Текст книги "Мой тантум. Книга аквамариновая"
Автор книги: Лариса Шубникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Динь, ты хочешь поговорить с ним? – Натали не отступала, и я до чертиков был зол, но и рад такой преданности.
– …
– Динь!!!!! – уже обе подруги трясли мою девочку за рукава!
– Я поговорю с Марком, – неожиданно!!!
– Парковая, 8, – Натали назвала и свой адрес сразу.
Потом я тащил Ирэн к ее воротам. Сдал ее на руки служке. Потом у дома Натали я выцарапывал Пушкину из машины, они с Динь обнявшись о чем-то шептались. Сдал ее тоже.
– Динь, садись вперед, – я протягивал ей руку в открытую дверь каракатицы.
Она подала мне руку и я вытянул ее из машины, обнял и прижал к себе. Она с выражением пьяного упрямства на прекрасном личике, уперлась маленькой ладошкой мне в грудь, отстраняя от себя. Пришлось просто посадить ее на переднее сидение.
Ехали в молчании и я готовился бомбануть пламенной речью по ушам своей любимой. Она опередила.
– Ин, прости меня. Я знаю, что ты любишь меня. Просто никак не могу в это поверить и…эти подруги твои многочисленные, – она вздохнула так печально, что мое сердце сделало кульбит и я, тормознув каракатицу, потянулся к ней.
Динь сидела отвернувшись от меня и спрятавшись в свой капюшон. Белоснежный мех мерцал в свете фонаря, как и ее волосы, изумительно золотые сейчас.
– Лар, я такой дурак… – вот и весь мой залп.
– Мы оба слегка ненормальные, Инь, – пробубнило из под капюшона мое счастье, – Я, Марк, очень пьяная. У меня в голове фонарики летают. Домой мне….
Я газанул. Остановились у ее ворот. Я вытащил козявку и она, качаясь, пыталась что-то сказать. У нее не вышло. Пришлось взять ее на руку и нести. Я набрал код, вошел в сад и понес ее к крылечку. Аккуратно ссадил и тут Динь смогла произнести.
– Инь, можно я потрогаю твои брови? – отвечать я не стал, склонил голову к ней и ее теплые пальчики прикоснулись к моему лбу в нежной ласке.
Сам я прилип к ее ладоням и поцеловал каждую. Потом вваливаясь в самое нереальное в своей жизни возбуждение, схватил ее и припечатав к стене своим весом, начал бездумно целовать куда придется. Руки мои, ошизев от свободы метались по ее изумительному телу, стараясь дотянуться сразу до всего. Только тут я осознал, что переживаю сейчас самое яркое свое сексуальное ощущение!
Динь была такой податливой в моих руках, но, в то же время, далекой. Я, как бы не протестовало все мое естество, отпустил ее, просто поцеловав в шею (очень давно об этом мечтал).
– Лар, я заеду за тобой завтра. Ты постарайся поспать и прими таблетку. Похмелье будет тяжелым, – честно, как мамочка!
– Тиби регенерируют быстро. Утром буду как новенькая, – пробормотала Динь и ушла, на прощание ткнувшись лбом в мою грудь, видимо так она сказала «Пока».
Я еще постоял на ее крыльце, глубоко вдыхая морозный воздух. Успокоился и пошел к воротам. Там меня и окликнули. Я обернулся и увидел деда Динь (ну, а кто это еще мог быть?). Он стоял у открытой двери своего, как говорила Динь, блока. И я дико обрадовался, что со своего места он просто не мог видеть наши с ней….э….телодвижения.
– Молодой человек, не хотите ли чашку кофе? – его интонации напомнили мне Ильича.
– Буду признателен, – я «включил» данна.
– Прошу-с… – приглашающий жест и вот я уже в его гостиной.
Комната была мужской. Книги, рабочий стол, коллекция трубок. Фотографии его и Динь. Всё в дереве и запах клуба моего отца. Я скинул куртку и мы присели в кресла, будто специально поставленные друг напротив друга, как для интервью. Я внутренне поободрался и был готов к подвигам.
– Полагаю, вижу перед собой легендарного Беса? – его глаза ехидненько поблескивали и я точно понял, что это более старая копия Ильича.
