Текст книги "Ничего личного! (СИ)"

Автор книги: Лана Балашина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Краски уже почти вернулись на лицо Вики, она написала мне записку с перечнем того, что я должен купить, и я спокойно оставил ее в ванной. Правда, внизу предупредил тетю Катю, чтобы она прислушивалась.

Время было уже достаточно позднее, и мне пришлось проехать в универсам. На втором этаже работала Таня, жена Сергея, и я обрадовался, когда увидел ее. Я отдал ей записку Вики, она прочитала ее, изумленно подняла брови, но, не задавая лишних вопросов, собрала мне целый пакет вещей. Потом спустилась в торговый зал внизу, там был небольшой аптечный киоск, и докупила все необходимое. Она вручила мне пакет, и я рассыпался в благодарностях. Таня махнула рукой и засмеялась: «На свадьбу позвать не забудь!»

Проездил я около часа. Вернулся домой, загнал машину в гараж, забрал все пакеты и поднялся в дом. В кухне я застал только тетю Катю.

– А где Вика? – спросил я.

– Да я уж и сама беспокоюсь, она еще не спускалась.

Я загрохотал ботинками по лестнице, растерявшаяся тетя Катя подхватилась за мной. Не помня себя, рванул дверь в ванную, влетел и увидел закутанную в большое полотенце Вику. На сушилке для полотенец висела ее блузка, колготки и белье. В руках она держала юбку, которую только что стирала в раковине умывальника.

Она так недоуменно глянула на меня, что я почувствовал себя полным идиотом. Я уселся в плетеное кресло и потер лицо руками. Тетя Катя обессилено опустилась на корзину для белья.

Вика, посмотрев на нас, тоже присела на край ванны и тихо спросила:

– Ты думал, я сделаю с собой что-нибудь? – потом помолчала и сказала: – Знаешь, моя жизнь всегда была наполнена любовью родителей, бабушки. Мне казалось, что так будет всегда. А вчера в моем сердце образовалась маленькая дырочка, в которую за эти сутки вытекла вся любовь. Я сейчас ощущаю внутри только неуютную пустоту. Но, думаю, от этого еще никто не умирал?

Тетя Катя поднялась и сердито сказала:

– Ну, с вами не соскучишься! Пойду-ка я вниз, поставлю чайник еще раз. Может, наконец, удастся чаю напиться.

Вика улыбнулась:

– А я как раз голодная ужасно! Помню, помню ваши замечательные пироги.

Тетя Катя мигом подобрела и заулыбалась.

Когда мы остались одни, Вика поднялась и добавила:

– Если честно, не все уж время я спала. Я помню, как ты держал меня в руках ночью. – Она помолчала, но продолжила, с трудом подбирая слова: – Тимур, не совсем я бесчувственная, я и раньше знала, что нравлюсь тебе. Ты был другом человека, которого я считала своим мужем, и я не позволяла себе даже подумать, что между нами что-то может быть иначе. Если ты дашь мне время и возможность, давай попробуем посмотреть друг на друга заново. И еще: вне зависимости от того, как сложатся наши отношения дальше, я хочу тебе сказать, что ты – замечательный парень, и не заслуживаешь в подруги женщину, которую подобрал и приютил, как раненого зверька. Такая, как есть, я никому не интересна, даже себе. Но я постараюсь стать другой, достойной того, чтобы меня любили и уважали.

Она сердито выжала мокрую юбку и печально посмотрела на нее:

– Безнадежно испорчена.

Я поднялся и виновато сказал:

– Извини, если напугал тебя. Внизу есть хозяйственная комната, там я установил машинку и сушилку для белья. И гладильную машину. Правда, мама ею не пользовалась.

– Да ладно, я уж и так все постирала. – Она решительно выпроводила меня из комнаты: – Иди вниз, мне надо переодеться, и я сейчас же спущусь.

Глава 3. Виктория.

