Текст книги "Край ветров. (СИ)"

Автор книги: Кусуриури Диэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6. Дети зимы

Темнота. В этой темноте есть я. Я знаю, что эта темнота – глубока. Но не бесконечна. Я знаю, что так просто мне тут не умереть. В этой темноте нет чудовищ, нет ловушек, нет опасностей. Тут вообще очень мало что имеется, и на данный момент тут есть только я.

Но так же я знаю, что в глубине этой темноты я могу найти... что-то. Что-то еще.

Я точно знаю – рано или поздно... мы встретимся. Я и это нечто, находящееся в небесконечной, непустой темноте.

Я не испытываю страха – знаю, что встреча не станет роковой. Ни я, ни то, что прячется во тьме – мы не враги друг другу. Но деваться нам тоже некуда, обойти друг друга, пройти мимо – невозможно. И, зная, что эта встреча неминуема, я не испытываю любопытства или нетерпения. Всему свое время. Мы встретимся. Это неотвратимо.

И, зная это, я не пытаюсь остановиться, не пытаюсь бежать, не пытаюсь противиться – я, словно вода в реке, движусь вглубь темноты, я ощущаю это мягкое, еле заметное стремление как единственное, что сейчас определяет меня.

Но вдруг темноту разрывают светлые пятна. Их края похожи на обожженные края бумаги, и эти язвы-пропалины разрастаются все шире. В следующее мгновение темнота исчезает полностью.

Тудум-тудум.

Свет проезжает по противоположной стене, бликуя в немытых, исцарапанных окнах. Серые поручни. Грязь. Пальцы на ногах мерзнут.

Но телу тепло.

Я смотрю вверх и вижу бледное лицо Кей – она глядит в окно. Моя голова лежит у нее на коленях, ее пальцы заплутали в моих волосах. Она замечает, что я смотрю на нее – коротко улыбается левым краешком рта, гладит меня по виску – нежно, задумчиво – и переводит взгляд на окно.

Затем все снова накрывает тьма.

Я вижу будто во сне еще какие-то всполохи, красных бабочек, белый снег...

Через неопределнное мгновение я опять открываю глаза.

Тусклый свет лампы, спрятанной где-то под потолком, кажется чрезмерным.

Реальность осознается опосредованно. Словно я был какое-то время просто сторонним наблюдателем и вдруг включился, вернулся, осознал себя – собой.

Вот руки. Довольно угловатые, переломанные линии у них. Эти плоские светлые ногти мне никогда не нравились. Шершавая простыня под подушечками пальцев.Тепло. Жарко даже. От этого ощущения хочется избавиться. Как быстро я привык к нему...

Мысли не казались мне противоречивыми. И покоя в душе тоже, как ни странно, не было.

Где я? Мы уже вернулись? Это клиника поглощающих и мне готовиться к экспериментам?

Что было между тем моментом, когда мое нутро прожгла серебряная вода и тем, когда я очнулся ненадолго и увидел Кей? И что было после?

Впрочем, я ощущаю себя способным встать и идти.

Аккуратно вытащить из кожи иглы. Плиточный пол – холодный. Голова слегка кружится, но мне нестерпимо быть в неведении.

В палате нет окон. Мы под землей? Надеюсь, нет.

Я подхожу к двери, она послушно отворяется, впуская внутрь немного промозглого холода.

Слегка помедлив, я иду вперед по коридору, внимательно осматриваясь по сторонам.

Тут пока что тоже нет окон, но иногда попадаются закрытые двери.

Это место... эта больница выглядит довольно новой, стены аккуратно покрашены в матовый серо-голубой. Лампы горят не все – ну понятно, ночь на дворе, кому нужна полная иллюминация? Место это мне незнакомо, но, добравшись до развилки, я каким-то образом понимаю, что все больницы, в общем-то, устроены примерно одинаково, а значит, я с большей долей вероятности не заблужусь.

Взглянув на пустынные коридоры по обе стороны, я выбрал правый. Вскоре вдалеке показались первые проемы черных окон. Затем мне попалось несколько открытых дверей – все они вели подсобные помещения, а вот за ними обнаружился проход в общую палату. Я аккуратно заглянул внутрь, надеясь, что, если кто-то из пациентов не спит, то я смогу спросить у него, где мы находимся и куда мне вообще идти.

