее разноцветные волосы были забраны в два хвостика, а профилем она была так похожа на Тайлу, что перед глазами у него все поплыло. Он знал, что перед ним не Тайла, но видел ее, чувствовал ее запах и не мог больше ждать. Он так резко затормозил, что машина, едущая следом, посигналив, едва не въехала в него. Эйдолон свернул к обочине.
– Какого черта ты делаешь! – вскрикнула Тайла, но он даже не заглушил двигатель, когда, не в силах контролировать себя, набросился на нее.
Желание его было так велико, что он лишь краем сознания понимал, как рвется под его пальцами ткань, как пуговицы разлетаются по машине и как стонет Тайла. На этот раз он сделает так, чтобы она получила удовольствие, он должен, ведь это его призвание.
Он закрыл глаза и стал вдыхать исходивший от нее аромат, сладкий, как гвоздика и лимон.
– Еще немного, и я буду тебя ненавидеть, Тайла, – сказал он, закидывая ее ноги себе на талию.
Она сжалась.
– Эйдолон! – Она ударила его кулаком по груди. – Эйдолон, черт тебя подери.
Это был не голос Тайлы, и ласкал он не грудь Тайлы. Эйдолон нахмурился. Тайла смотрела на него с озабоченным выражением в глазах. Черт, это не Тайла, это Джем.
Впрочем, не все ли равно. Его член так напрягся, что едва не лопнул, а сам он так возбудился, что ничего не соображал.
– Ты проходишь через эсгенезис, да? – тихо спросила Джем.
Со стоном он оторвался от ее тела и сел на свое место.
– Прости. – Он провел ладонью по лицу, почувствовав холодный пот. Правая щека болела и пульсировала. Он глянул в зеркало заднего вида и увидел, что под кожей проступает рисунок.
– Не за что. У меня так давно никого не было, что я уж и забыла, как это приятно. Она застегнула те пуговицы, которые уцелели. – Не надо было называть меня Тайлой. Это все испортило.
Он снова застонал. И как он мог перепутать Джем с Тайлой? Да и при чем тут это вообще? Убийца для него никто, и не должен он ее так хотеть. Это эсгенезис играет с ним злые шутки. Он не терял контроль над собой с двадцати лет, когда проходил первый цикл полового созревания, но тогда по крайней мере знал, что, когда пройдут дни беспрестанного возбуждения, он станет сильнее, больше и лучше во всех отношениях.
Но сейчас все по-другому.
– Мне нужно в госпиталь. Ты можешь сесть за руль? – У него так дрожали руки, что он не решался вести машину.
Джем кивнула.
– Ты как, в порядке?
«Какое там!»
– Мне нужно сделать себе переливание крови. У меня есть кое-какие запасы. Я знал, что свежая кровь мне может понадобиться, если эсгенезис будет совсем жестким.
– Даже если сработает, это все равно лишь временная мера, – заявила она.
– Я в курсе, – резко ответил он, – просто отвези меня в госпиталь. Да, и вот еще, Джем. Сделай одолжение, оставь Тайлу в покое.
– Не выйдет, она знает кое-что о моих родителях. Должна знать.
Он провел рукой по волосам.
– Даже если так, она вряд ли захочет говорить. Ты не сможешь сломать ее. Уж поверь мне, – пробормотал он.
– Тогда в чем твой план? – В голосе ее прозвучало презрение. – Ублажать ее до тех пор, пока она не сознается, что эгисы во всем виноваты? С чего ты взял, что я тебе доверяю? Тому, кто путается с врагами, вообще нельзя доверять.
Что верно, то верно.
– Я инкуб, и секс – мое оружие. – Только в случае с Тайлой у него не очень-то получалось.
– Не надо вешать мне лапшу на уши. Пока ты не прошел эсгенезис, ни черта ты не можешь. Так, мелочи.
– Отстань от нее, Джем, – проворчал он.
– Не могу.
Он чувствовал страх и злость Джем, как будто они были его собственными, но только корни его злости были в чувстве собственника.
– Тайла – моя.
