Текст книги "Почти моё золото (СИ)"

Автор книги: Лариса Светличная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Никуда я с тобой не пойду! Я даже не знаю, как тебя зовут! Ты спрашивал у меня адрес Кросова, и через три часа его убили! И еще убили троих профессоров! Если ваша банда решила уморить весь профессорско-преподавательский состав…

Когда я почти договорила, он вернулся ко мне и с размаху ударил сперва по одной щеке, потом по другой. Затем схватил меня за волосы и окунул лицом в ручей. Пока я выплевывала воду и смывала с лица остатки косметики, он отряхнул мокрые руки и небрежно сказал:

– Можешь звать меня Владислав Данилович. Кажется, при нашей первой встрече ты назвала меня именно так.

– Хочешь сказать, что я угадала?

Он промолчал. Я и не настаивала на ответе. Он запомнил наш разговор! Так, о чем это я… Надо отвести восхищенные глаза в сторону и прикинуться, что он меня не интересует.

– А можно «Влад»? – спросила я. – Не люблю отчества.

– Можно.

– Извини, я обычно не устраиваю истерик.

– Знаю. Умойся еще раз, у тебя аллергия на косметику.

– Ты ведь все обо мне знаешь? – снова начала злиться я. – Какие конфеты люблю, как училась в школе?

– Трюфели с орехами. Школу окончила экстерном. А сейчас послушай меня внимательно. Сегодня ты уедешь вместе с родителями в санаторий. Билет на самолет для тебя заказан.

Он разговаривал со мной, как директор школы с двоечницей-второгодницей. Того и гляди, потребует дневник и запишет замечание, или вызовет в школу родителей! Это его манера себя вести меня крайне раздражает.

– Все свои двадцать семь лет я отлично жила без твоих советов! И в деревню я все-таки пришла! – я отвернулась от Влада и показала рукой в сторону пригорка. – Видишь, вон на той горке кладбище? Значит, рядом есть деревня! Надо просто пройти через кладбище, постучать в любой дом и попросить помощь. Я уверена, что утром кто-нибудь поедет в город и возьмет меня с собой. Я бы и без тебя справилась, так что не строй из себя героя! Если ты сейчас исчезнешь, то я горевать не буду!

Я обернулась. За моей спиной, там, где только что стоял Влад, было пусто. Сквозь землю он провалиться не мог, значит ушел.

– Влад, вернись!

Не вернется. Понял, что деревня рядом, и караулить меня больше нет смысла. Находиться в моей компании ему не понравилось. Ну и ладно, без него обойдусь. Видали мы таких защитников! Это из-за него все мои беды! Тогда почему хочется, чтобы он вернулся?

Злясь на весь белый свет, а больше всего на Влада, я продиралась сквозь колючие репьи и крапиву к кладбищу. Ограда, сложенная когда-то давно из камней, почти везде обвалилась и не доставала мне до плеча, так что перелезть через нее было вполне возможно. Я осторожно шла по заброшенному кладбищу, стараясь не наступать на покосившиеся могилы. Кладбище оказалось больше, чем я предполагала.

Я остановилась, поняв, что не представляю, в какую сторону идти. В каждой уважающей себя деревне лают собаки, но я ничего не слышала. Я прошла еще немного и не поверила своим глазам. Я протерла глаза кулаком, решив, что не до конца смыла косметику, поморгала, но виденье продолжалось: крест впереди меня падал, у соседней могилы появилось подозрительное свечение. Это что, остатки наркоза не до конца выветрились? Нет, тут что-то другое. Я вообще-то совсем не суеверная, но это просто перебор. День был ужасный, ночь еще хуже, еле спаслась от бандитов, а эта милая ночная прогулка по кладбищу, похоже, меня вообще доконает.

У меня подкосились от страха ноги, и поэтому я не сразу заметила маленькую девочку. Она появилась метрах в ста левее и пошла прямо ко мне. Значит, деревня рядом, иначе, откуда здесь взялся ребенок? И что это за родители, которые отпустили шестилетнюю девочку ночью одну на кладбище? Девочка все также целеустремленно шла ко мне, не отвлекаясь на падающий крест, и не глядя по сторонам. Смотрела она только на меня. Тут где-то рядом раздался скрежет и стон, словно кто-то продирается ко мне из-под земли.

