Текст книги "До тошноты (ЛП)"

Автор книги: К.У. ЛаСарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Осторожно переложив обернутое лезвие в левую руку, он зажал бутылку со спиртом между бедрами и открутил крышку правой. Когда он вылил его на нож, спирт издал шипящий звук, испуская облако вяжущего пара, обжигающего его здоровый глаз. Прежде чем он успел потерять самообладание или позволить ножу остыть, он поднес кончик к коже прямо под глазом, и надавил. Удивительно, как легко лезвие пронзило веко, с хлопком проткнув глазное яблоко. Голос в его голове бился в агонии, воя на непонятном языке, в котором четко передавался всепоглощающий ужас, который весьма удовлетворил Марка.

– Подавись, уёбок!

Марк провернул нож ране, его желудок скрутило от вида темной крови, что хлынула из раны, стекая по лицу вязким ручейком. Он не чувствовал ничего, кроме триумфа, продолжая резать веки, вырезая грубую красную дыру в черепе. Крови было не так много, как он ожидал, горячее лезвие прижгло большую часть кровеносных сосудов, но вскоре нож остыл, и он больше не чувствовал запаха опалённых тканей.

Марк бросил нож обратно в кастрюлю и снова довел ее до кипения.

Мы еще не закончили.

Ему не нужно было понимать язык, чтобы знать, что дух то умолял его, то проклинал. Он не чувствовал ни малейшего сочувствия, в ожидании, пока нож снова нагреется. Он собирался закончить это, даже, если придется, ценой собственной жизни.

Марк посмотрел на свое лицо в зеркало, слишком уставший, чтобы почувствовать настоящий шок от вида рваной красной дыры на месте левого глаза. Густая жидкость все еще сочилась по его лицу, и он даже не пытался ее смыть.

Дерьмово ты выглядишь, старина! – подумал он, не в силах остановить маниакальный смех, вырывавшийся из его груди. – Осталось немного. А потом отдохнем.

Вернув горячее лезвие в правую руку, он исследовал острием пустой кратер, пытаясь определить лучший угол для своей задачи и прикидывая в уме силу, которая потребуется, дабы пробить ему череп. Внезапно, в последнюю секунду Марк остановился, в то время как адреналин заставлял его сердце колотиться в груди, как племенной барабан.

– Вот дерьмо! Вот дерьмо! Пиздец, я чуть все не похерил, – сказал он голосу в своей голове, который стал устрашающе тихим. – А тебе бы это понравилось, не так ли? Ты даже хотел, чтобы я совершил эту ошибку. Иди нахуй! Я учил анатомию.

Вытащив кончик ножа из разрушенной глазницы, Марк вздрогнул, когда лезвие коснулось плоти под его правым глазом. Это будет чертовски больно, но это не имело значения. Он должен это выдержать. И он готов пойти на все что угодно, лишь бы убрать этот голос из своей головы. Он был близок к тому, чтобы все испортить, но вовремя вспомнил важную информацию. Да, один урок анатомии пятнадцать лет назад спас его от катастрофы. Он улыбнулся и надавил на нож, не обращая внимания на невыносимую боль. Левый глаз контролируется правым полушарием мозга.

* * *

– Следующий клинический случай – пациент с шизофренией, к сожалению, вовремя не диагностированной.

Доктор Уайтхед вел небольшую группу ординаторов по коридору больницы, рассказывая им подробности о пациентах в каждой палате. Пока они шли, мужчины и женщины яростно строчили в своих блокнотах, пытаясь втиснуть каждое слово, сказанное известным психиатром.

– Джонатан, не будешь ли ты так любезен.

Крупногабаритный санитар шагнул вперед, достал из кармана связку ключей и отпер дверь. Все они по очереди заглядывали в комнату, ведя себя тихо и уважительно, и только одна молодая женщина вздрогнула, увидев мужчину в палате.

– Это членовредительство? – спросила она психиатра.

– Именно, – кивнул доктор Уайтхед в ответ.

Он заглянул внутрь и увидел, что пациент снова снял повязку с лица, обнажив темные, зияющие пустотой глазницы и покрытую шрамами плоть вокруг них. Пациент повернулся лицом на звуки голосов и улыбнулся, в то время как его голова слегка покачивалась от действия лекарств.

