Текст книги "Транс Латтэ: Забытый"

Автор книги: Лакедемонская Наталья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Катя улыбнулась и ничего не ответила.

Посетители кафе начали рассаживаться по местам. Официант и администратор ушли на кухню.

– Ей стало страшно, что нарисованного младенца выкинут. Она воспринимает его как живого. Мария пыталась защитить малыша, – объяснила Катя.

– Как вы это поняли? – недоумевала женщина.

– Она сама мне сказала

– Мария сама сказала вам? – удивлялась израильтянка.

Вернулся официант, неся даме счет. Воспользовавшись тем, что женщина отвлеклась, Катя попрощалась с Марией и, оставив на столике купюру, превышающую стоимость заказа, вышла на улицу.

Стараясь быстрее скрыться, Катя споткнулась и сломала каблук. Это обстоятельство задержало девушку и позволило Марии и ее матери догнать спасительницу.

Увидев, какая неприятность случилась с Катей, израильтянка предложила свою помощь.

– Пешком вам теперь передвигаться будет сложно, позвольте заказать для вас такси.

Понимая, что отказываться не совсем прилично, Катюша согласилась.

– Куда вам ехать, – в ожидании транспорта спросила женщина.

– В клинику Хадасса, – честно призналась Катя.

– У вас какие-то проблемы? – сочувственно спросила израильтянка.

– Нет. Я в исследовательском отделе.

– И что вы изучаете? – продолжала поддерживать разговор мама Марии.

– Не я, на моем примере изучают нейрохирургию.

Женщина удивленно воззрилась на Катю.

– Как это, на вашем примере?

В этот момент девушку снова обняла Мария. Мама отвлеклась, глядя на неожиданный прилив нежности ребенка.

– Она так странно ведет себя сегодня, – виновато сказала дама.

– Ей просто стало комфортно. Детям с аутизмом сложно чувствовать себя комфортно среди обычных людей. Мы их не понимаем, реагируем на, как им кажется, простые вещи слишком сложно и бурно…

– Откуда вы знаете, что у Марии аутизм? – удивилась женщина.

– Немного изучала его на родине, – соврала Катя.

– А откуда вы?

– Из России, – ответила собеседница.

– Вы русский ученый? – сделала поспешный вывод дама.

– Нет, просто общалась с такими детьми и кое-что читала. Я по профессии не ученый, – смущенно ответила Катюша.

– А кто вы по профессии?

В какое бы русло ни уходил разговор, он приводил девушку в тупик. Ее спасло то, что заказанное такси подъехало.

– Было приятно пообщаться, до свидания, – резко прервав разговор, сказала Катя и открыла дверь автомобиля.

И тут произошло непредвиденное. Маша схватила девушку за руку и начала плакать.

– Ну, надо же, она всегда проделывает этот фокус с бабушкой, а тут с незнакомым человеком, – виновато объяснила израильтянка, пытаясь увести рыдающую дочь.

– Останься, – по-израильски просила малышка.

И снова излишняя чувствительность подвела Катю. Девушка отпустила такси и согласилась пройтись с Марией.

– Меня зовут Катя, – представилась, наконец, девушка.

– А меня Шана, – с улыбкой ответила женщина.

– Почему Мария так любит младенцев? – желая увести разговор от скользких тем, спросила девушка.

– У нее есть маленький племянник, Ноам, она очень его любит. Единственный человек на свете, рядом с которым ей хорошо. Мария может играть с ним бесконечно.

– Видимо, он похож на ангела с кружки, – предположила девушка.

Пока женщины разговаривали и шли по улице, Мария заметила вдалеке магазин мороженного. Катя сразу почувствовала, как сильно любит это лакомство девочка. Но, вопреки ожиданиям, Маша не попросила у мамы купить лакомство. Наоборот, девочка опустила глаза и нахмурилась.

Тогда Катюша решила проявить инициативу.

– Можно угостить вас мороженым? – спросила она.

– Что вы, это мы должны вас угощать, – воскликнула Шана.

Катюша не стала спорить. Главное было, чтобы лакомство получила Мария, а кто его купит – неважно.

