Текст книги "Никогда не говори мне «нет». Книга 1"
Автор книги: Лариса Чурикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Притяжение
За пять лет учёбы у меня выработалась привычка просыпаться в семь утра. Так и в этот раз. Открываю глаза, чувствую, насколько не выспалась. Мне удалось поспать всего несколько часов. Ещё немного полежу, и встану! Закрываю глаза и отключаюсь вновь. «Немножко полежу» растянулось на два часа. Следующий раз глаза открываются в девять. Часы висят прямо перед кроватью, и, увидев, который час они показывают, я подскакиваю в постели, не раздумывая, выспалась или нет. Александр тоже открывает глаза.
– Что случилось? – сонно бормочет он.
– Всё, я опоздала!
– Куда? Сегодня воскресенье.
– Ох! Как же я могла забыть? – плюхаюсь в постель, но через секунду снова вскакиваю.
– В конце концов, Ксюша, куда ты собралась?
– Пойду, приготовлю что-нибудь на завтрак.
– Ты что, уже выспалась?
– Вообще-то не очень.
– Тогда спи, мы поедим не дома, если ты не возражаешь.
– Конечно, не возражаю, – облегчённо падаю на подушку и моментально проваливаюсь в сон.
Окончательно мы просыпаемся в час дня.
– Как раз самое время где-нибудь пообедать, – замечает Александр.
– И где же это?
– Знаю я одно хорошее местечко, собирайся, поехали.
Я стою в спальне, перед шкафом, и вдруг понимаю, что мой любимый за несколько встреч наблюдал меня в очень неприглядном виде, и будь на то воля, я бы на глаза мужчине такой никогда не показалась. Во-первых, на моём лице никогда не было косметики, за исключением первого вечера в баре, да и то вряд ли чёрные от туши потёки меня потом украшали. А в чём я была одета? У меня много красивых нарядов, но он видел меня скорее в практичном, чем в нарядном, или вообще в домашнем халате. Впрочем, вся эта одежда лежит сейчас в швейной машинке, ожидая ремонта. Может, и к лучшему, что я не попалась ему под руку в тех безумно дорогих и красивых платьях, которые так люблю. Но сейчас мне хочется выглядеть такой, какой он меня ещё не видел, сразив наповал.
По-моему, это получилось. Я почти готова, когда он входит в спальню. На мне обтягивающее красно-чёрное платье с воротником-шаль. Я подкрашиваю губы, критически осматриваю себя с ног до головы, удовлетворённо замечаю позади, в зеркало, его восхищённый взгляд, оборачиваюсь.
– Ты разочарован? – спрашиваю кокетливо.
– Я восхищён! Надеюсь, всё это для меня.
– Да.
– Что ж, если для меня, то я этим немедленно воспользуюсь.
– Что?!.. – больше сказать не успеваю, так как губы во власти его жадных и яростных губ. Он одержимо целует меня, размазывая косметику, запустив пальцы в волосы, беспощадно ломая причёску. От волос его руки скользят на шею, потом ниже, и я скорее чувствую, чем понимаю его следующее движение, за которым непременно следует звук рвущейся ткани. Инстинктивно отшатываюсь, делаю это слишком поспешно и неожиданно, он не успевает вытащить руку, тонкий шёлк воротника трещит.
– Что с тобой, я сделал тебе больно? – он удивлённо смотрит на меня.
– Это было моё любимое платье, – тихо произношу я.
– Ясно… Извини… – проговаривает он резко. Взгляд обжигает холодом. – У тебя есть ещё что-нибудь надеть?
– Да, конечно.
– Тогда переоденься. Я жду в машине. Ты мою машину помнишь?
– Да.
Он кивает и выходит из квартиры. Я не могу понять, чем разозлила его. Неужели он настолько не терпит неповиновения?! Быстро привожу себя в порядок и спускаюсь вниз.
Мы стремительно движемся по городу, лавируя в потоке машин. Я посматриваю на его отстранённое лицо, молчу, боюсь что-либо спрашивать. Останавливаемся вовсе не возле ресторана или кафе, а около магазина модной одежды.
– Пошли, – он за руку ведёт меня внутрь.
Стараюсь не показывать удивления, покорно следую за ним.
– Что вас интересует? – к нам подходит улыбающаяся продавщица.
