Текст книги "Дело о даме-дуэлянте (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Она с некоторым сомнением взглянула на Марка, словно решая, уместно ли продолжать, но он смотрел на неё с искренним участием.

– Что же случилось дальше? – спросил он.

– Жених вскоре сыскался, – как-то отстранённо проговорила она, а потом холодно усмехнулась. – Он даже понравился мне. Мы заключили помолвку, но после я узнала, что у него есть любовница и много долгов. Он имел наглость приставать к моей замужней подруге. На самом деле ему нужно было моё приданое, а не я. И я расторгла помолвку. И представляете, этот негодяй оскорбился и начал поливать меня грязью на всех углах. Чтоб защитить мою честь, отец вынужден был вызвать его на дуэль, – её глаза потемнели от гнева. – Он был уже не молод, и этот негодяй безжалостно убил его, а после продолжил насмехаться надо мной. Что мне оставалось? Кто ещё мог вступиться за меня? Пребывая в отчаянии, я сама бросила ему вызов. Я готова была умереть, защищая себя и память моего отца. А он был настолько глумлив, что принял мой вызов, – она зло усмехнулась. – Он был уверен в победе, но продержался лишь минуту. Я проткнула его насквозь, и он тут же испустил дух.

– И как же это восприняли в городе? – спросил Марк.

– Конечно, они все были возмущены и шокированы! – воскликнула она. – Его родичи даже подали на меня в суд, но коллегия присяжных постановила, что дуэль была честной, а женщинам не запрещено участвовать в поединках с мужчинами. И меня оправдали!

– Что ж, я полностью согласен с таким вердиктом, – кивнул он.

– Но с ним согласились не все, – пожала плечами Жеральдина. – Вскоре из толпы злопыхателей выделился один, который преследовал меня с оскорблениями и грязными сплетнями. Мне пришлось вызвать и убить его. И снова мне грозил суд, а тут к тому же нашёлся некий свидетель, который будто бы мог доказать, что я мошенничаю. Это было грязной клеветой…

– И вы убили и его, – кивнул лис, с ласковой улыбкой. – Да, ссориться с вами довольно опасно.

– Мне пришлось убить этого клеветника, а затем покинуть город, потому что я поняла, что меня не оставят в покое, – бросив на него острый взгляд, пояснила она. – Но, видно, такова моя участь! Молва преследует меня по пятам. Куда бы я ни приехала, всегда находится кто-то, считающий своим долгом бросить в меня камень. Почему я должна спускать им оскорбления?

– Не должны, – мотнул головой лис. – Я полагаю, будь вы мужчиной, никто и не заметил бы ваши дуэли. Мало ли в мире задир? Вот Марк, – он обернулся к другу, – скажи, сколько дуэлей ты провёл в своей жизни?

– Я не считал, – ответил тот. – Довольно много. Первая случилась, когда мне было пятнадцать лет. С тех пор я постоянно ввязывался в поединки. Мне хотелось испытать судьбу и доказать, что я сильнее своих противников. К тому же слишком многие забывали, что я не только дворянин, но и барон крови! А для меня в то время это было, как красная тряпка для быка. К тому же я вступался за честь короля, за своих друзей, защищал своих подружек и просто использовал меч, как решающий аргумент в споре.

– Я полагаю, что вы куда больше, чем я, убили на дуэлях, – с горечью заметила Жеральдина. – Но кто упрекнул вас в этом? А меня считают едва ли не ведьмой!

– Прискорбно, – вздохнул Марк и обернулся к дверям.

На пороге стояла Доротея де Мелантен и с жадным любопытством переводила взгляд с Марка на Джин Хо.

– Вот ты где! – воскликнула она, подбегая, а потом, словно только что заметив мужчин, изобразила смущение.

– Моя подруга, Доротея, – представила её Жеральдина, не сдвинувшись с места, и Марк заметил, что она не стала представлять ей мужчин, потому поднялся сам, и с улыбкой назвал своё имя.

– Такая честь! – защебетала Доротея. – Я так много слышала о вас, ваше сиятельство! В Сен-Марко так много красивых мужчин, и вы несомненно…

– Что тебе нужно? – перебила её Жеральдина.

