Текст книги "До тошноты (ЛП)"

Автор книги: К.У. ЛаСарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Пара испачканных мужских трусов, смятая, лежала на земле около внутренностей. Кусочек светлого органа, густо прокрытого венами, выглядывал из норы в газоне размером с её бедро. Насторожённая, но всё равно возбуждённая до боли, к которой теперь прибавлялось головокружение, Шарлин изучала груду кишок, тыкая их ногой, совершенно забыв, что на ней одни шлёпки. Её рот раскрылся в удивлённом стоне.

Ногу Шарлин начало щипать.

Перевод: Guro Chan

«ВДОВА»

Черт!

Сьюзен громко хлопнула себя по затылку, реагируя на внезапную жгучую боль. Ее рука раздавила что-то мягкое и хрустящее. Липкие внутренности насекомого просочились между ее пальцами, отчего желудок скрутило. Она медленно поднесла руку к глазам.

Лишь бы не паук, что угодно, только не паук, – подумала она.

Она с омерзением осмотрела смятое черное тельце и зеленые ошметки, прилипшие к ее пальцам. Это действительно был паук. Сьюзен вздрогнула и несколько раз вытерла руку о картонную коробку, счищая с кисти вонючую грязь.

Все еще чувствуя покалывание в затылке, Сьюзен плюхнулась на ближайший ящик. Ее глаза наполнились слезами.

Господи, да я даже подвал не могу убрать без драмы! Ох как бы Билл посмеялся надо мной, если бы увидел, как я реву из-за укуса паука.

Волны отвращения и жалости к себе вызывали дрожь по всему ее телу. Билл ее не понимал и никогда не поймет. Он не был матерью.

– Это классический случай "синдрома пустого гнезда"^[3], – заявил Билл таким самодовольным тоном, что Сьюзен захотелось пнуть его в колено.

Он сразу заметил у нее признаки депрессии и моментально выставил диагноз.

– Займись чем-нибудь. Хобби там и прочее в том же духе.

Более двадцати лет своей жизни Сьюзен посвятила воспитанию их двоих с Биллом детей. Билл зарабатывал достаточно денег, чтобы она могла не работать и оставаться дома. Двадцать два года готовила для этих детей, убирала за ними и стирала белье. Футбольные матчи и уроки танцев, родительские собрания и школьные представления. Она вытирала каждый нос, каждую слезинку и их маленькие попки, когда они были младенцами. Сломанные кости, первые месячные, первые свидания и первые разбитые сердца – все это был ее удел.

Билл же ни с чем из этого не сталкивался.

Их младшая дочь пошла по стопам старшей сестры и несколько месяцев назад уехала учиться в колледж, оставив Сьюзен без дела и кучей свободного времени. Даже самые теплые воспоминания не могли наполнить тишину ее большого дома. Дети были смыслом всей ее жизни, и теперь она чувствовала себя такой же пустой, как и этот дом. У нее ничего не было.

Никакой цели.

Это стало ее навязчивой идеей. Чем ты собираешься заняться сегодня, Сьюзен? Какова твоя цель?

У Билла была своя цель в его повседневной жизни. У него была работа, на которую он должен был ходить пять дней в неделю, проводя встречи и телефонные разговоры. По выходным у него были футбольные матчи, которые он смотрел, откинувшись в кресле, расслабляясь после тяжелой рабочей недели. А еще он выпивал, пустые пивные бутылки, а иногда чего и покрепче, в последнее время занимали все больше места в мусорном баке. Ну, и конечно, у него была маленькая шлюшка в офисе. Та, с которой он крутил роман в течение многих лет.

Сьюзен уже некоторое время знала об этом. Много ночей он работал допоздна только для того, чтобы вернуться домой, воняя ее духами. Квитанции по кредитным картам за таинственные подарки, которые так и не появились под рождественской елкой. Но она и не думала о разводе с ним. Такой стыд как для нее, так для девочек был бы неприемлем. Ну, а кроме того, в этом доме ей было весьма комфортно.

У нее было все, чего она только могла пожелать, за исключением цели.

