Текст книги "Дело о девяти колотых ранах (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– В чём ты его обвинишь, если поймаешь? – деловито уточнила она. – Ты же не можешь обвинить его в краже изумруда.

– Конечно, он же ворованный. А больше он ничего не украл, верно?

– И всё же я хочу, чтоб ты его поймал и передал мне.

– Зачем?

– Пусть он отработает стоимость камня, если не сможет его вернуть.

– Хотите взять его в пожизненное рабство? – усмехнулся Марк. – Как вы собираетесь его удержать? Хотите, чтоб он снова вас обчистил и исчез?

– Это моя забота, – сурово заметила старушка, сверкнув стальным взглядом из-под розового чепчика. – Я хочу, что б ты привёл его ко мне. Думаю, что он мог вернуться к баронессе де Флери. Поищи у неё.

– И как я его оттуда выцарапаю, если он там?

– Просто скажи мне, я выкуплю его.

– Я подумаю, что можно сделать, – Марк снова попытался встать, но графиня опять остановила его.

– А изумруд? Ты нашёл его?

– Не совсем, – ответил Марк, припомнив изумрудный кабошон, лежавший в его сейфе в ожидании празднования восемнадцатилетия короля. – В любом случае, он не ваш.

– Я бы так хотела заполучить его…

– Сожалею.

– Ладно, ступай, – печально вздохнула она и жестом велела камеристке положить на свою тарелочку третий кусок пирога. – Я жду тебя вечером.

И Марк, простившись с ней, отправился домой.

Он надеялся немного отвлечься от расследования, побеседовать с женой, поиграть с Валентином, потискать его щенка, который становился уже похожим на большого волкодава, правда пока только исключительно длинными крупными лапами и большими, свисающими на глаза ушами. Однако вместо этого ему пришлось выслушивать упрёки деда, который приехал к обеду, чтоб подарить Мадлен очередное колье из заветной шкатулки своей покойной супруги. Впрочем, это был лишь предлог, и когда она после обеда выпорхнула из-за стола и помчалась по залам по своим делам, он сурово взглянул на внука.

– Почему ты не был сегодня на заседании малого королевского совета? Ты мог явиться туда хотя бы для того, чтоб тебя представили, как его нового члена.

– А то меня там не знают, – усмехнулся Марк, крутя в пальцах тонкую витую ножку филигранного кубка. – Послушайте, ваше сиятельство, король объявил мне свою волю о включении меня в совет, однако тут же дал поручение, которое считает важным. Поскольку он не сказал, что моё присутствие там обязательно, я счёл возможным пропустить это заседание.

Маркиз подозрительно прищурился.

– Ты сам так решил или получил разрешение короля не появляться на заседании?

– Сам, – глядя ему в глаза, заявил Марк.

– И что это за поручение? Опять расследование? Ты снова, как обычный сыщик, рыскаешь по городу, вылавливая мелких жуликов?

– Нет, я расследую убийства купцов, которые привозят в город ценные товары. Обеспечение безопасной торговли – это одна из обязанностей короля. Разве нет?

– Возможно, но для этого…

– Вы меняете ваше мнение так же часто, как перчатки? – перебил его Марк. – Ещё недавно вы говорили, что я могу заниматься тем, чем считаю нужным. Так вот, моё мнение остаётся неизменным. Я буду делать то, что мне нравится. И оставим эту тему.

– Упрямец!

– Кто б говорил!

– Ладно, оставим, – маркиз взял со стола свой кубок. – По крайней мере, ты обживаешься в этом доме и во дворце ведёшь себя в соответствии со своим титулом. Но, может быть, тебе стоит подумать о том, чтоб занять пост главы тайной полиции? Граф Раймунд давно заслужил повышение…

– Когда он покинет свой пост, я буду всячески продвигать на его место барона де Грамона, – возразил Марк. – Рене идеально подходит на роль паука, сидящего в центре паутины и дёргающего за ниточки. Впрочем, и графу покидать свой пост рано. Так что оставьте эти мечты. Просто смиритесь с тем, что ваш внук занимается расследованиями по приказу короля, как я смирился с тем, что вы надели на мою голову графскую корону. У меня и без королевского совета и прочего официоза добавилось обязанностей при дворе, так оставьте мне хоть какую-нибудь отдушину!