– Я просто хотела кое с кем тебя познакомить, – Доротея не обиделась, она в упор взглянула на свою подругу, и Марку показалось, что в этот взгляд вложен какой-то важный смысл.

И действительно, Жеральдина тут же поднялась и, скороговоркой извинившись, вышла из гостиной.

– Простите, что я похитила у вас нашу Жеральдину, – снова зачирикала Доротея, отступая к дверям. – Приятно было познакомиться, – и она выскочила следом.

– Что думаешь? – спросил Джин Хо, взглянув на друга.

– Я почти поддался на её уловки, – усмехнулся Марк. – Согласись, такая трогательная история с отвратительным обидчиком и убитым отцом… Но упоминание о дуэли со свидетелем, собиравшимся дать против неё показания, напомнило мне о том, что это лишь одна версия происшедшего, а чтоб установить истину, нужно, по меньшей мере, выслушать обе стороны. Селена Беренгар уверена, что её жених не был клеветником.

– Наверно, она говорила правду, рассказывая о подлом женихе и смерти отца, – пожал плечами лис. – И то, что она убила своего обидчика, потом второго, а следом третьего. Но ты считаешь, что капитан де Лариве провинился лишь в том, что хотел её разоблачить, и вероятно, так оно и было. Почему был убит второй мужчина, мы не знаем. И так же мы не можем утверждать, что все эти поединки были честными. По правде говоря, я не верю в её искренность, а значит, у нас есть основания, чтоб продолжить расследование, – он вылил остатки ликёра в рюмочку. – Сейчас допью, и мы можем идти!

Марк задумчиво кивнул. Ему тоже показалось, что рассказанную им историю Жеральдина де Ренси повторяла уже не раз. Он помнил её настороженный взгляд, и странно было думать, чтоб она так сразу разоткровенничалась бы с малознакомыми людьми, да ещё с мужчинами, которым, судя по всему, по меньшей мере, не доверяла. Нет, эта история была заготовлена и продумана ею специально, чтоб оправдать свои действия, а заодно скрыть что-то важное. И в отличие от своей подруги, Жеральдина вовсе не утруждала себя тем, чтоб постараться произвести на кого-то благоприятное впечатление. Она не носила маску, она просто была замкнута и рассказывала давно заученные истории.

– Вы уже уходите? – огорчённо воскликнула Аламейра, когда он подошёл к ней, чтобы проститься. – Ну, Марк! Задержись хоть ненадолго! Эта Жеральдина де Ренси – сплошное разочарование! Я пригласила её, не только чтоб угодить тебе. Я надеялась, что это развлечёт моих гостей. Я думала, что она расскажет о себе, будет призывать дам к независимости и бунту, станет тем самым событием, о котором завтра будут говорить при дворе и в гостиных нашей знати. И что я вижу? Она молчит и бросает вокруг мрачные взгляды! Она вовсе не похожа на святую Лурдес, скорее, на прачку! Она не ответила ни на один вопрос, не проронила ни слова. Зачем было принимать приглашение, если не желаешь ни с кем говорить? Зато её подруга болтает без умолку всякие глупости, и уже утомила всех своим стремлением стать героиней вечера. А её манеры хуже, чем у моей горничной! Марк, я ведь пригласила её по твоей просьбе и потому попала в эту неприятную историю! Ты должен возместить мне ущерб!

– Каким образом? – поинтересовался он.

– Поговори со мной! – она жалобно взглянула на него. – Давай просто присядем где-нибудь в сторонке и поболтаем…

– И завтра при дворе и в гостиных будут строить догадки, о чём мы с тобой беседовали?

– Это поможет мне восстановить доброе имя.

– Хорошо, – сдался он.

– А я пойду, – заявил Джин Хо, направившись к двери.

– Но может… – кинулась было за ним Аламейра.

– Нет, я уже наелся, – отмахнулся тот, и Марк удержал свою подругу, чтоб позволить лису уйти.

– Тебе обязательно нужно его общество? – улыбнулся он. – Или, может, хватит моего?

