Текст книги "По-настоящему безумно глубоко (ЛП)"
Автор книги: Л. Шэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
Райланд допил остатки пива, тяжело вздохнув. «Отрицание – это не просто река в Египте».
Я показал ему птичку, направляясь на кухню. «Никакого братания с посетителями!» – крикнул я, как делал каждый вечер.
«Никаких обещаний», – крикнул он в ответ, как он делал каждую ночь.
Вечер не мог бы стать хуже, даже если бы метеорит приземлился прямо на мою чертову голову.
Я был неправ.
Вечером стало еще хуже.
Экспоненциально так и со скоростью крушения самолета. Горячий беспорядок, мягко говоря .
Снаружи все выглядело нормально. Дорогая утварь гармонично звенела; болтовня шелестела в ароматном воздухе. Был смех, приглушенные разговоры и мягкое царапанье мягких стульев. Кухня была душной, ароматы сладкого майорана, тимьяна и розмарина цеплялись за мои ноздри. Мне нравилась сенсорная перегрузка, которая сопровождала управление рестораном. Его стремительная культура. Она заглушала мои гребаные мысли и заставляла меня сосредоточиться на настоящем. И было много гребаных мыслей, любезно предоставленных моим беспорядочным детством.
Наше обычное соотношение было один официант на каждые три стола. Этот сервис, это был один официант на каждые шесть. Учитывая, что у нас было меню из десяти блюд, доступность была нулевой. И посетители были в ярости. И правильно.
Столы ждали до двадцати минут между блюдами, и взволнованные официанты были настолько перегружены работой, что один из них пролил красное вино на чье-то платье от Dior, а другой наступил на гипсовую ногу клиента. Мой шеф-повар решил, что сейчас самое время устроить себе нервный срыв, потому что клиент оскорбил его тартар из икры гребешка, а кухонный швейцар устроил истерику после того, как Рай попросил ее подать напитки на вечер.
В общем, если бы я мог стереть весь этот день из своей памяти, я бы это сделал и щедро заплатил за это удовольствие.
«Шеф!» Метрдотель просунул голову в мою кухню. Двадцатилетняя Свифти со светлой косой челкой и ярко-красными губами.
«Нет», – автоматически ответил я.
Она съёжилась, словно собираясь съежиться.
«Что случилось, Кэти?» Тейлор, мой помощник шеф-повара, развернулся на каблуках, уделяя ей все свое внимание. Он был симпатичным парнем. Высокий, черный, в татуировках, с карими глазами, которые заставляли всех женщин-сотрудниц падать в обморок, когда он оказывался рядом.
«Там VIP-клиент, который хочет поговорить с шеф-поваром», – смущенно сказала она.
«Нет», – повторил я, нарезая сельдерей со скоростью света. .
«Да». Рай промчался на кухню, минуя метрдотеля. «Люди приходят сюда, чтобы взглянуть на знаменитого шеф-повара Касабланкаса. Тебе в любом случае нужно появиться. Ты делаешь это каждый вечер».
Я положил нож. Мы уставились друг на друга. Я знал, что он прав. Я ненавидел людей, но я любил свою карьеру. Если выставлять себя напоказ, как животное в зоопарке, означало, что клиенты будут больше расхваливать мое следующее кулинарное предприятие, то это не имело для меня значения.
«Ладно». Я хлопнул дверью кухни, распахивая ее, и направился в столовую. «Неужели сегодня может быть еще хуже?»
«Абсолютно», – горячо сказал Райланд, окрыленный моим горем. Он присоединился ко мне, когда мы пробирались сквозь покрытые белыми скатертями столы и освещенные свечами люстры. «Подожди, пока не увидишь, кто хочет поговорить с тобой».
Это меня заинтриговало. Это не могла быть Кэл. Во-первых, она не была VIP-персоной. Во-вторых, она была слишком бедна, чтобы позволить себе стакан воды в моем заведении, не говоря уже о том, чтобы съесть полноценный обед. В-третьих, даже если бы у нее были все деньги в мире, у нее все равно были вкусы младенца. Ее вкус в еде – если это можно так назвать – был плачевным. Она жила на постоянной диете из корн-догов, Pop-Tarts и Sour Patch Kids. Она съела бы собственную ногу на национальном телевидении, прежде чем добровольно попробовала бы ортолана.
Мы подошли к квадратному столу, за которым сидела, судя по всему, пара на свидании. Первый человек показался мне вполне безобидным – блондинка, длинноногая, слишком короткая для модели, в платье, которое могло бы совмещаться с спортивным бюстгальтером, настолько оно было коротким. Затем мой взгляд упал на мужчину, сидевшего перед ней.
