Текст книги "Ангел для Демона. Его наследник (СИ)"
Автор книги: Лана Виноградова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Добрый вечер Нина Павловна. Это вам. – Протягиваю букет.
– Не стоило, но спасибо конечно. – Дааа, бабушкино расположение придется завоевывать.
Ставлю в коридоре все пакеты, разуваюсь, снимаю куртку и когда поворачиваюсь, то из спальни выходит Оливка, такая домашняя и нежная, в белом сарафане и косой, на ее руках сидит наш сын. Завидев меня, Демид расплылся в детской улыбке, потянул ручки и начал вырываться из рук мамы со словами «папа».
Оливия его отпускает и тот резво бежит ко мне, присаживаюсь на корточки, и сын падает прямо мне в объятия. Утыкаюсь носом в макушку моего карапуза и вдыхаю молочный детский запах, такой вкусный, что скулы сводит, хочется съесть собственного сына.
Смотрю на малышку, она разворачивается и быстрым шагом скрывается за дверью ванной, но я заметил слезы на ее глазах.
– Папа. – Бьет меня по лицу маленькими ладошками Демид, чтобы привлечь мое внимание.
– Да малыш, я твой папа и теперь всегда буду рядом с тобой. – И тут его привлекают яркие пакеты, он выбирается из моих рук и идет исследовать содержимое. -
Это твои игрушки Демид, можешь открывать все.
– Ох внучек, пошли-ка в комнату, там и откроем. – Нина Павловна подхватывает правнука, подарки и удаляется к себе, но проходя мимо бросила:
– Обидишь ее еще раз и я сама лично оторву тебе то, что ниже пояса. Я не знаю, что ты сделал, но иди и вымаливай прощение у моей внучки.
– Спасибо. – Это все, что я мог сейчас ей сказать. Этими словами она дала благословение, которого я не заслужил, но точно не упущу.
– Оливка. – Стучусь. Тишина. – Ангел, открой мне дверь.
Тишина.
– Я сейчас ее выбью, даже не сомневайся.
Щелчок и передо мной опухшие глаза с дрожащими губами.
– Иди ко мне. – Захожу и заключаю малышку в свои крепкие объятия.
– Это оказалось слишком для меня, прости. Не была готова к такому. – Всматриваюсь и начинаю расцеловывать щечки, губы, нос. – Прошу Демьян, не надо.
– Оливия. Хватит бегать от меня, все равно не убежишь. Я дал тебе уже достаточно времени.
– Это ты так считаешь. Ты не вправе…
– Так-так, интересно послушать. – Злобный оскал.
– Ты не с-сможешь меня заставить делать то, что я не захочу.
– Хм, вот только дело в том, мой милый Ангел, что ты хочешь. Хочешь, чтобы я трогал тебя, ласкал, был рядом, хочешь, чтобы я трахал тебя, а ты кончала от моего члена, хочешь плавиться от моих рук. – Все это говорю и одновременно целую шею, иногда слишком жестко, слишком требовательно, а ее дыхание учащается, из-за чего аппетитно колышется грудь. – Я могу закинуть тебя и сына и увезти к себе, где ты будешь сидеть, пока меня опять не полюбишь.
С ее губ срывается стон.
– Готов поспорить, ты уже вся мокренькая для меня, я хорошо помню твой запах, когда ты возбуждена. Течешь уже? Ответь!
– Н-нет. – Хрипя и спотыкаясь еле отвечает, и для убедительности крутит головой.
– Лгунья. Маленькая охуительная моя лгунья. – Просовываю руку под платье и давлю на дырочку сквозь хлопковую ткань белья.
– Ах, – Лив хватается за мои плечи, а в глазах настоящее сумасшествие.
Начинаю грубо тереть набухшие складочки через трусики, от чего у нее закатываются глаза, голова откидывается назад и моему взору открывается вид на пышную смачную грудь.
Во рту собирается слюна от того, как хочется взять в рот темно-розовый, набухший сосок, а от воспоминания, как эротично выглядело, когда из сосков сочилось молоко и какое оно было сладкое на вкус, сносит крышу.