Как только девочке дали вафельный рожок с шариками нежнейшего крем-брюле, по детскому сердцу разлилось счастье. Однако само ощущение этого счастья было не таким, как у обычного человека. Эта сильная эмоция доставляла Маше одновременно радость и мучение. Вот почему она не просила мороженое. Эмоции от него слишком колючие и волнующие.

Катя попробовала мороженое и начала транслировать ребенку свои чувства. От удивления Мария замерла на месте и с открытым ртом уставилась на новую знакомую.

Мама начала тянуть девочку за руку и что-то говорить на иврите.

– Секунду, – вмешалась Катя, – Дайте ей время привыкнуть.

Катя и Мария смотрели друг другу в глаза и обменивались эмоциями, а Шана не могла понять, что происходит.

Удивление и растерянность не оставляли израильтянку всю прогулку. После изучения мороженого Катя начала передавать девочке эмоции от всего, что видит. Как и в случае с другими детьми, Марии очень понравилось. Девочка часто останавливалась и впитывала информацию.

На примере очаровательной девочки Катя поняла, насколько разнится эмоциональный диапазон мальчиков и девочек. Оказалось, что передавать Марии ощущения проще, и усваиваются они лучше. Однополый обмен сильно ускоряет обмен эмоциональной информацией.

Нервничая из-за долгой прогулки, Шана попыталась расстаться, но Мария снова настояла на продолжении, схватив Катю за руку.

– Я никуда не спешу. Позвольте проводить вас до дома, – предложила Катя.

– Пешком здесь очень далеко. Около двух часов.

– Прекрасно, уверена, за два часа она устанет и нагуляется.

Шана вела странную пару сквозь городскую суету и украдкой наблюдала. Катя и Мария не общались словами, но невозможно было не заметить, как хорошо они понимают друг друга. Но, главное, мать видела, как заинтересована дочка, как она открыта.

Пока Катя распутывала сложный клубок чувственных реакций на повседневные объекты внутри маленькой девочки, начало темнеть.

– Мы почти пришли. Вы точно не устали? – спросила Шана.

Катя отрицательно покачала головой и снова продолжила общаться с Машей. Ей хотелось успеть объяснить как можно больше. Вдруг они видятся в последний раз.

Вдруг из-за кустов выскочила бездомная кошка. Увидев пешеходов, животное испугалось и зашипело. Мария закричала и спряталась за маму.

Шана начала кричать и прогонять зверя, но тот продолжал пугать ребенка. Катя почувствовала, какой вселенский ужас испытывала Мария от пушистого агрессора.

– Как на иврите будет кошка? – спросила Катя у Шаны.

– Хатуля, – сказала та, – Не удивляйтесь. Три года назад ее сильно исцарапал соседский кот…

Катя внушила животному нежность. Кошка перестала шипеть и начала звонко тарахтеть. Девушка подошла к животному и начала гладить. Хатуля начала ласково тереться о коленки присевшей рядом незнакомки.

– Хатуля, – мягко произнесла Катя и начала транслировать, что чувствует.

Шелковая гладь меха под пальцами, гулкое ласковое урчание грациозного животного, красоту ярко желтых глаз…

Мария отошла от мамы и медленно начала приближаться к зверю. Шаг за шагом ребенок преодолевал свой самый большой страх в жизни.

– Хатуля, – мелодично проговорила Катя и сделала пригласительный жест.

Маша осторожно присела рядом и положила руку на источающее кошачью нежность животное.

Маша закрыла глаза и стала сопоставлять свои ощущения с Катиными. Вскоре внутри ребенка стало тихо и приятно. Она научилась испытывать симпатию к тому, кого раньше ужасно боялась.

Шана, остолбенев от удивления, наблюдала за происходящим и, казалось, хотела ущипнуть себя, чтобы проснуться.

– Как вам это удалось? – потрясенно спросила женщина.

– Не мне, ей удалось, – уклончиво ответила Катюша.

Они гладили кошку четверть часа. Та купалась в любви и не хотела убегать. Мария же никак не могла нарадоваться общению с приятным животным.