– Ааа! – громко завизжала я и в очередной раз свалилась в обморок. Это уже становится моей вредной привычкой.

Глава 10

– Да живая она, живая! – услышала я мужской голос.

– А вдруг нет? – это старческий голос.

– Я живая, – подтвердила я, открывая глаза.

– Я же говорил!

– Надо проверить!

Я лежала не на роскошной кровати, а на лавке у стены. Выходит, я была права – деревня рядом. Я села на лавке, опустив ноги на плетеный из старых тряпок половик. Слева печка, по диагонали от печки красный угол с лампадой и иконами. Прямо передо мной – древняя старушка и румяный мужичок лет сорока.

– Меня зовут Электрификация Тракторовна, а это мой внук. А кто ты такая? – спросила бабка.

– Миля…

– Что это за имя такое странное? – скривилась бабка.

Ну, надо же! Кто бы говорил о моем странном имени, а Электрификация Тракторовна помолчала бы. Откуда она себе такое имечко взяла?

Моя мать работает в гражданской коллегии суда, и одно время она рассматривала много дел об изменении имен. В тридцатые годы было модно давать детям необычные имена. Некоторые из имен прижились, например Владлен (сокращенно «Владимир Ильич Ленин»). Но чаще всего дети вырастали и шли в суд менять имена. Дудочка Петрович становился Игорем Петровичем, Пролеткульт Никитич – Николаем Никитичем, Привет Олегович – Александром Олеговичем.

– Не обращай внимания на мою бабку, – сказал внук. – У нее у самой кликуха еще та!

– Очень красивое имя, – сказала я обиженной старухе. Та встрепенулась.

– Тебе, милая, может молочка налить?

– Нет, спасибо, не надо. Я вам и так доставила столько хлопот! Вы меня на кладбище нашли? Там происходит что-то странное! Я так испугалась!

На круглой физиономии внука появилось счастливое выражение.

– Гляди-ка, бабка, а народу наша светомузыка нравится! Особенно удачно получилось падающее надгробие.

– Так это все – чудеса техники? Но зачем? Я чуть со страху не умерла! – я обиделась. Хорошо, что у меня нервная система крепкая, студенты расслабиться не дают, а другой человек на моем месте мог бы и заикой остаться.

– Ох, деточка, – виновато начала объяснять бабка. – Тут рядышком богачи хотели строить дома. В деревне у нас всего-то осталось шесть старух да два старика. Хотим мирно свой век дожить без строек, машин и городского шума.

– Я по образованию инженер, вот и помог старикам переоборудовать кладбище. Теперь вся округа знает, что это место нечистое. Кому охота в проклятом месте дома строить? – закончил внук.

– Ловко придумано, – похвалила я, и недавний испуг показался мне смешным. – Еще пустите слух, что всем, кто тут живет, не везет в бизнесе. Значит, все эти стоны, сияние…

– Наших рук дело!

– А девочка?

– Какая девочка? – насторожилась бабка.

– Маленькая девочка, ей лет шесть или семь, челка на лоб падает, на голове платочек в клетку, серое платье, – объяснила я. – Это ваша правнучка?

– Это моя старшая сестра! – бабка отходила от меня, как от чумной, а ее внук схватил острую палку.

– Она к тебе подходила? Что она сделала? – спросила бабка.

– Ничего не сделала, она далеко была, а я упала в обморок.

– Откуда у тебя на шее ранки? – не унималась бабка.

– Так у вас на кладбище сплошные колючки и ветки торчат! Зеленка есть? Или йод? Я помажу.

– Подойди к иконам, – приказала старуха. Я подошла. – Возьми ковш и выпей из него воду.

– Спасибо, не хочу.

– Пей!

Я послушно выхлебала воду и поставила ковш на место. Странные они какие-то. Придется потерпеть, все-таки они мне помогли.

– Она святую воду выпила, значит живая, – перекрестилась бабка, а внук снова поставил палку в угол. Тут я почувствовала что-то неладное.

– Вы сказали – старшая сестра? Но как же…

– Померла она, почитай уже как почти восемьдесят годков прошло. После того мать нас и крестила, меня и младших братьев. Сестра-то некрещеная померла. Отец был коммунистом, и крестить не давал. Мать все убивалась, как ее схоронила, а потом нас тайком окрестила.