Палата была полупустой, пара больных у дальней стены, под окнами, лежали неподвижно, и я не решился их будить.

Ладно, надо попробовать мыслить логически. Если бы я был в "гостях" у поглощающих, мне бы вряд ли кто-то разрешил вот так разгуливать по этажу. Значит, это обыкновенная человеческая больница. В таких местах частенько встречаются разные противоречивые ситуации: отсутствие контроля надо мной вполне может сочетаться с тем, что Кей, например, ко мне пускать не стали. Мы же не родственники.

Так, может, тут есть какой-нибудь дежурный... Впрочем, почему бы мне не отправиться прямиком на первый этаж. Ведь там обычно располагаются приемная и регистратура?

Я чувствовал себя вполне сносно, разве только ушибы и ссадины слегка побаливали. А это значит, оставаться здесь нет никакого смысла.

Нужно только понять, что это за "здесь".

За окнами было все так же темно, и сквозь черноту эту медленно плыли, покачиваясь, крупные снежные хлопья. Я задержался у одного из окон, силясь узнать пейзаж – тщетно. Если вдалеке и есть какие-то огни, из-за снега их не видно. Остается местность вблизи, подсвеченная уличными фонарями, но мне совершенно незнакомая.

Хорошо, по крайней мере, это все еще он – север.

Вздрогнув от подобравшегося близко заоконного холода, я потер плечи, силясь слегка согреться. Не помогло. Надо бы вернуть свою одежду и вещи... Я направился к выходу с этажа, обозначенному зеленой светящейся табличкой.

Повернул ручку на двери, толкнул. Дернул на себя. Закрыто.

– Ну что ты будешь делать...

Дверь – деревянная основа, стеклянные вставки, видно, что внутри они прошиты металлической сеткой. Так, нет, я не стану даже пробовать ломиться напрямик. Еще я двери в больницах не ломал. Серьезно. Может, это не тот выход? Или их закрывают на ночь?

Если так, то это паршиво. Не из окна же прыгать в снег? Так я себе все ноги переломаю, что нежелательно.

Я снова повернул ручку и дернул на себя, ни на что, в общем-то, не надеясь.

Дверь, слегка скрипнув, открылась.

Это меня немного насторожило.

Так. Ладно. Такое бывает. Может, я недостаточно силы приложил в первый раз. Или замок заедает. Не всегда все так сложно, как кажется на первый взгляд.

Придерживаясь за холодный поручень, я стал спускаться.

Три темных лестничных пролета привели меня на первый этаж, и уже там, поплутав по полутемным коридорам и всего единожды очутившись в тупике, я довольно скоро выбрался в холл. Осмотрелся. За двухуровневыми стеклянными дверьми все еще мягко падал снег, затененные мозаичные стены поблескивали серебром и пестрели стилизованными изображениями резвых краснощеких детишек. Рисунки сверху и снизу обрамляла деревянная кайма с вырезанными на ней этническими узорами, весьма характерными.

Ага, значит, мы севернее Тасарос-Фесса. Наверное, мы с Кей все же добрались в Кетлесс.

Я подошел к окошку регистратуры и, с секунду поколебавшись, постучал в стекло, бессовестно помешав кудрявой женщине средних лет видеть десятый сон.

Она встрепенулась и, кажется, какое-то время не верила своим глазам.

– Простите... я бы хотел уже... хм, выписаться? Мне бы получить мои личные вещи и еще, может, вы знаете, где Катерина Берса? Скорее всего, она меня сюда записала и привезла тоже...

– Подожди-ка, – женщина в окошке какое-то время промаргивалась. Потом, предостерегающие подняв палец, одной рукой набрала какой-то номер на кнопочном телефоне и заговорила в трубку:

– Игорь Васильевич, тут наш особый пациент из Малого Версуса спустился... да, вот прямо передо мной стоит, что с ним делать? Да, сам стоит, хочет выписаться... что? Поняла вас, жду.

Понятно, так просто никуда мне отсюда не деться.

Я сглотнул и мимолетом глянул на двери. Нет, на мороз мне определенно не хотелось, так что сбежать – не вариант.

– Так, ты стой где стоишь, – женщина принялась выбираться из-за стола и обходить деревянную кабинку регистратуры сзади. – Обратно сейчас пойдем. Потом будешь духов благодарить, а до утра никто тебя не выпишет, ишь чего... выздоровел ты или нет – не тебе решать, без анализов никто тебя никуда не пустит.