– Его заблуждения заставили его поверить, что в его голове поселился призрак. До того, как его сосед услышал крики из его квартиры и вызвал полицию, я успел только раз с ним побеседовать. К тому времени, как дверь вскрыли, пациент уже удалил себе оба глаза и вонзил горячий нож в правую часть мозга.

– Очаровательно. Ему повезло, что он жив, – заметил один ординатор.

– Да. Но история знает массу случаев, когда люди выживали, сохранив лишь половину своего мозга. Опять же, в большинстве этих случаев речь шла о хирургическом вмешательстве более ортодоксальной формы.

Доктор Уайтхед улыбнулся, и студенты вежливо рассмеялись.

– Он все еще уверен, что в его голове живет призрак? – спросила та же женщина, что и раньше, отрываясь от своих записей.

– Трудно сказать. С тех пор, как он пришел в сознание, пациент ведет себя так, как будто не понимает английского языка.

Словно в подтверждение своей точки зрения пациент заговорил:

– Nipe msaada.

– Обычный бред?

– Вообще-то, нет.

Доктор Уайтхед слегка нахмурился, кивнув Джонатану и наблюдая, как санитар запирает дверь, прежде чем ответить. При звуке поворота замка пациент начал кричать, и доктор Уайтхед на мгновение прислушался к темпу речи, прежде чем заговорить.

– Теперь этот пациент говорит только на суахили.

Перевод: Роман Коточигов

«ТАТУИРОВКА»

– Это нечестно.

Андреа говорила слишком громко, привлекая взгляды посетителей.

– Мой брат мертв, а они выходят чистыми из воды!

– Сухими, – мягко поправила Стелла.

– Чего?

– Сухими из воды. Не чистыми.

– Да какая разница?

Она демонстративно махнула рукой.

– Я просто не могу поверить, что судья снял с них всю ответственность за смерть Майкла.

Стелла со вздохом сжала переносицу большим и указательным пальцами, тщетно пытаясь предотвратить головную боль, что накатывала постоянно в присутствии юной золовки.

– Это был несчастный случай, Андреа. И иск против ресторана не вернет его.

– Может и нет, но все равно это несправедливо. Кто-то должен был понести наказание. Кто-то облажался – и я потеряла брата. И это не было случайностью. Ноэль сказала, что кое-кто несет за это прямую ответственность, так как это было убийство.

– Прости, кто сказал, что это было убийство? – Стелла заметно понизила голос, надеясь, что Андреа последует ее примеру.

– Ноэль. Ну ты знаешь, мой экстрасенс. Я нашла ее на том форуме, где разные ясновидящие дают консультации. Я тебе про нее раз сто говорила. Ты меня хоть иногда слушаешь? – просила Андреа, закатив глаза.

– Ааа, экстрасенс значит. Ну тогда прошу прощения. Так, давай-ка подытожим: ты устроила все это только потому, что какая-то женщина из Интернета уверила тебя в том, что Майкла убили?

Желание свернуть тонкую шею Андреа росло каждый раз, когда девушка открывала рот.

– И во сколько же тебе обошлись ее услуги?

– Дороговато, но об этом можешь не волноваться. Она стоит каждого цента. Раз Ноэль уверена, что Майкла убили, то для меня этого достаточно. Да как бы то ни было, на несчастный случай это даже близко не было похоже. Я тебе на полном серьезе говорю. В глубине души я всегда знала, что это было убийство. И я не могу поверить, что даже ты не на моей стороне. В конце концов, он был твоим мужем.

– Черт тебя побери! Ты что, единственная, кто по нему скучает? По крайней мере у тебя все еще есть Рик и дети. А у меня больше никого нет. Просто пустой дом. И мне все еще приходится спать одной на огромной кровати, зная, что Майкл больше никогда не будет храпеть рядом. Черт, да я даже по его храпу скучаю.

Стелла успела промокнуть уголки глаз льняной салфеткой, прежде чем потекла тушь.

