Текст книги "Коллеги"
Автор книги: Лариса Уварова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Ты разрешишь? – спросил он, указывая на скамью.
– Пожалуйста, – Анна хотела равнодушно пожать плечами, но вместо этого неожиданно для себя самой улыбнулась.
– Отсюда открывается хороший вид, тебе не кажется? – почти официальным тоном произнес Сергей.
Она почувствовала облегчение. Слава богу, он не спросил, тяжело ли ей сейчас, не полез с сочувствием, которое как раз сегодня ей и не нужно, не принес соболезнования в связи со смертью Дэна, не заговорил о работе или о том, как они в последнее время избегают друг друга. Нет, задал нейтральный вопрос, на который можно дать такой же нейтральный ответ.
– Да, – ответила Анна. – Мне здесь очень нравится.
– Это хорошо, – немного загадочно произнес Сергей и, увидев вопрос в ее глазах, пояснил: – Это мое любимое место.
– Ах, вот как? – задумчиво протянула Анна просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
Некоторое время они сидели молча. У каждого в голове теснились свои мысли, но высказать их вслух было боязно.
– Послушай, – спросила вдруг Анна, – а почему ты вроде бы не очень испугался тогда, ну в той машине?
– Ты тоже вроде бы не очень боялась, по крайней мере, не тех типов на переднем сиденье, – заметил он и тут же добавил: – Извини, если сказал что-то не то.
– Да нет, ничего, – отмахнулась она. – Совсем ничего. Представляешь, сегодня первый день, когда мне не больно об этом вспоминать и даже говорить. Такое чувство, будто именно сегодня я перевернула еще одну страницу своей жизни, грязную, всю в кляксах и в помарках. А сейчас передо мной чистый белый лист, на котором можно писать все, что захочешь. Здорово, правда?
– Да, здорово, – согласился Сергей, глядя на нее. – А не испугался я потому, что экстремалыцик по натуре. Меня хлебом не корми, дай хотя бы разок с парашютом прыгнуть. Так что та поездка на машине, хоть и изрядно потрепала мне нервы, оказалась все-таки не такой уж и пугающей. Некогда мне было в тот момент думать о страхе: я на тебя смотрел, – признался он.
– А я и не знала, что ты любишь экстрим, – отозвалась Анна. – Да что вообще я про тебя знаю? Наверное, ничего.
– Ну нет, кое-что уж точно, – возразил Сергей, ив его глазах заплясали веселые искорки. – Что есть на ТВР такой отпетый тип, который для тебя все равно, что заноза в… Впрочем, опустим это. Он ворует у тебя сюжеты, поступает самым наглым образом и, по слухам, ведет недобропорядочный образ жизни. Не так уж и мало, правда? Анна невольно рассмеялась:
– Ну да. А еще на том же самом ТВР есть этакая железная леди, которая старается ни в чем не уступать отпетому типу, но это у нее получается только через раз.
– Ужасно, – заметил Сергей. – Хорошо, я теперь убедился, что ты совсем не такая… Между прочим, никто не знает, что я чуть ли не каждый вечер пишу письма матери.
– Или что у меня есть маленький рыжий кот, к которому я очень привязана, – сообщила Анна.
– У отпетого типа не может быть мамы, – подытожил Сергей.
– Равно как и кота у железной женщины, – добавила Анна.
– Стало быть, мы внутри все-таки белые и пушистые?
– Стало быть.
– А если это так, то, может, будем общаться, как положено белым и пушистым?
– По-моему, мы и так это делаем, – ответила Анна.
– И не будем спускать друг на друга собак? – уточнил Сергей.
– Только если ты перестанешь воровать мои сюжеты, – весело отозвалась Анна. Такая безобидная словесная пикировка неожиданно ей понравилась. Это было куда интереснее обычных выяснений отношений, которые вот уже столько лет происходили между ними минимум раз в неделю.
– Шантажистка, – вздохнул Сергей.
– Увы, – легко согласилась она.
– А можно мне немного побыть серьезным? – спросил Сергей.
– Это означает, что и мне надо перестать шутить? – осведомилась Анна, все еще не оставляя своего легкого поддразнивающего тона, скрывающего ее смятение. Она прекрасно понимала, о чем сейчас пойдет речь.
– Да. Но если ты не хочешь говорить, то просто послушай меня, ничего более, хорошо?
Анна кивнула и вся обратилась в слух, как примерная ученица.
