Текст книги "Край ветров. (СИ)"

Автор книги: Кусуриури Диэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7. Тобиас

Бывают такие дни, когда единственным вопросом и единтсвенной мыслью в голове становится «Зачем?».

"Зачем я это делаю?". "Зачем я это чувствую?".

Понятно было сразу, что этот день будет плохим. Все перестало клеиться еще с утра. Первым был поломавшийся на полпути автобус, затем – потерявшиеся ключи, после – две разбитые чашки и заляпанная кофе рабочая униформа. Необходимость задержаться на посту на лишний час воспринималась уже как должное.

И, конечно, Марьян нервничал из-за того, что в этот день Экс не пришел.

По-хорошему бы плюнуть на это дело. Ну, позвонить ему... один раз. Но Марьян позвонил уже три раза. "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа," – бодро сообщил механический голос в динамике.

По-хорошему ему бы пойти домой, посмотреть перед сном кино, почитать еще пару статей по планированию времени, подтянуть немного третий язык... Но, выбравшись из тепла "Пилигрима" в морозную позднюю осень, Марьян пошел не на остановку, а по точкам "сохранения" – местам, где он мог бы найти Экса. Снова задав себе вопрос "Зачем я это делаю?" он неожиданно получил ответ: "Потому что хочу узнать, навсегда ли этот игнор, серьезно ли он... я должен это понять, и получится, скорее всего, только по глазам."

И в то же время плескалась где-то в глубине сознания смутная тревога – а вдруг с Эксом случилось что? Упал с обрыва, загрызен бешенными ашами, съеден, опять же, милахой Лим, к которой, например, решил все-таки сунуться...

Марьян прошелся по лестнице вниз, ступая по иссеченному мрачными тенями от древесных ветвей тротуару, миновал пару улиц, параллельных линии берега, вышел на каменистый обрыв – один из множества, что прячутся за парадными фасадами домов, и никого там не нашел. Ему в лицо ударил ветер, растормошил волосы, забрался ледяными пальцами за шиворот.

Здесь они бывало любили сидеть и "тереть за жизнь", еще до того, как Экс принялся биться головой о стену – в смысле, пробовать выслужиться перед начальством и доказать, что способен принести пользу гильдии не только в офисе или архиве.

Марьян на всякий случай заглянул за каменистый край и обозрел крутой спуск. Он даже фонариком карманным вниз посветил, но следов упавшего Экса не нашел, как, впрочем, и ничьих других.

Следующим пунктом была кофейня в центре и, примерно там же, собственно книжный магазин, где Экс нынче подрабатывал. В кофейне они тоже любили когда-то заседать, еще до того, как Марьян сам устроился официантом в "Пилигрим". Не то чтоб в "Капибаре" ему вдруг разонравилось, просто собственное рабочее место стало восприниматься немного как... дом, и... словом, как-то проще и приятнее стало не ходить туда, а пить собственноручно сваренный кофе "у себя".

В кофейне было тепло, пахло корицей и горячим шоколадом, цитрусовыми и медом, и аромат этот оказался намного гуще, чем раньше. У Марьяна даже голова слегка закружилась. Он всегда был чувствителен к запахам, что, в общем-то, для него самого было неудивительно.

Но Экса в кофейне не нашлось. Марьян даже уборную проверил на всякий случай – тщетно. Что ж, следующий пункт – книжный.

Два квартала налево – и на углу можно найти малоприметный магазин, расположенный на втором этаже старинного серого здания. Двойная мраморная лестница приводит интересующегося книголюба к системе из дверей и тамбуров, преодолев которую можно зайти внутрь, в царство длинных деревянных стеллажей и в меру пыльных томов разнообразнейшего внутреннего содержания. С новинками, правда, в этом книжном всегда было довольно туго. Как магазин держался на плаву – неясно. А может, никак не держался, может, он был для владельцев чем-то вроде статусного сувенира. Если вы держите книжную лавку – понятно, что спасать котят вам уже необязатеольно: по нынешним временам вы уже делаете достаточно благое дело.

