Текст книги "Инструмент богов"

Автор книги: Лариса Соболева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

30

Неделя прошла в пассивном ожидании, Серафим не кололся. Мила удивляла стойкостью – ни слез, ни жалоб, ни возмущения от нее не слышал никто. Казалось, откуда она брала силы? Ей не требовалась и опека, ведь обычно люди, пережившие удар за ударом, нуждаются в поддержке. Видимо, одних удары закаляют, других ломают. Мила терпеливо ждала, когда Анатолий Тимофеевич выполнит обещание и найдет ребенка. Пару раз Игорь возил ее проведать Тошу, которой покупались сигареты и тайно выдавались деньги. Заодно договаривались уменьшить срок ее пребывания, на что врачиха, прекрасно помня, что это за люди, склонялась. Тоша обещала помочь Миле с ребенком, работы по душе все равно не светит в ближайшее время.

Далила, ощутив счастье безопасности, успокоилась быстро, чтобы убить время, вязала. Но ждать – нуднейшее занятие. Развлечений нашли немного, да и то на них настояла Далила, соскучившись по свободе. Один раз сходили на концерт Алика, на котором Игорь уснул, а Вячеслав украдкой зевал. Посетили цирк, где было чуточку веселее, на этом с походами по культурным заведениям завязали. Настроение не то. Вячеслав регулярно наведывался к Анатолию Тимофеевичу, а у того ответ один: «Пока нет». На что же он рассчитывал? Элементарно:

– Ребенок был нужен Терезе здоровый, а не доходяга. Она позаботилась, чтоб он ни в чем не нуждался, следовательно, за ним кто-то ухаживает. Но для ухода нужны деньги, а их давала Тереза. Надо ждать, когда деньги у нянек закончатся, они обязательно позвонят ей.

Вячеслав бесцельно гулял по городу. Однажды завернул к роддому, вызвал Арину, которая, увидев его, чуть не упала:

– Что еще случилось?

– Не надо пугаться, я с мирными целями, – улыбался он. – Пришел пригласить вас... А куда вы хотите пойти?

Она растерялась настолько, что не придумала, как отказаться:

– Не знаю. У меня рабочий день не кончился...

– А у меня времени полно. Сколько ждать?

– Полчаса... – заикаясь, произнесла она.

Вячеслав чувствовал себя победителем. А разве нет? Линдер доволен, ждет встречи с Далилой и Милой, в ближайшее время прилетит прямо сюда, ведь внучка не сможет приехать, когда найдут ребенка. Даже Арина, приняв его поначалу в штыки, не отказалась от свидания, потому что победителю не отказывают.

Шли пешком по весенним улицам, он рассказывал, как разворачивались события, она слушала, распахнув глаза. Рисовался? А как же. Но чуть-чуть.

– Вы знаете, – после повествования сказала Арина, – я ведь тоже пыталась разобраться, наблюдала за всеми в отделении. Мила не казалась мне ненормальной, но она же не говорила, почему уверена, что ее сына подменили. Если б сказала, я бы с главврачом посоветовалась, как быть, он очень порядочный человек. После Кукушкиной весь персонал перетряс.

– Это все в прошлом. А сейчас... я голоден. Давайте поужинаем?

Арина засмущалась.

– Я только позвоню маме.

Чудный вечер выдался, а прервался так некстати звонком следователя:

– Есть, Вячеслав, есть! Нянька позвонила. Берите Милу, Далилу, и поедем за ребенком.

– Извините, Арина, не могу вас проводить, – поднимаясь, сказал Вячеслав. – Нашелся сын Милы, я должен ехать.

– Ничего, ничего. Сама доберусь. Я очень рада. Передайте Миле, все необходимые бумаги на ребенка она получит.

Он отправил домой Арину на такси, взял машину и поехал в гостиницу.

– Она позвонила на домашний телефон, но с сотового, – по дороге рассказывал Анатолий Тимофеевич. – Просила Терезу привезти продукты и деньги, как я и предполагал.

– Как среди ночи найдем женщину? – беспокоился Вячеслав.

