Текст книги "Обреченные любить"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Рейт этого не хочет.
– Нет, конечно; он хочет, чтобы она умерла. И с каких это пор тебе не безразлично, чего хочет Рейт?
– Довольно, братец. Мы позже об этом поговорим, – с угрозой в голосе произнес Эйдолон.
На какой-то момент Тай показалось, что Шейд внял предупреждению, но когда потянул носом воздух, ноздри его расширились, а глаза, которые были чернее, чем у Эйдолона, стали вдруг цвета расплавленного золота.
– Невероятно. Я еще ожидал подобного от Рейта, но от тебя? – Он издал звук, показывающий степень его отвращения. – Даже Рейт не прикоснулся пальцем к шлюхе эгис, разве только для того, чтобы выпить ее кровь.
У Тай не было времени обижаться. Кулак Эйдолона тут же встретился с лицом второго демона. Раздался хруст, и на стену брызнула кровь. Она словно завороженная смотрела, как стена впитывает кровь, будто сухая губка.
– Это мой госпиталь и последнее слово останется за мной. – Эйдолон сжал челюсти с такой силой, что Тай услышала хруст костей. – Никто, кроме меня, не посмеет причинить эгис вред.
– Все шлюхи эгис будут тебе благодарны, – пробормотала она, но ни тот ни другой демон, казалось, не услышали ее.
– Ты такой тупоголовый. – Шейд приложил тыльную сторону ладони к кровоточащему носу. – Ты же больше не Посредник Правосудия, Эйдолон. Ты не обязан играть по правилам.
Эйдолон посмотрел на брата, и взгляд его уже не казался таким напряженным.
– Ты даже представить себе не можешь, как бы я хотел, чтобы все было так просто.
– Все дело в эсгенезисе, не так ли? Это из-за него у тебя мозги набекрень?
Наступила тишина, Шейд открыл рот, чтобы добавить что-то еще, но Эйдолон оборвал его, положив руку брату на загривок. Это движение напомнило ей сцену из фильма «Звездный путь», который она однажды смотрела. В нем Спок сделал то же самое с Вулканом. Шейд закрыл глаза, и несколько секунд спустя кровь перестала струиться из его носа.
Почувствовав себя вуайеристом, Тайла попыталась отвести взгляд, но не смогла. Как два брата могли так быстро перейти от кровопролития до таких нежных прикосновений?
Наконец пульсация в ее голове стихла, и она прочистила горло.
– Эй, вы уже закончили выяснять отношения? Просто мне интересно, как так вышло, что один слуга тьмы врезал другому слуге тьмы и при этом обошлось без вонзенных в череп тысячи иголок?
Губы Эйдолона скривились в полуулыбке.
– На стенах моего госпиталя на этот счет особые письмена, общие правила не применяются ко мне и к моим братьям.
– Так вы, парни, можете бить кого угодно?
– Нет, только друг друга.
Неужели они занимались рукоприкладством так часто, что для выражения их братской любви пришлось изменить письмена?
– Расти в одном доме вместе вам, наверное, было очень весело. – О том, как воспитываться в родительском доме, она сама знала даже больше, чем нужно.
Шейд отшатнулся от Эйдолона и злобно посмотрел на нее.
– Мы не росли вместе. – Он повернулся к брату. – Нэнси не вышла сегодня на работу и не отвечает на звонки. Ждем твоего возвращения.
Кивнув, Эйдолон открыл дверь и выпустил Шейда.
– Пойдем, убийца. Я отвезу тебя домой.
Глава 5
Путешествие по подземной автостоянке прошло без особых происшествий, но когда они сели в спортивный, но непритязательный серебристый «БМВ», Эйдолон вложил в руку Тайлы какой-то камень. Она тут же потеряла зрение, но, как ни старалась, не могла выпустить камень из руки.
Липкий пот покрыл ее кожу, когда машина тронулась.
– Что ты сделал со мной?
– Это временный эффект. Все будет как прежде, как только мы покинем госпиталь.
«БМВ» плавно скользил по дороге, иногда она чувствовала, как он поворачивает на перекрестках. Это навело ее на мысль, что, даже если они уже не попадают под влияние магии госпиталя, драться с ним, пока она ничего не видит и пока он за рулем, не самая лучшая идея.