– А анализы только утром, – догадался я.

– А как же.

– А сейчас сколько времени?

– Полночь на дворе, – произнесла моя провожатая, словно обращается к несмышленому младенцу. – Ох, за что мне это... Пошли, пошли.

Я, вздохнув нетерпеливо и слегка раздраженно поплелся за ней, пытаясь на ходу придумать, как же мне все-таки отсюда побыстрее убраться. К тому же, организм возжелал пищи.

– Ужин я, конечно, уже пропустил?

– Придется потерпеть.

– Так а с Кей... с Катериной я могу как-то связаться? Может, мне можно забрать хотя бы телефон?

Ответом меня не удостоили.

Уже у входа в мою палату женщина произнесла:

– Значит так. Ложись и жди врача. Он скажет конкретнее, что тебе делать. И будь повежливее – ты человека из постели, считай, выдернул.

Я, не слишком довольный происходящим, вернулся на исходную позицию.

– Так-то, – наставительно произнесла женщина. – А теперь жди.

– А долго?

– Жди-жди.

И она ушла.

Я скрестил руки на груди и снова выдохнул.

Ладно. Переться полуголым в ночь – все-таки не слишком хорошая идея. Переждать темное время суток в тепле и относительном комфорте звучит уже получше.

Конечно, раз вспомнив о голоде, я теперь ощущал его всецело. Оглянувшись по сторонам, я приметил тумбочку у кровати, заглянул внутрь – она оказалась пуста. Ну да, кто знает, позволены ли тут передачки... Или они полагали меня настолько беспомощным, что ни о каком самостоятельном питании не могло быть и речи?

Но если б я валялся тут совсем как овощ – не должны ли были спохватиться какие-нибудь дежурные, когда я встал и пошел? Да и трубок никаких лишних из меня не торчало.

Ладно, мне этого не понять. Я мало вообще бывал в больницах и знаю об их внутреннем устройстве в основном из фильмов. Анализы сдавал в свое время часто, это да, но вот чтобы лежать... Так же не случалось мне навещать каких-нибудь тяжело больных родственников по причине отсутствия оных. Возраст и неумение налаживать достаточно близкие личные связи, в свою очередь, избавили меня от радости навещать каких-нибудь очень больных друзей.

В общем, весь мой больничный опыт можно свести к нескольким посещениям клиник ранее, не считая разовых случаев этой осенью и периода работы с психотерапевтом, но он был платный и с больницами у меня вообще не ассоциируется.

И вот я здесь. По идее надо бы ждать врача.. но когда он придет? Попробовать поспать, что ли?

Конечно, моему мозгу эта идея не понравилась.

Тут же в нем стали роиться мысли, одна другой актуальнее и безотлагательней. Конечно, мне именно сейчас надо наконец вспомнить во всех деталях, откуда у меня кровоподтеки и зудящие ссадины. И никакой регенерации – магии нет, пора бы уже привыкнуть. Но, к сожалению или к счастью, нет ее только у меня и других "счастливчиков", решивших не заменять обратно искусственное зерно. Другие вон пользуются, им хоть бы хны.

Я снова отчетливо и вещественно вспомнил горящую серебром воду, вспомнил ощущение того, что собственное тело мне не подвластно. До этого я уже имел дело с чтецами, но успел испытать на себе только следящее заклинание, при том вообще не почувствовав, когда его установили. Эта магия была... другой. Пожалуй, сильнее и тоньше. Зачаровать взглядом сразу, на расстоянии, так, что даже не было никакого "сражения за территорию" – это ж какая мощь? Или я попросту не помню этой фазы, раз проиграв?..

И та вода... Я не могу поручиться, что она действительно светилась. Может, мне показалось. Но синяки и ссадины реальны, я чувствую их отлично, они точно есть.

И еще... та девушка... У нее губы были накрашены зеленой помадой, и ей это почему-то шло. Она была довольно красивой, да. Не то чтобы в моем вкусе, нынешнем ли, прошлом ли – она была хороша объективно, насколько это вообще возможно.

И вот ее взгляд заставил мир вокруг придти в движение, закружиться, словно водоворот, звуки стали похожи на мягкую патоку, отошли на задний план, размножились, пение реки переплелось с хоровым пением девушек в венках и белых сорочках.