Только звонок отца, встревоженного долгим отсутствием семьи, смог привести всех в чувства.

– Мне пора, – сказала Катюша, стоя перед домом Шаны.

– Может, зайдете в гости? – предложила женщина.

Катя тактично отказалась, ссылаясь на дела в клинике. Мария подошла к новой подруге, обняла и начала что-то говорить на иврите.

– Она просит прийти завтра, – перевела на английский Шана.

Катя задумалась.

– Вы, наверное, очень заняты, но… То, что вы делаете с Марией, потрясающе. Пожалуйста, приходите к нам завтра, – начала уговаривать Шана.

Катя не могла отказать. Обаятельная Мария так понравилась девушке, что она и сама не была готова прервать общение.

Вернувшись на такси в клинику, Катюша долго прокручивала события прошедшего дня. На душе было волнительно и радостно.

Устав от долгой прогулки, девушка сразу уснула.

Несмотря на обилие пережитых за день положительных эмоций, этой ночью ей снились кошмары.

Она видела железные гробы, слышала крики людей изнутри, а потом наблюдала, как огонь поглощал измученных узников вместе с металлическими ящиками. Языки пламени танцевали, издавая смертоносный гул.

Не выдержав напряжения, девушка проснулась среди ночи и долго не могла прийти в себя. Она вспомнила, что в таком железном гробу побывала сама когда-то, но, в отличие от остальных, загадочным образом выжила.

Сама того не желая, Катя начала вспоминать…

Несколько часов Катя пролежала на полу. Дверь заперли и больше ничего не происходило. Затем к ней в комнату пришла медсестра. Это была самая молодая работница проекта, по имени Маргарита. Она помогла Латтэ встать и уложила на кровать.

Сегодня Рита была бледной и неразговорчивой. Руки у девушки дрожали так, что она несколько раз выронила проспиртованную ватку.

– Что случилось со Свиристелем? – дрожащим голосом спросила Латтэ.

Рита замерла и посмотрела на Катю странными глазами.

– Он умер? – настойчиво продолжала Катя.

Рита кивнула, на глазах у девушки выступили слезы.

– Как?

– Мне нельзя… – шепнула Рита и вытерла глаза.

– Застрелили на задании? – предположила Латтэ.

Рита снова кивнула и дрожащей рукой сделала укол в предплечье. Внутримышечное и внутривенное введение препаратов было частым явлением на проекте. На подопытных часто испытывали препараты для развития мозгового потенциала.

Обычно Маргарита делала уколы безболезненно, но этот отличался. Мало того, что шприц вошел криво, так еще и само лекарство оказалось на редкость кусачим. Но Кате было все равно. Стоило Рите отпустить ее руку, она закрыла лицо ладонями и снова принялась рыдать.

– Вам не о Свиристеле надо думать, а о себе, – странным голосом проговорила Маргарита и вышла из комнаты.

Тело начало неметь, а веки закрываться. Катя начала куда-то падать.

Это было последнее воспоминание из прошлой жизни. После она проснется в металлическом ящике. Тогда девушка впервые узнает, что в подвале той самой заброшенной части есть крематорий.

Однако Катя подозревала, что вспомнила не все. Ведь благодаря календарю Павла Игнатьевича, девушка узнала, что очнулась в конце июля, тогда как усыпили ее в начале мая.

Утро началось с того, что Катя в очередной раз пыталась вспомнить два месяца своей утерянной жизни. Это была не первая попытка, как и предыдущие, не увенчавшаяся успехом. Бросив безнадежные попытки, девушка вернулась к воспоминаниям о вчерашней встрече с Марией и Шане.

Катя сама не понимала почему, но в обществе детей аутистов ей было комфортнее, чем среди обычных людей. Вот и теперь ей очень хотелось снова увидеть особенную малышку. Перед глазами стояло милое лицо Марии. Большие миндалевидные карие глаза, длинные вьющиеся волосы, отливающие шелковым блеском под лучами веселого солнца. Когда Маша улыбалась, на пухлых щечках появлялись ямочки. Катюша была знакома с девочкой всего один день, но уже полюбила.

