Текст книги "Транс Латтэ: Забытый"

Автор книги: Лакедемонская Наталья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

Катюша нахмурилась и ответила:

– Удивительный ты человек. Иногда просто восхищаешь меня своей собранностью и умением все держать под контролем, но временами недопустимо несерьезен.

– Нет ничего плохого в том, чтобы иногда не нагнетать обстановку, а просто искать во всем позитив.

– Расскажи, какой позитив в сломанных ребрах, ссадинах и рассечениях на лице и… И еще непонятно, что с твоей правой ногой, – расстроено проговорила Катюша.

– В том, что за мной ухаживает самая прекрасная девушка на планете, – неожиданно ответил Денис.

Катюша смутилась и покраснела. Его красивые глаза смотрели на нее с таким восхищением и обожанием, что сразу стало понятно, он не подшучивает и не пытается разрядить обстановку. Признание Дениса было искренним.

В этот момент дверной замок повернулся, и в прихожую вошел запыхавшийся Семен Семенович.

– Как у вас дела? – с порога спросил он.

Румяная и смущенная Катюша растерялась и ничего не ответила. Атмосфера в квартире была напряженная. Даже не слишком опытный в сердечных делах отец Катюши понял, что вернулся в самый неподходящий момент.

– Нормально, – выдавила Катя, – А у тебя?

Некоторое время Семен Семенович смотрел то на дочь, то на Дениса. Затем нахмурился и ответил.

– В нашей аптеке стрептоцида нет, пойду в дежурную.

– Это ужасно далеко, не надо, давай попросим у соседей, – заволновалась Катюша.

– Поздно уже, не будем людей тревожить, – возразил отец.

Катюша посмотрела на настенные часы. Было всего девять вечера. Не слишком позднее время, по мнению девушки. Но прежде, чем она успела что-то возразить, отец вышел за дверь.

– Папа, постой, – крикнула Катя вслед, но это было безнадежно.

– Мне жаль, что причиняю беспокойство, – вмешался Денис.

– Ничего, ты же меня спас, – с улыбкой ответила девушка.

– Если бы не я, тебя бы там не было, – заупрямился пострадавший.

– Ты не виноват, это просто неудачное стечение обстоятельств, – отмахнулась Катя.

– Я тоже так сначала думал, а сейчас мне кажется, что это один из лучших вечеров в моей жизни, – с улыбкой ответил Денис.

Катюша снова смутилась.

– Не преувеличивай, – отмахнулась девушка и начала рыться в аптечке в поисках мази от ушибов и растяжений.

Некоторое время они молчали. Катюша нашла нужный тюбик и начала аккуратно наносить лекарство на ребра пострадавшего. Неожиданно Денис посерьезнел и затих.

– Тебе больно? – заволновалась Катя.

Молодой человек отрицательно покачал головой и продолжал молчать. Стало так тихо, что было слышно, как отбивает время маленькая секундная стрелка настенных часов.

– Я помню, когда увидел тебя впервые, – неожиданно начал Денис, – Такая яркая и самоуверенная. Мы только приехали в новый дом, и я стоял у грузовика с нашими вещами. С тобой был этот мальчишка… Не помню, как звали… Белобрысый такой, его все альбиносом дразнили. Сначала мне показалось, что ты просто зазнайка и ругаешься с друзьями по двору. Но вдруг они оскорбили этого странного парнишку, и ты начала кидаться камнями. Это было что-то невероятное. Я вообще впервые видел, как когда оскорбляли тебя, ты терпела, и стала бросать камни только в защиту этого чудного мальчика. После этого ты уже не казалась мне зазнайкой…

Катя смущенно улыбнулась и продолжила наносить мазь.

– Я быстро сошелся с дворовыми, и они мне рассказали, что у тебя умерла мать, и ты из– за этого сошла с ума…

Катя недовольно фыркнула.