– Он был для меня всем, я жила ради него, но я принимаю то, что он ушел и его уже не вернешь. Пришло время и тебе принять это.

Андреа потянулась через стол и с полным раскаяния лицом похлопала Стеллу по руке, ее лицо было полно раскаяния.

Временами она была глупой и эгоистичной, а также чрезвычайно упрямой, но она не была преднамеренно жестоким человеком. Андреа родилась в богатой семье и ее избалованность, поначалу ее родителями, а после их смерти в автокатастрофе ее старшим братом, исказили ее представление о том, как все устроено в реальном мире. Но она была единственной связью Стеллы с Майклом.

– Прости, Стелла. Я знаю, что ты тоже страдаешь. И ты не одинока – ты часть нашей семьи. Рик и дети обожают тебя, и мне ты как сестра. Вот почему я делаю это для нас обеих. Что бы ты ни говорила, я знаю, что мы обе будем спать спокойнее, когда справедливость восторжествует и убийца Майкла заплатит за то, что забрал его у нас.

– О чем ты говоришь? Судья счел это несчастным случаем. Дело закрыто.

Стелла отдала бы все, чтобы прямо сейчас оказаться дома в постели, вместо того чтобы сидеть в этом модном ресторане и выслушивать планы Андреа, но их еженедельные обеды давно уже стали традицией, на которой настаивала ее золовка.

Поначалу Стелла думала, что Андреа делает это для нее, чтобы держать ее в определенном тонусе, вытаскивая из дома, но быстро поняла, что эти обеды были также необходимы и самой Андреа в качестве отвлечения от домашней рутины.

Тут их прервал официант, принесший им счет за бутерброды и вино.

Андреа схватила его со стола и лихо достала из маленькой сумочки платиновую карточку. Она больше не проронила ни слова, пока официант не вернулся с квитанцией, оставила свою подпись и щедрые чаевые.

Наконец, она прервала молчание, наклонившись над столом к ​​Стелле, в то время как ее глаза сверкали холодным блеском.

– Это еще не конец.

– Что ты имеешь в виду?

Стелла почувствовала, что тоже наклоняется к ней против своей воли.

– Ноэль познакомила меня с одним парнем, что как раз занимается подобными вещами. Сказать тебе его имя я не могу, мне это строжайше запретили, но будь уверена, он позаботится об этом вместо меня.

Андреа улыбнулась жесткой улыбкой без намека на веселье.

– Дорогуша, а можно как-то поконкретнее? – спросила Стелла нахмурившись. – Я тебя совсем не понимаю. Каким образом и о чем он позаботится?

– Я сама до конца не понимаю, как именно это работает. Какое-то колдовство, вуду-шмуду. Я точно знаю только одно – он владеет магией. И поклялся, что убийца заплатит за содеянное. Что-то вроде проклятия или около того.

Никогда раньше она не видела Андреа настолько серьезной.

Стелла не могла сдержать смешок, но тут же о нем пожалела, увидев, как лицо золовки побледнело от возмущения и обиды. Это выражение спровоцировало еще серию непроизвольных смешков, что нанесли "эго" Андреа еще больший урон. Стелла изо всех сил пыталась не расхохотаться, и вдруг ей пришла в голову отрезвляющая мысль, мгновенно стершая все веселье ситуации.

– О, Боже, Андреа! Пожалуйста, скажи мне, что ты не встречалась с этими людьми лично.

– Конечно же нет. Я же не дура. Сделка прошла онлайн.

Андреа фыркнула и ее глаза сузились в обиде, как словно она почувствовала неприятный запах и только сейчас поняла, что он исходил от Стеллы.

– Сделка? Ты хочешь сказать, что заплатила этому парню?

– Конечно я ему заплатила. С чего бы ему делать это бесплатно?

– Кредитной картой? Господи Иисусе! Да эти люди тебя обчистят! А что если они мошенники, Андреа? Как можно быть такой тупой?

И Стелла тут же пожалела о своих, но слово не воробей.

– Больше эту тему я обсуждать не намерена, – сказала Андреа, стиснув зубы и опустив глаза. – Думаю, мне пора отвезти тебя домой.