– Твоя?
– Я сам с ней разберусь.
– Я, конечно, рада за тебя, но вообще-то на кону жизнь моих родителей, так что я не отдам все тебе на откуп. И ты уж не обижайся, но, когда речь заходит о ней, то ты думаешь не головой, а тем, что у тебя между ног.
– Это займет пару дней, она слабеет. Она пойдет на сотрудничество, когда почувствует себя больной и лишенной поддержки собратьев.
Джем снова прикусила губу и посмотрела на него.
Обычно ей удавалось прятать свое демоническое обличье, но сейчас эмоции бушевали в душе, и человеческая личина стала уступать место.
– Я даю тебе двадцать четыре часа. После этого, не обессудь, Тайла будет моей, но удовольствия она от этого не получит.
Соблазнительные формы полной луны не шли ни в какое сравнение с соблазном природы в лице самки в период течки, которая ластилась к Люку, и ближайшие три ночи обещали быть одновременно раем и адом.
Он закрыл бронированную дверь в специально отведенном для этого помещении в подвале и поставил таймер, который не позволит открыть дверь раньше времени снаружи. Ула, самка, которую он выиграл в жестокой схватке с пятью другими самцами, прижалась обнаженным телом к его обнаженной спине. Она вздрогнула, когда лязгнул металл о металл при закрывании двери.
– Слушай, я не понимаю, зачем нам запираться? – промурлыкала она, потершись щекой о его щеку. – Мы можем сбежать в деревню. Мы бы бегали на просторе, охотились.
«Охота». От одного этого слова кровь в жилах закипала. Люк с удовольствием побегал бы на воле, как Ула, а она была чистокровной, зачатой родителями, которые были скорее животными, чем людьми. Такие оборотни назывались «варги». А будучи от рождения варгом, она жила другой жизнью, нежели Люк, принадлежавший к иной социальной прослойке.
Люк стал варгом в возрасте двадцати четырех лет, на него напал варг в 1918 году, когда он бился на полях сражений Первой мировой войны во Франции, будучи американским добровольцем. Каждый последующий год человеческое в нем уступало животному, но он продолжал жить среди людей, хотя и не считал себя своим среди них. Но жизнь с ними научила его определенной осторожности, поэтому он запирался на три самые активные ночи полной луны. Он поклялся себе в этом и держался до сих пор, надеясь держаться и впредь, до той самой минуты, пока животное начало не возьмет над ним верх.
Люк повернулся к своей спутнице.
– Нам нет нужды охотиться, – сказал он, прижав к себе ее крупное тело. – Мы будем развлекаться по-другому.
С потолка свисали две коровьи полутуши. Их только что доставили с ближайшей бойни, так что с голоду они не умрут.
Ее рука, уже удлинившаяся и с проступившими когтями, сжалась вокруг его члена. Он издал стон.
– От этого союза будет потомство. Я чувствую это. – Он коротко вздохнул. Варги не образовывали пары, пока самка не беременела, после чего союз длился всю жизнь. – Он запустил руку в длинные серебристые волосы Улы. Если она понесет от него, то навсегда останется с ним, и это будет конец столетнему одиночеству.
– Консулу варгов это вряд ли понравится. – Хотя на самом деле ему будет наплевать.
– О, если только щенки не будут варгами. – Он сжал в кулак ее волосы, заставив запрокинуть голову. – Мы не станем убивать никого из тех, кто родится человеком, – прорычал он.
Серебристые точки в ее глазах вспыхнули, но он не понял, то ли от раздражения, то ли от трансформации.
– Но закон гласит…
– Законы пишутся для того, чтобы их нарушали. – Он ослабил хватку и положил руку на ее идеальную круглую задницу. – Мы просто покусаем человеческих детенышей, они станут варгами, и никто не узнает, что они родились людьми.
– А если кто-то заподозрит?
– Этот кто-то умрет от моей руки, прежде чем успеет высказать свои подозрения.
Она улыбнулась, обнажив клыки.