– Ты так мило сказала о чистом листе, – начал Сергей, но не кажется ли тебе, – он помедлил, подбирая слова, – что одно место на предыдущей странице осталось недописанным?
Ну вот, началось!
– Да-да, я знаю примерно, что ты сейчас мне скажешь, – поспешно продолжил Сергей. – Что-нибудь вроде «заладил» или «опять он за свое». Но ты все-таки послушай, хорошо?
Анна села поудобнее и приготовилась слушать. Сергей уже набрал побольше воздуха, чтобы продолжить, но вместо этого замолчал, сокрушенно покачивая головой.
– Нет, не могу я так, – признался он тихо. – Слишком уж тяжело. Можно, я возьму тебя за руку? Это ведь ни к чему не обязывает, верно?
Анна промолчала. Сергей понял это как знак согласия и протянул руку. И тогда произошло чудо: ее маленькая мягкая ладонь легла в его, теплую и широкую.
– Все это началось не так уж, и давно, – глухо поведал Сергей. – Жил-был один молодой человек, который был занят тем, что искал себя. Его носило по жизни, как корабль по волнам, пока он, наконец, не понял, куда его тянет и что он способен делать лучше всего.
– И наверное, стал работать тележурналистом на ТВР? – тихо поинтересовалась Анна.
– Как ты догадалась? Впрочем, именно так. Ни о чем, кроме карьеры, он не думал, и если у него появлялись соперники, он старался расправиться с ними быстро и жестко. Это у него успешно получалось, пока единственным его соперником не осталась красивая женщина с холодными глазами.
– Ее, случайно, звали не Анной? – спросила она. Уголки ее губ дрогнули, в них появилась легкая, почти неуловимая улыбка.
– Может быть, пусть будет Анна. А наш неправильный молодой человек был таким ослом, что видел в ней всего лишь очередного врага, с которым нужно расправиться, и побыстрее, чтобы не иметь больше конкурентов.
– Женщина с холодными глазами, пожалуй, вела себя не лучше, – тихо призналась Анна.
– Пусть так, но это уже не важно. Наш герой делал все, чтобы достичь своей цели, а цель, по его глубокому убеждению, – Сергей улыбнулся насмешливо и горько, – всегда могла оправдать средства, даже самые некрасивые.
– Знаешь, – перебила его Анна, – мне почему-то кажется, что я знаю эту часть твоей истории. Расскажи мне, что было дальше.
– А дальше он понял, что любит ее. Это чувство появилось у него так незаметно, что сначала он и сам не мог в это поверить. А когда разобрался, та женщина была уже с другим.
– И переживала, как она думала, самую сильную любовь в своей жизни, – горько сообщила Анна.
– Да, наверное. А для молодого человека все было кончено… Нет, в то время он еще не оставил своих замашек. Пока окончательно не понял, что любит ту женщину, он по-прежнему старался сбросить ее с седла. Именно поэтому и подался в Амстердам. Он узнал, совершенно случайно, что не все так чисто с Дэном Смирновым, как кажется. Больше всего на свете ему хотелось раздобыть доказательства того, что на самом деле он купается в огромной грязной луже. А это означало бы, что та, которая была вместе с ним, тоже запачкана. Этот молодой человек весьма неосмотрительно предупредил своего шефа – не будем здесь называть его имя, потому что это несущественно, – что привезет из Амстердама бомбу невиданной величины, и когда она взорвется, то всколыхнет все на многие километры вокруг. И не так уж он был не прав, – Сергей невесело усмехнулся.
– Тогда почему же ты сначала пришел все-таки ко мне? – спросила Анна, как бы предлагая своим обращением перейти на личности.
– Потому что я понял, наконец, что люблю тебя, понял, как тебе будет тяжело узнать все потом, не из первых рук, потому что мне не хотелось, чтобы ты еще хотя бы минуту жила иллюзиями и ни о чем не подозревала. Сейчас, когда прошло уже столько времени и я увидел, как отразились на тебе последние события, я сотни раз спрашивал себя, стоило ли мне поступать так? Ты не представляешь, как я терзался из-за того, что мое глупое стремление обойти тебя понесло меня в Амстердам.
