Текст книги "Измена. (не ) Его невеста (СИ)"

Автор книги: Лада Зорина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Значит, выбора у меня всё равно не было. Меня всё равно втянули бы в эту войну, – пробормотала я, потрясённая новыми откровениями.

– Только воевала бы ты за другую сторону, – проворчал дед, и в его голосе прорезалась боль.

А я, получается, и воевала. Послушала тётку – и вот результат.

Я снова всхлипнула, и родственник принял это на свой счёт, погладил меня по щеке:

– Ты не должна любить меня, Поля. Я любви твоей не заслуживаю. Я дочь свою упустил. Позволил ей убежать, где-то скитаться. Едва и внучку свою не проворонил. Они кинулись на твои поиски раньше, чем я. А я был так занят своими делами, что очнулся только когда мне стали докладывать, чем твои родственники занимаются.

– Я… я теперь лучше тебя понимаю.

– За Уварова я тебя выдал, чтобы наследие сохранить, чтобы деньги остались у тебя, у твоих детей и у твоих внуков. Не у этих шакалов, всё своё промотавших.

– Так вы тоже знаете, что они на мели?..

– Ещё бы не знать! – фыркнул дед. – Думаешь, зачем они все эти интриги плетут? Надеются спасти своё положение.

Я тихонько вздохнула. Не было у меня шансов остаться в стороне от этого хаоса. Он затянул бы меня так или иначе.

– А рыдаешь-то ты почему? – неожиданно вырвал он меня из моих невесёлых размышлений. – Чего больше всего боишься-то, девочка?

Я подняла на него взгляд:

– Н-не знаю…

– Так уж и не знаешь? – в устремлённом на меня взгляде промелькнула усмешка. – Ну а знаешь хоть, по кому рыдаешь? Знаешь, что твой благоверный-то учудил?

Глава 61

Вопрос наверняка был с подковыркой. И для меня в нём звучала горькая ирония. Будто за последние несколько месяцев мы с мужем мало чудили. Оба. Кажется, только этим всё время и занимались.

Первые несколько мгновений я даже искренне пыталась припомнить, что он мог выкинуть, причём такого, о чём стало известно даже моему деду. Как назло, ничего, кроме наших с ним сумасшедших московских «приключений», мне в голову так и не пришло.

– Звучит угрожающе… – наконец выдавила я из себя, сдаваясь. – Что такого он мог натворить?

Я начинала подрагивать от безотчётного страха, а вот дед мой, кажется, искренне забавлялся. Ну вот что за странный человек?..

– Муж твой недавно тест проводил.

– Тест? – заморгала я слипшимися от слёз ресницами. – К-какой ещё тест?

Всё, что он в последнее время тестировал, это моя пока ещё далёкая от совершенства выпечка.

– Проверял тебя на… как бы это сказать, – Алексей Георгиевич щёлкнул пальцами, отыскав-таки нужное слово. – На подлинность. Именно. На подлинность.

– На… как это?

– На твою принадлежность роду Канатас. Он ведь, представь себе, по всем фронтам тебя подозревал. Но и неудивительно. Мальчишка всю свою жизнь прожил вот так – в напряжении и вечной готовности. Особенно после убийства отца. Не может он позволить себе такой роскоши – кому-нибудь доверять.

– Я всё ещё… всё ещё не понимаю.

Дед на секунду зажмурился, как очень довольный кот, и наконец-то снизошёл до объяснений:

– Я ему проверку устроил. Должен же я был убедиться, что все мои выводы в отношении вашего брака верны. Пока он кочевряжился и шпионку в тебе подозревал, я подсунул его неутомимым следопытам кое-какую «ценную» информацию. Они в неё вцепились, как псы в кость, и сразу ему, конечно же, потащили.

– Ничего об этом не знаю, – покачала я головой.

– Ну, ещё бы! – хмыкнул дед, продолжая жмуриться. – Он наверняка целый совет поначалу держал. Обсуждали, что делать и что предпринять. А я всё думал, да неужели же он за собой решение не оставит?

Алексей Георгиевич не выглядел разочарованным. Значит, мой муж принял правильно решение?..

