Текст книги "(не) преследуй меня (СИ)"
Автор книги: Лариса Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Глава 35. Встреча двух обиженных людей
Даже дожив до сорока лет, Бальзак так и не усвоил, что с девушками надо быть ласковее. Именно потому, когда Мариша стонет от боли, вместо того, чтобы остановиться, он продолжает вбиваться в нее. И она не выдерживает. Достает какую-то кнопку на брелке из-за пазухи (где только она была спрятана?) и нажимает на нее.
Крепкие ребята в форме врываются в комнатушку буквально через минуту, отдирают мужчину от своей подопечной, и, не давая ему даже натянуть белье и джинсы, вначале бьют пару раз в лицо, чтобы отрезвить, а затем вышвыривают из коморки.
– На кого ты свою пи-салку поднял? – рычит злобно самый крупный и крепкий из охранников. – Если Мариша с тобой пошла, это не значит, что ты можешь с ней делать всё, что вздумается. Малыш, ты в порядке? – обращается уже к девушке, накидывая ей на плечи собственный пиджак, настолько огромный, что та в нем тонет. Но смотрит на спасителя с благодарностью во влажных глазах. Мариша кивает, понимая, что те успели вовремя. – Все будет хорошо, иди на верх, скажи, чтобы открыли одну из комнат. Поспи.
Бальзак слышит в его голосе не много не мало, а настоящую влюбленность, слишком уж нежно бугай обращается к этой шл-юхе.
– А ты, мр-азь, пошел вон из клуба, пока мы тебя не выбросили силой. Вход тебе сюда отныне закрыт.
Дмитрий Валерьевич улавливает неприкрытую угрозу. И спешит сделать то, что у него не просят, но приказывают. Натягивает наконец на себя одежду, пробегает по коридору, минует быстро танцевальный зал, проносится мимо барной стойки (бармен на него теперь смотрит с презрением), и оказывается на улице. Мужчина вдыхает прохладный ночной воздух – свежестью тут и не пахнет из-за смога и выхлопных газов. Он валится на асфальт, прислоняясь спиной к холодному камню стены клуба, выдыхает раздасованно.
– Чертовы бабы, сами не знают чего хотят, – смеется истерично, словно эмоциональная школьница. Хохочет так громко, что привлекает внимание посетителей «Гоморры», которые вышли перекурить.
«Даже кончить не дали», – теперь Бальзак предпочитает мысленно возмущаться произошедшим, – «И ведь никто за язык эту Маришку не тянул. Сама захотела со мной пойти. Ну подумаешь немного сорвался. Будто с ней это в первый раз». Дмитрий Валерьевич всегда считал, что если девушка позволяет себе подобное развязное поведение, то и церемониться с ней не стоит.
Вся его жизнь сплошное де-рь-мо, если задуматься. И женщины тоже де-рь-мовые. Неужели он не заслужил немного счастья? Видимо, нет, раз всё так хр-еново складывается.
Анастасия. Настя. Порезова. Та, кто не дает ему покоя, вполне счастливо себе живет. Все также влюблена в Переверзева, хоть он и ушел из университета. И, похоже, им хорошо вместе.
– Что, жизнь та еще жестянка? – раздается внезапно над побитым мужчиной незнакомый женский голос. – А я знаю, как тебе помочь.
– Для начала вежливые люди представляются, – возражает симпатичной, лет тридцати пяти, незнакомке Бальзак.
– Светлана. Меня зовут Светлана, – улыбается она ему.
Улыбка женщины и прекрасная, и пугающая. Однако, Бальзаку кажется, что кто-то свыше специально послал ему то, в чем он нуждался.
Их разговор затягивается. Пока Светлана излагает свой план, Дмитрий Валерьевич успевает заскучать, но когда та упоминает Настю, всё становится на свои места.
– Я хочу себе Толю, а тебе пусть достанется она, – так просто рассуждает женщина. – Забирай. Не жалко.
Говорит и собственном, пусть и сводном, брате, будто тот и не человек вовсе, а товар на витрине магазина.
