Текст книги "Цена его ревности. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Лана Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)
Глава 78. Последние договоренности
Когда Лалит и Айрин приехали к дому Роев и вышли из машины, то сразу попали в источаемого цветами ароматное облако. Казалось, они везде – даже дверной проем был обрамлен цветочными гирляндами, а стены, за исключением окон, полностью покрывали цветочные бутоны, словно дом не был построен архитекторами, а сам по себе, вырос и расцвел белыми и розовыми цветами. На нем отсутствовал только рыжий цвет бархатцев, так как они предназначены для подношения на предстоящем служении.
Дверь перед подружками гостеприимно распахнулась, и на пороге их встретили дади и Канти. Канти искренне обрадовалась, увидев девушку, которая в скором времени вольется в их семью, а дади стояла с подносом в руках, готовая поприветствовать Айрин ритуалом аарти, только глаза старушки, в поисках подозрительной, нацелившейся на старшего внука девчонки, цепко перебегали с лица невестки на лицо будущей невестки, но интриганки нигде не было видно.
– С правой, – снова шепнула Лалит, подсказывая с какой ноги входить в дом, чтобы удача всегда была рядом.
Девушки вошли, дади совершила обряд, после которого они обе коснулись ног старушки. Давая благословление Айрин и Лалит, Чанда даже заглянула им за спину в поисках застрявшей где-то младшей сестры гипотетической невесты, но той по-прежнему нигде не было.
– Проходите, дочки, – пригласила Чанда. – А где же твоя сестра? Почему не пришла? – спросила она у Айрин.
– Ей нездоровится. Возможно, простыла под кондиционерами. Она приняла лекарство и решила полежать дома. Подъедет ближе к церемонии, – пояснила Айрин, а губы дади неодобрительно поджались.
Услышав голос бабушки, подошел и Санджей. При виде невесты, его глаза просияли – Айрин, в воздушном платье и с блестящими счастьем глазами, походила на распустившуюся по утру фиалку; но едва услышал что говорит любимая, на лице сразу появилось озабоченное выражение.
– Айрин, что случилось? Что-то серьезное? Прислать врача? – он шагнул ей навстречу и, взяв узкую ладонь обеими руками, слегка сжал тонкие пальцы под неодобрительным взглядом дади.
– Нет, нет, – поспешно ответила Айрин. – Вика просто не хочет переутомляться, чтобы к вечеру не стало хуже, поэтому решила немного отлежаться. Ничего серьезного, просто легкое недомогание, – она попыталась отнять свою руку у Санджея, так как чувствовала, что глаза дади как кислотой прожигают ей руку, но жених этого не позволил.
– Пойдем, я провожу тебя в гостиную. Хочешь чего-нибудь? – а потом совсем тихо, чтобы слышала только она, спросил: – С Викой действительно все в порядке? Она в последнее время выглядела очень утомленной. Я знаю, ты не хочешь быть никому обузой, но прислать к вам врача совсем не проблема. Я могу сейчас же этим заняться. Простуда от кондиционера может быть очень скверной штукой.
– Не надо. С ней, правда, все хорошо. Да и такая чрезмерная забота ее не обрадует, – Айрин говорила, а сама в душе проклинала сестру, вынудившую ее лгать жениху.
Лалит стояла, потупив глаза, из страха выдать секрет подруги. Неловкое молчание прервала Чанда.
– Санджей, сынок, иди, еще так много работы. Помоги в украшении дома, А ты, дочка, и Лалит, пойдемте со мной, – обратилась она к девушкам и повела их в сторонку, к небольшой группе кресел вокруг столика, на котором были навалены коробки с украшениями и ярды ткани, а Санджей, подчинившись настоянию дади, пошел украшать дом, но продолжал издали наблюдать за невестой, чтобы, если бабушке придет охота снова выказывать ей недовольство, прийти на помощь.
Также он, обеспокоенный словами Айрин о неважном самочувствии Вики, предположил, что невеста отказывается от помощи из-за скромности и деликатности, и решил не слушать ее возражений. Санджей набрал номер семейного врача и поручил ему осмотреть девушку. Потом набрал номер Вики, но абонент не отвечал. Решив, что она спит, Санджей перестал названивать, но еще раз набрал номер врача и предупредил, чтобы тот не пугал пациентку и сослался на него, а потом сообщил о ее состоянии.