Магазин закрывался в восемь, но несмотря на половину девятого Марьян еще издалека приметил горящий в окнах свет, пробивающийся из-за плотных портьер и фигурной ковки. Он даже занервничал немного – может, Экс все-таки там?

Поднимаясь по скользким мраморным ступеням, Марьян с неприязнью отметил внутри себя гадкое такое чувство вины за то, что сделал тогда. Да, причуды у Экса странные. Но все-таки наперекор ему переться к этой Лим было... не очень красиво. Конечно, может быть и так, что трубку Экс не берет не поэтому, а просто так сложилось... ну или да, упал с обрыва или загрызли аши.

Марьян дернул на себя входную дверь, та плавно отворилась, впуская его из промозглой осени в душное библиотечное тепло.

За стойкой обнаружилась Аяла, сменщица Экса. Девушка не обратила особого внимания на запоздавшего посетителя и только лениво и слегка раздраженно бросила:

– Магазин не работает, приходите завтра.

– А дверь закрыть изнутри не судьба? – поинетесовался Марьян, проходя ближе. – Привет, кстати.

Натуральная короткостриженная блондинка приятной наружности изволила поднять на него взгляд. Узнала, вдимо, сразу, но не особо обрадовалась.

– Экс тут? – не дождавшись ответа, спросил Марьян.

– Его сегодня не было, хотя вообще-то его смена. Мне пришлось сюда прямо из парикмахерской переться, – Аяла явно рада была пожаловаться на Экса.

– Хм... а вы ему звонили?

– Начальник звонил, вроде, Алекс трубку не брал, начальник много ругался... ну, короче, это Алексовы проблемы, если он хочет вылететь – то примерно так вот это и делается.

Тут Марьян был с ней полностью согласен: не предупреждать начальство о своем отсутствии еще более чревато, чем просто отсутствтовать. По его опыту, вышестоящим редко были действительно важны продуктивность или профессионализм наемных работников. Больше прочего они ценили "лояльность" и предсказуемость, умение вовремя позвонить и виновато потупиться, а так же предупредить о любом возможном мелком прогуле как минимум за неделю. Экса такие тонкости межличностных отношений, очевидно, волновали не слишком. Иначе стал бы он так себя вести? Экс не глуп. Но... да, конечно, подработку в книжном он никогда сильно не ценил. Так что – с него станется.

– То есть, вы ему так и не дозвонились? – уточнил Марьян.

– Не-а, – Аяла пожала плечами.

– А домой звонили?

– Ну что ты пристал, – она отвлеклась от журнала и подняла на Марьяна взгляд пленительных, томных зеленых глаз: – Если волнуешься – сходи к нему.

– Я так и собирался сделать.

– Домашний телефон ему отключили за долги-и, – уже в спину Марьяну протянула Аяла. – Ты что, не знал?

– Забыл, – Марьян остановился у двери и оглянулся напоследок. – Спасибо!

Он снова оказался на улице, выдохнул облачко пара, сунул руки в карманы. Оглянулся по сторонам. Итак... Стоит ли идти дальше? Половина мест исследована, совесть немного подуспокоилась. Плохо, конечно, что Экс игнорирует и звонки работодателя тоже. А может, он спрятался где-нибудь в подсобке, подговорив Аялу не сдавать его? Нет, это невозможно. Социальный интеллект у него не тот. А Аяла, с ее-то к Эксу отношением, проболталась бы или подмигнула Марьяну – как минимум.

Ладно, какие есть еще варианты? Может, правда попробовать навестить его дома? А что, если... Что, если Экс все-таки решился сам пойти к этой Лим? Точно, еще ж остается его пункт наблюдения на крыше заброшенного дома.

Решено. Сначала – туда.

«Свои» поглощающие оказались слегка предусмотрительней. Они все-таки надели на меня наручники, заботливо заведя руки за спину. Ян Фредек в процессе по-свойски втирал мне, что знает меня как облупленного, и что я должен понимать, зачем это. Что ж, я понимал. Как-то раз мы уже умудрились удрать у него из-под носа. Предали, так сказать, оказаное доверие. Второй раз он этого не позволит.

