Текст книги "Плохой (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

КАМИЛЛА

«Wild Thoughts» – DJ Khaled ft Rihanna (трек)

Дверь открывается, и меня вводят в маленькую, тускло освещённую комнату. За одиноким столиком сидит мужчина в костюме, его лицо скрыто в тени. Дверь со щелчком закрывается, и он вздрагивает от этого звука. Ронан пересекает комнату и выдвигает стул, жестом предлагая мне сесть, прежде чем сам садится рядом со мной. Мужчина озабоченно проводит рукой по своим седеющим волосам, затем поправляет красный шёлковый галстук. Он выглядит как любой представительный мужчина, и всё же почему-то, сидя напротив Ронана, он кажется таким маленьким и невзрачным.

– Мистер Коул… – мужчина кашляет.

– Ронан, пожалуйста, – говорит он с улыбкой, которая излучает харизму.

– Я не ожидал вас увидеть. – Его лицо покрывается испариной, а напряжение прочерчивает глубокие морщины на лбу.

– Учитывая столь важную задачу, я подумал, что было бы уместно обсудить условия нашего соглашения лично. – Мужчина кивает так резко, что я боюсь, как бы у него не отвалилась голова. Господи, этот парень похож на собаку, которая лает «как высоко прыгать, как высоко».

– Электронное письмо отправлено, – его голос дрожит.

– Хорошо. Очень, очень хорошо. – Ронан барабанит пальцами по столу, его глаза изучают мужчину так, что даже мне становится тревожно. Я вижу, как мужчина потеет, сглатывает. Его страх осязаем, он клубится в воздухе, как густой туман. – Теперь, – говорит Ронан, – условия. Я могу сделать так, чтобы это электронное письмо исчезло навсегда, однако, начни мне перечить, и оно всплывёт вновь. – Губы Ронана изгибаются в разные стороны, мастер играет со своими марионетками. – Тюрьма тебе не подходит, Антон. Всё, что ты должен делать, это подчиняться каждому моему капризу. В конце концов, это небольшая цена за то, чтобы стать следующим премьер-министром России. – Он замолкает, снимая невидимую пылинку со своего рукава. – Помни, ты поворачиваешься спиной к этому соглашению, и ты поворачиваешься спиной ко мне. А я не тот человек, к которому ты хотел бы повернуться спиной.

Слухи о Ронане Коуле широко распространены в криминальном мире, и его имя вызывает очень здоровую дозу уважения, но я понятия не имела, что он дёргает за политические ниточки. Наш мир устроен не так. Законное и незаконное – это две разные стороны одной медали, соединённые вместе и в то же время всегда противоположные. Эти два понятия не идут рука об руку. Одно может временно использовать другое – картели могут подкупать полицейских, правительства могут даже сотрудничать с картелями, – но конечная цель игры всегда одна и та же: обмануть и победить. В этом же есть что-то совсем иное. Ронан сам контролирует поток энергии. Он развращает политическую систему, которая стремилась бы уничтожить его, и, если подумать, ему не пришлось бы привлекать закон на свою сторону. Он мог бы быть представителем закона. Это общая картина, и когда я стою в стороне и наблюдаю за ним, я вижу её во всей красе. Я вижу то же, что и он.

Двое мужчин пристально смотрят друг на друга, и Ронан распоряжается каждым дюймом пространства в комнате, как будто физически навязывает свою волю каждому, кто в ней находится. Напряжение пробегает по моей шее сзади, покалывая кожу. Меня это раздражает, а вот Антона это пугает. Я почти вижу, как он вжимается в своё кресло, съёживается, как маленький домашний питомец, в которого превратил его Ронан, и этот человек должен удержать власть? Ирония в том, что он должен быть таким совершенно слабым.

Антон кивает, и Ронан встаёт, не говоря ни слова, протягивая мне руку. От него исходит гипнотическое доминирование, когда наши взгляды встречаются. Я хочу, чтобы он умер, но я не могу отрицать притягательность, очарование, которое его окружает. Я не могу не уважать и не желать мужчину, который обладает такой властью, это как зависимость, как болезнь. Он берёт меня за руку, и энергия гудит во мне, пробегая по моей коже в виде мурашек. Как только я встаю, вырываю у него свою руку.