Айрин шла вслед за дади и, широко открыв глаза, смотрела по сторонам. Если снаружи дом поражал количеством цветов, то внутри, помимо бутонов, его украсили и легкими, воздушными драпировками, которые пробивали нити люрекса, и электрическими гирляндами, которые в вечерних сумерках должны будут подсвечивать все великолепие убранства, а драпировки, ловя их отблески, создадут мягкое сияние. Домашний храм со статуэткой Бога был украшен с пышной строгостью – там отсутствовали разноцветные лампочки, но стояло множество лампад и висели гирлянды бархатцев. Они же лежали и перед статуей, а пол перед храмом затянули красной тканью, и на нем лежали мягкие маты с круглыми подушками.
Располагаясь на диване, Чанда собиралась еще раз напомнить иностранной невесте весь порядок ритуалов и их значение.
– Как нехорошо, дочка, что заболела твоя сестра, – завела она разговор между объяснениями о порядке и значении ритуалов. – Разве хорошо веселиться, когда близкий член семьи болен. А если сынок прав и все серьезнее, чем простое недомогание? Не лучше ли отложить помолвку, пока твоя сестра не поправится? Не переживай, мы быстро всех известим. Все поймут. Ведь со здоровьем близких людей не шутят, – дади изо всех сил пыталась отсрочить неизбежное. – А еще лучше отложить до конца сезона дождей. Ведь осталось не так уж и много времени. Все бы можно было перенести на воздух, а не проводить церемонии в душном помещении. Тщательнее организовать, а то сынок-Санджей предупредил всего за две недели. Так мало оставалось времени на подготовку. Ракеш, конечно, очень старался и, как смог, все замечательно организовал, но у него было так мало времени, и все заботы он бедненький взвалил на себя.
– Дади, я все слышу, – со смехом отозвался Санджей, желая разрядить обстановку. – Не надо уговаривать мою невесту отложить помолвку. Все уже решено и подготовлено.
– Насколько я знаю, – не смогла смолчать Айрин. – Вика тоже принимала не малое участие в подготовке.
– Что ты, дочка, пришла один раз, да выбрала очень скромные приглашения, а потом я ее и не видела, всем занимался один Ракеш.
– Но Вика еще и работала. Если она не приходила, значит была занята и не могла прийти. Она могла помогать в организации и не приходя к вам домой, – Айрин продолжала грудью защищать сестру. – И сейчас она обязательно будет присутствовать на церемонии.
Старушка недовольно поджала губы и покачала головой – слова иностранки подтвердили нехорошие мысли, что младшая сестренка под предлогом подготовки увивалась за Ракешем.
Пока дамы занимались своими делами, остальные обитатели занимались своими. Спустился даже Анил и тоже принял деятельное участие в украшении дома, а о произошедшей с ним неприятности напоминали только ставшие уже бледными следы ожогов на шее и руках.
Наконец, раздался так ожидаемый Санджеем телефонный звонок.
– Господин Рой, я пришел по тому адресу, который вы мне назвали, но никто не открывает дверь, – раздался в трубке голос врача, когда молодой человек ответил на вызов. Санджей посмотрел на оживленно беседующих женщин, на Айрин, которая со спокойной уверенностью защищала Вику, и отошел подальше, чтобы никто не услышал его разговора.
– Вы спрашивали консьержа? Девушка нехорошо себя чувствовала, может, она спит.
– Разумеется, спрашивал, господин Рой. Консьерж сказал, что в той квартире никого нет. С самого утра, – добавил он.
– Понятно, – сказал Санджей. – Спасибо, что пришли. Видимо, ей стало лучше, и она пошла подышать воздухом.
Он завершил разговор и задумался – очень не нравились тайны, которые громоздились вокруг отсутствия Вики, да и Ракеш предупредил, что опоздает.
***
– Раз мы пришли к соглашению, – произнес Радж, с сожалением отпуская руку Вики. – Иди в свою каюту, тебе надо приготовиться к ритуалам.
– Как к ритуалам? – ее глаза испуганно распахнулись. – Разве мы не возвращаемся обратно, чтобы присутствовать на помолвке? Я уже дала слово, и ты знаешь, я его сдержу. После помолвки проводи столько ритуалов, сколько захочешь, но сейчас мне надо к сестре. Разверни яхту!
