Текст книги "Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв."

Автор книги: Лариса Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Случалось также, что Совет олдерменов по собственной инициативе отстранял некоторых олдерменов от должности. Так поступили, в частности, в отношении трех олдерменов XIV в. – Адама де Бари, Ричарда Лайенса и Джона Пэче. Все они были обвинены в злоупотреблениях по службе, а именно – в присвоении денег городской общины. Факт, свидетельствующий о далеко небескорыстном характере отдельных представителей лондонской правящей элиты. Такая же участь постигла и олдерменов XV в. Хэмфри Хэйфорда и Джона Пломера, обвиненных в измене в связи с их политическими симпатиями Ланкастерам (впоследствии, на фоне изменения политической ситуации, они были восстановлены в должности)^{475}.

Отказ от должности не был массовым явлением во властных структурах Лондона XIV–XVI вв. Большинство олдерменов выполняли свои обязанности, как предусматривало городское законодательство – пожизненно. Вот только некоторые примеры. Упомянутый выше Джон Норман, олдермен 1440–1468 гг., скончался 4 октября 1468 г.; Ричард Чаури на протяжении 29 лет – с 1480 по 1509 гг. – находился в должности олдермена Лондона, пока не умер 27 ноября 1509 г.; Уильям Рэмингтон, олдермен 1484–1511 гг., скончался 27 июня 1511 г.; Джон Элейн был избран олдерменом 13 февраля 1515 г. и оставался таковым до 17 сентября 1545 г., а умер 15 января 1546 г.; Томас Рэмси был на посту олдермена с 1566 по 1590 гг., пока не умер; Роланд Хэйвуд, олдермен с 19 сентября 1560 г. по 7 февраля 1594 г., скончался 4 марта 1594 г.^{476},[82]82
  Привести полноценный статистический материал по данному вопросу не представляется возможным из-за его фрагментарности.


[Закрыть] Можно предположить, что Джон Элейн и Роланд Хэйвуд были больны или немощны и не могли в полную силу выполнять свои служебные обязанности, когда покидали муниципалитет незадолго до смерти. В любом случае в вопросе о сроках пребывания в должности олдермена и причинах отказа от нее невозможно подвести все под общий знаменатель. Необходим индивидуальный подход к каждому конкретному случаю. Хотя общую тенденцию, направленную на усиление мобильности и обновление состава лондонского олдерменства в XVI в., все же удалось выявить.

Многие олдермены концентрировали в своих руках несколько ключевых должностей. Так, среди олдерменов XIV и особенно XV–XVI вв., судя по данным источников, популярностью пользовалась должность аудитора (Auditor) – ревизора, осуществлявшего надзор за расходованием городских средств и деятельностью городских органов власти. Должность лондонского аудитора была выборной. Предусматривалось ежегодное избрание ревизоров, которыми могли стать и олдермены, и неолдермены. Одни и те же лица избирались на эту должность от одного до пяти раз, но только на один год. В результате в XIV в. аудиторами были 70 олдерменов, причем, 53 из них совмещали эти две должности, девять значились аудиторами до избрания олдерменами, восемь – до и после того, как стали олдерменами^{477}. Следовательно, никаких ограничений на возможные варианты сочетания должностей олдермена и аудитора не наблюдалось. Дважды становились аудиторами 18 олдерменов, трижды – 10 олдерменов, 4 раза – три, 5 раз – 1 олдермен (Томас Уэлфорд) и остальные олдермены XIV столетия – по одному разу.

В XV в. уже 120 олдерменов избирались аудиторами: 56 – во время своего олдерменства, 25 – до такового, 39 – до и во время пребывания в должности олдермена^{478}. При этом 39 олдерменов становились аудиторами дважды, 7 олдерменов – трижды и 2 олдермена – четырежды, остальные – по одному разу.

В XVI столетии аудиторами становились 110 олдерменов: 39 – во время пребывания в должности олдермена, 55 – до олдерменства, 16 – до и во время службы в качестве олдерменов^{479}. Из них: 16 олдерменов находились в должности аудитора дважды, 2 олдермена – трижды, остальные – по одному разу. Едва ли можно ставить под сомнение, что должность аудитора фактически постоянно находилась в руках олдерменов, как и должности мэра и шерифов.