– Зачем, если не секрет? – Бальзак решается задать этот вопрос, хоть и понимает, что наверняка эта странная незнакомка не будет пускаться в объяснения. – Мужик как мужик, на самом деле таких вокруг пруд пруди. На нем одном свет клином не сошелся.
– У меня с ним свои счеты.
Усмехается Светлана так злорадно, что Дмитрий Валерьевич осознает – он не хотел бы ей переходить дорогу, она способна на любую подлость и жестокость. Как и сейчас, когда рассказывает ему, что намерена делать с родственником, посмевшем о ней забыть.
– Номер телефона свой дай, а то я подзадолбалась тебя выслеживать. Повезло, что сегодня ты поперся в клуб, обычно сидишь дома, как серая мышь. К дивану еще не прирос? – издевательство в голосе Светланы такое кровожадное, что мужчина даже не успевает оскорбиться. И она тут же переходит к другой теме. – В любом случае, постарайся какое-то время не приближаться к Порезовой, чтобы потом тебя ни в чем не заподозрили. – Бальзак послушно диктует цифры. – Бывай. Созвонимся позже. И, кажется, я теперь понимаю, почему девчонка не обращает на тебя ни малейшего внимания. Ты просто жалок.
Будь Бальзак в лучшей форме, он бы не позволил после этой фразы Светлане уйти подобру-поздорову, однако, удары охранников клуба оказались достаточно сильными, да и несколько стаканов алкоголя дают о себе знать. "Теперь домой только на такси", – не убирая мобильный далеко, мужчина набирает номер, дает указания координатору и вновь приваливается к стене – ноги ломит.
До своего жилья он добирается достаточно быстро, потому что на дорогах нет пробок. Заваливается в постель, не раздеваясь и не принимая душ. Единственное, что успевает сделать, прежде чем его окончательно вырубит, так что кинуть бутылку воды на кровать рядом с собой.
***
Отец сидит рядом с чуть подросшей Анастасией. Она уже перестала играть в невесту, зато мнит себя великой учительницей. В качестве детей, которым дает знания, выступают многочисленные куклы и плюшевые игрушки, указкой служит обыкновенная ветка с уличного куста, зато доска самая настоящая – мужчине нравится баловать своего ребенка, тем более может себе это позволить. Он сам сидит за самой настоящей школьной партой, пусть и совсем крошечной.
– Чему научите меня сегодня, учительница? – подыгрывая дочери, спрашивает он у нее. В руках держит ручку, а перед собой разложил альбом для рисования.
– Мы будем проходить солнышко. Как правильно его рисовать. Поэтому возьми краски, – задумывается за секунду, решая какие именно, а после кивает самой себе, – гуашь. Она ярче и гуще. Хорошо ложится на бумагу.
Она уже привыкла к тому, что папа на все просит объяснение, даже если Настя рассказывает банально о том, как ела кашу или плавала в бассейне.
Мужчина покорно берет в руки баночки, кисти, набирает в стакан чистой воды, чтобы потом в ней обмывать ворс.
– Ты сама, как солнышко, – говорит он, отлично понимая, что перед ним уже взрослая девушка, просто в теле маленького ребенка. – Теперь ты выглядишь по-настоящему счастливой. Я могу быть спокоен.
Глава 36. Попытка
Бальзак все-таки предпринимает еще одну, последнюю, попытку поговорить с Анастасией, не смотря на то, что Светлана была против этого. Он банально ей не сообщает ей о своем решении: «Я же не собачонка какая-нибудь или раб, чтобы докладываться хозяйке о происходящем».
Подстерегает Порезову после пар около университета. Время так выбирает специально, потому что знает – утром на занятия ее привозит Переверзев, и вероятность встретиться равна почти нулю, а вот огрести проблем можно быстро. Хватает Настю за руку, тут же ловя шлешбэк из «Гоморры», но отмахивается от собственных страхов. Уж кто-кто, а эта девушка слабее самого дурного щенка в помете.