– Я не привык быть кредитором, – мягко мурлыкал Ракеш. – Кто же забирает ставку, не выложив карты на стол? Тебе ли этого не знать? И помни, хоть карты и были символичными, но карточный долг – долг чести. Все материалы останутся при мне, пока ты будешь моей женой. Примерной женой, – многозначительно добавил он. – Я не намерен становиться посмешищем для всего города или блюсти твою нравственность. Ты спрашивала, что будет, если я сам захочу развода? Его не будет, пока твоя порядочность, как жены, остается безупречной. Я женюсь не для того, чтобы разводиться.
– Дади говорила, что самый главный ритуал – семь кругов. Мы можем пройти только их и вернуться в город. Все равно брак будет считаться заключенным.
– Нет, так дело не пойдет, – возразил Ракеш. – Я женюсь первый раз, и поскольку пока не намерен жениться снова, у нас пройдут все ритуалы. И все будет как положено. А чем больше ты упрямишься и тянешь время, тем дольше мы не вернемся в город, а это не пойдет на пользу твоей сестре. Так ты пойдешь переодеваться?
Вика бросила на него беспомощный взгляд, в глубине которого светилась решимость и несломленная воля.
– Ты пожалеешь, – тихо повторила она. – Пожалеешь о каждом своем слове, которое сегодня сказал. Пожалеешь, что женился. И когда это произойдет, ты будешь молить о прощении, но не факт, что будет кому тебя простить. Пропусти, – сверкнув глазами, Вика оторвалась наконец от поручня и, обойдя Раджа, пошла к каюте.
– Очень сомневаюсь, – вслед ей ответил Ракеш. – Но только я знаю, как бы я этого хотел, – совсем тихо добавил он и пошел к себе, чтобы отдать последние распоряжения и надеть свадебный шервани.
***
Распахнув дверь в каюту, Вика на мгновение замерла – за то короткое время, что прошло с тех пор, как покинула ее, комната изменилась – в изножье кровати стояло огромное, во весь рост, зеркало, на кровати лежал комплект из длинной юбки и короткого топа травянисто-зеленого цвета с серо-серебристой вышивкой, а также, воздушным облаком лежал такого же цвета шарф; на тумбочке около кровати громоздились бархатные коробки, по видимому, с украшениями и косметический чемоданчик; рядом же с кроватью стояли несколько женщин. Глядя на Вику, они заговорщицки улыбались.
– Дорогая, проходи смелее, – незнакомки обратились к застывшей в дверях Вике. А она попеременно обводила взглядом все и всех, что и кто находились в каюте. – Как все это романтично. Вы сбежали от родных, чтобы тайно пожениться? Но все равно, все очень красиво обставили. Не переживай, мы здесь, чтобы помочь тебе выглядеть так, как и полагается счастливой невесте, – женщины уже тянули обомлевшую Вику внутрь, а кто-то даже принялся расстегивать пуговицы ее платья, но Вика, почувствовав прикосновение чужих рук, резко отстранилась.
– Не надо! – заявила она, выставляя вперед обе ладони. – Не трогайте меня, я в состоянии одеться сама, – женщины недоуменно переглянулись, но не стали настаивать, а протянули Вике ленге чоли. Она подхватила наряд и скрылась в ванной, решив, что раз уж переодевание неизбежно, то хотя бы оградит себя от очередного унижения, которому решил ее подвергнуть Радж, вынуждая предстать неодетой перед чужими людьми и напоминая о прежней работе.
В ванной Вика с трудом, но завязала на спине блузку-чоли, которая села на нее как влитая. Кисточки завязок затанцевали вдоль позвоночника, а от середины расшитой пайетками полочки протянулись к спине два ряда спадающих каскадом цепочек. Надела длинную юбку из тонкой расшитой ткани, на широком, плотно охватившем бедра поясе. Юбка, туго обтянула живот и ягодицы, обрисовывая малейший изгиб и облегая бедра. Она расширялась от колена и спадала к полу мягкими, с роскошной вышивкой складками.