Я посмотрела в зеркало и улыбнулась своему отражению. Лицо немного бледное, но глаза хорошие, живые такие глаза, чего не ожидалось. Светло-голубые джинсы ловко сидели на мне, хотя обычно я с трудом их себе подбираю. Почему-то они, если в бедрах хороши, то невозможно широки в талии. Черная майка чуть-чуть слишком плотно, на мой взгляд, обтягивала грудь, но, в целом, впечатление это не портило. Нет, совсем не портило.

Я спустилась вниз и пошла по коридору на свет. Здесь стояла какая-то мебель в упаковке, и я больно ушибла колено о выступающий угол.

За круглым столом в кухне сидел Тимур.

– Что это у тебя все вещи не на месте? Переезжаешь, что ли?

Тетя Катя сердито громыхнула чайником:

– Это мы ремонт так делаем. Хозяин здесь неделями не появляется, а рабочие не знают, что им делать.

Тимур дипломатично молчал, но тетю Катю было уже не остановить.

– Вика, хоть ты на него повлияй! На днях Вероника должна приехать, в кои веки ребенка к нам отпустили, а в доме полный разгром! – Она повернулась к Тимуру: – Дагмара звонила уже? Когда встречать поедешь?

Тимур ответил односложно:

– В пятницу.

Она налила мне огромную чашку крепко заваренного чая с лимоном и придвинула блюдо с пирогами.

– Садись, ешь.

Я съела один пирог, потом подумала, и съела второй. Тетя Катя одобрительно наблюдала за мной. Наконец, я отодвинула чашку, и повернулась к Тимуру.

– Ну, вот что, Тимур. Раз я тут временно поселилась, я без дела сидеть не буду, а то вся на жалость к себе изойду. Давай-ка я займусь твоим ремонтом. Показывай свои хоромы.

Обрадованная таким поворотом событий, тетя Катя отказалась от моей помощи и отправила нас смотреть дом.

Снаружи он напоминал декорации к фильму «Дворянское гнездо», но внутри был достаточно осовременен, особенно последним ремонтом. Слава богу, у Тимура хватило ума не трогать паркет, его только отреставрировали и отциклевали. Но изящная лепнина в комнатах второго этажа исчезла, правда, потолки там были ниже, чем в залах первого этажа. Гостиная и столовая, выходящая в сад, поражали своими размерами.

Я засмеялась:

– Где ты будешь брать мебель для этих комнат?

Тимур махнул рукой:

– Я привез сюда мебельщика из салона «Династия», он мне все сам заказал. Ее там, в Италии, делают, а сюда привезли еще месяц назад. Распаковывать ее будет представитель фирмы, это их обязательное условие. Я планировал на этой неделе вызвать мебельщиков.

Мы прошлись по спальням второго этажа, и я задумчиво спросила Тимура:

– Почему ты не заказал хороший дорогой проект? Неужели ты думаешь, что сможешь справиться с дизайном такого дома сам?

Тимур погладил рукой перила веранды, помолчал, а потом ответил вопросом на вопрос:

– А кому заказывать? Извини, но не всем нравятся стеклянные этажерки и металлические диваны. – Я поежилась от воспоминаний о своей недавней работе, и Тимур поторопился мне объяснить: – И в музее барокко я тоже жить не буду. Я хотел, чтобы этот дом в целом не изменился, чтобы сохранилась его душа. Знаешь, отец получил его вместе с государственной премией, сюда он привел мою маму. Здесь я вырос. Нет, конечно, мы часто жили в московской квартире, но я всегда, вспоминая детство, представляю себя только здесь.

Я подумала, что дом, в самом деле, очень ему подходит, и вздохнула:

– Ну, если ты мне доверяешь, я попробую не мешать этому дому быть таким, какой он есть.

Тимур обрадовался:

– Вот, вот, и я тоже говорю, главное – не мешать ему. Может, поэтому все так затянулось с ремонтом, что я не хотел ничего в нем менять.

Я погладила рукой отполированный поручень и задумчиво сказала:

– Кажется, я знаю, чего хочет этот дом. Ты мне только доверься, ладно?