– Лара тоже много рассказывала о Вас, Андрей Сергеевич.
– Тем лучше, Марк, значит, мы пропустим ту часть, в которой наши с тобой заслуги будут перечисляться часами, – он изучал меня, я его, – У меня, Бес, внучка одна. Я очень дорожу ею. Люблю. В связи я этим, даю намек– посмеешь обидеть, прикопаю. Я знаю, что ты был рядом с ней и помогал, когда ее дар начал стабилизироваться. Я оценил и твои советы и твою, мягко выражаясь, сдержанность по отношению к ней, особенно зная о твоей репутации и нраве. Отсюда вывод– ты влюблен в нее как последний идиот. Верно?
Я хоть и обалдел от «прикопаю» и «идиот», но ответил четко и по существу.
– Я ее люблю.
– А как же иначе? Она поражает сразу и наповал, – дед хмыкнул, – Ну, я рад, что ты не стал упираться рогом и честно мне все доложил. Так же приятно было и то, что ты так быстро ушел от Лары сейчас, не смотря на ее редкое поросячье состояние. Прибавим сюда, мою осведомленность о дуэте Бессонов-Штраубе, огромный букет и баснословно дорогую брошь. Итог – я одобряю твою кандидатуру. Можешь бывать у нас запросто. Я не прочь поболтать с тобой о твоих изысканиях и о Динь. Это ты придумал такое прозвище? Исключительно подходит ей.
– Благодарю, – коротко ответил я, хотя и мог лупапнуть по этому классному деду изысканной речью.
Дед ее поднялся и протянул мне руку, я пожал ее самым крепким образом, тоже поднявшись.
– Ну, если благодарен, так и вали отсюда. И аккуратнее на дороге! Подморозило, – так я понял, что появился еще один Лакри, которому не по фиг до моей тушки.
– Доброй ночи, Андрей Сергеевич, – я постарался, чтобы голос мой звучал уверенно.
Я надел куртку и шагнул с крыльца в сад. Он окликнул меня.
– Марк, спасибо, что отшил того блондина. Это ведь ты постарался, я не ошибаюсь? Скользкий был опарыш.
– Всегда пожалуйста, – я уже улыбался ему и тот ответив не мне глумливой улыбкой, пропел.
– Теперь ты ходи с палкой вокруг нее. Я могу выдохнуть и заняться более приятными делами. Заходи в гости, расскажешь о себе и своей семье. Я ничего этого еще не знаю. И да… с украшением придется пободаться, она хорошо воспитанная данни, и не примет такого подарка. Я бы принял, честно! – он захихикал.
– Я зайду, спасибо! – тоже хмыкнул.
На том мы и расстались. Я прыгнул в каракатицу и понял, как устал. И ссора, и беготня в поисках козявки и «Ксавье» с неваляшками и бешенное, неудовлетворенное желание и разговор с дедом. Но я был бесконечно счастлив, что Динь меня простила.
Глава 16 Лара. Мой парень
Я проснулась сразу, тут же подскочила и села на постели. Сразу дотронулась до броши, котрую подарил мне Ин. Я не могла принять ее, но так же не могла и отказать себе в удовольствии хотя бы немножко поносить ее. Я с ней спала… Уже вторую ночь. Просто прикрепляла к своей пижаме. Я понятия не имею, как ему удалось достать эту вещицу, но я уже давно перестала удивляться возможностям моего парня. Ой, моего…парня!!! Сразу же вспомнилась вчерашняя ночь. Все было как в тумане… Я сильно напилась с горя. Я! С горя! Господи, что же случилось с воспитанницей Санктум Эст??? Потом помню, что сидела на руке Марка. Помню, что извинилась и ОЧЕНЬ хорошо помню, что произошло на крылечке моего дома.
Тут меня окутало блаженством, теплом, приятная слабость разлилась по телу. Я очень хорошо помнила губы и руки Марка. И губы и руки метались по моему телу и это было так…так… Пьяная дурочка! Если бы мне не было так плохо, я бы обязательно ответила на все порывы своего любимого!