Тишина словно саван окутала салон автомобиля, пахло кожей. Тай поджала ноги. Прикусила губы.
Что-то заставляло ее сохранять спокойствие, однако ей хотелось бороться с темнотой, тишиной и неизвестностью.
– Мне нужно было сделать так, чтобы ты была спокойна.
– Уверена, что вскоре ты об этом пожалеешь, – ответила она таким тоном, словно при первой же возможности приставит ему к горлу нож.
– Я уже пожалел.
Ей очень хотелось взглянуть на него.
– О чем еще ты пожалел? Например, о том, что спас меня? Почему ты не дал мне умереть?
– Потому что я доктор.
– Чушь собачья.
– Я не доктор?
– Ты демон, умник, так что не надо мне рассказывать про твою клятву Гиппократа.
– Вообще-то врачи дают клятву Гиппократа.
– А, это была шутка, но ты не ответил на мой вопрос.
Она почувствована, как автомобиль резко повернул и поняла, что он управляет машиной агрессивней, чем требовалось.
– Я не обязан отвечать на твои вопросы.
– Боже мой, – пробормотала она. – Как же я ненавижу демонов.
Его лающий смех заставил ее подпрыгнуть.
– Я не позволил тебе умереть, потому что это противоречит правилам госпиталя, которые написал я сам и которые не смог бы нарушить, чтобы не потерять уважение персонала.
Его голос звучал так, словно он говорил правду, но демоны лгут также легко, как убивают.
– Знаешь, о чем я думаю?
– Пожалуйста, – сказал он шутливо, – поделись со мной.
«Вот засранец!»
– Я думаю, что ты сохранил мне жизнь, чтобы выведать информацию об эгисах. Ты ведь не так глуп, чтобы не подумать об этом.
– Это часть моего изначального плана, так и есть. Но поскольку ты не болтаешься в наручниках с заточенными краями посреди мрачного подземелья с резиновыми полами, с которых так удобно смывать кровь из садового шланга, то можешь считать, что изначальный план претерпел некоторые изменения.
По его тону Тайла поняла, что за этой историей о мрачном подземелье с резиновыми полами что-то стоит. Что-то сродни рассказам из потрепанных книг Стивена Кинга, единственных книг, которые можно было найти в ее комнате.
– А изменения в планах как-то связаны с этой темой насчет Посредника Правосудия, о которой говорил твой брат? – Эйдолон не ответил, и она решила настоять на своем, поскольку тишина была невыносимой. – Кто такой этот Посредник Правосудия?
– Это моя должность на предыдущей работе. Меня воспитала демон-джастис.
– А-а-а, демоны мщения.
– Демоны правосудия, – поправил он. – Демона мщения может призвать каждый, хоть демон, хоть человек, чтобы воздать должное обидчику. Демоны правосудия служат только демонам – как правило, видовым Консулам. И в отличие от демонов мщения, демоны, которые вершат правосудие, должны проводить расследование до того, как принять какие-либо меры по отношению к кому-либо.
Как интересно. У демонов есть собственная полиция.
– И что происходит, когда расследование завершено?
– Выносится приговор, адекватный преступлению. Но если мы выясняем, что тот, кто выдвинул обвинение против другого демона, сам виноват, то наказанию будет подвергнут именно он.
– Мы? Так ты до сих пор этим занимаешься?
– Нет, поскольку я не являюсь демоном-джастисом, обязанности Посредника Правосудия не наследственны, мне вменили их лишь на период созревания.
– А тебе понравилось работать в полиции демонов?
– Ты всегда суешь нос в чужие дела?
Тайла пожала плечами.
– Тебе-то есть чем заняться, пока ты рулишь. Это я ничего не вижу и почти ничего не слышу.
Повисла неловкая пауза.
– Я ненавидел свою работу. Но поскольку вырос в доме джастисов, это было моим долгом. Но во всем есть свои плюсы. Будучи джастисом, я обязан был разбираться в медицине. Поэтому, как только получил диплом врача, снял с себя полномочия Посредника Правосудия.
– Твой брат сказал, что вы росли порознь. А сколько у тебя братьев?