Тимур кивнул:

– Я тебе верю.

Я протянула ему руку, и он осторожно взял ее в свою ладонь. Он не стал задерживать меня, и отпустил почти сразу. С удивлением я обнаружила, что испытываю некоторую досаду. Я искоса присмотрелась к нему, когда мы спускались вниз, но на его лице, по обыкновению, ничего невозможно было прочесть. А как же его большая любовь ко мне?

Тимур пошел проводить тетю Катю, а я поднялась в уже свою спальню. Я лежала, насторожившись, ожидая услышать его шаги. Если честно, для себя я решила, что на первое время отговорюсь критическими днями, а там – как получится. Я не могла заснуть довольно долго, все-таки перед этим проспала почти сутки, но Тимур так и не поднялся. Мне неожиданно вспомнилось, как он вчера ночью обнимал меня, и непоследовательно подумала, что вот так всегда: хочется человеческого тепла рядом, ан нет, лежи себе одна.

Я проснулась рано, в доме было совсем тихо. Умылась, заколола волосы повыше и вышла через столовую в сад. Утром дом оказался еще красивее, и я залюбовалась его строгими очертаниями. Я обогнула угол дома и под старой раскидистой яблоней увидела Тимура. Нахмурившись, он сидел с чашкой кофе в руках.

– Ты чего так рано поднялась?

Я подсела к нему, заглянула в чашку и спросила:

– Можно?

Он кивнул, протянул мне чашку.

– М-м-м! Как хорошо! – я глотнула ароматный черный напиток, хотела вернуть чашку ему, но Тимур отстранил мою руку.

– Пей. Смотри, не замерзни, утро довольно свежее.

Он стянул с необъятных плеч куртку, и, несмотря на мои возражения, закутал меня. Внутри куртки было тепло, я почувствовала запах туалетной воды Тимура. Такой очень мужской запах. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать от себя непрошенные мысли и ассоциации.

Храбро спросила:

– Тимур, ты за что-то сердишься на меня?

Он недоуменно глянул:

– С чего ты взяла?

– Ну, ты такой хмурый сидел здесь. Может, ты хотел побыть один, и я мешаю тебе? – Я сделала попытку встать, но он поймал меня за рукав куртки и усадил рядом. – Или ты испытываешь неловкость перед Юзиком, что увез меня сюда?

Он как-то странно посмотрел на меня, покачал головой, вздохнул.

– Сама-то не жалеешь, что не осталась в Москве?

Я так энергично помотала головой, что он, наконец, улыбнулся и с облегчением сказал:

– Ну, вот и ладно.

Мы посидели молча некоторое время, и он осторожно спросил:

– Какие у тебя планы на сегодня?

Я оживилась.

– Во-первых, нужно решить вопрос с моим транспортом. Не могу же я ходить пешком везде, а ты в понедельник уедешь.

Он кивнул:

– Это – самое простое. Сможешь управлять отцовской «Волгой»? А позже я твою машину у Сашки как-нибудь заберу.

– Хорошо. Потом неплохо было бы заняться моим гардеробом. Нам нужно съездить в город, или где тут есть магазины?

– Ты не поверишь, но минутах в пятнадцати отсюда, в областном центре, прекрасные магазины, во всяком случае, не хуже, чем в Москве. Вообще, советую тебе присмотреться к этому городу: здесь много музеев, пара церквей, заслуживающих внимания, собор, центры народных промыслов. Ты ведь у нас специалист по тканям, присмотрись. Тетя Катя тебе обо всем расскажет, она когда-то работала искусствоведом в местном музее народного творчества. Сейчас она, конечно, на пенсии, но до сих пор консультирует и статьи пишет регулярно, и посетителей у нее вечно целая толпа.

Я кивнула.

– Тогда давай выбираться в город, мне еще кое-что насчет ремонта надо с тобой обсудить.