– Вы хотите сказать, что эта девочка…

– Не слушай ее! Бабка на старости лет совсем из ума выжила, – быстро сказал мужик, на лицо которого потихоньку возвращался румянец. – Тебе все померещилось, ночь, кладбище, темнота, всякое бывает. Каждый испугается.

Я-то всегда считала, что не из пугливых, но, наверное, он прав.

– Да, не слушай меня, деточка, – всполошилась бабка. – Говорю разное, а что говорю, сама не помню. Вышла я проводить внука, а тут вдруг ты как закричишь! Мы тебя сразу нашли и в избу занесли.

– Спасибо! – с чувством отозвалась я.

– Скажи-ка лучше, как ты на кладбище очутилась? – подозрительно спросил внук.

К этому вопросу я не была готова. Надо что-нибудь быстренько придумать. Пожалуй, подойдет жалостливая история по мотивам сказок о Золушке и Белоснежке. Такие сказки на людей хорошо действуют, слезу вышибают.

– Моя мачеха привезла меня на машине, высадила среди ночи у деревни и велела принести земли с кладбища, – с видом несчастной сиротинушки тихо сказала я.

– Зачем ей земля?

Кто же поверит в такую бредовую историю. Сейчас сочиню лучше.

– Она делает омолаживающие маски, а для них нужна могильная земля. Прямо из постели меня вытащила в одной ночной рубашке и сюда привезла. Здесь, говорит, кладбище старое, нетронутое. Земля самая подходящая.

– Зачем же ты живешь с такой злыдней? Уйди от нее!

Каждый так подумает. Сейчас объясню.

– Не могу. Она оплатила мою учебу в университете. За это я обещала у нее работать, – я всхлипнула и опять порадовалась, что молодо выгляжу, можно удачно прикинуться студенткой.

– Не повезло, но ты не реви, все образуется, – пожалел меня мужичок. Как все мужчины, он не любил рыдающих перед ним дам.

– Ничего, мне всего год учиться остался, а потом я замуж выйду, у меня жених есть.

– Это правильно, – одобрила бабка. – Женщине надо замуж выходить.

Так я и знала, что она это скажет. Тема закрыта.

– Мне очень неловко вас беспокоить, но мачеха уже уехала, испугалась, а мне в девять утра надо быть в университете.

– Я тебя довезу, не плачь. Я приезжал бабку навестить, продукты ей привез. Мне тоже утром на работу.

Мы вышли во двор, где стоял грязный «Москвич», а может и «Жигули». Кладбищенская ограда начиналась сразу за огородом. Я тепло распрощалась со старушкой, устроилась на заднем сидении и сделала вид, что сплю.

Несмотря на четкие распоряжения Влада, я не поеду с родителями в санаторий. Я поеду в станицу Вольготную и все-таки найду эту проклятую гробницу. Я не очень верила в существование этих сокровищ, не собиралась их искать, но жизнь заставляет. Я их найду, если они существуют, и сдам в ближайший музей, тогда от меня все отстанут и переключатся на тот музей. Пусть у его директора голова болит, как обеспечить охрану сокровищ. Я ухмыльнулась, кажется, это называется «делить шкуру неубитого медведя».

В семь часов утра машина остановилась возле дома Елены.

– Приехали! – весело сказал мужик.

Я подняла голову и сонно огляделась. Все-таки умудрилась заснуть!

– Ты мне сказала этот адрес.

– Да, спасибо, все в порядке, – зевая, поблагодарила я.

– Хочешь, я сам поговорю с твоей мачехой?

– Нет, я уж как-нибудь справлюсь, мне не привыкать.

– Да вот держи это, – веселый мужичок протянул мне узел из взятого в богатом доме для стриптиза прозрачного платка, который, как мне помнится, был привязан у меня на талии под ночной рубашкой.

– Что это?

– Как что? – обиженно удивился мужичок. – Твоя могильная земля! Платок тоже твой. Он на кладбище возле тебя лежал. Надо же тебе было куда-то землю насыпать. Не в подоле же тебе ее нести.

– Большое спасибо, я совсем забыла про землю!

– Зря забыла, мачеха тебя без нее домой не пустит. Ну, бывай!

– Еще раз благодарю.