Киран Кармайкл.
Привилегированный кусок дерьма, чей папаша владел единственным универмагом в городе. Человеческий ответ смегме.
Я страдал двенадцать лет в школе с этим придурком. Мы были злейшими соперниками. Оба спортсмены, оба популярны, оба хотели помочиться на территории друг друга. Вращались в одних и тех же кругах, встречались с одними и теми же девчонками .
Любимым занятием Кирана было говорить мне, что я воняю рыбой, которую мой отец-рыбак продавал его отцу каждый день, и мне нравилось напоминать ему, что у него меньше индивидуальности, чем у знака «стоп». Обычно я проделал бы дыру в чьем-то лице, если бы они меня беспокоили, и продолжил бы жить своей жизнью, но Киран был другой породы. Его семья имела власть и влияние. Я знал, что если я испорчу его лицо, мой отец останется без работы, а затем на столе в Касабланкасе не будет ужина. Поэтому я смирился с этим. Выдержал двенадцать лет раскопок и дерьма.
Теперь моя семья больше не зависела от него, и игра началась. Двадцатилетний запас гнева прожег мои внутренности, лава забурлила в моих венах. «Кажется, ты сказал, что меня хочет видеть VIP». Я уставился на метрдотеля рядом со мной, выгнув бровь.
«Я-я-сэр, он известный футболист», – нервно заикалась Кэти. «За... округ Колумбия Эшберн?»
«ФК». Киран промокнул уголки рта салфеткой, на его лице застыла скучающая ухмылка. «У меня отпуск из-за травмы».
«Не спрашивал».
«Обычно они хотят, чтобы игроки оставались, посещали домашние игры во время физиотерапии, но мой контракт обошел всю эту волокиту. Я... ну, своего рода большая шишка». Киран одарил нас такой улыбкой с сыром, что у меня началась чертова изжога.
Я не сводила глаз с его спутницы, просто чтобы его позлить. «Чем я могу тебе помочь?»
« О боже , привет!» Его спутница осветила меня мегаваттным лучом, обмахиваясь меню. «Боже, какой ты высокий. Я видела тебя по телевизору, но никогда не думала, что ты такой красивый вблизи!»
У нее был мягкий алабамский акцент, и я был очень близок к смеху. Киран был таким чертовым клише, выбирая тип южной красавицы.
«Спасибо». Я склонил голову в фальшивом смирении. «Чем я могу быть полезен?»
"Нет, правда». Она сжала груди, наклоняясь ко мне. Тонкая, как танк, эта. «Мы пришли сюда, потому что я сказала Кирану – разве я не говорила тебе, Кики? – что я должна попробовать все, что ты готовишь, после того, как увидела тебя в «The Great Chef Down» . И когда ты бросила пепперони в того участника и сказала ему, что он пицца-придурок – бесценно!» Она возбужденно захлопала, смеясь.
Она собиралась перейти к сути в ближайшее время? Потому что у меня был кризис на службе и остаточный стояк от того, что я прижал Кэла к ее полу сегодня днем. Мой член все еще дергался каждый раз, когда я думал о тех синих кончиках волос.
«Энни хотела сказать, что еда очень вкусная». Киран зевнул в кулак, как будто признание того, что я готовлю вкусную еду, причиняло ему боль. Я надеялся, что так и есть.
«Я это уже знаю», – я скрестил руки на груди.
Киран взглянул на свой Rolex, откусывая кусок от закуски. «Ты можешь рассчитывать на подтверждение, приятель».
Я не был его приятелем. Но я собирался стать его погибелью, если он не эвакуируется из моего помещения. Отведя взгляд в его сторону, я сказал: «Убирайся нахер».
«Простите?» Он приподнял одну бровь, спокойный и собранный. У него были нелепые, блестящие, светло-каштановые волосы, и он носил черную водолазку, международную форму мудака. Я не купился на всю эту укрощенную версию, которую он мне продавал.
«Я сказал: «Убирайся. На. Чёрт .!»
«Мы платим клиентам», – невозмутимо отметил Киран.
«Никакие деньги не стоят того, чтобы ты осквернял мой ресторан. Леди может остаться». Я сцепила руки за спиной, игнорируя Райланда, который бросал на меня пронзительные взгляды. « Без свиданий ».
«Она моя кузина».
«Лично я не поклонник инцеста, но это объясняет твой уровень интеллекта».