– Уваров, надо отдать ему должное, долгую паузу выдержал. Томился, должно быть, в раздумьях. Примеривался, просчитывал и гадал. Но в итоге таки не удержался, запросил ДНК-тест, чтобы удостовериться, что женился на внучке Канатаса, не на какой-нибудь самозванке.

У меня голова пошла кругом.

Когда?.. Когда всё это успело произойти? Мне смутно припомнились его странные слова, которые он мне бросил в тот званый вечер, когда к нам приезжали его друзья и знакомые. Перед тем как мы разошлись по своим комнатам, он процедил: «Ты носишь моё имя. И я этим именем дорожу. Ты ведь Канатас по крови. Должна это как-нибудь чувствовать, верно?»

Так вот, значит, как… Он уже тогда о чём-то подозревал? То есть… всё это время? Но ведь после он ни полусловом об этом больше не обмолвился…

– Вот я наблюдал за ним и думал, если он тебе предъявит хоть что-то, пусть даже попросту заикнётся, я сам тебя из его дома заберу и настою на разводе. Признаю, что был неправ. Я-то уж тоже начал подозревать, будто ваш брак – только часть обоюдовыгодной сделки.

Я молчала, вспоминая, сколько всего с тех пор успело произойти.

– И к слову о взаимной выгоде, – дед вдруг посмотрел на меня с лукавой усмешкой. – Как последние несколько дней провели, голубки?

Я сглотнула, не зная, как реагировать. Мой всеведущий родственник что, и об этом знал?! Господи…

– Так вот, позволь, и я свой тест проведу, – дед протянул мне салфетки, схватив их с разноса, на котором прислуга подала ему воду и какие-то капли. – Зная всё это, деточка, что о муженьке своём думаешь? До сих пор его любишь?

Я вздрогнула, невольно скомкав переданную мне салфетку:

– Я его не…

– Ну не ври хоть себе-то, – проворчал Алексей Георгиевич и всучил мне стакан с водой, от которого пахло чем-то, подозрительно напоминавшим пустырник. – По глазам твоим вижу. Плевать тебе на всё, кроме него. Как и ему. Хоть ты нож ему сейчас в спину всади, он тебя и тут оправдает. До того у вас, радость моя, всё серьёзно.

И будто в подтверждение его слов в комнату прокрался его помощник Дмитрий, который чуть раньше и сопроводил меня в его комнату. Он склонился к уху Алексея Георгиевича и что-то ему прошептал.

Дед расплылся в довольной улыбке. Кивнул ему и перевёл взгляд на меня:

– А у нас гость, Полина. Лёгок, представь себе, на помине.

Моё сердце застыло, будто вмиг позабыло, что нужно биться.

– Ну, что будем делать? Гоним или принимаем?

Глава 62

– Почему именно там?

Горькая, горькая ирония… Когда выяснилось, что Уваров не собирается уезжать, пока не поговорит со мной наедине, о чём он в крайне угрожающем тоне заявил местной прислуге, Алексей Георгиевич распорядился принять его в той самой зале, где мы впервые с ним встретились. Там, где меня целую вечность назад поразила громом безумная новость – я выхожу замуж.

– Иди, иди, – подтолкнул меня дед к закрытым дверям залы. – И если выпендриваться начнёт и гонор показывать, тут же зови меня или прислугу. Ты поняла?

Я только и сподобилась кивнуть ему, усилием воли заставляя себя взяться за ручку. Металл скользил во вспотевшей ладони, но бежать – тоже не выход.

Нужно поскорее со всем этим разобраться.

Он наверняка хочет развода. Лучше сразу всё это обговорить.

Я проскользнула в просторную гулкую залу, сейчас залитую тёплым закатным светом угасавшего дня.

Ощущение дикого дежавю застало меня врасплох. Мой муж стоял там же, где когда-то стоял незнакомец Уваров. Но разница всё же была. И большая.

Тот человек был собранным, отстранённым, невозмутимым деловым хищником. А сейчас через всю залу на меня взирал его агрессивный двойник – с мрачным блеском в глазах и окаменевшей челюстью.

Он выпрямился, отступив от камина, рядом с которым стоял.

– Ты с ума сошла?

Вот так начало…

– Не уверена, что…

– Если ты так мечтала за что-то со мной поквитаться, не могла выбрать способ помилосерднее?

