Текст книги "Цена его ревности. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Лана Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
Глава 22. Ракшес
Спорткар взвизгнул шинами, когда Ракеш, едва не въехав, затормозил у самого подъезда высотки. Ураганом выскочил из авто и вбежал в холл. Уже бросился к лифту, как его остановил неуверенный голос консьержа:
– А они уже ушли.
Ракеш обратил на него сверкающий взгляд, и охранник сделал попытку стечь под стол.
– Как он к ней попал? Я же предупредил, что ее ни для кого, кроме меня нет дома, – стараясь сдержаться, спокойно спросил Ракеш.
– Я так и сказал, но он позвонил, и девушка подтвердила, что ждет его. Господин, я не хочу неприятностей ни с кем, – консьерж храбрился, но посеревшее лицо выдавало страх потерять или место или, судя по сжавшимся кулакам, здоровье.
– Правильно сделал, что позвонил, – бросил Ракеш и швырнул на стол вызывавшего презрение труса мятую банкноту. – Куда они пошли?
– Я не знаю, они сели в машину и уехали. Девушка была джинсах, джинсовой курточке и кроссовках.
Эта информация заинтересовала – насколько он знал чертовку, та предпочитала платья и босоножки на высоченных каблуках или удобные и легкие балетки. Но джинсы, куртка и кроссовки… Куда эти двое направились? Подавив первый порыв запрыгнуть обратно в машину и гнать ее по городу в поисках лживой парочки, Ракеш, стараясь хладнокровно все обдумать, медленно вышел из здания.
***
– Вика ты куда пошла? – окликнул уже успевший выйти из машины Санджей. – Мы не будем кататься на этих лошадях, наши стоят на конюшне. Пойдем.
Вика моментально поменяла направление и пошла вслед за будущим зятем к одноэтажным зданиям.
– Познакомься, это Аладдин – мой конь и друг, – Санджей погладил вогнутый нос вороного жеребца.
– Красивый, – восхитилась Вика, рассматривая большие глаза, длинную шелковистую гриву и блестящую шею Аладдина. – Можно его погладить? – относясь с уважением к животным, к их характерам, она несмело подняла руку к носу коня, но тот фыркнул и отдернул голову. – Норовистый, – ласково сказала Вика. – Ну, на твоего коня я претендовать не буду, тем более мне с ним не справиться. На ком я поеду? – обратилась она к Санджею, не сводя зачарованного взгляда с лоснящегося Аладдина.
– Ты когда-нибудь ездила на лошади? – Вика отрицательно покачала головой, и тут внимание молодых людей привлекло громкое ржание.
***
– Дади, добрый день, – произнес Ракеш в телефон. – Хочу предупредить, что сари для невесты уже куплено и лежит у меня дома, при первом удобном случае завезу.
– Ракеш-сынок, как я соскучилась! Какой ты у меня заботливый! Приезжай прямо сейчас, посмотрим сари, обсудим, что еще надо, а то Санджей уже второй день подряд сбегает из дома.
– Так брата нет? – стараясь сохранить в голосе мягкость и не перейти на рык, уточнил Ракеш. – Очень жаль. Я хотел узнать его пожелания по поводу кольца.
– Но ведь кольцо должна обеспечить семья невесты. Ох, сынок, боюсь, что не смогут они купить кольцо, достойное мальчика из семьи Рой. Как думаешь, может, взять кольцо вашего отца?
– Дади, – в голосе Ракеша все-таки начали проскальзывать гневнее нотки. – Ты не забыла, что это кольцо принадлежит старшему сыну? Я многое могу отдать Санджею, но есть некоторые вещи, на которые он не имеет права. Это не просто украшение – это память. Я же сказал, что все свадебные хлопоты беру на себя, поэтому и хочу знать его предпочтения по кольцу. Так где я могу его найти? Это лучше обсудить лично, а не по телефону.