Вообще, такие парни, как Ян Фредек – они... умеют деморализировать резким переходом от добрососедского, панибратского тона к официальному. Дается им этот переход легко и весело. Ты начинаешь сомневаться, который из двух Янов – настоящий: добрый и демократичный или суровый, непреклонный и жесткий, целеустремленный, способный ради цели на самые крайние меры. В конце концов, я лично решил, что оба Яна – настоящие. Возможно, так того хотелось самому Фредеку, на то и был рассчет, мол, не буди-ка зверя, будь паинькой...

Впрочем, я пока что фокусов выкидывать не собирался. Я был готов к тестам и исследованиям, которые меня наверянка ждут по возвращению домой. Надеюсь, след от магии, в которую я вляпался, уже полностью выветрится к тому моменту. В конце концов, сейчас мое состояние представляется мне весьма стабильным. Ничего не болит, не колет, мне холодно в пределах нормы, как может быть холодно человеку в свитере, брюках и осенних ботинках, находящемуся в вертолете, что пролетает ночью над заснеженными лесами соседнего северного государства.

Вертолет был достаточно большим, чтобы внутри можно было стоять, не пригибаясь, человеку моего роста, но основная часть пассажирского отсека занимали какие-то темные металлические ящики с неясной маркировкой. Ян находился в кабине рядом с пилотом, в пассажирском отсеке разместились мы с Кей и еще четверо поглощающих: тот хвостатый, его ушастый коллега, чернодырый от северной гильдии и еще один "наш", в больницу не выходивший – суровый верзила в возрасте, иссченный шрамами, как тетрадный лист в клеточку – линиями. Ну, почти. Хотя, пожалуй, правая щека такой аллегории заслуживала больше прочего: на ней шрамы натурально складывались в сеточку, как будто когда-то мужика приложило лицом как минимум к раскаленной решетке. Я заподозрил в нем ветерана Войны Причин, но спрашивать, понятно, не стал. Вообще большая часть полета проходила в тишине.

Не знаю, было бы лучше, если бы поглощающие шутили шутки и травили байки? Возможно. Но тишина, разбавленная монотным гудением лопастей, скорее напрягала. Мне было бы интересно узнать у Кей, что это за ребята, каковы их звания и что она может сказать о них, как о людях, но в данной ситуации такой разговор был невозможен – я понял это, кажется, по тому, как все поглощающие держались, как скупы они были на слова. Эти ребята напряжены, усталы, они не из одной компании. Может, их напрягаю я? Нет, один, сам по себе, я бы такого эффекта не произвел. Я перевел взгляд на Кей – она смотрела куда-то в пол, ее лицо все еще было бесстрастным и немного отрешенным. Может ли оказаться так, что эта команда не приветствует и ее тоже? Кто знает.

В общем, все, на что я решился – спросить на примерно двадцатой минуте полета, а нет ли чего-нибудь перекусить. Сводящий внутренности голод не оставлял меня в покое с самой поликлиники, а стресс, видимо, оказался недостаточным, чтобы мне перехотелось есть.

Поглощающие переглянулись. Никто не проронил ни слова.

– Ну что вы как не родные, – посетовал я. – Может, у кого-нибудь найдется... ну, бутерброд там?..

– Может, и найдется, – улыбнулся поглощающий с хвостиком, и эта его улыбка заставила меня тут же пожалеть о собственном вопросе. Было в ней что-то...

– Тобиас, – у иссеченного шрамами поглощающего был низкий, скребущий голос. – Покормишь его, пока мы будем сопровождать Яна.

Ага, вот как зовут хвостатого.

– Куда сопровождать? – поинтересовалась Кей совершенно ледяным тоном.

Такого ее голоса я давно не слышал. Пожалуй... да, пожалуй, с самого форта Лунного.

– Насколько я понимаю, мы летим в Варзау, – продолжил скрежетать шрамированный "ветеран".

Я мельком взглянул на Кей. Она слегка нахмурилась. "Ветеран" продолжил:

– Конечно, я точно не знаю, что там задумал шеф, но ведь ваша миссия в Варзау не окончена...