– Я бы хотел, чтобы вы помогли моей девушке, – говорит Александр.
– Саша, объясни, что всё это значит?
– Ты можешь выбрать всё, что захочешь.
– Но здесь всё очень дорого.
– Пусть это тебя не волнует.
– Но всё же?
Он достаёт внушительную пачку стодолларовых банкнот, перетянутую резинкой.
– Я думаю, здесь хватит, чтобы компенсировать то, что ты потеряла из-за меня и потеряешь ещё… Но впредь… – добавляет он после небольшой паузы. – Никогда не говори мне «нет».
Мы едем домой за полночь. Весь день напоминает мне праздник. Начиная от грандиозных покупок в модном бутике и заканчивая ужином в ресторане под прекрасную музыку, а потом прогулка пешком по набережной Москва-реки. И сейчас, когда мы едем по ночному городу, и впечатления дня ещё не погасли, я думаю о том, какой бесцветной была моя жизнь до встречи с ним. Мне начинает казаться, что раньше вообще всё шло как-то не так, и только сейчас встало на свои места. А ещё я понимаю, что по уши влюблена в этого сильного, уверенного в себе мужчину.
– Я не останусь ночевать сегодня, – говорит Александр, когда мы останавливаемся напротив подъезда.
– Что? – с трудом выбираюсь из сладких раздумий.
– Рано утром у меня встреча, я должен быть дома.
– Но ты ведь можешь предупредить…
– Не могу.
Праздник тотчас исчез. Я ждала, что такой прекрасный день выльется в нечто большее, чем просто поцелуй у порога.
Уходя, он протягивает мне деньги. Удивлённо смотрю, взять не смею. Краска заливает лицо от плохих предчувствий.
– Зачем? – выдавливаю из себя возмущённо. – Откупаешься?
– Что за бред! – очередь ему удивляться. – Ты согласилась стать моей женой. Это налагает определённые обязательства. Впредь ты не должна брать деньги на своё содержание у родителей. К тому же на одну стипендию меня не прокормишь, – добавляет он с улыбкой и кладёт купюры на полочку в прихожей.
– Завтра увидимся. Не скучай.
Он прикасается к моей щеке ладонью, я хватаю его руку, хочу задержать, но дверь неумолимо открывается и… закрывается перед моим лицом.
Поздно вечером я понимаю, насколько привыкла к его присутствию.
Понедельник – трудный день. Особенно этот. Вчера, после того, как он ушёл, я долго не могла уснуть, а утром встала как всегда, рано. «Завтра увидимся». Теперь понимаю, насколько это широкое понятие – завтра. Я ушла из универа пораньше, отклонила все встречи и приглашения и, примчавшись домой в три часа дня, начала ждать. Понимаю, как всё выглядит ненормально: сбежать с консультации, не пойти на важный семинар, отказаться от вечеринки в честь дня рождения, хотя неделю назад обещала подруге, что непременно буду. Судорожно хватать телефонную трубку, но, услышав голос мамы, разочарованно бросить обратно. (Потом, правда, перезвонить с извинениями). Ненормально переживать из-за неудачного соуса, в восемь вечера пылесосить палас, пытаться отыскать какую-нибудь пыль на шкафах, перемерить ворох одежды, но так и не решить, что же надеть. Думать о нём, предполагая самое нелепое, начиная с того, что его убили и заканчивая другой женщиной, и ждать, ждать, ждать.
Когда, около двенадцати, он стал открывать дверь, я скорее чувствую, чем слышу щелчок замка, и молниеносно оказываюсь в прихожей.
– Привет! Ты ещё не спишь? – он так спокоен. Устало улыбается, чмокает в щёку.
– Саша! Но почему… – слёзы вдруг текут из глаз, дыхание перехватывает, я, так ничего не сказав, прижимаюсь к его груди.
– Ксюша, да ты что! Что случилось? Кто тебя обидел?
– Я ждала тебя… Почему ты ушёл вчера… Тебя так долго не было… Я думала, ты не придёшь… – бормочу я, шмыгая носом.
– И всё?!! Только из-за этого вся истерика?
– Прости… я… я не знаю, со мной такого никогда не было, – пытаюсь оправдаться под его гневным взглядом.
– Иди, умойся, быстро! И если ещё раз увижу слёзы – рассержусь.
«Ты уже рассердился», мысленно проговариваю себе и бреду в ванную.