После недолгих сборов, мы загрузились в его «Ауди» и тронулись. Места здесь, конечно, красивенные. Густой лес подступал прямо к дороге. Мы проехали пару пригородных дачных поселков, и оказались уже в городе. По случаю раннего времени и выходного дня улицы были довольно пустыми. Большая радость: пробок нигде не наблюдалось, и даже не похоже было, что они здесь бывают.

В старой части города дома были в основном двух– и трехэтажными, старомодными и солидными. Много парков и скверов, и вообще много зелени.

Тимур покосился на то, как я выглядывала из окна машины, но ничего не сказал. Он подвез меня к небольшому магазинчику в подвальной части здания. Мы спустились на несколько ступеней вниз, колокольчик звякнул, и навстречу нам вышла стильно одетая блондинка лет тридцати пяти. Она душевно (на мой взгляд, даже чересчур!) поздоровалась с Тимуром, усадила нас в удобные кресла, велела молоденькой девушке подать нам кофе и сама подсела к нам. Низким, хорошо поставленным голосом она спросила Тимура:

– Каким ветром тебя занесло в наши края?

Тимур улыбнулся:

– У моей приятельницы случайно пропал багаж. Поскольку она некоторое время должна здесь пожить, помоги нам одеть ее.

Она засмеялась:

– Понятно, с раздеванием ты бы справился и сам. Признайся честно, ты просто увел девушку у мужа?

Тимур с опаской глянул на меня, сказал:

– Это не то, что ты думаешь.

Марина, хозяйка магазина, кивнула ему. Она попросила меня встать, внимательно осмотрела со всех сторон, что-то прикинула и позвала свою помощницу.

Не желая никаких ассоциаций с фильмом «Красотка», я сразу предупредила Тимура, что за свои покупки плачу сама. Благо, что мне накануне наша бухгалтер начислила отпускные на карточку. Тимур только подвел глаза, но спорить не стал.

Я выбрала пару открытых маек, шорты, кожаные сандалии с ремешком для большого пальца. Подумала, и отложила красивое очень открытое вечернее платье и изящные черные босоножки со стразами. Марина, всерьез увлекшаяся моей экипировкой, принесла крошечную, расшитую пайетками и бисером, сумочку и шелковый шарф винного цвета. Вспомнив, как я замерзла сегодня утром, я отложила теплый свитер с рукавами, прикрывающими пальцы. В отделе белья подобрала пару гарнитуров, хлопковое бандо и короткий шелковый ночной комплект. Марина добавила к этому очаровательные ночные туфли с загнутыми носками, плетеный кожаный ремешок для шортов и очаровательный рюкзачок, куда мы уложили большую часть моих покупок.

Поблагодарив ставшую сверхлюбезной Марину, мы отбыли. Напоследок она назвала Тимуру адрес магазина хорошей косметики.

Чтобы не раздражать мужика затянувшимся походом по магазинам, я уговорила его позавтракать в маленькой кофейне около собора. Нам подали целое блюдо крошечных бутербродов с семгой, копченой рыбой, розовой ветчиной. А потом для меня Тимур заказал десерт из взбитых сливок и клубники. Он внимательно и, я подозреваю, с удовольствием, смотрел, как я ем клубнику. Я предложила попробовать и ему, но он молча отвел мою руку. Тимур с интересом осмотрелся вокруг:

– Удивительно, но я никогда раньше не был здесь.

Я доела последнюю ложку, прищурилась и заметила:

– Вот видишь, от меня тоже польза есть. Ну, что, двинем дальше?

Он расплатился, и мы поднялись. Около машины он засмеялся:

– Слава богу, что твой феминизм не распространяется на рестораны.

Я недоуменно подняла брови, а он пояснил:

– Ты ведь не позволила мне расплатиться в магазине за покупки.

Я сердито глянула на него и буркнула:

– Я по мелочам не спорю. Главное – в целом выдержать свою линию, – потом подозрительно на него посмотрела и добавила угрожающе, – а если ты будешь мне мешать…

Тимур поднял обе руки и вполне искренне сказал:

– Все, все, сдаюсь! Ты сегодня командуешь, куда едем?