Кей ничего ему не ответила. Хочется ли ей вернуться в Варзау? Да она может что угодно говорить, но вряд ли. Кто добровольно согласится торчать там дольше недели? Кей с большой веротяностью не рада возвращению. Я не смею думать, что она против продолжения миссии из-за меня, но слегка надеюсь на это. Мне самому было бы намного комфортнее возвращатсья на юг, зная, что она будет недалеко.

Впрочем, это пустые такие надежды – надежды сердца. Это беспомощные мечты, эмоциональный костыль, позволяющий мне не впадать в отчаяние. Мне было сказано достаточно прямо и четко, что я не должен питать надежд. Потому что... "ничего не получится". Она не перестанет быть тем, кем является, а я... безработный, ненадежный, "с отвратетительной репутацией, как мужчина", бывший маг – короче, все еще ничего хорошего. Мне там, помнится, было некое откровение – про любовь и принятие, но, кажется, я напрочь его позабыл. То есть, формулировку помню... сути не понимаю.

Но я не буду отбрасывать мой костыль. Он позволяет мне идти. Поэтому я, пожалуй, все же буду надеяться. В конце концов, есть иллюзии и похуже, которыми люди поддерживают себя в живых. Моя – не самая ужасная, если говорить по чести.

Еще я там, кажется, был когда-то восходящей рок-звездой и королем севера – но это, если честно, что-то такое эфемерное и мимолетное, лживое и пустое, как мне сейчас кажется, будто бы это о ком-то другом, и толку от этого никакого.

Да, это не обо мне.

Я лечу в темном нутре вертолета, окруженный суровыми поглощающими, я уже знатно отсидел себе все, что мог, жрать все еще хочется не по-детски и, кажется, эта ночь будет долгой.

Вертолет начал снижаться внезапно. Мы уже снова в Варзау?

Кабину тряхнуло, ночь за толстыми стеклами перестала быть монотонно-черной и запестрела встревоженным нашим прибытием снегом. Захлопали двери кабины, затем кто-то снаружи открыл наш внутренний отсек. В проеме, в ореоле света, показался Ян Фредек.

– Кей, на выход, – скомандовал он, перекрикивая шум все еще не угомонившегося пропеллера. – Виктор, ты тоже.

– Шеф, у меня кости ломит тут сидеть, разрешите с вами? – проскрипел шрамированный неожиданно заискивающе.

Ян какое-то время молчал, выдыхая поблескивающий на фоне ночи пар и пропуская наружу начавших выбираться поглощающих. Вертолет тем временем затихал, замирая, словно незаметно издохший зверь.

– Ладно, Хасл, ты тоже. Тобиас, глаз с него не своди, – Ян выразительно глянул в мою сторону. – Всё, сидите здесь, мы скоро.

Наблюдающий от северных коллег выскочил на мороз следом за Хаслом, уже без всяких приказов. Вероятно, решил, что там, куда идет Фредек, интереснее, чем сидеть тут со мной и оставленным по мою душу Тобиасом.

Дверь на мощном роллете с шумом захлопнулась.

Наступившая тишина оглушила меня на какое-то время.

Интересно, куда они пошли? К тому археологу? Мне тут же вспомнилась банка с орехами в меду. Так-так, она была в моем рюкзаке... рюкзак я потерял в том поселке... подобрала ли Кей его? Неизвестно. Да уж, жалеть о несъеденных орехах – несерьезно, но что бы я сейчас отдал за них! Лучше бы, конечно, полноценный обед, овощей на гриле, мяса какого-нибудь... но ведь орехи были так близко...

От мыслей о еде меня отвлекло то, что я заметил, наконец, взгляд этого самого Тобиаса – прямой, неподвижный, с легким прищуром взгляд. В полумраке пассажирского отсека глаза его, темные и внимательные, поблескивали, заставляя меня вспоминать... вспоминать внезапно то, чего я помнить не должен.