Сдираю лямки сарафана по плечам и…
– Шикарные сиськи. – Не смог удержаться от комментария, но потом сразу же беру в рот один сосок и жестко вгрызаюсь в него зубами, тут же ощущая во рту вкус сладкого молока. Сильно оттягиваю, прикусывая и тут же слизывая капли языком, и снова беру в плен губами.
– О Боже! Демьян! – Ее ноги подкашиваются, и я усаживаю ее на тумбу раковины, вставая между них.
– Видела бы ты себя со стороны, как эротично выглядишь. Сучка! Ты хоть знаешь сколько я уже на сухом пойке? – Рычу, еле сдерживая себя. – Знаешь, как я хочу засадить тебе в твою узкую дырку и ебать пока ты не сорвешь свой звонкий голосок.
Усиливаю движения пальцами, чувствую, что она совсем скоро кончит и я тоже блять хочу.
– Скажи мне да?
– Н-нет. – Выдыхает предвкушающе.
– Скажи ДА! – Требую, потому что я вот-вот спущу в трусы, и сильно щипаю за сосок.
– Ааа, да! – Сам не помню, когда успел расстегнуть ремень и молнию, но сейчас это мне на руку. Стягиваю штаны, беру разрывающийся член в руку, подставляю головку к сладкому цветочку и рывком вхожу на всю длину сразу, и этого оказалось достаточно, чтобы мы одновременно кончили. Она – на мой член, я же спустил сперму в горячую желанную щелку, а наши хрипы утонули в жарком поцелуе.
Включаю воду и сам вытираю сперму, стекающую вниз по ногам, не забывая целовать любимое желанное тело.
– Нам нужно вернуться, нас слишком долго нет. – Голос дрожит от оргазма, а все ее лицо выдает смущение.
– Нас не было не больше шести минут, но ты права, пошли знакомить меня с сыном, но Оливия, разговор не окончен.
Глава 31. Оливия
Я опаздываю к Демьяну.
Мы договорились, что встретимся в парке у пруда недалеко от дома и провести вместе время с нашим сыном, чтобы он знал, что оба родители рядом с ним, любят его, что может рассчитывать на нас, чтобы рос в уважении и взаимопонимании, видя это, между нами. Мне совсем не хочется быть врагами с отцом своего ребенка, как это во многих семьях. От этого плохо всем.
Отцом Демьян оказался замечательный, много времени уделяет пирожочку, ничего не жалеет для него. С момента, когда он первый раз пришел увидится, сын только и говорит о папе, сразу начал столько болтать и столько новых слов выучил. Мое сердце разрывалось от щемящей нежности, когда смотрела на них, как отец и сын играют вместе, как от радости светятся глаза Демида и как они наполняются слезами каждый раз, когда папа уходит и я чувствую себя отвратительно, никчемной и ужасной матерью. Еще я открыла Демьяна с новой для себя стороны, только в моменты с сыном он разрешает себе дать слабину, показать всю ту доброту, которая скрыта в глубине его черной души.
Мне кажется это я виновата в том, что все так, это я не могу простить, решиться и определиться с выбором. То, что случилось в ванной, было последним нашим контактом, когда он уходил, я его попросила дать мне еще время, не давить на меня, оставить в покое.
И вот я добилась того, о чем так рьяно просила, он мне больше не уделяет никаких знаков внимания, не обнимает, не целует в висок при встрече как раньше, не делает абсолютно ничего. Общается ровно как с матерью его ребенка, не более. Вижу, что охладел, может кто-то появился. И это будет даже к лучшему, наверное. Но тогда почему при мысли, что он будет с другой, меня начинает выворачивать наизнанку, все мое тело противиться, а руки сами тянуться взять телефон и набрать заветный номер и попросить, чтобы приехал.
С каждой новой встречей, Демьян умело вытесняет хорошими эмоциями, все плохое, что успело с нами случиться и кажется, что уже и не было всей горькой разлуки. Все чаще в голове мигает мысль о том, что каждый человек имеет право на второй шанс, возможность все исправить. Об этом он меня и просит. Просил.
Мы еще можем стать счастливыми, простить и забыть друг другу обиды. Начать все с чистого листа. Может быть… Если еще не поздно…
Но пока я думала об этом, ему это уже стало не нужно видимо. Ну а что, сама виновата, всему есть предел, он и так много побегал за тобой, а я честно сомневаюсь, чтобы Крам еще хоть с кем-то так носился. С моей стороны будет подло требовать от него внимания, как капризная девушка, если он счастлив так, то я буду только рада за него. Настоящие чувства еще проявляются в том, чтобы искренне желать человеку счастья и успеха, даже если это будет не с тобой, в дали от тебя, без тебя.