– Всего? Живых и мертвых?
Тайле стало не по себе.
– Хм… всех вместе?
– У меня было сорок четыре брата. – Еще один резкий поворот, и Тайла заскользила по коже сиденья. – Теперь их число сократилось до двух. Я старший.
– Первенец?
– Нет. Двадцать родились до меня, но только один дожил до эсгенезиса. Роуга убили два года назад. А теперь, если я возьму обратно артефакт, ты заткнешься?
– Клянусь.
Он забрал камень из ее ладони. Яркое полуденное солнце ослепило ее, и она снова погрузилась во тьму.
– Видимо, дневной свет не причиняет тебе неудобств?
– Мой вид не подвержен гелиофобии [4]4
Гелиофобия – боязнь солнечного света.
[Закрыть].
Ну разумеется, нет, поскольку чувствительность к солнечному свету была бы слабостью, а Тайла пока не заметила ни единой слабости у Хеллбоя. С такими-то мышцами, челюстью и глазами. Все в нем говорило о силе. И об уме. И о сексуальности. О сексуальности в особенности. Тело напомнило ей об этом сладкой истомой.
– Ты что, включил обогрев? Здесь как в печке, – пробормотала Тайла, улыбаясь, поскольку точно знала, почему ей жарко.
Тайла запыхтела и отвернулась к окну, за которым люди получали удовольствие от солнечного весеннего дня: обедали на свежем воздухе, сидя за столиками уличного кафе, болтали о пустяках, не ведая, какой ужас творится прямо у них под носом.
Она не узнала часть города, по которой они проезжали, зато увидела названия улиц. Он не сможет долго прятать свой отвратительный госпиталь. Только не от эгисов.
– Где ты живешь? – спросил он.
– Так я тебе и сказала.
– Упрямая женщина. Впрочем, ты можешь подумать об этом по пути.
– По пути куда?
– Одна из моих медсестер не явилась сегодня на работу, я собираюсь проведать ее.
– Она человек?
– Вампир.
Про себя она подумала, что, должно быть, это один из Хранителей сжег кровососа.
Скользнув взглядом по Хеллбою, Тайла размышляла: убить его так же легко, как и воткнуть кол в грудь вампира, или нет? Разумеется, он не выглядел слабым, но у каждого демона есть ахиллесова пята. Может быть, секрет кроется в его татуировках. По тому, как змеи татуировки обвили его мощную, мускулистую руку и протянулись к самой шее, она вспомнила, как они скрутились, когда он был в ней, они были частью его. Не просто чернильный рисунок, но продолжение его темной кожи. Особые изгибы татуировки и заключали в себе тайну его ахиллесовой пяты, и Тайле хотелось узнать об этом поподробнее.
– Что означает это клеймо? – До того как успела остановить себя, она потянулась и провела подушечкой пальца по одной из линий, которая вилась по его шее.
Сквозь слегка приоткрытые губы он издал стонущий звук.
– Если ты не хочешь меня прямо здесь, то лучше сиди на месте и убери руку.
Она вернулась на свое место так стремительно, что стукнулась локтем о боковое стекло.
Сжав руль так сильно, что побелели костяшки пальцев, он плавно остановился перед красным сигналом светофора. Когда он заговорил, его голос звучал так, будто вместо гортани у него была наждачная бумага.
– Это называется «родовое тату». Передается по отцовской линии. А символ на моей шее – мой собственный. То, что ниже, такое же, как у отца. Так что одного взгляда на демона достаточно, чтобы другой демон определил, кто кому кем приходится.
Он носил на себе те же символы, что и его предки во многих поколениях, а Тайла даже не знала имени своего отца. Может быть, он счастливо рос в своей маленькой демонической семье: мама пекла чертово печенье, а отец учил его кататься на велосипеде. Детство Тайлы не было таким радужным: хорошо, если удавалось поспать на раскладушках, на Новый год – подержанные игрушки… если они вообще были, все дни она, вечно голодная, проводила в поисках еды и питья.