– Вот тут я с тобой полностью согласна.

* * *

Всю дорогу до ее дома машину наполняла напряженная тишина. Весь путь Стелла пыталась подобрать нужные слова, чтобы извиниться, но у самого дома слова полились из нее бурным потоком в твердом желании не открывать дверцу машины, пока между ними не наладится отношения.

– Послушай, мне очень жаль, Андреа. Я сказала это на эмоциях. Ты же прекрасно знаешь, как сильно я тебя люблю и очень о тебе беспокоюсь, ведь так? Верить в сверхъестественные силы это одно, но когда с тебя выкачивают за это деньги, то я не буду тебе в этом потакать. Я хочу разобраться в произошедшем так же сильно, как и ты, дорогая, но платить какому-то незнакомому парню в попытке отомстить за несчастный случай – это не выход.

Андреа кивнула и потянулась, чтобы обнять золовку. После неловких объятий Стелла улыбнулась и отстранилась.

– Как насчет того, чтобы завтра забежать в обувной? Давненько у меня не было новой пары туфель.

– Это отличная идея.

Андреа фыркнула, но мягко улыбнулась.

– Я заеду за тобой завтра. В полдень тебя устроит? Заодно и пообедаем.

– Звучит просто прекрасно.

Стелла вышла из машины и встала на подъездной дорожке, махая Андреа рукой, пока та выезжала на дорогу. Когда ее золовка скрылась из виду, она повернулась к дому и просто стояла, молча глядя на него. Дом ее мечты.

Она вспомнила, как была взволнована, когда они впервые его увидели. Как колотилось сердце в ее груди и как в дальнейшем она отказывалась смотреть другие варианты, день за днем умоляя Майкла его купить. Как она заставила его удвоить сумму первоначального взноса, узнав, что на дом претендует другая пара покупателей. Дом по-прежнему был прекрасен. Он все еще был домом ее мечты, но в последнее время магия его очарования поблекла.

Войдя через парадную дверь, она отвела взгляд от дивана у панорамного окна, все еще видя себя сидящей на нем в своем воображении. Как полицейский, стоя на коленях, достает из-под него адреналиновую шприц-ручку Майкла, а не из нагрудного кармана пиджака, где ей и положено было быть. Стелла не сидела на этом диване уже больше года. Каждый раз, когда она пыталась, перед глазами всплывало грустное выражение лица копа. Как он покачал головой и мягко произнес безутешной вдове:

– Это была не ваша вина, мэм. Он, должно быть, обронил ее под диван и не заметил.

Стелла прошла через столовую к холодильнику, достала из буфета охлажденную бутылку муската и бокал для вина. Сладкое вино было с терпким горьким послевкусием, равно как и ее брак.

Прислонившись к барной стойке, она уставилась на пустой обеденный стол, за которым они ели в последний раз, изо всех сил стараясь не видеть то выражение ужаса и паники на его лице, когда он понял, что какой-то криворукий повар позволил единственному кусочку креветки испортить его курицу на вынос. Через несколько секунд она закрыла глаза, смирившись и позволив образам проявиться, осознавая, что они будут терзать ее чувства до тех пор, пока она не сдастся.

Она вновь увидела, как красивое лицо Майкла становится багровым, как нарастающий отек гортани превращает его просьбу принести спасительный шприц в свистящий хрип, и как он хватается руками за горло, в бессмысленной попытке остановить нарастающее удушье. Как он тянулся к ней с того места, где он упал на пол, когда она вернулась с пустыми руками, его синюшное лицо с выпученными глазами, молящими о помощи. Она вспомнила, как в слезах умоляла оператора о помощи по телефону, и оглушающий вой сирены скорой помощи на подъездной дорожке.

Как тяжело дышал фельдшер, проводивший сердечно-легочную реанимацию, как он отпускался всем своим весом на грудь ее мужа, ломая Майклу ребра. Тихий писк больничных аппаратов жизнеобеспечения, и то, как они замолчали после отключения, отпуская его душу в мир иной. И как причитала Андреа о том, что они не могут быть полностью уверены, что его мозг не умер!