– Притормози, – не просит, приказывает самым что ни на есть господским тоном. Таким, наверно, обращаются не к людям, а к своей собственности. – Эй, я кому сказал остановиться?!
Вновь проявляется его отвратительная натура, мужчина же совершенно этого не замечает, считая себя правым.
Настя пугается чужого тона. Какой бы сильной она себя не считала, но после травмы и долгой реабилитации совсем по-другому начала относиться к потенциально опасным для нее людям. И именно таковым сейчас выглядит и чувствуется Бальзак. С самой первой встречи он странно к ней относился: то ласково, то грубо, то с добротой, то с небывалой ненавистью. Будто выбрал студентку в качестве игрушки и забавляется, иначе это не объяснить.
– Отпусти, пока я не начала кричать, – предупреждает Порезова, оглядываясь по сторонам. Как назло, прохожих мало. Но она готова любым способом защитить себя. В кармане толстовки сжимает в руке ключи, выбрав для возможной атаки самый острый из них. – Не трогай меня!
– Ладно-ладно, не нужно так пугаться, – следует Дмитрий Валерьевич ее просьбе, – сейчас я отпущу, но ты не убегай.
Оказавшись на свободе, Настя пытается отойти как можно дальше от своего преследователя, но тот вновь ее хватает.
– Заткнись и слушай, – поняв, что девушкой руководят чувства, мужчина тоже начинает испытывать не самые положительные эмоции.
– Да не хочу я тебя слушать. И видеть тоже. Ты – сталкер, я тебя боюсь, – эти слова Анастасия буквально кричит в чужое лицо. А затем, вдруг странно дернувшись в другую сторону, вопит, – Маша! Солнцева!
Бальзак совершает ошибку, обернувшись, чтобы посмотреть, действительно ли там подруга его любимой. Но никого нет. Впрочем, когда он поворачивается обратно, Порезова тоже исчезает, успев убежать на добрые метров тридцать от него.
– Вали к черту, урод! – орет она, набирая темп.
И пусть ноги у нее нестерпимо болят, останавливаться она не собирается. На ходу достает мобильник из кармана. Пытаясь удержать сумку на плече, набирает самый главный номер.
– Толя, забери меня от «Старбакса», пожалуйста.
По ее голосу мужчина осознает, что что-то нехорошее случилось. И, бросив работу, сбегает из офиса. Танк смотрит на это с пониманием, ведь наконец-то понял, что чувства, которые его босс и друг испытывает к этой девушке, не надуманные, а самые настоящие.
Анатолий мчится по Москве, стараясь объезжать все пробки, но все равно застревает минут на тридцать на Садовом кольце. И, когда добирается до кафешки, ум-ирая от страха, Насти внутри не оказывается. Приходится ему ей перезвонить. Трубку никто не берет – бесконечные гудки пугают мужчину до ужаса, ведь когда-то с Порезовой они договорились не пропускать звонки, тем более в таких странных ситуациях.
– Вы не видели здесь девушку-брюнетку с шрамом на голове? – спрашивает он у миловидной кассирши, раздающей заказы посетителям.
– Кажется, была такая. Забежала сюда в ужасе и взяла капучино. Руки еще у нее тряслись, будто чего-то боялась, – задумчиво отвечает работница, – Пила минут пятнадцать напиток, потом пропала в стороне туалета.
– Спасибо, – коротко бросает он ей, сразу же направляясь туда, куда девушка указала.
Может, это и не принято – заходить в женскую уборную, но иного выхода Переверзев не видит. Оказывается, поступает он правильно, потому что из самой дальней кабинки раздаются такие знакомые жалостливые всхлипы. Мужчина доходит до дверцы, стучит коротко в нее. Настя не отвечает. Тогда он зовет:
– Я знаю, что ты там. Ответь мне, пока я не выломал дверь. Знаешь же, что это не пустая угроза.
Только после этого девушка шевелится и делает то, о чем ее попросили. Выглядит она так себе: волосы растрепались, а глаза покраснели от слез. Настя утыкается лицом в грудь Анатолия, ища защиты. И продолжает плакать, моча соленой влагой чужую футболку. Теперь ей чуть легче, потому что она знает – никто ее в обиду не даст.