«Когда у меня будет дочка, назову ее Маша», – неожиданно подумала Катя.

Та встреча, если не изменила Катину жизнь, то точно украсила. Все выходные Катя и Мария проводили вместе. Они либо играли во дворе за домом, либо гуляли по окрестностям. Когда их сопровождала Шана, девушки выезжали в центр, гуляли в парках и просто красивых местах.

Прогресс у Марии был виден сразу. Девочка стала более открыта к людям. У нее быстро наладилась речь. Оказалось, что Маше очень интересна математика, и когда Катя научила девочку правильно реагировать на затруднения и неудачи в решении примеров, девочка начала показывать незаурядные способности.

– Вы сотворили чудо, – призналась однажды Шана, – Не знаю как, но вы вылечили Марию.

– Это совпадение, думаю, на развитие повлияло что-то другое, – отмахнулась Катюша.

Шану это объяснение не убедило. Она была уверена, что ее дочку исцелила гостья из России.

Дружба с семьей Марии повлекла множество новых знакомств. Муж Шаны был человеком влиятельным и обеспеченным. Круг его общения соответствовал положению и статусу. Так Катюша познакомилась с местными бизнесменами, чиновниками, дипломатами и другими важными людьми.

Шана постоянно приглашала Катю на дружеские встречи и массовые торжества. Там русскую красавицу сразу заметили. Теперь жизнь девушки стала насыщеннее и сложнее. Кате постоянно приходилось уклоняться от опасных вопросов. Загадочная, утонченная и скромная, она привлекала мужчин, как мед пчел.

Устав уворачиваться от ухаживаний и приглашений, девушка старалась поменьше появляться на публике. Ей вполне хватало общения с маленькой Машей.

В клинике жизнь тоже била ключом. Катю продолжали исследовать, но теперь девушка проходила опросы и подвергалась бесконечным опытам. Страшась ее способностей, поначалу в качестве подопытных исследователи предлагали животных. Кате было жаль пугать мышей, кроликов и обезьянок, но Владимир настаивал. Когда череда опытов над зверушками подошла к концу, девушка вздохнула с облегчением.

Дальше профессора осмелели и начали работу с добровольцами. Катя начала работать с людьми. К испытуемой и подконтрольному подключали различные устройства и фиксировали разные вариации изменений состояния мозга и других показателей организма обоих. Не сразу, но девушка привыкла ко всеобщему вниманию и долгим экспериментам.

Как-то вечером, вернувшись после утомительного дня в палату, девушка увидела на столе букет одуванчиков. Это было настолько символично, что девушка испугалась. Стараясь создать уют, молодая работница часто ставила цветы на столик в гостиной, многие из них были полевые, но именно этот букет вызвал странную тревогу.

Катя вызвала работницу и спросила, откуда у девушка одуванчики. Сотрудница ответила, что это местный цветок, который растет на территории клиники. После объяснения девушка пригляделась и поняла, что бутоны похожи на одуванчики, а листья и стебель совершенно другие. Это успокоило Катю. Она извинилась и отпустила перепуганную работницу.

Всю ночь русская гостья не могла сомкнуть глаз. Перед глазами стоял образ Свиристеля со злосчастным цветком в руке. Произошедшее накануне сильно расстроило Катю. Потеряв надежду заснуть, девушка включила свет и пошла на кухню. Хотелось выпить горячего чая и успокоиться.

Сидя за столом в маленькой кухне, пациентка Хадасса пила ромашковый отвар и пыталась отогнать странное предчувствие, не покидавшее девушку с обнаружения букета. Интуиция, словно пожарная сигнализация, перекрикивая мысли, сообщала о чем-то пугающем. Нервы были напряжены до предела.

Катя закрыла глаза и почувствовала, как кто-то очень знакомый идет по коридору. Она четко ощутила, как он протягивает руку и стучит в дверь ее палаты.

Слух девушки зафиксировал шум. Гость постучал. Девушка не встала. Вместо этого она напряглась и начала «присматриваться» к человеку за дверью. Тот стоял тихо. Ночной посетитель знал, что Катюша не спит, но давал ей время подумать, прежде чем открыть.