Когда вхожу в гостиную, вижу, что он, не раздеваясь, в куртке и в туфлях, полулежит на диване, закрыв глаза.
– Саша, ты устал? – присаживаюсь рядом.
– Да, немного, – он смотрит на меня. – Ты успокоилась? Иди сюда.
Усаживает меня на колени.
– Что случилось всё-таки? Расскажи.
– Ничего особенного, сама себя накрутила, а потом просто сорвалась.
– Из-за чего?
– Тебя так долго не было, – понимаю, что лепечу нечто несуразное, сама себе напоминаю капризного ребёнка.
– Оксана, будут дни, когда меня не будет ещё дольше, – он объясняет терпеливо и спокойно, как маленькой (а что я хотела, если веду соответственно). – Привыкай к ожиданию. Обязанность жены ждать и встречать мужа. Ведь ты станешь моей женой совсем скоро.
– Скоро? И когда же?
– Примерно через две недели.
– Почему через две? – я так устала эмоционально, что у меня нет сил выражать удивление, хотя следовало.
– Ты оканчиваешь университет и через две недели будешь свободна.
– Но я и так свободна, учёба не мешает мне быть твоей женой и выполнять свои обязанности. Я не тороплю тебя, наоборот, считаю, что ты спешишь. Вчера только сделал предложение, а сегодня мы говорим о свадьбе.
– По-моему, ты согласилась. Или уже передумала? – он вопросительно смотрит на меня.
– Нет, не передумала. Я просто хочу понять, что для тебя эти две недели. Почему именно две недели?
– Во-первых, я живу на другом конце Москвы, и если ты сейчас тратишь на дорогу пятнадцать-двадцать минут, что очень удобно, то от меня придётся добираться не меньше часа, я не всегда смогу возить тебя на машине.
– Но мы можем жить здесь.
– Никогда. После свадьбы ты будешь жить в моём доме. Жена должна жить с мужем, а не наоборот.
– А как же эта квартира?
– Делай с ней, что хочешь, если твои родители не будут возражать, продай её.
– Зачем же, у нас должно быть какое-то жильё в городе.
– А с чего ты взяла, что я живу не в городе? Ах, да! То место, где ты уже побывала, всего лишь дача. А живу я на Северо-западе, в огромной пустой холодной квартире. Мне там так одиноко, – говорит он жалобно и устало улыбается.
– Так уж и одиноко?
– Надеюсь, после свадьбы всё изменится, ты превратишь мою холостяцкую нору в уютный уголок, наподобие этого, – он окидывает взглядом комнату.
– По-моему, ты слишком торопишься. Две недели это очень скоро, – не унимаюсь я.
– Какие у тебя доводы против этого срока?
– Не знаю, нужно подготовиться.
– Что именно готовить? Платье, банкетный зал, машину? Я могу организовать завтра же.
– Я ещё ничего не говорила родителям.
– Для этого нужно пять минут, не говоря уже о неделях.
– Но я должна после университета хотя бы устроиться на работу.
– Ты не будешь работать.
– Что? Но почему?
– Потому что выходишь за меня замуж! – резко добавляет он.
– И что я буду делать?
– Содержать дом, растить детей, ходить по магазинам, по косметическим салонам, да мало ли…
– Но я не смогу так! Я не привыкла! К тому же работа…
– Уже ждёт тебя, – перебивает он меня. – Я знаю, что твои родители об этом позаботились. Но то, что они тебе приготовили, меня совсем не устраивает: частые командировки, работа без графика, мы с тобой вообще не будем видеться. В крайнем случае, я могу подыскать тебе что-нибудь часа на два в день, ну там, частные уроки, переводы или ещё что-то в этом роде. Но, думаю, после рождения ребёнка тебе и это покажется в тягость. Я хочу от тебя детей. Надеюсь, в этом плане у тебя проблем нет? К тому же ребёнок вполне уже может быть, – он трогает мой живот. – Если не заметила, то сообщаю: вчера я не использовал средства защиты. Надеюсь, ты тоже.
Он вопросительно смотрит на меня, я оторопело молчу, таращусь на него.
– Оксана! Ты не ответила мне. Ты предохранялась? Может, я что-то не знаю?
– Я? Нет. Я об этом даже не думала. Я вообще не думала пока о детях.