* * *

Сьюзен проснулась посреди ночи, вся в поту. Ее тело колотил озноб, пока Билл мирно храпел рядом. В голове у нее отчаянно стучало, и волны лихорадки накрывали как торнадо. Живот неожиданно свело резким приступом тошноты и она ринулась в ванную. Она едва успела добежать, прежде чем выплеснула весь свой ужин в унитаз, после чего ее пробрал такой понос, какого она не испытывала никогда в жизни.

– Пожалуйста, дайте мне умереть, – подумала она, сидя на унитазе лицом в мусорное ведро и теряя жидкость из обоих отверстий одновременно.

Через несколько минут рвота, казалось, утихла, да и по ощущениям внутри нее больше не осталось ничего, что можно было бы вывести, поэтому Сьюзен набрала теплую ванну. Слабая и совершенно измотанная, она перелезла через край старинной ванны на ножках-когтях в тепловатую воду и медленно погрузилась в нее. Когда ее затылок коснулся края ванны, она, задыхаясь, выпрямилась.

– Ай!

Сьюзен потрогала пальцем огромную шишку у себя на шее. Укус паука превратился в большой твердый нарыв, пульсирующий под кожей. Осторожно, чтобы не поскользнуться, она вылезла из ванны и нашла свое косметическое зеркальце. Повернув его так, чтобы видеть отражение своей спины в большом зеркале над раковиной, она осмотрела место укуса. Шишка была ярко-красной по краям, с головкой мутного гноя, который выглядел так, словно мог лопнуть в любой момент.

Хмммм, - подумала Сьюзен. – И это все из-за укуса паука? Серьезно? Думаю, будет не лишним с утра показать это врачу.

Под утро нарыв на шее Сьюзен лопнул, и зловонный желтый гной пропитал простыни цвета слоновой кости. Когда рана затянулась, ее лихорадка спала, и прерывистый сон, вызванный болезнью, сменился на спокойную дрему.

* * *

Глубокий сон Сьюзен не нарушил даже утренний звук электрической бритвы Билла. Позже она проспала еще целый час, пока не зазвонил будильник, прежде чем он, наконец, сдался и отключился сам. Только после обеда Сьюзен проснулась, чувствуя себя не сонной, а такой отдохнувшей, словно только что вернулась домой из долгой поездки в спа-салон.

Ее депрессия, казалось, тоже прошла. Полная энергии и жизнелюбия, которых она не ощущала лет двадцать, она встала с постели, напевая мелодию «Свисти, пока работаешь», песенку из детства ее дочери, о которой она не вспоминала годами, заправляя уголки простыни под матрас и разглаживая складки на кровати. И самое главное – боль в шее пропала, словно ее и не было никогда.

Сьюзен набросилась на дом с маниакальной энергией, убирая и готовя в почти что бешеном темпе. Она занялась домашними делами, которые слишком долго откладывала, такими как стирка штор и наведение порядка в шкафах. Затем она испекла кексы, печенье и хлеб, больше наслаждаясь самим процессом, чем заботясь о том, кто их будет есть. Она чувствовала такое удовлетворение от работы, которой ей так не хватало в течение последнего времени.

Когда Билл поздно вечером вернулся с работы, она радостно встретила его в дверях.

Ха! Работал он, как же! – подумала она, уловив легкий запах французского мыла на его коже. Она также почувствовала мускусный запах другой женщины. Он был слабым, но все же был ощутим и в глубине души Сьюзен начал нарастать гнев. Ее уже давно не волновали его интрижки, но сегодня вечером ей захотелось оторвать ему голову.

Билл резко остановился, увидев ярость в ее глазах.

– Что-то случилось, милая?

– Ничего. Вообще ничего, – выдавила из себя Сьюзен, натянуто улыбаясь. – Я приготовила твой любимый ужин, бефстроганов. Поторопись, а то остынет.

Ужин прошел в тишине. Билл похвалил Сьюзен за вкусное блюдо, в то время как она смотрела на него через стол с непроницаемым выражением лица. У нее пропал аппетит. Если подумать, то она за весь день ничего не ела. Но это не имело никакого значения, она даже не была голодна. Сьюзен встала, чтобы убрать со стола и загрузить посудомоечную машину.

– Боже милостивый, Сьюзен! Что случилось с твоей шеей?