Любимого… Само это слово, его звучание и смысл, наполняло меня счастьем и впервые в жизни я была уверена в его правильности. Я стала понимать непонятные мне ранее взгляды Ина и его мотивы. Картинка в моей голове (после его признания) сложилась до того романтическая, что я уже не могла без дрожи и внутреннего трепета думать о своем парне. СВОЕМ ПАРНЕ!!
Тут я вспомнила, что Ин должен был заехать утром и отвезти меня в школу! Так чего же я тут расселась и мечтаю??? Скорее!
Я бегала между ванной комнатой и гардеробной. Сушила волосы и укладывала их так, как ему нравилось. Крупными кольцами и никакого школьного хвоста! Ин не раз бубунил, что мой "лисий хвост" похож на метелку и тем самым подтверждал мои неясные догадки, что ему нравятся распущенные волосы.
Я скакала по гардеробной и выбирала блузку. Черт! Они все одинаковые! Нет, вот эта, беленькая была более…э…ну…женственной, что-ли. Если расстегнуть две верхних пуговки, то я буду вполне себе ничего. Ой, мамочки. Я всегда застегивалась по горло, а теперь сплошной разврат! С другой стороны, я очень хорошо понимала, зачем мне теперь весь этот стриптиз. Я просто дико желала видеть взгляд Марка, горячий и страстный. А это (диктовала мне моя проснувшаяся женственность) должно было его спровоцировать!
Пока носилась как шальная, успела обрадоваться отсутствию похмелья. Тиби регенерируют быстрее, чем люди и другие даны. Это же какой шикарный бонус. Нет, я конечно не была пьяницей. Строго говоря, вчера я напилась впервые и только потому, что была очень несчастна после ссоры с Ином.
Со вздохом сожаления, открепила брошь Фолли от пижамки и положила в коробочку. Надо вернуть Марку. Он, конечно, будет настаивать, но я просто не могла этого принять. Очень хотела…но…
За завтраком дедуля удивил меня и заставил краснеть.
– Динь, солнышко, вчера мы поболтали с Бесом и я, уж прости, отдал тебя ему, – деда улыбался, а я сначала раскрыв рот застыла, потом залилась краской.
– Деда!!
– Ну, извини, он был убедителен, хотя и произнес всего слов десять от силы. Я не смог ему отказать. А если бы отказал, то он открутил бы мне голову. Нет, правда, парень слегка тронулся умом на почве своей любви к тебе, внучь. Он здоровый такой и сильный. Ну, что мне оставалось делать? Стать жертвой любви? Хоть и не собственной? – деда смеялся, но я сразу поняла, что он рад за меня, что Ин ему понравился и…меня отпустило.
– Деда, спасибо. Знаешь, если бы ты не отпустил меня к нему, я бы сама ушла, – ну, надо же когда то говорить прямо!
Деда стал серьезным и глаза его, дорогие, близкие, мудрые, сверкнули слезами…Слезами???
– Дедушка! – я вскочила и принялась его обнимать и целовать.
– Ой, все. Задушишь, Динь. Я очень рад за тебя. Это впервые, когда я вижу твои вот такие проявления. Бес, конечно тот еще типок, но он не без мозгов и любит тебя. Я не гарантирую своей огромной любви к нему, но если уж выбирать из всех твоих предыдущих ребят, то он явный фаворит, – дедуля уже справился со своими эмоциями и чмокнул меня в нос, – Иди уже. Слышу мотор его черной тачки. Ревёт что пламя ада!
Я домчалась до своего блока, накинула шубку и хоть и торопилась, застыла у зеркала. Рыжая, глаза сияют, щеки полыхают румянцем, губы розовеют так отчаянно, что даже мне стало страшно. Интересно, как сам Ин видит меня? Ах, да, точно! Как на его рисунке. От этого понимания мгновенно стало жарко. Желанная. Вот как он видит меня. Ну, что тут скажешь, моя женственность проснулась и ее было уже не унять, не повернуть вспять.
Мне захотелось подкрасить губы, но я каким-то десятым чувством поняла, Марк этому рад не будет! И оставила блеск для губ там, где он и был. Вздохнула разок другой, набираясь смелости, и отправилась на свидание. Тьфу, то есть в школу.