– Не ворчи, – буркнул маркиз. – Я желаю тебе добра. Впрочем, ты пока слишком молод, чтоб стремиться к стабильности и высокому положению. У тебя кипит кровь. В этом возрасте хочется брать на приступ самые высокие крепостные стены и бросаться в бой против отборных сил врага. Я понимаю. Я сам был таким и так же отбивался от стремления отца сделать из меня царедворца. Всему своё время.

– Благодарю за понимание, – улыбнулся Марк.

Маркиз какое-то время поглядывал на него из-под лохматых седых бровей, а потом покачал головой.

– Не знаю, на кого ты похож больше, на Аделарда или на Лорана. Оба были своенравными и любили риск, и, помня об их печальной судьбе, я беспокоюсь за тебя. Возможно, я слишком давлю, но пойми, с тех пор, как ты занял в моей жизни и в моём сердце подобающее тебе место, я чувствую, что ты всё дороже мне с каждым днём. И то, что ты такой наглый и упрямый, что твои глаза такие же, как у моей милой Марианны, заставляет меня всё более ценить каждый час, проведённый рядом с тобой.

– Я всё понимаю, ваше сиятельство, – проговорил Марк, тепло взглянув на него, – и поверьте, я благодарен вам не только за то, что вы избавили меня от необходимости считать каждую монету и поселили в этом доме, но и за вашу любовь и заботу. Я постараюсь оправдать ваши ожидания, насколько это возможно для меня.

– Всё звучало чудесно, пока ты не закончил фразу, – обиженно буркнул маркиз. – Давай перестанем лить этот словесный мёд приправленный перцем, и поговорим о чём-нибудь другом. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Мне нужно к графине де Лафайет.

– К этой сплетнице? И именно нужно? – удивился де Лианкур.

– Именно так. Она снабжает нас информацией, а сегодня должна свести меня с несколькими дамами, которые, вероятно, дадут мне весьма полезные для расследования сведения. После этого я сразу же вернусь домой.

– Надеюсь. Впрочем, говорят, что её салон неплох. Когда-то она была очень хороша и остроумна. Может, и я как-нибудь навещу её по старой памяти.

– Кстати, вы помните некоего барона де Вальяна? – встрепенулся Марк.

– Которого?

– Того, у которого дом на улице Монтегю и молодая жена. Он умер пару лет назад.

– Ах, этого… – пробормотал маркиз. – Я не знал, что он умер. Мы с ним почти ровесники.

– Говорят, что последние годы он стал совсем плох и, похоже, выжил из ума.

– Неудивительно. Он и в молодости был не в своём уме. Я был тогда при короле Франциске и носил титул графа де Лорма, как ты теперь. И был таким же красавцем, за что де Вальян терпеть меня не мог, но предпочитал злословить за моей спиной, не решаясь на открытый поединок. Впрочем, это продолжалось недолго. Однажды он со своим отрядом захватил небольшой городок Гёрлиц и разграбил его. В этом не было никакой нужды, к тому же магистрат не поддерживал алкорцев, соблюдая нейтралитет. Франциск, узнав об этом, пришёл в ярость. Он наорал на де Вальяна и даже дал ему затрещину перед всем штабом. В этом Арман был похож на него. Короче, король приказал ему вернуть горожанам награбленное и выплатить компенсацию в той сумме, которую назовёт магистрат. Франциск сам проследил за исполнением этого приказа, а потом выгнал де Вальяна из армии. Заметь, это было время, когда каждый солдат был на счету, но король считал, что лучше иметь десяток верных и отважных воинов, чем сотню ненадёжных мародёров.

– Значит, с тех пор де Вальян не служил в армии?