Я уселась поудобнее, и велела ему просто ехать прямо. Вскоре я углядела то, что мне было нужно: магазин «Евросеть». Я быстро выбрала и купила себе телефон, поулыбалась продавцу, и он оформил SIM-карту на свой паспорт. Тимур с интересом наблюдал за моими действиями в большое витринное окно.

– Могла бы просто сменить «симку».

Я отрицательно покачала головой:

– У моей знакомой как-то украли дорогой телефон, новый хозяин сразу же выбросил «Симку», но его все равно вычислили. Ей позвонили домой, что ее телефон ожил, и даже дали новый номер и регистрационные данные нового владельца. Мне оно нужно? – резонно спросила я. – Правда, я не очень уверена, что Юзик будет меня так уж разыскивать, но предосторожность не помешает.

Тимур привез нас к узкой улочке за рынком, здесь были сосредоточены магазины с материалами для строительства и отделки зданий. А вот и то, что мне нужно: я встретила знакомые названия, еще в Москве я работала с этими фирмами, а здесь у них просто торговые представительства. Мы оставили машину на стоянке и пошли смотреть ассортимент местных магазинов.

Довольно быстро я определилась с тем, что мне хотелось найти. Тимур обещал оставить в моем распоряжении одну из своих бригад с мастером, а с ними и грузовую «Газельку».

Я расспросила на улице одну из проходивших мимо женщин, и, следуя ее указаниям, мы нашли пару превосходных магазинов тканей и принадлежностей для шитья. У меня там просто разбежались глаза. Я схватила Тимура за руку:

– Ты точно не передумал, и я могу все делать, как захочу?

Он улыбнулся и лаконично ответил:

– Твори.

Я озадачилась:

– Слушай, тебя ведь здесь не будет, а как я буду рассчитываться за покупки?

Он хмыкнул:

– Тоже, проблема! Я давно присматриваюсь к тому, как ты работаешь. С удовольствием наблюдал, как ты разгребла Авгиевы конюшни бухгалтерии Юзика. Понимаешь, он себе раньше бухгалтеров принимал, исключительно учитывая экстерьер. Я бы их просто убил за тот бардак, который у него был в учете.

В машине он протянул мне золотую кредитную карточку:

– Это тебе на мелкие наличные расходы. А в основном на все покупки выписывай счета и сбрасывай мне на факс. Я предупрежу Ольгу Ивановну, чтобы твои документы оплачивались в первую очередь.

Прежде, чем возвращаться домой, мы заехали в супермаркет и накупили продуктов. Было решено, что вечером мы приготовим колбаски-гриль. Продавец отжалела нам пустую коробку, и мы сложили все продукты прямо в нее.

Дорога домой не заняла много времени. Тимур помог мне занести покупки в дом. Я умылась, развесила свои обновки в шкаф, накинула сзади на спину свитер и связала его узлом на груди. К вечеру стало прохладно, откуда-то тянуло свежестью.

Когда я спустилась вниз, Тимур уже разводил огонь. Я занялась салатом, накрыла стол под той яблоней, где мы утром пили кофе.

Я сходила в дом, нашла салфетку, посуду, бокалы для вина, сложила все на поднос. Тимур с одобрением наблюдал за мной. Когда все было готово, я отправила его за тетей Катей.

Появившаяся тетя Катя увидела накрытый стол, и, непонятно почему, сказала:

– Ну, слава богу!

Я рассказала ей о нашей поездке, похвасталась новым свитером. Мы ужинали вполне по-семейному. Она выспрашивала меня о том, что мы видели в городе, обещала показать мне местные достопримечательности. Я, в свою очередь, расспросила ее, как она провела день. На что тетя Катя ответила:

– Провела день с большим толком. Правда, теперь руки устали ужасно: целый день стучала на машинке. Мне через месяц по договору с издательством нужно сдать рукопись, а там еще работы и работы.

Я удивленно спросила:

– А почему на машинке? На компьютере ведь все гораздо проще!