– В моих глазах это только прибавило твоей персоне колорита. Мне всегда были интересны особенные люди, не идущие в ногу с системой, пренебрегающие основными законами социальной жизни. Ты не нуждалась в обществе и прекрасно обходилась без друзей. Единственным твоим товарищем был этот, отверженный всеми, тощий мальчишка, у которого, как я позднее узнал, тоже умерла мама. Это многое для меня объяснило. Казалось, вас сплотило общее горе, и поэтому такая роскошная красавица дружит с таким тщедушным отщепенцем.

Катюша закончила мазать ребра и посмотрела на Дениса.

– Ты когда-нибудь замечала, что когда злишься, твои глаза становятся темными, как горький шоколад, а когда радуешься – светло– янтарными. Словно в каждом из них сияет маленькое солнце?

Катя смутилась и отвела взгляд. Девушка вспомнила, как когда-то давно нечто подобное говорил ей тот самый Ваня, о котором так неоднозначно отзывается Денис.

– Я помню, впервые заметил это в тот день, когда ты избила половину своего и параллельного класса гитарой. Они имели неосторожность обидеть твоего друга… Да, как же его звали? – Денис запнулся и нахмурился.

– Ваня, – мягко проговорила Катюша.

– Точно, Ваня– альбинос, – вспомнил обидное прозвище собеседник, – Я с замиранием сердца наблюдал за этим эпическим сражением, и, клянусь, вмешался бы, если бы хоть кто-то ударил тебя в ответ. Но ребята так боялись тебя, да и гитара оказалась отличным ударным инструментом. Твоя репутация наводила ужас на всех. А после того инцидента в твою сторону боялись даже смотреть. Я слышал истории, что ты по ночам мучаешь бездомных котят и душишь руками голубей. Кто-то утверждал, что видел тебя на кладбище в полнолуние с огромной черной книгой. Даже учителя судачили о твоем психическом состоянии и поговаривали, что тебя пичкают сильнейшими транквилизаторами, потому что без них ты бываешь очень буйной и агрессивной.

Катю откровения Дениса рассмешили.

– Это все из– за Соколова, он ведь был сыном моей классной руководительницы, – давясь от смеха, сказала девушка.

– Возможно. В любом случае, твоя репутация защищала тебя от нападок сверстников. Твоему Ване приходилось гораздо тяжелее, ведь он агрессивным шизиком не слыл. И пока тебя не было рядом, ребята сильно его донимали.

– Я знаю, – со вздохом ответила Катя, – Поэтому ему и пришлось переехать.

– Честно говоря, я был рад. Глядя на то, как ты с ним нянчишься, меня всегда одолевала ревность, – признался Денис.

– Ревность? – удивленно переспросила Катюша.

Денис утвердительно кивнул.

– Брось, мы были детьми.

– Ты– возможно, иногда мне кажется, что ты до сих пор ребенок, багровеешь от малейшего комплимента, – насмешливо ответил Денис.

Катюша нахмурилась. Молодой человек взял ее за руку и сказал:

– Я был влюблен в тебя с того дня, как ты чуть не пробила череп Соколову камнем у того грузовика. Все эти слухи и подсмотренные мною ситуации лишь разжигали мое любопытство и прибавляли чувств. Меня удивляло, что тебе нет дело до твоей внешности. Словно в твоем доме не было зеркал, и ты не видела, насколько красива и необычна. Я с детства мог узнать твою огненно– рыжую косу из тысячи. Я даже просил маму перевести меня в твою школу, чтобы быть ближе. Ты самая невероятная девушка из всех, что я встречал, – с чувством закончил свои откровения Денис.

Все, что сказал молодой человек, было полной неожиданностью для Катюши. Она знала, что в последнее время он симпатизирует ей, но такой глубины чувств не ожидала. Но тут вдруг неожиданно на ум пришли отрезвляющие воспоминания о Кире, многочисленных романах в институте и прочие увлечения молодого сердцееда. Катя начала сомневаться в правдивости Дениса.

– И твое безумное увлечение мной не помешало начать встречаться с Кирой, перепортить пол института и, не давая мне ни единого намека на свои чувства, продолжать крутить романы с женщинами, уделяющими своей внешности большее значение, чем интеллекту? – язвительно заметила Катя.

Она была рада, что вовремя опомнилась и не попалась на уловку молодого человека, ведь неизвестно, сколько раз подобные признания слышали от него другие наивные девушки.