– Он вчера говорил, что хочет отвезти эту Вику, – на имени девушки голос старушки стал холодным и неприязненным, – на конную прогулку и уговорить переехать к нам.
– Благодарю, дади. Поеду, составлю им компанию, – замурлыкал в трубку Ракеш и отжал звонок – он получил то, что хотел. Вновь становясь холодным и жестким, Радж стал анализировать полученную информацию на предмет возможной связи брата и малолетней заразы: клуб, обеденный зал со множеством уединенных кабинетиков, так как многие бизнесмены пользовались им для конфиденциальных встреч – его Ракеш хорошо знал, поскольку многие годы до того, как решил не иметь с семьей ничего общего, был членом клуба; уединенные глухие лесные тропинки – все это предоставляло полную свободу действиям.
«Дьявол! Мне теперь из-за них перевернуть весь конюшни и прочесать джунгли?» – не успел Ракеш додумать до конца, как уже мчался к конному клубу.
***
Вика и Санджей повернулись на звук – в одном из дальних денников стоял конь, прекрасной гнедой масти, он нервно переступал с одной поджарой ноги на другую и бил передними копытами. Его большие глаза дико блестели, тонкие ноздри дрожали, и он резко мотал головой, не давая конюху взять себя под уздцы.
– Ракшес, за что мне такое несчастье. Дали бы тебя кому-нибудь другому, и зачем только тебя купили? – причитал низкорослый конюх.
– Кто это? – спросил Санджей, подходя к нервному коню и рассматривая его прямую гибкую шею, небольшие ушки, короткую гриву и перекатывающееся под кожей, легко угадывающиеся мышцы. – Чистокровная верховая? Откуда? Еще вчера его здесь не было.
– Да, ночью перевели из карантина эту норовистую скотину, – ответил конюх. – Хозяин где-то по дешевке купил, для элитных гостей. У злыдень! – замахнулся он на коня, который сразу же заржал и попытался встать на дыбы, но удерживаемый привязанным поводом, опустился на все четыре ноги и снова попытался копытами сломать доски пола. – С тех пор как приехал, никому никакого покоя не дает. Даже денник почистить не могу и корма задать – так и норовит укусить, а сдохнет с меня спросят.
Пока конюх причитал, Вика зачарованно смотрела на дикого жеребца – его необузданность и стремление вырваться на волю завораживали.
– А лаской вы с ним обращаться не пробовали? – спросила она. – Как его зовут?
– Так говорю же – Ракшес. Знали прежние хозяева, что за скотину продают, не зря много не запросили. Надеюсь, и наш хозяин продаст его, пока не сдох, ведь кто же возьмется с ним заниматься?
– Можно его покормить? – Вика потянула к жеребцу руку, намереваясь погладить по шее, но тот злобно лязгнул зубами около девичьей ладошки.
– Вика! – тихо окликнул Санджей и, схватив за поднятую руку, отвел ее подальше от нервного животного. – Не подходи к нему. Он может тебя поранить.
– Кормите, коли не боитесь, что он вам руку оттяпает, – усмехнулся конюх. А Вика умоляюще посмотрела на Санджея – ей было безумно жаль Ракшеса, не евшего бог знает сколько времени.
– У тебя же были яблоки? Дай мне, я его покормлю.
– Вика, – предостерегающе сказал Санджей. – Он дикий, он может тебя укусить.
– Он голодный, не укусит, – Вика взяла порезанное яблоко и, протянув его на открытой ладошке мягко заворковала.
Ракшес продолжал коситься на людей и пробовать копытами прочность пола. Он дернулся к Вике, и она от неожиданности отступила на шаг, но потом снова стала медленно подходить, ласково что-то наговаривая. Трепещущие ноздри коня уловили сладкий запах фрукта. Сначала гордость не позволяла принять угощение, когда он стоит привязанный в деннике и не может разнести все в щепки, но чувство голода пересилило – Ракшес ткнулся бархатистым носом в маленькую нежную ладонь и с удовольствием схрустел яблоко. А перед ним появилась новая порция угощения. Конюх во все глаза смотрел на сумасшедшую девчонку и, решив, пока конь занят яблоками, войти в денник и сделать все необходимое, направился к двери. Но едва мужчина сдвинулся с места, как Ракшес опять попытался встать на дыбы и, обнажив зубы, дико заржал, а стоявший наготове Санджей тут же оттащил Вику.