Заскакиваю домой чтобы переодеться в легкое платьице. Уже наступило лето и жара не заставила себя долго ждать. Шифоновое голубое платье на запах с рюшами и белые босоножки. Немного макияжа и слегка подкрученные волосы.
Моих дома не оказалось, поэтому звоню бабуле.
– Ало, ба, а вы где?
– Так за нами зашел Демьян с Илюшей, и мы решили раньше пойти на прогулку. Давай иди быстрее, мы все тебя ждем.
Удивительно, но бабушка приняла Дема, они отлично ладят и иногда выступают против меня одним фронтом. Трое на одного – не честно. К слову, а в Илюше она вовсе души не чает. И несмотря на его поступок несколько лет назад, должна признаться, что он весьма приятный и милый парень, но жуткий бабник, который засматривается на каждую юбку.
Мы как-то остались на пару минут одни и он тогда искренне извинялся за свой поступок, как ему стыдно за свое поведение. Я не стала мучать парня и приняла извинения, ведь человек поступил так не со зла, это просто оказалась его «работа», платить девушкам, которые провели ночь в постели его друга.
Звонит Ритка.
– Да Рит. Нет, сейчас не могу, мы идем в парк гулять. И я тебя люблю. – Да, Марго рассказала обо всем брату, хоть я ей настрого запретила. Но мне, наверное, надо быть благодарной ей за это, если бы не она, ничего этого сейчас бы не было, неизвестно, решилась бы я сама все рассказать. Меня хватило ровно на три дня, ну не могу я на нее долго злиться, это же Рита и я люблю ее.
Выбегаю из подъезда, но далеко уйти не удается, так как мне путь преграждает Ильдар.
– Привет красотка, цветешь и пахнешь, воссоединение семьи прошло успешно.
– Ильдар. – Растерянно лепечу. – Что ты здесь забыл? – Но тут же стараюсь взять себя в руки.
– Что? Да много чего, ты, конечно, поторопилась в раскрытие тайны, немного рановато, но как говориться работаем с тем, что имеем. Работаем парни.
Со спины ко мне подходят два паршивых пса, берут под руки, отрывая от пола и начинают утаскивает в машину, предусмотрительно закрыв мне рот. Моя сумочка выпадает из рук, а в ней был телефон, возможно единственный способ позвать на помощь.
Я брыкаюсь, пытаясь вывернуться и позвать на помощь, но куда мне с моей комплекцией против этих. Когда меня швыряют, а меня именно швырнули, как тряпичную куклу, на заднее сиденье машины, у меня появляется шанс и я, не раздумывая о последствиях бью ногой одного из охраны прямо в пах, тот крикнув «сука» наотмашь бьет меня по лицу. Чувствую кровь во рту, провожу языком, губа треснула, в ухе звенит от его огромной ладони и мое сопротивление сдувается как мыльный пузырь, но вдруг что-то отталкивает его от меня. Присмотревшись, вижу, что это мой Демьян и с ним Илья.
Они дерутся вдвоем против троих, Ильдар быстрым шагом направляется в мою сторону, но я выскальзываю из машины раньше в надежде убежать и позвать на помощь, но одним взмахом руки он успевает ухватить меня за волосы, дергает назад, да так, что я падаю, больно ударяясь копчиком.
– Не тронь ее падла! – Демьян с размаха бьет кулаком Ильдару в челюсть, затем в живот, делает подсечку и валит его на землю. Ильдар не остается в долгу, наносит четкие удары моему Демону то в скулу, то в ребра, и я уверенна, что это очень больно, но он кажется, этого даже не замечает.
Оклемавшись, на помощь боссу подбегает шавка и ударяет по затылку Дема, он кривиться от резкого удара и на секунду теряется. Смотрю на Илью, он и его соперники тоже хорошо избиты, бой не честный, они двое нападают на него с двух сторон, он не поможет Демьяну, Илье самому нужна помощь. Мои ребята сильные, но эти псы неплохо обучены, четкие удары, резкие движения, быстрое передвижение, может даже бывшие военные, на сколько я могу судить, и еще численностью берут.