– Понимаю твои сомнения, – виновато произнес Денис, – Мой пубертатный период прошел очень насыщенно и, кажется, все еще продолжается. Кира была красива, для меня этого достаточно. Затем стало скучно, я начал искать в девушке собеседника, а не только красивую внешность. Получалось плохо. В итоге последовало разочарование, и девушки стали для меня всего лишь красивым атрибутом. Я выбирал самых красивых, как выбираю дорогие автомобили. Стыдно признаться, но я частично утратил уважение к противоположному полу. Все эти «тюнингованные» красавицы очень скучные и зачастую недалекие. Единственная женщина, которая всегда была для меня авторитетом, это моя мама.

– Не сомневаюсь, что это так, но как же все это вяжется с твоими чувствами ко мне. Почему нельзя было подойти и просто заговорить?

Денис засмеялся.

– Что? – удивленно спросила Катя.

– Ты даже не представляешь, сколько раз я пытался это сделать. До своего романа с Кирой, я почти каждую неделю подстерегал тебя у подъезда.

– Ни разу тебя не видела, – поразилась Катюша.

– Это и неудивительно. Когда я видел тебя, то на меня нападал такой ступор, словно я страшненький прыщавый главный герой дешевой подростковой комедии. Ты шла, погруженная в свои мысли, и редко замечала меня. А когда наши взгляды, наконец, встречались, я столбенел и терял дар речи. Единственное, что мог изобразить, это легкий кивок в знак приветствия.

– Ты описываешь мне другого человека. Поверить не могу, что ты умеешь теряться и робеть в присутствии девушек, – ехидно заметила Катя.

– В присутствии других никогда не робел, а вот ты пробуждала во мне дикое смущение. Я так злился на себя, что делал все новые и новые попытки заговорить. И все они заканчивались провалом. В итоге, совершенно разочаровавшись в себе, я начал встречаться с Кирой, которая буквально вешалась мне на шею, и особых усилий по завоеванию не требовала, – с улыбкой сказал Денис.

– Но что изменилось сейчас? – продолжала допытываться Катюша.

– Не знаю. Может, повзрослел… Хотя в институте я тоже был достаточно зрелым, и мне несколько раз даже удавалось поговорить с тобой, но все эти случаи, если ты помнишь, были неудачными.

– Ты имеешь ввиду тот раз, когда пытался заказать у меня курсовик? – насмешливо поинтересовалась Катя.

– Нет, в тот раз я впервые разозлился на тебя. Мне и так было нелегко общаться. Я все еще робел и ужасно из– за этого переживал. А тут ты, такая высокомерная, правильная и во всех отношениях положительная, начала учить меня жизни. Думал, больше никогда с тобой не буду разговаривать. Даже не знаю, почему твои обвинения в моем приземленно материальном мировоззрении так задели меня. Наверное, потому, что я знал, что ты права.

Денис замолчал и вздохнул. Молодые люди немного помолчали.

– Жаль, что твое смущение не позволило открыть мне все это раньше. Мы бы сэкономили массу времени, – тихо проговорила Катя.

Денис поднял на нее удивленные глаза. Катюша покраснела и улыбнулась. В этот момент стало все просто и понятно. Он, наконец, смог завоевать сердце той девушки, о которой грезил с детства, а Катюша простила ему все предыдущие связи.

Молодой человек провел большим пальцем по пухлым красиво очерченным губам Кати и, привстав, нежно поцеловал.

В этот момент замок звонко щелкнул и в прихожей раздался шум шагов.

– Я вернулся, – настороженно предупредил отец, опасаясь заглядывать в комнату.

Катя, пылающая багровым румянцем, встала и пошла в прихожую.

– Спасибо, папуля, – забрав маленький аптечный пакетик, сказала дочка.

– У тебя зеленка на губах, – слегка насмешливо проговорил отец.

Катюша еще больше побагровела и ушла к Денису.