– А где б он стал удовлетворять свои кровожадные инстинкты? – с презрением спросил маркиз. – Он имел связи и вскоре купил себе место коменданта крепости Рикомбор. Он устроил там едва ли не террор, орудуя в прилегающих землях со своей шайкой, которую лишь по какому-то недоразумению называл гарнизоном. Короче, и об этом стало известно Франциску, и он приказал мне разобраться с ним. Я с налёта выбил де Вальяна из крепости и велел ему убираться на все четыре стороны, пока я не повесил его на дубе, как того хочет король. Он всё-таки был бароном, понимаешь? И имел связи. Он всё понял правильно и уполз в своё имение. С тех пор до смерти Франциска о нём при дворе никто не слышал. Только после этого он вернулся в Сен-Марко, но я не дал ему приблизиться к трону, рассказав всю эту историю сперва Эдмонду, а потом и Арману. Оба они были людьми чести, славились благородством и справедливым отношением к народу, потому де Вальяну дали понять, что он может жить в столице и даже посещать придворные мероприятия, но на королевской службе ему делать нечего. В армию во время компании Армана его тоже не взяли, и он снова удалился в поместье. Больше я ничего о нём не знаю. Хотя, помнится, до меня доходили слухи, что уже при Ричарде он снова объявился в Сен-Марко с совсем юной женой, однако и этому королю он был неинтересен, потому что к тому времени уже промотал своё состояние и ничего не мог ему предложить.

– Он действительно был так жесток? – уточнил Марк, взглянув на деда.

– Он был мелочен и труслив, мой мальчик. Такие люди часто компенсируют свою слабость, причиняя боль другим и наслаждаясь минутной властью над ближними.

– К сожалению, это так…

– А почему он тебя интересует?

– Меня интересует не столько он, сколько его вдова.

Маркиз задумался.

– Знаешь, Марк, что бы она ни натворила, постарайся всё же проявить к ней снисходительность. Попасть в руки такого подлеца, как де Вальян, это ужасное испытание даже для сильного мужчины, а она была всего лишь хрупкой одинокой девочкой. Кто знает, какие ужасы ей пришлось пережить?

– Может, вы и правы, ваше сиятельство, – проговорил Марк, воздержавшись, однако, от обещаний.

Тем же вечером в салоне графини де Лафайет снова горели свечи и играла музыка. Гости веселились и сплетничали, изредка с иронией поглядывая на старенькую хозяйку, которая уснула, утонув в своих кружевах в кресле на колёсиках. Марк вошёл в большую гостиную, осматриваясь по сторонам. Его оруженосцы в нарядных камзолах нетерпеливо поглядывали на него, ожидая, когда он отпустит их развлекаться. Конечно, Эдам уже получил новое задание расспросить юных дам и кавалеров о прекрасной Амбер, но для него это тоже было развлечением не хуже прочих.

Совсем недавно он явился в Серую башню и доложил, что из дома баронессы де Вальян не выходили ни она, ни де Монтезье. Выбежала ненадолго служанка и, добежав до булочной, возвращалась обратно, когда внезапно столкнулась с молодым человеком. Он весьма учтиво извинился, помог ей поднять небольшой свёрток и проводил до крыльца. Они ещё какое-то время поболтали, после чего она ушла в дом, а Эдам направился на свой наблюдательный пост, уже зная, что хозяйка дома одна и в этот день не собирается никуда выходить.

Марк был слегка разочарован, поскольку надеялся увидеть её в салоне, однако теперь он знал, что она от него в любом случае не ускользнёт: возле её дома дежурили сыщики, и тайная полиция уже приступила к поискам де Монтезье.

– Марк, – услышал он слабый скрипучий голосок и, обернувшись, увидел несмелую улыбку на морщинистом личике старой графини. – Ты всё-таки пришёл навестить меня. Как это мило! К сожалению, мне немного нездоровится. Ничего серьёзного, просто я слегка устала и меня клонит в сон. Но я надеюсь, что ты сможешь сегодня развлечься в моём доме. А вот, кстати, и Жозефина. Моя козочка снова здесь!

Молодая дама в платье из жёлтого атласа с лиловой отделкой тут же присела в поклоне перед креслом графини. У неё было немного грубоватое лицо с крупными чертами. Впрочем, оно отличалось приятной живостью, а фигура была довольно стройной, к тому же её волосы, уложенные в красивую причёску, были густыми и ярко-рыжими.

– Как поживаете, ваше сиятельство? – поинтересовалась дама с трогательной заботой.

– Я старею, моя милая, – пробормотала графиня сокрушённо. – Даже не могу оказать приём дорогому гостю. Может, ты позаботишься сегодня о нём? Марк, это Жозефина де Бейль. Жозефина, этот юноша – барон де Сегюр, граф де Лорм… Странно, что я ещё помню оба его титула. Я стала так забывчива.