Я должна что-нибудь придумать, я должна помочь! Сын не может лишиться отца, когда только его нашел.
Ильдар выбирается из-под Демьяна, пока тот дает ответку нападавшему, который как настоящая крыса напал сзади, и выискивает что-то.
Осматриваюсь тоже.
Пистолет, он его уронил.
Подрываюсь и хочу добежать до оружия, как этот мерзкий говнюк замечает и понимает, что я затеяла, протягивает свои длинные руки и хватает пистолет ехидно улыбаясь. Из положения полулежа он наводит дуло на Дема, который дерётся к нему спиной, и я вижу, как дергается его палец.
Все происходит за доли секунды, я даже не раздумывала над правильностью своих действий, мое тело уже само бежит спасать любимого человека. Рефлекс на уровне инстинктов.
– ДЕМЬЯН! – В этот момент он оборачивается, и Ильдар нажимает курок. Оглушающий выстрел, я успеваю добежать и загородить его собой.
Одиночный выстрел разноситься по району.
Боль пронзает все мое хрупкое тело.
Так вот оно как. Умирать.
Больно, но это не самая худшая смерть – отдать жизнь за любимого человека.
Судьба выстрелом нас свела и им же разведет? Разве это справедливо?
А мой сын? Чем он заслужил потерю то одного родителя, затем второго. Я знаю, отец о нем позаботиться, но как же так?
Смотрю в небо, оно меня успокаивает своей красотой и безмятежностью, силы покидают меня, и я готова была отключиться, как чувствую на себе руки любимого человека. Нахожу его глазами и нежно улыбаюсь, сейчас все становиться не важным, все отходит на второй план, хочу подарить ему последнюю улыбку, чтобы он запомнил меня такой, а вот он весь в крови и избит.
– Я так сильно люблю тебя! – Решаюсь сказать пока еще могу то, что так давно хотела, но не говорила по различным причинам.
– Не смей закрывать глаза, не смей прощаться Оливия! Ты меня слышишь?! – Я его слышу, но не могу сопротивляться, веки тяжелеют, глаза закрываются, экран тухнет. И уже на задворках сознания я услышала или может мне показался голос моего Демона.
– Я тоже тебя люблю Ангел.
Глава 32. Демьян.
Ее нет.
Я не спас, не уберег моего Ангела, тогда, когда она спасла меня дважды от смерти. И это я должен сейчас лежать в сырой земле, а не она.
Мне хочется рвать на себе волосы от бессилия и адского пламя боли, которая проделала дыру в моем сердце, а лучше пустить пулю в лоб, но я не делаю этого только по тому, что у меня остался сын, которого по своей вине оставил без матери, а он зовет ее каждую минуту, и это причиняет жгучую горечь.
Опускаюсь на колени перед свежей могилой, все разошлись, остался один, и я не могу заставить себя сделать хоть шаг! Хочу остаться здесь с ней на вечно.
– Моя Оливия… – толи стон толи шепот. – Почему я подвожу всегда только тебя? Зачем полезла под пулю глупая верная девочка моя?! Я не заслужил такой жертвы, также как и тебя. Это я погубил тебя, ведь знал, что ты не для такого мира создана, ты должна была прожить долгую и счастливую жизнь, в любви и спокойствии. Зачем покинула меня? Как я буду без тебя? А сын? О нем ты подумала? – И знание того, что Ильдар умирал в муках, не облегчает мои страдания. Я только сожалею, что дал ему умереть, надо было подлечить его и убивать снова и снова, и так по кругу пока его сердце не остановилось бы. И то, для него это была бы слишком легкая смерть.
Возвращаться домой к сыну было невыносимо болезненно и страшно, сейчас мне придется посмотреть ему в глаза, и я не знаю, что мне говорить и как себя вести.
– Привет дружочек-пирожочек! – Растрепав волосы сына на макушке беру его на руки.
Демид с радостью идет ко мне, вот только он стал капризный с того момента как умерла его мама. Конечно, он чувствует все. Он маленький, а не глупый.
– Мама? – Я не знаю, как правильно сообщать маленьким детям о смерти родителей. Такого вообще не должно случатся.