– Это не твоя работа, ты его покормила, так что пойдем, познакомишься со своей кобылкой. На ней каталась Айрин.
Ракшес взглядом провожал девушку с яблоками, а она в свою очередь тоже не сводила глаз с красивого и гордого животного.
– Вот, познакомься – на этой кобылке ты поедешь, – сказал Санджей, указывая на низкорослую, крепенькую лошадку.
Вика с тоской вспомнила горящие глаза и тонкие изящные ноги Ракшеса, словно созданные, чтобы лететь, не касаясь копытами земли, но надо смотреть правде в глаза – ей с ним не справится. Она к нему даже подойти не сможет, чтобы не быть тут же отброшенной узкими копытами. И Вика послушно кивнула.
Дождавшись, когда оседлают лошадей, Санджей помог Вике сесть в седло. Кобыла немного покапризничала, но потом подошла к Аладдину и успокоилась – она привыкла бегать рядом с ним.
– Так на чем мы остановились? – спросила Вика, когда они неспешно направились в сторону джунглей. – Дади. Так вот, если ты так беспокоишься о счастье моей сестры, то почему бы после свадьбы вам не жить отдельно? Две, а у вас и того больше, хозяйки на одной кухне никогда не будут жить мирно.
– У нас это не принято. Все живут одной дружной семьей, – на последних словах Вика недоверчиво усмехнулась. – И потом, у дади не очень хорошее здоровье, и, если и я уйду из дома вслед за братом, то она не переживет.
– Но твоего брата это не остановило. Почему? – неразгаданная загадка не давала покоя.
– Вика. Я сказал, что не хочу разговаривать на эту тему, и давай не будем больше ее касаться, – растеряв все благодушие, жестко сказал Санджей. – Если будешь жить у нас, то я буду тебя вовремя забирать домой, и Ракеш не может продолжать держать до ночи.
– Санджей, – усмехнулась Вика. – Ты и правда думаешь, что если ему понадобится меня оставить, то его что-то остановит? Не переживай за меня. Я девушка северная и терпеливая. Ты знаешь, что во время войны люди жили в осажденном городе под бомбежками и почти без еды около трех лет, но город не сдался. А мне осталось продержаться две недели. Все будет хорошо. И потом, мне надо приезжать в офис раньше тебя. Либо тебе придется приезжать раньше. Либо мне опаздывать, потом поползут сплетни, а ведь дади так этого боится. Санджей, тебе не удастся заманить меня к себе домой, так же, как заманили сюда. У Лалит была реальная проблема, а сейчас ты надумываешь повод. Вот если бы ты заболел и ухаживать было некому, тогда да, я бы переехала, ведь я бесхребетная и не могу не помочь, когда кому-то плохо.
– Вика, ты не бесхребетная, а очень добрая и благородная.
– Санджей, не льсти мне, я не такая, – рассмеялась Вика, продолжая неспешно ехать по тенистой аллее.
Глава 23. Внезапная встреча
Ракеш стремительно въехал на территорию конного клуба. Не менее стремительно вышел из машины и проследовал к управляющему.
– Добрый день. Я давно уже у вас не был. Хотел бы восстановить членство в клубе. Только побыстрее, хочу прокатиться по знакомым дорожкам.
– Один момент, господин Ракеш, мы всегда рады вас видеть, – управляющий еще помнил его как Ракеша Роя.
– А где брат? Я слышал, что он здесь. Хотел покататься с ним, как раньше.
– Господин Санджей со спутницей уже уехали.