Мужичок уехал, а я шмыгнула к подъезду. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из соседей заметил, что я бегаю в ночной рубашке и с узлом могильной земли. Но у подъезда, несмотря на ранний час, царило светопреставление. Васька, Ромка и Макс стояли возле своих дорогих машин и ругались так, что у меня начали сворачиваться уши в трубочку. Три десятка сырых яиц, разбитых об их машины, за ночь хорошенько засохли, и машины крутых парней выглядели мерзко. Не хотелось бы мне их отмывать.

– Да я тому, кто это сделал… оторву! Отрежу…, и… отрублю! – на разные голоса орали парни.

На балконе пятого этажа стоял Саша и наслаждался зрелищем.

– Санек, ты не видел, какой гад это сделал? – крикнул Макс. Саша пожал плечами и покачал головой.

– Крутых парней тухлыми яйцами закидали, а причем здесь мой дряхлый «Москвич»? – горевал сосед дядя Костя, соскребая с лобового стекла остатки двух яиц.

Сам виноват, не надо было свою телегу рядом с дорогими машинами ставить, подумала я.

– Посмотрите, кто к нам пришел, – заорал Васька, показывая пальцем на меня. – Я же говорил, что Ленка – последняя б…. У нее все подруги такие же! Кто не верит – смотрите! В нижнем белье по улицам таскаются!

Да какое там нижнее белье, скромнее моей ночной рубашки только паранджа! И все равно неловко получилось.

– Что в узелке несешь? – переключились с машин на меня парни.

– Могильную землю с кладбища, – не подумав, честно брякнула я.

– Да у Ленки подруги еще тупее, чем я говорил! Даже на кладбище с трупами не брезгуют…! Некрофилы поганые! Всех на том кладбище…!

Саша на балконе сжал руки в кулаки. Как бы он этой ночью не продырявил машинам колеса.

Я не стала дослушивать, забежала в подъезд, взлетела по лестнице на шестой этаж и изо всех сил нажала звонок. Елена не открывала, наверное, еще спит. Я позвонила снова. Вдруг ее нет дома? Вдруг она с Настей уехала на дачу? Это катастрофа! Я не могу бродить по Москве в ночной рубашке, домашних тапочках и узлом могильной земли в руках!

Дверь в соседнюю квартиру открылась, и из нее вышли соседи Елены – супружеская пара. Хуже всего было то, что они меня прекрасно знали.

– Миля?! – хором сказали они.

– Доброе утро… Я это… Я ночевала у Елены, утром выскочила на минутку выбросить мусор, а дверь захлопнулась.

Объяснение их устроило, и они пошли к лифту. Я забарабанила в дверь кулаками.

– Что еще случилось? – раздался из-за двери сонный голос подруги. Она заглянула в глазок, и дверь сразу открылась.

Я проскочила в прихожую и захлопнула дверь.

– Миля, почему ты в таком виде?! Тебя изнасиловали?

– Почти угадала.

– Судя по твоему виду, их было как минимум трое.

– Точно, трое.

– Ты в своем уме? Ты на себя в зеркало смотрела? Такое количество мужиков отрицательно отражается на твоей внешности! А твоя внешность и так не ахти. Цвет лица скверный, но горевать не стоит, он у тебя и был не очень, – утешила меня любимая подруга.

– Елена, не паникуй, я тебе сейчас все расскажу.

– Обязательно расскажешь, только сначала умойся и переоденься. Настя еще спит, не надо ее пугать.

Елена взяла меня за шиворот и потащила в ванную комнату. Пока я пыталась причесать спутанные волосы, она принесла мне футболку и юбку.

– Спасибо, Леночка, поищи еще туфли. У меня тридцать шестой размер.

– У Насти тридцать седьмой.

– Великоваты.

– Сойдет. Тебе в них не в балете Большого театра танцевать.

– Я сегодня уже танцевала, хватит с меня.

Из комнаты донесся телефонный звонок. Елена бросила мне туфли и взяла трубку.

– Здравствуйте, Галина Анатольевна. Да, Миля у меня ночевала, а вы что подумали? Она еще спит… Что случилось? Сейчас приедет.

Елена снова заглянула в ванную.

– Миля, это твоя мать. Она говорит, что у тебя в квартире был пожар. Просит срочно приехать. Расскажи все-таки, что происходит?