Стелла вытерла слезы тыльной стороной ладони и одним большим глотком допила вино, прежде чем снова наполнить бокал. Она подняла тост за пустой стул во главе стола.

– Я скучаю по тебе, Майкл. Я никогда не думала, что буду так скучать по тебе.

Два бокала муската вдобавок к мартини, выпитое за обедом, вкупе с натиском меланхолических воспоминаний начали действовать угнетающе. Стелла осторожно поставила бокал в раковину, прежде чем, спотыкаясь, направиться в спальню. Упав на кровать, которую они с Майклом делили пять лет, она поддалась рыданиям и плакала, пока не уснула.

* * *

Стелла резко проснулась от такого ужасного кошмара, что у нее скрутило желудок, заставив ее бегом мчаться в ванную. Она еле успела подбежать до унитаза, дабы отправить в него все съеденное и выпитое за день. Когда рвота утихла, она включила настолько горячий душ, насколько могла выдержать, и встала под обжигающий поток, постепенно смывая с себя остатки сна. В этом сне Майкл снова был жив. Она все еще слышала затухающие отголоски его голоса, обзывающего ее самовлюбленной шлюхой.

Стоя перед зеркалом в полный рост, она нежно провела руками по своему обнаженному телу, остановилась, чтобы провести кончиками пальцев по маленькой татуировке на правом бедре. Майкл ненавидел ее всеми фибрами души, постоянно называя ее похабной и уродовавшей ее в остальном идеальное тело, но Стелла любила этот крошечный нежный бутон розы, обрамленный колючей лозой. Прислонившись лбом к прохладному зеркалу, она с тяжелым вздохом позволила руке огладить гладкий живот и задумалась о том, что на самом деле стоит за всем этим кошмаром. Ссора. Глупая и никому не нужная ссора.

За пять лет брака Майкл и Стелла ссорились неоднократно, как и все пары в этом мире, но последняя ссора отличалась от других. В голосе Майкла была непоколебимая твердость, когда он сказал, что бросает ее. И она знала, что он говорил серьезно. Она даже не могла винить его за это. Ну, отчасти. Она, и правда, ввела его в заблуждение рассказами о том, что хочет большую семью, при этом прилагая все усилия для того, чтобы их гармонии никто не мешал.

Это она солгала ему, сказав, что хочет завести ребенка, тайно принимая таблетки в течение многих лет. Она даже пошла вместе с ним к врачу на обследование, когда он винил себя в их проблемах с зачатием. Было вполне естественно, что он почувствовал себя преданным, когда нашел ее противозачаточные средства, запрятанные глубоко в шкафчике за тампонами, куда, как она думала, он никогда не заглянет.

Но она не виновата в том, что он сам выдумал причину, побудившую ее на эту ложь. Когда он обвинил ее в самовлюбленности, эгоистичности и в нежелании портить свое идеальное тело ребенком, она даже не стала ничего отрицать. Отчасти это было правдой.

Если бы только Стелла была честна с Майклом. Ведь она могла бы поделиться с ним своими самыми глубокими страхами. Он был ее мужем, единственным человеком от которого у нее не должно было быть секретов. В глубине души она знала, что он бы ее простил, успокоил и они вдвоем, возможно, смогли бы все преодолеть. Майкл ее любил. Несмотря на все свои недостатки, он всегда любил ее.

Стелла отступила назад и снова посмотрела на свое отражение, обхватив сначала одну маленькую грудь, затем другую и отпустив их, пристально наблюдая за любыми признаками обвисания. Возможно пора уже заливать силикон, против чего всегда восставал Майкл. Ее груди все еще выглядели хорошо, но их вполне можно сделать немного больше.

Чего Майкл не знал, так это того, что в основе ее самолюбия лежал страх. Ужас оказаться снова в нищете и бороться за элементарное выживание, а именно так она и жила до того, как вышла замуж за Майкла, что с детства жил в достатке. Он никогда не знал, каково это жить в этом мире, когда у тебя нет ничего, кроме твоей внешности. И ему никогда не приходилось использовать эту самую внешность, чтобы не скатиться на самое дно.