Это воспоминание не стало для Катерины неожиданностью. Она давно предчувствовала, что мысли о Денисе преследуют ее неспроста. Однако это никак не проясняло ситуацию с ее загадочным пробуждением и беспамятством. Наоборот, все, о чем вспоминала девушка, вызывало нарастающее недоумение; как такая простая, обыденная жизнь могла превратиться в этот чудовищный сумбур.

Тем временем электричка привезла путешественницу на конечную станцию. В громкоговорителе раздался еле слышный голос машиниста, произнесшего длинную фразу, разобрать которую было сложно. Катерина расслышала только одно слово, но его было достаточно. Она прибыла на конечную станцию в город Оренбург.

Поезд медленно полз вдоль платформы, а пассажиры начали проходить в тамбур. Усвоив предыдущий опыт, Катя не спешила присоединяться к толпе. Она сидела на лавочке и ждала, пока человеческая «река» не выльется на перрон, оставив тамбур пустым.

Катерина покинула вагон самой последней. К радости путницы, билеты у нее никто проверять не стал, ведь вокзал ей покидать было не нужно. Она сразу направилась на поиски расписания поездов дальнего следования. Обилие людей сильно усложняло дело. Катя боялась, что случайно коснется прохожих, и двигалась медленно. В отличие от предыдущих пересадок вокзал Оренбурга был самым большим и многолюдным. Катя чувствовала себя напуганной и неуверенной. Люди спешили, не замечая друг друга, и девушку пару раз сильно толкнули в плечо. Стараясь не оборачиваться вслед грубиянам, чтобы не стать свидетелем очередной необъяснимой реакции на прикосновение, девушка шла дальше.

Долгие поиски табло увенчались успехом. Спустя полчаса Катя нашла то, что искала, и погрузилась в чтение. Игнатий Павлович не ошибся, поезда на Санкт– Петербург действительно ходили раз в два дня и именно по нечетным числам. Следующий рейс значился в расписании на десять утра следующего дня.

«Придется ночевать на вокзале» – со вздохом подумала девушка. Эта перспектива не радовала девушку, особенно после того, как она увидела контингент людей, наполнявших зал ожидания. Конечно, далеко не все потенциальные пассажиры выглядели маргинально, но некоторые из них пахли на весь зал. Опыт выживания в лесу закалил Катю, поэтому девушка взбодрилась и, найдя место у окна, устроилась на ночлег. За окном уже стемнело. Мысль о том, что десять часов утра наступят достаточно быстро, действовала успокаивающе. Катя вытянула ноги и откинула голову на спинку лавки. Поезда, проезжая мимо, громыхали колесами и сотрясали стены вокзала. Катя захотела спать. Постепенно сознание начало тонуть в воспоминаниях, грозивших перерасти в дремоту.

– Это потрясающее предложение, но я не могу, – вспомнилось Катерине.

– Почему? – удивился Денис.

– Я работаю меньше полугода, мне отпуск не положен, – объяснила девушка.

– Наплевать, пусть увольняют, я буду тебя содержать, – начал спорить молодой человек.

– Ты итак тратишь на меня кучу денег, – отмахнулась девушка, – А на счет содержания и речи быть не может. Девушки, которые сидят дома, деградируют.

– Это заблуждение, – упрямился Денис.

– Перестань, ты же не думаешь, что я действительно соглашусь? – усмехнулась Катюша, – Мы встречаемся с тобой всего месяц, а ты уже предлагаешь сесть тебе на шею. Это неприлично.

– Открой мне страшную тайну, после какого срока прилично садиться мужчине на шею? – сквозь смех поинтересовался собеседник.

– Когда рожаешь первенца, наверное. Там уже без вариантов. А до этого женщина должна работать, чтобы быть в тонусе, – строго заявила Катюша.

Денис вздохнул и ответил.

– Ладно, я все понял. Значит, наш двухнедельный отдых в Камбоджи отменяется. Но я хочу сказать, что ты не знаешь, от чего отказываешься. Я был там. Эти храмы потрясающие… Архитектура, природа, энергетика… Ты возвращаешься оттуда другим человеком, – мечтательно проговорил Денис.

Катюша обняла молодого человека за шею и нежно поцеловала в губы.