Сосредоточиться. Мне нужно сосредоточиться.

Его пальцы касаются моей поясницы, когда он выводит меня из комнаты.

Я продолжаю идти, отказываясь поворачиваться и смотреть на него. Осознание давит на мой разум, каждый инстинкт требует, чтобы я изменила своё положение, потому что, как он сказал, он не тот мужчина, к которому хочется поворачиваться спиной.

– Такая напряжённая, маленькая кошечка, – смеётся он.

И впервые с тех пор, как я встретила Ронана, я ничего не говорю. У меня нет ни резкого ответа, ни саркастической реплики. Сейчас я нахожусь на неустойчивой почве, и мне нужно напомнить себе, почему я здесь, и кто он – враг.

Сыграть роль пленницы, соблазнить дьявола и убить его. Всё просто.

Здесь нет места ни для чего другого, потому что я отказываюсь проигрывать ему.

Его рука опускается мне на плечо, прежде чем Ронон разворачивает меня и прижимает спиной к холодной стене. В голубых глазах плещутся жестокие обещания, пока его руки блуждают по моим изгибам. Довольно скоро я оказываюсь в ловушке между его телом и стеной. Он просовывает ногу между моими бёдрами, разводя их в стороны. Я не могу дышать. Всё, что я могу делать, это чувствовать его… везде. Он поднимает мои руки над головой, и ухмылка растягивается на его губах, когда он приближает свой рот к моему. Так близко, что я чувствую вкус его дыхания.

– Что-то не так? – шепчет он мне в губы.

Закрыв глаза, я прислоняюсь затылком к стене. Я борюсь с каждым инстинктом, кричащим мне прижаться к его твёрдому бедру, позволить ему найти свой путь внутрь меня, пока он не станет всем, что я чувствую. Я ненавижу его, и всё же сама эта ненависть, кажется, действует как афродизиак. Я открываю глаза и смотрю прямо на него в ответ.

– Нет.

Его язык скользит по моей губе, прежде чем он отстраняется от меня.

– Хорошо, девочка, – говорит он, подмигивая, прежде чем отойти.

Боже, я ненавижу его.

Я выхожу за ним на улицу и сажусь в ожидающий лимузин. Обогреватели включаются, когда машина отъезжает от клуба, и я наблюдаю, как заснеженные улицы проносятся мимо как в тумане, думая обо всех способах, которыми я могла бы убить его…

– Мне нужно уладить одно довольно неприятное дельце, – произносит он. Я поворачиваюсь и вижу, что он смотрит в своё окно. – Ты, конечно, не будешь возражать?

– А я была уверена, что всё, что ты делаешь, неприятно.

– Благородно. Отвратительно. – Он смеётся, и я нахожу этот глубокий смешок более сексуальным, чем следовало бы. – На самом деле, в основном, одно и то же, – говорит он.

Мы едем до тех пор, пока блестящие здания в центре Москвы не превращаются в полуразрушенные многоэтажки и заколоченные магазины. Машина притормаживает перед зданием. Металлические рулонные ворота занимают большую часть фасада, а на вывеске над навесом рядом с неоновым бокалом для мартини мигает цепочка русских букв.

– Похоже, это милое местечко, – говорю я, морща нос, когда машина сворачивает на парковку.

– Почти как твой любимый Хуарес. – Насмешливая улыбка танцует на его губах. – Чувствуешь себя как дома?

Я свирепо смотрю на него.

– Хуарес горяч, и в нём определённо больше проституток…

– В лучшем случае прискорбно.

– По крайней мере, он заноза в боку Америки. – Я смотрю в окно. – Это место…

– Тебе нравится слушать свою болтовню? – он выгибает бровь, небрежно проверяя свой телефон.

– Ты такой мудак. – Я закатываю глаза. – Мы просто будем сидеть здесь или выйдем и начнём уклоняться от героиновых игл?