«О, боже мой». Блонди прикрыла лицо ухоженной рукой. наклонив голову в сторону. «Кики, ты никогда не говорила мне, что он тебя ненавидит. Нам нужно уйти».
«Я вижу, что родители твоего кузена, по крайней мере, не родственники. Хорошая идея. Я провожу тебя до двери». Я отступил назад, чтобы дать им место, чтобы встать, зная, что мы привлекаем внимание других обедающих, и все равно не обращаем на это особого внимания. Я Ненавидел этого человека с большой буквы . Если бы я мог подать ему кусочек сверххолодной мести за все, через что он заставил меня пройти, я бы не возражал против заголовка на шестой странице . Нет ничего, что нельзя было бы исправить, поцеловав нескольких младенцев и подписав хороший чек приюту для животных.
Киран неторопливо встал, не показывая никаких признаков смущения, и его кузен последовал его примеру. «Не думал, что я так глубоко тебя порезал, что превратил в мудака».
«Не обольщайся». Я стряхнула невидимую ворсинку с его дизайнерской водолазки. «Ты не более чем анекдот. Так уж получилось, что я не кормлю задир – они и так полны дерьма. А теперь будь любезен, отвали».
Я проигнорировал ошеломленное лицо Райланда, а также дюжину направленных на меня телефонов, разинутые рты и приглушенный шепот.
«Вы только что вышвырнули клиента?» Райланд ткнул большим пальцем через плечо. Посетители неловко ёрзали на своих местах. Я не волновался. Шеф-повара, как известно, были придурками. Вся карьера Гордона Рамзи была построена на руинах чужих надежд и мечтаний. «Один из самых популярных футболистов на земле в то же время?»
«Он не Месси». Я взглянул на тарелку Кирана и заметил, что она совершенно пуста.
«Нет, но ты такой». Рай потер лицо, вероятно, жаждая косяка. «Неряшливый до чертиков , не говоря уже о безрассудстве».
"Подать в отставку."
«Был там, делал это», – напомнил он мне. «Не могу дождаться, чтобы попрощаться с этой работой».
«Ты можешь оставить себе поцелуи; меня не интересует твой герпес. А теперь, если позволите, – я потопал обратно на кухню.
Рука протянулась ко мне из-за одного из столов. Тонкие, холодные пальцы сплелись вокруг моего запястья. Я повернулся, чтобы посмотреть на человека. Это была брюнетка лет тридцати. Одетая со вкусом.
«Мистер Касабланкас?» Она одарила меня соблазнительной улыбкой, которая не произвела на меня никакого впечатления, а легкий французский акцент витал вокруг ее слов. «Меня зовут Софи Авент. Я репортер Cook's Illustrated ».
Я никогда не давал интервью. Если только это не было частью моих контрактных обязательств по промо-акции телешоу, в таком случае я заставлял своих людей заранее тщательно прочесывать вопросы. Мое прошлое было слишком запутанным, слишком сложным, чтобы я мог открыть свою жизнь для мирового развлечения.
«Я хотел спросить, не могли бы вы...»
«Нет», – прервал я ее слова.
«Вы еще не услышали мой вопрос», – остроумно заметила она.
«Если только это не заканчивается фразой «дай мне отсосать твой член» – в этом случае ответ будет «нет, но спасибо» – ответ по-прежнему будет «нет».
«Эййййййй там!» Райланд проскользнул между нами, добродушно посмеиваясь. Лицо Софи Авент выглядело так, будто я только что ударил ее, и я не винил ее. Не было никаких оправданий такому уровню мудачества. Обычно я контролировал себя гораздо лучше. Рай склонил голову перед Софи, выглядя искренне ужаснувшимся. Он был чертовски хорошим актером, а лжецом еще лучше. «Итак, во-первых – извинения за его грубость; его приобщение к цивилизации было постепенным процессом. Очевидно, он сбежал из своей клетки». Райланд переставил приборы на ее столе, его улыбка сердцееда работала сверхурочно. «Во-вторых, ваш ужин за счет заведения и будет сопровождаться прекрасным Chateau Lafite Rothschild 1998 года и эксклюзивным десятиминутным интервью».
Это вино стоило около семнадцати сотен долларов. И мой Время было бесценно . Тем не менее, выражение лица Софи осталось невозмутимым. «Он только что...?»
«Я бы хотел сказать вам, что он этого не сделал, но у нас есть аудитория, поэтому давайте сосредоточимся на том, как исправить ситуацию и сделать вас счастливыми».