Спустя секунду девушка начала ощущать гостя. Он был ей знаком и даже близок. Ощущение от посетителя были приятные, эмоциональные реакции очень знакомые. И тут Катя все поняла.

– Не может быть, – вырвалось у девушки.

Она вскочила и побежала открывать.

Гость вошел, а Катюша отступила назад.

– Привет, – сказал молодой человек.

Катя не ответила. Девушка сложила руки на груди и пристально разглядывала гостя.

– Я не слишком поздно?

– Позднее некуда, – недовольно ответила хозяйка.

Молодой человек улыбнулся. Девушка увидела до боли знакомые ямочки на щеках и особый прищур глаз.

– Как такое возможно? Тебя же застрелили… Я видела твое тело, – сбивчиво говорила Катя.

– Ты скучала по мне? – спросил Свиристель.

– Нет, я даже оплакать тебя не успела… Все это время я только и делала, что скрывалась и пыталась выжить, скучать особо некогда, – она говорила быстро и очень возбужденно.

Девушка никак не могла поверить в увиденное, казалось, это сон или чей-то розыгрыш.

– Грустно это слышать, – сказал молодой человек и приблизился к Кате.

Девушка отступила назад и строго сказала:

– Объясни мне, что происходит. Почему ты жив, и где был раньше?

– Не на такой прием я рассчитывал, – обиженно сказал гость и прошел вглубь помещения.

– А на что можно рассчитывать, когда инсценируешь свою смерть? Ты обещал освободить меня. Убеждал, что мы сбежим вдвоем, а вместо этого… – девушка запнулась, а потом неуверенно добавила, – Умер.

Егор сел на диван и устало откинулся.

– Я не бросил тебя там. И смерть свою я не инсценировал. Я действительно…

– Умер!

– Нет, был смертельно ранен. Во всем виноваты недоумки Рыжий и Грош. Из-за их неопытности мы засветились. На нас и без того охотились, а эти остолопы… – Свиристель начал закипать, поэтому осекся, – Короче говоря, мы попали в засаду, я схватил пулю…

Молодой человек задрал футболку и продемонстрировал шрам на груди.

– Очнулся в вертолете. Судя по звуку, он приземлялся. Понял, что Генеральному удалось нас вытащить. И тут меня осенило… Если подумают, что я мертв, смогу сбежать. Никто еще тогда не знал, как на Трансов действует алкоголь, а я это открытие сделал еще месяц назад, поэтому всегда носил на задания небольшую дозу водки. На случай, если поймают, глотнул и как будто умер. Труп пытать не станут…

Катя сразу вспомнила инцидент в поезде, когда ее угостили шампанским. Сердце остановилось, и она длительное время числилась мертвой.

– Незаметно выпив алкоголя, я красочно умер. Причина очевидна, мало кто выживает, схватив пулю в грудь. Очнулся в подвале и был неприятно удивлен, обнаружив там крематорий. Еще минута, и меня бы сожгли. По счастью там был один сотрудник… На много меня бы не хватило. От потери крови сил почти не было. Голова кружилась, я плохо соображал. С большим трудом взял под контроль своего сжигателя и заставил увезти меня с базы, а затем стер из его памяти этот инцидент.

Катя обрадовалась. Наконец начала проясняться ситуация с ее спасением. Это Свиристель написал те записки и все подготовил для ее побега. Девушка уже хотела начать его благодарить, как он добавил:

– Думал ли я о тебе? Переживал ли? Да я с ума сходил, но ранение было настолько серьезным, что ходить смог только через месяц. Первая попытка найти тебя закончилась тем, что меня поймали. Генеральный смог вернуть память сотруднику с помощью гипноза и каких-то препаратов, тот вспомнил, как вывез меня с базы. Выследить меня оказалось несложно, ведь я был сродни недвижимому имуществу. Стоило выйти на улицу, как мне надели мешок на голову и затолкали в газель. И это было не самое страшное. Настоящий удар я испытал, когда Генеральный поведал, что, заметая следы, усыпил всех трансов уколом, а потом сжег. Оказывается, расплата за все его махинации была настолько суровой, что перевешивала ценность проекта. Узнав о существовании «мозгоправов», так они нас прозвали, власти не на шутку перепугались. Генерального спасло только согласие сотрудничать с правоохранительными органами. Заручившись их поддержкой, он выследил меня, а потом и тебя…

– А зачем им я? – удивилась Катя.