– Там есть милицейский участок. Поскольку в деревнях, даже больших, жители знают все и про всех, думаю, найти няньку будет несложно.

Водитель остановил машину возле милиции, следователь побежал туда.

...Нянькой и кормилицей оказалась молодая мамаша, живущая с родителями, но без мужа. За вознаграждение она согласилась кормить малыша, мать которого «умерла». У нее дочка на два месяца старше Даньки, а молока хватит еще на двоих. Но как обрадовалась, что мать Даньки жива! Она главный свидетель против Серафима, который заезжал посмотреть на сына, и самое замечательное – мамаша не отказалась пойти в свидетели, как и ее родители. Все же в деревнях люди добрее, подумал Вячеслав. Дети спали в разных кроватках, Мила не решилась взять малыша, лишь стояла с Далилой рядом, всматриваясь в его щекастое личико. Хозяйка на стол собрала, нежданные гости не отказались. Тут и возник вопрос: что делать с Данькой, он же не на искусственном вскармливании, забрать его никак нельзя.

– Ты, Мила, оставь его покуда, – предложила мать кормилицы. – Приезжай, когда тебе удобно. А то поживи у нас, приучишь к смесям, хоть я и против них.

Вопрос разрешился, Мила на время осталась.

Настал день встречи. Далила поправляла на себе вязаное платье, которое сама связала.

– Волнуешься? – спросил Игорь.

– Чего мне волноваться? – подняла она плечи, напустив на себя беспечный вид. – Я его не знала, никогда не видела. Он мне чужой.

– Конечно, волнуется, вы разве не видите? – сказала Мила.

– Я думаю: как с ним себя держать, как его называть, не папой же! – взорвалась Далила, обнаружив все волнение. – В пятьдесят лет знакомиться с отцом – немного поздновато, вы не находите?

– Тебе же тридцать, – заметил Игорь. – Значит, не поздно.

– Ну да, да, мне тридцать, – нахмурилась Далила, поставив руки на бедра. – А все равно... дурацкая ситуация. Черт, почему они так долго?

– Может, задержка в аэропорту? – предположил Игорь.

– Мама, ты только не ругайся при нем, – посоветовала Мила. – У тебя если не черт – так козел, не козел – так придурок, а то и покруче. Дедушку удар хватит.

– Не учи меня, – отбрила мать. – Вот привязались...

– Можно? – распахнул дверь Вячеслав.

Он пропустил в комнату высокого и статного старика с белыми, аккуратно подстриженными густыми волосами. Линдер остановился, едва переступив порог, глаза его, сохранившие синеву, но чуточку поблекшую, надолго задержались на Далиле. Распахнутое модное пальто прекрасно сидело на нем, серый костюм отливал голубизной, а на шее небрежно болтался белоснежный шарф. Далила мысленно поставила рядом с ним маму и огорчилась: она бы не смотрелась с этим могучим и красивым стариком.

– Это – Далила, – тем временем говорил Вячеслав. – Это – ее дочь Мила. Это друг Далилы Игорь...

– Муж, – поправила Далила, а следующая фраза была полной околесицей: – Мой муж, я об этом недавно догадалась.

Она не бросилась отцу на шею, скованно себя чувствовала, да и Линдер не делал шага навстречу. Он вдруг увидел фотографии, подошел и взял две, улыбнулся Далиле:

– Знаешь, сколько мне здесь лет?

– Восемнадцать, – ответила она.

– Да. Этот снимок сделал немецкий корреспондент в Германии, под Берлином. А здесь нам с мамой по двадцать семь... У тебя есть ее фотография?

– Сейчас. – Далила нервно рылась в сумочке, достала паспорт, оттуда вытащила небольшое фото и протянула Линдеру. – Вот. Ей здесь семьдесят пять.

Надев очки, он долго рассматривал снимок. Постепенно напряжение, сковывавшее всех в номере, рассеивалось, наверное, Линдер развеял его своей естественностью и простотой. Он остановился напротив Далилы, но смотрел на фотографию жены:

– Она мало изменилась. Как жаль, я немного опоздал. – Наконец он поднял глаза на дочь: – Можно, я оставлю ее себе?