Билл схватил ее за плечо и наклонился, чтобы рассмотреть поближе, в то время как Сьюзен прижала руку к ране.

– Ничего. Это просто паук укусил, ерунда. Даже не болит уже.

– Завтра же сходи к врачу. Выглядит просто ужасно!

Сьюзен знала, что Билл прав, но ни к какому врачу идти она не собиралась. По причинам, которые она сама не могла объяснить, она чувствовала себя защищенной из-за этого паучьего укуса. Ее даже не встревожил тот факт, что кратер раны увеличился вдвое, и теперь он был достаточно велик, чтобы вместить кончик ее мизинца, в то время как его края посерели и сморщились. При этом плоть вокруг него стала черно-зеленой в крапинку, что показалось ей красивым, и это было странно.

– Ну, хорошо, – сказала она наконец, поддакивая ему. – Я позвоню ему первым делом завтра утром.

* * *

На следующий день Сьюзен съела муху.

Только что она просто летала вокруг, а в следующее мгновение уже хрустела у нее на зубах, лопая горькими внутренностями на языке. Она даже не осознавала своих действий, когда словила ее в воздухе и отправила в рот. Она в ужасе ждала, что вот-вот начнется тошнота, но этого так и не произошло. Вместо этого, к ее изумлению, у нее заурчало в животе, и аппетит вернулся с удвоенной силой.

Какое странное развитие событий, – подумала она, хотя и не почувствовала настоящей тревоги. Действительно, с каждым часом ее нервы словно укреплялись. Ну и что с того, что ей понравилось есть муху. Во многих культурах употребляли насекомых в пищу в качестве основного продукта своего рациона. Она читала об африканских деревнях, где дети носили с собой огромных жареных кузнечиков на палочках, облизывая и хрустя ими, на манер леденцов. Оставшуюся часть дня она провела, охотясь и поедая насекомых по всему дому с той же энергией, с какой накануне в нем убиралась.

Она обыскала каждый уголок дома в поисках насекомых, заглянула во все темные уголки, где они любили прятаться. Она даже съела пыльные останки давно умерших мотыльков, что усеивали подоконники в подвале. Мертвые те были безвкусны, но свежие мотыльки были удивительно сочными, а их внутренности были сладкими и шероховатыми и просто таяли у нее во рту.

На следующий день у Сьюзен выпало несколько зубов. Это были верхние клыки, но поначалу все равно ей было немного страшно. Они вышли бескровно, сменившись острыми темными клыками, торчащими из десен, что вызвало у нее определенное волнение. Она обнаружила, что если очень сильно сконцентрироваться, то из них может вытекать прозрачная жидкость. Когда она прикусила язык, он онемел и больше часа не функционировал.

Какая прелесть!

В течение следующих нескольких недель ее тело стремительно менялось, но Сьюзен с легкостью смогла скрыть это от Билла. С каждым днем он проводил больше времени на работе, и хотя они по-прежнему спали в одной постели, любовью больше не занимались. Это отсутствие интимности позволило Сьюзен спать в домашнем халате и скрыть от мужа некоторые изменения в своем теле. С каждым днем она все больше отдалялась от своей прежней жизни. Она поймала себя на том, что поспешно вешает трубку всякий раз, когда звонила одна из ее дочерей. А ведь всего несколько недель назад эти же самые звонки были самым значимым событием любого дня.

Сьюзен понимала, что ей следует обеспокоиться и обратиться за помощью из-за неконтролируемых сдвигов в ее поведении, но ей было трудно испытывать что-либо, кроме радости и возбуждения. Непрерывное возбуждение, которое она испытывала, затмевало чувства тревоги и озабоченности. Странная отстраненность, дополнявшая радость, не позволяла ей беспокоиться о таких вещах.

Она обнаружила, что ее просто не могут беспокоить более приземленные аспекты жизни. Все, чего хотела Сьюзен – лежать обнаженной в пустой ванне и гладить свой изменяющийся живот, испытывая головокружение от возбуждения, когда она впервые почувствовала твердые бугорки, извивающиеся под ее кожей в ожидании выхода наружу. Чужеродные конечности, растущие у нее в животе, непрерывно суетились в ее чреве, стремясь как можно быстрее завершить ее метаморфозу. Подчас ее кожа становилась прозрачной и сквозь нее проступали черные оттенки, когда отростки чересчур сильно прижимались к ее плоти изнутри.