В таблице 4 представлены обобщенные данные о количестве олдерменов – аудиторов XIV–XVI вв. из разных ливрейных компаний Лондона^{480}.

Таблица 4.

Олдермены – аудиторы Лондона

Название компаний	Количество аудиторов
	XIV в.	XV в.	XVI в.
торговцы предметами роскоши	20	30	25
бакалейщики	13	10	16
торговцы рыбой	9	12	5
суконщики	8	19	14
торговцы пряностями	6	—	—
ювелиры	5	19	10
торговцы вином	5	—	1
меховщики	6	6	7
торговцы железными изделиями	1	3	4
торговцы шерстью	1	—	—
галантерейщики	—	2	10
торговцы готовым платьем	—	6	8
торговцы солью	—	2	5
сукноделы	—	—	4

Неудивительно, что большинство аудиторов принадлежали к компаниям торговцев предметами роскоши (75 олдерменов стали ревизорами), суконщиков (41), бакалейщиков (39), положение которых неизменно укреплялось на протяжении XIV–XVI столетий. Вновь необходимо констатировать снижение административной активности представителей компании торговцев рыбой при достаточно высокой численности олдерменов-аудиторов из их среды. Уменьшается также значение компании торговцев вином, а торговцы шерстью и пряностями с XV в. вообще сходят с политической сцены. Как и в случае с мэрами и шерифами, постепенно усиливают свое влияние на должность аудитора галантерейщики, торговцы солью, сукноделы, торговцы готовым платьем, меховщики.

Среди лондонских олдерменов встречаются также городские казначеи (City Chamberlain): семь олдерменов занимали эту должность в конце XIII–XV вв. Это торговцы предметами роскоши Саймон де Пэрис (в 1298–1300 гг.), Генри Сэчфорд (в 1328–1336 гг.), Стефен Спэлмен (в 1391–1404 гг.), Джон Миддлтон (в 1449–1450 гг.) и Уильям Пэрчес (в 1484–1492 гг.), торговец пряностями Уильям Эйншем (в 1374–1378 гг.) и торговец готовым платьем Роберт Коулвич (в 1463–1474 гг.)^{481}.

В качестве смотрителей Лондонского моста (Warden London Bridge) олдермены выполняли обязанности по его охране и обеспечению нормального функционирования. Среди таковых в XIV в. оказались девять человек. Ювелир Генри Глостер занимал эту должность в 1315–1319 гг.; торговец пряностями Анкетин де Джизорс – в 1315–1319 и в 1332–1336 гг.; канатчик Джон Вивьен – в 1320–1321 гг.; оружейник Уолтер Нил – в 1336–1337 гг.; торговцы рыбой – Джон Лоукин (в 1342–1350 гг.) и Джон Литтл (в 1350–1352 гг.); суконщик Джеймс Эндрю – в 1350–1352 гг.; виноторговец Генри Веннер – в 1353–1355 гг.; бакалейщик Джон Хоу – в 1381–1388 гг.^{482} Обратим внимание на присутствие среди олдерменов, занимавших должность смотрителя Лондонского моста в первой половине XIV в., представителей ремесленных гильдий – канатчиков и оружейников. Уже с конца 30-х гг. этого столетия ремесленники в олдерменской среде больше не встречаются. Скорее всего, путь в олдермены для них окончательно был закрыт.

В XV столетии смотрителей Лондонского моста из числа олдерменов было всего четверо. Это бакалейщики – Уильям Чайчел, который находился на данной должности в 1401–1404 гг., Уильям Севеноук – в 1404–1406 гг., и Уильям Уэтенхол – в 1434–1438 гг.; а также торговец железными изделиями Николас Джеймс – в 1417–1418 гг.^{483} После 1438 г. эта должность в наших документах не зафиксирована.

В XIV в. лондонские олдермены занимали также должности: городского клерка – один олдермен (Роджер де Дэпхам – в 1335 г.), рикордера – восемь человек[83]83
  Джон де Уэнгрейв – в 1304–1320 гг., Джеффри де Хэтпул – в 1320 г., Роберт де Свэйлив – в 1321–1329 гг., Грегори де Нортон – в 1329–1338 гг., Роджер де Дэпхам – в 1338–1359 гг., Хью де Сэдлингстэйн – в 1359–1361 гг., Томас де Лоудлав – в 1361–1365 гг., Уильям де Холдейн – в 1365–1376 гг.; после 1376 г. должность рикордера, видимо, исчезает как самостоятельный институт (Ibid. Vol. 1. P. 378, 380, 382).