Когда они проходили через зал, Марк увидел в стороне присевших на диван Жеральдину и Доротею. С ними была дама средних лет в светлом платье с открытыми плечами и локонами, как у юной девицы. Эта дама, склонившись к Доротее, что-то эмоционально говорила с жалобным лицом, та слушала и сочувственно кивала, а Жеральдина со скучающим видом обозревала зал. Уже входя в ту самую небольшую гостиную, он поймал её острый, настороженный взгляд.

– Что это за дама сидит вместе с Жеральдиной? – спросил он у Аламейры.

– Анна Дюшарм, – ответила та. – Она богата и несчастна. Ей не повезло родиться с таким лицом и хватило глупости выйти замуж за молодого повесу. Теперь она страдает.

– Больше, чем ты?

Она одарила его мрачным взглядом, но потом пожала плечами.

– Я жалуюсь только тебе и паре близких подруг, а она – всем подряд. Это утомляет, но она слишком богата и влиятельна, чтоб выставить её за дверь.

Дуэль с Леонаром Бернье

На следующий день Марк не стал торопиться на службу. Накануне он всё-таки отдал приказ арестовать барона де Ронссака, поскольку уже располагал весомыми доказательствами его злоупотреблений на строительстве Бренонской цитадели. При этом он не торопился с допросом, так как хотел, чтоб барон какое-то время провёл в камере, теряясь в догадках, что накопала против него тайная полиция короля, а заодно накрутил бы себя, ожидая худшего и представляя самые ужасные последствия своего ареста. Марк уже знал, что порой такая пауза, когда подозреваемого на пару дней «забывают» в тёмной камере, способствует искренности признаний куда больше, чем самые опытные палачи.

Потому, разобрав с помощью Монсо утреннюю корреспонденцию, он, взяв с собой оруженосцев и двух рыцарей охраны, отправился к Альберу де Ривалю, участвовавшему в качестве секунданта Жеральдины де Ренси в её недавней дуэли с Леонаром Бернье.

Юный поэт жил в небольшой, но богато обставленной квартире на улице Сломанного копья. Дверь Марку отворил вышколенный слуга в синей ливрее с белым галуном, в геральдических цветах графского рода де Риваль. Едва услышав имя посетителя, он тут же словно сломался пополам в глубоком поклоне, после чего с величественным видом удалился, чтоб доложить о нём хозяину.

Альбер де Риваль встретил гостя в кабинете, сидя за столом в изящной позе, призванной изобразить его творческий полёт. Для пущей убедительности, он держал в одной руке перо, а в другой – раскрытую книгу сонетов Вильре. Предложив Марку сесть, он вдруг вздрогнул и, бормоча извинения, быстро принялся царапать что-то своим пером на белом листе.

– Простите, – виновато улыбнулся он, закончив. – Рифмы – такая капризная вещь! Не успеешь перенести их на бумагу, и вот они уже ускользнули из памяти! Вдохновение – не портной, что приходит по вызову, чтоб снять мерки. Оно накатывает неожиданно, и так же внезапно исчезает на дни и недели…

Слушая его разглагольствования, Марк задумчиво рассматривал его мальчишеское румяное лицо, завитые щипцами кудри и синий бархатный халат, под которым виднелась муслиновая рубашка с кружевами. Письменный стол был завален книгами и бумагами, и на полках книжного шкафа за его спиной был такой же беспорядок.

– Но вы пришли не за тем, чтоб выслушивать мою болтовню! – словно спохватился он. – Я рад, что вы навестили меня. Ваша слава мецената звучит по всей столице. Я слышал, что это вы когда-то рекомендовали королю великого Вильре. И вот пришла моя очередь? – он вопросительно взглянул на гостя.

– Я не читал ваших стихов, – заметил тот.

– Конечно! Ведь я их ещё не издавал! Но я могу вам почитать!

– Не утруждайте себя, я здесь совсем по другому делу.

– Правда? – лицо юноши стало озабоченным. – Я слышал, что вы любите поэзию, и думал, что вы пришли, чтоб послушать мои стихи с тем, чтоб после рекомендовать меня его величеству.

– Вовсе нет.

– Но ведь вы рекомендовали Вильре, а он даже не знатного рода! – обиделся Альбер.