– Здесь только я сынок, теперь ты будешь только со мной. – В детских глазах собираются слезы, начинает морщить носик.
– Мама! Де? – И чтобы предотвратить очередную истерику предлагаю поехать посмотреть на лошадей.
– Ты любишь лошадок. – И вот вместо слов уже улыбка и Демид цокает языком показывая иго-го. Все-таки как легко и быстро маленькие дети способны переключить свое сознание на интересующие их вещи.
Сын с диким восторгом наблюдает как скачут лошади, лялякает пока еще не на совсем понятном мне языке, я стою рядом и замечаю напротив в деревьях своего врага, который навел пушку на моего сына, выстрел и я опять не успеваю ничего сделать.
Подрываюсь с кровати в холодном поту, руки трясутся, сердце лихорадочно стучит. Это всего лишь сон. Конченый сон, который снится из ночи в ночь, не дает мне покоя.
На улице еще темно, луна освещает палату, иду в душевую умыть лицо холодной водой.
Днем я дома с сыном, ночью в палате с Оливией. Шесть дней она почти все время спит, ее организм слаб, и она тяжело переносит полученное ранение, плюс организм находился долгое время в постоянном стрессе. «Из-за тебя» – нашептывает мой внутренний голос. И волей судьбы я ни разу ее не заставал бодрствующей, ночью она все время спит, а днем, когда она просыпается, меня нет рядом.
Пуля попала в левую часть живота и ничего серьезного не задела, проблема оказалась в том, что она застряла внутри, а не прошла на вылет. Как только Лив была доставлена в лучшую больницу с лучшими врачами города, ее прооперировали и изъяли пулю, вот только…
Этот сукин сын, из-за которого мая девочка сейчас лежит на больничной койке, стал главным блюдом на праздничном столе у голодных и от того злых крыс. Смерть вышла прозаичной, если учесть, что это его любимая пытка над другими. Долго сученыш мучался перед смертью, я дал ему возможность ощутить весь спектр чувств и даже больше, агонию, в которой билась малышка, когда ее тело пронзила острая нестерпимая боль, ведь для такой крошки это адовое состояние. Я все еще помню его истошный крик и это приносит мне мимолетное облечение.
Как только пуля вошла в миниатюрное тельце, я перестал помнит себя. Удивительно, что Ильдар растерялся от того, что выстрел получил не я, ведь на его руках не мало смертей, но для меня это стало моментом, когда я его приложил головой об асфальт, от чего он потерял сознание. Илье на помощь пришел случайный проходящий мужик во время выстрела, услышав его, бросился на помощь, и без труда скрутил одно из охраны.
Друг вызывал наших парней и остался разгребать эту хуйню, а я подхватил мой нежный цветочек, уложил в машину, на которой приехал Ильдар, потому что она ближе всего стояла и выжав газ в пол помчался в клинику по пути вызванивая Астахова, только ему доверю моего Ангела.
Как оказалось, Ильдар угрохал все бабки на спасение бизнеса, пытаясь откупиться от «Инквизиторов» – это те, кому задолжал еще его старший брат, и набрать обороты, но этого ему сделать не давали они. Им зачем-то нужно то, чем владели Броздовы, меня это мало интересовало так как меня это не затрагивало, моя добыча алмазов их не интересует. Они хотели, чтобы я отдал им Броздова младшего и все, что ему принадлежит, и если на второе я согласился без раздумий, то на первое условие они получили мой весьма убедительный отказ и четкие инструкции на их дальнейшую судьбу, если сунуться ко мне или моим близким. Инквизиторы оказались весьма благоразумны и возражать не стали.
Теперь ни одна тварь не подойдет к моей семье и на пушечный выстрел, если не хочет покоиться на дне реки или быть съеденными голодными крысами, ну или псами, пусть сами выбирают.
Вытирая лицо, я услышал частое пиликанье монитора. Как ошпаренный влетаю в палату, Оливия не понимающе оглядывается по сторонам и заметно нервничает.
– Родная, – опускаюсь на кресло рядом с кроватью и беру в руки ее холодные пальчики.
– Демьян? – Голос тяжелый и хриплый от долгого сна.
– Да маленькая, я здесь, рядом. – Расслабленно выдыхаю, и только сейчас понимая в каком напряжении был все эти дни.