– Не волнуйтесь, ваше сиятельство, я позабочусь, чтоб его сиятельство не скучал, – проговорила она, склонившись к графине, а потом выпрямилась и смело взглянула на Марка. – Для меня честь быть представленной вам, господин граф.

– Оставим формальности, – улыбнулся он. – Вы здесь одна?

– Со мной мои подруги, и если мне будет предоставлена такая честь, я представлю их вам.

– Почему бы и нет, если они так же очаровательны, как и вы.

– Вы мне льстите, – рассмеялась она и направилась туда, где на диванчике сидели две дамы.

Одна из них хорошенькая и смешливая с длинными тёмными локонами, завитыми в упругие кудряшки, оказалась виконтессой де Безьер, а вторая очень красивая брюнетка с бледным строгим лицом и печальными тёмными глазами – графиней де Бурж. Присев рядом на стул с изогнутыми резными ножками и мягким сидением, обитым бордовым бархатом, Марк с лёгкостью завязал с ними беседу. Видно было, что это птички невысокого полёта, и внимание знаменитого красавца, друга короля им очень льстило. Юная виконтесса и госпожа де Бейль то и дело бросали на него пылкие взгляды, и даже графиня де Бурж смотрела на него с тёплой задумчивой улыбкой.

– Вы часто бываете в этом салоне? – как бы между прочим спросил он. – Я не видел вас раньше, хотя из-за придворных дел и службы у меня последнее время всё реже появляется возможность побывать здесь.

– Мы бываем у графини де Лафайет почти каждую неделю, – кокетливо сообщила виконтесса.

– И всегда втроём?

– Нет, у нас есть ещё две подруги, – уточнила Жозефина. – Баронесса де Вальян и Кларина де Бомон. Но сегодня их нет, и, уверяю, вы не так много потеряли! Кларина – слишком гордая и строит из себя недотрогу. Я не говорю, что это плохо, но ведь в такие места приходят, чтоб завести приятное знакомство, а не за тем, чтоб сидеть, глядя вокруг с высоты своего трона! А Амбер… она…

– Давай не будем о ней, – неожиданно перебила её графиня де Бурж, и, взглянув на неё, Марк заметил, что она побледнела ещё больше.

– Почему же? – наморщила носик виконтесса. – Амбер милая, просто Жозефина боится, что она уведёт вас у неё из-под носа!

– Какая глупость! – воскликнула та и попыталась ударить подругу веером по пальцам, но та резво отдёрнула руку и рассмеялась.

– Значит, Амбер красива? Странно, что она не бывает при дворе.

– Там и других красавиц хватает, – усмехнулась госпожа де Бейль. – К тому же ей туда вход закрыт!

– Почему же?

– Из-за её покойного мужа! Его не жаловали во дворце! Он был старый и злой, – вставила виконтесса.

– Дело конечно не в этом, – усмехнулась Жозефина. – Наверно при дворе много злых стариков. Но говорят, что он впал в немилость ещё при короле Франциске и нажил себе могущественных врагов.

– Странно, что я не слышал о нём!

– Не слышали, и хорошо! Он же умер.

– Он вообще был странным, – нахмурилась виконтесса де Безьер. – Говорят, он не выпускал Амбер из дому, и постоянно оскорблял. Ему вечно чудились какие-то заговоры против него. Он слышал голоса! – она взглянула на Марка расширившимися от страха глазами. – Прямо в том доме, где жил, он кого-то убил. И эта страшная реликвия, которую он хранил…

– Прекрати! – неожиданно перебила её Жозефина, и на её лице отразился гнев. – Зачем говорить такие вещи!

А графиня де Бурж схватилась за сердце, но тут же поднялась, и едва не натыкаясь на заполнивших салон гостей, ринулась к выходу. Виконтесса де Безьер, испуганно смотрела на Жозефину, зажав себе ладошками рот.

– Что это с ней? – удивился Марк, снова взглянув на дверь, в которой только что скрылась графиня.

– Она вообще странная, – проворчала госпожа де Бейль, а Марк замер, глядя на появившуюся на пороге рыжую красавицу, которая с гордым видом окинула взглядом присутствующих.

Он поспешно отвернулся, надеясь, что она его не заметит, но зря. Спустя мгновение она была уже рядом и схватила его за руку.