Чуть позже, уже сидя в машине и почти успокоившись, Анастасия икает. Приходится Переверзеву вернуться в «Старбакс», чтобы купить ей воды.
– Держи, – протягивает бутылку, скрутив с нее крышку, – и начинай рассказывать, что случилось. Это ведь впервые ты решила мне позвонить экстренно, до этого даже смс-ки не писала.
– Ответ очевиден: Бальзак. Он подкараулил меня около универа, схватил и потащил за собой.
– Что он хотел?
– Хр-ен его знает. Но явно не мило поболтать. Посмотри, – Настя показывает на руку, на коже которой уже наливается синяк. – Больно.
– Я у-бью этого урода, – с ненавистью произносит Переверзев и тут же порывается выйти из машины, словно готов искать обидчика, бегая по округе.
– Притормози, великий мститель. Все в принципе нормально. Не надо из-за одного ненормального так нервничать. Я тебя вызвонила только потому, что слегка испугалась, – Порезова успокаивает его, не желая, чтобы мужчина очутился в полиции. А такое весьма вероятно, если он выйдет из себя. – Сейчас все хорошо. Прости меня.
На этом дискуссия заканчивается, так толком и не начавшись. Анатолий решает, что раз Настя ему доверяет, то и он ей должен.
Домой сразу они не едут, предпочтя расслабиться в ресторане, который находится недалеко от квартиры Переверзева. Окончательно придя в себя, Анастасия чувствует дикий голод, чего с ней уже давно не случалось. Она с удовольствием уплетает за обе щеки все, что ей заказывает мужчина: и жирный говяжий стейк с кровью, весом, наверно, под половину килограмма, и пиццу с пеперонни, обжигающую язык остротой, и огромный кусок наполеона на десерт, а затем еще и запивает ведь этот гастрономический оргазм литром колы с сахаром.
Сыто отваливается от стола, расстегивая верхнюю пуговицу на джинсах. Такой объевшейся девушка себя, возможно, еще никогда не чувствовала. Замечает внимательный взгляд Толи на себе и на всякий случай уточняет, все ли с ней в порядке, может, испачкалась кремом и не вытерла лицо после этого?
– Нет. Я кое о чем просто задумался. В голову пришла интересная мысль, – отвечает он с хитрецой. Но тебе пока не скажу.
"Любит он дразниться. Но эта черта в нем мне тоже нравится", – предпочитает не мучиться раздумьями Настя. А после приступает к очередному кулинарному шедевру местного шеф-повара.
Глава 37. Их двое
Можно сколько угодно думать о том, что твоя жизнь не изменится, но на деле ничего от человека не зависит. Это можно назвать роком или судьбой, но, кажется, все будущее каждого распланирована на этой земле еще до его рождения кем-то свыше. Так считает и Анастасия, поэтому не очень-то сильно удивляется, получая чем-то тяжелым по голове, когда возвращается из университета домой. Последняя мысль, которая успевает промелькнуть у нее в голове, это: «Кто бы это ни был, выжидал долго, ведь Анатолий несколько недель сопровождал меня от двери до двери». А дальше наступает тьма.
В себя приходит не сразу, вначале какое-то время плавает в своих воспоминаниях с отцом. Перед глазами у девушки так и стоит закрытый гроб с его телом, которое после автокатастрофы пришлось буквально соскребать с асфальта. Настя тогда была еще слишком маленькой, чтобы понимать, насколько сильно жизнь ее изменится, но теперь она видит – бывают вещи и похуже потери родителя.