– Затем же, зачем и я. Они хотят сделать из нас кукловодов. Возможность манипулировать главами других государств открывает большие перспективы для внешней политики.

– Похоже на сценарий дешевой фантастики, – поморщилась Катя.

Егор взял Катю за руку и продолжил:

– Три месяца я думал, что ты умерла. Генеральный шантажировал, запугивал, подкупал, пытаясь привести меня в чувства. Но на меня навалилась страшная апатия. Единственное, чего хотелось, это забыть тебя, чтобы не было так больно. Я жалел, что умею стирать память другим, а перед своими воспоминаниями бессилен. Такого чувства вины и отчаяния я никогда не испытывал, – искренне признался молодой человек.

– Мои мучения закончились, когда Генеральный сообщил, что нашел тебя. Несмотря на шок от новости, что ты каким-то чудом выжила, он был рад. Теперь у него появился рычаг манипулировать мной. Поняв, что смогу найти тебя только с помощью связей Генерального, остался у него и начал выполнять небольшие поручения. Время шло. Ты хорошо пряталась. Известий не было. И вот три месяца назад в полицию звонит нейрохирург из Питерской больницы. Он сообщает о девушке со странными способностями…

– Владимир, – воскликнула Катя.

– Именно. Он рассказал о тебе. Генеральному передали информацию и тот начал планировать твой арест. Тогда я понял, что пришло время вмешаться. Мне не составило труда связаться с Владимиром Григорьевичем и убедить вывезти тебя в Израиль, как можно скорее. Пришлось действовать быстро, нужно было делать документы и одновременно мешать Генеральному организовывать арест. Мне удалось его запутать и выиграть время.

– Я так доверяла Владимиру, даже не верится, что он сообщил обо мне в полицию, – потрясенно проговорила девушка.

– В этом-то весь фокус. Он сам себе верил. Я заставил его забыть о звонке и договоре со мной. Убежденный в своей непогрешимости, он легко убедил тебя.

Катя грустно посмотрела на Свиристеля и сказала:

– Жизнь ничему меня не учит. Пройдя весь этот путь, я так и не научилась разбираться в людях.

– Все это неважно. Главное, мне удалось вывезти тебя из страны, не вызвав подозрения у Генерального. В итоге, он не у спел тебя перехватить.

– Но почему ты пришел только сейчас? Зачем скрывался, если здесь безопасно? – Все эти месяцы Генеральный пытался получить разрешение арестовать тебя на территории другого государства. Дело усложнилось тем, что причины ареста объяснить нельзя, а сфабриковать сложно. Просто так Израиль своих гостей не отдает. Дело затянулось. Я хотел… Очень хотел сбежать и быть здесь с тобой, но знал, что затишье временное. Генеральный не оставлял попыток добраться до тебя, я мог следить за ним только находясь рядом,– объяснил Свиристель.

– Тогда почему ты сейчас здесь? – настороженно спросила Катюша.

– Вчера я узнал, что он смог обойти здешние законы и готов тебя арестовать. Утром здесь будут его люди, – ответил Егор.

– И что же мне делать? – испуганно спросила Катя.

– То же, что и всегда, бежать и скрываться, – спокойно ответил молодой человек.

– Я итак в другой стране, куда мне бежать? – в отчаянии выпалила девушка.

Катя встала с дивана и начала нервно расхаживать по комнате.

– Сколько можно? Неужели так будет всегда, – бормотала она себе под нос.

Егор поймал ее за руку и притянул к себе.

– Не волнуйся ни о чем, я все предусмотрел. Поехали, – тихо проговорил он.

– Куда? – удивленно спросила Катюша.

– Туда, где нас никто не найдет.

С минуту Катя смотрела на молодого человека, решая, что делать. Из-за обилия неожиданной информации, сложно было привести мысли в порядок.