Я делал... что-то. Как-то само собой все происходило. Тело двигалось без моего личного участия, по крайней мере, так казалось. Да, я желал победить того светловолосого здоровяка. Я ощущал азарт и стремление к победе. И я словно плыл по реке, и каждый нырок на глубину приближал меня к цели. Боли я не чувствовал.

И точно так же, когда все было решено, я ощущал желание взять ту, в чьих глазах я тогда тонул. Это было так просто и естественно, сладко и легко. Словно так и должно быть.

Да, мне было приятно.

Но я этого не хотел. Я не... я не стал бы делать этого осознанно. Это произошло в обход моей воли. Будто бы меня... использовали? Да, похоже на то. Мерзостное такое ощущение. Я мог бы сказать, что я "опорочен", если б был уверен, что это слово подходит. Как может произошедшее опорочить меня? Да, я имею в виду именно секс. Я не религиозен, то, что меня втянули в какой-то ритуал, мало меня заботит. Хотя, наверное, должно бы.

Я непременно забуду этот эпизод, впишу умозрительно в череду других, и он постепенно перестанет выделяться, сольется с фоном. Бывало и похлеще. Я помню ситуации, в которых мне бы вовсе не стоило оказываться... но я тогда желал экспериментов, пытался расцветить свою серую жизнь, найти в ней радость и какой-то смысл. Что ж, не всегда это заканчивалось хорошо. Обычно итогом становилось разочарование, больная голова и долгая, изматывающая тошнота. Но, пожалуй, что-то коробящее настолько же, как эта история с "ритуалом", я вспомнить не могу.

Я не знаю, как буду смотреть в глаза Кей и почему именно это так меня тяготит. Я не знаю, есть ли ей хоть какое-то дело до того, что произошло. Когда я увижу ее, скорее всего она и словом не обмолвится о произошедшем. Но, наверное... возможно, это не будет значить, что ей все равно. Она же... конечно, она будет вести себя "достойно", как она это понимает. Да, ей плевать, как она выглядит. Но я уже понял – это относится только к внешности. Ей не безразлично, каким человеком я ее считаю.

И... что уж таить, мне не безразлично, кем она считает и будет считать меня. Даже если нам никогда не быть...

Мои мысли прервал звук приближающихся шагов. Затем последовал стук в дверь, которую тут же открыли.

В палату вошел деловитый мужчина с пшеничными усами и светлыми глазами, одетый в белый халат.

– Доброй ночи, – произнес он. – Рейнхард Майерс, я ваш лечащий врач. А это – за вами, ваши коллеги-маги.

В палату завалились еще трое мужчин, все примерно среднего роста и такого же среднего возраста. Одеты они были в не слишком примечательные темные свитера и простые брюки, все трое гладко выбриты, те двое, что чуть помоложе, подстрижены под семь миллиметров, у того, что постарше – залысины, блекло-рыжие волосы и почти неразличимые брови.

Я никого из "коллег" не узнал.

По косвенным признакам предположил элементалистов или поглощающих, или, в худшем случае, чтецов. Но решил подождать, когда они представятся, стараясь внешне сохранять спокойствие.

Тот, что постарше, заговорил:

– От лица гильдии поглощающих сообщаю, что вы находитесь под нашей защитой. Меня зовут Эвольд Лауг, и мы с коллегами уполномочены доставить вас в гильдийскую клинику.

– А вы специально ждали, когда я проснусь, или так получилось? – спросил я, не сдержавшись, тем не менее, по возможности серьезно.

Те, что помоложе, переглянулись, Эвольд моргнул:

– В смысле?

– Ну, если б я был без сознания, вы бы... а, ладно. А что, Катерина от дела отстранена?

Молодые переглянулись теперь уже хмуро. Эвольд тоже сдвинул бесцветные брови:

– Мы представляем северный филиал гильдии. Теперь вы под нашей опекой, а потому соизвольте не чинить сопротивления и проследовать за нами. Мы будем ждать вас сразу за дверью. Чед, отдай ему вещи.

Один из поглощающих положил на мою койку сверток – довольно небрежно, стоит заметить – и все трое вышли из комнаты.

Врач остался.

Он молчал и выходить, похоже, не собирался. Я, пожав плечами, взялся за сверток. Ага, белье, штаны, свитер... а где документы и телефон?..

Может, Кей их забрала с собой? Чтобы никому не достались... мало ли, деньги я б точно на ее месте забрал. Наверное.