Ах да. Она чувствовала к себе жалость. Бог мой, она все эти годы жалела себя, и не позволит какому-то демону изменить это. Она не позволит изменить это никому. Она может выжить только в том случае, если закроется от своего прошлого и от других людей. Никто не сможет проникнуть в ее пространство, тем более доктор Зло на водительском месте.
Он повернул налево, плавно напрягая мышцы рук. Ах если бы он был человеком…
«Соберись, Тай, соберись».
– Итак, ммм, ты уже родился с эти рисунком?
– Да, но мои личные символы не проявились, пока я не достиг первой стадии сексуальной зрелости.
– Первой стадии?
Он посмотрел на нее оценивающим взглядом, как будто пытался решить, насколько можно быть с ней откровенным.
– Всего их две, – ответил он наконец. – Первая наступает где-то около двадцати. Вторая, эсгенезис, начинается в возрасте примерно лет ста.
«Все дело в эсгенезисе, не так ли? Это из-за него у тебя мозги набекрень?»
Так вот о чем говорил Шейд. Значит, Хеллбой на три четверти века старше ее.
– Какова твоя настоящая сущность?
– Ты видишь ее перед собой.
Она изумленно посмотрела на него.
– Твоя сущность – выглядеть словно модель из «Плей-герл»?
– Что-то не так?
– Ты. Ты демон. Зло должно выглядеть… как зло. Уродливо. Не помешает, если от тебя будет смердить. – Черт побери, она была бы рада, если бы от него не пахло так хорошо. Воздух вокруг него пропитался слабым ароматом шоколада, отчего рот ее увлажнился, а половое влечение возросло до невероятного предела.
– Я не совсем зло.
Она фыркнула.
– Все демоны чистой воды зло.
– А как насчет метисов? Они тоже воплощение зла?
– Они воплощение мерзости и заслуживают смерти, так же как и остальные демоны.
Он повернулся, посмотрел на нее и ухмыльнулся так, как самый настоящий демон.
– Кажется, будет очень весело.
Доктор Джемелла Эндри была по уши в презервативах.
И тут она услышала голос мужчины своей мечты:
«Джем!»
Она выбралась из груды резинок в машине «скорой помощи» и улыбнулась. Нервно.
Кайнан Морган шел по улице широко и уверенно, в такт биению ее сердца. Высокий и худой, с мощными мускулистыми руками и широкой грудной клеткой, которой любовались все женщины, он мог возбуждать лишь грешные фантазии. Джем представляла себя с ним на полу. На столе. В бассейне и ванной.
Он остановился на обочине перед станцией «Скорой помощи» и снял солнечные очки. Одет он был как обычно: потертые джинсы, коричневая кожаная куртка «Пилот» и военные ботинки. Другой мужчина лет двадцати, лет на десять моложе Кайнана, шел рядом с ним.
– Эй! – Она указала на мешки с презервативами и брошюрами на тему безопасного секса, надеясь, что ее нервы не будут так напряжены, как голос. – Насколько я понимаю, сегодня моя очередь читать лекцию о безопасном сексе вместе с Джуди.
Джуди, заведующая сферой общественных услуг, пожала плечами, но не стала оборачиваться и продолжила набивать сумки.
– Джем всегда согласна отказаться от выходного и лишний раз проверить, безопасным ли сексом занимаются прохожие.
– Благородное дело, – сказал Кайнан и влюбил ее в себя одной своей усмешкой. От того, как изогнулись при этом его губы, у нее чуть не остановилось сердце.
Бог мой, как же он хорош! С прямыми темными волосами и глазами цвета новой джинсовой ткани. Одежда сидела на нем словно была сшита на заказ для его атлетически сложенного тела, которое она уже раздела взглядом. Он работал в Центральном подземном госпитале, где она проходила интернатуру. Там же работал его лучший друг Дэннис, человек, который спас ему жизнь на войне, а теперь возглавлял отделение «Скорой помощи». Обычно, когда приходил Кайнан, делами заведовал кто-то из его подручных, но иногда ему нравилось брать часть работы на себя.
Он был из тех хороших парней, которые подбирают на улице детей, отмывают и дают им шанс в жизни. От Кайнана даже пахло по-особенному. От него исходил не просто естественный мужской запах, а чистый свежий аромат кого-то более благородного. Она никогда не встречала этого в мире демонов и очень редко – в мире людей. Такая безупречность должна была отталкивать ее, но вместо этого привлекала, приводила в восторг, а иногда делала ее демоническую половину совершенно развращенной.