– Верно, но он талантлив и много повидал. Он служил в армии и участвовал в боях. Его поэмы на эту тему не уступают классическим образцам, он ясно мыслит и блестяще излагает, а его рифмы звучат как барабанная дробь или переливы лютни. Возможно, следующие поколения признают его гением, а я, едва прочитав его стихи, понял, что он очень талантлив, и его жизненный опыт дает ему множество тем для произведений.

– Да, вы правы, – Альбер уныло подпёр рукой щёку. – С жизненным опытом у меня пока не очень… Вы полагаете, мне стоит отправиться в путешествие, чтоб накопить впечатления, которые будут интересны не только мне, но и моим читателям?

– Возможно.

– Я так и сделаю! Но сперва я всё же закончу эту поэму. Меня посетила муза! Хоть она и не была похожа на парящего в небесах ангела, всё же поразила меня в самое сердце! Эта женщина так необычна! В ней сочетаются героизм и красота, как в святой Лурдес! Да вы знаете, о ком я! Ведь только вчера вы встречались с нею у леди Аламейры, и она даже удостоила вас беседы. Не всем так везёт! Жеральдина очень разборчива в знакомствах и не с каждым заговорит. Но, должно быть, в вас она увидела родственную душу. А ведь это идея! – оживился он. – Позвольте, я опишу в своей поэме вашу встречу: разговор богини меча с богом войны.

– Вы мне льстите…

– Вовсе нет! Многие называют вас так, включая Вильре!

– Это лишь художественный приём, – возразил Марк. – Лучше расскажите, как вы познакомились с Жеральдиной де Ренси?

– Она и вас заинтересовала? – радостно рассмеялся юноша. – Извольте! Наше знакомство произошло при не самых приятных обстоятельствах. Я в тот вечер был у графини Лафайет. Я бываю там часто, читаю свои стихи, они многим нравятся. Я был там и в тот вечер. Потом пришла Жеральдина. Она вела себя скромно, но её появление вызвало внезапное волнение у присутствующих. Дамы восхищались ею, а кавалеры… ну, вы понимаете, многие с недоверием отнеслись к этим слухам о её многочисленных дуэлях. Но, уверяю, все вели себя прилично. А потом появился Бернье. Он был, кажется, пьян, а следом тащился, как шкодливый кот, этот негодяй де Клюни. В салоне оказалось несколько их приятелей, и Бернье, видимо, решил порисоваться перед ними. Он начал задирать Жеральдину, высказывая сомнения в том, что она могла кого-то победить на дуэли. Он был очень груб, а она до поры сдерживалась. И зря! Этот мерзавец распоясался настолько, что начал придираться к её внешности. Он сказал, что как женщина она похожа на корову, а как воин – на козу. Это звучало оскорбительно, и ему делали замечания, но он никак не унимался. Говорил, что не боится её, потому что она ничего не может ему сделать. И тогда она сорвала с руки перчатку и таким изящным движением бросила в него, требуя удовлетворения. Он рассмеялся и поднял перчатку, а де Клюни тут же начал обсуждать условия дуэли, заявив, что будет секундантом. Жеральдина огляделась и спросила, кто готов сыграть эту роль при ней, но все молчали. Мне было так стыдно за присутствующих, что я вдруг сам вызвался, и она взглянула на меня так тепло и благодарно, – он мечтательно посмотрел в потолок. – Затем мы согласовали место и время дуэли.

– И вы были там? – уточнил Марк.

– Конечно! Я же не мог её подвести. На площади Трёх львов собралось много зрителей, так что я едва протиснулся к огороженной для поединка площадке. Жеральдина уже была там, и она была прекрасна! В коричневом бархатном костюме и высоких блестящих сапогах, с сияющим наплечником на правом плече. Она выглядела настоящей богиней. Потом появился и Бернье. Он нетвёрдо стоял на ногах, и де Клюни предложил ему перенести дуэль. Но Жеральдина рассмеялась, и заявила, что тогда уж ему лучше сразу сбежать из города и забиться в барсучью нору. Бернье обиделся и сказал, что будет драться.

– И долго длился поединок?

– Нет! Её не зря зовут богиней меча. Она действовала быстро и ловко и вскоре отбила в сторону клинок Бернье и нанизала его на свой меч, как поросёнка на вертел! Всё было кончено в несколько минут. Множество людей были свидетелями её триумфа! А я удостоился её благодарности.