– Очень жаль. Не можете подсказать, где я могу его найти? И подберите мне лошадь порезвее. Может, в следующий раз передам вам на постой одну из моих верховых, – стараясь быть любезным и обаятельным, как Ракеш, которого они знали, проговорил Радж.
– Господин Санджей, скорее всего, поехал по основным тропинкам, так как его спутница совсем неопытная. А вот с лошадью есть проблемы. Просим нас извинить, но сегодня выходной, и все животные или на прогулках, или на занятиях.
– Что, совсем никого нет? – уточнил Ракеш, усмехнувшись над определением Вики, как неопытной. – Снимите кого-нибудь с тренировок, – он безразлично пожал плечами, скрывая нервозность из-за того, что управляющий тянет время.
– Пойдемте на конюшню, вберете сами, – вздохнул тот, – Но, боюсь, что выбор невелик. Если бы предупредили заранее, как господин Санджей, мы бы вам оставили превосходного жеребца.
– Пойдемте, – резко бросил Радж, задетый за живое упоминанием о том, что брат еще вчера запланировал поездку, и ведьма наверняка о ней знала, но в силу вредности и упертости не обмолвилась ни словом.
Ракеш и управляющий шли по конюшне вдоль денников. Радж одного за другим отвергал всех лошадей: то недостаточно хорошо развитые ноги, то застоявшаяся и разжиревшая, то уже старая.
Постепенно Ракеш начал приходить в отчаянье от того, что брат уже так долго находится наедине с девчонкой, и, видимо, будет находиться еще долго, поскольку на этих клячах он до них доберется только через семь жизней. Но тут они дошли до денника Ракшеса. При виде благородного животного Ракеш изумленно распахнул глаза.
– Почему не сказали, что у вас есть верховая? За ним даже ветер не угонится, ведь они рождены в скачках. Сколько лет? – Ракеш восхищенно рассматривал нервно переступающего жеребца.
– Двухлетка, чистокровка, – равнодушно ответил управляющий. – Хотели держать для таких взыскательных членов клуба как вы, но видимо придется от него избавляться.
– Почему? – удивился Ракеш – Прекрасные гены. Объезженный?
– В том то и дело, – обреченно вздохнул управляющий. – Предыдущие хозяева начали его заезжать, готовя к скачкам, но что-то пошло не так. То ли конь психованный, то ли с жокеем не смогли найти общий язык, но они забросили это дело и продали жеребца. После он еще побывал в нескольких конюшнях, но все старались поскорее от него избавиться. Я вот тоже соблазнился на экстерьер и купил, но он продолжает всех дичиться. Даже, чтобы задать ему корм пришлось использовать трех конюхов – двое держали вилами, а один работал, так и то умудрился задеть копытом, теперь еще и больничный оплачивай, и конюшня лишилась рабочих рук.
– Характерец, – усмехнулся Ракеш. – Давайте, попробую на нем проехать, я умею обращаться со строптивыми лошадями. И, если резвость понравится, то я куплю его. У меня на заводе как раз есть для него кобыла. Жаль терять такие гены.
– Воля ваша, но кто же его седлать будет? Конюхи подойти боятся.
– Распорядитесь, чтоб седлали, я его подержу – отозвался Ракеш.
Радж открыл дверь денника и, стараясь зайти с боку, чтобы не попасть под твердые копыта, начал неторопливо подходить к Ракшесу, приговаривая чарующим голосом успокоительные слова. Жеребец тревожно запрядал ушами и сделал попытку отскочить от приближающего и неизвестно чем грозящего мужчины, но помешал привязанный повод, и тогда снова стал бить копытами в стены денника, стараясь вырваться на свободу. Ракеш неодобрительно посмотрел на управляющего и медленно завел руку за спину.
– Яблоко, морковку, сахар – не меняя тональности, произнес он, не переставая при этом приговаривать, обращаясь к коню. Через некоторое время, управляющий передал красивую аппетитную морковку, и Ракеш протянул ее Ракшесу.