– И мне тоже расскажите! – раздался из комнаты сонный голос Насти.

– Ну вот, ребенка разбудила! – упрекнула меня Елена.

Настя в пижаме появилась в ванной, протирая ладошкой заспанные глаза и пухлые щечки. Она натолкнулась на меня и сразу узнала свою футболку.

– Это моя футболка! И юбка! – Настя перевела глаза вниз и добавила: – И туфли!

– Не будь жадиной. Я немного поношу и верну.

– Я не жадина! Носи на здоровье. Только… размер не твой. Тебе не идет… Не по возрасту…И если ты взяла мою одежду, то в чем ты к нам пришла?

Я промолчала. Настя помотала головой и сразу увидела в ванной ночную рубашку и домашние тапочки. От удивления девочка открыла рот и ткнула в одежду пальцем.

– Ты в этом шла по городу?

– Каждый человек может одеваться, как ему нравится! – я сделала вид, что ходить по Москве в ночной рубашке – самое обычное дело.

– А как же приличия? – грустно сказала Настенька.

– Анастасия, где твое чувство юмора! – услышали мы из кухни голос Елены. – Никогда не думала, что из моей младшей сестры вырастет ханжа.

Что такое «ханжа» Настя не знала, но поняла, что ее ругают.

– А что лежит в этом узелке? – не отставала от меня Настя, заметив узел, который я бросила вместе с ночной рубашкой.

Я чуть не выругалась вслух, но призналась:

– Настоящая могильная земля.

– Ух ты! – взвизгнула Настенька. – Прямо с кладбища? Я читала, что в ней растет корень мандрагоры. Можно, я ее себе заберу? Только Ленке не говори, она ее выбросит.

– Бери, если хочешь. Если проснулась, то иди умываться, – предложила я ей.

– Пока я буду умываться, вы без меня все самое интересное на кухне расскажите, – возразила девочка и пошла за мной на кухню.

Елена уже организовала кофе, и мы уселись его пить.

– Я не пойму, куда подевались все яйца из холодильника? – вслух подумала Елена. – Хотела сделать на завтрак омлет, а в холодильнике ни одного яйца нет. Настя, ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Хочу. Мы с Милей их съели.

– Тридцать штук?!

– Тебе жалко, да? Для единственной сестры и для любимой подруги пожалела! – жалобно сморщила личико Настя.

– Ладно, ешьте на здоровье, только не лопните. Пачка пельменей и тридцать яиц… Надо же… Теперь Миля, расскажи, как ты устроила пожар в квартире, – попросила Елена.

– Пожар? – обрадовалась Настя. – Настоящий? Поэтому ты прибежала полуголая?

– Я не устраивала пожар, просто в окно что-то залетело и взорвалось.

Надеюсь, что моя любимая юбка уцелела при пожаре. Я к ней так привязана.

– Ой, кошка жива? – испугалась Настя.

– Жива, ничего с ней не сделается. Выскочила в окно, я видела.

– Ты тоже выскочила в окно?

– Нет, в дверь. Тут-то меня и украли.

– Тебя?! Украли?! – Настя даже поставила чашку на стол. – А в сказках злодеи похищают только прекрасных принцесс!

– В этот раз злодеи обознались.

– Ты хоть спросила, что им от тебя надо? – поинтересовалась Настя.

– Нет, не спросила.

– Почему?

– Потому что сбежала.

– Я догадалась! – воскликнула Настя. – Они хотят найти гробницу Серапиты и думают, что ты им поможешь.

– Миля, надеюсь, что ты пошутила насчет похищения? – подозрительно спросила Елена. Долг повелевал ей охранять от неприятностей младшую сестру, а я уже становилась опасной.

– Конечно, пошутила. У меня просто было неудачное свидание, поэтому я и прибежала в таком виде, – успокоила я подругу. Не стоит взваливать на других свои неприятности.

– Если ты будешь встречать мужчин в этой мерзкой ночной рубашке, то они еще раз твою квартиру подожгут.

– Миля, давай сами найдем эту гробницу! У меня будет лучшее в школе сочинение о летних впечатлениях! – не унималась Настя.

– Настя, даже не думай об этом! – испугалась Елена. – Ты же слышала – Миля просто не может разобраться со своими мужиками, а нам плетет про всякие могилы с золотом. Мы сегодня же поедем на дачу.