– Где я?
– Ты в больнице, разве не помнишь? – Осматривается, напрягает мыслительную деятельность.
– Помню. Да, помню, я иногда просыпалась, но все было как в тумане.
– Твое состояние было достаточно тяжелым, ты все время спала. – Подтверждаю ее слова. – Но все будет хорошо, тебе не о чем волноваться. – Обязательно будет, по-другому и быть не может.
– Тогда… зачем столько проводов?
– Что ничего не упустить, следить за твоим состоянием, пока ты не в сознании. – Кивает и погружается в свои мысли, над чем-то размышляя.
– Ильдар! – Испуганно вскрикивает и смотрит на меня.
– С ним покончено.
– Т-ты его у… убил, – почти беззвучно спросила Оли.
– Да. – Она, втягивая шумно воздух прикрывает глаза. Я только могу догадываться как она воспримет эту весть, как в палату входит лечащий врач, расспрашивает о самочувствие, рассказывает Лив о ее состоянии и о том, о чем я умолчал.
– Остановка сердца… – Неверующе повторяет, переводя свои чарующие глазки на меня. Да, во время операции у нее один раз отказало сердце, от этого никто не застрахован, как пытался донести Астахов невменяемому на тот момент мне.
– Док, – жестом показываю, чтобы оставил нас.
– Через два часа придут брать анализы и проводят вас на диагностику.
– Спасибо. – Мы все так и сидим, ее ручка в моих руках, и мне не хочется выпускать ее.
– Где Демид?
– Спит дома.
– Он с бабулей?
Я боялся этого вопроса, ведь Оливке нервничать в ее состояние противопоказанно, а узнав о бабушке этого не избежать. Но и скрывать правду я от нее не могу, она узнает и если не от меня, то от «доброжелателей» точно.
Глава 33. Оливия.
– Ангел, – беру обе ее ручки в свои ладони. – Ты только не нервничай сильно.
– Демьян, ты меня уже пугаешь. – Черт, кто ж начинает с таких слов. Сказочный долб…
– С Ниной Павловной все хорошо, – спешу успокоить малышку. – Но кое-что да, произошло. Она, узнав про то, что с тобой случилось… В общем ее сердце не выдержало. Ты знала, что у твоей бабушки пороки клапанов сердца?
– Что? – Оли растерянно смотрит во все свои прекрасные глаза цвета океана. – Она никогда не говорила, что у нее проблемы с сердцем… Да и я никогда подобного не замечала… – Взволнованно лепечет.
– Произошедшее сказалось на ее сердце и это стало последней точкой, оказывается она стояла на очереди за донорским сердцем, но шанс на его получение одна сотая. Врачи давали ей совсем немного…
– Господи, за своими проблемами и переживаниями я не замечала, что происходила с родной бабушкой. Я самая настоящая эгоистка, – охнула Оливия, прикрыв рот ладошкой и по ее щекам заструились тонкие дорожки.
– Тише-тише, ты же не дослушала. Она сейчас в Германии, у нее новое сердце и она чувствует себя достаточно хорошо, никаких осложнений пока нет. Сейчас у нее началась долгая и тяжелая адаптация и как только ей разрешат, так сразу и вернётся.
– Но это же очень дорого, откуда у нас такие деньги… – Говоря это она не смотрит на меня, ее взгляд направлен в пустоту.
– Ты серьезно? То есть меня ты в расчет не берешь совсем? – Сам не заметил, как вспылил, но меня это разозлило, она даже и мысли не допустила, что я мог помочь, что я не брошу ее и ее родных. – Ты думаешь я бы стоял и смотрел как твоя бабушка умирает?
– Нет, я не то имела ввиду, – она полностью закрывает глаза ладошками и начинает плакать, приборы начинают пищать и это меня приводит в чувство.
Мне нужно научиться сдерживать себя рядом с ней. Хотя, если она будет рядом со мной, вместе со мной, моя, то это уже будет буфером, мне это принесет половину спокойствия.
Блять.
– Прости меня Оливия, прости, только не плачь родная.
– Нет, – бросается мне на шею и крепко обнимает. – Это ты меня прости! Ты самый лучший! Ты не представляешь как много сделал для нашей семьи! Как мне отблагодарить тебя?