[Закрыть]; помощника коронера (Deputy coroner) – два человека (Джон де Уинтри – в 1290–1304 гг., и тот же Джон де Уэнгрейв – в 1310–1320 гг.); главного констебля Тауэра (Joint Constable Tower) – 2 олдермена (торговцы пряностями – Джон де Джизорс и Ричард де Бетойн – в 1326 г.)^{484}.

В XV–XVI столетиях такие должности преимущественно судебного и административно-полицейского характера исчезают из наших источников – ни одного олдермена, избранного хотя бы на одну из них, обнаружить не удалось. А вот олдермены, осуществлявшие функции сборщиков пошлин (Collector Customs) в Лондонском порту, т.е. находившиеся в должности фискального характера, зафиксированы в XIV и в XVI вв. В XIV столетии – это три олдермена: Уильям Серват – в самом начале века, торговец пряностями Джон Черчмен – в 1368–1369 гг., бакалейщик Николас Брембр – в 1379–1386 гг.^{485} Любопытно, что Джон Черчмен, видимо, желая улучшить условия своей деятельности, даже выстроил на собственные средства участок таможни в столице, где взвешивались тюки с шерстью, устанавливались и взимались пошлины, чем заслужил благодарность лондонцев^{486}.

В XVI в. два олдермена были сборщиками пошлин: меховщик Ричард Сэлтонстол и галантерейщик Уильям Ридер – в последней четверти XVI в.; а галантерейщик Генри Биллинсгейт в 1589 г. возглавлял таможенное казначейство Лондона^{487}.

В источниках содержится интересная информация о том, что на протяжении XIV в. девять олдерменов возглавляли существовавшее в Лондоне братство св. Антония[84]84
  По-видимому, братство св. Антония являлось религиозным объединением бакалейщиков, амальгамировавших торговцев пряностями. В функции братства, образовавшегося вокруг культа св. Антония, входило совместное участие в богослужении, взаимопомощь и благотворительность, забота о погребении и заупокойном поминовении, а также устройство празднеств в честь своего святого патрона.


[Закрыть]. Среди них: четыре торговца пряностями – отец и сын Долсли, первый – олдермен 1348–1362 гг. (его дочь постриглась в монахини), второй – 1355–1360 гг.; Джон Нотт и Роберт Хэтфилд, олдермены 60–70-х гг.; пять бакалейщиков – Бартоломью Фрэстлинг, Джон де Гануодби, Джон Мэринс, Ричард де Прэстон и Николас Брэмбр, олдермены 50–80-х гг.^{488}

В течение XIV – первой четверти XVI столетий из числа олдерменов выбирались настоятели собора св. Троицы в Лондоне[85]85
  Сведений об этом соборе и олдерменах – настоятелях крайне мало. А. Бивен сообщает о том, что до закрытия монастырей и религиозных учреждений Генрихом VIII должность олдермена городского района Портсокен официально занимал настоятель собора св. Троицы на Олдгейте. Такая практика сложилась в результате передачи этому собору и его каноникам права манориальной юрисдикции еще Генрихом I в 1125 г. Что касается приорства св. Троицы, то оно было основано в 1108 г. Матильдой, супругой Генриха I, и передано вместе с правом юрисдикции. См.: Beaven A.B. Aldermen of the City of London. Vol. 1. P. 270.


[Закрыть]. Известно, что в XIV в. эту должность занимали семь олдерменов, в XV–6, в XVI–4 (с 1505 по 1524 гг.)^{489}.

Интерес олдерменов к собору св. Троицы не случаен: вместе со званием настоятеля они получали церковные владения и доходы. Иногда это порождало серьезную конкуренцию. Так, по свидетельству источника, 21 апреля 1445 г. была получена королевская санкция на избрание настоятелем собора св. Троицы олдермена Томаса Помроя. И лишь 23 мая следующего года после длительных споров его избрание было признано и олдерменами, и канониками собора^{490}.