– И с тех пор вы часто встречаетесь с ней?

– Увы! Она никого не принимает, но я получаю записочки от Доротеи, в которых она сообщает мне, где я могу встретить Жеральдину. Её часто приглашают на пиры и приёмы, и я специально хожу туда, чтоб увидеть её. У меня нет надежды на взаимность, но мне достаточно счастья просто смотреть на неё, к тому же эти мимолётные встречи дают мне вдохновение. Я должен завершить свою поэму!

– Что ж, не буду отрывать вас от этого важного дела, – Марк поднялся.

– Уже уходите? – удивился юноша. – Но зачем же вы приходили?

– Чтоб дать вам пару советов, как стать настоящим поэтом, – тепло улыбнулся Марк. – Путешествуйте и пишите! Пусть сердце будет вашим проводником!

Впрочем, когда он вышел из квартиры молодого сочинителя, улыбка соскользнула с его лица. Бросив взгляд на ожидавших его оруженосцев, он сообщил:

– Идём к де Клюни!

Этот молодой человек был хорошо знаком Марку и, так же будучи младшим сыном графа, был ещё более бесполезен, чем юный де Риваль. Не так давно он оказался в центре скандала, после чего был признан нежелательным гостем при дворе и на какое-то время выпал из поля зрения тайной полиции. Марк сомневался, что он стал тих и законопослушен, но теперь его имя хотя бы не было связано с дебошами и убийствами.

Он жил в доме своего отца графа де Клюни, но тот редко приезжал в столицу, занятый делами поместья и принадлежащих ему угодий. Потому его сын был предоставлен сам себе и потихоньку проматывал ежемесячное содержание, которое выделял ему отец.

Подходя к богато отделанному особняку на улице принцессы Оливии, Марк не надеялся застать этого гуляку дома. Однако он всё-таки поднялся на крыльцо, и Эдам привычно постучал в дверь. Как ни странно, но младший де Клюни был на месте и даже готов немедленно принять именитого гостя.

Высокий статный лакей провёл Марка по анфиладе просторных комнат, не уступающих убранством королевскому дворцу, и, остановившись перед дубовой дверью, без стука распахнул её.

Это была небольшая гостиная, стены которой были обиты простыми деревянными панелями. Здесь не было предметов роскоши и дорогих украшений, а сидевший у стола де Клюни был бледен, печален и совершенно трезв. Он как-то настороженно взглянул на лакея, и тот, поклонившись гостю, удалился.

– Чему обязан честью видеть вас, ваше сиятельство? – поинтересовался де Клюни, поднимаясь. – Меня теперь нечасто навещают друзья.

– Почему же? – удивился Марк, присаживаясь в кресло у камина.

– Увы, мне снова не повезло влипнуть в скандал, – доверительно сообщил тот, и сел напротив. – Отец и без того считал меня бездельником и лоботрясом, в отличие от старших моих братьев, один из которых помогает ему вести хозяйство на наших землях, а второй нашёл себя на дипломатическом поприще и теперь служит при нашем посланнике в луаре Синего Грифона. Он горд ими и стыдится меня, поскольку я лишь трачу деньги и прожигаю жизнь. Он был готов мириться с этим, покуда я не позорил семью, но я волей случая был втянут в эту историю с убийством в День шутов, и вы даже изволили посадить меня в подвал Серой башни. Меня, конечно, выпустили, но отец узнал об этом и очень гневался. Он урезал моё содержание и приставил ко мне этого монстра, – он указал на дверь, видимо, имея в виду высокого лакея. – И стал подыскивать мне невесту. Нашёл весьма приятную девицу с хорошим приданым. Я уже смирился с тем, что мне придётся жениться и тут эта история с Бернье! И дёрнул же меня чёрт пойти с ним в тот вечер к старухе Лафайет!

– А что там случилось? – уточнил Марк.

– Этот дурак устроил спектакль, на потеху своим приятелям оскорбляя Жеральдину де Ренси. Он довёл эту тётку до того, что она вызвала его на дуэль, и как последний идиот принял вызов! А она его убила!