Когда же Порезова все-таки может более или менее связно мыслить, она осознает, что выдавать себя не стоит. Держит глаза закрытыми, прислушиваясь к каждому звуку в помещении, пропахшем плесенью и крысами. А еще здесь холодно: Настя ощущает, что все тело продрогло. Руки и ноги у нее связаны, причем крепко, уже успели затечь, получается, что валяется она тут несколько часов. Какие-то уроды бросили ее прямо на пол, не позаботившись о малейшем намеке на удобство. "Это значит, что в живых оставлять меня не планируют", – страх, который успел отпустить Анастасию после Бальзака, вновь возвращается. – "Так, Порезова. Успокойся и думай. Я знаю, что есть только один человек на всем белом свете, которому не терпится со мной разделаться. Конечно же Светлана, су-ка такая. И похитила меня тоже наверняка она. Н-да, это будет похуже, чем попасть в шторм. Там стихия, сильная и непредсказуемая, никого не жалеющая, а тут человек с ненормальной психикой. Ее злоба никуда не делась, и все по такой банальной причине – деньги".
Насте хочется понять, где она и попросить о помощи. Но руки кто-то скрутил так профессионально, что даже до кармана не может дотянуться, в котором обычно хранит сотовый, когда он ей не нужен. "Ладно, посмотрим, как будут развиваться события", – решает Анастасия, изображая из себя спящую.
Она считает вначале секунды, затем минуты и часы, но никто не спешит к ней. И лишь когда окончательно устает, слышит цокот каблучков женских туфель – его ни с чем не спутаешь. А потом на Порезову выливают ледяную воду.
– Проснись и пой, дочурка.
Это действительно Светлана. Голос ее именно такой злобный, каким всегда был, когда она обращалась к своей падчерице. Он так и сочится ядом, не оставляя никаких сомнений в мотивах, которые руководят женщиной. Только вот Настя не может понять, как и много лет назад, чем она так ей не угодила. Неужели деньги в этом мире имеют такую власть, что толкают людей на подобные низости?
Изображать обморок больше не получится, поэтому девушка открывает глаза. Ей не очень хочется видеть мачеху, но другого выхода нет – мало ли что та может придумать помимо воды. Но заговорить студентка все равно не решается, потому что язык ей еще дорог.
– Какая покладистая. И не скажешь, что та еще тварь, – ухмыляется Порезова-старшая.
Теперь Настя просто не может промолчать. Хватит. И так слишком долго терпела чужие издевательства, возвращаясь в собственный дом, дом своих отца и матери.
– Тварь здесь только ты. Едва отец оказался в могиле – твой муж, между прочим – как ты забыла о нем. На могиле ни разу не была, цветы не положила! – эта ярость зреет в Анастасии уже давно, пожирая ее изнутри, не давая радоваться жизни, постоянно напоминая о том, как одиного ее ме-р-твому отцу. – И как ты его отблагодарила за все, что он сделал ради твоего счастья?
– Слушай, деточка, прежде, чем меня в чем-то обвинять, не думаешь, что информацию надо хотя бы узнать? Ты совершенно не в курсе, что за человек он был, поэтому права не имеешь меня в несуществующие грехи носом тыкать.
– И что же он такого сделал, чтобы его жена возненавидела маленького ребенка? – Настя все еще не верит в то, что ее отец способен на что-то ужасное.
– Не твое дело. Смотрела бы лучше за собой. Порезов, небось, в гробу переворачивается, когда видит, как его любимица совершает всякую дичь. Спит с мужиками, а теперь вообще связалась с тем, кто намного старше. Но все это просто разглагольствования, которые не имеют смысла. Ты здесь не для того, чтобы я душу изливала.
В голосе женщины сквозит превосходство, ранее не замеченного Анастасией. А следом она с ужасом видит, как Светлана замахивается на нее. Удар по лицу не такой уж сильный, но вот ногти мачехи, больше похожие на когти, попадают по коже, пропарывая ее на приличную глубину. Сдержать крик девушке не представляется возможным, что вызывает злобную улыбку и смех Светланы. Она явно довольна результатом своих трудов и останавливаться не собирается. Удары сыпятся на Порезову один за другим, и некоторые из них (почти все) оказываются болезненными.
– Ну сколько можно? – дав женщине возможность выпустить злость, пытается остановить ее Настя. Конечно же не помогает, теперь острый носок красный лаковых туфель летит ей прямо в живот, вырывая хрип и стон. – Да хватит!