Вот что, если она нарожает ему детей, а Майкл возьмет и разлюбит ее? А вдруг ее растяжки и обвисшие сиськи сделают ее настолько непривлекательной, что он заведет роман на стороне и в итоге уйдет от нее к более молодой женщине? Ведь такое происходит сплошь и рядом. Мужчины веками бросали женщин, родивших и воспитывавших их детей, ради более молодых и привлекательных девушек. С чем бы она тогда осталась? Пойти на такой риск она не могла при любом раскладе, и когда Майкл узнал об этом, то был попросту опустошен. Она пыталась его успокоить и даже пообещала, что будет работать над собой, но в глубине души чувствовала, что он скоро ее бросит. Их брак трещал по швам и остановить сей распад уже не представлялось возможным.

Не надевая халат, Стелла прошла через весь дом и вышла на заднее крыльцо, где лучи прожекторов яркими бликами отражались в синей воде бассейна. Шум океанского прибоя в нескольких кварталах от их дома наполнял воздух, что просто выбешивало Майкла. Она опять услышала его ворчливый голос: иметь бассейн так близко к океану – как же это претенциозно, дорогая моя. Мы будем выглядеть как полные мудаки. Но Стелле было все равно. В глубине души она любила претенциозность. Она заслужила претенциозность. Высокий забор по периметру заднего двора не позволял соседям лицезреть ее наготу, кроме жителей верхних этажей, однако в этот час свет в их окнах не горел.

Хотя ночь и была теплой, от холода воды у нее на секунду перехватило дыхание, но она продолжила погружаться, пока бодрящая прохлада не накрыла все ее тело и не прогнала прочь все мрачные навязчивые мысли. Стелла плавала кругами, пока ее конечности не онемели от изнеможения, после чего она откинулась на ступеньки, опираясь на локти всем телом, позволив ему расслабиться на водной глади. Она задумалась о том, каково бы это было просто уснуть здесь и позволить воде, что окутывала ее словно одеяло, снять с нее всю бесконечную усталость. В этот миг раздался негромкий всплеск в дальнем конце бассейна, тихий звук, который Стелла услышала, но проигнорировала, даже не открыв глаз.

Прожекторы мигнули, затем погасли, оставив Стеллу парить в темноте. Ее сердце дрогнуло и заколотилось от внезапного страха. Не будь дурой, это просто перебои с электричеством. В этом переполненном народом городе все пришли с работы и повключали кондиционеры. Она рассмеялась про себя, однако нервничать от этого не перестала. Луна скрылась за облаком, ночь была кромешной тьмой, и шум прибоя, казалось, нарастал в этой тьме. Она вытянула руку и едва смогла едва смогла ее рассмотреть. Пора выходить.

Но в тот момент когда Стелла села на ступеньки, странное ощущение заставило ее остановиться. Странное щекотание началась с ее бедра, а затем медленно распространилась вверх по боку к груди, так словно кто-то слегка провел кончиком пальца по ее обнаженной плоти. По телу побежали мурашки, когда волна жара проследовала по пути к ее соску, и поток удовольствия захлестнул ее разум.

Она слегка откинулась назад и невольно застонала. После смерти Майкла у нее не было никаких любовников, кроме ее собственной нечастой мастурбации, так что неожиданный поток экстаза ее просто парализовал. Он распространился на другую грудь, и она чуть не закричала от его интенсивности. Казалось, словно невидимые любовники-близнецы одновременно сосут ее груди, в то время как в бассейне она одна и ее руки свободно плавают по бокам. Щекотание продолжило путь с ее бедра в район промежности, где прошло через ее клитор прямиком во влагалище. Стелла ахнула и выгнула спину, подняв таз вверх, когда первые волны оргазма прокатились по ее телу.

Ее груди пульсировали от удовольствия, а таз наполнялся экстазом, когда волны оргазмов сотрясали ее тело. Стелла громко захныкала и все ее мрачные мысли затерялись в дымке сексуального великолепия. Свет снова зажегся, но она этого не заметила, содрогаясь в воде под напором магии ее призрачного любовника, заставляя ее кричать от радости. Ощущения терзали ее до тех пор, пока она не начала бояться, что просто потеряет сознание и утонет в собственном бассейне, а поутру ее найдет Андреа синей и распухшей.