В XVI в. олдерменов тоже привлекают должности, имеющие отношение к церкви, но само их содержание меняется. Прежде всего, это должности экономического характера, связанные с участием олдерменов в деятельности крупнейших торговых компаний, а также с Реформацией и секуляризацией церковных имуществ. С 1547 г. появляется целая группа олдерменов – 18 человек, занимавших должность казначея госпиталя св. Варфоломея. С 1560 г. девять олдерменов становились казначеями госпиталя св. Томаса и один олдермен был казначеем госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл. С 1557 г. лондонские олдермены становятся также главными контролерами (8 человек) и главными смотрителями (17 человек) госпиталей. С того же 1557 г. 13 олдерменов занимали должность генерального инспектора госпиталей. С 1551 по 1563 гг. оформляются должности президентов госпиталей и исправительных домов: госпиталя св. Варфоломея – 8 олдерменов, св. Томаса – 14, госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл – 18, госпиталя Христа – 7 олдерменов. Помимо этого, некоторые олдермены являлись президентами нескольких богоугодных учреждений: госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл и госпиталя св. Варфоломея – три олдермена, госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл и госпиталя св. Томаса – три, госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл и госпиталя Христа – два олдермена^{491}. Среди тех, кто в разных сочетаниях занимал перечисленные выше должности встречаются многие олдермены. Так, ювелир сэр Мартин Боувз, олдермен 1536–1566 гг., в 1547 г. исполнял обязанности казначея госпиталя св. Варфоломея, в 1557–1566 гг. – главного контролера госпиталей^{492}. Уже упоминавшийся сэр Эндрю Джадд, олдермен 1541–1558 гг., меховщик, в 1547–1548 гг. был казначеем госпиталя св. Варфоломея, в 1557–1558 гг. – генеральным инспектором госпиталей^{493}. Сэр Уильям Гаррард, олдермен 1547–1571 гг., галантерейщик, в 1548–1549 гг. занимал должность казначея госпиталя св. Варфоломея, в 1558–1559 гг. – президента Бэтлема и Бридуэлла, в 1566–1567 гг. – генерального инспектора госпиталей, в 1567–1571 гг. – главного контролера госпиталей. Его сын – сэр Джон Гаррард, олдермен 1592–1625 гг., тоже галантерейщик, продолжил дело отца: занимал должности казначея и президента госпиталя св. Томаса^{494}. Знакомый нам сэр Роланд Хэйвуд, олдермен 1560–1594 гг., сукнодел, в 1561–1563 гг. был президентом Бэтлема и Бридуэлла, в 1572–1593 гг. – президентом госпиталя св. Варфоломея, в 1582–1586 гг. – генеральным инспектором госпиталей, в 1582–1593 гг. – главным контролером госпиталей^{495}.

Функции казначеев, президентов, инспекторов и контролеров госпиталей и исправительных домов в разные годы осуществляли: торговцы предметами роскоши (4 человека), торговцы готовым платьем (5 человек), бакалейщики (9 человек), торговцы солью (3 человека), сукноделы (5 человек), торговцы рыбой (2 человека), торговцы железными изделиями (2 человека), ювелиры (2 человека), меховщики (2 человека), галантерейщики (6 человек), торговец вином^{496}.

Таким образом, должности, связанные с управлением и инспектированием госпиталей и исправительных домов Лондона, в XVI в. занимали олдермены из всех «Двенадцати Больших ливрейных компаний», но их представительство было неодинаковым. Больше всего (9 человек из 41, или 22%) было бакалейщиков, галантерейщиков (в общей сложности 7 человек из 28, или 25%), сукноделов (всего 6 человек из 16, или 37,5%) и торговцев готовым платьем (5 человек из 27, или 18,5%). Затем следовали торговцы предметами роскоши и суконщики (по 4 человека из 49, или 8,2%, и 31, или 12,9%, соответственно), торговцы солью, ювелиры и меховщики (в общей сложности по 3 олдермена из 14, или 21,4%, 19, или 15,8%, и 15, или 20%), торговцы рыбой и железными изделиями (по 2 человека из 12, или 16,7%, и 14, или 14,3%), торговцы вином (один олдермен из пяти, или 20%).