Когда Вика вышла, женщины, перебивая друг друга, запричитали, как ей идет наряд. Ей даже показалось, что они сейчас захлопают крыльями, как курицы-наседки над своим цыпленком. Не понимая, почему новобрачная, которая выходит замуж за любимого человека и даже сбежала ради этого от родных, столь безучастна, помощницы развернули Вику лицом к зеркалу, чтобы могла оценить насколько ей идет наряд. Но невеста скользнула по отражению равнодушным взглядом – какая разница, насколько роскошна тюремная одежда, она не сделает ее свободной.
– Не переживай, – успокаивали женщины Вику, как куклу, усаживая на кровать. – Не такое уж сейчас это и преступление – сбежать, чтобы выйти замуж. Поругают, конечно, немного, но потом все равно простят, а уж когда подаришь малыша, тебя все полюбят. Как можно не любить такую красивую девушку? Ну-ка, посмотри, – они повернули лицо Вики к зеркалу – пока болтали, дамы уже успели уложить густые локоны в тяжелый жгут, а на затылке, наискосок, из ее же волос сделали три розочки.
– Да-да, – безучастно согласилась Вика, не слыша что они говорят, только, чтобы от нее отстали, но женщины, продолжая щебетать, принялись за ее лицо. Чуть-чуть затемнили брови, сделав их разлет ярче и выразительней; подчеркнули, слегка удлинив, разрез глаз, а их цвет оттенили и придали ему глубину серыми, как промозглые северные туманы, тенями. Покрыли длинные загнутые ресницы густым слоем туши, придали бледным щекам легкий румянец, а на нежные губы нанесли персиковую помаду и покрыли их прозрачным блеском, придав дополнительный объем и соблазн.
– О! Богиня! – воскликнули женщины, когда закончили последние штрихи. – Ты самая красивая невеста, которую мы когда-либо видели! А ну, улыбнись! Ты же замуж выходишь, а не на костер идешь!
– Это как посмотреть, – пробормотала Вика и растянула губы в вымученной улыбке.
– Еще секундочку, и с тобой никто не сравнится, – женщины метнулись к бархатным коробкам и извлекли на свет тяжелые традиционные свадебные украшения. Они положили на лоб и тику из мелкого изумруда, а затем надели такие же серьги и колье. И Вике показалось, что ее наряжают, как фараона, только для того, чтобы положить в саркофаг. – Вот! Посмотри! – триумфально проговорили женщины, в очередной раз разворачивая несчастную к зеркалу. – Твой жених настоящий счастливчик. Господин Радж всегда отличался прекрасным вкусом. Тебе очень все идет. Ты, действительно, самая красивая невеста, которую когда-либо видел свет.
– Моя сестра самая красивая невеста, – проговорила Вика, с отвращением глядя на свое отражение. Она не любила громоздкие вызывающие украшения. Тика давила на лоб, и у Вики разболелась голова, сережки оттягивали уши, а колье душило, и все поплыло перед глазами.
– Нисколько не сомневаемся, что она такая же красивая, как и ты, – продолжали щебетать дамы, только усиливая головную боль. – Так ты сбежала с ее свадьбы? Ну не переживай. Она сестра, и она тебя простит, когда увидит, как ты счастлива. Забыли же самое главное! – воскликнули они. – Натх! Дорогая, у тебя не проколот нос? Обязательно сделай это! О! Господин Радж очень предусмотрителен, он купил клипсу, – женщины сделали попытку закрепить маленькое аккуратное колечко на крыле носа невесты, но этого Вика уже стерпеть не могла.
– Я не корова, чтобы носить в носу кольцо! И я его не надену! – взвилась она и вскочила с кровати. – Хватит! Захочет жениться, женится и без кольца в носу, – взяв расшитый шарф, Вика вышла из каюты и направилась на корму к импровизированному храму, где ее уже ждал Ракеш в белоснежном свадебном шервани с богатой вышивкой, по одной стороне украшенной жемчугом.
– А вот и моя прекрасная невеста! – Ракеш просиял улыбкой, в своей белизне успешно спорившей с шервани. – Как ты задержалась, дорогая. Я успел соскучиться. Пойдем, милая. Пора начинать обряды, – он протянул руку, но Вика, проигнорировав его и высоко подняв голову, окинула взглядом всех собравшихся на палубе – барабанщиков; стайку девушек в широких юбках и, таких же как у Вики коротких топах, только ярко-красных цветов; что-то бормочущего пандита; еще одного, очень официального человека, одетого в европейскую одежду; женщину, в окружении кисточек и альбомов; и отошла к борту, подальше от царящего на корме бедлама. Ничего не понимая, следом за ней двинулся и Ракеш.