Я выбежала из ворот и поскакала к Ину. Он стоял прислонившись к своей каракатице и подняв лицо к небу. На его лоб и глаза падали снежинки. Ин улыбался и выглядел счастливым. Точнее, именно счастливым он и был. Я замерла, любуясь им, и, пытаясь справится со своим волнением. Потом он посмотрел на меня… Я и мое глупое влюбленное сердце ухнули куда-то вниз. Или вверх. Короче, полетели мы…с сердцем.
Я даже сдерживать себя не стала. Подошла и уткнулась Ину в грудь носом. Он сразу же обнял меня и мы застыли. Слова были лишними сейчас никто из нас не хотел вспоминать о ссоре.
– Динь, ты сегодня прямо поразила меня. Даже не копалась. Я уж думал, что ждать придется час-другой. А ты притащила свою шикарную попку вовремя. Ты, может, нюхнула чего или колес каких-нибудь съела? Ты скажи, я быстренько отвезу тебя в больничку! – вот и вся романтика.
Я понимала прекрасно, что болтает этот фюрер от волнения. Несет чушь всякую. Но, мне это нравилось в нем! Я прямо замерла от восторга в связи с его пламенной речью.
– Нет, любимый. Я просто всю ночь смотрела порно, спать не ложилась, вот и не опоздала, – вот где мои мозги?
Что ты несешь, дура??? И даже не покраснела!!!!
Ин вознес свои соболиные брови под кромку волос и задохнулся от моей откровенности, хоть и шутейной. Странно, что "порно" он пропустил мимо ушей.
– Любимый… Ну, надо же. Знаешь, тебе надо чаще выпивать. У тебя после шампанского правильное настроение, любимая, – вот и припечатал.
Но я твердо знала, что "любимый" отпечаталось в его мозгу и он уставился на меня тем самым взглядом, которого я ждала и о котором мечтала все утро. Я обняла его покрепче и поцеловала. Просто прикоснулась губами к его губам. Я не могла большего. Тугой комок под левой грудью, пульсировал и отталкивал меня от него. Почему именно под левой грудью??? Дар тиби, это нечто!
– Лар, прекрати! Я не железный! Сейчас запихну тебя на заднее сидение каракатицы и будет тебе….порно, – в противовес своим словам, Ин уже целовал меня в шею и я поняла, как получаются засосы.
У меня их никогда не было, а жаль! Это было нечто!
Потом, с ужасно тоскливым вздохом, Марк отлепился от меня и усадил на переднее сидение. Вот ведь, а я уже всеми мыслями была на заднем. Это было и страшно и волнительно.
– Ин, не ходи без шапки. Заболеешь. Мороз же! – я затрещала, когда он уселся за руль.
Я только сейчас осознала, что несла и пыталась скрыть свою неловкость. Боже, я стала пошлячкой!
– Конечно, мамочка! Завтра куплю себе жуткий малахай и ты будешь щемиться от меня по углам, – он ехидствовал, но было видно, что заботой тронут.
– Почему это???
– Просто стыдно будет находится рядом со мной. Бес в малахае, это тебе не мачо в сомбреро!
– Какая разница, что на тебе надето? Ты же все равно остаешься Ином, – я шутки не поняла, чем и добила парня окончательно.
– Динь, я тебя прикопаю! Вот за что мне все это??? Ты всегда говоришь и делаешь так, как надо! Это откуда? Это дар тиби? Или у тебя внутри датчик стоит???? И вообще, помолчи, прошу! Иначе до школы мы точно не доедем! Козявка ты…рыжая, – и опять этот горячий, тягучий взгляд.
До школы мы все же добрались. По дороге трещали обо всем на свете. Я чуть не описалась, когда Ин начал живописать о нашем с девчонками неваляшестве в "Ксавье". Припарковались и вышли из каракатицы. Попали в перемену. Народу во дворе было много. И все сразу уставились на нас.
Ин, как обычно, нес оба наших рюкзака (почти пустых). Литература и история, вот и все, что осталось в нашем списке. Про занятия Фрола я умлочу. Там все было запутано. Бес оглядел свои владения, потом закинул мне руку на плечо, обнимая и тем самым официально подтверждая мой статус своей девушки. Так мы и шли под обстрелом множества глаз, шепотков и даже вспышек фотокамер.