Как видим, в процентном соотношении компании выстраиваются следующим образом: сукноделы, галантерейщики, бакалейщики, торговцы солью, меховщики, торговцы вином, готовым платьем, рыбой, ювелиры, торговцы железными изделиями, суконщики и торговцы предметами роскоши. Какие-либо закономерности здесь установить трудно. Обратим внимание лишь на то, что олдермены из двух самых богатых компаний, имевших наибольшее представительство в муниципалитете (торговцы предметами роскоши и суконщики), по каким-то причинам меньше всего были привлечены к службе по управлению госпиталями и исправительными домами и контролю над их деятельностью, прежде всего, в сфере финансов.

Статистическая обработка материала источников позволила установить, что лондонские олдермены могли занимать от трех до девяти муниципальных должностей последовательно и 3–4 – одновременно. Сочетания должностей были различны. В XIV в. 35 олдерменов (12,8%) были еще и мэрами, и шерифами; в XV в. таковых оказалось 12 человек (6,6%); в XVI в. – 93 человека (33,9%), что, очевидно, свидетельствует о большей степени концентрации этих важнейших должностей в руках олдерменов. В XIV столетии 15 олдерменов (5,5%), 49 олдерменов (27,1%) в XV в. и 35 олдерменов (12,8%) в XVI в. в то же время занимали должности мэра, шерифа и аудитора. Определенное снижение концентрации перечисленных четырех должностей у олдерменов XVI столетия по сравнению с XV в. произошло из-за некоторого падения их интереса к выполнению обязанностей аудитора на фоне явного повышения такового к более важным и престижным должностям мэра и шерифа. В XV в. 29 олдерменов (16%) являлись также шерифами и аудиторами, а 10 (5,5%) – мэрами и аудиторами. Только 24 олдермена, или 8,8% от общего количества, в XIV в., лишь 12, или 6,6%, – в XV в. и 24, или 8,8%, – в XVI в. не избирались больше ни на какую другую должность^{497}. Таким образом, процент олдерменов, проявлявших низкую административную активность, не выходил за рамки 8,8. Отметим также, что наиболее высокая степень концентрации власти олдерменами наблюдается в XV столетии, которое с этой точки зрения можно считать пиком административной активности столичных олдерменов. Можем утверждать, что именно в это время правящая элита Лондона достигла максимальной зрелости, пройдя в предыдущем веке сложный процесс окончательного формирования и конституирования, но, не столкнувшись еще с проблемами грядущего XVI столетия.

Приведенный выше материал подводит нас к выводу о том, что городское управление Лондона XIV–XVI вв. имело явную тенденцию к усилению олигархизации, к ограничению доступа в органы власти, к установлению своеобразных «закрытых корпораций» важнейших официалов.