Ее демоническая половина была настоящей стервой.
– Ты заметил, что Джем покрасила волосы? – Джуди раздраженно посмотрела на Джем и взяла очередную тару с презервативами. – Снова.
Кайнан кивнул.
– Синие и черные идут ей гораздо больше, чем красные.
– Люди говорили, что я выгляжу словно готическая кукла в лохмотьях.
Он засмеялся. Джуди фыркнула.
– Не поощряй ее. Сейчас она выглядит как готический синяк. Не слишком подходящая внешность для доктора.
– По-моему, она выглядит просто великолепно, – ответил Кайнан и подмигнул Джем. – Не позволяй этой старой склочнице говорить, кем тебе быть. – Он бросил на старую склочницу озорной взгляд. – Тебе, Джуди, стоит последовать кое-каким советам Джем. Держу пари, в коже и цепях ты выглядишь как горячая штучка.
Джуди вспыхнула.
– Ты настоящий ловелас, Кайнан Морган. Лори знает об этом?
– Именно поэтому она меня и любит. – Он просиял, как всегда, когда речь заходила о его жене, и Джем вздохнула. Его глубокая привязанность была одним из тех качеств, которые привлекали ее. Она не могла понять, что чувствуешь, когда тебя любит кто-то так же, как он любит свою жену. Джем была метиской в мире, где и люди и демоны одинаково ценили чистоту крови превыше всего, отчего вынуждена была пребывать на обочине жизни.
Даже ее собственные родители предпочитали думать, что она чистый демон, и когда какие-то незначительные признаки напоминали о ее смешанной крови, неумышленно говорили ей такие вещи, что она всегда хотела найти такого человека, который понимал бы всю сложность ее ситуации.
Толкотня на остановке общественного транспорта отвлекла ее от размышлений. Какой-то человек кричал на людей, которые стояли вокруг него. Он стал наступать на них, они попятились, а затем он повернулся и в упор посмотрел на Джем.
– На что ты вылупилась, сучка? – Он двинулся по направлению к «скорой помощи».
– Дружище, иди туда, откуда пришел, – спокойно сказал Кайнан, но в его тоне звучало предупреждение.
Парень достал из-за пояса пистолет и направил его на Кайнана.
– Да пошел ты.
У Джем перехватило дыхание. Она могла бы разрулить ситуацию, но при этом ей пришлось бы открыть кое-какие свои секреты.
Обычно приветливое выражение лица Кайнана сменилось на жестокое и холодное. Джем поймала себя на мысли, что делает одновременно два дела: оценивает его как мужчину и в то же время боится. Вдруг Джем поняла, что, несмотря на то что знает его уже два года, в первый раз видит в нем военного человека.
– Отдай мне оружие, – произнес он, – и иди на все четыре стороны.
– Я не такой дурак, ты…
Кайнан метнулся к нему словно змея. Парень не успел даже глазом моргнуть, как оказался на земле. За считанные секунды Кайнан поднялся, уже с оружием в руке. Его нога с хрустом опустилась на шею парня.
– Звони в полицию, – произнес он медовым голосом, растягивая слова, будто он каждый день обезоруживал лунатиков.
Джем выполнила его приказ словно бывалый солдат. Должно быть, полицейские были в квартале, потому что, когда она связалась с диспетчером 911, их экипаж уже показался из-за угла. Минут пять полиция составляла отчет, потом они забрали ошеломленного бузотера и покинули место происшествия.
– Хорошо, что мы знакомы с таким парнем, – сказала Джем.
Джуди лишь кивнула; руки у нее дрожали, она складывала презервативы словно робот на конвейере. Кайнан пожал плечами.
– Этот парень вообще ничего не соображал, так что, даже если бы захотел нажать на спусковой крючок, это вряд ли у него получилось бы.
Он скромничал, но его действия явно предотвратили несчастье.
Беспечной мелодией зазвонил ее мобильный телефон.
– Одну минуту. – Она достала его, надеясь на то, что Эйдолон наконец-то позвонил ей. Она отправила ему несколько сообщений.