– Я знаю, как ты любишь путешествовать, но я с тобой поехать не могу. Подожди несколько месяцев и мне дадут законный отпуск. Тогда я с радостью поеду туда, куда твоя душа пожелает, – мягко проговорила она.

Денис растаял. Он всегда млел от нежностей Кати, она это чувствовала и с успехом пользовалась.

Катерина сама не заметила, как погрузилась в сон. Перед глазами мелькали картинки древних храмов из рекламных проспектов, перемешиваясь с едущими поездами.

Девушка проснулась спустя несколько часов от резкой боли. Она подскочила на месте и начала сонно озираться. Понадобилось время, чтобы понять, где Катя находится.

– Простите, – послышался чей-то голос.

Перед Катей стояла женщина крупных размеров. Пытаясь протиснуться на свободное место в ряде сидений, она наступила девушке на ногу. Это недоразумение было бы не таким болезненным, если бы не каблуки незнакомки.

Катя была настолько растеряна, что, кивнув в ответ, убрала ноги с прохода. Дама, насколько могла осторожно, прошла вглубь ряда, и Катерина снова закрыла глаза. В животе предательски забурчало. Девушка вспомнила, что давно ничего не ела.

Происшествие немного напугало путешественницу, поэтому сон на некоторое время отступил. Ему на смену снова пришли воспоминания.

– Здесь очень вкусно готовят, – сказала Катюша, отодвигая тарелку.

– Я знаю. Шеф этого ресторана мой знакомый. Он обучался в Италии и Франции.

– Удивительно, у тебя везде знакомые. Когда ты успеваешь и работать и с людьми общаться? – поразилась Катюша.

– По роду деятельности приходится налаживать контакты, – уклончиво ответил Денис.

– Я понимаю, что спрашивать бесполезно, но все же сделаю очередную безнадежную попытку; про какой именно род деятельности идет речь.

Все вышесказанное Катя приправила красиво изогнутой бровью и сияющими янтарными глазами. Это не помогло. Такая гримаса действовала безотказно практически всегда, кроме тех случаев, когда речь заходила о работе Дениса. Молодой человек скрывал, чем зарабатывает на жизнь, и старательно избегал этой темы.

– Очень контактный род деятельности, – лукаво ответил молодой человек.

Катюша нахмурилась. Чтобы разрядить обстановку молодой человек продолжил.

– Я тут думал насчет твоего отпуска, и у меня просто не хватит терпения его дождаться…

– Даже не проси меня жульничать, покупать больничный или увольняться, ты знаешь я на это не…

– Ну что ты, как можно, – с ехидством перебил собеседник. – Даме таких высоких моральных принципов и тонкого душевного устроения не пристало предлагать подобные преступные махинации.

Катюша показала Денису язык.

– Я хотел предложить путешествовать в выходные. Если вылетать вечером в пятницу и возвращаться в понедельник ранним утром, можно многое успеть.

– А на работу успеть можно?

– Можно, конечно, можно. Короче говоря, предлагаю пробный вылет на следующей неделе, я покажу тебе Прагу. Лучше всего начать наши вылеты с нее, – заявил Денис.

– Если ты гарантируешь, что в понедельник я буду на работе…

– Слово джентльмена, – картинно произнес Денис и приложил ладонь к своему сердцу.

– В таком случае, дама высоких моральных принципов и тонкого душевного устроения не против, – в тон собеседнику ответила Катя.

Глава 6

Катерина снова провалилась в сон. На этот раз сновидения были причудливым коктейлем из воспоминаний о Праге и вокзальных сцен, навеянных случайными звуками в зале ожидания Оренбургского вокзала.

Живописные статуи Карлового моста перемежались с суетностью Староместской площади, по которой проходили гремящие составы грузовых поездов, наполняя воздух запахом мазута и древесины.

Катерина проснулась от того, что об нее кто-то снова споткнулся. Девушка посмотрела на часы. Было девять утра. Поднявшись с лавки, Катя решила купить себе хлеба и позавтракать. В местном буфете стоял такой запах, что желудок начало сводить от голода. Рот наполнился слюной, и хотелось купить все, что лежало на прилавке. Запустив руку в карман, Катя посчитала жалкие остатки денег и попросила батон нарезного хлеба. Ей протянули ароматное мягкое хлебобулочное изделие, и девушка была на седьмом небе от счастья.