В отдельных случаях можно говорить не только о пожизненном, но и о наследственном пребывании в должности. К. Плат полагает, что в XIV–XV вв. примерно ²/₃ сыновей лондонских олдерменов занимали должности своих отцов^{498}. Так, среди олдерменов конца XIII – конца XIV в. известны три представителя купеческой семьи Сели (отец, сын и правнук), занимавшие эту должность с перерывами в течение 26 лет^{499}. На протяжении 1240–1457 гг. олдерменами (на срок более чем 30 лет) избирались четыре купца из семьи де Фроуик – отец, два сына и правнук^{500}. С 1319 по 1469 гг. в лондонском муниципалитете (в общей сложности 37 лет) были представлены олдермены из семьи Константин – отец, два сына и правнук, причем, в 1336 г. старший сын сменил в этой должности отца, а в 1349 г. олдерменом стал и его младший брат^{501}. С начала 40-х гг. XIV в. и на протяжении всего XV столетия в истории Лондона и его муниципалитета был широко представлен многочисленный и активно действовавший семейный клан Фрэнси, включавший ювелиров, торговцев вином и предметами роскоши (по меньшей мере, 10 человек), трое из которых возглавляли корпорацию Сити в качестве мэров^{502}. В течение 1377–1496 гг. городские документы фиксировали трех олдерменов – выходцев из семьи Хорн (видимо, дед, внук и правнук), которые пребывали в должности 32 года^{503}. Олдерменами были дядя и племянник из семейства ювелиров Шаа (Shaa): Эдмунд – в 1473–1488 гг., Джон – в 1496–1504 гг.^{504} В 1463–1479 гг. должность олдермена занимал торговец предметами роскоши Джон Тэйт-ст.; в 1479–1501 гг. – его брат Роберт Тэйт-ст.; в 1485–1515 гг. – торговец предметами роскоши Джон Тэйт-мл., сын упомянутого выше Джона Тэйта-ст.; а в 1497–1500 гг. – Роберт Тэйт-мл., тоже торговец предметами роскоши, сын Роберта Тэйта-ст.^{505} За период 1460–1567 гг. «Служебные книги» зафиксировали пять олдерменов из семьи Лэмбардов. Это – торговцы предметами роскоши Джон, олдермен 1460–1470 гг., и Уильям, олдермен 1510–1515 гг., бакалейщики Николас, олдермен 1523–1533 гг., и Ричард, олдермен 1564–1567 гг., а также суконщик Джон Лэмбард, олдермен 1547–1554 гг.^{506} Олдерменами были отец и два сына семейства торговцев предметами роскоши Браун: Джон Браун – в 1470–1498 гг., Уильям Браун – в 1505–1514 гг. и Джон Браун-мл. – в 1523–1532 гг.^{507} Пополняли олдерменскую среду лондонского муниципалитета суконщик Уильям Уайт – в 1482–1504 гг. и два его внука – торговец готовым платьем Томас Уайт (в 1544–1567 гг.) и бакалейщик Джон Уайт (в 1554–1572 гг.)^{508}; а также меховщик Уильям Мартин (в 1483–1505 гг.) и его внуки – торговец предметами роскоши Роджер Мартин (в 1556–1574 гг.) и ювелир Ричард Мартин (в 1578–1617 гг.)^{509}.

Кроме того, в XIV–XVI вв. встречаются олдермены одной и той же фамилии, но достоверно выявить и проследить их родственные линии, к сожалению, не представляется возможным. Олдерменом 1481–1483 гг. был торговец предметами роскоши Джон Фишер, а в 1594 г. на эту должность избрали меховщика Эдуарда Фишера; в 1452–1472 гг. источники зафиксировали в качестве олдермена бакалейщика Ричарда Lee, а в 1593–1606 гг. – торговца готовым платьем Роберта Lee; в 1463 г. в должности олдермена находился торговец предметами роскоши Джон Лок, а в 1545–1550 гг. – Уильям Лок, также торговец предметами роскоши; суконщик Стефен Фабиан был олдерменом в 1468–1485 гг., тоже суконщик Роберт Фабиан избран олдерменом 1494–1513 гг.^{510}

В XVI в. в муниципальной элите Лондона отмечается по два представителя следующих купеческих семей: торговцев предметами роскоши де Грешем, торговцев готовым платьем Уилфорд, ювелиров и солеторговцев Рэд, галантерейщиков Вудрофф^{511}.

Очевидные родственные связи, таким образом, просматриваются в кругу олдерменской элиты Лондона на протяжении всего рассматриваемого периода XIV–XVI вв.[86]86
  Монополизация отдельными семьями на протяжении поколений почетных и важных должностей и служб в сфере городского управления и суда – явление, прослеживаемое в городской Европе в Средневековье практически повсеместно: оно присуще не только крупным экспортным и торговым центрам, но и относительно небольшим городам. По сведениям А.Л. Ястребицкой, в северонемецком Хёкстере, например, насчитывавшем в 1482–1517 гг. около 2500 жителей, должности бургомистра и ратманов фактически не выходили за пределы трех патрицианско-купеческих фамильных союзов, связанных кровным родством, брачными альянсами и экономически наиболее влиятельных (см.: Ястребицкая А.Л. Средневековая культура и город в новой исторической науке. С. 178).


[Закрыть]

Картина станет более наглядной, если учесть, что муниципальную среду Лондона буквально пронизывали узы родства и свойства. Интересные данные о родственных связях, скрепивших 28 олдерменов из состава 1580 г., приводит в своем исследовании Ф. Фостер^{512}. Оказывается, что четверо из них были свояками (brothers-in-law), трое других – зятьями (sonsin-law). Один из последних, олдермен Дрейпер, в свою очередь, имел двоих sons-in-law среди членов «Совета олдерменов»; другой, олдермен Старки, был женат дважды, и оба его тестя заседали вместе с ним в Совете 1580 г.