Едва конь начал есть угощение, как Ракеш, так же медленно и неторопливо, положил вторую руку на коню на лоб, между глаз, и ласково почесал, а когда жеребец доел, то погладил и его нос со вздрагивающими ноздрями. Продолжая тихо и успокаивающе разговаривать с животным и поглаживать лоб, Ракеш отвязал повод и тихонько повел Ракшеса из конюшни.
Пока он разговаривал с жеребцом, конюхи сделали несмелую попытку оседлать строптивое животное. Но едва подошли, как Ракшес снова возмущенно заржал и сделал попытку встать на дыбы, но железная рука, удерживающая его под уздцы, не позволила этого, а вторая рука тем временем успокаивающе поглаживала по шее, а в ухо раздавался гипнотический голос, и конь позволил себя оседлать.
Но на этом издевательства над Ракшесом не закончились. Едва на спину водрузили седло, как тут же стоящий рядом человек легко взлетел и оказался на его спине. Ракшес на мгновение замер, оценивая ситуацию, а затем, встав на дыбы, забил в воздухе копытами, но не смог избавится от лишнего веса на спине. Тогда он пустился вскачь по площадке для выездки. Он кидался из стороны в сторону, лягал воздух задними копытами, снова вставал в свечку, пугая других лошадей, но его мучитель держался как приклеенный и только натягивал повод, причиняя незначительную, но чувствительную боль мягким губам и подчиняя своей воле.
Ракшес еще немного побрыкался, понял, что от наездника ему не избавиться и, смирившись, побежал в сторону джунглей, куда направил человек, сумевший совладать с его силой и характером.
***
– У вас с сестрой просто удивительные способности к верховой езде, – удивленно глядя на Вику, сказал Санджей.
– Природный талант, – снова рассмеялась Вика. Она уже давно не чувствовала себя так легко, как сейчас, практически слившись с животным в единое целое и подстроившись под его шаг, она наслаждалась прогулкой. Хотелось дослать кобылу, чтобы шла порезвее, но Вика сдержалась, понимая, что еще недостаточно освоилась в седле.
Тяжелые косы всадницы плясали за спиной, глаза сверкали радостью, щеки от возбуждения, рожденного неспешным шагом лошади, разрумянились, и поэтому Ракеш, выскочив на двух всадников с тропы, примыкающей к их проложенной трассе, и ослепленный открывшейся его взгляду картиной, резко натянул повод. Недовольный столь бесцеремонным обращением, Ракшес встал на дыбы, намереваясь сбросить наглеца, и возмущенно заржал.
Глава 24. Догонялки
Робкая кобылка, которая чувствовала себя вполне спокойно рядом с Аладдином и испуганная шумным и напористым появлением незнакомого коня, на долю секунды замерла, а потом, прижав уши и вытянув шею, резко сорвалась с места и, не разбирая дороги, понеслась чащу.
«Нет!» – только это слово пронеслось в голове Ракеша – по всем признакам лошадь понесла. Даже опытные наездники с трудом справляются с испуганным животным, что говорить о девчонке, впервые севшей в седло.
Твердой рукой он присмирил нервничающего Ракшеса и пустил его в карьер.
«Только бы осталась жива», – метались в голове мысли, когда он приподнялся в стремени, склонился, практически коснувшись шеи коня, и направил его в джунгли, по следам исчезнувших кобылы и новоявленной амазонки.
Подгоняя Ракшеса, Ракеш несся через джунгли, без труда определяя по сломанным веткам и кустарнику, в каком направлении помчалась взбесившаяся лошадь.
Следом за ним, спустя несколько минут, понадобившихся, чтобы осознать произошедшее, мчался на Аладдине и Санджей. Но, несмотря на всю свою резвость, чистокровный арабский скакун хоть немного, но отставал от специально выведенной для скачек верховой чистокровки.