Свежий хлеб показался голодной Кате настоящим пиршеством, которое не смогло испортить даже то обстоятельство, что запивать завтрак пришлось водой из– под крана в общественной уборной. Расправившись с батоном, Катюша поспешила на перрон, где уже стоял поезд Оренбург – Санкт– Петербург.

Отыскать проводницу женского пола оказалось простой задачей. Катерина насчитала около шести женщин средних лет в форме, проверяющих документы у водящих в поезд пассажиров.

Набравшись храбрости, девушка подошла к самой молодой из проводниц и начала рассказывать заранее заготовленную историю про то, что у нее украли деньги и документы.

– Девушка, вы у меня за эту неделю пятая с подобной историей. Вам нужно обратиться в полицию, а я ничем не могу помочь, – усталым голосом ответила женщина.

Катя сказала, что прописана в Санкт– Петербурге, там у нее семья, друзья, они помогут. Проводница даже слушать не стала. Она демонстративно отвернулась от безбилетницы и продолжила проверять документы у пассажиров.

Катерина посмотрела на часы, время поджимало. Тяжело вздохнув, Катя побежала к другому вагону. Там девушка слово в слово повторила все, что говорила предыдущему проводнику, но реакция работника железной дороги была грубее. Женщина пригрозила ей полицией и посоветовала заработать денег на билет. До отправления поезда оставалось всего пять минут. Добежав до следующего вагона, Катя, задыхаясь, начала упрашивать следующую женщину пустить в вагон.

– Прошу, Вас, я буду ехать в тамбуре, лишь бы добраться до дома, – горестно уговаривала Катя.

Но сотрудница была непреклонна.

– Нас постоянно проверяют и штрафуют, никто не возьмет вас без билета, – отрезала проводница.

Поезд с грохотом тронулся, а Катя так и осталась стоять на платформе, по щекам бежали слезы.

– Почему ты плачешь? – всплыл в памяти вопрос Дениса.

– У отца позвоночная грыжа. Нужна операция. Говорят, ситуация очень серьезная. Грыжа в поясничной зоне, у него могут отказать ноги, – поделилась с возлюбленным Катюша.

– Это не повод расстраиваться, это повод найти хорошего специалиста и клинику, – спокойно ответил молодой человек.

– Я понимаю, но мне его очень жаль. Он больше не сможет работать, а для него это вся жизнь. Слышала истории, как быстро стареют и умирают мужчины, вышедшие на пенсию. Я так люблю его и боюсь потерять.

– Все будет отлично, он у тебя живчик. Попробую найти для него лучших врачей, у меня в Швейцарии и Израиле есть знакомые, уверен, там его на ноги поставят, – заверил Денис.

– Швейцария! Это же ужасно дорого. Нам такое не по карману, – испугалась Катя.

– О деньгах не волнуйся, я все устрою. Только больше не плачь.

Катерина вспоминала и плакала. Она все так же стояла на перроне, а поезд уже давно скрылся из вида. В этот момент ей так не хватало рядом человека, который бы вытер ее слезы и все устроил.

– Ну и где же ты теперь, Денис? – спросила она вслух.

Начал накрапывать мелкий дождь. Катя стояла на улице, пока совсем не промокла. Делать было нечего, нужно возвращаться в здание вокзала и ждать следующий поезд.В принципе, ничего сложного, если бы не большой временной отрезок между поездами. Теперь Катерине предстояло коротать два дня. Где и каким образом это делать, она пока не знала, но шестое чувство подсказывало, что покидать здание вокзала не следует.Найдя свободное место на лавочке, Катя села и уставилась в окно. Серое небо, дождь, запах вокзала… «Уж лучше бы я осталась жить в балагане» – грустно размышляла девушка. Постепенно мысли перенеслись в дом Игнатия Павловича. Катерина стала размышлять о его жизни, вспоминать рассказы доброго старика о его молодости. Его доброе морщинистое лицо, чем-то напоминало ей отцовское. И тут, как вспышка, всплыло воспоминание.