– Мудрая мысль, – согласилась я.

– Хочу искать сокровища! – заныла девочка.

– Нет никаких сокровищ! – отрезала Елена.

– Есть! Миля же их ищет!

– Миля всегда что-нибудь ищет. Помнишь, как она искала библиотеку Ивана Грозного у нас на даче?

– Не помню!

– Тебя тогда еще на свете не было. А еще она искала золото во дворе школы. Знаешь, как орал потом директор?

– Не знаю! – не унималась Настя.

– Громко! Миля выкопала все цветы на клумбе!

Я молчала, потому что каждое слово Елены было истинной правдой. Удивляло меня только то, как она ухитрялась годами помнить мои проступки и говорить о них в самое неподходящее время. Однажды она рассказала Никите, как в детском летнем лагере во время купания в речке у меня на купальнике лопнула застежка. Никита потом смеялся весь вечер.

– И вообще, Анастасия, – продолжала нравоучения Елена, – когда вырастешь, не связывайся ни с историей, ни с археологией, а выбери себе какую-нибудь мирную профессию – например манекенщица. Там ничего не случается…

– Помнишь, как прямо на подиуме у тебя сломался каблук? – злорадно спросила я.

– Это было подстроено! – выдохнула малиновая от гнева подруга.

– Ага! Мир полон негодяев!

Елена обиделась и уткнулась в свою чашку. Настя уже допила кофе и продолжала гнуть свое:

– Миля, не слушай Ленку, поехали искать сокровища!

– С чего ты взяла, что я буду их искать? Я собираюсь ехать с родителями в санаторий. Хватит с меня неприятностей! Бандиты сами не знают, есть ли эти сокровища. Скорее всего, их никогда не было, а у Сыченюка ложная информация. Твоя сестра права. Тебе хочется на такой жаре копаться в земле?

Насте не хотелось.

– Ну, вот видишь, как все уладилось. Ты поедешь на дачу и возьмешь с собой мою кошку…

– Нет, – подала голос Елена. – Кошку мы не возьмем. Мама боится кошек.

– Да, и у нее аллергия, – подтвердила Настя.

Я совсем забыла, что мать Елены и Насти до обмороков боится кошек. Два года назад Настя принесла с улицы домой котенка, и в тот же день ее мать увезли на «скорой» в больницу. Насте здоровье мамы было дороже котенка, поэтому она со слезами отнесла его мне. Котенок оказался кошкой, я назвала ее Милкой в свою честь. Милка – одно из моих многочисленных детских имен. Теперь эта киска живет у меня и норовит сожрать кактус. Опять забыла пересадить его из кастрюли в цветочный горшок!

– Настенька, никакого золота нет. Я уверена, что это просто досадная ошибка, – уговаривала я Настасью. Настя начала верить.

– Миля, поехали с нами на дачу, – дружелюбно предложил ребенок. – Мандрагору вырастим, или доварим там философский камень.

– Ну, уж нет, хватит и одной испорченной кастрюли, – не согласилась Елена.

– Обязательно приеду, но не сейчас. Мне надо разобраться с ремонтом.

– Правильно, – хмуро сказала Елена. – Разберись со своими мужиками и присоединяйся к нам. Никаких сокровищ нет, и незачем забивать ребенку голову всякой ерундой. Настя, собирайся, мы должны успеть на утренний поезд.

Хоть это хорошо – подруги на даче будут в безопасности. Удивительно, как никто из тех бандюг не догадался проследить за мной до Елениного дома. Я здесь бываю чаще, чем в своей квартире. Хотя, наверно, Влад проследил. Тогда он должен был увидеть Елену и влюбиться с первого взгляда. Теперь понятно, почему у ручья у него язык отсох. Не смог от счастья и слова сказать. Я вспомнила резкий профиль Влада, и с досады сжала зубы. Да кто он, в конце концов, такой, и почему я все время думаю о нем, а не о Никите!

Я взяла у Елены взаймы подходящее платье, переоделась, оставила Елену и Настю заниматься сборами на дачу и поехала к родителям. Надо было как-то объяснить им причину пожара. К моему облегчению, ничего объяснять не пришлось. Родителей я застала уже на чемоданах. Совсем забыла, что они на двадцать четыре дня уезжают на курорт. В детстве я считала, что санаторий это то же самое, что дом престарелых, но в доме престарелых умирают, а из санатория выпускают еще живых. С тех пор я поумнела и поняла, почему люди стремятся на курорт.