– Хватит? Это только начало. Кстати, тут есть еще кое-кто тобою недовольный. Эй, заходи.
"Что ж, ожидаемо", – мысль мелькает в голове у Анастасии и тут же исчезает за эмоциями. Самая главная из них – разочарование. Ведь человек, который перед ней стоит это Бальзак. Тот, кто клялся в любви и преследовал, желая взаимности, принимает участие в этом отвратительном похищении.
– Ну и двуличная же ты мр-азь, – совсем не выбирая слов, говорит Настя. Улыбается, продолжая подначивать, потому что понимает, что спасет ее лишь чудо. – Я всегда знала, что тебе не следует доверять. И оказалась права. Чем же тебя Светлана в это де-рь-мо завлекла? Отвечать не собираешься?
Не собирается. Зато бьет с оттяжкой, со вкусом, явно наслаждаясь моментом. И это куда больнее тех ударов, что Анастасия получала от Светланы. Но тут играет важную роль тот факт, что от мачехи она никогда не ждала ничего хорошего, а вот о жестокости от Дмитрия Валерьевича и подумать не могла. Это такое предательство, чисто с человеческой точки зрения, которое пережить будет очень трудно. Оказывается, не все мужчины такие, как Анатолий, есть и те, кто не способен принять чужой выбор.
Глава 38. Тяжелое ожидание
Когда Настя не приходит домой сразу после занятий, Анатолий не сильно волнуется. Та сегодня собиралась позависать в кинотеатре с Солнцевой, повеселиться, поэтому мужчина спокойно занимается своими делами. Но когда она не возвращается ни в шесть вечера, ни в десять, волнения ему уже не избежать. Сразу же за сердце берет тяжелая рука беспокойства. Переверзев не просто волнуется, а уже вполне себе беспокоится. Таких чувств никогда не возникало ни к кому, кроме Светланы. Но ту он оберегал, потому что любил. Теперь считает своим главным врагом, и, подозревает он, что именно она виновна в том, что его девушка не вернулась сегодня домой.
– Срочно собери команду, чтобы найти Настю, – тут же набирает номер Танка, зная, что тот будет выполнять приказ, не щадя себя. Этому человеку можно доверять. – Она не вернулась домой, и, думаю, это случилось не потому, что у нас какие-то проблемы. Поэтому не останавливайся, пока не отыщешь её. А ещё, по возможности, задержите тех, кто, наверно, её пленил. На них у меня свои планы.
Мужчине это напоминает сюжет боевика-романа, погони и драки сплошные, но реальная жизнь куда хуже любого вымысла. Здесь не будет никаких спецэффектов, но случаются неприятности, которые не способны придумать любые сценаристы, но несут настоящий урон, совершенно не жалея других – Анастасия, которая только-только оправилась от своих ран, и то не до конца. Заставлять её страдать снова это как обидеть того, кто не сделал ничего плохого, просто отвратительно в своем решении. Теперь, когда Анатолий преодолел свою болезненную любовь к собственной сестре, сделать что-то плохое ей почему-то куда легче, чем раньше.
– Последний раз Порезову видели после занятий в университете. Один из её одногруппников говорит, что та спокойно отсидела пары, а затем пошла на выход, набирая чей-то номер в телефоне, – докладывает буквально через пятнадцать минут после того, как ему позвонил босс, Танк. – При этом мальчишку уверен, что на лице у неё была улыбка.
– Она говорила со мной. Радует, конечно, то, что она столь высоко меня ценит, но, видимо, не это стало причиной пропажи моей девушки, – он отлично помнит, о чем была их беседа. Настя досконально отчиталась о том, как прошла её учёба, а затем сказала, что вернётся часа через три домой. Этого не произошло. Мужчина думает, что всё-таки не стоило её оставлять без охраны, хотя бы своей, иначе сейчас бы подобной ситуации не возникло. – Записи камер есть? – Спрашивает у своего подчинённого, подозревая, что ответ будет отрицательным.
Такой он и оказывается.