– Не надо, не вини себя, – попросила Анна. Она высвободила свою руку из ладони Сергея, но только затем, чтобы погладить его по плечу. – Я тоже о многом думала эти месяцы, и знаешь, к чему пришла? К тому, что все равно рано или поздно это раскрылось бы. Когда-нибудь я узнала бы всю правду, и все случилось бы так же. С той, может, разницей, что в эту историю не оказался замешан ты, а мне было бы намного больнее узнать правду. И, наверное, все обошлось бы без автобуса со взводом ОМОНа. Дэну удался бы его план. Вот и все.
– Не надо, не говори так! – взмолился Сергей. – Но так бы оно и вышло, – философски заметила Анна. – Именно так.
– Тогда я рад, что все получилось иначе и что ты подарила мне такое счастье.
– Зачем ты вспоминаешь об этом? – с досадой поинтересовалась Анна. – Ты же понимаешь, это был всего лишь мимолетный эпизод. Мы просто чудом избежали смерти, моя сила изменила мне, я была издергана до предела, вот и все. Послушай, я ведь теперь никогда не буду относиться к тебе как к своему врагу. А в остальном пусть все останется по-прежнему.
– Нет, – твердо заявил Сергей. – Я нашел свою любовь. Неужели ты думаешь, что теперь я ее упущу? Да ни за что! Плохо ты меня знаешь.
– Но для полной гармонии чувств надо, чтобы и я любила тебя, – заметила Анна.
– А разве ты не любишь? – спросил Сергей упавшим голосом.
– Нет, извини, – ответила она. – Может, давай больше не станем обращаться к этой теме?
– Я так не смогу, – признался он. – Я же вижу, что ты не честна сама с собой. Позволь кое-что тебе напомнить: тогда ты назвала меня любимым.
– Сережа… – беспомощно выдохнула Анна.
– Ну, вот! А сейчас ты назвала меня Сережей. Поправь меня, если я сказал что-то неверно, пожалуйста.
– Сережа, не надо, – взмолилась она.
– И тогда ты отвечала на мои ласки. Слышишь, отвечала! И не вздумай мне после всего этого говорить, что между нами была простая мимолетная связь. Ты любишь меня, я это вижу. А если и говоришь, что нет, то кривишь душой. И делаешь это из страха: боишься, что я окажусь типом еще почище этого самого Дэна и брошу тебя. Так? Только скажи мне честно!
Анна молчала. В душе она чувствовала, что Сергей прав, но страх все еще не покидал ее.
– Знаешь, – вдруг по-новому мягко произнес Сергей, – я, пожалуй, скажу тебе, почему эта скамейка – самое мое любимое место. Хочешь?
Она кивнула.
– В тот день, когда я прилетел из Амстердама, я не пошел на ТВР сразу, просто не смог. Почему-то я поехал в этот парк, сел на эту самую скамью и стал думать о моей любви к тебе. Я даже нацарапал твое имя на спинке скамьи, как мальчишка. Да вот оно!
– Значит, это сделал ты? – удивилась Анна. – Надо же, как иногда бывает: мечтаешь о чем-то, не подозревая, что все уже исполнилось.
– Ну-ка объясни, – потребовал Сергей.
– Кому? Тебе? Да ни за что! – Она не на шутку рассердилась из-за того, что ее тайные мысли оказались раскрытыми так недвусмысленно.
– Значит, ты все-таки хочешь быть любимой? – допытывался Сергей. – Хочешь? Ведь хочешь?
– Я не стану отвечать на такой вопрос, – пролепетала Анна.
– Ах, не станешь? Не станешь? Тогда я тебя заставлю. Ты всю жизнь считала, что я нахал, так вот: ты даже не представляешь, до какой степени. – Он взял Анну за плечи, резко притянул ее к себе и приник губами к ее губам. – И попробуй только повтори хоть раз, что не отвечаешь на мои ласки и что не любишь меня, – успел сказать он между двумя поцелуями.
– Люблю, – едва слышно шепнула Анна. – Люблю тебя, люблю…
Лилечка проснулась среди ночи в холодном поту, включила ночник. Кажется, ей приснился какой-то кошмар, потому что она кричала во сне. А может быть, и на самом деле вскрикнула и проснулась от своего же голоса, такое бывает.
Алексей заворочался, приоткрыл глаза.
– Что с тобой? – спросил он сонным голосом.
– Ничего, хороший мой, просто приснился дурной сон. Ты же знаешь отчего.
Алексей знал. Ничего особенного в этом действительно не было. Лилечка дохаживала последний, девятый месяц и нередко теперь плохо спала по ночам.