– Об этом подумал я. Ты что-то имеешь против ребёнка?
– Нет, не имею… – произношу растерянно.
– Вот видишь! Я так и знал! – удовлетворённо говорит он. – Я даже знаю, что ты выбрала эту работу потому, что надеешься, что она поможет реализовать мечты о путешествиях. Обещаю: твои желания посмотреть мир я осуществлю в частном порядке. У меня есть такая возможность. Например, медовый месяц мы проведём в Париже. Билеты заказаны на начало июня. И это ещё один веский повод уложиться со свадьбой за две недели. Есть ещё какие-то проблемы?
Он так невозмутим в доводах, я ошеломлена его убеждённостью и даже не знаю, что возразить. Хотя где-то глубоко внутри здравый смысл кричит: «Ты его не знаешь – и это главная проблема! Ты его боишься – это вторая проблема!». Но я его люблю, и эта неоспоримая истина застилает все проблемы. Мне не хочется с ним спорить, и отстаивать свою точку зрения, тем более я ещё не разобралась, какая же она. Мне хочется просто прижаться к нему и вдыхать его запах. «Потом решим все вопросы, – думаю я. – По крайне мере, ясно, каким в его представлении видится наше совместное будущее». Поэтому отвечаю:
– Никаких проблем нет, только к обязанностям жены я приступлю прямо сейчас и, во-первых, раздену тебя, если нет сил сделать самому, потом накормлю вкусным ужином, а потом… посмотрим.
– Это было бы замечательно! – он довольно улыбается и протягивает ногу, я стаскиваю туфли, потом снимаю с него куртку. Каждое прикосновение к нему эхом возрастающего возбуждения отзывается где-то внутри. Он наслаждается, развалившись на диване, прикрыв глаза.
Стащив с него куртку, я вдруг замечаю, что рукав светлой рубашки от запястья до локтя весь в крови. Ладонью зажимаю рот, заглушая испуганный возглас.
– Боже мой! Саша, что это? – в моём голосе ужас.
– Что? Что случилось? Что с тобой? – он вскакивает, оглядывается вокруг, с недоумением смотрит на меня.
– Кровь! Откуда кровь? – я указываю на его руку.
– О! Чёрт! – он закатывает глаза и снова устало плюхается на диван. – Как ты можешь из всякой ерунды делать трагедию.
– Это не ерунда, это кровь!
– Не моя, успокойся, это не моя кровь. Я просто испачкался, испортил рубашку, теперь её только выбросить.
– Не твоя? Как?… Но чья тогда?
– А вот это не твоё дело. Не суй свой маленький носик, куда не следует. Я абсолютно здоров, но хочу есть и хочу тебя. Если не веришь, что здоров, сними рубашку, убедись сама. А если снимешь брюки, ты поймёшь, как я хочу тебя, – добавляет он, укладывая меня на диван.
Наше утро напоминает обычное утро молодой семейной пары. Вместе просыпаемся. Так мило видеть его сонного и взлохмаченного в постели. Через несколько минут выбритый, бодрый и свежий после ванны он заходит на кухню, я подаю завтрак, усаживаюсь напротив, любуюсь его обнажённым торсом. Рубашку надеть он не решился. Сказал, что заедет домой переодеться.
– Ты покажешь мне свой дом?
– Уже уместнее говорить: наш дом, – замечает он. – Конечно. Непременно съездим как-нибудь. Правда, эта неделя у меня загружена, а нам обязательно нужно сделать одно важное дело. Подать заявление в загс. Как у тебя со временем?
– Саша, а где ты работаешь? – спрашиваю не к месту, но у меня совсем нет возможности задать интересующие вопросы к месту.
– В охранной организации. Так как у тебя? Ты сильно загружена в ближайшее время?
Вот и ответил. Я совсем не удовлетворена. Ладно, попытаюсь позже.
– У меня сегодня и в пятницу госэкзамен. Между ними относительно свободно, не считая консультаций, но это час, два в день.
– Волнуешься? – спрашивает он с улыбкой.
– Почему?
– У тебя же экзамен, обычно пред ним волнуются, особенно такие впечатлительные дамочки, как ты, – иронизирует он.
– Я не впечатлительная дамочка! Хотя внутри есть какой-то трепет, учитывая ответственность момента, но уверена, всё пройдёт отлично. С учёбой у меня проблем никогда не возникало. Спасибо родителям, они не жалели денег на моё образование. Колледж и частные уроки много дали.