Он буквально рычал, наступая на меня, словно собирался тут же и прямо сейчас наказать за содеянное.

Я подавила в себе инстинктивное желание отступить перед его грозным видом. Но далось мне это очень и очень нелегко. Уваров в гневе мог напугать кого угодно.

– По…поквитаться?..

Он ухватил меня за плечи и рассматривал так, будто мы с ним не виделись чёрт знает сколько. Да ведь и нескольких часов не прошло…

– Сорвалась и умчалась. Ни черта не объяснила. Ты вообще в своём уме? – в его севшем голосе что-то ломалось, почти дрожало. Он даже легонько встряхнул меня, будто ожидал, что ответы так и посыплются из меня, как из рога изобилия.

– Я не… не хотела там оставаться. Я знала, к чему всё идёт…

– Вот как. Знала, – он продолжал разглядывать моё лицо. – И к чему всё идёт?

Горло сдавило, но я заставила себя прошептать, просто чтобы вытолкнуть это из себя, как отраву:

– К разводу…

Он окаменел. По чётко очерченным скулам прокатились желваки:

– То есть… ты уже всё решила. Таков твой приговор.

– Ч-что? – я уставилась на него, пытаясь сообразить, о чём он. – Я н-ничего не решала. Это… это твоё решение. Ты наверняка попросишь развод. Я потому и… мне нужно было с кем-то поговорить. Я... мне было очень плохо и…

– Полина! – он встряхнул меня, на этот раз сильнее. – Я состарился лет на десять, пока выяснял, куда ты умчалась! Я не виделся с тобой пару часов, а у меня уже ломка. О каком, к чертям, разводе ты говоришь? Разве что в качестве суицида.

Теперь я таращилась на мужа, подозревая, что потихоньку съезжаю с ума, но он мне этого не позволил.

– Я запросил информацию по взлому. Всё было как ты мне объяснила. Облачный сервис взломали, снимки взяли оттуда. Ты никому ничего не пересылала.

Бабочки запорхали у меня в животе, но я не позволила искре надежды зажечься.

– Разве это что-то принципиально меняет? – прошелестела я. – Фото ведь были. Я их действительно сделала. И эти фото – мои. Я всё равно виновата.

– Да плевать мне! – рявкнул муж. – Плевать! Разве это не ясно?

Я сглотнула и замолчала, напуганная его горячностью. Глебу потребовалось какое-то время, чтобы взять себя в руки и не сжимать мои плечи так, что они, казалось, вот-вот согнутся.

Наконец он покачал головой и проговорил, очень тихо:

– Поля, я… боюсь, я не смогу дать тебе развод. Даже если ты этого захочешь. Ты имеешь право злиться на меня за то, что я тебе не поверил. Я имею право злиться на тебя за те фото. Но я не могу. Я… не могу.

Грудь что-то вдруг сжало. Стало трудно дышать. Хотелось плакать и смеяться одновременно.

– Почему?.. – я придвинулась ближе, положила дрожащие ладони ему на грудь и заглянула в глаза. – Почему ты не можешь?

Муж смотрел на меня. Он пока ещё не верил, что худшее уже позади. Что сейчас ломались последние копья и опускались щиты. Просто потому что для этого настало самое подходящее время. Настало время понять, что только так и можно одержать победу – перестав воевать и сдавшись на милость друг другу.

В потемневших до черноты глазах горело невысказанное:

– Потому что ты важнее всего.

Я конвульсивно сглотнула от нахлынувших чувств и качнула головой:

– Я никогда бы тебя не предала. Глеб, я никогда бы…

– Я знаю, – шепнул он.

– Потому что… – я запнулась, переведя дух, – по той же самой причине, понимаешь? Потому что ты важнее всего…

Эпилог

О поездке домой у него сохранилось очень смутное воспоминание. Возможно, исключительно потому что последовавшее за ним бурное примирение не прекращалось до самого утра.

Практика взаимных извинений доказала свою эффективность.

Глеб не отпускал от себя жену ни на секунду, пока рассвет не окрасил верхушки парковых лиственниц, а она не взмолилась о душе.