– Привет, Джем.
Тон был настолько холодным, что по спине у нее побежали мурашки. Она отвернулась, но не подала виду, стараясь выглядеть как обычно.
– Я ведь уже сказала, что не буду тебе помогать.
– Твои родители были бы рады, если бы ты передумала. Они молят об этом.
Джем некоторое время хватала ртом воздух и не могла выговорить ни слова.
– Ты сволочь, – прошептала она. – Что ты с ними сделал? Где они?
Связь оборвалась. Она стояла напротив амбулатории, и холодная испарина покрыла ее кожу. И что теперь? Бог мой, что же теперь делать?
– Все в порядке, Джем? – Кайнан посмотрел на нее; его темные глаза, в которых светилось участие, были так близко. – Я могу тебе чем-то помочь?
Она натянуто улыбнулась.
– Все хорошо. Спасибо. – Она посмотрела на Джуди и поняла, что та тоже встревожена. – Можешь отвести меня в госпиталь, мне нужно забрать машину. Я должна уладить кое-какие семейные дела.
Глава 6
Тайла и Эйдолон вот уже полчаса ехали по городу, не произнеся ни слова, Тайла устала спорить. В конце концов он заставил ее вновь взять камень, пока они не прибыли в район дешевого съемного жилья, который, несмотря на грязь и убожество, тем не менее не шел ни в какое сравнение с трущобами, в которых выросла сама Тайла.
Он припарковался на заднем дворе, между ржавым «гремлином» и «эль камино» со спущенными колесами, и жестом приказал ей следовать за ним. Ее босые ноги чувствовали каждый сигаретный окурок и трещину в асфальте, пока они шли через парковку. Они направились к той части микрорайона, о существовании которой Тайла даже не догадывалась. Он пропустил ее вперед, и правильно сделал. Поступи он иначе, она могла бы напасть на него сзади и прикончить. Правда, в этом случае она никогда бы не узнала, где именно находится госпиталь.
Они зашли во внутреннее помещение здания, где булькал паровой котел и пахло плесенью. Все это навевало мысли об одиночестве и бездомности, когда ты можешь выжить, если только согласишься спать в местах, пригодных разве что для крыс. Она нахмурилась, вглядываясь в темный коридор, в конце которого горел одинокий фонарь в металлической сетке.
– Это подвал, – заметила она.
– Вампиры и квартиры с окнами – вещи несовместимые, – сказал он, останавливаясь у одной из трех железных дверей. От ощущения, будто по спине ползут муравьи, Тайла поежилась. Она всегда верила своему шестому чувству, которое предупреждало ее об опасности. Когда Эйдолон постучал в дверь, она инстинктивно протянула руку к поясу, где обычно висело жало, но, разумеется, ничего там не обнаружила.
– И много здесь живет вампиров? – спросила она.
– Я что, похож на рантье для бессмертных? – Он снова постучал, подергал ручку и, убедившись, что дверь закрыта, тихо чертыхнулся.
Эйдолон сделал шаг назад и ударом ноги вышиб дверь. Металл прогнулся будто от взрыва, дверные петли взвизгнули, и косяк, не выдержав, дал трещину. Чтобы нанести удар такой силы, нужно… Хорошо, что она не напала на него без оружия. Она в любой момент готова была сойтись с ним в поединке, уверенная в своих бойцовских навыках, но учитывая странную потерю сил, которая в последнее время случалась с ней все чаще и чаще, да еще в самое не подходящее время, не станет рисковать, пока на ее стороне не будет весомого преимущества.
– Если она просто прилегла поспать, то здорово разозлится.
Эйдолон лишь фыркнул. Они вошли в квартирку, которая была хоть и небольшой, но доказывала, что далеко не все вампиры неопрятны. Эта халупа была еще хуже. Она была порождением кошмара.
Оттенки фиолетового и ярко-желтого резали глаз: от бледно-лилового ковра на полу до абажура лампы цвета новорожденного цыпленка. Даже стены были окрашены в лимонный цвет. Боже, да здесь словно Маппет-шоу снимали. У медсестры, которая жила тут, был ужасный вкус.