Фраза двусмысленная конечно получилась, но я не идиот, она сейчас не в том положении, но вот…
Она рыдает у меня на плече, вытирая сопли и слюни о мою футболку, и это выглядит куда милее, чем все что было до этого. Если она меня прогонит, но я такого не допущу конечно, то у меня останется хотя бы это.
– Вернись ко мне. Давай начнем все сначала маленькая? – Я достаточно эгоистичен, чтобы попросить это взамен. И лучше ей согласиться, потому что после того, как ее выпишут, я не собираюсь спрашивать ее, она в любом случае поедет со мной в наш дом, где мы будем жить все вместе и ей придётся свыкнуться, смириться и полюбить меня снова, если она успела уже разлюбить меня.
– Да, я согласна! – с придыханием уткнулась мне в шею так и не отпустив меня. Целую в макушку, крепче сжимая тонкую талию в своих руках. – Так с кем Демид, с Марго?
– Нет, с няней.
– А разве няни работают по ночам?
– Круглосуточно, она живет пока у меня, то есть у нас. – Нужно бы самому привыкать к новому, чтобы не было таких неприятных для нас обоих оговорок.
– С няней… Живет… Но, – видно, как одна мысль сменятся другой, ее нижняя губа начинает дрожать. – Что я за мать? – Оли опять расплакалась.
– Эмоциональная моя девочка. Ты самая лучшая мама и ты точно не виновата в том, что происходит и ты сейчас просто все слишком близко воспринимаешь к сердцу. Марго приходит с Алексом и Андреем почти каждый день, я с ним также каждый день, да не целый, но все свободное время отвожу ему, он в любви и заботе с близкими ему людьми.
– Вы подружились, – совсем как ребенок шмыгает носом, но с уже с легкой улыбкой.
– Ну не то, чтобы… – скривился, вспоминая новых «родственничков». – Я еще помню, как он тебя целовал.
– Ты серьезно? Тебе напомнить всех твоих девиц? – Вспыхивает моя девочка. Ревнует значит любит. Путь будет так.
– Каких девиц? – Ну еп твою мать. – Ты всегда у меня была одна, вот здесь. – Беру ее маленькую ручку и прикладываю к сердцу, а пальчики второй руки подношу к губам и горячо расцеловываю. И это действует.
– Правда? – И такой умоляющий взгляд синих глаз, которые бояться, что их сейчас обманут.
– Всегда. – Наклоняюсь и целую в любимые розовые губки.
Оливия начинает мычать и уворачиваться.
– Демьян, я же зубы не чистила столько дней! – Смеется малышка. – Могу только представить, как я сейчас пахну.
– Все также, сладкой ватой. – И для меня – это так, есть только ее сладкий аромат, который въелся мне под кожу.
– Ты издеваешься? – Краснеет как помидорка черри.
– Нисколько. – Для правдоподобности качаю головой. Но тут Лив грустнеет.
– Я хочу домой, хочу увидеть Демида, обнять его крепко и расцеловать, чтобы он знал, что я рядом.
– Он это знает, и ты же слышала Дока, еще недельку надо будет полежать и потом я тебя заберу отсюда.
– Знаю.
Глава 34. Оливия.
– Как же я рада! – Марго бросается мне на шею.
– Ай. – Вскрикиваю, резкие движения еще приносят не маленькую такую боль.
– Отойди, мы тоже хотим обнять нашу Белоснежку. – Алекс и Андрей по очереди меня обнимают.
– Ну ты нас и напугала мать. Когда братец рассказал про твой подвиг, то решила, что сама тебя убью, когда очнешься, о чем ты думала вообще?
– Я действовала на инстинктах, я не смогла бы стоять и смотреть как ему стреляют в спину, ты бы не так поступила?
– Туше. – Сдается Рита.
– Эх подруга, ты безнадежно влюблена. – Вздыхает Саша, с нежностью смотря на Андрея.
– Кто бы говорил, – толкаю в бок Алекса.
– Лучше расскажите, что там за няня у Демида? Они хорошо ладят? – Все трое как-то замялись, начали переглядываться, но первая себя в руки взяла подруга.
– Та обычная няня, профессионал своего дела, с пирожочком обращается замечательно, нашли общий язык с первого дня.