Давным-давно, в далеком-далеком форте Лунном... А если точнее, то в начале этой осени, на западе от Тасарос-Фесса, я принял себя и перестал быть собой. Я... убил своих возрожденных предков. Я никогда не думал о себе, как об убийце, уничтожая то, что уже было однажды мертвым. Мой разум защитил меня от разрушительного чувства вины за то, что я отнял у кого-то жизнь. Защитная реакция была сильна и хороша, она попала в точку. Я не жалел о том, что сделал. Я не корил себя, я не возненавидел себя. Я умело отгородился от осознания произошедшего. И тем полнее я простил себя, зная, что "предки" не умерли окончательно. Та древняя сущность, тот я, который проснулся тогда – мы считали, что действуем по справедливости. И, будучи справедливыми и милосердными, мы приняли в себя память и личность каждого из убитых нами. Но так как физические возможности моего тела не бесконечны, а вместимость жесткого диска внутри черепа ограничена, очевидно, нам пришлось как-то... архивировать информацию, что ли, и, полагаю, даже избавиться от некоторой. Что именно посчитал я тогда важным и нужным, слишком ценным для забвения? Что решил выкинуть, как дешевую мишуру? Я не знаю.

Но точно я знаю одно: произошедшее повлияло на меня. Изменило меня. Я склонен полагать, что не в худшую сторону. Я стал видеть больше красоты вокруг. Я понял до конца все тонкости тайного языка белых королей. Я узнал многие древние заклятия, считающиеся потерянными – хотя толку-то... что еще я узнал? Каких мелочей я не замечаю?

Наверное вот это – одна из них. Ощущение понимания, что значит внимательный взгляд Тобиаса. Может, я обманываюсь. Может, я себя накрутил, и от голода и стресса мое восприятие сбилось.

Может быть, я ошибочно вижу в его глазах плещущийся адреналин, сумасшествие и самую настоящую смертельную угрозу, плотно переплетенную с возбуждением и желанием. Все-таки он почти неподвижен. Его не выдает ни одно движение. Только глаза. И я бы не понял ничего, и не приготовился бы к обороне, если бы не парнойя и ощущение пришедшего извне чужого знания.

Я мельком взглянул на дверь, прикинул расстояние от меня до нее. Без рук, конечно, будет сложно. Впрочем, если удастся каким-то образом оглушить Тобиаса, хоть ненадолго, я сумею выбраться. Может быть. Но преимущество на его стороне. Он явно массивнее меня. Потерянный, опять! Мало мне того громилы из Версуса. Если выживу – я начну отъедаться, серьезно. Отъедаться и качать мускулатуру. Мне будет сложно, но нет ничего невозможного.

Тобиас заметил, как я смотрю на дверь, и на лице его начала потихоньку расползаться улыбка, обнажая ровные белые зубы.

Может, в кои-то веки стоит попробовать бежать сразу? Нет. Если я дернусь, он навалится сзади. Я не успею открыть дверь. Вероятно, стоит бить первым. Хороший удар лобовой костью еще никого не оставлял равнодушным. Нужно высчитать момент.

Если, конечно, он не решит применить оружие...

Я внутренне напрягся, ощущая, как разгоняется по венам кровь. Мне стоит помнить, что передо мной – тренированный, сильный противник, в отличие от меня, не усталый и не голодный. Кроме того, он – поглощающий маг, представитель гильдии номер пять. Ситуация та еще. Я все больше склоняюсь к тому, что физически мне этот бой не выиграть.

Остаются еще два варианта – попробовать заболтать его или потянуть время.

Или, может... прикинуться спящим? Нет, не прокатит. Я б сам не поверил во внезапно заснувшего пленника – после такой-то однозначно угрожающей ухмылки конвоира.

Ладно. Попробую пока что не провоцировать его. Да, где-то я читал, что это не работает. Можно провоцировать самим фактом своего существования. Возможно, это как раз наш случай.

Но я попытаюсь. Все равно остается вариант, что я ошибся.

И не мне молиться Потерянному, но было бы неплохо, чтобы он хоть раз в моей жизни помог так, как следует.