– Кстати, ты должна им сообщить.
Я со стоном закрываю лицо руками.
– Что, всё так сложно?
– Ты же видел мою маму!
– Хорошо. Мы сообщим вместе. Только не знаю, когда смогу выкроить время. Скорее всего, в субботу вечером. Мы навестим их. Но пока не предупреждай, вдруг сорвётся. Вообще, сделаем им сюрприз! – решает он.
– Хорошо. Думаю, сюрприз получится.
– А ты приготовь паспорт. В ближайшее время он тебе понадобится. Постараюсь, завтра.
– Саша, я знаю, что после подачи заявления должен пройти месяц.
– Регистрация состоится не позже седьмого июня, независимо от того, когда мы удосужимся добраться в загс, чтобы написать заявление.
– Такое возможно?
– Да. Можешь выбрать дату, – коротко отвечает он.
Мне ничего не ясно. Но смотрю на календарь.
– Мне нравится седьмое июня.
– Прекрасно, госпожа Мельникова, можешь рассылать подругам приглашения.
– Как ты меня назвал?
– Моя фамилия Мельников. Надеюсь, она тебе нравится. Если нет, привыкай.
– Нравится.
– Вот и отлично. Тебя подвезти?
– Я доберусь сама. Экзамен в десять.
– Тогда, до вечера. Ни пуха, ни пера!
– Пошёл ты к чёрту, Александр Мельников! – машу на него шутливо, заодно пробую, как звучит фамилия.
Он целует меня, непозволительно долго и страстно для прощального поцелуя, натягивает куртку на голое тело и быстро выходит из квартиры. А я стою посреди прихожей в таких растрёпанных чувствах, что мыслям об экзамене в голове остаётся совсем мало места.
Экзамен сдан, успешно, я и не сомневалась. Звоню порадовать родителей. Меня поздравляют. Чувствую, что нужно их как-то подготовить к сюрпризу, но в последний момент трушу и кладу трубку.
Саша снова появляется поздно. На этот раз с сумкой, в которой его одежда.
– На всякий случай, – поясняет он.
Я критически осматриваю его, подозрительных пятен на этот раз нет. А рубашку у меня получилось отстирать, хоть и с трудом. И всё время, пока я её тёрла, меня не покидал вопрос: кто же ты такой, мой будущий муж? Это мне хочется спросить и сейчас, потому что вижу его каким-то уставшим и подавленным. Осторожно подхожу к интересующей теме:
– Саша, у тебя неприятности?
– Нет, всё нормально, почему ты спрашиваешь? – он откидывается на спинку кухонного диванчика и, прищурив глаза, вопросительно смотрит на меня. Стараюсь не тушевать перед его проницательным взглядом, гну свою линию.
– У тебя какое-то уставшее лицо. Проблемы на работе?
– Никаких. Просто нужно многое успеть. Хотелось разгрузить предсвадебную неделю, да и медовый месяц тоже. А как твои успехи, как экзамен? – как же ловко он умеет уходить от темы.
– Отлично.
– Поздравляю. Завтра свободна?
– С часа до двух консультация, потом свободна.
– К двум часам я подъеду за тобой в универ, не забудь паспорт.
– Он всегда в сумочке. А тебя отпустят на работе?
– Конечно! Ради такого случая! – он улыбается своей чувственной ухмылкой, медленно встаёт из-за стола…
Ну что, Оксана, всё узнала? Видимо, не мой сегодня день… точнее вечер… точнее, уже ночь. А может, и мой?! Он не даёт мне возможности дальше спрашивать, закрывает рот поцелуем. Желание молнией пронзает всё внутри. Он подхватывает меня на руки, несёт в спальню. Кажется, ему нравится носить меня на руках, тем более это не составляет для него особого труда. Я снова ловлю себя на мысли, что мне всё равно, где и кем он работает, лишь бы был рядом.
Гнев
На следующий день жду его на скамейке возле универа. Он не появляется до трёх часов. Разочарованная, уже собираюсь идти домой, как его машина, резко затормозив, преграждает мне путь.
– Садись, только быстрее.
– Что случилось?
– У меня одно непредвиденное дело. Извини, малыш, что заставил ждать, но придётся потерпеть ещё немного. Покатаешься со мной? А потом едем в загс.