Она изогнула бровь. «Ты можешь сделать меня счастливой, я уверена». Предложение было ясным.
«Считай, что это сделано, милая. Сейчас!» Рай похлопал ее по плечу, его улыбка американского психопата все еще была нетронута. «Пожалуйста, позволь мне направить весь мой гнев – извини, внимание – на моего непостоянного, гениального босса. Скоро вернусь, чтобы принять твой заказ. И номер». Он подмигнул.
Он хлопнул меня по спине и повел на кухню, его лицо сменилось с приятного на убийственное. «Что, черт возьми, это было?» Он ударил кулаком в стену, как только мы закрыли дверь и скрылись из виду. Все здание содрогнулось. Он указал на дверь. «Все люди в том ресторане смотрели на тебя, как на сумасшедшего. Знаешь почему?»
У меня было такое чувство, но я ждал, пока он это подтвердит.
Райланд широко раскинул руки. «Потому что ты сумасшедший !»
«Киран превратил мою жизнь в ад в старшей школе». Я присела на свое место, взяла персик из Джорджии и разрезала его пополам ножом. Я бросила его в кастрюлю вместе с ложкой лимонного сока и подслащенным ромом, наклонила кастрюлю и дала ему загореться и карамелизоваться. Огонь танцевал желтыми и оранжевыми цветами между мной и Райем, который положил кулаки на мой стол.
«Да, я помню, я сидел в первом ряду на том шоу ужасов. У вас двоих был четырехлетний конкурс по мочеиспусканию, и все попали под дождь». Райланд оттолкнулся от моей стойки, меряя шагами небольшое пространство между нами, пока я убавлял огонь. «Но ты уже не в старшей школе, и он, возможно, больше не придурок».
«Это свободная страна; я могу обслуживать, кого захочу». Я наклонял сковороду туда-сюда, позволяя персику томиться в собственном соку. «И я решил не обслуживать мужские гениталии. ”
Мне нужна была сигарета. Мне было наплевать, что она, вероятно, вызывает у меня рак. Да и жить было не на что.
«Ладно. Киран – больная тема для тебя, так что я пропущу это мимо ушей. А эта история с журналистом?» Он указал на дверь. «Это сексуальное домогательство».
«Я сказал, что не хочу ее трахать». Я сердито посмотрел на него, кладя персик на тарелку.
«Ты сказал, что она хочет тебя трахнуть».
«Где ложь?» Я бросил взгляд через его плечо, чтобы посмотреть через окно в перегородке, как официант подает цыпочке Софи наше лучшее вино. «Если бы я выпивал за каждого журналиста, который ко мне приставал, я был бы Хемингуэем».
Рай сунул свой iPad под мышку, покачав головой. «Женщины не любят, когда им говорят, что они не желанны. Вы бы это знали, если бы когда-нибудь потрудились поговорить с одной из них».
«Ты выставляешь меня женоненавистником. Я тоже не разговариваю с мужчинами. Я человек, который справляется с трудностями на равных».
«Ну, хорошая новость в том, что сегодняшняя ночь уже не может стать хуже». Райланд уставился в окно двери.
«Шеф?» – Тейлор закричал передо мной, держась за разделочный стол.
"Ага?"
«Гриль-станция горит».
КАЛ
МакМонстер: Все еще жив?
oBITCHuary: Едва-едва.
МакМонстер: Обнадеживает.
oBITCHuary: Ты кажешься разочарованным. Как там мой любимый Нью-Йорк?
МакМонстер: Так же, как ты это оставил. Настолько плохо?
oBITCHuary: На самом деле, хуже.
МакМонстер: Что вообще заставило вас вернуться туда?
oBITCHuary: Мой отец умер.
oBITCHuary: Извините, что ничего не сказала. Просто показалось... ну, честно говоря, сейчас я действительно вся в хлам. Просто печатать это и смотреть в лицо своей новой реальности сложно. Но это не было сюрпризом. Он уже некоторое время болел.
МакМонстер печатает…
МакМонстер удаляет…
МакМонстер печатает…
МакМонстер удаляет…
МакМонстер: Сочувствую вашей утрате.
Это был очень странный ответ МакМонстера, который обычно был настолько настроен на мои чувства, что я иногда подозревал, что меня обманывает женщина-терапевт. Я говорил с ним почти каждый день с тех пор, как несколько лет назад зарегистрировался на форуме андрофобии. Мой настоящий терапевт считал, что для меня было хорошей идеей поговорить с людьми, которые разделяли мой опыт и страх перед мужчинами, но, как оказалось, я просто нашел этого конкретного человека.