Неохотно открыв глаза, сбитая с толку силой своего возбуждения, Стелла взглянула на свое плавающее тело и сдавленно закричала. Что-то маленькое и странное прикрепилось к ее татуировке. Это существо было похоже на медузу с короткими щупальцами и полупрозрачным телом. Она ударила по нему рукой, но оно даже не сдвинулось с ее плоти.

С криком, в котором смешались ужас и отвращение, Стелла сжала в кулак мягкое тело существа и что есть силы оторвала его от тела. Она бросила создание как можно дальше от бассейна и ее глаза расширились от шока, когда она увидела, что ужасный паразит сделал с ее телом. Поскольку оргазмы продолжали разрывать ее изнутри, она поползла по ступенькам и с трудом встала на онемевшие ноги, и держась за стены неуверенно последовала в дом, напрямую в спальню. Стоя перед зеркалом она чуть не упала, когда очередной оргазм сотряс ее тело. Ее груди все еще пульсировали от удовольствия, хотя теперь оно граничило с болью.

Недоверчиво глядя на свое отражение Стелла заплакала. Она осторожно провела рукой по своему телу и вскрикнула от боли, дойдя места татуировки.

Колючая лоза, что когда-то обвивала маленький бутон розы на ее бедре, теперь тянулась вдоль всего ее туловища, обвивая обе груди и затемняя соски. Ее тело напоминало безумный пазл, овитое колючими линиями с острыми зазубринами. Шипастые стебли тянулись также и по бедру, переходя на промежность и исчезая между ног.

Она слегка согнула колени и раздвинула мясистые половые губы, и вскрикнула, узрев, как татуированные стебли исчезают во влагалище. Ее скользкая плоть заметно дрожала от ударной силы удовольствия/боли, охватившей ее малый таз. Нет, нет, нет. Этого не может быть! Что, черт возьми, со мной происходит?!

И тут внимание Стеллы привлекло движение на ее груди, она вновь посмотрела на свое отражение и ее глаза широко распахнулись от вида того, как темные чернила шипастых лиан скользят под ее кожей, распространяясь по груди до самой шеи. Это безумие! Я схожу с ума! По обеим сторонам ее горла начали формироваться большие бутоны. Ее ноги подкосились, поскольку оргазмы продолжали сотрясать ее тело, но теперь скорее болезненные, чем приятные. Рухнув на колени, она прижалась лбом к прохладному стеклу зеркала, наблюдая, как бутоны продолжают расти и распускаться на ее коже.

В ее голове возникло нежелательное видение. Вот Андреа находит ее мертвой на полу в ванной и качает головой, а рядом с ней стоит жрец вуду и украшенным перьями посохом обвиняюще указывает на безжизненную фигуру Стеллы.

Бутоны полностью раскрылись, обнажая пару рук, что обхватили шею Стеллы. Чернила плавно двигались, растекаясь под ее кожей. На горло женщины начало нарастать давление, ее лицо начало краснеть, а затем стало багровым, когда она начала кашлять и больше не могла дышать. Она могла видеть, как на ее лице лопались мелкие кровеносные сосуды, расползаясь паутиной и сливаясь в темные пятна. Соскользнув по стеклу, она упала на пол, прижавшись щекой к собственному отражению.

Ее собственное лицо исчезло из поля зрения, сменившись призрачным отражением Майкла, его лицо было посмертно синюшным, но его глаза впились в нее, излучая знание.

Хотя он никак не мог заглянуть в гостиную с того места, где рухнул на пол той ночью, Стелла понимала, что он точно знает, что именно произошло. И он знал почему. Глядя в эти наполненные ненавистью глаза, она увидела, как выбегает из кухни и находит его пальто, висящим на стуле. Выхватив из кармана шприц-ручку, она увидела, как замирает с паническим выражением на лице. Она отлично помнит, какие мысли роились у нее в голове в тот момент. Он собирается развестись со мной. Он оставит меня ни с чем.