– О, Марк! Я так давно не видела тебя! Ты совсем забыл свою малышку Аламейру! Идём со мной! Хотя бы сегодня, когда рядом нет Мадлен, поговори со мной! Я так скучаю!

– Аламейра, я занят, – попытался отказаться он.

– Чем? – изумилась она и посмотрела на сидевших на диване дам так, словно они были невидимы. – Я никого не вижу, по крайней мере, никого, кто заслуживал бы твоего внимания! Идём же, ты не пожалеешь, клянусь!

На её стоны уже начали обращать внимание, и ему пришлось встать, чтоб не оказаться в центре сцены, о которой уже на следующей день будут говорить везде, включая дворец. Причём, всё будет выглядеть так, словно Аламейра рыдала перед ним на коленях, срывая с себя одежду. Бросив прощальный взгляд на своих недавних собеседниц, он увидел расстроенное личико виконтессы де Безьер и злобную гримасу Жозефины де Бейль.

Аламейра тут же встала рядом и с гордым видом взяла его под руку.

– Ну, и куда мы идём? – уныло поинтересовался он, проходя по залу. – Ты понимаешь, что я пошёл с тобой только, чтоб избежать скандала?

– С тех пор, как ты женился, тобой стало легче манипулировать, – ласково улыбнулась она. – Ты боишься, что тебе придётся объясняться с женой?

– С женой я объяснюсь без труда, – проворчал он. – Но у меня ещё к тому же есть дед.

– Боишься, что он лишит тебя наследства? – невинно уточнила она.

– А это идея! – воскликнул он, останавливаясь.

– Хватит! – рассмеялась Аламейра. – Ты можешь проскакать нагишом через весь город, размахивая чьей-нибудь нижней юбкой, твой дед и бровью не поведёт!

– Он устроит мне разнос, а потом будет ворчать при каждом удобном случае, – усмехнулся Марк.

Они вышли в соседнюю комнату, где было немного сумрачно, и кресла для гостей расставлены далеко друг от друга. В разных концах этой гостиной притаились две парочки, и Аламейра громко поинтересовалась:

– А кто это у нас тут прячется?

Они тут же вскочили и, закрывая лица, бросились прочь.

– Как скучно стало жить, – пробормотала она, закрывая за ними дверь и поворачивая в замке ключ. – При Ричарде можно было флиртовать на виду у всех, а нынче приходится прятаться по углам. Так что ты ту делаешь? – она попыталась сунуть ключ себе в сумочку, но Марк отобрал его и отошёл к окну, где сел в кресло и поманил её к себе.

Она подошла и, недолго думая, села к нему на колени. Он не стал возражать и отодвинул завитой локон с её обнажённого плеча, вдыхая нежный аромат настурции с тонкими нотками апельсина, струящийся от её кожи. Она хотела обнять его, но он покачал головой.

– Остановимся на этом, если ты, конечно, не хочешь пересесть в другое кресло.

– Как скажешь, – разочарованно, но покорно кивнула она. – Так о чём ты говорил с этими деревенскими гусынями?

– Ты их знаешь?

– Ну, да, они глупы и развратны.

– Развратнее тебя? – удивился он.

– Я – образец добродетели, по сравнению с ними, – ответила она.

– Вот как?

– Они скучны и некрасивы, зачем они тебе?

– Я ищу информацию по делу, вот зачем. Думаешь, мне хочется сидеть в этой духоте и слушать, эту так называемую музыку, которая звучит хуже, чем кошачьи концерты? И вино тут подают дешёвое.

– Раньше ты был не так придирчив.

– Раньше мне было всё равно. А теперь я прихожу в этот вертеп разврата исключительно по долгу службы. И сегодня ты помешала мне, а потому должна быть наказана.

– Я согласна, – обольстительно улыбнулась она.

– Не так, как ты думаешь, а по-настоящему. Ты сейчас расскажешь мне всё, что знаешь об этом вдовьем кружке, а потом я отправлюсь домой к жене.

– Ты – чудовище, Марк, – обиженно проворчала она.

– Я слушаю тебя.

– Я мало знаю. Они такие жалкие, что общаться с ними ниже моего достоинства, но я встречаюсь с дамами, которые их знают. Они сплетничают, потому кое-что мне всё-таки известно. Может, ты меня поцелуешь?