В раздевалке мы задержались, потому, что Ин зграбастал меня и попытался затянуть в дальний угол. Но, там было занято и он вздохнув тяжело, просто обнял меня за плечи и мы направились в свою аудиторию.
Вошли в обнимку. Странно, но это никого не удивило. Они, что знали всё????!!!!! Мы, то есть я, поздоровались и пошли к своей парте.
– Ин, никто не удивился, – я была в растерянности и просила ответа у него.
– Динь, любимая, ну они же нормальные ребята. Это только ты жуткий слептырь! Все уже давно засекли мои телодвижения к тебе и давно поняли, что я и ты не просто соседи по парте, – вот это сюрприз!
Потом я бегала от Натали к Ирэн и обратно. Бес тихо ржал, глядя на мои попытки облегчить похмелье подруг. Обе скулили и держались за головы. Потом пришел Ворона, обнял меня и, оценив плачевное состояние Натали и Ирэн, достал из рюкзака какие-то таблетки.
– Вот! Самое расчудесное средство! Сам опробовал и не раз, – Ворона был убедителен и басом своим слегка взбодрил девочек.
Я метнулась за водичкой и девочки, проглотив по таблетке, стали веселее.
Прозвенел звонок, в класс вошла моя любимая преподаватель (помимо Ильича) по литературе. Светлана Ивановна Копылова. Я очень любила ее. Нет, не только ее лекции. Я просто ее любила. Это была особенная женщина. Изумительной доброты и деликатности. Невероятно чуткая и заботливая. Глядя на нее, я понимала, чувствовала, насколько мне не хватает мамы. Светлана Ивановна не была какой-то там сюсюсю. Ее забота и любовь проявлялась в делах. Еще никогда не было такого, чтобы она отказала в помощи. И еще долго потом интересовалась, все ли в порядке. Люди тянулись к ней. Был в ней внутренний свет. И тепло.
Я очень не хотела отказываться от ее лекций, но поняла, что время настало и подняла руку.
– Да, Ларочка, слушаю, – она посмотрела на меня мудрыми серыми глазами.
– Светлана Ивановна, я и Бессонов хотели бы пойти сейчас и написать предварительный тест, – Ин даже не дернулся, вот это я понимаю!
– Лакри, Вам это будет просто. А вот Бессонову я бы предложила еще поупражняться, – Светлана Ивановна моментально озаботилась Ином.
– Я готов, – сказал, как отрезал.
И мы пошли. По дороге к административному корпусу я трещала Марку, что и как надо писать. Он меня не слушал. Точнее слов не слушал, слушал мой голос. Это было так здорово.
– Лакренция, я все помню, – прекратил он поток моего словоблудия, – Я буду писать о тебе и точка! На эту тему я готов трещать годами. Перепишу весь свой бред на листочек и сдам.
– Тогда выбирай вольную тему!
– Все, уймись, иначе прикопаю! – он чмокнул меня в нос и мы пошли.
Я писала от души. Слова лились рекой. И в очередной раз поняв, как действует на меня Ин и его слова, осознала, что пишу о нем. Марк ковырялся несколько дольше, чем я. Меня болтало по коридору перед аудиторией. От волнения за него, я чуть не сошла с ума. Вот он вышел, довольный собой, мной и жизнью.
– Ну что? Как? Написал? О чем писал? – запрыгали вопросы.
– Что– ничего. Как-нормально. О чем-о тебе, – четко и по существу, – Лар, пойдем поедим? До лекции Ильича еще уйма времени.
Ну, кто я такая, чтобы возражать этому сексапильному фюреру?
По дороге, как обычно, собралась шайка избранных. Никого это уже не удивляло. И мы пошли в кафетерий. Расселись за столом. Марк пытался есть и обнимать меня одновременно. Выходило плохо. Это вызвало смех у всех и у меня в том числе.
Потом я "прочла" Шуйских. Обоих и сразу.
Когда я замерцала, никто не удивился, кроме близнецов. Мы, не сговариваясь, поднялись и встали. Федя справа от меня, Гоша слева и дар сообщил мне, что они очень хотели общения и вдохновения. Что я была, есть и буду их музой, а они моим проводником в мире прекрасного, понятного нам троим, как никому другому. И это все. Они-вдохновение.