– Конечно! – я даже рада, надеясь, что это поможет хоть немного понять, чем он занимается.
Где-то по дороге он подбирает двух парней. Мне кажется, одного из них я уже видела, вероятней всего в первую ночь нашей встречи, но парень делает вид, что меня не знает.
Машина въезжает во двор многоэтажного дома. Останавливается. Ребята все выходят.
– Сиди! – коротко приказывает Александр и захлопывает дверцу.
Парни направляются к беседке, где сидит пять человек. Они их, видимо, поджидали, потому что тоже встают и идут навстречу. Я внимательно наблюдаю за всем из окна автомобиля. Сначала просто разговаривают. Александр с друзьями стоит спиной к машине, а те, с кем у них встреча, лицом, и мне всё отлично видно. Кажется, те парни говорят больше, защищаясь или доказывая что-то, активно жестикулируя и часто повышая голос так, что отдельные фразы долетают даже до меня. Потом один из них вдруг делает какое-то резкое движение, но знакомый Саши его быстро останавливает и просто отшвыривает в сторону. Он отлетает к машине, с силой бьётся об асфальт. Я вздрагиваю. Ребята продолжают что-то выяснять, но я смотрю теперь только на этого парня. Он лежит в двух шагах от нашей машины, из разбитой губы течёт тонкая струйка крови. Проходит минуты три, прежде чем он приходит в себя и шевелится. О нём, кажется, забыли, а он тем временем, поднимается и, шатаясь, медленно направляется туда, где стоит Александр. Вдруг замечаю: в его руке блестит автоматически открывшееся лезвие ножа. С ужасом понимаю, что произойдёт, если мой Саша сейчас не обернётся. Не раздумывая, выскакиваю из машины и, срывая голос, что было сил, кричу:
– Саша!!!
Парень с ножом оборачивается первым. Я к нему ближе, чем Александр, и, наверное, поэтому он решает разделаться сначала со мной.
Саша быстро справляется с этим ноженосцем. Даже не успеваю заметить, как всё конкретно происходит. Только чувствую, как Александр грубо впихивает меня в машину и запирает дверь на ключ.
Когда прихожу в себя, вижу, что некоторые из тех ребят лежат на земле, двоих заталкивают в только что подъехавший джип, а парня с ножом вообще не видно. Двое Сашиных друзей садятся в джип, Александр в свою машину, и мы, наконец-то уезжаем из этого ужасного места.
Проехав немного, Александр вдруг останавливается на обочине. Поворачивается ко мне, кладёт руку на моё колено и с металлом в голосе произносит:
– Никогда, никогда, слышишь, не смей ослушиваться моих приказов.
– Но…
– Ты понимаешь, что тебя могли убить или покалечить?
– Но у него был нож!
– Оксана, я был в таких ситуациях, что если бы не мог справиться с такой ерундой, как сегодня, меня бы давно не было в живых, – он излучает смертельное спокойствие, а меня трясёт от страха и напряжения.
– Но я ведь этого не знаю, я вообще ничего не знаю о тебе, ни-че-го!!!
– Не кричи!
– Извини. Саша, ради Бога, скажи, что сегодня произошло, чем ты занимаешься, кем ты работаешь, в конце концов.
– Тебя последнее время так интересует моя профессия. Боишься, что я мало зарабатываю и не смогу тебя содержать? – на его лице циничная холодная маска.
– Саша, не до шуток, я твоя жена, я должна знать о тебе всё.
– Зачем тебе всё? Меньше будешь знать, дольше проживёшь.
– Но я должна что-то сказать родителям, ведь первое, о чём они спросят – кем ты работаешь!
– Что же, скажи им, что я работаю телохранителем.
– Чьим?
– В настоящее время твоим! – с ироничной улыбкой отвечает он и убирает с колена руку.
Во время разговора я не чувствовала боли, но сейчас, по тому, как горит моя нога, понимаю, всю неделю придётся носить длинную юбку или брюки.