– Нет. Продолжай!

– Ладно, коварный. Они действительно составляют некий кружок, и все пять – вдовы. И все овдовели за последние два года. Первым умер барон де Вальян, что неудивительно, он был стар и почти безумен. Потом скончался господин де Бейль. Говорят, что он не любил супругу, женился на ней из-за денег, при этом имел на стороне любовницу и двух детей, на которых и тратил её приданое. Он был не стар и слабым здоровьем не отличался. Потом умер виконт де Безьер, старомодный, скучный, но ещё довольно крепкий старик. Год назад вслед за ними отправился на тот свет кавалер де Бомон, ты должен его помнить, он едва вернулся из последнего похода и по привычке ударился в загул. Его супруга страшно страдала из-за этого, она такая чопорная и считает себя вершиной совершенства, а её супруг таскается по весёлым домам, не брезгуя и уличными девицами.

– Он служил в кавалерии? – вспомнил Марк. – Здоровяк с усами, который мог выпить на спор бочонок вина?

– Именно. Так вот, он внезапно скоропостижно скончался. И буквально несколько месяцев назад овдовела графиня де Бурж. Граф был не слишком приятным человеком, к тому же очень жадным, хоть и не бедствовал. Представляешь, ей приходилось даже ходить в заштопанных перчатках! К тому же он без конца читал ей нравоучения, требуя, чтоб в доме был идеальный порядок, но денег на хорошую прислугу тратить не хотел. Ему было немногим более тридцати, и он тоже был совершенно здоров, пока однажды…

– Отчего они все умерли?

– Никто не знает. Просто вдруг их супруги объявляли о скоропостижной смерти и устраивали пышные похороны, на которых рыдали и бились в истерике, а через пару дней уже отправлялись сюда или в подобное место.

– Значит, все эти дамы были недовольны мужьями, и эти мужья умерли внезапно.

– К тому же они все были довольно богаты, и всё наследство досталось их безутешным вдовам. Любовница де Бейля обратилась в суд с требованием выплатить ей деньги на содержание детей, но Жозефина всячески затягивает это дело, думаю, что до сих пор ищет кого-то, кто передаст судье взятку. Но ты же знаешь, как запугал судей Жоан. Если он получит жалобу и проверит правомерность решения… Я это к тому, что ходят слухи, что пять мужчин скончались не просто так, из-за этого их жён сторонятся, но они не унывают и продолжают проматывать свалившиеся на них наследства мужей. Я удовлетворила твой интерес?

– Ты дала мне тему для размышлений. Не то, чтоб это много, но я тебя прощаю.

Повернувшись к нему, Аламейра печально вздохнула и провела пальчиками по его щеке.

– Кто-нибудь скажет мне, почему я так люблю этого безжалостного негодяя?

Марк усмехнулся.

– Это потому что тебе всегда нравились безжалостные негодяи.

На следующий день Марк решил навестить графиню де Бурж. Её дом находился на улице Золотой лозы, в ряду таких же небольших, но очень нарядных домов, принадлежавших провинциальным баронам, достаточно богатым, чтоб купить себе дом в Сен-Марко, но не настолько именитых, чтоб поселиться неподалёку от королевского дворца. Принимая графа де Лорма, прекрасная графиня заметно нервничала, с первых слов сославшись на то, что ей нездоровится и намекнула, что неплохо было бы перенести визит на другой день.

– К чему это, – с холодным недоумением спросил Марк, – если я всё равно приду и буду задавать вам те же вопросы? Хотя, быть может, вам было бы удобнее, если б я вызвал вас в Серую башню на официальный допрос?

– На допрос? – удивилась она. – Но что такого я сделала, чтоб меня допрашивала тайная полиция?

– Пока не знаю, – проговорил Марк, остановившись перед портретом молодого черноволосого мужчины в бархатном камзоле с графской цепью на груди. – Ваш покойный супруг?

– Да, и что? – снова побледнев, спросила она.

– Ничего. Я просто подумал, как хорошо вы смотрелись вдвоём, идя под венец.

Графиня де Бурж ничего не ответила, но на её лице появилось страдальческое выражение.

– Присаживайтесь, ваше сиятельство, – она указала ему в кресло возле стола. – О чём вы хотели меня спросить? Я клянусь, что я ни в чём не виновна.