Тетя Катя сказала сердито:

– Знаешь, за столько лет я привыкла к ней, как к своей старой подруге. Иногда сержусь на нее, иногда плачусь ей, когда мысли в голову не идут. Иногда мы с ней радуемся моим успехам. Хотя в последние годы от работы у меня сильно болят руки. – Она хмуро глянула на свои пальцы с артритными суставами. – Кроме того, у меня с техникой всегда нелады были, и компьютера вашего я просто боюсь.

Я тихо спросила Тимура:

– У тебя ведь есть ноутбук?

Он кивнул:

– Заберешь у меня из машины. А в кабинете есть принтер и факс, я установил на всякий случай.

Тетя Катя в ужасе сложила ладони в умоляющем жесте:

– Вика, я тебя прошу! Мне уже поздно переучиваться…

– А я и не буду вас переучивать. Мы просто представим, что компьютер – это печатная машинка, а экран – лист бумаги. У вас все получится! Я уверена, что вы к нему мгновенно привыкнете, и скоро поедем покупать новенький аппарат.

Тетя Катя недоверчиво покачала головой.

Я собрала посуду на поднос и унесла в дом. Заварила чай, порезала лимон тонкими прозрачными ломтиками, достала коробку с пирожными и конфеты, которые мы приобрели в супермаркете.

Когда я вернулась, Тимур и тетя Катя тихо разговаривали. Я разлила ароматный чай в чашки тонкого фарфора. Подсела к столу и тихо попросила Тимура:

– Расскажи мне о Веронике.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул:

– Ей уже почти десять лет. Очень хороший человечек. Любит рисовать, обожает кукол, но не играет, а просто собирает их. Коллекционирование – это у них семейная черта, еще от деда и отца Юзика. Наверняка, Агнесса Прокофьевна рассказывала тебе.

Тетя Катя добавила:

– Она и внешне пошла в их породу, такая же рыжая и веснушчатая, как Дагмара, ее дед и дядька.

Я засмеялась, представив, что Юзик умер бы на месте, услышав такие отзывы о своей внешности. Вот уж кто не страдает комплексом неполноценности, так это он. Мысленно я сравнила Тимура и Юзика. Конечно, у Тимура очень мужественная внешность и прекрасная мощная фигура, хоть сейчас снимайся в рекламе мужской туалетной воды. Но и Юзику нельзя отказать в том, что его отличает тонкость и неуловимое изящество. Моя мама говорит про него, что он обаятельно некрасив. У него нервное длинное лицо с близко посаженными серыми глазами, но я лично знакома с одной девушкой, которой все это не помешало влюбиться в него и даже выйти замуж.

Я вздохнула, но тут же заметила, как нахмурился Тимур, и заспешила:

– Тимур, я затеяла этот разговор просто, чтобы понять, какой она захочет увидеть свою комнату. Я хочу, чтобы ей здесь понравилось. Поэтому я должна знать, какая она.

Тетя Катя любовно сказала:

– Вероника – нежная девочка, ласковая, такая девчачья, что ли. Они с сестрой были очень дружны. В прошлом году Вероника провела у нас два летних месяца.

Я удивленно глянула на Тимура:

– А почему ты ничего никогда не говорил нам о ней?

Он пожал плечами.

– Ты не спрашивала, а Юзик вообще к детям равнодушен. Тем более, что с Дагмарой он тоже никаких родственных отношений не поддерживает, наверное, из-за Агнессы Прокофьевны. Правда, Дагмара – человек очень сложный, она невзлюбила новую жену отца с первой встречи. Когда умерла мать Дагмары, ей пришлось некоторое время прожить в новой семье отца, но с мачехой она так и не наладила отношения. Мы все учились в одном институте, только я просто строитель, как мой отец, а они оба архитекторы. Мы с ней неожиданно для всех поженились, и так же неожиданно разошлись. Дагмара после развода уехала во Львов со своим научным руководителем, она занимается там реставрационными работами. Вероника живет с ней, но на каникулы всегда приезжала к нам. Она – очень дорогой для меня человек.