Знала бы я тогда, что братья станут на долгое время единственным моим спасением, я бы обняла их…..
Федор повернулся ко мне и я положила голову ему на плечо. Сзади ко мне подошел Георгий и взял мой локон в свою красивую руку. Так и стояли.
Потом Ин, выцарапал меня от Шуйских, (снова ржачь) доел свой обед, обнял меня и мы пошли к Ильичу.
– Да, ладно…..!!!! Наконец-то! – от Ильича не укрылось наше с Ином новое состояние, – Мне теперь ждать демонят с крылышками? Если я не умру до того момента, приводите их в Дискерэ. Интересно посмотреть, что получится из этого союза.
Господи, о чем он??? Я краснела и пыхтела. Пинала локтем Ина, чтобы он ответил наглому Ильичу. И Ин ответил.
– Только к Вам, Илья Ильич, – чем и вогнал в ступор препода, меня и всех ребят в классе.
Ильич стал серьезным и было очень заметно, что именно сейчас свершилось то, о чем мечтают (наверно) все преподаватели. Его оценили настолько высоко, насколько это было возможным. Ученик, да не простой, а сам Бес, только что доверил своих (предполагаемых!!!!!!!) детей ему.
Потом Ильич начал лекцию. Сбиваясь временами, чего за ним отродясь не замечалось. Я и Ин смотрели на него, понимая, что нам совсем немного осталось времени. Времени на то, чтобы видеть и общаться с этим Человеком.
– Лар, я вот тут о чем подумал. Давай сдадим все до Нового года? И уедем куда-нибудь до мая? – Ин шептал мне в ухо.
Я замерла от его предложения. Задумалась. Ин напрягся и ждал моего ответа как казни или помилования. Ни больше, ни меньше. Я ответила честно. Иначе я просто не могла.
– Инь, мой дар меня держит. Я ЗА то, чтобы все сдать до Нового года, но я не знаю, насколько вся эта жуткая ситуация с даром будет продолжаться. Если ты сможешь это пережить и я сама не лопну от злости на свой дар, я поеду с тобой, куда ты захочешь.
Тут Ина проняло, он плюнул на Ильича и класс и полез ко мне целоваться. Я изумлялась и пыталась отодвинуться, он ловил меня и притягивал к себе. Я упиралась. Вся эта возня не укрылась от преподавателя.
– Ну, все. Пошло-поехало! Я просил предупреждать, когда целоваться надумаете. Я разорюсь на валидоле!
Класс заржал, заулюлюкал. Ин движением брови призвал всех к порядку. Ильич прекрасно поржал в одиночестве.
Минуту спустя, после окончания легкой истерики у Ильича, в класс вошел Назаров, наш барин-ректор. Мы вскочили, приветствуя, важного посетителя. Он по обыкновению своему, махнул на нас рукой и повествовал.
– Господа даны, пришел объявить лично о победе данна Бессонова и его команды в хоккейном состязании.
Гул и аплодисменты. При этом Ин даже не изменился в лице, а я раздулась от гордости.
– Так вот, в связи с этим приятным событием, сообщаю, что команда Бессонова отбывает на неделю в тур с дружескими матчами команд уездного статуса. Пришел поздравить и вручить уведомление об освобождении от занятий. Насколько я осведомлен, Лакри и Бессонов сдали почти все предварительные тесты и весьма успешно! И с этим поздравляю! Марк всегда был одним из лучших учеников Дискерэ, а данни приятно поразила всех нас, подтвердив высокое качество обучения Санктум Эст!
Потом были рукопожатия, вручение уведомления, а я погрязла в печали. Неделя!!!! Снова!!!! Не могу, не хочу!!!! И видя лицо Ина, на котором отразилось горя и злости не меньше моего, чуть не заплакала. Но, я не плачу….
Когда официоз закончился и прозвенел звонок, я уткнулась носом в шею Ина и заныла. Он пробовал меня утешать, но получалось скверно и я поняла, что Ин любит меня гораздо сильнее чем я могла предположить. Его отчаяние было почти осязаемо. Я чувствовала его злость и бессилие. Боль расставания кусала его сильнее, чем меня.