Задняя дверь бара открывается, свет льётся на покрытый льдом тротуар. Мужчина машет рукой с порога, и, как по приказу, дверь Ронана открывается перед ним. Он выходит, и я следую за ним к чёрному ходу.

– Держитесь поближе, – приказывает он, когда мы заходим внутрь.

Отчётливо ощущается аромат пива, плесени и мочи. Прекрасно. Стены покрыты деревянными панелями, а с потолка свисают безвкусные латунные светильники. Повсюду расставлены столы с незажжёнными свечами в центре. Ронан ведёт меня через пустой бар в коридор, а оттуда в гораздо большую комнату.

Вдоль стены сидят в ряд мужчины, одетые в костюмы, и густое облако дыма лениво плывёт по воздуху. Игорь и ещё один из охранников Ронана стоят посреди комнаты напротив пустого стула. Прямо перед ними сидят двое взъерошенных мужчин со связанными руками и мешками на головах.

Ронан достаёт из кармана сигару, медленно раскуривает её и садится. Одна затяжка, и он упирается локтями в бёдра, глядя через комнату на ряд мужчин. Тишина в комнате становится оглушительной. Я практически вижу, как все они затаили дыхание, ожидая, что он сделает. Я опускаю подбородок и пытаюсь скрыть улыбку.

– Кристофф, – говорит Ронан, дым медленно просачивается сквозь его губы. – Сними мешки.

Мужчина рядом с Игорем делает шаг вперёд и снимает мешки с их голов. Один мужчина, на вид, средних лет, его волосы с проседью редеют. Он нервно смотрит на мужчину с детским лицом, стоящего рядом с ним.

Ронан смотрит на меня, затягиваясь сигарой.

– Ты знаешь, что эти двое думали, что смогут сделать? – я приподнимаю бровь. Он сейчас серьёзно? – Они думали, что смогут бросить мне вызов, – говорит он, качая головой. – Восстать против моей Братвы. Непостижимо, на самом деле.

– Раскол – это такая болезнь, – отвечаю я, кладя руку на плечо Ронана. Он каким-то образом проверяет меня, я это знаю. Улыбаясь, он хватает меня за руку и целует костяшки пальцев, как будто гордится мной. Самое худшее во всём этом то, что мне это нравится.

Он отпускает мою руку и обращает своё внимание на мужчин.

– Честно говоря, Марат, – приозносит Ронан, – самое трагичное во всём этом то, что ты увлёк за собой своего сына. Тс. Тс. – Он снова затягивается сигарой, в воздухе клубится облако дыма. – Ты подписал Виктору смертный приговор. – Ронан щёлкает пальцами, и Игорь протягивает пистолет. Марат наблюдает, и на его лбу заметно выступают капельки пота. – Что означает, что ты должен убить его.

– Нет, – рычит Марат. – Я не буду этого делать. Если ты хочешь убить моего мальчика, сделай это сам. Хоть раз испачкай руки.

– Ты же понимаешь, что, если я убью его, будет намного хуже. – Ронан вздыхает. – Если любишь Виктора, я уверен, что ты проявишь человечность, убив его самостоятельно. – Это жестоко и извращённо, но эффективное лидерство требует быстрых наказаний для тех, кто восстаёт против вас. Накажи как следует одного человека, и мало кто когда-нибудь снова попытается бросить тебе вызов. Я это хорошо знаю.

– Ты идёшь против правил, Ронан. Ты жаден до власти. Бесчеловечный. Твоему отцу было бы противно, – кричит Марат, его глаза сверкают яростью и страхом.

– Ах, да ладно. – Ронан откидывает голову назад от смеха. – Мы все знаем, что случилось с моим отцом. – Он снова смеётся, и мужчины в другом конце комнаты неловко переминаются с ноги на ногу. – Я не такой уж неразумный человек, – говорит он, протягивая Игорю сигару и поправляя запонки. – Я заключу с тобой сделку, Марат. Застрели сейчас своего сына, и твои жена и внучка останутся живы. Не выстрелишь в него и, ну… – Ронан забирает свою сигару обратно и с ухмылкой затягивается.