Влад советовал ехать с родителями. Да пошел он со своими советами!

– Доченька, какое счастье, что ты ушла ночевать к Леночке! – едва увидев меня, сказала мама.

Ох, мамочка, если бы ты знала, где я ночевала. А если бы мои студенты об этом знали, то мне больше ни разу не удалось бы сделать перед ними ханжеское выражение лица, и с видом почтенной добропорядочной женщины сказать какую-нибудь прописную истину о морали. К моему огромному счастью, никто ничего не знает.

– Ночью во дворе какие-то подвыпившие подростки запускали петарды и случайно попали в твое окно. Естественно, они сразу испугались и разбежались, а соседи вызвали пожарных. Твой сосед Сергей Петрович позвонил нам в шесть утра, и мы сразу туда поехали. В квартире надо делать ремонт. Когда мы вернемся, то все обсудим, а пока ты поживешь здесь.

Да уж, ремонт делать давно пора. Там его тридцать лет никто не делал. Родители все собираются эту квартиру продать, да никак не соберутся. Я им и не разрешу.

– Кстати, твоя кошка сидела на дереве, и слезать ко мне не захотела.

Ну, еще бы! Зачем же слезать! Мама наверняка потащила бы ее мыть, а мыться Милка не любила, особенно с цветочным шампунем.

– Соседи на тебя обиделись, им пришлось ночью выскакивать на улицу в одном нижнем белье. Потом они поняли, что виновата не ты, а эти мальчишки, так что все в порядке.

Очень хорошо, не придется извиняться перед соседями. Вроде бы все улажено.

– Куплю на курорте в Кисловодске себе красивую картину, а то на кухне стена пустая, – поделилась со мной своими планами мать.

В живописи она не понимала ровным счетом ничего. По ее мнению красивой могла считаться только та картина, на которой достоверно изображена зеленая трава, голубое небо и желтое солнышко в правом верхнем углу. Я говорила маме, что могу сама сваять сей шедевр, но она мне не доверила столь важное дело, нет пророка в своем отечестве.

С прошлого года в суде возникла мода дарить на юбилеи и другие памятные даты картины. Для этой цели был найден хороший художник. Хорошим он был на свою беду. Другой молча халтурил бы, и рисовал, что просят, а этот не мог. Зимой судьи приехали к нему заказать в подарок для мамы картину, а хотелось ей сирень.

– Где же я вам среди зимы сирень возьму? – заныл художник.

– Мужик, ты не понял, нам не сирень нужна, а картина, – объяснили ему судьи Дмитрий Продажный и Иван Тащилкин. Вообще-то мама говорит, что людей с подобными фамилиями в судьи брать нельзя, но судей назначает не она.

– Так ведь я рисую только с натуры! – объяснял художник.

– Не стони, на вот тебе открытку! – судья Продажный не пожалел для художника открытку с нарисованной веткой сирени. Открытку он еще в прошлом году собирался отправить теще, да все никак руки не доходили. – Нарисуй такую же.

– Не могу!

– Чему вас в вашей академии художеств учат?! – справедливо возмутились судьи. – Ты, мужик, не корчись, а рисуй. За такие деньги ему цветочки с открытки жалко срисовать!

Сирень мама все-таки получила. Художнику привезли букет откуда-то из теплых краев. Следующим заказом были горы.

– Я никогда не был в горах! – опять заныл художник.

– А нам говорили, что ты рисовать умеешь! Только свяжись с этой богемой! – возмутились судьи. – На вот тебе фотографию, прошлым летом в Домбае снимали.

Судьи так всем и теперь и говорят, что художник рисует-то красиво, но по жизни – полный идиот, а чего ждать от богемы? Что о судьях говорит художник, я не знаю.

– Да, кстати, вчера звонил Никита и приглашал тебя на отдых в горы. Они с друзьями уезжают послезавтра, и ты как раз успеешь с ними, – сообщила мне мать.

Этого только не хватало!

– Мамочка, я собиралась к Елене на дачу.