Тем временем поглощающий, названный Тобиасом, ничем больше себя не выдавал – только ухмылкой и взглядом. Причем взгляд за последнюю минуту сильно осмелел. Меня рассматривали пристально, как обычно не рассматривают людей: не лицо и руки, а словно всего.

Это нервировало.

Поглощающий был почти неподвижен. Может, ждет чего-то? Выжидает? Решается? Нет, ему не на что решаться. Уверен, он не из тех, кто подвержен сомнениям. Чего же он ждет? Неужели я ошибся? Переоценил...

Нет.

Просто это такая игра.

Он знает, что я знаю, и знает, что долго быть напряженным и внимательным – выматывает, и рано или поздно я решу, что опасность миновала, и расслаблюсь.

Но откуда он знает, сколько у него времени?..

Кей понимала, что происходит нечто странное. Отношения между ней и Хаслом всегда были натянутыми. Впрочем, сложно было найти коллегу, с кем бы ей удавалось ладить без оговорок.

Но это ладно. Шеф прилетел в Кетлесс лично. Звоня ему, Кей надеялась на выделение подмоги из числа таких же агентов по обмену, как она сама, или кого-то из старой гвардии, не признавших разделения, вроде Виталиса. Но она никак не надеялась на личный визит Яна Фредека.

Она было подумала что это из-за Рейнхарда. Но когда шеф спокойно оставил Рейни на попечение всего одного поглощающего, она изменила свое мнение. Вероятно, шефа интересует что-то еще.

Единственной достопримечательностью Варзау были древние развалины – те самые, что нашли рядом со старыми алмазными копальнями и где последние несколько месяцев возится тщедушный археолог. И в самом деле, выбравшись из вертолета, Ян коротко сверился с навигатором и направился в сторону шахт. Остальные последовали за ним.

Через пятнадцать минут борьбы с нехоженным снегом и небольшим, но неприятным уклоном, они оказались у входа в карьер – широкого, облагороженного бетоннымми поддерживающими конструкцями, напоминающего скорее преддверие бункера, чем шахты.

И если снаружи было просто морозно, то в темноте под землей холод стал каким-то особенно лютым, заставив даже не слишком восприимчивого к низким температурам Хасла поежиться.

Кей уже бывала тут. Как бывала она и в подобных местах – промерзших насквозь, похожих на ледяные склепы. Но то был магический холод, замешанный поровну с настоящим, что позволило поглощающиму вроде нее выжить.

Здесь все было понастоящему, морозные прикосновения влажного, леденящего подземного ветра добирались, казалось, до самых костей. Холод будто бы пробовал обглодать череп под кожей, оттнего натурально щипало глаза. Смесь ощущений от кромешной темноты и хищного черного холода начинала постепенно мешать внятно думать, пробуждая внутри инстинкты, смывающие всякий налет человечности.

Хотелось в тепло, выпить горячего, обложиться горячим, вдыхать что-нибудь горячее.

Но когда показалось, что из лабиринта темных катакомб им уже не выбраться, впереди забрезжил электрический свет.

Тут начинались признаки почивших в веках цивилизаций, слегка облагороженные Фойлем и его предшественниками, что выражалось в изредка попадающихся на пути лампочках и перилах.

Само же былое присутствие древних людей выдавали поначалу простые, грубые отверстия в толще скалы, похожие на те, что могла бы сотворить сама природа. Но, присмотревшись, можно было обнаружить выдолбленные в теле камня ступеньки, а так же – видимое разнообразие полостей, к которым они ведут. Затем начала попадаться каменная кладка, и чем дольше вглубь – тем больше становились камни и тем изящнее были узоры и письмена на них. Следующий коридор был уже очевидно рукотворным, стены и потолок поблескивали золочеными изразцами, пускай они большим счетом оказывались заляпаны грязью и запылены, но прошлое их великолепие можно было вообразить при желании с легкостью.

– Пятый век, – сообщил северный коллега.

– А почему у вас тут музеев нет еще? – спросил Хасл без какого-либо пиетета к величию сокрытой от глаза обывателя архитектуры. Его хрипотцу эхо словно бы игнорировало, в отличие от других голосов.