– Ты не хочешь ехать со мной? – хмуро спросил Свиристель.

– Хочу… Наверное… – задумчиво проговорила Катюша и пошла собирать вещи.

– Тебе ничего не понадобится. Оставь все здесь. Лучше путешествовать налегке, – остановил девушку Егор.

Катя пребывала в полной растерянности. Она озиралась по сторонам и не могла решить, как действовать дальше. Она была так погружена в свои переживания, что не заметила, как побледнел Егор, когда подошел к окну палаты.

– Идем, Латтэ, времени мало, – с тревогой в голосе проговорил молодой человек.

Он приобнял Катю и повлек за собой к двери. Молодой человек нервничал и сильно торопился.

Прежде, чем переступить порог, девушка оглянулась, чтобы последний раз взглянуть на свое пристанище. Она провела здесь три месяца безмятежной жизни. Здесь она приносила пользу науке и обзавелась друзьями.

Вдруг боковым зрением Катя уловила красное мерцание. Девушка взглянула в сторону окна, но ничего не заметила. В ушах начало звенеть, и она почувствовала стремительно нарастающую панику.

– Егор, – сказала Катя оборачиваясь.

– Что? – раздраженно спросил молодой человек и обернулся.

В этот момент он стоял в коридоре, заслонив собой дверной проем. Отведя испуганный взгляд от окна, находившегося напротив двери, Катя пошла к выходу, но подвернула ногу и чуть не упала. В попытках поймать равновесие девушка сделала несколько шагов в сторону.

– С тобой все в порядке? – забеспокоился молодой человек и пошел к Катюше.

– Все нормально, я просто оступилась. Пойдем отсюда скорее, мне как-то не по се…

И тут она посмотрела на Егора. Сердце замерло, и голос оборвался.

– Что? – нервно спросил Свиристель, глядя на мертвенно бледную подругу.

– У тебя прицел на груди, – дрожащим голосом объяснила девушка.

Егор не успел опустить голову и разглядеть красную точку, замершую на его белой футболке.

Катя услышала звон стекла и с ужасом наблюдала, как падает на пол ночной гость.

– Егор! – закричала девушка и бросилась к молодому человеку.

Тот лежал на полу, а из раны на груди сочилась кровь, покрывая белый трикотаж алыми узорами.

Не успев прийти в себя, девушка услышала, как неподалеку что-то с грохотом упало и покатилось в ее сторону. Комната начала наполняться странно пахнущим газом. Голова мгновенно начала кружиться. Катя вскочила на ноги и попыталась уйти, но тело не слушалось. Вместо того, чтобы встать и сделать шаг, ноги подкосились, и девушка рухнула на пол.

Звуки стремительно стихали, глаза заслонила черная пелена. Катя погрузилась в глубокий сон.

Она очнулась в комнате с белыми стенами. Руки были крепко привязаны к железной кровати. Кожаные ремни туго сдавливали запястья. Катя прислушалась. Вокруг было тихо. Девушка начала осматриваться. Белые кафельные стены и обилие медицинской аппаратуры ввергли пленницу в ужас. Комната очень походила на типичную русскую операционную. Только одно делало помещение странным на вид. Перед ней, словно нарочно, висел экран, на котором высвечивалась дата, время, температура и влажность. Благодаря нехитрым подсчетам, Катя поняла, что находилась без сознания около трех часов. За это время ее могли увезти куда угодно.

Вдалеке послышался шум. Постепенно девушка смогла различить, что в сторону операционной идет несколько людей. По мере приближения Катя смогла различить голоса гостей, один из них принадлежал Генеральному.

Поскольку дверь была за пределами видимости, Катюша могла только слышать, как входит делегация.

– Очнулась, – бодро сказал Генеральный.

Он подошел к девушке и посмотрел ей в глаза.

– Что вам надо? – настороженно спросила Катя.

– От тебя ничего. Ты, как была ошибкой эксперимента, так и осталась, – поморщившись, сказал мужчина.

Подошли медики в белых халатах и начали перемещать оборудование ближе к Катиной кровати.