Однажды рано вечером у нее неожиданно появились новые ноги. Кожа на ее животе туго натянулась и заблестела, прежде чем лопнуть со звуком, похожим на разрыв ткани. Это было чрезвычайно больно, но Сьюзен была храброй, изо всех сил стискивая зубы вокруг огромных клыков у себя во рту. Она лишь тихо простонала, когда каждая пара черных, покрытых хитином ног вырвалась из ее боков. Крови не было, только сморщенные лоскуты белой кожи болтались до колен, словно ленты.

Она обретала целостность. Она чувствовала, что ее невероятное превращение близится к концу. Она понимала это какой-то примитивной частью своего мозга, которая раньше бездействовала.

Да! Уже практически все!

Пазл в ее голове сложился и она узрела всю картину целиком. Она осознала, что именно должна была сделать. Сьюзен отодвинула кресло в темный угол гостиной и стала терпеливо ждать возвращения мужа.

Билл, пошатываясь, вошел в дом далеко за полночь. От него сильно разило спиртным и сексом. На этот раз он даже не потрудился принять душ. Услышав ее тяжелое дыхание, он повернулся к углу, где она сидела, не в силах разглядеть в полумраке ничего, кроме очертаний ее фигуры. Она выглядела как-то иначе. Ее фигура уже была не такой мягкой и округлой, к которой он привык за последние годы.

Билла охватили дурные предчувствия, но он их сразу отмел. Это была просто бедная, милая, коренастая Сьюзен. Чего ему бояться?

– Дорогая, у тебя все хорошо?

Его речь была невнятной и смазанной.

Когда она заговорила, то голос у нее был странный. Небольшое количество света из кухни, что пронзало темноту комнаты, отражалось в ее блестящих черных глазах, которые казались одновременно слишком маленькими и слишком яркими, чтобы принадлежать его жене.

Страх скрутил желудок Билла в узел, когда он попытался подавить его.

– Иди спать, ты, лживый сукин сын.

Такое резкое обвинение застало Билла врасплох. Он открыл было рот, чтобы начать все отрицать, но тут же захлопнул его, подумав о том, насколько чужеродно прозвучал ее голос. Его обычно покладистая жена никогда так с ним не разговаривала. Он всегда подозревал, что она знала о его изменах, но просто игнорировала этот факт. Он также был уверен, что она скорее умерла бы, чем навлекла подобный позор на их дочерей и прочих родственников. Но все же последние несколько дней она вела себя весьма странно. Завтра он кому-нибудь позвонит. Было очевидно, что Сьюзен нуждалась в помощи. Хотя он был не из тех мужчин, которые позволяют своим женам командовать, Билл ее боялся. Что-то было очень не так со Сьюзен, и он не был уверен, что готов разобраться с этим сегодня вечером. Не издав больше ни звука он тихо лег спать.

Убедившись, что Билл крепко спит, Сьюзен прокралась в их комнату и легла на кровать рядом с мужем. Ее новые ноги еще не полностью отросли, и она все еще могла прятать их под халатом, но спрятать нарастающую ярость было куда сложнее.

Она лежала, слушая его громкий храп, и ее гнев нарастал с каждым шумным вдохом и выдохом. Обычно навеселе он храпел еще громче, и сегодняшний вечер не был исключением. Она позволила своей ярости нарастать до тех пор, пока больше не смогла этого выносить. Слишком много лет она лежала рядом с этим мужчиной, верная, когда он изменял, заботливая, когда он был безразличен, любящая, когда он этого не заслуживал. Сегодня вечером он получит свое сполна. Она даст ему все, чего он заслуживает.

Со скоростью, о которой она и не подозревала, Сьюзен сбросила халат и запрыгнула на Билла.

Она вонзила зубы в мясистую часть его плеча. Ее новые клыки без особых усилий пронзили кожу и глубоко вонзились в плоть. Она почувствовала, как электрическое покалывание пробежало по ее лицевым мышцам, когда она впрыскивала в тело Билла густой яд из новых секретных желез.