– Овчинка не стоит выделки. Пытый век – не такая уж редкость, существует достаточно достопримечательностей того периода, расположенных ближе к областным центрам.

– Местные говорят, что, когда тут еще не истощились шахты, туристов сюда водили, – добавила Кей.

– Если я правильно понимаю, куда мы идем, – продолжил поглощающий, приставленный в Кетлессе, – то в те залы туристам хода не было. По нашим данным, это одна из ложных усыпальниц бога Вирра, правителя империи Ураххан. Именно потому что там все давно исследовано, вам и позволено было...

–...за что мы чрезмерно благодарны, – учтиво улыбнулся ему Ян Фредек, прежде, чем кто-либо из группы поглощающих успел отреагировать на его "вам позволено" как-нибудь необдуманно.

Кей понимала, что дипломаты из ее коллег обычно так себе. Именно потому, что умеет быть мягким, где нужно, Ян и держится на посту достаточно долго и продуктивно, несмотря на некоторые неудачи и, как говорят, "попустительскую политику".

Тем временем они преодолели коридор с изразцами и вышли в небольшую круглую залу с множетсвом выходов и несколькими лестницами: три вели вниз, две – куда-то вверх, в толщь скалы. Здесь уже можно было различить далекий рокот генератора.

– Катерина? – Ян короко глянул на нее.

Кей кивнула на самый правый проход:

– Туда. Скоро уже придем.

– Ох как тут все запутано, – посетовал Виктор, проходя мимо одной из лестниц.

– Это место – настоящий лабиринт, – Кей невесело улыбнулась: – Так что рекомендую держаться вместе, даже если вдруг вам станет скучно и захочется что-нибудь обследовать.

В крайнем случае, на стенах можно нащумать металлические стрелки – они указывают на выход. Но я бы не рекомендовала.

Остальные, кажется, прислушались. Никому не хотелось заблудиться в ледяных пещерах.

Коридор, указанный Кей, привел их в просторную залу, заполненную симметричными сталактитами и сталагмитами. Обычно эти образования разбросаны в естественных пещерах хаотически и сами выглядят этакими аляповатыми наростами, зачастую имеющими не самую приятную окраску и структуру. Здесь же все было так, будто бы рост каменных титанов кто-то контролировал и направлял. Ивестняковые колонны выглядели лаконично, они будто бы вышли из-под рук крайне терпеливого гончара, склонного создавать пускай колоссальные, но очень правильные формы.

Между ними тянулся рукотворный помост, сработанный из темно-синего полупрозрачного камня. Этот путь, в свою очередь, привел группу поглощающих сначала в узкий затеннный коридор, а потом – в следующую залу, опять круговую, с возвышением по центру и с набором плохо сохранившихся каменных звероподобных скульптур. Здесь же располагался бензиновый генератор – штука шумная и на вид крайне неуместная среди древних рвазвалин. От самого агрегата вверх шла труба, теряясь где-то в темноте. Тут скала была пробита насковзь, кем – неизвестно, и, хоть неба было не видно, оттуда медленно падал мелкий, как пыль, снег, укрывая возвышение посреди залы тонкой белесой пеленой.

– Тут обычно заканчивались экскурсии, – пояснила Кей. – Это – комната для ритуалов. Но на самом деле пройти можно дальше – вон лестница.

Она первой направилась за одну из статуй, похожую на огромного крылатого льва. За изваянием действительно спряталась узкая металлическая лесенка, ведущая в потайную комнату-усыпальницу, найденную не так давно по ахеологическим меркам – всего-то пятьдесят лет назад, еще до войны. Параллельно лестничным перилам по стене тянулись толстые кабели от генератора.

– Осторожей тут, – скомандовал остальным Ян, когда все гуськом поднялись по ступеням и пробрались внутрь усыпальницы, преодолев узкий проход. – Ничего не трогайте.