Тайла обогнула особенно ужасный декоративный коврик, словно боясь запачкаться.
– Чем она у вас в госпитале занималась? Свежевала трупы?
Сексуальные губы Эйдолона изогнулись в полуулыбке, хотя движения оставались мягкими и опасными, пока он пробирался через прихожую. Тайла смотрела на него и презирала себя за то, что любуется его упругой задницей, которую так аппетитно обтягивали штаны, но не могла заставить себя отвести взгляд, пока странный хлюпающий звук с кухни не привлек ее внимание. Она снова потянулась за жалом, но сжала пальцами воздух вместо удобной, ухватистой рукоятки. Ну и черт с ним. Она и без своего любимого оружия была опасна, а проведя в заточении у демонов черт знает сколько времени, готова была надрать кое-кому задницу.
Неприятный скрежет заставил ее кровь бежать быстрее. Она пошла на звук и оказалась перед лиловой дверью. С той стороны раздался душераздирающий стон. Приготовившись к бою, Тайла потянула за ручку.
Дверь открылась в темный коридор – похоже, это была необходимость для тех, кто не мог переносить солнечный свет, но должен был передвигаться днем. По полу до следующей двери тянулся кровавый след, который вел к обезображенной женщине, распластавшейся на полу.
Вампир-медсестра. Та самая, с тараканами в голове и двумя любимыми цветами.
Медсестра – Нэнси – пыталась что-то сказать, ее губы шевелились, но звуки не срывались с опухших губ. Живот ее был вспорот от тазобедренного сустава до грудины. Боже милосердный.
Тай схватила медсестру за запястье – вернее, за обрубленную культю, из которой хлестала кровь. От запаха вампирской крови, острого и отдающего железом, ее чуть не вырвало.
– Хеллбой!
Нэнси со стоном пошевелилась. Сердце Тайлы уже давно зачерствело, но и оно заныло при виде страданий медсестры. Кто мог сделать это, пусть даже с вампиром? Кто распотрошил ее? И зубы… У нее были вырваны вампирские клыки.
Эйдолон ворвался на кухню и резко остановился, будто не мог осознать то, что увидел. Секундой позже на лице его появилась ярость – такое выражение лица у нее всегда ассоциировалось с адом.
– Отойди от нее.
Тайлу разозлило, что он командует ею, но она подчинилась.
Он присел рядом с вампиром и заговорил с ней на языке, которого Тай не знала, но тем не менее понимала. Его тон был настойчивым, звуки гортанными, слова будто взяты прямиком из демонического словаря проклятий. Вампир застонала, когда он поднял ее, понес в гостиную и нежно положил на шкуру.
– Эй, Нэнси, – сказал он, его тон уже не был отталкивающим, а стал глубоким и успокаивающим, таким голосом он разговаривал с Тайлой, когда она впервые проснулась в госпитале. Ей захотелось подойти поближе и посмотреть, как он взял лицо вампирши в свои ладони, чтобы уменьшить ее лихорадку.
– Это Эйдолон. Теперь ты в безопасности.
Тайла думала, что давно уже потеряла способность чувствовать жалость к монстрам, но увиденное разбило эту стену равнодушия. Она сама не осознавала этого до конца до тех пор, пока губы Нэнси не пошевелились и по подбородку не потекла кровь. Эйдолон приложил ухо к ее губам.
Мышцы на его спине напрягались все больше и больше, по мере того как он слушал шепот медсестры.
– Я помогу тебе, Нэнси. Держись. – Он быстро обхватил руками ее тело, нежно и умело ощупал глубину ее раны на животе. Когда она закричала, он опустил ее обратно.
– Мне необходимо медицинское оборудование, я скоро вернусь, – сказал он ей; она кивнула, но глаза ее округлились от страха. – Все хорошо. Я никуда не уйду. Просто отойду ненадолго, согласна?
Тайла удивилась его словам: ведь он не взял с собой никаких инструментов, – но тут он появился из кухни с ножом. Он бросил на нее взгляд, который ясно говорил: «Не открывай рот», – потом снова присел возле Нэнси, пряча нож у бедра.
Он мягко пробежал пальцами по ее щеке и прикоснулся губами к ее губам, так что у Тайлы перехватило дыхание.