Несёмся по улицам города, словно участвуем в ралли по пересечённой местности, нарушая все мыслимые и немыслимые ограничения и правила. Несколько раз замечаю посты ГАИ, но, как ни странно, нас не пытаются остановить. А может, не успевают, или просто боятся останавливать «боевую машину братвы». Недавно услышала, как сокурсники, заметив автомобиль моего любимого, с придыханием расшифровали БМВ. Замечаю, что меня не пугает скорость, гораздо больше боюсь каменного выражения на лице Александра. В загс успеваем перед закрытием. Мы не похожи на влюблённую пару. Жених молчалив, суров и замкнут, думаю, он ещё не справился с яростью. Невеста бледная с трясущимися руками и коленями. Понимаю, что моего будущего мужа знают, и нас ждали. Вежливо интересуются у Александра Григорьевича (теперь я знаю отчество!), какая дата его устроит. Не задают лишних вопросов, когда понимают, что эта дата через десять дней. Только критически посматривают на мой живот, видимо, пытаясь определить срок. Я думаю, если там кто-то и есть, то ему всего лишь три дня. От этой мысли теплеет в душе.
Выходим из загса, садимся в машину. Александр отстранённо смотрит в окно, машину не заводит. Мне начинает казаться, что он раздумывает, а не забрать ли заявление, пока недалеко отъехали. Притихшая, сижу рядом, молчу. Такой он пугает меня. Уж лучше бы кричал, ругался и размахивал руками, как нормальный парень. «Но нормальные парни тебя не устраивали», – напоминает моё подсознание.
– У тебя завтра в котором часу консультация? – вдруг спрашивает он спокойно.
Даже чересчур спокойно. Неужели он всё это время пытался справиться с гневом и, хочется верить, победил.
– На консультацию мне к одиннадцати, но она не обязательна. Главное, попасть на экзамен в пятницу, – поясняю, обрадованная тем, что со мной разговаривают.
– Едем ко мне, – быстро произносит он, словно решившись на что-то.
– Куда? – меня удивляет это внезапное предложение.
– Логичный вопрос. Можно за город, но лучше в квартиру. Это ближе. Так что?
– Едем, – соглашаюсь я. – Я же хотела увидеть, где ты живёшь.
– Ты хочешь сказать, где мы будем жить, – поправляет он, и в своей манере рвёт с места машину.
Он снова замыкается в себе, уверенно управляет быстрой машиной и не смотрит на меня. К нему добираемся минут за двадцать. Квартира в новостройках. Входим в лифт. Жмёт пятый этаж. Мы в тесноте кабины, но кажется, на разных полюсах. Он не смотрит на меня, задумчиво уставившись в пространство.
– Ты живёшь один? – решаюсь нарушить напряжённое молчание.
Он бросает на меня быстрый удивлённый взгляд, усмехается:
– Боишься натолкнуться там на женщину?
– Я подумала, может, ты живёшь с родителями.
– У меня их нет, – резко бросает он.
– А…
– Родственников тоже, – отрезает дальнейшие расспросы.
Да что с ним такое! Почему его злит каждое моё слово? Или ещё не остыл после того происшествия? «Может, стоит забрать заявление?» – снова шепчет подсознание.
Мы входим в квартиру. Бросается в глаза современный интерьер. Просторная прихожая, не то, что у меня, в старой хрущёвке. На стенах оригинальный дизайн из различных оттенков белого и бордового цвета. Огромное зеркало. Абстрактная картина. Большой шкаф для одежды из орехового дерева.
С любопытством оглядываюсь вокруг. Александр устало опускается на мягкую длинную скамейку, откидывается на стену, прикрывает глаза. На какой-то миг он кажется таким измученным и беззащитным.
– Потом рассмотришь, раздевайся, – говорит он устало и тихо.
Я снимаю джинсовую курточку, вешаю на плечики в шкафу. В нерешительности останавливаюсь посреди прихожей, вопросительно смотрю на него. Он смотрит мне в глаза, от его беззащитности и усталости не осталось и следа. Взгляд тёмный и дикий. Внутренне сжимаюсь под взглядом. Он сидит, но мне кажется, что я ниже и меньше, а он смотрит свысока.
– Я сказал, раздевайся, совсем, – повторяет властно и даже грубо.
– Саша, подожди… Зачем?.. Давай сначала поговорим, – лепечу я, озираясь по сторонам, прикидывая ходы к отступлению.
Он встаёт стремительно, хватает за руку, впечатывает в стену, прижав меня своим телом. Одна рука на плече, другая тянет вниз волосы, заставляя поднять голову и смотреть в глаза.