Ее муж проснулся с воплем и начал вырываться, извиваясь под женой в попытке оторваться от ее рта. Боль была просто невыносимой. Он был сильным человеком, но толку от этого не было от слова совсем. Сьюзен держалась крепко, прижимая его к матрасу превосходящей силой. Теперь она была намного сильнее. Ho как ей удалось стать такой сильной?

Она держала его, сосредоточив все свое внимание на своих новых клыках, продолжая быстро и глубоко накачивать его ядом. Она не останавливалась до тех пор, пока он не успокоился и не затих. Только когда он больше не мог двигаться, она, наконец, остановилась и села, чтобы осмотреть повреждения.

Билл лежал на спине на кровати, не в силах пошевелиться из-за парализующего действия яда Сьюзен. Он выглядел так, словно был мертв. Единственное, что выдавало в нем жизнь, были его глаза, которые все еще следили за Сьюзен, и тихое бульканье, периодически вырывавшееся из его горла. Сьюзен рассеянно погладила одну из своих новых ног, наслаждаясь ощущением гладкого отростка под ладонью, и рассеянно уставилась на его дряблую промежность. Драка распалила ее.

Она неистово хотела спариваться.

Не в силах закрыть высыхающие глаза, Билл смотрел в потолок сквозь пелену слез, пока чудовище, которое раньше было его женой, использовало уловки, выученные за годы брака, дабы заставить его тело предать его. Он в беспомощном ужасе наблюдал, как с терпением и практикой ей удалось довести его до полноценной эрекции, и как торжествующий визг вырвался из ее бесформенного рта, когда она оседлала его тело. Раскачиваясь, она довела его тело до неохотной кульминации; жалкий булькающий звук в горле был единственным подтверждением того, что Билл кончил, хотя ему хотелось закричать.

Ее собственный оргазм последовал незамедлительно, ее тело яростно колотилось об его с бессмысленной самозабвенностью. Никогда прежде она не испытывала такого сексуального наслаждения. Это накатывало на нее волнами, заставляя ее кричать от радости ужасающим и чужеродным звуком. Охваченная собственным волнением, Сьюзен принялась яростно жевать.

Несколько мгновений спустя, когда ее сексуальный подъем пошел на спад и к Сьюзен вернулось то немногое, что еще оставалось от ее разума, она поняла, что Билл мертв.

Она съела большую часть его лица.

Оставшаяся развалина больше совсем не походила на ее мужа. С любопытством склонив голову набок, она изучала кровавое месиво. На каком-то глубинном уровне она понимала, что должна прийти в ужас от содеянного, но она оставалась спокойной и бесстрастной. Сьюзен с любопытством ткнула пальцем в пустую глазницу супруга. Там было тепло и склизко. Ей нравилось это ощущение. Ей также нравился медный привкус у нее во рту.

Скоро ее большой дом снова будет полон народу и звуки радостной беготни ее детей будут громко разноситься по всему жилищу. Сьюзен еще раз взглянула на тело, что когда-то было Биллом. Может быть, она съест остальное позже. Прямо сейчас у нее была работа, которую нужно было сделать. Наконец-то она нашла свою цель. В конце концов, яйцевой мешок сам по себе не сформируется.

Разрабатывая план на новую жизнь, Сьюзен подумала о своих дочерях. Она давно не видела ни одну из девушек, поэтому решила позвонить им обеим и пригласить их в ближайшее время приехать домой на выходные. К тому времени яйца уже вылупятся и она очень надеялась, что девочки будут рады познакомиться со своими новыми братьями и сестрами, так же, как и малыши – познакомиться с ними.

Перевод: Роман Коточигов

«АНГЕЛЬСКАЯ ПОХОТЬ»

– Итак, что самое безумное ты вытворяла на камеру в своей жизни, как считаешь?

Шанталь медленно потягивала кофе, пока ее блестящие глаза сканировали Лизу поверх кружки.

– Ну, как-то я позволила десяти парням кончить мне на лицо, одному за другим по очереди. Тот еще был опыт, скажу я тебе. Ах да, и еще меня как-то раз выебал датский дог.