– И при чём тут вы?

– Я был его секундантом. Отец узнал об этом, как и семья моей невесты. Они сочли этот случай совершенно скандальным и хотели расторгнуть помолвку. Отец ужом извивался, чтоб отговорить их. В результате он до свадьбы запер меня дома, чтоб я снова ничего не натворил. Мне не дают вина, не позволяют принимать друзей и даже прогуляться я выхожу под конвоем этого… Он служил в пехоте, с простого ландскнехта дослужился до капрала. А по сути, так и остался суровым солдафоном, умеющим только чётко и неукоснительно выполнять приказы. И в этот раз ему приказали держать меня за горло.

– Сочувствую, – не слишком искренне проговорил Марк. – Меня тоже интересует эта дуэль. Что там произошло?

– Сплошной позор! – вздохнул де Клюни. – Лучше б Леонар утонул в сточной канаве или свернул себе шею, выпрыгнув из окна любовницы. Стыда было бы меньше! Проиграть дуэль этой кобыле, да ещё погибнуть от её меча! Что может быть хуже?

– Она действительно так хорошо владеет мечом?

– Не плохо. Да и Бернье был не такой уж бретёр. Не так давно он вызвал на дуэль какого-то провинциала, а тот так поддал ему плашмя клинком по заду, что он с неделю нормально сидеть не мог. Но его это ничему не научило. Он пошёл туда, и она его заколола!

– Говорят, он был пьян.

– Скорее, с похмелья. И жаловался, что руки и ноги плохо его слушаются и в голове туман. Я говорил ему: откажись от дуэли или перенеси её, но он был уверен, что запросто справиться с этой бабой.

– Он пил перед дуэлью?

– Наверно, – де Клюни пожал плечами. – Вечером накануне мы пошли к Эсмеральде. У него там своя девица, и он сразу же удалился в её комнату. А я до полуночи играл в фанты в общем зале, а потом выиграл Пташку и пошёл к ней.

– Как зовут ту девицу? – спросил Марк.

– То ли Сюзетта, то ли Бабетта, точно не помню. Такая белокурая, с родинкой на щеке.

– Значит, на дуэль он явился прямо от Эсмеральды?

– Да. Хотя я говорил ему, что лучше было бы выспаться. Но он только смеялся, заявляя, что уложит эту девку на спину одной рукой. Потому и не стал ради этого изменять своей привычке. Он навещал эту Бабетту или Сюзетту раз в три дня, и это был как раз тот вечер.

– Так всё-таки, победа Жеральдины де Ренси в том поединке – это следствие её мастерства или его похмелья?

Де Клюни на минуту задумался.

– По правде говоря, она билась довольно ловко. Я даже не знаю, смог бы он совладать с ней, если б явился в хорошем самочувствии. Но то, что он был с похмелья лишь ускорило развязку и сделало её неотвратимой.

Простившись с несчастным узником сурового ландскнехта, Марк вышел на улицу, где его ждали рыцари и оруженосцы.

– Вы что-то узнали, ваше сиятельство? – спросил Эдам, взглянув на его озабоченное лицо.

– Пожалуй, – задумчиво ответил Марк. – И чтоб понять, имеет ли это существенное значение, мне нужно сходить к Эсмеральде.

Этот нарядный трёхэтажный дом стоял на Дороге роз ближе к южной окраине, и отличался от других таких же нарядных зданий лишь тем, что его крыльцо выходило не на саму улицу, а в отходящий от неё тихий переулок. Предполагалось, что это позволяло поздним клиентам, не желающим афишировать свои посещения дома удовольствий, сохранить их в тайне. Хотя, конечно, их видело немало глаз, от проходивших мимо стражников и сторожей квартала до уличных девиц, стоявших неподалёку в любое время суток в ожидании клиентов, которым не по карману изысканные развлечения у Эсмеральды.

Вот и сейчас две такие девушки кутались в шали, стоя на углу. Приветливо кивнув им, Марк взбежал по ступеням, а его оруженосцы остались и тут же завязали игривую беседу с красотками.