– Ты всегда будешь делать то, что я скажу!
Я молчу, гляжу на него. Не пойму, зачем ему нужно меня пугать. Внезапно в голову приходит мысль, что он испуган сам. Своим благородным поступком я подвергала свою жизнь опасности. Если бы со мной что-то случилось, он винил бы себя. И ещё я не верю, что он причинит мне боль. Хотя… он сдавил меня так, что в лёгкие с трудом поступает воздух.
– Саша, прости. Я всё поняла. Если бы объяснил, я бы вела себя по-другому.
– Я не могу всё объяснить. Поэтому делай то, что говорю, – чеканит каждое слово.
– Да, – почти хриплю я.
Он ослабевает хватку, но только для того, чтобы впиться в мои губы. Жёстко, безжалостно, до боли. Внезапно отпускает меня, отходит к противоположной стене, опирается, скрестив на груди руки:
– Значит, ты всё поняла?
Я киваю головой, вглядываюсь в его глаза, пытаюсь прочесть в них, что меня ждёт. Замечаю не ярость, а искры чего-то другого. Похоть, желание, порочные мысли. Испытываю облегчение, потому что перестаю бояться. Если так хочешь, я подыграю.
– Здесь? – спрашиваю, чтобы отмести все сомнения. Он не удостаивает ответа, только глаза разгораются ярче и губы кривятся в непристойной усмешке.
Чувствую, как желание молнией пронзает моё тело, отдаётся волнующей дрожью. Не свожу с него глаз. Убеждаю себя, что я стриптизёрша. Тем более всё соответствует игре: яркий дневной свет, красивая прихожая, достойная любой сцены, и благодарный (надеюсь) зритель. Расстёгиваю блузку, медленно стягиваю с плеч, опускаю руки, шёлк легко скользит с меня. Юбка с тихим шорохом падает к ногам – переступаю. Колготки – очень медленно. Бюстгальтер – так хочется швырнуть ему в лицо, но сдерживаюсь. Не искушаю судьбу. Последний штрих – трусики – летят куда-то за спину. Всё! Где аплодисменты? На его лице не дрогнул ни один мускул. Он расстёгивает джинсы и делает шаг ко мне. Это происходит здесь же, в прихожей. Разворачивает меня к стене, локтем надавливая на спину, не позволяя выпрямиться, держит за волосы. Я совершенно беспомощна. Берёт меня жёстко, выбивает боль, стирает её с каждым резким и сладким движением. Адреналин ликует во мне, громко стучит в ушах, сливается с шумным дыханием.
Наконец он отпускает меня. Все силы уходят на то, чтобы удержаться на ногах и справиться с дыханием. Тёмная волна, разбуженная им, бушует в теле, сжимая мышцы, требует утоления. Мне этого мало! Я хочу почувствовать на себе его нежные руки, я так хочу раздеть его, я хочу! Жалобно смотрю на него, полная самых разнузданных желаний. Он довольно улыбается, подхватывает меня на руки и быстро движется к спальне. Надеюсь, он удовлетворил своё мужское эго, утолил первый голод, устал, в конце концов, и позволит мне насладиться близостью.
– Я хочу тебя раздеть, пожалуйста, – молю я, останавливая его попытку расстегнуть рубашку.
Он расслабленно откидывается на спинку кровати, а я даю волю своим жадным бесстыжим рукам. Прикасаюсь, глажу эластичную влажную кожу, любуюсь, словно вижу в первый раз, целую с трепетом и отчаяньем. С упоением замечаю, как желание судорогой проносится по его телу, а моё моментально отвечает. Наши губы сливаются. В моём поцелуе столько нежности, любви и благоговения… Его руки в колдовском танце движутся по моему телу.
– Что же ты делаешь со мной, – бормочет он низким хриплым голосом.
И в ту же секунду его поведение меняется, я снова в его власти, моё тело покоряется ему, я льну к нему, я вся сосредоточилась на его движениях. Взрываюсь в экстазе. Познаю блаженство в миллионах оттенков. Познаю то, что без него всегда было и будет за пределами моего познания.
За окном поздний вечер. Мы лежим, разгорячённые и уставшие, в огромной размётанной постели. Моя голова покоится на его плече. Никогда не чувствовала себя настолько умиротворённой и спокойной. Надеюсь, он тоже испытывает нечто подобное.