– Прежде чем начнется это представление. Ты должен пообещать, что оставишь в покое Айрин и не будешь вмешиваться в ее жизнь. Не будешь мешать ее браку и предпринимать каких-либо шагов против нее. – сказала Вика, остановившись у поручня и снова всматриваясь, как тяжелыми валами катятся к горизонту свинцовые волны.
– Именно это и есть ставка в нашей игре, и ты выиграла. Значит, так оно и будет.
Ракеш взглядом ласкал стройную фигурку в свадебном ленге чоли – узкую спину, вдоль которой спускались завязки чоли и вишневые локоны, которые нещадно трепал все свежеющий бриз; плавный и манящий прикоснуться прогиб спины; стройные бедра, которые обвивала трепещущая на ветру юбка. Он отвернулся из-за подкатившей к голу горечи – как бы хотел, безумно хотел, чтобы все было не так. Чтобы в этот день ее глаза сияли от счастья, а на губах играла улыбка, которую он так любил. Чтобы она не отстранялась отчужденно, а хотела быть рядом. Если бы это было в его власти, то Ракеш отмотал бы назад время и никогда не заказывал тот несчастный отчет, не слышал бы разговора девчонки с братом. Радж сжал руки в кулаки, чтобы успокоиться и подавить жалость к поганке, которая с независимым и гордым видом стояла к нему спиной, но сердце, помимо воли, нетерпеливо сжималось от близости цели, к которой он шел с таким упорством.
– Пообещай! – развернувшись, потребовала Вика, и в глазах сверкнуло предупреждение.
– Обещаю, – просто произнес Ракеш – какое значение имели амбиции, когда он возвращает смысл в свою жизнь.
– Карточный долг – долг чести. Я тоже надеюсь, что ты это будешь помнить, – сказала Вика, а потом, повысив голос и обращаясь к находящимся на палубе, театрально произнесла: – Представление начинается, дамы и господа! – и пошла в сторону пандита.
Глава 79. Карточный долг – долг чести
– Зачем ты пытаешься устроить из наших ритуалов цирк? – спросил Ракеш. Он догнал Вику и, обвив рукой ее талию, задержался на плоском рельефном животе, который своей молочной белизной контрастировал со смуглостью его ладони и одновременно дополнял ее, как сливки дополняют кофе, смягчая его горький вкус и придавая новые нотки. Ракеш, обнимая Вику прекрасно понимал, что это последние часы, когда под прикрытием ритуалов и под взглядами посторонних, она подпускает его к себе, что едва они попадут домой, его сразу же подвергнут опале, поэтому сейчас не намерен был упускать ни единого шанса быть ближе. – Улыбнись. Все эти люди уверены, что мы безумно любим друг друга и поэтому женимся в тайне, – прошептал он Вике на ухо, теснее прижимая ее к себе и вдыхая витающий вокруг нее аромат тонких, с легкой цитрусовой ноткой духов, которыми заботливые женщины смочили ее виски, шею, запястья, а также впадинку на животе и ложбинку груди, готовя невесту к последнему ритуалу, следующему за семью кругами.
– Меня не волнует, что они думают, и не мне принадлежит идея устраивать цирк, – Вика повернула голову и измерила Раджа холодным взглядом. – Мы договаривались только насчет ритуалов, но не договаривались о том, какими они будут.
При этих словах бровь Ракеша уже по привычке поползла вверх – «У нее еще хватает сил язвить и показывать зубки?» – и он мысленно склонил голову перед силой духа своей поганки, с сожалением понимая, какая восхитительная спутница жизни получилась бы из нее, не сложись все так, как сложилось.
– Не важно, как пройдут ритуалы, но они пройдут, если ты не передумала выдать свою сестру за моего брата, – нисколько не сомневаясь в том, что говорит, ответил Ракеш и, еще теснее привлекая к себе Вику, сам того не осознавая скользил пальцами по бархатистой коже живота и, чувствуя его трепет, был не в силах ни оторваться, ни прекратить делать это.