Лиза говорила громко, не обращая внимания на реакцию других посетителей закусочной. Парень за прилавком лишь покачал головой и вернулся к приему заказов. Он уже давно привык к двум бывшим порнозвездам и их экстравагантным беседам. Время было позднее, основной наплыв клиентов спал и бар заполняли, в массе своей, студенты колледжа, забежавшие что-нибудь перекусить после вечеринки, и прочий не особо желанный сброд.

Шанталь подняла брови и одобрительно кивнула. На нее смотрели косо все, кому не лень, всю ее жизнь, так что ей было глубоко насрать на то, что о ней подумают в этой жалкой забегаловке.

Лиза сделала знак официанту, заказав еще кофе. Пока он разливал напиток по чашкам, она бесстыже ему подмигивала, в ожидании пока он уйдет, посмеиваясь про себя над его неодобрительным взглядом.

– Ну, а ты? – спросила Лиза.

Сделав еще один глоток, Шанталь взяла чашку обеими руками и глубоко задумалась, прежде чем ответить.

– Однажды мне пришлось хорошенько встряхнуть пивную бутылку и опорожнить ее в задницу другой девушке, а затем выпить это пойло, пока оно выливалось обратно.

– Ну и как? Понравилось?

– На вкус как дерьмо.

Настала секундная тишина, после чего обе женщины расхохотались резким и хриплым смехом, сказывались многие годы курения и дешевой выпивки. Молодая пара резко встала и направилась к выходу с двойным выражением отвращения на лицах. Женщины молча смотрели им в ответ, пока пара не ушла, а затем рассмеялись так, что густая тушь потекла по их щекам.

Они дружили более двадцати лет, с тех пор, как в начале восьмидесятых снялись вместе в нескольких видео для взрослых. Недолгая карьера Лизы в индустрии развлечений для взрослых пала жертвой ее неудачного пристрастия к наркотикам. А у Шанталь же был чрезмерно буйный бойфренд с крепкими кулаками, который втоптал ее набирающую ход карьеру порнозвезды в землю, оставив на ее теле обильную сеть рубцовой ткани в качестве постоянного напоминания. В итоге они обе скатились в проституцию.

Шанталь улыбнулась молодому человеку, смотревшему на нее через окно закусочной, и громко засмеялась, когда он спешно отвел взгляд от изуродованной правой стороны ее лица. Она перегнулась через стол, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Лиза посмотрела на нее, облокотившись на потасканную столешницу, остекленевшими полуприкрытыми глазами, налитыми кровью.

– Ты когда-нибудь слышала об ангельской похоти? – прошептала Шанталь, явно нервничая в опасении, что их подслушивают.

– Я только об ангельской пыли слышала, – Лиза практически выкрикнула это на весь ресторан, заставив Шанталь вздрогнуть и зашикать на подругу.

– Давай-ка свалим отсюда куда-нибудь еще.

Сунув руку в свою потрепанную сумочку, Шанталь вытащила мелочь за кофе, бросила ее на стол и встала, чтобы уйти.

– И куда мы пойдем? – спросила Лиза.

– Туда где лишних ушей поменьше. Пойдем ко мне на хату. Я хочу тебе кое-что показать.

* * *

Квартира Шанталь на деле была обычным номером в одном из самых дешевых мотелей в городе, что сдавали их по часам или по неделям. Лиза жила в точно таком же клоповнике в нескольких кварталах от Шанталь. Поскольку закусочная находилась примерно на равном отдалении от их жилищ, то они обычно встречались там за чашечкой кофе в ранние утренние часы, когда ночи выдавались неудачные. Сегодняшняя ночь была одной из таких.

Шанталь вставила ключ в замок, гремя о ручку желтым пластиковым диском с цифрой "12". Толкнув дверь, она щелкнула выключателем, заливая заплесневелую комнату приглушенным светом. Дерьмово-желтый ворсистый ковер, покосившаяся мебель и безвкусные настенные ковры дополняли настроение. Большинство поверхностей в номере были завалены пустыми коробками из-под еды, бутылками из-под алкоголя и упаковками от презервативов. Кровать была не заправлена, спутанные простыни были грязными и серыми. Комнату наполнял мерзкий запах затхлого пота, секса и перегара, но Лиза его не замечала. Ее апартаменты пахли точно так же.

– У тебя травка есть? – с надеждой спросила Лиза.