Врач все мозолил мне край зрения. Я, уже начав натягивать штаны, все-таки решил поинтересоваться:

– А как вы, простите, узнали, что я – маг? Если я... не маг. Теперь. Вы же в курсе, что стало с элементалистами?

Врач приподнял брови:

– Ну, кроме того, что вы все еще числитесь магами... вы уж простите, но я не мог вас не узнать.

Я внимательнее на него посмотрел. И тут же увидел и узнал характерные черты, на которые не обратил внимания сразу. Голубые глаза, светлые волосы... все понятно. Похоже, он из Детей Зимы.

Я напрягся тут же, стараясь напряжения не показывать и продолжил натягивать свитер без внезапной спешки. Как теперь они ощущают себя, покинутые Белыми Королями живые их потомки? Во мне нет более проклятия Вьюги и, по идее, моя с ними связь должна была так же исчезнуть. Но этот доктор меня узнал. И что дальше?

– Катерина, значит, – проговорил доктор негромко. – Нам она представилась иначе и вас записала под другим именем.

– А документы? – спросил я, еще больше насторожившись.

– Это частная клиника, – произнес врач. – К тому же, ваш случай представлял для меня и коллег научный интерес: ваши анализы были крайне странными. И тем не менее мы вынуждены вас отпустить, так как перед гильдией поглощающих у нас есть определенные обязательства. Но так как у нас есть и некоторые личные обязательства перед вами, я должен сообщить вам, что, как только мне поступил звонок, я связался с вашей спутницей. Надеюсь, я поступил в ваших интересах, хотя в такой ситуации не угадаешь, чем поможешь, а чем навредишь.

– Вы поступили, как следует, – заверил его я, не сразу подыскав нужную формулировку и интонацию. Прочистил горло: – Я вам благодарен.

– Надеюсь, это поможет, – он вынул из своего кармана мой телефон и протянул его мне.

Ага. Вот оно как. Ну ладно. Пожалуй, обдумывать это я буду потом.

– Еще раз спасибо, – произнес я напоследок, выходя из палаты.

Поглощающие тут же взяли меня в кольцо и затем выстроились клином: двое чуть позади, Эвольд – спереди. Надо же, и руки связывать не будут? Расслабились, решили, наверное, что элементалист без зерна – все равно, что младенец.

Я, впрочем, пока не собираюсь дергаться и пробовать доказывать обратное.

Лестницы немного смешали строй, но следующие несколько коридоров мы прошли четким клином. Никто не издал и звука. В больничный холл мы вышли все еще строем. Потихоньку я начал ощущать себя пленником, несмотря на отстутствие наручников и еще каких-нибудь ограничителей. Ладно, эти парни хотя бы особо своих намерений не скрывают, уже хорошо.

И да, где же мое многострадальное обшитое шкурами пальто?..

А потом все наполнил дикий шум и очень яркий свет.

В прозрачные стекла входной двери ударили лучи прожекторов, на их фоне черными пятнами замаячили силуэты.

Двое из-за моей спины перетекли вперед, встав стеной между мною и теми, кто уже успел просочиться через стеклянные двери внутрь клиники, напустив с собою холода.

Отряхивая уже начавший таять снег с черного длинного пальто, навстречу Эвольду и двум его парням вышел Ян Фредек, глава гильдии поглощающих. Или, как я теперь понимаю, глава "нашего" филиала гильдии.

Что ж, он умеет появляться эффектно.

За его спиной обнаружилась пара других поглощающих: неприметной наружности парень с, разве что, немного большеватыми ушами, производящий тем не менее впечатление человека, легко способного надрать пару задниц, и второй – высокий длинноволосый брюнет с резким и довольно правильным лицом, очевидно уделяющий немало времени построению своего мышечного скелета. Мужчины-поглощающие позволяют себе длинные волосы нечасто, и этот – то ли излишне самонадеян, то ли излишне самовлюблен.

Итого, что это будет? Три на три?

Из дверей вышел еще человек в черной бейсболке, верно, тоже поглощающий, а следом за ним...

Я невольно улыбнулся, увидев Кей.

Она была очень серьезна, об ее взгляд можно было бы точить ножи и гнуть им вилки.

Таким же твердым голосом заговорил, наконец, Ян Фредек.

Он спокойно и обстоятельно требовал у коллег меня, упирая на мое нынешнее гражданство и какие-то там их личные договоры.