Взгляд Марата останавливается на пистолете в руке Игоря, и его челюсть напрягается.

– Нет.

– Пожалуйста, отец, – умоляет его сын. Предполагаю, что внучка, которой угрожает Ронан, – ребёнок Виктора, и он хочет, чтобы она жила. Возможно, мне следовало бы испытывать хоть каплю сочувствия к этим людям, но я его не испытываю. Все в этой комнате испорчены. Обычная человеческая этика здесь неприменима, потому что все мы добровольно променяли свои души на такой образ жизни. Что касается Марата и его сына… что ж, они не просто продали свою душу дьяволу, они ещё и попытались свергнуть его. Опасные, очень опасные игры.

– Тик-так, – говорит Ронан.

Марат неуверенно берёт пистолет и поднимает его дрожащей рукой, глядя на Ронана дикими глазами. Внезапно он направляет пистолет на Ронана.

– Отпусти моего сына! – орёт он.

Клянусь, температура в комнате падает. Всё замирает, как будто само время останавливается. Челюсть Ронана дёргается, ноздри раздуваются. Ничего больше не существует, кроме ярости Ронана, заполняющей каждый уголок комнаты. Если этого ублюдка застрелят, я застряну здесь с кучей русской братвы. Ронан может быть врагом, но в данном случае я предпочла бы быть его пленницей, а не их игрушкой.

Ну, пиздец.

Глава 12

РОНАН

«Click Click Boom» – Saliva (трек)

Клик. Клик. Клик.

Вокруг меня взводятся курки пистолетов, и комната наполняется потрескивающим напряжением. Марат направляет пистолет, и я с улыбкой поднимаю руку.

– Ждать! – говорю я. Глаза Марата расширяются, дрожь в его руке становится все сильнее. По его вискам стекают струйки пота. – Нажми на курок, Марат. Давай, – решаюсь я, прежде чем глубоко затянуться своей сигарой.

– Ронан, – шипит Камилла.

– Да, Красивая? – я направляю своё внимание на неё, моя рука всё ещё поднята в сторону моих охранников.

– Убей его, – говорит она сквозь стиснутые зубы. Она нервно переводит взгляд на Марата.

– Я не пачкаю руки. – Я пожимаю плечами. – Это правило, которого я строго придерживаюсь.

Она проводит рукой по волосам.

– Не вовремя. – О, она волнуется… Интересно.

Раздаётся отчётливый щелчок спускаемого курка, и я поворачиваюсь к Марату, недовольно хмурясь. Пистолет был разряжен. Всё это было лишь игрой для моего развлечения, небольшой психологической пыткой, если хотите. Конечно, Игорь собирался пристрелить их обоих, но сейчас…

– Ты действительно думаешь, что я дал бы тебе заряженный пистолет? – я спрашиваю Марата.

Насыщенная адреналином кровь пульсирует в моей яремной вене. Красный цвет искажает моё зрение. Я могу справиться со многими вещами, но с этим – я не могу. Как смеет такой человек наставлять на меня пистолет, когда я дарую ему пощаду? Медленно я поднимаюсь со стула и подхожу к Марату, расхаживая перед ним. Дикий зверь внутри меня умоляет перерезать ему горло. Он призывает к кровопролитию и насилию. Но я не поддамся этому желанию, потому что мне бы этого слишком хотелось. Это бизнес, и всё же… Я оглядываюсь через плечо на Камиллу, и любопытство танцует вокруг моих кричащих демонов. Она такая слетевшая с катушек. Такая неконтролируемая. Я бы никогда даже в своих самых смелых мечтах не смог предсказать, что сделает эта маленькая адская гончая, так что, возможно, мне стоит выпустить её на волю.

– Убей их, – говорю я, затушив сигару о щеку Марата, и с его губ срывается болезненное шипение. – Сделай это дико, Красивая.

Я пересекаю комнату и сажусь. Каблучки Камиллы цокают по бетонному полу, и она останавливается перед Маратом. Мой взгляд скользит по её изгибам, пока я жду, обдумывая все возможности.