– Ты такой грубый, такой безрассудный, такой сильный и заботливый. Именно поэтому я хотела, чтобы ты победил. – Она облизнула рану на его плече. – Я не забыла, что ты сделал для моей стаи.
Он тоже не забыл. Встреча произошла в Австрии три года назад, когда они с Рейтом практически выкрали реликвию из тайника варгов. Рейт вернулся в госпиталь, но Люк задержался в стае. Ему хотелось навсегда остаться с кем-то, одиночество становилось невыносимым, но противоборствующий клан напал на них. И когда Улу атаковали сразу три самца, ее тело практически скрылось под ними, собственная стая бросила ее, спасая свои жалкие шкуры. Люк один остался рядом с ней до самого конца.
Но стая покинула ее, когда они нужны были ей больше всего, и она поняла, что не готова для семейной жизни, поэтому вернулась в Нью-Йорк, лишенная иллюзий и более одинокая, чем когда-либо.
Ула не забыла Люка, и, когда почувствовала приближение течки, нашла его два дня назад. Несколько других самцов бросили ему вызов, ведь сезон течки у самок привлекал их за мили вокруг. Он победил их всех, ибо жар влечения к ней придавал ему силы.
Сыграла роль и полная луна, и его мышцы под кожей налились силой. Ула отодвинулась от него, она все еще пребывала в состоянии между удовольствием и болью от трансформации.
Кровь забурлила в его жилах. Суставы болели, деформируясь. В его случае дискомфорт от трансформации всегда смешивался с удовольствием.
Но нет. Настоящая боль приходила только после завершения процесса. После чего осознание того, что человеческая половина запирала его настоящего, лишая возможности охотиться, лишая возможности почувствовать, как плоть рвется под напором когтей и клыков и кости хрустят под нажимом челюстей, а кровь горячим потоком струится по горлу, сводила с ума.
Ула завершила трансформацию раньше, чем он. Она стояла рядом, полная сил, с манящими ляжками, покрытыми серебристым мехом, и смотрела на него голодными серебристыми глазами. Губы застыли в оскале, обнажив клыки, и он улыбнулся, сверкнул своими клыками в ответ, поторапливая свое тело. Запах, говоривший о ее готовности к случке, становился все сильнее.
Запрокинув голову, он взвыл, радуясь тому, что трансформация закончена. Ула подпрыгнула к нему и игриво ухватила его за плечо, впившись когтями в грудь. Он ухватил ее клыками за загривок и бросил на пол. Он уже готов был влезть на нее, но она не сдалась. Он одолел прочих претендентов, но был еще один тест, который он должен был пройти, чтобы стать отцом ее щенков.
Он должен победить ее, и когда она будет удовлетворена демонстрацией силы, то позволит овладеть собой. Они будут совокупляться в течение трех дней, как в звериной форме, так и в человеческой, после чего, истощенные, проспят, возможно, еще трое суток.
Пожалуй, впервые за долгое время Люк попросил Эйдолона столько выходных подряд.
Он прижал ее к покрытому соломой полу всем весом, сомкнул челюсти на ее загривке, отчего она взвизгнула, впилась в ответ когтями в его лапы, но он ничего не почувствовал.
Люк слишком поздно осознал, что дверь открылась.
– Вот черт! – воскликнул мужской голос. – Да их тут двое!
Люк повернулся.
Люди. Эгисы.
Он бросился на мужчину, стоящего в дверном проеме с арбалетом наготове, но Ула опередила его на какую-то долю секунду, изо всех сил ударив убийцу в грудь. Узкая арбалетная стрела прошила ей горло, но ее когти уже вскрыли грудную клетку убийцы одновременно с тем, как ее форма трансформировалась обратно.
– Трансформирующая стрела, – выдохнула она, переворачивая труп рукой. – Она легко поднялась на ноги, но, будучи человеком, быстро ослабела, и у нее не было шансов, когда девушка-убийца, стоявшая у основания лестницы, пронзила ее сердце арбалетной стрелой с серебряным наконечником. Ула упала на пол, истекая кровью.