Уворачиваясь от бьющих в лицо веток, Ракеш высматривал проломы в джунглях, чтобы не проскочить поворот, если бы кобыла вздумала броситься в сторону или лежащую в зарослях девчонку, если бы она вылетела из седла, но пока, кроме сломанных веток, никаких свидетельств непоправимой катастрофы не было. Краем глаза он заметил повисший на еще раскачивающихся ветвях синий лоскуток – сорванная с головы Вики косынка. Сердце тревожно задрожало и неприятно сжалось. Ракеш резко набрал повод, затормозил Ракшеса, заставив его встать в свечку, и осмотрелся – других следов присутствия девушки не было. Тогда Ракеш, подхлестнув жеребца, снова пустил его в карьер по следам исчезнувших кобылы и наездницы.
Чем дольше он преследовал беглянок, тем становилось неспокойнее – куда понесет девушку обезумевшее животное, не дай Богиня, подвернется овраг, и кобыла резко встанет. Или поваленное дерево, и скотина начнет его перепрыгивать, тогда Вика, если она еще до сих пор держится в седле, точно вылетит и сломает шею.
Но Богиня сжалилась – не успел воспаленный мозг нарисовать страшную картинку, а сердце не выдержать сковавшей его боли, как заросли начали редеть, и в просветах между деревьями Ракеш увидел сбежавшую кобылу, мирно щиплющую травку, и бесценную поганку, успокаивающе поглаживающую ее по шее и треплющую гриву.
Ракеш замедлил бег Ракшеса и неторопливо, чтобы в очередной раз не напугать непредсказуемую кобылу, выехал на поляну.
***
Вика и сама не знала, как удалось удержаться в седле, когда лошадь неожиданно рванула в глубину джунглей. Вопреки инстинктам, она не натянула повод, а, наоборот, от неожиданности выпустила и, чтобы не слететь с кобылы, вцепилась в гриву и зарылась в нее лицом, прижавшись к спине, чтобы хлещущие ветки, сквозь которые ломилось обезумевшее животное, не выбили ей глаз.
Лошадь сбило с толку поведение наездницы, даже не попытавшейся ее остановить – сопротивляться было не чему – повод спокойно висел не шее. Поэтому, немного успокоившись, она сменила безумный галоп на простой размашистый аллюр, который, тем не менее, для неопытной Вики был слишком быстрым.
Приноровившись к уже ритмичному, а не хаотичному движению, Вика решилась выпутать одну руку из гривы лошади и поднять повод. К этому времени они уже выехали на небольшую полянку, и Вика потянула один повод, неосознанно заворачивая лошадь в вольт. Сама не подозревая, повинуясь только инстинктам, она сделала все то, что советуют делать тренеры, чтобы привести в чувство понесшую лошадь.
Кобыла, уже окончательно успокоившись от свободного бега, которому никто не мешал, послушно остановилась и позволила наезднице спешиться. После пережитого потрясения, ноги держали плохо, и Вика, прислонившись к вздымающемуся и взмыленному боку кобылы, поглаживала шею и круп.
– Глупая ты, глупая, – тихо наговаривала она. – Куда ты меня привезла, и как мы с тобой будем возвращаться? Вот ты знаешь дорогу? Я нет. А если нас никто не найдет, то ночью нас с тобой съедят, – Вика говорила и трепала гриву лошади, одновременно размышляя, что делать, ведь дороги она действительно не знала.
Но ночи дожидаться не пришлось. Лошадь замерла и насторожилась, развернув уши в сторону тропинки, по которой они выехали из джунглей. Вика посмотрела в ту же сторону и увидела приближающегося Ракеша, ведущего на поводу гнедого жеребца.
Ракшес, увидев свою «девушку с яблоками», радостно заржал и сделал попытку подбежать, чтобы ткнуться носом в маленькие ладошки, поблагодарить за участие, но сильные руки мужчины не пустили, и жеребец обиженно фыркнул. А кобылка, опять испугавшись порывистого парня, прыгнула в сторону и легонько, но достаточно для того чтобы сбить с ног, толкнула девушку.