Я притихла. Тимур и вообще-то не слишком разговорчив, а о его личной жизни можно всегда было только догадываться. А тут вдруг такая откровенность!

Мы помолчали. Тетя Катя посмотрела на нас, и засобиралась домой. Я стала уговаривать ее посидеть с нами еще, но она отказалась.

Вскоре откуда-то подул свежий ветерок, почему-то принесший запах реки.

Тимур засмеялся:

– Да тут река действительно в двух шагах.

Тетя Катя быстро сказала ему:

– Вот и прогуляйтесь с Викой. Заодно и Джедая выгуляйте, он за тобой скучает ужасно. Ты не боишься собак?

Я покачала головой. Пока я внесла поднос с посудой в дом, Тимур вернулся с собакой. Громадная овчарка совершенно дружелюбно рассмотрела меня, размахивая хвостом, обнюхала мою обувь, отошла к Тимуру и пограничной собакой уселась у его ног.

Мы вышли за ворота и медленно пошли по темной улице. Река оказалась действительно недалеко. Мы подошли к берегу по тропинке, огибающей высокие кусты. Тимур спустил Джедая с поводка, и тот сразу же зашуршал ветками.

Около самого берега огромное дерево когда-то, видимо, было разбито молнией. Огромный ствол был рассечен почти до корня, и одна из его частей, причудливо изогнувшись, лежала на земле, спускаясь к воде.

Я присела на поваленное дерево, подтянув к себе колени. Тимур достал сигареты и устроился на стволе ниже меня.

В темноте река поблескивала, временами то здесь, то там всплескивала рыба. Стало прохладно, и я развязала рукава и натянула свитер на майку.

Тимур подвинулся, освобождая место рядом, и укрыл меня полой куртки. Я привалилась к боку, локтем чувствуя его сильное тепло рядом. Мы молчали. Вернулся Джедай, и мокрым, холодным носом стал тыкаться мне в руки. Повздыхав, он устроился у наших ног.

Неожиданно Тимур сказал:

– Родители любили здесь сидеть по вечерам. Потом, когда папы не стало, я часто заставал мать сидящей здесь. – Он вздохнул. – Тебе должно понравится. Вон там, метрах в двухстах отсюда, хороший пляж. Чистенький песочек и народу немного. И дно хорошее. Будете с Вероникой загорать. Я думаю, что вы подружитесь.

Я помолчала, а потом тихо спросила:

– Тим, вдруг она подумает, что у нас роман, и возьмется ревновать тебя? Ты не боишься этого?

Тимур неожиданно притих, а потом спросил:

– Как ты назвала меня? Тим? Меня только мама так звала, и иногда тетя Катя.

Я завозилась рядом:

– Тебе не нравится? Просто имя у тебя суровое. Кажется, был такой эмир, построил себе царство со столицей в Самарканде. Между прочим, отличался крутым нравом. Если тебе не нравится…

Он перебил меня, ответив коротко:

– Нравится.

– Хорошо, в минуты нежности я буду называть тебя Тимом, а при всех – хоть Тимуром Вячеславовичем. Но ты не ответил на мой вопрос?

Он отбросил щелчком сигарету, вздохнул:

– Ты просто ее не знаешь. Она прошлым летом все пыталась меня познакомить то с родственницей соседей, то с медсестрой, которая делала маме уколы. Кроме того, Дагмара никогда не отличалась аскетизмом и скромностью, это и было основной причиной разлада между нами. Знаешь, она уверяла меня, что творческому человеку только влюбленность может дать толчок к творчеству, а влюбляться в собственного мужа просто смешно. Так что Вероника наблюдает творческие романы своей матери, и я не думаю, что твое появление будет ей так уж неприятно.

Я кивнула.

– Пойдем домой? Тебе ведь завтра рано вставать?

– Ну да, в половине седьмого я уже должен выехать. По понедельникам с утра у меня большая планерка.

Мы забрали Джедая и вернулись в дом.