– Все будет хорошо, подруга. Закрой глаза.
Нэнси расслабилась, выражение ее лица смягчилось, и на мгновение ей показалось, что она уже не чувствует боли.
Тайла даже не заметила, когда он поднес нож к горлу Нэнси. Кровь брызнула, когда ее голова отделилась от шеи. Ее тело вспыхнуло и во мгновение ока превратилось в пепел. Запах горелого мяса заполнил комнату, хотя дыма не было видно.
Плечи Эйдолона опустились, голова упала на грудь. Некоторое время он оставался в таком положении, так что Тайла даже засомневалась, дышит ли он. На мгновение ей показалось, что он человек, скорбящий по тому, кого любил. Казалось невозможным, что он способен на любовь, но ведь она видит это собственными глазами. Что-то внутри ее кричало – подойди к нему. Это желание росло в ней словно ядовитый цветок, и этот ужасный, но красивый сорняк нужно было вырвать с корнем, пока он не распространился. Она еще никогда не чувствовала ничего подобного, не предлагала никому помощи и никого не жалела. Поступить так значило бы расписаться в собственной слабости.
Голова Эйдолона приподнялась, глаза горели золотым цветом. Блеснула серебряная молния – он изо всех сил запустил нож, и тот воткнулся в стену. Этот парень владел ножом лучше, чем кто-либо из знакомых Тай эгисов.
Он все еще был на коленях. Эйдолон поднял голову и завыл, словно раненый зверь. От этого звука кровь стыла в жилах. Тай попятилась и уперлась в диван.
Ее взгляд случайно упал на нож. Всего в нескольких шагах…
Ее пальцы сжались вокруг рукоятки. Его пальцы обхватили ее пальцы.
– Не стоит. – Мгновение – и он рывком прижал ее спиной к стене и уперся плечом ей в шею. – Что ты знаешь об этом? – Она едва могла дышать, не то что говорить из-за его мертвой хватки. – Говори.
Он отчетливо произнес последние слова, все сильнее и сильнее сжимая ей горло. Чем меньше кислорода поступало в легкие, тем больше бешенства разливалось вместе с кровью по венам. Он застал ее врасплох, но больше это не повторится.
Она ударила его. Внезапно и сильно, прямо в ребро. Он упал на землю, но тут же вскочил, пошатываясь, и она ударила его в живот.
– Я занимаюсь этим всю жизнь, кретин, так что у тебя нет шансов.
Он сделал резкое движение, и она вновь оказалась вдавленной в стену.
– Это могли сделать эгисы? – Она под его давлением медленно опускалась на пол. Удар пришелся по зубам, и тут же она почувствовала острую боль в животе.
– Не понимаю, что за чушь ты мелешь. – Она двинула его локтем в челюсть, выскользнула из его объятий, оказалась сверху и зажала его голову бедрами. – В чем проблема?
Его рычание завибрировало по всему ее телу, когда он вырвался из-под нее и вновь прижал ее всем своим весом.
– Проблема в том, что, вероятно, эгисы кромсают моих собратьев и продают их органы на человеческих и Демонических черных рынках.
«В чем проблема?» Возможно, ей не стоило произносить эти слова вслух. Она стала извиваться, пробуя силу его хватки.
– Если бы в это были замешаны эгисы, я бы знала. Это не они.
– Что-то твои слова не сходятся со словами Нэнси.
– И ты поверил ей? Вампиру?
Он пристально посмотрел на нее, будто читая ее мысли. Это ощущение было ужасным, и она дернулась, чтобы освободиться от него. Потом ударила его в лицо, но он лишь налег на нее сильнее и закинул руки за голову.
– Ты лучше дерешься, маленькая убийца, но я сильнее, так что не доставай меня.
Она взглянула на него, ей так хотелось плюнуть ему в лицо. Она терпеть не могла чувствовать себя беспомощной и уязвимой. Он действительно сильнее ее, они достойные друг друга противники, но за несколько недель она потеряла ту силу, которая была у нее от рождения.
– Слезь с меня.
– Чтобы ты опять врезала мне? – спросил он. – Не думаю, что это вариант.