– Мне понадобится кое-что из бара, – она поворачивается ко мне лицом, и я киваю. – Игорь, – говорит она, выходя из комнаты, – будь паинькой и проследи, чтобы Марат получил чудесное представление, окей?

Игорь хватает Марата и ставит его на колени перед своим сыном. В комнате воцаряется тишина, если не считать приглушённых рыданий Виктора. Секундой позже в дверях появляется Камилла, неся керосиновую лампу из бара и грязное кухонное полотенце. Её бёдра покачиваются при каждом шаге, когда она пересекает комнату. Моя грудь сжимается от предвкушения, когда она останавливается передо мной. Её глаза блестят, и она медленно наклоняется, кладя одну руку мне на бедро, в то время как другой проводит по лацкану моего пальто. Ухмыляясь, она достаёт зажигалку из моего нагрудного кармана, откидывает крышку и щёлкает кремнем. Пламя танцует между нами, и я улавливаю искру безумия в её экзотических глазах. Она похожа на художника, который смотрит на чистый холст, представляя себе все прекрасные возможности. Лёгким движением запястья она защёлкивает зажигалку, гася пламя, прежде чем отвернуться.

Виктор хнычет, когда Камилла встаёт перед ним. Она отвинчивает крышку лампы, прежде чем вылить масло на один конец полотенца. Как многообещающе!

– Я и правда люблю огонь, – говорит она, поднося тряпку к лицу Виктора. Он зажимает рот, а она кружит у него за спиной, проводя полотенцем по его щеке. – Сила, того, как он уничтожает и очищает всё, к чему прикасается. – Она пинает его сзади по ногам, и он с кряхтением падает на колени перед Маратом. – Это почти священно, – молвит она и хватает Виктора за волосы, запрокидывая его голову назад и зажимая нос.

Он мечется, а она нависает над ним с садистской улыбкой. Наконец, он открывает рот, чтобы сделать вдох, и Камилла засовывает полотенце ему в рот. Он кряхтит и постанывает, сопротивляясь ей, когда она загоняет полотенце глубже. Она со щелчком открывает зажигалку, пламя вспыхивает на кончике ткани. Его глаза расширяются, и он переворачивается на спину, дико размахивая руками, когда маленькое голубое пламя ползёт по материалу. Я с тревогой наблюдаю, ожидая, когда огонь встретится с керосином, и внезапно вспыхивает ярко-красное пламя. Камилла продолжает зажимать ему нос, заставляя вдыхать языки пламени, лижущие его лицо. На мгновение в её глазах появляется восхищение, и когда ей, кажется, всё это надоедает, она отпускает его.

Она такая безжалостная. Настолько дикая, что моё сердце подпрыгивает в груди.

Мрачная симфония наполняет комнату, когда рыдания Марата смешиваются с приглушенными криками Виктора. Камилла обращает своё внимание на Марата, поглаживая пальцем его щеку.

– Ш-ш-ш, – говорит она, обходя его сзади. Обхватив его подбородок, она скользит рукой по его затылку, прежде чем резко свернуть ему шею в сторону. И господи, этот треск эхом разносится по комнате… Тело Марата с глухим стуком падает на пол, а затем она уходит с улыбкой.

Греховность кружит вокруг неё, как разъярённый шторм.

Она великолепна.

Она легкомысленно машет рукой в направлении Виктора.

– Этому потребуется время, чтобы умереть. Может, тебе захочется пристрелить его, если тебе куда-то нужно.

Я изо всех сил стараюсь сдержаться и поворачиваюсь к группе мужчин в дальнем конце комнаты.

– Джентльмены, всего лишь напоминаю, почему вам не следует восставать против меня. Последствия ужасны. – Хлопнув в ладоши, я встаю со стула. – Что ж, для одной ночи достаточно волнений. Игорь, застрели его.

Раздаются быстрые выстрелы, а затем я выхожу из здания вместе с Камиллой рядом со мной.

Глава 13

КАМИЛЛА

«River of Fire» – In This Moment (трек)

Запах обугленной кожи исходит от моего пальто, когда мы выходим на улицу, и я не могу притвориться, что мне это не нравится. Я люблю огонь – слишком сильно. Когда-то я боялась его, но он очистил меня, сформировал, создал то, кем я являюсь сегодня.