– Странно, что вы начинаете заявлять о своей невиновности, хотя я ещё ни в чём вас не обвинил, – заметил он.

– Но разве допрос в Серой башне не означает наличие какого-нибудь подозрения?

– Иногда допрашивают свидетелей.

– Если так, то я к вашим услугам. Почему ж вы не садитесь? – в её голосе неожиданно прозвучали истеричные нотки.

Марк внимательно взглянул на неё.

– Разве я могу сесть в присутствии стоящей дамы?

– Ах, да, вы правы. Простите, – она села в то кресло, на которое указывала ему, но потом, заметив свою оплошность, попыталась встать.

Остановив её жестом, Марк переставил ближе стул от стены и сел так, чтоб видеть её лицо.

– Я ни в чём вас не обвиняю, – произнёс он. – У меня есть подозрения, но коль скоро они не подтверждены доказательствами, я не считаю себя вправе высказывать их. Потому пока я желаю расспросить вас как возможную свидетельницу по делу, которое расследую. Меня интересует баронесса де Вальян.

– Амбер? – снова встревожилась графиня. – Но с чего вы спрашиваете меня о ней? Мы едва знакомы, а теперь я и вовсе прервала с ней всякие отношения.

– Вот как? И почему?

– Почему? – она смутилась. – Мне не нравится эта женщина! Разве не понятно? Мне она не нравится, и я не желаю иметь с ней ничего общего!

– Но раньше вы были подругами.

– Очень недолго, уверяю вас! Да и встречались мы нечасто. У меня не было возможности узнать её раньше, а когда я узнала, то постаралась тут же оборвать с ней все связи.

– И что было тому причиной?

– Она мне неприятна, – после минуты напряжённого молчания произнесла женщина.

– Она вас чем-то обидела?

– Я не могу вам сказать.

– От чего же?

– Это только между мною и нею, понимаете? Это женские дела, и я не считаю себя вправе рассказывать об этом постороннему, к тому же мужчине!

– И чиновнику короля, служащему тайной полиции. Это допрос, ваше сиятельство, и если я не получу ответов на свои вопросы здесь и сейчас, мы будем говорить с вами в другом месте, которое покажется вам куда менее комфортным. Как давно вы знаете Амбер де Вальян? Кто вас познакомил?

– Жозефина де Бейль познакомила нас год назад, – устало произнесла графиня. – Мне тогда было одиноко и грустно, хотелось поговорить с кем-то, потому я и позволила себе сблизиться с ними. Они совсем не нашего круга, но это была хоть какая-то отдушина в череде совершенно беспросветных дней.

– Так что же случилось, если эта дружба перестала быть для вас отдушиной? – уже мягче спросил он, но она снова напряглась.

– Эта женщина оказалась неприятной и злой. Я не хочу о ней говорить.

– Тогда мы поговорим о другом, – кивнул он. – О смерти вашего мужа. Отчего он скончался так внезапно?

Графиня замерла, с ужасом взглянув на него.

– Почему вы спрашиваете меня о Себастьяне? Он умер и… Я не знаю. Он просто умер!

– Кто засвидетельствовал смерть? Что было причиной, производилось ли вскрытие?

– Нет, я не знаю… Но зачем? Он же всё равно умер!

– А может он был убит, как кавалер де Бейль, виконт де Безьер, кавалер де Бомон и барон де Вальян?

– О чём вы? – с ужасом закричала она, схватившись за сердце.

– Нам всё известно, так что будет лучше, если вы во всём признаетесь! – резко прервал её Марк. – Тогда, быть может, король помилует вас. В противном случае, вы же знаете, как поступают с женщинами, убившими своих мужей. Говорите же, графиня! У вас есть ещё один шанс спастись! Что вам до этой женщины, которую вы даже не хотите видеть? Это же она? Она убила их всех?

На её лице отразилась борьба. Она с отчаянием и мольбой взглянула на него, но когда ему казалось, что она вот-вот сознается, она вдруг замотала головой и разразилась рыданиями.

– Я не могу, не могу! – закричала она. – Я боюсь её! Она… Она… Нет, лучше смерть! Заберите меня и заприте в камере! Если она узнает, что я выдала её, она… я… Я не могу!