– Это всего лишь кошмар, – объяснила она, – успокойся, любимый. – И улыбнулась: Алексей уже спал, смешно уткнувшись лицом в подушку.
Лилечка вздохнула, выключила свет. Некоторое время она лежала и смирно глядела в темноту. Глаза уже начали сами собой закрываться, как вдруг живот сдавило болью. Это была какая-то особенная боль. Она поднялась волной, сжала живот со всех сторон, стала почти невыносимой и вдруг медленно отпустила. И тогда Лилечка наконец поняла, что именно ее разбудило и что это означает.
Она отдышалась, включила свет и слегка потрясла спящего мужа за плечо.
– Леша, проснись, – тихо позвала Лилечка. – Кажется, началось.
С Алексея мигом слетел весь сон.
– Что? Ты?…
– Да, – ответила она.
Странно было, что в этот момент Лилечка не чувствовала никакого страха. Она боялась раньше, не зная толком, как все случится, а теперь, когда почувствовала приближение родов, страх как-то сам собой прошел, и Лилечка вдруг поняла, что совершенно спокойна.
– Надо собираться? – испуганно спросил Алексей. Он явно переживал больше, чем она, да и немудрено это было: она думала только о ребенке, а он переживал за них обоих.
– Подожди, пока рано. Я побуду дома еще. Дай мне часы, пожалуйста.
Вспомнив, как ее учили справляться с болью, Лилечка стала дышать глубоко и свободно, и боль уже не казалась ей такой сильной, а в перерывах между схватками она клала руку на живот и говорила:
– Все будет в порядке, маленький, ты только потерпи. – А еще просила Алексея: – Поговори со мной, пожалуйста, поговори, не молчи.
И Алексей говорил. Наверное, переживая за жену и ребенка, который вот-вот должен был появиться на свет, в волнении нес полную чепуху, но ни он сам, ни Лилечка тогда этого не заметили. Она слышала его голос, видела его рядом с собой, а большего ей в этот момент и не нужно было.
– Ну все, пора, – сказала наконец Лилечка, поглядывая на часы. Интервалы между схватками становились все меньше, и стало ясно, что пора ехать в роддом. – Пойдем потихоньку.
– Я вызову машину, – Алексей бросился к двери.
– В это время суток? Не надо, здесь же недалеко, мы дойдем пешком, – спокойно возразила она. – Ты не волнуйся, – добавила ласково. – Я точно знаю, что все будет хорошо.
Волнение Алексея только придало Лилечке храбрости.
Потихоньку, с большими остановками, они дошли до роддома.
– Я останусь с тобой, – заявил Алексей. – Помнишь, ты когда-то просила меня об этом.
Но Лилечка подумала и покачала головой.
– Нет, – решительно заявила она, – не надо. Тебе незачем это видеть.
– Но ты же просила меня…
– Знаешь, – начала она и замолчала, пережидая боль, – рядом с тобой я сама стала смелее, чем раньше. Я справлюсь, точно тебе говорю.
И Алексей остался ждать в приемной, чутко прислушиваясь к каждому звуку, нервно выкуривая сигарету за сигаретой.
…Странно было, что Лилечка почти не чувствовала боли. Она все время думала о том, что ему, маленькому, сейчас гораздо тяжелее, чем ей самой, что он не хочет появляться на свет, входить в этот большой незнакомый мир. И она помогала ему, старалась, чтобы ему было легче, подчинялась указаниям акушерки, изо всех сил выталкивая его.
– А теперь вы можете расслабиться, – разрешила акушерка. Боль вдруг закончилась так же внезапно, как и началась. – Теперь уже все.
И все-таки первый плач ребенка застал Лилечку врасплох. Она даже не поняла в первую секунду, кто это закричал. Голос был басовитый и требовательный. И только когда ей положили на живот что-то маленькое, тяжелое и теплое, и она, коснувшись руками этого маленького и теплого, ощутила под руками бархатистую и нежную, как у гриба-масленка, кожицу, поняла, что он, долгожданный малыш, родился. И тогда она не смогла больше сдерживаться. Что-то перевернулось в ее душе, и Лилечка заплакала. Слезы лились у нее из глаз, и она не могла их остановить. Лилечка плакала от счастья, оттого, что целых восемь долгих часов громадным усилием воли держала себя в руках, и оттого, что напряжение, в котором она находилась так долго, наконец-то ее отпустило. – Ты что плачешь, деточка? – спросила акушерка. – Ты не плачь, не надо.