Картина тесных семейных отношений между олдерменами 1580 г. может быть дополнена сведениями об их родственных связях с олдерменами прошлых и будущих составов «Совета олдерменов». Известно, что один олдермен 1580 г. был внуком бывшего олдермена; трое – это сыновья олдерменов; двое – братья олдерменов; шестеро – свояки олдерменов; девять – зятья олдерменов; двое – отцы будущих олдерменов; семеро – тести олдерменов; один – дед будущего олдермена; один был женат на внучке олдермена; один женился на вдове олдермена; внучка олдермена из состава 1580 г. вышла замуж за олдермена.

К сожалению, имеющийся в нашем распоряжении материал не позволяет сказать, сколько точно семей олдерменов, сумевших монополизировать городское самоуправление, было в Лондоне в рассматриваемый период[87]87
  Например, в Оксфорде между 1226 и 1300 гг. 93% мэров вышли из 12 известных фамилий. Аналогичная картина сложилась и в других городах – Кембридже, Лестере, Линкольне, Саутгемптоне, Йорке и Ньюкасле (см.: Miller E. English Town Patricians, с. 1200–1350. P. 217–218).


[Закрыть]. Однако обращает на себя внимание следующее обстоятельство: редко какие имена встречаются здесь дольше, чем на протяжении трех-четырех поколений. Административная элита Лондона была, по выражению М. Кин, «удивительным образом открытой»^{513} и, добавим, подвижной. В условиях интенсивных миграционных движений в Лондон и из него семейно-персональный состав городской элиты в XIV–XVI вв. отличался значительной мобильностью^{514}. Подъем по социальной лестнице, по крайней мере, до конца этого периода, оставался доступной перспективой для предприимчивых и богатых горожан.

Итак, элита деловых людей Лондона XIV–XVI вв. была представлена олдерменами – «достойными людьми», возглавлявшими административные районы города, принадлежавшими к самой богатой части фрименов «Двенадцати Больших ливрейных компаний» и служившими важнейшим социальным и административным источником для комплектования и пополнения учреждений муниципальной власти и должностных лиц, прежде всего, высшего уровня – мэра (избиравшегося только из олдерменов), шерифов, рикордеров, чемберленов и т.д.

Власть, существовавшую в Лондоне рассматриваемого периода и осуществлявшуюся представителями олдерменской среды, можно, на наш взгляд, квалифицировать как олигархическую. Для такой власти было характерно:

1. Формирование городских органов власти и состава высших служащих, как правило, не путем подлинных выборов, а, по сути, путем кооптации в течение всех трех столетий.

2. Сосредоточение в одних руках нескольких важнейших постов (от трех до девяти последовательно, 3–4 одновременно) на протяжении длительного времени при постепенном падении в XV–XVI вв. престижа должностей административно-полицейского характера и, напротив, возрастание интереса, особенно у олдерменов XVI столетия, к финансово-хозяйственным должностям.

3. Пожизненное, как правило, пребывание во власти олдерменов, зачастую перерастающее в пожизненно-наследственное пребывание во властных муниципальных структурах представителей определенных олдерменских семей.

4. Очевидно прорисовывающиеся деловые связи между правящими фамилиями, а также многоплановые и разветвленные узы родства и свойства, пронизывающие олдерменскую среду.

5. Существование довольно тесных взаимоотношений между представителями олдерменской элитой и короной: мэр и шериф, избиравшиеся из числа олдерменов, официально рассматривались не только городскими, но и королевскими чиновниками. Кроме того, отдельные олдермены находились непосредственно на службе у короля.

6. Относительная замкнутость состава, определявшаяся принадлежностью к высшей имущественной и социально-правовой группе (фримены, обладающие, по меньшей мере, 1 тыс. ф. в XIV–XV вв. и 1,5 тыс. ф. в XVI столетии и входящие в состав крупнейших ливрейных компаний) при общей высокой социальной мобильности городского населения и состава самой элиты.