– Господи, Лиза, ты же знаешь, что я не фанатка этого дерьма. Почему ты продолжаешь постоянно спрашивать? Есть немного водки в комоде, в верхнем ящике.

Пока Лиза рылась в комоде в поисках выпивки, Шанталь залезла под кровать, вытащила чемодан и достала ноутбук. Смахнув со стола кучу мусора, она поставила на него ноут и включила в розетку. Найдя водку, Лиза подошла к ней, перевернула стул, стряхивая мусор, и поставила его рядом с Шанталь.

– Давно ты обзавелась компом?

– Да так, клиент постоянный подогнал недавно.

Шанталь косилась на экран, пока он загружался.

– Он тебе и за сеть платит?

– Неа, я на днях взломала чью-то, один из моих Джонов Смитов показал мне, как это делается.

– Так и кто этот постоянный? – Лиза попыталась сдержать ревность в своем голосе.

– Да просто какой-то чувак. При деньгах. В плане секса тот еще фрик с заебами, так что желающих с ним трахаться немного.

Шанталь лихо пролистывала форум, сосредоточенно глядя на экран, в поисках нужного.

– Он слепой что ли, – но Шанталь даже не улыбнулась.

– Нашла! – eсли Шанталь и обиделась на подколку Лизы, то вида не показала. – Вот оно! Посмотри сама.

– Ты же знаешь, чтение не мой конек. Просто скажи мне, че там и о чем.

Лиза села на стул и сделала большой глоток прямо из бутылки, изо всех сил пытаясь сосредоточить взгляд на подруге.

– Может быть, не будь ты постоянно обдолбанной до усрачки... Ладно, забей. Я сама тебе расскажу.

Шанталь повернулась лицом к Лизе, но так, чтобы видеть монитор.

– В общем, нашла я в интернете чувака. Он тот еще любитель говнороликов. Хотелки у него реально пизданутые. Тащится от зоофилии, поедания дерьма и прочего в таком духе. Ну знаешь, один из тех настоящих больных на всю голову ублюдков, что заводятся наблюдая, как какая-нибудь цыпочка пьет сперму из чашки или другое подобное дерьмо.

Лиза понимающе кивнула, хотя выглядела откровенно скучающей, отковыривая облупившийся лак с ногтей.

– В любом случае, он здесь. Всегда под разными фамилиями и адресами электронной почты, чтобы никто не мог его отследить, но по сообщениям могу тебе поклясться, что это он. Я повсюду на него натыкаюсь, и все говорят, что он хорошо платит за то, что получает, так что денежка у него имеется.

Лиза закатила глаза.

– Ой, да ладно тебе! Я че сказать-то хотела. Он был здесь вчера и сказал, что заплатит миллион долларов за видео, где цыпочка занимается сексом с чуваком, у которого есть ангельская похоть.

– Да что, черт возьми, это такое? Что еще за ангельская похоть?

Упоминание о миллионе долларов мгновенно излечило Лизу от скуки. Она наклонилась вперед в своем кресле, вся обратившись в слух.

– Меня интересовал тот же вопрос, поэтому я провела исследование. Короче, иногда, когда мужик умирает, у него случается стояк. Прям каменный стояк. В похоронных агентствах знают способы, чтоб его убрать так, что бы тебе не пришлось пялиться на покойного дядю Боба, а у него в гробу хер колом стоит. Может я и не права, но думаю, что идет речь именно об этом.

– То есть, этот чувак хочет посмотреть видос, где какая-то телка ебется с дохлым чуваком? Это ж какой-то пиздос, Шанталь.

– Я знаю, но миллион баксов? Для тебя это шуточки? Да за миллион баксов я согласна выебать что угодно.

– Ну так а мне-то зачем ты об этом рассказываешь?

Глаза Лизы подозрительно сузились.

– Потому что сама я не справлюсь. Кто-то должен записывать это дерьмо.

– А мне что с этого будет?

Лиза все еще выглядела неуверенно.

– Половина.

– Половина?

– Да, по пятьсот тысяч баксов на каждую.

Шанталь выглядела довольной, но Лиза по-прежнему смотрела скептически.

– А налоговый вычет будет?