– Ты… ты ненасытное чудовище, вот ты кто, – проворчала она, но тихонько охнула, стоило ему снова прижаться к ней всем своим телом.

– Я хотел бы сказать, что мне жаль. Но не могу. Потому что на меньшее ты бы не согласилась.

Теперь она охнула от возмущения, но стоило ему провести языком по её шее, как вся задрожала и задышала рвано и часто, возбуждая его одним только этим.

– Значит… значит, мы друг другу подходим, – она впилась пальцами в его плечи, выгибаясь навстречу его настойчивым ласкам.

– Идеально, – он снова соскальзывал в ожившую горячую фантазию, смакуя и предвкушая.

И лишь когда они окончательно обессилели и лежали, сжимая друг друга в объятиях, она снова заговорила:

– Знаешь… ещё совсем недавно я думала, что постель – не панацея.

Глеб приоткрыл один глаз, пытаясь рассмотреть её смущённое лицо в свете разгоравшегося утра:

– Не панацея, если мы в ней не вдвоём.

Она всё-таки не удержалась, ткнув его в плечо и тихонько рассмеявшись:

– Какой же ты… нет, правда. Я готова признать, что она… небесполезна.

– Так мои труды праведные ещё никто не оскорблял, – он потянулся к ней с готовностью продемонстрировать полноту отдачи в этом деле, но жена запротестовала, упёрлась ладонями ему в грудь.

– Нет, подожди. Я не об этом, – со смехом зачастила она. – Я просто… просто пообещай, что мы не только так будем наши проблемы решать. Всё, что не удастся разрешить тут, мы обязательно обговорим.

– И поссоримся.

– Пусть.

– И помиримся, – он многозначительно приподнял брови.

– Именно, – на её волнительно припухшие губы выскользнула понимающая улыбка.

И они до того серьёзно подошли к делу, что спустя несколько месяцев в доме Уваровых организовалось важное торжество, но исключительно для своих.

К тому времени окончательное разорение тётки Полины и ряд удачных контрмер против основных конкурентов позволили случиться самому главному – из заграницы домой вернулись мать и сестра, которые пробыли на родине всего несколько дней, а уже души в Полине не чаяли.

На семейное торжество из своей роскошной берлоги прибыл и старый Канатас.

Перед ужином они задержались со стариком в кабинете. Полина уже давно рассказала ему об интригах своего деда, приведших к тому идиотскому решению провести ДНК-тест. Пожалуй, ещё месяц назад это его взбесило бы, но не сейчас. Сейчас Глеб даже мог поставить себя на место Канатаса и понять стремление деда удостовериться в том, что его внучка не станет заложницей мужа-тирана.

Поэтому Глеб охотно передал своему почётному гостю стакан с односолодовым и приподнял свой в молчаливом тосте.

Старый Канатас пригубил и усмехнулся:

– Значит, всё-таки проболталась.

– Только не уверяйте, что для вас это новость, – Глеб прислонился к краю стола, рассматривая старика. – У нас с женой нет друг от друг секретов.

Старик приподнял кустистые брови:

– Ну, раз нет, так не стоило и тот оставлять. Тест-то мог и открыть.

Глеб пожал плечами:

– Мог.

– Почему ж не открыл?

– Потому, – усмехнулся Глеб, – что мне всё равно.

– Вот именно, мой мальчик, – глаза Зевса сияли. – Вот именно!

Старый чёрт…

– Но, знаешь что? Я всё же разрушу для тебя эту тайну, – вздохнул он с притворным сожалением. – Как бы тебе ни хотелось, чтобы она ничего со мной общего не имела, придётся смириться. Женился ты на чистой Канатас.

– Она давно не Канатас. Она Уварова.

– Хитрый щенок! – хохотнул Зевс. – Ладно уж. Нас заждались. Идём. Расскажете, для чего вы нас всех сегодня собрали.

Повод был тривиальный. Но оттого не менее радостный.

Глеб в который раз подумал об этом, войдя в обеденную залу и приобняв жену за округлившуюся талию.

– Готова к важному объявлению? – шепнул он, целуя жену в висок.

– Опытом пока не обзавелась, – она на мгновение прижалась к нему и ответила с лучезарной улыбкой. – Но я готова учиться.

Конец