– Ублюдки! – взревел Люк и бросился всем телом на самку-убийцу, придавив ее к земле. Он услышал узнаваемый звук хрустнувшего позвоночника, но еще двое убийц-самцов бросились на него с кинжалами. Люк ударил когтистой лапой ближайшего к нему, но тут боль пронзила все его существо.
– Достал! – крикнул парень, и Люк почувствовал еще один укол боли в боку. Почувствовал, как ему ввели что-то под кожу – возможно, нитрат серебра. Агония миллионом острых игл разлилась по венам до самых легких. Взор его помутился, он понял, что нужно выбираться отсюда. Люк ринулся в сторону лестницы, едва избежав удар клинком в голову.
– Черт возьми, Коул, не убивай его, он стоит тысячи.
По спине побежали мурашки, отчего шерсть на спине встала дыбом. Так вот чего они хотят – взять его живьем. Ну уж дудки. Стиснув зубы от боли, он изо всех сил карабкался по лестнице. Вслед ему неслись проклятия. Он и не подумал открывать входную дверь – просто вломился, сбросив ее с петель. Приземлившись на лапы, он побежал по улице. Свежий ночной воздух оживил его, временно придав ему сил и скорости.
Люк понятия не имел, куда забежал и как далеко сейчас от госпиталя, но он все время держался в тени припаркованных к обочине машин, а когда адреналин в крови начал спадать, то понял, что находится в незнакомом месте где-то на краю города.
Огонь пожирал его легкие, а желудок сводило от приступов рвоты.
«Ула!»
Крик так и рвался из его груди, словно вой в ночной тьме. Он встал на задние лапы, очистил сознание и начал мысленно искать врата бед. На севере. В нескольких кварталах. Слишком далеко, но это его единственная надежда.
Он побежал в сторону врат, не собираясь больше скрываться. Руководствуясь одними лишь инстинктами, он свернул за угол и нос к носу столкнулся с женщиной. Он почувствовал запах страха, боли и леденящего душу ужаса. Эти чувства были так сходны с его, что лишь усилили их эффект.
Неконтролируемый голод пронзил его существо. Ему срочно нужно было разорвать кого-нибудь на части.
– Беги отсюда.
В звериной форме слова были едва различимы через рык, и женщина закричала, словно в дешевых фильмах ужасов. Убийцы не могли этого не услышать. Паника поселилась в той части его сознания, которая принадлежала человеку, и он вонзил клыки в ее горло, которые словно в масло вошли в шею у самого плеча. Она его ударила кулачками в грудь, пытаясь защититься, но шансов освободиться было не больше, чем у крысы, отбивающейся от терьера.
– Сюда!
Голос убийцы вывел его из состояния жажды убийства. Женщина застонала, повиснув в его лапах бесчувственной куклой. Вдалеке раздались звуки приближающихся шагов. Время вышло.
Мотнув головой, он отбросил женщину, которая потеряла сознание, в сторону мусорных баков и помчался по тротуару, стараясь держаться подальше от уличных фонарей. Нужно было добраться до врат бед, а через них – до госпиталя.
Внезапно что-то с дьявольской силой ударило его в бок, сбив с ног. Еще одна арбалетная стрела. Кровь залила мостовую. На то, чтобы встать, ушли все его силы. Он проковылял до ближайшего канализационного люка. Все-таки он был намного сильнее в звериной форме.
С каждым вдохом он, казалось, набирал в легкие огонь вместо воздуха. Каждый шаг был агонией, но он приветствовал боль, он был рад ей, потому что только она заставляла его держаться на ногах.
Если он потеряет сознание, эгисы возьмут его тепленьким.
У него было предчувствие, что если они возьмут его живым, то вскоре он будет жалеть, что не умер.
Демоны и прочие подземные создания редко умирали без боя. И сегодня Тайла была этому рада. Ей нужно отдаться боли, она должна избавиться от всего зла, которое было в ней. Так сказал доктор.
Но не важно, с какой силой она кромсала плоть дрековака – долговязого демона с большой головой и клыками размером с ее предплечье, все равно не могла забыть слова Эйдолона.