Шанталь скривила лицо, всплеснула руками и резко встала, выхватив бутылку из рук подруги и сделав большой глоток, после чего начала ходить по комнате, сердито жестикулируя.

– Иногда я спрашиваю себя, за каким хером я вообще с тобой связалась. Лиза, подчас ты бываешь настолько непробиваемо тупой, что хочется завыть. Конечно, ты не должна будешь платить налоги. Ты что, платишь налоги со своих поебушных денег?

– Ладно, ладно. Что ты так разволновалась. Я ж не сказала, что не буду участвовать. Мне просто интересно, почему ты вообще хочешь делиться со мной. Ты ж всегда можешь поставить камеру на комод или что-то в этом роде.

– Я знаю, что могла бы. Но за миллион баксов он захочет качественный продукт. Да и кроме того, ты – моя единственная подруга, моя лучшая подруга, и я подумала, что эта тема вполне может помочь нам обеим наладить нашу жизнь. Вытащит нас из этого болота. Никаких больше дерьмовых мотелей и мерзкой ебли ради еды.

– Ну я как бы не против грязной ебли, если онa за денежку.

– Ладно. Забей. Я все сделаю сама. Я-то думала, что ты мечтаешь о лучшей жизни. А ведь мы уже не так молоды, и ты не сможешь вечно выше всех задирать ноги и шире всех их раздвигать.

Лиза схватила бутылку и сделала глоток, вытирая рот тыльной стороной ладони. Дешевая водка обожгла ей горло, согревая живот и бросая тело в жар.

– Да хватит уже драмы, Шанталь. Я в деле. Так и что нам делать? Мы же можем просто пойти в морг и попросить проверить члены всех свежих жмуриков. Это не "Волмарт", так что навряд ли нам отложат товар при поступлении.

– Конечно нет. Да даже и найдись там такой труп, никто не позволит нам его ебать. Хоть это и не точно. Так что вариант походу один – ангельскую похоть придется организовать нам самим.

– Нам самим?

Лиза вновь смутилась.

– Ага. В интернете описаны определенные виды смертей, что зачастую вызывают посмертный стояк.

– Вау! А теперь подожди минутку, – Лиза подняла руки. – Ты намекаешь, что нам придется самим приканчивать мужиков, в надежде, что они умрут с гребанным стояком? Ты совсем рехнулась?

– Это не так сложно, как кажется. Вокруг полно бомжей, которых никто не станет искать, ну а мы просто укатим из города, как только получим деньги.

– Ага, с ветерком прям укатим, и волосы назад. Да в ту же секунду, когда эти свиньи найдут тело, они придут за нами, потому что мы у них в базе как проститутки забиты, как и наши отпечатки.

Шанталь пожала плечами и улыбнулась:

– Поэтому про перчатки забывать не стоит.

– Все равно я очкую. Трахаться с мертвым парнем уже достаточно плохая затея, но я не знаю, смогу ли я вообще кого-нибудь убить, Шанталь. Это ж, блядь, пиздец как стремно.

– Я в курсе, Лиза. Это большое дело, но и полмиллиона долларов тоже. Полицейские в этом городе слишком заняты, чтобы тратить время на какого-то мертвого алкаша или двух, ну а мы к тому времени будем зависать на каком-нибудь пляже за тысячу миль отсюда, как только нам заплатят. Кстати, на Ямайке травка практически легальна.

– Я не знаю. Я просто не знаю...

Лиза нервно грызла ногти. Она думала о том, каково это жить в месте, где ее не примут за наркотики. Это было бы мило до безобразия.

– Короче, я пока свяжусь с этим извратом. А ты можешь взять пару дней и хорошенько подумать, хочешь ли ты стать богатой или нет.

* * *

Три дня спустя Лиза и Шанталь встретились под заброшенным мостом и закурили одну сигарету на двоих. Между ними на земле лежала спортивная сумка и моток нейлоновой веревки. Лизе потребовался целый день, чтобы твердо решить, что она хочет быть богатой. Шанталь же была уверена, что с раздумьями ей помог очередной Джон Смит, что избил Лизу прошлой ночью. Шел дождь, точнее мелко моросил, отчего у женщин ныли суставы, между делом намекая проституткам, что старость уже далеко не за горами.