Мои страхи казались интимными, слишком личными, чтобы делиться ими с незнакомцами. Но что насчет МакМонстера?
Он совсем не чувствовал себя чужаком.
КАЛ
«Torn» – Натали Имбрулья
« Тебе следует что-то с собой сделать». На шестой день моего пребывания в Стейндропе мама прижала свою замерзшую ногу к моей щеке, заставив меня вскрикнуть в знак протеста.
Мы оба валялись на диване в гостиной, ели мороженое и смотрели реалити-шоу о роскошных риелторах из Лос-Анджелеса, которые одевались как Барби. Я шлепнула ее по ноге, визжа: «Я стараюсь, мамушка. Вести подкаст о настоящих преступлениях – это карьера, ясно?»
До сих пор я тянул с поиском настоящей работы после окончания учебы, потому что идея сделать свой собственный подкаст с редкими гостями привлекала меня больше, чем стать стажером в каком-то маркетинговом агентстве, которое отказывалось платить мне достаточно, чтобы субсидировать мой еженедельный проездной на метро. Я даже дошел до того, что написал несколько эпизодов на своем ноутбуке, но всегда заканчивал тем, что откладывал их, потому что они были слишком длинными, слишком наглядными, слишком информативными, слишком странными и просто... слишком моими .
В настоящее время я находился на исследовательской стадии операции. Что на практике означало, что я время от времени гуглил, как начать настоящую подкаст о преступлениях . Теперь мне нужны были только написанные эпизоды, студия, продюсер, менеджер по маркетингу и мотивация.
Очевидно, я был близок к тому, чтобы это произошло.
«Я говорю не о твоей работе в Нью-Йорке». Мама покачала головой, засовывая ложку в гору фисташкового мороженого, чтобы с любовью смахнуть прядь волос с моего лица. «Я говорю об этом месте. Об этом городе. Если ты собираешься остаться здесь на некоторое время, тебе нужна работа».
это возьму ?»
Staindrop не был Большим Яблоком возможностей. Это был скорее… Маленький Изюминкой безработицы. Я знал, что она права. Мне нужна была работа. Я просто думал, что эта работа будет заключаться в продаже моих внутренних органов на черном рынке или в том, чтобы быть оператором секса по телефону для старых женатых мужчин.
«Позвольте мне сказать вам, где вы этого не получите – на этом диване».
«Я найду работу». Я небрежно отмахнулась от нее, с уверенностью, которой определенно не чувствовала.
«Тебе лучше, потому что я не хочу, чтобы это было на моей совести, если ты потеряешь свою квартиру в Нью-Йорке. Она с контролируемой арендной платой».
«Не волнуйся». Я отвлекся на мороженое из печенья, чтобы избежать зрительного контакта. «Я что-нибудь придумаю».
«И тебе тоже нужно начать восстанавливать связь с людьми». Мама была в ударе, тыкая меня локтем. «Я знаю, как сильно ты скучала по Дилану. Я не уверена, что между вами произошло, дорогая, но то, что у вас было, определенно стоит исправить».
«Я пытался». За эти годы я это сделал. Я отправлял письма. Текстовые сообщения. Подарки на день рождения. Телепатические просьбы. Я бы попробовал дымовые сигналы, если бы не знал, что она на грани астмы. Она никогда не отвечала ни на одно из них.
«Старайся больше».
«Хочешь, чтобы я ее преследовал?» Я воткнул ложку в мороженое, и у меня пропал аппетит.
«Агрессивно ухаживай за ней», – поправила мама. «Ваше поколение так щепетильно относится к личному пространству».
« Мамушка ». Я почувствовал, как мои ноздри раздуваются. «Не думаю, что она хочет иметь со мной дело. Не хотелось бы быть надоедливой». Но я не был так уверен, после поведения Дилана, когда я видел ее в последний раз. С другой стороны, это были буквально похороны моего отца. Может, она дала мне скидку, потому что это был особый случай.
«Хороший друг – это сокровище, а сокровища трудно найти».
«Тогда почему она отказалась от своего сокровища?» Хотя, на самом деле, мне стоит попробовать в последний раз. Если не считать моей неконтролируемой тревоги, Дилан не был ужасен со мной на похоронах.
Мама дернула губами взад-вперед, обдумывая вопрос. «Я думаю, может быть, ты сделал что-то, что заставило Дилан думать, что ты больше не ее сокровище. Возможно ли, что ты причинил ей боль, поэтому она решила причинить тебе боль в ответ?»