Эвольд парировал тем, что странная магическая болезнь настигла меня на их территории, и именно они должны обследовать и допрашивать меня.

Препирательства длились какое-то время. Я бросил слушать, когда главы гильдий ушли в какие-то совсем непролазные юридические дебри. И тем не менее я не мог не видеть, что ситуация накаляется.

Никто не хотел уступать.

Ян и Эвольд перешли на повышенные тона, Ян тер виски. Кажется, он готов взорваться.

Кабы они не начали друг другу морды бить прямо здесь.

Ладно. Пора, наверное, вмешаться.

– Дражайшие, я крайне... – начал я довольно тихо. Потом сказал громче, благо, глотка мне позволяет. – ... крайне признателен вам за внимание, да.

Поглощающие Эвольда и он сам теперь смотрели на меня, как и люди Яна Фредека. В их взглядах, конечно, было мало чего различимого, кроме очевидного раздражения, но это ладно. Суровая гильдия номер пять внемлет. Надо не упустить момент.

– Мое мнение вас мало интересует, я понимаю, – продолжил я. – Но ситуация такова: я добровольно пойду с Яном Фредеком и компанией и обещаю не выкидывать фокусов и способствовать расследованию. Серьезно. В случае, если меня попытается забрать господин Эвольд, я буду молчать и всячески мешать. В свою очередь, почему бы вам, Ян, не согласиться на наблюдающего или двух с их стороны? Эта зараза подкосила меня на их земле, это их магия... они тоже в своем праве. В какой-то степени.

На время повисла тишина.

– Вертолет не вместит еще двоих, – произнес Ян. – Мы возьмем одного.

Эвольд молчал.

Я чувствовал, что он не согласится. И вправду, в интонациях Эвольда читалось яростное нежелание делиться "добычей":

– Почему бы вам не отправить с нами наблюдателя? Насколько я понял, им занимается Катерина Берса, ранее откомандированная в Варзау по протоколу обмена.

Будь моя воля – я бы, конечно, не дался ни тем, ни этим. Но в филиале Яна Фредека у меня есть целый один человек, который точно на моей стороне. Я в этом уже убедился.

К тому же, ничего хорошего от севера я не жду.

Что ж, если не сложилось убедить Эвольда, попробую-ка я сблефовать.

– Вы собираетесь забрать меня против моей воли, – произнес я с нажимом. – И способствовать этому я не намерен. В такой ситуации возможны конфликты, а это чревато травмами, верно? Как думаете, Дети Зимы... как они отнесутся к этому? С пониманием?

Я не знал, каково настоящее влияние Детей сейчас и каким именно оно было раньше, насколько оно было глубоко. Я не знал, как конкретно поглощающие севера связаны с ними и какова у них иерархия. Я не знал, насколько именно я ценен для них сейчас, лишенный проклятия Вьюги и вероломно "предавший" "доверие" предков, мне оказанное.

Я мог только подозревать и надеяться.

Тишина затянулась, все молчали, и только скрипнули пару раз подошвы армейских сапог у кого-то из присутствующих поглощающих.

– За тобой будет числиться должок, – наконец сказал Эвольд, обращаясь к Яну. Видно было, что уступает он с большой неохотой. – Чед, ты с ними.

– Ну вот и молодцы, – заключил я с поддельной веселостью, отмечая мельком излишне пристальный взгляд здоровяка с длинными черными волосами, забранными в конский хвост. Но тут же забыл о нем и перевел все свое внимание на Кей. Она, правда, сделала лицо кирпичом, и наблюдала за уходящими прочь Эвольдом и его оставшимся подчиненным с неодобрением.

Подходить ближе я не решился. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить. Это точно будет не здесь и ней сейчас.

– Лучше известное зло, а? – спросил меня Ян Фредек. Хлопнул по плечу: – Ты хорошо справился. Нам даже не пришлось выяснять все постаринке, кулаками. Парни должны это оценить.

Я что-то не был уверен, что остальные поглощающие так уж обрадовались тому, что перспектива хорошей драки сорвалась. Парень, оставшийся из команды Эвольда, так же был на вид не шибко счастлив, и его я вполне понимал.

– И что? – спросил я. – Куда дальше? Возвращаемся?..

Ян посерьезнел вмиг:

– Почти. Сначала заглянем в одно место. Тут недалеко.