И вот опять, это давящее чувство, что моим сыном занимается посторонний человек, когда я должна быть с ним, заботиться о нем.
А если он меня забыл?
От этой мысли меня бросило в холодный пот, виски за пульсировали.
– Эй Лив, тебе плохо? Может врача позвать? – Обеспокоенно спрашивает Андрей.
– Не надо врача, просто… – И я решила поделиться с ними своим страхом, иначе сойду с ума.
– А если мой сын меня забыл?
– Фу ты дура! Надо же так перепугать! – Возмущается Рита. – Он каждый день тебя вспоминает, мы ему говорим, что немного болеешь, но скоро вернешься домой. Мы с ним смотрим твои фотки, те немногочисленные видосы, где ты засветилась – это уже ритуал у нас с ним, он помнит тебя и ждет глупая.
В кабинет входит медсестра.
– Посещение окончено, прошу всех на выход, пациентке нужно отдыхать.
– Все, давай куколка не скучай, завтра заедем. – Алекс целует меня в лоб. – Ну и запашок. – Я же говорила! Стыдно то как. И они все уходят, опять оставив меня одну, но я успела лупануть его по руке.
Так проходит неделя, каждый день меня навещали друзья и Демьян, но без нашего сына. Я сама не захотела, чтобы Демид видел меня в таком состоянии, во всех этих проводах и больную.
Первые два дня мой Демон был со мной почти круглые сутки, но я настояла на том, что со мной все хорошо, а ему надо на работу и к сыну. Конечно мне было приятно его внимание и я бы хотела, чтобы он и дальше был со мной, но я не могу думать только о себе, у него есть множество других обязательств, да и я боюсь ему надоесть. Вдруг он решит, что ему ни к чему все эти проблемы и больная… Кто? Кем я ему прихожусь? Какие у нас отношения?
Да, он предложил быть вместе, и значит ли это, что мы встречаемся?
Встречаемся. Как глупо звучит, мы же не подростки.
Тогда что? Будем спать вместе? Или можно считать, что мы семья? Но я ему не жена и даже не невеста, у нас только совместный сын, он не давал никаких обещаний. А спросить самой для меня слишком. Слишком труслива и слишком боюсь оказаться навязчивой.
Короче, время покажет, буду плыть по течению, куда-нибудь оно меня и вывезет.
Утро субботы, скоро придет Рита, Дем сказал, что Демид очень просился в парк, а он не смог отказать в прихоти Крама младшего, и как только они закончат обязательно приедет ко мне. Выписать меня должны в понедельник, и я жду не дождусь этого дня.
– Как вы себя чувствуете Оливия Марковна?
– Замечательно. – Улыбаюсь доктору для правдоподобности. Но меня и вправду почти ничего не беспокоит, так остаточные последствия, но все скоро заживет, уже заживает.
– Что ж, я охотно верю, потому что анализы у вас отличные и мы можем вас отпустить уже сегодня домой, а не ждать понедельника, вы как?
– Правда? – Я не ослышалась? – Я действительно могу сегодня уехать домой?
– Если вы так хотите, но можете и до понедельника полежать еще если хочется отдохнуть.
– Нет, что вы! Сегодня будет здорово. – И что-то мне подсказывает, что он это мне предложил в виде исключения, остальные бы ждали понедельника.
– Тогда в течении часа будет готова выписка и рекомендации, вы можете пока собираться, а я позвоню Демьяну Альбертовичу и сообщу.
– Стойте, а можно ему не звонить? – Врач удивленно уставился на меня. – Ну я бы хотела сделать ему и сыну сюрприз, ко мне сейчас должна приехать подруга Маргарита, вы ее знаете, она сестра Демьяна, думаю она не откажется подвезти меня.
– Нууу, раз такое дело, то хорошо. – Доктор с улыбкой вышел из палаты, а бегом, как мне кажется, рванула принимать душ и попробовать привести себя в более-менее подобающий вид.
– А ты чего собранная?
– А меня выписали! – Радостно хлопнула в ладоши.
– А Дем знает? – настороженно спросила Рита.
– Знаешь подруга, я ожидала другой реакции, например, что ты обнимешь меня и поздравишь с освобождением из этой клетки. Нет, это будет сюрприз для них, тем более они уже должны были вернуться из парка. Ты же меня отвезешь?