Она была права, конечно. Это я предала Дилана. Это я должна была искупить свой грех.
Я думал о том, что сказала мама, когда я ложился спать в своей детской комнате позже той ночью. Тьма обняла меня, словно любящие руки. Это было похоже на то, как будто я оказался в коконе машины времени. Моя одержимость девяностыми была результатом острой тоски по времени, свидетелем которого я не был. Времени без социальных сетей. До того, как Интернет взлетел. Он олицетворял для меня анонимность и безмятежность. Две вещи, которые я ценил больше всего на свете.
А эта комната? Эта комната почти заставила меня поверить, что я был там, в девяностых. Выцветшие фиолетовые стены. Постеры «Беверли-Хиллз 90210» и Green Day. Тяжелые одеяла, сваленные на моей односпальной кровати. Полароидные фотографии Дилана и меня были приколоты к детективной доске и связаны красной нитью.
Мы с Диланом катаемся на роликах.
Дилан и я в снежном коме драться.
разумеется , в качестве кавалеров друг друга ).
Дилан и я на концерте Death Cab for Cutie.
Мы с Диланом делаем колесо на солнце.
Почти все счастливые воспоминания, которые у меня были, были связаны с Диланом Касабланкасом. И теперь она собиралась стать матерью . Мама была права. Исправлять ситуацию было не только потому, что Дилан был рядом со мной – я тоже хотел быть рядом с ней.
Я варился в воспоминаниях и сожалениях несколько часов, бодрствуя и мучаясь от всего потерянного времени, прежде чем скинуть одеяло и босиком прошлепать к шкафу. Часы показывали два тридцать утра.
«Заткнись, часы», – пробормотала я, распахивая дверцы шкафа и поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до самой высокой полки, где стояла коробка из-под обуви Dr. Martens, украшенная пластиковыми стразами и рисунками.
Обувная коробка мечты.
Коробка, куда мы с Диланом бросали маленькие стикеры с нашими вещами из списка желаний. Наши надежды. Наши пожелания на день рождения. Возвращаясь в кровать, я села крест-накрест на одеяло, включила фонарик на телефоне, сняла крышку и взяла одну из сложенных в форме сердца записок.
Список дел: прыжок с тарзанки —Кал.
Список дел: посетить все 50 штатов —Dy.
Пожелание на день рождения: идеальный CD 90-х, записанный специально для меня – Кэл.
Список дел: познакомить президента с собой – Дай.
Я наклонил голову, нахмурившись. Сколько травы мы выкурили в выпускном классе? Слишком много – вот вероятный ответ.
Пожелание на день рождения: приготовьте мне лучший десерт на свете, используя только ингредиенты, начинающиеся на букву М – Dy.
Я всю ночь перебирала содержимое коробки, то хихикая, то всхлипывая.
Список желаний: поцеловать Стивена Генри. И Кайла Коуэна. И Рэя Морингера – Кэл .
Жалкая улыбка расплылась по моему лицу. Юная Кэл притворилась, что сходит с ума по парням. Я даже не помнила лиц этих парней и определенно не хотела целовать их по-настоящему. Но я жаждала казаться нормальной, как другие девушки. Дилан была посвящена во все мои выдуманные увлечения в старшей школе. Я кормила ее ложью – о том, кто мне нравится, кого я хочу целовать и с кем встречаться; неудивительно, что она ненавидела то, что я связалась с Роу. Она думала, что ее брат был просто еще одной зарубкой на моем поясе.
Желание на день рождения: торт, сделанный из чего-то отвратительного, например, брокколи или цветной капусты, чтобы я мог заставить всех «праздновать» вместе со мной, съев его – Кэл.
Последнее заставило мое сердце замереть в груди. Три года назад, на мой день рождения, мне во время смены в ресторане, где я работал, привезли отвратительный торт. В него входили брокколи, сливочный сыр, ревень и еще несколько ингредиентов, похожих на торт, и он оказался на удивление приличным. На вкус он был как вегетарианская запеканка.
Я подумал, что это шутка, которую сыграла со мной мама, и не слишком обеспокоился, когда она категорически отрицала, что отправляла это письмо.
Может ли быть, что Дилан был тем, кто его послал?
Это был ее способ достучаться до меня? Я пропустил этот важный знак?
Ну, я больше никого из них не пропускал. Я собирался вернуть дружбу Дилана.
Как только солнце выглянуло из-за туч, я приступил к работе.