– Учитывая, что у твоей Порезовой привычка выходить через главный вход, а там, хоть камера и есть, расположена так, что дверь крыльца попадает в ее поле зрения, но не захватывает ничего больше, следовательно, они не могли засечь её, когда та покидала здание. Самое обидное, что и камеры рядом: банкоматов, на светофорах и у магазинов, не показали ничего дельного. Либо девчонка специально выбирает такие пути, либо, что более вероятно, её забрали прямо оттуда – финансист отчеканивает каждое слово, перечисляет варианты так уверенно, что Переверзев не верит в то, что команда не смогла докопаться до правды в конце концов. Это из разряда фантастики. – Я думаю, нужно начать с того, чтобы понять, кто точил на вас зуб. И даже спрашивать не буду, это и так очевидно. Су-ка Светлана. У нее явно проблемы с психикой, поэтому не удивлюсь, если она решила за свои денежные потери отыграться на собственной падчерице. Но одна бы она не смогла провернуть похищение. Зная Настю, могу предположить, что та бы отбивалась до последнего, но не сломалась.
– Бальзак, – без раздумий говорит Переверзев, зная еще одного мелкого человечешку, который обладает низкими понятиями о совести и благородстве. Поясняет Танку, – моя малышка давно не давала ему покоя. Прилип, как банный лист к жо-пе. Совсем недавно подкараулил Настю и удерживал ее за руку, хотя, как ты понимаешь, она была против этого. Не удивлюсь, если он спелся с моей ненормальной сестрой.
– В таком случае я отправлю людей во все места, которые он или она могли бы использовать как укрытие.
Теперь Анатолию остается только ждать, когда появится новая информация. Он с ума сходит, вновь не спуская глаз с экрана телефона. Цифры на часах меняются, а Танк все не перезванивает. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, мужчина возвращается к бумагам, которые он успел получить от подчиненного. Запросил их не просто так. "Давно пора было удалить ее из своей жизни. Может, тогда бы с Настей все было хорошо. Да и мое сердце меньше бы болело", – он подписывает бумаги на полное закрытие счетов, которые когда-то подарил Светлане, разрывает дарственную на две машины и квартиру в самом центре Москвы, а также на небольшой домик в Краснодаре, который, впрочем, тоже недешево обошелся из-за своего расположения в исторической районе города. Даже приятно лишать женщину подарков – чувство, ни с чем не сравнимое. Переверзев считает, что слишком долго держал свои глаза закрытыми, не обращая внимания на то, что эти подарки нужны были лишь ему.
Наконец раздается звонок. Руки Анатолия, которые только что твердо ставили подпись на документах, сразу же начинают трястись. Ему страшно услышать плохие новости. Но приходится взять трубку – неизвестность еще хуже.
– Ну, не молчи, – выбешивается мужчина, когда Танк ничего не говорит.
– Мы нашли её, но...
– Какое, к черту, еще но?! В твоем лексиконе не должно быть этого слова, когда говоришь со мной о важных вещах. А Настя важнее всего для меня, – окончательно выходит из себя Переверзев, не в силах терпеть то, как мямлит другой человек.
– Сейчас она в больнице. Сильно избитая и без сознания, – после очередной паузы решается сказать Танк, зная, как обычно поступают с гонцами, что приносят дурные вести. Вот и теперь он слышит, как босс буквально рычит от злости и бессилия. – Ей уже оказывают помощь. Если верить словам врачей, девчонка выкарабкается. Но вот к психологу, возможно, придется походить.
– Это были они? – и уточнять не нужно, чтобы понять, о ком именно говорит Анатолий.
– Да. Но мы не стали сдавать их пока полиции. Возможно, ты захочешь сам побеседовать со своей "милой" родственницей и преподавателем.
– В таком случае я выезжаю. Вначале навещу Настю в больнице, а потом к вам. Не упусти уб-лю-дков, – теперь голос философа звучит твердо, как никогда раньше.
Жаль, что он слишком поздно понял, как следует обращаться с теми, кто покушается на то, что принадлежит только ему.