К нам подошли Ирэн и Натали.
– Бес, мы последим за ней, – Натали даже глаза округлила, когда засекла состояние Марка.
– Именно! – Ирэн поддержала, – И никакого "Ксавье"! С твоей златокудрой тиби я больше никуда не пойду. Только, если ты с нами! Вокруг нее сплошные флюиды.
Бес кивнул. Просто кивнул обеим и это было его "спасибо". Я поняла, что доверясь моему дару, он осознал, как близки и как надежны обе мои подруги, одна из которых стала мне сестрой.
Мы вчетвером направились вон из школы. Марку нужно было в клуб. Я все это время висела на его руке, не отпуская ни на шаг. Ин и сам не пустил бы.
У ворот Дискерэ, на парковке нас всех ждал сюрприз. Две новые тачки. Серебристый метеор и массивный дорогущий внедорожник. Рядом с ними топтались ВВ и Генри!
Мы втроем, Натали я и Ирэн, затормозили, а Марк, закатив глаза и пробубнив что-то про психов, пошел к друзьям, таща на прицепе меня и девочек. Они паровозиком шли за мной.
– Круто! Вы так и таскаетесь везде вместе??? Можно я с вами?? – ВВ уже полыхал рыжими патлами и улыбкой в сторону, вроде бы и всех, но я поняла, что Натали досталось больше всего восхищения.
– Привет, – только и сказал Генри, но глаза его льдистые сверкнули древним светом викингов и свет тот был явно для Ирэн.
Девочки засекли все эти гляделки и мгновенно преобразившись из послушных учениц Дискерэ в обольстительных девушек, заулыбались, защебетали, чем и вызвали мой огромный интерес. Мне надо обучиться кокетничать!
– Даже не думай, – прошептал мне в ухо Ин, – Начнешь вести себя как эти две обаяшки, я надену на тебя паранджу и запру дома. У себя дома! Если тебе добавить еще и вот такое кокетство, то пиши пропало. Я взорвусь от ревности, а тебя увезут куда-нибудь и все… Ни путешествия, ни демонят…
Меня замурашило от его слов и горячего дыхания. Я очень хотела его поцелуя, но ком под левой грудью больно ткнул меня.
– Марк, перестань, Бога ради! Ты меня смущаешь! – пыхтела я.
– Я тебя смущаю?! Это ты меня вгоняешь в панику! Ты зачем две пуговицы на блузке расстегнула? Хочешь в каракатицу на заднее сидение без предупреждения? Просто пожалей меня, жестокая козявка! Мне еще и уехать от тебя нужно. Как я тебя оставлю-то?
Ну, вобщем, не выдержала. Обняла его и поцеловала. Просто прижалась к нему губами. Как и утром. Ком большего не позволил. Чтобы он скукожился и сдох!
Мы и не заметили, что за всем этим с ухмылками наблюдают наши друзья.
– Поедем кофейку бахнуть? – Генри решил, что пора прекращать этакие страсти, – Время еще есть. Потом, если данни захотят, можно прокатиться до клуба. Инструктаж, повестки и прочее.
ВВ и девочки поддержали. Ин кивнул за нас обоих. Я знала, что он хотел бы остаться со мной наедине и я хотела бы. Но дела… И он был рад возможности провести со мной как можно больше времени до сборов.
Мы затоптались возле машин. Ясное дело, что я поеду с Ином. Девочки дернулись в сторону каракатицы, но Марк взрыкнул.
– Ну, уж нет! Мне вчера хватило! Ваш совместный писк переходит в ультразвук! Мне мои ухи еще пригодятся! Валите, куда хотите! – закончил он, уже смеясь.
ВВ не лопухнулся, и, прихватив Натали за рукав серебристой шубки, потащил ее к метеору. Ирэн ничего не оставалось, как забраться в большую тачку Генри. Я краем глаза отметила благодарный кивок викинга в сторону фюрера. Взяла на заметку. Села в каракатицу и мы помчались.