Стелла стоит какое-то время со спасательным шприцем в руке, а затем бросает его под диван и в слезах возвращается на кухню. Майкл протягивает к ней спазмированную руку, его рот двигается, но не издается ни звука. Она может читать по его губам. Он говорит: «Пожалуйста». Схватив телефон с подставки, она ждет еще пять минут после того, как Майкл перестанет двигаться, чтобы набрать 911. Она рыдает в трубку, прося о помощи и действительно в глубине души желая ее, желая, чтобы кто-то отменил то, что она сотворила, но уже слишком поздно. Содеянного не воротишь.

Стелла лежала на полу, не в силах дышать, кровь стучала в голове, а грудь горела огнем от попытки вдохнуть воздух. Ее лицо было прижато к зеркалу, но она больше не могла видеть ни себя, ни Майкла, ослепленная яркими вспышками света. Будучи в полузабытье она услышала жуткий хруст, когда хрящ ее гортани не выдержал напора и сломался. Я это заслужила. Мне очень жаль. Я боялась. Я так виновата! Я это заслужила! Яркий свет сменила тьма, когда она наконец потеряла сознание от жгучей боли в груди, и в тот самый момент ее сердце затрепетало и замерло навсегда.

Мне очень жаль.

Перевод: Роман Коточигов

«КОСТЯНОЙ ТЕЛЕФОН»

– Черт возьми! – Эмили споткнулась о коробку, выходя из парадной двери своего дуплекса.

Горячий кофе пролился ей на руку, из-за чего она уронила кружку. Она не разбилась, но оставшаяся жидкость выплеснулась наружу, пропитав упаковку, из-за которой и начались все неприятности.

Взяв кофейную кружку и поставив ее на стеклянный столик во внутреннем дворике рядом со своими сигаретами и пепельницей, Эмили повернулась и взяла коробку с того места, где она стояла. Она отнесла еe к столу и поставила на него. Она вытряхнула из пачки ментоловую сигарету и зажгла еe. Глубоко затянувшись и не выпуская eе, она закрыла глаза, наслаждаясь первой сигаретой за это утро. Вздохнув, она снова обратила свое внимание на коробку.

Дно было не слишком мокрым от кофе, и, похоже, это не имело особого значения, поскольку коробка и так была не в лучшем состоянии. Запятнаннaя и порваннaя, онa былa сделанa скорее из клейкой ленты, чем из настоящего картона. В правом нижнем углу черным маркером были нацарапаны имя и адрес, почти неразборчиво, но больше ничего. Обратного адреса нет. Почтовых марок нет.

Эмили сняла очки для чтения с макушки, где они чаще всего сидели, и прищурилась, чтобы разобрать надпись.

Доминик Беттанкур. Адрес был в городе, где-то в центре.

Так как же, черт возьми, она заехала сюда, в пригород? – задавалась она вопросом. Ее дом находился, по меньшей мере, в полутора часах езды от центра города, и это при условии, что движение было слабым. Эмили покачала головой и сделала еще одну затяжку.

Снова подняв коробку, она проверила ее вес в руках. Она была немного больше обувной коробки, довольно тяжелая, и что-то внутри загремело, когда она встряхнула ее. Она нахмурилась.

Tочно не могу открыть ee. Она не моя.

– Доброе утро.

Эмили чуть не уронила коробку, когда обернулась и увидела почтальона, стоящего у подножия лестницы. Он улыбнулся и протянул ей пачку писем.

– Эм, да. Спасибо. Скажитe, может быть, вы могли бы мне кое с чем помочь, – oна протянула ему коробку, наклонив ее вперед, чтобы он мог прочитать надпись. – Я нашла ee сегодня утром у себя на крыльце. Я не знаю, что с этим делать.

Почтальон посмотрел на надпись и на мгновение почесал подбородок, прежде чем покачать головой.

– Не нашa. Нет почтового штемпеля. Также не похожa на UPS или FedEx. Вообще никаких отметок.

– Ну, вы не могли бы взять ee с собой? Может быть, отнести на почту?

– Нет. Извините, мэм. Если это не наше, я ничего не могу с этим поделать. Может быть, вы могли бы съездить по адресу и оставить ee там. Хотя ехать будет довольно долго.