– Конечно.

– Ты говорила, будто сохранила сережку...

Далила расстегнула цепочку, сняла серьгу, которая упала вместе с крестиком на ладонь. Линдер достал вторую и положил рядом:

– Надеюсь, ты не сомневаешься, что я твой отец?

– Вообще-то... – смутилась Далила и твердо ответила: – Нет, не сомневаюсь. Просто... неожиданно. Вы надолго?

– Говори мне «ты». Я пробуду неделю, мне еще хочется увидеть правнука.

– Я не привезла Даньку, – сказала Мила. – Его нельзя надолго отрывать от кормилицы.

– Мы поедем к нему, – повернулся к ней Линдер. Теперь он пристально рассматривал Милу, словно что-то искал в ней. – Немножко на Веру похожа. Далила, ты не возражаешь, если я подарю серьги моей внучке?

– Нет, конечно. Представьте... представь, эта сережка спасла мне жизнь, когда меня один придурок пытался выкинуть из вагона на полном ходу.

– Я знаю. Вячеслав подробно писал мне. Мила, забирай сережки, их носила твоя прабабка, которую звали Далила. Вернее, они принадлежали ей, носить в те времена такие серьги было опасно по разным причинам. А лежали они в шкатулке...

– У меня она сохранилась, – оживилась Далила, замахав руками.

– Неужели это старье не рассыпалось? – поднял он брови.

– Куда к черту! Да она выдержит еще сто лет...

Они нашли общий язык и вполне дружески беседовали. Вячеслав ушел незаметно, тем более что не до него сейчас. Купив цветов и поймав такси, рванул к Арине, она славная, может, что-то и получится. При одном условии: она поедет с ним в Америку. Линдер обещал помочь Вячеславу... В общем, звезду Вячеслав поймал, удержать бы, а?

Поздно ночью Николай Карлович Линдер лег в постель с ощущением счастья. Он предложил Далиле с семейством переехать к нему, но дочь отказалась: «Мне еще до пенсии целых пять лет, рано мечтать о тихой старости. И потом, языка я не знаю, что там буду делать?» Она не понимает, что ее отец богат, что ей ни о чем не надо будет заботиться, что нашел он ее не для того, чтоб расстаться. Видимо, необходимо время, она должна привыкнуть к тому, что он есть. Линдер взял с тумбочки фотографию Веры...

Полвека унеслось. А помнится все, будто неделю назад он стоял на карнизе, его позвала Раймонда Багратионовна. И будто не было целой жизни, нашпигованной победами и поражениями, встречами и прощаниями, ошибками. Он думал, что прощается с Верой на время, а попрощался навсегда. Думал, что Сонетка – дешевка, а она любила его и ради него застрелила Самбека. Думал, что поиски жены – дело хоть и нелегкое, но не опасное, – опять ошибся. Его ошибки стоили дорого. Как странно: в самый счастливый день своей жизни он видел во сне Веру и Сонетку вместе...

Сначала ели клубнику, прожаренную солнцем и пахнущую землей, прямо с грядок, передвигаясь на корточках. Но ее уродилось видимо-невидимо. Никто в деревне не мог похвастать таким урожаем, а бабка Веры не знала, что делать с этой напастью. Потом Вера брала крупные ягоды в зубы и подставляла Николаю, а он откусывал кусок, сок стекал по подбородкам, это не мешало поцелуям. Но тут же, отрываясь от губ Веры, он видел не ее лицо, а Сонетки. Руки его обнимали податливое и горячее тело, он видел колдовские глаза и слышал дурманящий шепот, пальцы Сонетки путались в его волосах...

Почему обе? И почему сейчас? Ждут? Его и их разделяет смерть, Вера и Сонетка рядом, а ему предстоит догнать обеих. Но это будет не скоро, у него слишком много долгов перед Далилой, внучкой и правнуком. Значит, Вера и Сонетка подождут.