Обращает на себя внимание, с одной стороны, определенное ужесточение в XVI в. критериев для олдерменов, нашедшее отражение в первую очередь в повышении имущественного ценза и имевшее целью, в том числе, затруднить доступ в элитарную среду, сделать ее более закрытой. С другой стороны, именно в XVI столетии наблюдается наивысшая степень мобильности олдерменской группы и обновления ее состава при сохранении основного элитарного «ядра» олдерменов, которое становится более заметным и ярко выраженным на фоне усилившейся социальной подвижности.

Можем предположить, что городская элита Лондона XIV–XVI вв. не была однородной по своему составу. Скорее всего, речь должна идти о существовании так называемой «около олдерменской» группы лондонских фрименов, из которой по административным округам во главе с олдерменами и, видимо, под их контролем выбирались советники, пополнявшие, в свою очередь, сообщество олдерменов, составлявших высшую или собственно городскую элиту. Вероятно, советники были немаловажным резервом для избрания и назначения низших должностных лиц муниципалитета.

Но и подобное деление элитарного слоя Лондона, на наш взгляд, еще не определяет и далеко не исчерпывает всей его структуры. Очевидно, что и сама олдерменская элита не представляется монолитно единой и безусловно сплоченной. Положение тех или иных семей и даже группировок в ее составе было различным как в экономической (хотя бы их принадлежность к разным ливрейным компаниям со всеми вытекающими из этого факта последствиями), так и политической сферах. Можно предположить, что именно противоречия социально-экономического характера, столкновение хозяйственных (торгово-финансовых) интересов во многом обостряли отношения внутри олдерменской среды и даже приводили к конфликтам на почве замещения вакантных должностей и, следовательно, пополнения и неизбежного обновления состава муниципалитета и самой элиты.

Таким образом, структура городской элиты Лондона в рассматриваемый период представляется, по крайней мере, трехступенчатой: низшая группа – советники; элитарный слой – олдермены, внутри которого необходимо выделить условно «средний» уровень и «высшую» элиту, имея в виду такой общепризнанный критерий как «степень муниципальной активности» или «концентрации должностей». Именно последняя элитарная группа составляла верхушку муниципального аппарата, была носителем муниципальной политики и связующим звеном между всем бюргерством и властью вообще[88]88
  В этой связи заслуживает внимания классификация, предложенная Ф. Фостером. В составе лондонского управления XVI в. он выделяет следующие группы: «элиту» (elite), включающую олдерменов, которые были избраны мэрами (по его подсчетам их 64); «нотаблей» (notables), состоящих из олдерменов (50 человек) и советников (41 человек), которые занимали не менее 4 должностей и входили в состав не менее 5 комитетов; «лидеров» (leaders), занимавших до трех должностей или входивших в 1–4 комитета (118 человек из числа олдерменов и советников); «остальных олдерменов» (the other aldermen), которые служили менее года; и «остальных советников» (the other common councilmen), отличавшихся крайне низкой политико-административной активностью (см.: Foster E The Politics of Stability. A Portrait of the Rulers in Elizabethan London. P. 14,164–167). Признавая необходимость структурирования состава муниципального управления Лондона и принимая во внимание приведенную выше классификацию, полагаем важным заметить, что смешивать в одних группах олдерменов и советников нерационально и необоснованно. Это два разных, иерархически соподчиненных уровня городской власти и соответственно – чиновников.


[Закрыть].

Вхождение в сферу муниципальной власти, осуществление властных полномочий, безусловно, было уделом и привилегией богатейшей части деловых людей Лондона, позволяло вступать в диалог с короной и городской общиной, реализовывать свои политические амбиции и интересы, которые подчас совпадали с интересами большинства фрименов. С другой стороны, обладание властью давало возможность контролировать жизнь в городе, использовать экономические возможности и потенциал Лондона с целью продвижения собственных коммерческих предприятий. И именно коммерция в тех или иных формах – торговля, кредит, правительственные финансы, инвестиции в недвижимость, предпринимательство – составляла «универсальную и эффективную основу»^{515} деятельности деловых людей, позволяя некоторым из них добраться до вершин власти в городе и быть вовлеченными в водоворот социальных политических событий в королевстве.