Сначала пандит подвел молодых людей к статуе божества, и новобрачные, равно как и все присутствующие, совершили молебен под непрекращающимися вспышками фотокамеры и прицелом видеокамеры, прося богов быть благосклонными к заключаемому союзу.
– Зачем все это? – спросила Вика. – Зачем ты все снимаешь? Хочешь непрестанно любоваться на этот фарс?
– Это мое дело, – многозначительно ответил Ракеш, а затем обратился к пандиту: – Что дальше?
– Кто подарит невесте браслеты и кому она передаст сакхар пуда? – спросил тот. – Ведь здесь нет ее свекрови, а вы хотели пройти все ритуалы.
– Мы же на корабле? – невозмутимо ответил Радж. – На корабле – самый главный капитан. Он и отец, и мать, и свекровь.
Пандит понимающе кивнул и затянул очередную мантру, после которой Ракеш, стараясь сдержать рвущееся из груди ликование, взял тонкую кисть Вики и под ее презрительно-равнодушным взглядом надел на палец кольцо с овальным бриллиантом, закрывшим почти всю фалангу. Ракеш не смог себя заставить сейчас надеть на ей то кольцо, которое покупал, предвкушая счастье и будучи уверенным в ответном чувстве.
«Только не сейчас, не при таких обстоятельствах», – сказал он себе, нарочно выбрав самый большой и самый чистый камень, прекрасно зная, насколько девчонка не любит громоздкие украшения.
– Моей сломанной жизни тебе мало? Решил еще и пальцы сломать? – язвительно поинтересовалась Вика, даже не посмотрев на кольцо после того, как Ракеш отпустил ее руку, но чувствуя холодные объятия тяжелого металла.
– Разве твоя жизнь сломана? Ты добилась чего хотела. Твоя жизнь и жизнь твоей сестры теперь пройдет в достатке, – этот абсурд Вика не удостоила ни словом, ни взглядом.
Капитан, под тяжелым взглядом хозяина передал новобрачной браслеты, а Вика ему отдала мешочек с сахаром подсунутый переодевавшими ее женщинами, они же приняли и браслеты.
Покончив с ритуалом «сакхар-пуда», Ракеш повел свою, уже невесту, к дивану, на котором сидела женщина с кисточками и горой альбомов.
– Хватит! Я уже сказала, что ты ко мне больше не прикоснешься! – прошипела Вика, выкручиваясь из рук Раджа, которые вновь уверенно и по-хозяйски обвили ее обнаженную талию.
Вику опять начала сотрясать дрожь, но она не знала, что послужило тому причиной: бриз ли, который становился все свежее и свежее и холодил едва прикрытое одеждой тело; давали ли о себе знать нервы, напряженные из-за того, что торопилась попасть на помолвку сестры, но вынуждена была находиться вместе с цирком на выезде; или волнение вызывали теплые пальцы Раджа, которые скользили и поглаживали ее кожу. Ничего этого Вика не знала, но знала, что хочет оказаться как можно дальше от Раджа, чтобы не чувствовать его тепла, его запаха, не желать остатками уцелевшего сердца проснуться, проснуться в его руках и понять, что все, что произошло, с того момента, как они оба покинули квартиру после проведенной вместе ночи и поехали в офис, было не что иное, как кошмарный сон.
– Я почти твой муж, – сладко пропел Ракеш, перехватывая ускользающую вредину за руку и притягивая ее к себе. – И я могу к тебе прикасаться как, когда и где захочу.
– Черта с два! – воскликнула Вика и попробовала выкрутить руку с помощью приема, никогда не дававшего осечек, но Ракеш, уже знакомый с ее фокусами, не позволил этого – его рука только немного дрогнула в ответ на попытку вредины вырваться, и упрямица, продолжая пытаться выдернуть руку из стального капкана, по инерции упала на грудь Раджа, а он принял ее в объятия. Воспользовавшись тем, что обнимая ее, Ракеш отпустил руку, Вика оттолкнулась от его груди и отскочила на безопасное расстояние. – Я не буду твоей женой, а ты не будешь моим мужем, только потому что устроил какие-то нелепые ритуалы. И они не дают тебе на меня никаких прав!
– Придержи язычок и не выводи меня из терпения, – грозно пророкотал Ракеш. – Я пока держу себя в руках, но могу и отпустить, и показать, насколько ты не права, заявляя, что у меня нет на тебя прав, – он плавно, словно крадучись, как хищник прежде чем сделать фатальный для жертвы прыжок, надвигался на Вику.