– Папа, ты так загорел! Тебя не узнать. Выглядишь просто потрясающе, – радостно воскликнула Катюша, обнимая Семена Семеновича.

– Там у них такое солнце. Представляешь, они меня в качестве лечебной физкультуры поставили на лыжи, – поделился отец.

Они стояли в здании аэропорта. Катюша два месяца не видела отца и теперь сияла от счастья.

– Я так соскучилась, – слегка прослезившись, проговорила она и еще крепче обняла папу.

Неподалеку стоял Денис. Он смущено поглядывал на обнявшуюся пару и не мешал. Когда растроганная Катя, наконец, выпустила отца из своих крепких объятий, он подошел к молодому человеку и с большим уважением пожал руку.

– Нет таких слов, чтобы выразить, насколько я тебе благодарен. Швейцарские врачи творят чудеса. Два месяца назад я ходил с костылями, а теперь живее всех живых. И все это твоя заслу…

– Рад был помочь, – смущенно перебил Денис.

Семен Семенович видел, как застеснялся молодой человек, и продолжать не стал. Мужчина бодро подхватил свой старенький чемодан и пошел в сторону выхода. Сияющая Катя взяла Дениса под руку, поцеловала в щеку и, одарив обворожительным взглядом, повела возлюбленного вслед за отцом.

От этих воспоминаний на душе стало еще тяжелее. Катерина чувствовала себя растерянной и брошенной. Ей хотелось связаться с родными, но она не помнила телефонов и адресов. Все, что было в ее распоряжении, это маленькая записочка с грустными словами: «Катя, домой тебе нельзя. Ты числишься мертвой, пусть так и остается...».

Вдруг в зале ожидания поднялся шум. Катерина обернулась на звук и увидела, как двое полицейских пытаются силой вывести из зала какого-то полупьяного гражданина. Тот с их намерениями был не согласен и упорно сопротивлялся. Сопротивление это выражалось в невнятном бормотании, приправленном нецензурной лексикой. Пассажиры, ожидавшие поездов, с любопытством наблюдали за происходящим. Катя поначалу тоже отвлеклась на эту сцену, не замечая происходящего вокруг, но тут ее внимание привлекли еще три сотрудника правоохранительных органов, которые незаметно ходили по рядам сидений и проверяли билеты.

Только теперь девушка поняла, что безбилетников из зала, а возможно с вокзала, выгоняют. За два ряда от нее один из проверяющих нашел еще одного несанкционированного посетителя.

– Тебе здесь не гостиница… – гневно отчитывал полицейский безбилетника, – Покажи документы!

На этой фразе Катерина похолодела. Она понимала, что без документов ее наверняка заберут в участок для выяснения личности. А если верить записке, оставленной в балагане, этого допустить никак нельзя. Сердце бешено заколотилось в груди. Полицейские подходили все ближе, а Катя сидела и не знала, что предпринять.

– Предъявите, пожалуйста, билет, – вежливо попросил полицейский сидящего через три сидения от Катерины молодого человека. Тот полез во внутренний карман и достал маленький белый документ.

Дальше тянуть было нельзя. Катя встала и пошла к выходу из зала. Ее поступок не остался незамеченным. Один из сотрудников внутренних органов махнул коллеге у двери. Тот понимающе кивнул.

Катерина шла к двери, опустив глаза в пол. С детства не привыкшая врать и таиться, она выглядела, как школьник, укравший шоколадку в магазине. Щеки начали предательски гореть. Ноги дрожали и были ватными. Мельком подняв глаза на дверь, девушка вздрогнула. Посреди дверного проема стоял мужчина в форме и по его виду было понятно, что Катю он заметил и пропускать не намерен. Все внутри сжалось. Интуиция подсказывала, что попадаться властям нельзя ни в коем случае. Больше всего на свете Кате хотелось, чтобы полицейский в дверях позволил ей выйти из зала.

– Ваш билет, – командным тоном отчеканил полицейский, когда Катерина с ним поравнялась.

Девушка достала из кармана старый билет и, мельком показав, торопливо сунула обратно.