– Какая ирония, что выжили только два подопытных, самый сильный и абсолютно бездарный, – злорадно проговорил Генеральный, – Но будем надеяться, что это ненадолго.

– Что вы со мной делаете? – испуганно спросила девушка, когда ей начали ставить капельницу.

– Будешь Белоснежкой, – со смехом сказал похититель, – Полежишь здесь, как в хрустальном гробу, пока твой принц не прискачет.

– Свиристель? Он жив? – машинально спросила пленница.

– К счастью, да. Вот только пропал куда-то и телефончика не оставил. Но это не страшно. Что-то мне подсказывает, тебя он навестить захочет, а мы его встретим…

Катя закрыла глаза и сконцентрировалась для мощной трансляции. Приготовив самый яростный приступ паники, девушка начала источать эмоции. По самым скромным подсчетам все присутствующие должны были испугаться, но ничего подобного не произошло. Катя бегала глазами от одного подконтрольного к другому, но ничего не происходило.

– Что вы со мной сделали? – сквозь слезы закричала девушка.

– Один мой знакомый нейрохирург поведал, что на тебя пагубно влияют ноотропные препараты. Всего одна инъекция ноотропила, и ты обычная смазливая девка, – злобно проговорил Генеральный.

Теперь приступ паники завладел самой Катей. Девушка начала вырываться, но толстые кожаные ремни не поддавались.

– Отпустите меня! – в отчаянии закричала Катюша.

Вслед за паникой пришла истерика. Девушка кричала и содрогалась на скрипучей каталке.

– Быстрее, сил нет слушать эти вопли, – раздраженно прикрикивал на медиков Генеральный.

– Уже должно было подействовать, не понимаю, в чем дело, – виновато ответил один из врачей.

– До нее вообще все туго доходит, я проверял, – сказал мужчина и бросил на пленницу брезгливый взгляд.

Впервые в жизни Катя испытала чудовищную ненависть к человеку. Она больше не боялась Генерального, девушка желала ему умереть в адских муках.

Казалось, грудь расплавится от пламенного гнева. Катя начала кричать. В ее крике не было мольбы о пощаде, откровений о переживаемом страхе или боли. Это был звериный рев, вопль, вырывающийся из самых темных глубин самого существа. Оглушительный крик отразился от кафельных стен и, превратившись в тонкие стеклянные иглы, полетел обратно в Катю. Через мгновение девушка почувствовала, как впивают свои жала отголоски ее крика. Каждая иголочка прошла сквозь слой кожи и начала вращаться, словно сверло. Боль затопила разум. Стеклянные сверла разрывали плоть, а Катюша корчилась от боли на кушетке посреди странной операционной. Вскоре многие сверла уперлись в кости и, превратившись в прозрачных термитов, стали безжалостно дробить преграждавшую путь твердь. Пройдя насквозь, термиты становились сверлами, а выбравшись из тела, снова становились криком, который, отражаясь от стен, преображался в иглы. Эта последовательность продолжалась долго, но ее интенсивность спадала. Боль стихала, крик становился тише, количество игл уменьшалось. Пока все не стихло окончательно. А когда пришел покой, Катя почувствовала, что ее тело стало жидким. Словно термиты и сверла измельчили его. Девушка стекла на пол и растеклась по операционной. Постепенно стало холодно, и жидкость превратилась в лед, затем стало жарко, и Катя стала паром. Температура упала, и тело конденсатом осело на кровать в виде жидкости, а оттуда плавно стекло на пол. Этот новый цикл бреда не приносил боли, он просто спутывал сознание, не давая уснуть или пробудиться. Катя пребывала в странном пограничном состоянии, не осознавая, кто она, где, и сколько прошло времени.

Время неслось в параллельной вселенной. Катя меняла свои агрегатные состояния, как вдруг цикл изменений прервался. Сделавшись жидкой, Катюша не пролилась на пол, а стала твердеть. До сознания начали доноситься ощущения чего-то сложного по форме. Теперь она была не аморфной, а сложносоставной. Постепенно начали ощущаться руки и ноги. За этим открытием последовали новые, девушка обрела слух и обоняние. Последним этапом стало восстановление зрения.