Ронан придерживает для меня дверцу машины – о, он умеет открывать двери, – и я двигаюсь на сиденье, думая о том, что только что произошло. Это наказание я приберегаю для тех, кто причинил мне зло или предал меня самым худшим образом. Вдыхать пламя до тех пор, пока оно не опалит твои лёгкие и ты не задохнёшься, должно быть, ужасный способ умереть.

Я не знала этих людей, и они ничего мне не сделали, но они служили определённой цели: добраться до Ронана Коула. Ронан питает слабость к насилию и жаждет возмездия. Я вижу это в его глазах: потребность, стремление, такие похожие на мои собственные. Но, в отличие от меня, он держит свои под замком, скрывая это под своим прекрасным лоском.

Он попросил меня наказать их, быть жестокой, и поэтому я дала волю худшим частям себя. Я позволила своей зависимости от самой элементарной формы человеческой власти – отнятия жизни у другого человека – поглотить меня. Для него. Чтобы добраться до него. Я хочу подпитывать его слабость, чтобы самой стать ею; раскрывать все его самые тёмные секреты, пока он не созреет для того, чтобы их раскрыть. Я хочу уничтожить Ронана Коула, но я также хочу принять его порочность. Его тьма тянется к моей, и они смешиваются и кружатся вместе в пустоте, созданной нами самими. Я так легко могла бы стать тем монстром, каким он хочет меня видеть. В конце концов, это не так уж трудно, я дочь своего папы.

Тёмная ночь ползёт мимо окна, и я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Ронана. Голубое свечение телефона в его руке отбрасывает тени на его лицо.

– Не хочешь поужинать со мной завтра вечером? – спрашивает он, прежде чем оторвать взгляд от телефона.

Я хмурюсь.

– Что?

– Не хочешь присоединиться ко мне завтра за ужином? Я спрашиваю только из вежливости, у тебя нет выбора в этом вопросе.

– Знаешь, – я закатываю глаза, – ты мог бы притвориться, что ты не мудак, хотя бы на две с половиной десятых секунды.

– А зачем притворяться?

– Верно, – вздыхаю я. Это идеально. Я воспользуюсь любой возможностью, чтобы сблизиться с ним, но я не могу сделать это слишком лёгко. – Почему ты хочешь, чтобы я пошла?

Его палец касается моей щеки.

– Ты заставишь многих мужчин на ужине завидовать мне. Мне действительно нравится, когда мне завидуют…

– А я-то думала, что ты выше таких вещей, Русский.

– Внешность – это всё.

– А что мне с этого? – я прикусываю губу.

– Притворяешься, что у тебя есть выбор в этом вопросе.

Я приподнимаю бровь. Я пойду чтобы узнать о нём побольше. В конце концов, знания – это сила.

– Отлично. Куда мы направляемся?

– В Москву.

– Не то чтобы у меня были другие идеи, – бормочу я.

– И я не могу представить тебя как бывшего лидера картеля Хуарес. Думаю, должность генерального директора Банка Венесуэлы вполне тебе подойдёт.

Я качаю головой.

– Почему именно банк?

– Это деловой ужин, а я владею многими, очень многими банками.

– Ну конечно же.

Он изучает моё лицо, как будто ждёт, что же последует дальше.

– И не будь дурой, Камилла.

Я складываю руки на груди.

– И снова. Мудак.

По правде говоря, я заинтригована его миром и, осмелюсь сказать, им самим. Кроме того, что ещё мне остаётся делать? Сидеть в той комнате и злиться? Я отказываюсь терять надежду и просто принимать участь его пленницы. Я убью его, но я не смогу добиться этого из-за запертой двери. Если возможно, мне нужна хоть капелька его доверия, но я не уверена, что Ронан сможет мне доверять. Вот почему он такой могущественный.

Но в ту секунду, когда он приблизится ко мне хоть на дюйм, я пройду милю, чтобы уничтожить его к чёртовой матери.