– Ладно, – проговорил Марк, поднимаясь с места. – Я ухожу. Вы знаете, где меня найти, и у вас остаётся ещё один маленький шанс. Если вы упустите его, и мне самому придётся вернуться за вами, то я уже ничем не смогу вам помочь, – он направился к выходу, но на пороге обернулся. – Я догадываюсь, чего вы боитесь. Как думаете, она узнает о моём визите и нашем разговоре? Вы сможете скрыться от неё в тюремной камере, или она в любом случае доберётся до вас? А, может, королевские маги в силах защитить вас от неё? Подумайте, графиня.

Он вышел из её дома и, натягивая перчатки, осмотрел улицу. На другой стороне возле галантерейной лавки сидел мастеровой и жевал кусок хлеба, равнодушно поглядывая на него. Марк узнал одного из сыщиков Тома и, не подав вида, направился туда, где его ожидали оруженосцы.

Вернувшись в свой кабинет, Марк сел за стол и, придвинув к себе лист бумаги, принялся бездумно выписывать на нём затейливые вензеля, раздумывая над тем, что ему стало известно. А выходило, что за пропажей иноземных купцов стояли де Монтезье и красавица Амбер де Вальян. Она заманивала мужчин, де Монтезье, судя по всему, убивал их и забирал их товар или деньги, а де Мев сбывал товар и получал за это какую-то часть прибыли. К тому же выяснилось, что подруги Амбер так удачно избавились от своих надоевших мужей, причём графиня де Бурж, хоть и не подтвердила, что за всем этим стоит баронесса де Вальян, но и не стала это отрицать. Судя по всему, она напугана и причиной её ужаса является именно Амбер. Что же она сказала ей?

Марк неожиданно вспомнил, как юная виконтесса де Безьер со страхом в огромных глазах упоминала о какой-то реликвии, которая была у барона де Вальяна. Что же это за реликвия, которая так напугала молоденькую хохотушку? Он снова припомнил разговор с дедом. Барон де Вальян был очень жесток. Не мог ли он обзавестись какой-нибудь вещицей, предназначенной для убийства? Он уже кого-то убил в своём доме? Не та ли это штука, что оставляет на теле жертвы девять глубоких ран? Если это так, то круг замкнётся и всё станет ясно. Но как проверить это? Что там говорил маркиз де Лианкур о жалобе магистрата города Гёрлица? Нет никакой надежды, что в той давней истории отыщется связь с нынешними преступлениями, но пока у него всё равно не было других зацепок.

Решив так, он направился в королевский архив, где немолодой клерк внимательно выслушал его, а потом молча развернулся и ушёл в лабиринт высоких, до самого потолка стеллажей, вдоль которых такие же молчаливые и сосредоточенные клерки передвигали высокие лестницы.

Вскоре он вернулся и почтительным жестом пригласил графа де Лорма следовать за собой. Он привёл его в небольшую комнату, где стояли широкие столы и кресла. Положив на стол запылённую папку из красного сафьяна, что свидетельствовало о том, что когда-то она побывала в руках короля, он зажёг свечи в канделябре и удалился. Марк сел за стол и открыл папку.

Жалоба магистрата была слёзной и полной возмущения. При нападении отряда де Вальяна погибло более тридцати горожан, среди которых были не только стражники, но и мирные жители, в том числе женщины и дети. Ворвавшись в город, барон убил их просто, чтоб запугать жителей, а после начал грабить дома и общественные учреждения. Его мародёры выносили всё подчистую. Так из храма святой Бернадетт, являвшейся покровительницей города, была вывезена вся серебряная утварь и резная кафедра, из здания магистрата – резные статуи работы алкорских скульпторов, бронзовый ларец, отделанный самоцветами и позолотой, где хранились хартии города, и большой гобелен из зала заседаний с изображением святой Бернадетт с единорогом и белой коровой. Были ограблены почти все лавки и склады, вывезен товар. Ограблена даже городская тюрьма, из камеры пыток были вывезены станок, набор инструментов, общим количеством пятнадцать предметов, железный стул с жаровней и «шкаф смерти». Что такое «шкаф смерти» не разъяснялось, но Марк почему-то почувствовал тот же неприятный озноб, который прошиб его при виде «демона возмездия» в подвале Серой башни.