– Это я… от счастья, – пролепетала она. Когда Алексею разрешили пройти к ней в палату, она уже мирно спала. Некоторое время Алексей стоял рядом с ее кроватью и вглядывался в ее усталое лицо, а потом тихонько поцеловал в лоб. Лилечка даже не шевельнулась.
– Славный у вас мальчуган родился, – сказала акушерка. – И жена молодец: не все так держатся, как она. Ваша школа, наверное? Все они так: на вид хрупкие да нежные, кажется, палец уколют – целую неделю плакать будут, а на самом деле оказываются крепче многих.
– Да, она у меня – сокровище, – признался Алексей.
А на ребенка ему дали посмотреть через окошечко палаты для, новорожденных. Малыш крепко спал. Алексей смотрел на крохотное существо, туго завернутое в пеленки, и все не мог поверить, что перед ним – его сын, который когда-нибудь станет взрослым. Сейчас он был таким маленьким, что не умел даже держать головку, ее аккуратно придерживала рукой женщина в белом халате. Но он уже до смешного был похож на Лилечку и немножко на него самого, Алексея.
– Придете за ним в день выписки, на пятые сутки, – сообщила женщина в белом халате. – Больше вам заходить сюда нельзя.
Алексей шел по улицам. Уже начиналось утро, и уличные фонари гасли один за другим. «Как это все-таки странно, – думал он. – Девять месяцев Лилечка носила этого ребенка, мы ждали его с таким нетерпением, а теперь, когда все совершилось, я чувствую себя растерянным». Как относиться к этому крохотному существу в пеленках, Алексей решительно не знал. Вернее, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что у него родился сын, что его надо любить, но тут же вспоминал, что из-за этого малыша, который, туго спеленутый, пока похож скорее на какого-то червячка, чем на человека, Лилечке было больно. Словно наяву, снова и снова видел перед собой ее измученное лицо, с устало закрытыми глазами.
Очень скоро все изменится. Будут, конечно, и купания в ванночке, и прогулки с коляской, и первая улыбка, и первые попытки ползать, и первый лепет, и первые шаги, но это ведь будет потом и для Алексея начнется только через пять дней. А сейчас он все еще не знал, как относиться к тому, что произошло. Кажется, Алексей – он еле-еле смог признаться в этом самому себе и, конечно же, никогда не расскажет об этом Лилечке – испытывал что-то вроде страха. Сможет ли он стать для этого человечка хорошим отцом, выдержит ли ответственность, возложенную на него?
А еще Алексея мучили угрызения совести, но он продолжал думать с непонятной самому себе ревностью, что теперь Лилечка перестанет принадлежать ему одному. Ее жизнь уже нераздельно связана с едва успевшей начаться жизнью этого маленького существа, которое будет отнимать у нее все время, настойчиво требуя своего. Алексею было стыдно за свои мысли.
Он не знал, что многие отцы в первые дни после рождения ребенка чувствуют примерно то же самое, и некому было ему это объяснить. Он не представлял, сколько радости его и Лилечку ждет впереди, и еще не думал о том, как увлекательно будет следить за тем, как с каждым днем растет и меняется их с Лилечкой малыш. Но все это еще будет впереди, обязательно будет.
В день выписки Лилечка надела свое любимое синее платье. Оно очень ей шло, хотя сидело еще не очень хорошо. На шее у нее блестела золотая цепочка – подарок Алексея на Новый год. Лилечка то и дело прикасалась к ней, вспоминая, как обрадовалась, когда муж преподнес ей этот подарок.
Маленький Никитка – Лилечка и Алексей уже давно остановились на этом имени – протестующе орал во всю мощь своих легких, когда его облачали в распашонку, чепчик, надевали памперс, заворачивали в одеяло и красивый уголок с голубой каймой, обвязывали широкой традиционной синей лентой. Кожа у него заметно посветлела, а глаза, к великому удовольствию Алексея показались ему синими-синими, как у Лилечки. Впрочем, Лилечка сказала, что их цвет еще изменится.
Кого-то возле роддома встречали новоиспеченные дедушки и бабушки, кого-то – великое множество друзей и подруг. Лилечку и Алексея встретила Анна, держащая в руках большой букет роз. Она была не одна. Рядом с ней стоял Сергей.
ЭПИЛОГ
– Смотри-ка, он у вас уже ходит! – удивилась Анна.