На сей раз Марку не понадобилось показывать привратнику жетон тайной полиции. Едва бросив на него через окошко в двери взгляд умных бульдожьих глаз, тот с добродушным ворчанием поспешил открыть её. Под его невнятную болтовню Марк вошёл в красиво украшенный, наполненный томными ароматами нижний зал. И навстречу ему, сонно потягиваясь, вышла девица в мятом атласном платье с небрежно застёгнутым корсажем и взлохмаченными локонами, которые ещё вечером были уложены в красивую причёску. Однако увидев его, она тут же приосанилась и влюблённо захлопала глазами. Услышав от него о желании увидеть хозяйку, она тут же вызвалась проводить к ней гостя, и пока вела его по тихим сумрачным коридорам, куда выходило множество дверей, то и дело оглядывалась через плечо, чтоб одарить его улыбкой.

Эсмеральда была у себя в комнатах, куда редко попадали обычные посетители. Из просторной, богато украшенной гостиной выходили две двери: одна в уютную спальню с изысканным альковом из шёлка, отделанного кружевом, и другая, в небольшой скромный кабинет. Здесь стоял маленький стол со счётами, бюваром и письменным прибором, а в стороне, в узком книжном шкафу виднелись тёмные папки и амбарные книги. Эсмеральда сидела за столом в домашнем платье с папильотками в блестящих чёрных волосах, и её красивое лицо выглядело усталым и немного постаревшим после бессонной ночи. Она что-то записывала в одну из таких книг, а рядом лежали мятые бумажки, видимо счета, которые были выставлены гостям и оплачены ими.

Услышав шаги, она оторвалась от своего занятия и недовольно взглянула на вошедшего, но, узнав его, тут же улыбнулась.

– Это ты, мой прекрасный граф! Давненько я не видела тебя в моей обители порока! Я слышала, что ты накрепко привязал себя к жениной юбке и все вечера проводишь под её присмотром.

– Не все, – отозвался он и, войдя, подхватил от окна стул и поставил его к столу. – Я бываю при дворе, встречаюсь с друзьями и устраиваю пирушки для приятелей и своих рыцарей. Что ж до женского общества, то мне, и правда, вполне хватает жены.

– Ты стал скучен, – вздохнула она. – И всё же ты пришёл ко мне. Однако днём и не в гостиную. Значит, по делу?

– Именно так, Эсмеральда. Я хочу поговорить с девушкой, к которой приходил Леонар Бернье, то ли Бабеттой, то ли Сюзеттой.

– Её зовут Иветта, – поправила Эсмеральда. – Иветта Гримо. Эта мерзкая пиявка прямо присосалась к ней.

– Ты о Бернье?

– Именно так. Он приходил сюда каждые три дня и требовал именно её. Причём обращался с ней очень грубо. Я хотела уже отказать ему. Она жаловалась на него, да и синяки её явно не украшали, но он же был не какой-нибудь нищий провинциал, которого можно выставить за дверь! Потому я решила пойти другим путём и потребовала с него компенсацию за то, что девушка после свиданий с ним не привлекает других клиентов. Я запросила двадцать золотых марок. И что ты думаешь? Он тут же выложил их!

– Ты их взяла, и он продолжил третировать несчастную девицу?

– А что я могла сделать? Я поставила, как мне казалось, невыполнимое условие, но он его выполнил. Мне пришлось выполнить свою часть сделки. К счастью, он умер. Эта дама с мечом поквиталась с ним за Иветту, хотя, сама об этом не знала.

– Об этом я и хочу поговорить. Он ведь был здесь перед дуэлью?

– Да, но я с ним не говорила. Он пришёл, уселся в гостиной, ему подали кубок вина, он потребовал позвать Иветту, она спустилась, и он сразу же ушёл вместе с ней. Она больше не появлялась, как обычно, в такие ночи, значит, он остался у неё. И утром ушёл.

– Ты не видела его, когда он уходил?

– Нет. Он просто ушёл, наверно, со своим дружком де Клюни. Тот тоже был здесь и веселился всю ночь.

– Ты проводишь меня к этой Иветте?

– Я занята, Марк! – она окинула рассеянным взглядом свой стол. – При новом короле требования ужесточились, ко мне то и дело шастают ревизоры. Они не смотрят на девушек, им подавай бумаги! И штрафуют за любую неточность!