Увидев, как мелькнули лошадиные копыта и взметнулись толстые косы, Ракеш отбросил повод и с бешено забившимся сердцем бросился к Вике. Подбежав, он рухнул на колени, ощупывая руки, ребра, ноги, проверяя что все цело, потом поднял ее на ноги и прижал к себе.
– Жива. Цела, – бормотал он единственное, что сейчас занимало все мысли. – Боже! Как я испугался, – а потом, отстранив ошеломленную его порывом девчушку и освобождаясь от накопившегося страха, сорвался на злобный рык: – Совсем с ума сошла?! Зачем самостоятельно садиться на лошадь, если не умеешь на ней ездить! Если бы она тебя сбросила? Если бы ты упала?!
– Оставь меня! – воскликнула Вика, стараясь вырваться из крепко сжимающих рук. – Я прекрасно ехала, пока ты не выскочил из джунглей, как черт из табакерки, и не напугал Ракшеса, а он не напугал мою лошадку. И даже сейчас ты не можешь удержаться, чтобы кто-нибудь из них меня не затоптал! – поняв, что не получится вырваться и сильных рук, Вика принялась колотить кулаками по груди Ракеша. – Чем я так мешаю, что ты бы хотел, чтобы я сломала себе шею? Если не можешь меня больше видеть, не проще ли уволить, и тогда я точно не буду мозолить тебе глаза! – Вика понимала, что несет полную околесицу, но уже не могла сдерживаться, под влиянием стресса выплескивая все накопившееся за неделю непонимание поступков Раджа.
– Отпусти ее, – раздался холодный голос появившегося из джунглей Санджея.
Спешившись, он приблизился к брату и заходящейся в крике девушке. – Отпусти, ты что не видишь – у нее истерика.
Ошеломленный нападками Вики, Ракеш уже готов был отпустить ее, но появление брата и его распоряжения снова возродили злость, смытую было беспокойством за девчонку, и он только крепче прижал к себе поганку, выбирая из ее растрепанных волос веточки и сухие листочки.
– Тш-ш, Вика, успокойся, все закончилось, я рядом, – ворковал он, поглаживая ее по голове, а Вика уже пришла в себя.
– И почему это должно меня успокоить? – с издевкой, спросила она, вскидывая голову и впиваясь сверкающим взглядом в его полные беспокойства глаза. – Отпусти меня! Целые ребра мне еще пригодятся, – Вика с силой толкнула Раджа в грудь и вырвалась из кольца рук, которые сами собой опустились, не в силах держать упрямую поганку против ее воли.
Вика отошла от Раджа, подошла кобылке и постаралась ее успокоить. Туда же подошел и Ракшес, ткнувшись носом в плечо Вики, и девушка стояла окруженная лошадями.
– Вика, ты как? – спросил Санджей и сделал шаг по направлению к будущей сестренке, но остановился, почувствовав на себе напряженный взгляд брата, сжавшегося в пружину и готового броситься, если он сделает еще шаг.
Все трое молодых людей, следя за каждым движением друг друга, замерли на поляне. Наэлектризованный, дрожащий напряжением купол накрыл их, и никто не решался двинуться, чтобы не спровоцировать громовые раскаты и разряды молний.
– Эй! Ребята! У вас все в порядке? – голос, раздавшийся с опушки джунглей, переключил на себя внимание мужчин и разрядил обстановку.
Вика тоже обернулась – на границе с джунглями, пепельный в яблоках конь гарцевал со всадником, судя по всему, высоким молодым человеком, волосы которого скрывала каскетка, отбрасывающая тень и на лицо. Руки парня, выглядывающие из закатанных рукавов рубашки, были очень светлыми, и английский прононс выдавал в нем англичанина.