«Лучше бы подумала о личной жизни!» Это не прозвучало, но мама об этом хотела сказать. Я опять забыла учесть одну особенность моей мамы: она, во что бы то ни стало, хочет выдать меня замуж. В качестве мужа подойдет кто угодно. Если вдруг сейчас на пороге появится лысый черт с рогами и копытами и попросит у родителей моей руки, то мама упадет перед ним на колени и закричит: «спасибо тебе, родной!». Так что на этом фоне красавчик Никита кажется маме подарком небес. Жаль, что я с недавнего времени так не считаю. Хотя, если бы женщины выигрывали мужей в лотерею, или тянули по жребию, то я с моим счастьем обязательно вытянула бы того самого лысого рогатого черта.

– Мама, я с ним не поеду.

– Милана, каждая женщина должна реально оценивать свою внешность и свои шансы на удачное замужество.

– У меня, по-твоему, этих шансов нет?

– Ты все делаешь для этого. Почему ты плохо относишься к Никите? Потому что он не умеет, как ты, играть на рояле, говорить на двадцати иностранных языках и писать диссертации?

– Насчет двадцати языков ты преуменьшила, мне кажется, я знаю больше, надо посчитать. А с Никитой мне не интересно: не о чем разговаривать.

– С мужчиной не обязательно разговаривать. Зачем тебе нужен муж? Чтоб с ним научные проблемы обсуждать? Если ты хочешь найти мужчину, равного тебе по интеллекту, то не старайся, а сразу уходи в монастырь.

– Я подумаю. Меня причислят к лику святых еще при жизни. Пресвятая Миля Московская, звучит?

– Не гневи Бога и не хами матери. Если ты не обратила внимания – Никита очень красивый парень, а тебе надо породу исправлять. Только представь, какие у вас будут красивые дети!

– А если дети уродятся в меня страшные, а в Никиту тупые? Что тогда скажешь?

– Есть и такая вероятность, но попытаться стоит. Вдруг повезет.

Из комнаты пришел отец. Удивительно, как он добровольно оторвался от компьютера.

– Девочки, не ссорьтесь. Наша Людмила самая талантливая и умная на свете.

– Согласна. Наша Милана просто кладезь талантов. И что толку?

– Хороша у нас Аннушка, хвалят мать да бабушка! – развеселилась я.

– Доченька, скажи папе, как твои дела и какие у тебя планы на завтра? – спросил отец, отодвигая чемодан и усаживаясь на край дивана.

– Папочка, у меня все замечательно. Завтра у меня экзамен.

– Ты все выучила?

– Папа! Я не сдаю экзамен, а принимаю!

– Да? Как быстро растут дети!

– Это ты у нас в раю живешь! – возмутилась мать. – Ты хоть знаешь, сколько лет твоей единственной дочери?

– Вы у меня обе молодые и красивые! – выкрутился отец. – Между прочим, я кое-что узнал про убийство профессора Кросова.

– Откуда? – удивилась я.

– Хотели от меня скрыть? Я же вижу, что моя доченька ходит как в воду опущенная. У меня хорошие новости. Чтоб тебе поднять настроение, расскажу, как было дело. Сначала кто-то пришел, зарезал профессора и ушел. Затем пришли еще двое и стали что-то искать. Потом появился еще один. Двое вытащили оружие, но один успел пристрелить их раньше.

Очень весело. Кажется, у меня должно подняться настроение. Бедный профессор, жил себе столько лет никому не нужный, и вдруг столько людей явились его убивать. Зачем?

– Папа, а вдруг тех двоих убил тот же, кто зарезал профессора?

– Нет, зачем ему возвращаться? Скорее всего, он убежал сразу же после убийства. Пистолета у него не было, иначе он профессора тоже бы застрелил, а не зарезал.

– Логично, – согласилась я.

– Стреляли от двери. Двое увидели, как входит кто-то третий, попытались выстрелить, но не успели. Действия третьего можно при желании представить, как необходимую самооборону, если хороший адвокат очень постарается. Вполне вероятно, что так и было. Даже очень вероятно.

– Папа, а вдруг он их просто так убил?

– Зачем ему это надо? Нет, я думаю, что этот третий пришел к профессору позже всех. Можно только догадываться, откуда у покойного профессора такой крутой друг с пистолетом.