Никитка, наряженный к приходу гостей в яркий клетчатый комбинезончик, с видимым удовольствием путешествовал по комнате.
– Да, пошел недавно, – с гордостью сообщил Алексей, следя за пока еще неуверенными шажками сынишки. – Представляешь, прямо в День независимости.
– Наверное, решил, что в этот день неплохо и самому стать независимым, – рассмеялся Сергей. Он наклонился поправить Никитке съехавшую с плечика лямку, и на его пальце сверкнуло массивное обручальное кольцо.
Лилечка, как всегда немного волнуясь, смотрела на сынишку, кудрявенького и по-прежнему, вопреки ее прогнозам, синеглазого. Вот он покачнулся, чуть не упал, но сумел-таки удержаться на крепеньких ножках и засмеялся.
– Может, и мы с тобой когда-нибудь решимся завести ребенка? – спросил Сергей Анну, обнимая ее за талию.
– Не знаю, – нерешительно ответила она. Мысль о том, что придется подчинять всю свою жизнь маленькому, но требовательному существу, пока что пугала ее. – Мы еще подумаем об этом, ладно?
– Ну хорошо, – легко согласился Сергей. – Самое главное, что мы любим друг друга, верно ведь?
– Да, – убежденно сказала Анна. Глаза ее сияли счастьем.
Алексей перехватил взгляд Лилечки, которым она будто бы говорила: «Я же знала, что они обязательно будут вместе», и улыбнулся ей.
Когда Анна и Сергей возвращались домой, на город уже опускались сумерки. Они разговаривали о многом: о Лилечке, об Алексее, о том, какой замечательный у них ребенок, о работе.
– Меня сегодня шеф вызывал, – неожиданно вспомнил Сергей. – Сделал одно заманчивое предложение, между прочим.
– Да? И какое же? – заинтересовалась Анна. Обычно, спрашивая о чем-нибудь, она выгибала правую бровь, и это было так красиво, что Сергей не уставал ею любоваться. Уже полгода как они были женаты, но для него Анна все еще оставалась немного загадочной, и как только ему казалось, что он нашел ответ, одна загадка сменялась новой. Вот и сейчас он думал о том, что кроется за этим красивым движением: просто вопрос, ирония, удивление или – страшно подумать – чуть-чуть недоверия?
Вечер был прохладный, и Сергей накинул на плечи Анне своей пиджак.
– Возникла идея насчет нового проекта. Авторская программа, но более высокого уровня, чем та, которую мы делали. Будут приглашаться известные лица, и мы с тобой будем беседовать с ними, при том условии, что беседа будет довольно неформальная, без галстуков, так сказать.
– О нет! – шутливо запротестовала Анна. – Я не хочу. Раньше ты воровал у меня только сюжеты, а теперь станешь перехватывать инициативу прямо в эфире. Нет, так не пойдет.
– Да перестань! – отозвался Сергей. – Ты же прекрасно знаешь, что этого не будет, мы же с тобой, помимо всего прочего, коллеги.
– Да, коллеги, – задумчиво произнесла Анна и повторила с жаром: – Коллеги, черт возьми!
– Не чертыхайся, – строго велел Сергей. – У тебя это, конечно, очень мило получается, но сейчас все-таки не самый подходящий момент.
– А для чего больше всего, по-твоему, подходит этот момент? – поинтересовалась она.
– Для того чтобы сказать тебе, как я тебя люблю, – серьезно ответил Сергей.
– А я люблю тебя, – так же серьезно сказала Анна. И весело добавила: – Уважаемый коллега.
– Кажется, очередная чистая страница книги твоей жизни на этот раз начинается с веселой закорючки, – заметил он.
– Нашей, – поправила его Анна, – нашей книги. Неужели ты забыл, что полгода назад мы с тобой начали писать вдвоем новую книгу? И увесистый же получается Том, доложу я тебе!
– Хотел бы я никогда не дойти до последней страницы, – мечтательно произнес Сергей, – хотя и знаю, что подобное, к сожалению, невозможно.
– Перестань, даже не смей такое говорить! – возмутилась Анна. – Надо радоваться, что мы смогли найти друг друга до того, как закончили последнюю страницу наших жизней. Нас еще столько всего ждет впереди.
– И дети? – спросил Сергей.
– Да, – храбро ответила Анна, хотя и зажмурила на миг глаза. – И дети.
В небе одна за другой зажигались звезды.