Как же здорово! Вот так ехать! Рядом Инь… Ребята дурили по дороге, обгоняя друг друга, и всем было смешно и вольно. Это молодость? Это любовь? Нет, это жизнь, поняла я. Она такая, когда все идет правильно. Зацепив этот момент, убрав его в кладовку своей памяти, я посмотрела на Ина. Уверяю, он думал о том же самом!
Потом я вспомнила о сборах. Завздыхала. Потом подумала, что совсем скоро могу "прочесть" Ина. Что же я увижу там? Еще и Сережа Карамышев оставался….
Очнулась от того, что Инь глазел на мои коленки.
– Ты чего? – я завозилась, оглядывая себя, поправляя юбку.
– Когда твой чертов дар тебя отпустит ко мне, первое что я сделаю, это поцелую твою коленку, – я снова залилась жаркой волной.
– Почему коленку? – лепетнула я.
– Очень красивые… Колени… Ноги… Ты вся очень красивая, я говорил тебе об этом. Это даже слишком, – Инь стал смотреть на дорогу, будто ничего и не говорил, а мне осталось только чувствовать свои покрасневшие вмиг щеки.
Мы выбрали кофейню близ площади Гардэ и благополучно расселись по местам. Тут я оглядела наше собрание и поняла следующее. Генри был очень доволен и крайне заинтересован соседкой-с ним рядом сидела Ирэн. ВВ и Натали начали шептаться и из обрывков слов, что доносились до меня, я поняла, вот оно, чудо, когда два дитари обсуждают нечто связанное с денежками. Натали интересовал туризм. Сестренка всегда хотела путешествий, но так, чтобы за эти путешествия ей не приходилось платить! Удачей оказалось то, что ВВ уже начал свой турбизнес и эти двое сейчас решали нечто судьбоносное!
Я еще тогда подумала, что все слишком гладко складывалось. Потом, спустя годы, я поняла, что Ин очень хотел, чтобы его друзья были счастливы и все, что сложилось между нашими ребятами, было подарком моего неописуемого дара. Я точно, купидонская козявка!
– Лакришка, я тебя люблю, – Инь шептал мне в ухо, зарывшись носом в мои кудри, – Скажи мне уже…
– Что? – я затрепыхалась от радости.
– Скажи, что любишь и я смогу не сильно громить все вокруг, оставляя тебя на целую неделю!
– Я тебя люблю, Инь. Я очень сильно тебя люблю, – я повернулась к нему и мы зависли.
"Оууууу…..!" донеслось до нас эхо девочкиных восторгов. Все захихикали и мы отлипли друг от друга, принимая заказ от официанта. По глазам Ина я видела, что он не простит им этого "Оу", которое прервало наши гляделки. И он меня не подвел, мой злобный Инище.
– Кстати, ребята, у меня тут история есть одна… – он выдержал паузу, – Про "Ксавье" и пьяных школьниц. Весьма познавательно, скажу я вам.
Девочки взбледнули. Парни, понимая, что все это неспроста, уже ждали залпа Ина, зная его как облупленного. Приготовились слушать и потешаться.
Я с одной стороны, хотела еще раз послушать историю про неваляшек, с другой мне было жаль моих подруг. Второе пересилило и я просто положила свою ладонь на руку Марка. Он почувствовал мою немую просьбу, покривился, но все же уступил.
– Расскажу потом как-нибудь. Возможно, – Ин не был бы Ином, если бы не пригрозил девчонкам компроматом.
Все вздохнули. Я с восторгом, еще бы, Ин меня послушался. Натали и Ирэн с облегчением, а ребята разочаровано. Потом мы развеселились и начался обычный трёп.
Потом мы проводили наших громил к клубу и разъехались по домам. Вечером я ждала Ина, но он не пришел, написав, что его попросту не отпустили. Он присылал мне сообщения каждые десять минут и я поняла, что если бы не обстоятельства и долг его по отношению к команде, он был бы рядом….и кто знает, может уже целовал мои колени. Я вспомнила о броши. Я не смогу ее вернуть. Это память. Память о его первом подарке для меня. И память о той ночи накануне моего дня рождения, когда он признался мне в своей любви. Простите меня дорогие преподаватели Санктум Эст, но я никому и никогда не отдам этот, сияющий аквамарином, залог любви Ина ко мне.