Его предупреждение казалось Кей вполне разумным. Сама она тут уже бывала и желание трогать руками элементы декора как-то подуспокоилось. Но тех, кто попал сюда впервые, можно было понять. Усыпальница сохранилась на диво хорошо, и соблазн прихватить какой-нибудь золоченый камешек в качестве сувенира был велик. Конечно, самые ценные и опасные вещи из усыпальницы экпропреировали сразу после открытия. Но многое осталось нетронутым. Как минимум – отделка стен, золоченые блоки с эмалевыми фресками, такие стилистически причудливые, что взгляд цеплялся за них и, следуя ритму, заданному гнутыми линиями, долго не мог оторваться, плененный непривычной, чуждой эстетикой.

Сама зала была просторной, высотой в два – два с половиной человеческих роста. Дальние стены и постамент посередине подсвечивались мощными фонарями, оттого казалось, что золото отделки буквально горит огнем.

В стенах имелись глубокие ниши, в которых, в свою очередь, покоились заполненные чем-то темным капсулы из цветного стекла, высокие и прямые, толщиной примерно с ногу взрослого человека, не страдающего дистрофией. Высокий потолок просматривался плохо – он почему-то зарос пушистой плесенью болотного цвета.

Место для саркофага, тоже подсвеченное сверху фонарем, не пустовало: на нем Фойль разложил приборы, бумаги, книги и даже какую-то еду, а на самом краешке возле дальней стены сидел сам, повернувшись ко входу спиной.

На его голове можно было различить металлическую дужку наушников. Вот почему он все еще не обнаружил гостей. Впрочем, Фойль как всегда.

В усыпальнице было намного темплее, чем снаружи, хотя довольно сыро. Общей атмосферы бибилиотечной тишины не получалось – ее портил рокот работающего генератора, питающего все эти лампочки и фонари. В углу под постаментом совершенно неисторично стояли несколько бензиновых канистр.

Кей первой подошла к археологу и легконько тронула его за плечо. Так как ее он знал и более-менее привык, Паул Фойль вскрикнул не слишком громко, вздрогнул умеренно и даже не навернулся с каменной плиты.

– Привет, – Кей криво улыбнулась. – Угадай, кто пришел.

Паул быстро обернулся и слез на пол, отряхиваясь и нервно оглядываясь.

– Я...я не был предупрежден, отчет... – взволнованно залопотал он.

– Успокойся, все в порядке, – к ним подошел Ян. – Я знаю, что отчет не готов. Мы были рядом, и я решил заглянуть. Чтобы, так сказать, своими глазами...

– А-а, фух, – Фойль протер лоб, сдвигая вбок челку. – Но шеф, я был почти готов отчитаться. Надо только проверить кое-что... – археолог покосился на остальных поглощающих. – ...кое-какие данные.

– Можешь говорить при них, – разрешил Ян. – Если там, конечно, не что-нибудь совсем экстраординарное.

Паул сглотнул, вздернул редкие брови, задумался.

Перевел взгляд на Кей.

– А как вы добрались?

– Ну, не без приключений, – она сдержанно улыбнулась, не зная, можно ли говорить больше этого.

– Видите ли, – Паул перевел взгляд на Яна, – мне удалось правильно вскрыть одну из оставленных тут емкостей, – он выделил слово "правильно" интонационно. – И консистенция не изменилась. Это очень большой шаг вперед. Все прошлые попытки приводили к изменению состава. Судя по отчетам северных коллег, углеводородный анализ показывает, что это даже не второй век... Минус третий от исхода Антарг, если быть точным. По сути эти сосуды наполняет что-то вроде жидкости для бальзамирования, но она не имеет аналогов. Нам еще многое предстоит изучить. Часть экспериментов говорит о том, что даже в измененном состоянии испарения этого вещества имеют воздействие на местных животных... В частности, способствуют вырабатке адреналина у...

– Так, погоди-погоди, – Кей поняла, что догадалась о том, о чем лучше бы не догадывалась. – Неужели... Паул, ты дал нам не просто... не просто мед?

– Технически это мед, – глаза Фойля забегали, – однако в виду возраста и примесей...

– Ты дал им образцы смеси? – строго спросил Ян.

– О, – Паул нахмурился, глянул на Кей растерянно. – То есть... вы... я думал, что, раз вы уходите, то отнесете... Вы же... агент...