– Не так быстро, – угрожающе сказал мужчина и, ухватив девушку за запястье, попытался перехватить билет.

В этот момент полицейский вздрогнул, как от удара током. Его рука моментально отпустила запястье, и он сделал несколько шагов в сторону. Катя не стала выяснять, что с ним, и быстро вышла за дверь.

Некоторое время девушка торопливо шла по коридору, не оглядываясь. Она боялась, что, придя в себя, полицейский или его коллеги начнут преследовать беглянку. Девушка вышла на улицу, где все еще моросил дождь, и только тогда рискнула обернуться. Никого, кроме спешащих на свои рейсы пассажиров, не было.

Немного постояв и отдышавшись, Катерина осмотрелась. Несмотря на непогоду, жизнь на привокзальной площади Оренбурга кипела. Люди, такси, автобусы, троллейбусы – все шумело, спешило, сливаясь в единую массу городской суеты. Кате стало неуютно, захотелось вернуться в зал ожидания, но страх попасть в участок останавливал. Девушке ничего не оставалось, как пойти гулять по городу.

Поначалу Катя была так расстроена происходящим, что смотрела лишь себе под ноги. У нее не было настроения наслаждаться красотами города, который ко всему прочему обильно поливал ее дождем. Укутавшись в куртку, девушка шла вперед, совершенно не запоминая дорогу.

– Вы не подскажете, где здесь Парковый проспект дом 32? – услышала вопрос Катерина

Девушка подняла глаза и увидела перед собой красиво одетую женщину средних лет.

– Нет, простите, – пожав плечами, грустно ответила Катя.

– Жаль, я уже все обошла и никак не могу найти, – с досадой откликнулась женщина.

В этот момент она так напомнила Кате Ирину Николаевну, маму Дениса. Это пробудило новое воспоминание из прошлого.

– Я так за вас рада! Но как к этому отнесся твой отец? – воскликнула мама Дениса.

– Мы съехались, когда он лечился в Швейцарии, поэтому, когда он приехал, я уже не жила дома больше месяца. Поначалу хандрил, но он же все понимает. Сейчас говорит, что привык, и ему даже нравится, но я все равно за него переживаю, – грустно призналась Катюша.

– Не волнуйся, он не пропадет. Вы лучше поскорее расписывайтесь и внуков ему нарожайте. Вот тогда у него начнется вторая молодость… Да и у меня тоже… – мечтательно проговорила женщина, – Будем с ним напару малышей нянчить.

– Ну, об этом говорить пока рано, мы ведь всего полгода вместе живем. Да и Денис ни о чем таком пока не заговаривает, – со вздохом ответила Катя.

– Ох уж эти современные мужчины. С одной стороны, говорят, что печать в паспорте это формальность, с другой – боятся ее до ужаса, – засмеялась Ирина Сергеевна.

– Я думаю, дело не в его страхе. Просто он так много работает. Часто, даже ночью, домой не приходит. Приползет рано утром уставший и падает отсыпаться. А помимо ненормированного графика работа у него местами еще и нервная очень. Пока мы вместе не жили, я этого не знала. Виделись на выходных. Он всегда свеж и весел. А вот теперь, когда я у него под боком, все стало понятно. Все эти поездки на выходных за границу, дорогие машины, подарки и прочая роскошь дается ему нелегко, – поделилась Катюша.

Ирина Сергеевна нахмурилась и сказала:

– Работа, какой бы прибыльной она не была, не должна высасывать из человека жизнь. Очень важно, чтобы она мужчине удовольствие приносила.

– Я знаю. Мой отец всю жизнь со своими железками возится и рад безмерно. Но я вижу, что и Денису работа часто в радость. Он иной раз просто как заведенный бегает, готовится к чему-то. А когда удачи какие-то происходят, посыпает меня подарками и на руках носит. Всю свою радость на меня изливает.

– А кем именно он работает так и не сказал? – осторожно спросила Ирина Сергеевна.

– Нет. Молчит, как шпион. Я уже допытываться перестала. Просто живу с тем, что есть, и не задаю лишних вопросов, – ответила девушка.