– Нисколько этому не удивлюсь, – с трудом оторвав взгляд от гипнотической грации, Вика подлетела к женщине и, усевшись рядом с ней, взяла один из альбомов.
– Что это такое? – спросила она, разглядывая образцы рисунков.
– Мехенди, – удивленно ответила женщина. Она не понимала, как можно не знать что это такое. – Один из свадебных ритуалов – украшение невесты узорами из хны, а в узоры вписывается имя жениха.
– Я уже вам сказал, какой узор хотел бы видеть на руках моей будущей жены, – склонившись над плечом Вики, мягко сказал Ракеш, которого отрезвили ее слова, погасив начинающую было подниматься злость. – И не забудьте вписать мое имя.
– Может, невеста захочет сама выбрать? – попробовала возразить женщина, но тут же умолкла, под сверкнувшим взглядом Раджа.
– Мне все равно. Делайте, что хотите, – отозвалась Вика и протянула руки.
– Предлагаю объединить мехенди и сангит, – садясь рядом с Викой и касаясь ее обнаженной спины, предложил Ракеш и обратился к девушкам и музыкантам. – Играйте, веселитесь.
– Господин Радж, – женщина осмелилась снова заговорить со строгим женихом. – Но мехенди исключительно женский ритуал. Помимо рисунка, мы делимся с невестой еще и своими женскими секретами.
– О! – воскликнул Радж, едва сдерживая горький смех от предположения, что его невесту надо еще чему-то учить. – Поверьте мне, не стоит! Я хочу, чтобы мы вместе постигали эти секреты, – женщина смутилась и замолкла, продолжая выводить замысловатые узоры на руках Вики и вплетать в вязь буквы имени жениха.
Стучали барабаны, звенели колокольчики, подвешенные к флажкам и на ногах кружащихся в танце девушек в красных развевающихся нарядах. Танцовщицы то сходились, то расходились, вращались и выстраивались в линию, чтобы потом свернуть ее в тугую спираль или замкнуть в круг. Они плавно покачивались, а потом, без перехода, начинали ритмично притопывать и играть бедрами, в то время как руки складывались в сложные фигуры.
Все они слились в одно размытое пятно, Вика закрыла глаза и покачнулась, но ее тут же поддержал Ракеш, не сводящий с нее глаз.
Он жестом руки остановил красный вихрь и звучание барабанов.
– Воды! – резко бросил Радж.
И один красный язычок, отделившись от мятущегося пламени, принес стакан с водой и вручил его в руки Раджа. Он тут же поднос воду к губам Вики.
– Пей! – приказал Ракеш. Вика послушалась и глотнула. Живительная влага потекла по пересохшему горлу, возвращая способность видеть и слышать. Вика даже не подозревала насколько хочет пить, ведь с самого утра у нее и капли не было во рту, а день уже перевалил далеко за полдень. – Обопрись о меня, – тихо сказал Ракеш, снова обвивая талию несносной девчонки и привлекая ее к себе. Сил сопротивляться больше не было, да и желания тоже. Оказалось, что так приятно расслабиться, чувствуя за спиной сильное и надежное плечо. Неукрощенное упрямство еще пыталось требовать, чтобы Вика отстранилась, но его голос становился все тише и тише, заглушаемый требованиями тела дать ему хоть немного покоя. Сдавшись, она прислонилась к груди Ракеша и прикрыла глаза, позволяя женщине что угодно делать с ее руками. А Радж, уже не таясь, разглядывал будущую жену – макияж казался маской, сделавшей родное и любимое лицо очень красивым, но чужим. Хотелось стереть все, что делало ее незнакомкой и вернуть детскую нежность и трогательность, которую она, непонятно каким образом, умудрилась сохранить.
Женщина уже давно закончила колдовать над руками Вики, но та продолжала сидеть с закрытыми глазами и, казалось, спала, а Ракеш, по-прежнему не отрываясь, рассматривал свою поганку и, время от времени наклоняя голову, касался щекой ее волос, запах которых давно уже заменил ему кислород.
Повинуясь молчаливому приказу, все потихоньку разошлись – кто ел, кто пил, кто-то просто отдыхал или прогуливался по палубе.