– Какая жестокость! – усмехнулся он. – Те двадцать золотых ты внесла в реестр?

Она растерянно взглянула на него, а потом нахмурилась.

– Ты этого не сделаешь! Клоди! – крикнула она и тут же на пороге кабинета появилась та же девица, что привела Марка к ней. Он подумал, что она подслушивала у двери. – Проводи прекрасного графа к Иветте!

Проигнорировав сердитый взгляд Эсмеральды, Марк поднялся и вышел за своей провожатой.

– Я видела, как уходил господин Бернье, – как бы между прочим сообщила та, когда они вышли в коридор. – Он спускался по лестнице, цепляясь за перила и держась другой рукой за голову. Его поддерживал господин де Клюни.

– Ему было так плохо? – уточнил Марк.

– Я полагаю, он много выпил! – ответила она и, остановившись у одной из дверей, постучала. – Иветта, к тебе пришли!

И, не дожидаясь ответа, толкнула дверь, которая беззвучно распахнулась. Марк вошёл в полутёмную спальню, в которой витал запах духов, а на небольшом столе всё ещё стояли два кубка, початая бутылка вина и тарелки с остатками закусок.

– Ну, кто там? – послышался хриплый заспанный голос, и из алькова выбралась маленькая девушка с белёсыми встрёпанными кудряшками. На ней был надет кружевной пеньюар, но она ничуть не смутилась, и сидела на краю кровати, пытаясь разглядеть визитёра.

Марк подошёл к окну и отдёрнул портьеру, впустив в комнату дневной свет и заодно выглянув на улицу. Его оруженосцы всё так же болтали с девицами, только теперь к ним присоединились и рыцари охраны. Обернувшись, он представился и сел на стул, обитый красным бархатом, стоявший возле стола. Иветта с некоторым беспокойством смотрела на него.

– Я пришёл лишь за тем, чтоб задать тебе несколько вопросов, – пояснил он. – Мне известно, что последнюю ночь своей жизни господин Бернье провёл у тебя.

– Это так, – с готовностью кивнула она. – Он часто приходил ко мне и оставался на ночь. И в тот раз то же.

– Что тогда произошло?

– Ничего, – она пожала плечами. – Всё как обычно. Явилась служанка и сообщила, что он ждёт меня в гостиной. Я спустилась, и мы сразу пошли сюда. Слуги принесли закуски и вино, а дальше… Если вы хотите подробностей… – она игриво усмехнулась.

– Ты сказала, что слуги принесли вино, – оставив её тон без внимания, произнёс Марк. – Он много пил в тот вечер?

– Ну… – она посмотрела в потолок. – Немало. Он сказал, что завтра у него дуэль, он победит и купит мне подарок.

– Сколько он выпил?

– Не помню, может, два или три кувшина…

– Как он чувствовал себя, когда пришёл?

– Как обычно, разве что был немного взвинчен предстоящей дуэлью, такой воинственный! – она коротко засмеялась.

– А когда уходил?

Она пожала плечами.

– Он был слегка навеселе. Он много выпил и его покачивало. Он говорил, что дуэль, похоже, придётся перенести, и переживал, что в таком случае его примут за труса.

– О чём ещё вы говорили в тот вечер?

– Так, ни о чём… Он рассказал, что его вызвала на дуэль какая-то женщина. Хотя он сказал это более грубо, понимаете, ваше сиятельство? Он вообще отзывался о ней очень неуважительно, говорил всякие гадости и заявлял, что завтра без труда её победит. И поставит на место, потому что до этого она не сталкивалась с настоящим воином.

– Хозяйка сказала, что и с тобой он обращался дурно, – произнёс Марк. – Это было его обычное отношение к женщинам?

– Возможно, – она отвела глаза. – Я не жалуюсь, тем более что он давал мне деньги сверх того, что платил хозяйке. Но он часто отзывался о женщинах довольно пренебрежительно и заявлял, что будь это служанка в трактире или королева, все они… – она смутилась. – Это его слова, господин граф. Ещё он говорил, что когда-нибудь ему придётся жениться, но он при этом даст понять своей жене, кто главный в доме, и где её место.