Текст книги "Тайна черного леса (СИ)"
Автор книги: Ксюра Невестина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Мам, я давно хотела поговорить с тобой. Надо было сразу, но… Я не хотела причинить тебе боль.
– О чем это ты? – не поняла мама. Пока госпожа Термфарон разбиралась с оплатой моей одежды (это ее и ее мужа подарок мне на поступление), у нас выбилась минутка-другая отдохнуть.
– Ты не… – я заставила себя проглотить слово «страдаешь» – жалеешь, что согласилась встречаться с дядей Шайном? И теперь ты уйдешь на кабинетную работу. Это же трагедия!
– Я приняла решение и осознаю последствия, – сказала мне мама. – Если бы Шайн был другим… если бы он не стал мне дорог… существует много способов не допустить беременность. Если бы я только использовала его, то ни за что на свете не пожертвовала бы полевой работой на бесконечно долгих два-три годтр
– Я должна была сразу спросить обо всем начистоту, – сказала я, решив признаться. – Я думала, что ты пожертвовала собой ради меня. Я ненавидела себя, не могла спать и… ты быстро просекла, что со мной что-то не то. Так я подсела на снотворное. Прости, что я… я врала тебе, думая, что ты врешь мне ради моего благополучия. Я была неправа. Я совершила ошибку и чуть было не погубила твои благополучные отношения.
Про мой план стать женой Ноя я рассказать не посмела, решив похоронить этот секрет раз и навсегда. Хотя мама из любопытства пыталась узнать, что я такое нехорошее задумала. Я не стала портить ей настроение, тем более что после лечения я постепенно снижала дозировку снотворного и через какое-то время смогу отказаться от него окончательно.
– Канна, примерь! Это платье идеально тебе подойдет! – к нам подошла бабушка Кизура, высоко поднимая ультракороткое платье насыщенного синего цвета с воротничком-стоечкой и рукавами три четверти. Мы с мамой обомлели от того, насколько коротким было это платье. – Что такое? Разве ты не говорила, что любишь этот оттенок синего цвета?
– Люблю, конечно… Вы точно мама моего жениха? Шайн точно будет против, чтобы я надела это платье на люди! Его разве что… в спальню.
– Пусть только попробует, – фыркнула бабушка Кизура. – Тогда я буду первой, кто назовет его слабаком и ничтожеством с низкой самооценкой! Ты взрослая, дееспособная женщина и должна исполнять правила приличия, а не всякие глупости! Иди-иди, примерь. Очень тебя прошу.
Облегающее синее платье до середины бедра с мягкими волнами стелящейся юбкой идеально село по фигуре и смотрелось так, будто было сшито специально для нее по ее меркам. Острый глаз! Дядя Шайн будет в шоке. Притом бабушка Кизура предлагала надеть это платье на церемонию приветствия первокурсников! То есть маму в этом платье увидит вся академия! Академия, из которой мама была изгнана четырнадцать лет назад с позором за совращение студента.
– Это катастрофа! – выдохнула я, словив игривый взгляд бабушки Кизуры. Кажется она не знала той истории с дедушкой Марусом.
– Канна, это отличное платье! Потом оно тебе в талии будет мало! Лови момент! Я ведь старше тебя на восемь лет, а ты ведешь себя, будто это ты старше меня минимум на тридцать! Хуже моей бабушки! Она тоже вечно все всем запрещала!
– Дело не в возрасте, – заговорила я, видя нерешительность и смущение мамы. – Раньше мама подрабатывала куратором на летних учениях, пока ее не встретил дядя Шайн. Он не давал ей проходу, а дедушка Марус обвинил маму, что она изменяет ее сыну и совращает студентов. В академии точно есть те, кто припомнят ей ту историю.
– Брагон извинился передо мной. Недавно. Не знала, что он рассказал тебе.
Настроение у мамы испортилось... но платье она все равно купила. Сама.
Уже вечером незадолго до отхода ко сну дядя Шайн рассказал мне окончание той невероятно омерзительной истории, которого так не хватало мне, чтобы составить полную картину произошедшего на летних учениях четырнадцать лет назад.
– Канну оскорбляли из-за меня. Был один урод, который тоже пытался за ней ухаживать и тоже был послан на три буквы… в Черный Лес, чтобы ты правильно понимала. Он подгадал момент и публично накинулся на нее во время последнего построения, когда пришла моя очередь получать печать. При успешном завершении учений в студенческом билете ставится печать о прохождении. Знаешь, что-то вроде маленькой церемонии. В следующем году увидишь. Так о чем я? Я думал убью его, не сходя с места, а Канна… никто так и не понял, что она сделала. На этом уроде не осталось ничего, кроме дырявых заношенных трусов. Он убежал с помоста, прикрываясь руками и выкрикивая проклятья под гогот студентов, а Канна хмыкнула, развернулась и ушла с гордо поднятой головой.
– Это точно моя мама!
– Не поставила мне печать, зараза. Я так хотел, чтобы именно она поставила ее, а не другой куратор. Обидно было, жуть!
***
За сутки до церемонии приветствия первокурсников мне захотелось навестить Ноя в центральном госпитале. Там меня уже знали как без пяти минут племянницу посещаемого пациента, так что проблем не возникло. И та же блондинка (я не знаю чем закончились жалобы на халатность), пока мы шли в палату, щебетала у меня над ухом очень серьезные вещи. Все же голос у нее был такой… ей бы детей лечить. Они бы ее точно не боялись.
Нам на перерез кинулся красный от перенапряжения и пятен крови на его одежде врач, что-то бормоча. Он схватил идущую со мной целительницу и потащил в обратном направлении, оставив меня в полнейшем недоумении. Женщина пыталась что-то мне сказать, извиниться, но мужчина тянул ее как на буксире, подгоняя.
– Ну что ж, как освободится, подойдет ко мне, – я пожала плечами и пошла дальше.
Мимо меня пожилая целительница провезла тележку с пакетами донорской магической энергии с пометками «для боевых магов», и я не могла не задуматься, а почему же нельзя влить донорскую силу и тем самым увеличить силу души и ее сцепление с телом? Кровь донорская есть, магия тоже. Почему нет донорской силы души? Разве ее невозможно достать? Даже за деньги? А за очень большие деньги?
Дверь в палату оказалась заперта. Точнее замка не было ни на одной из палат, но возможности открыть ее у меня не было. Ни на себя потянуть, ни от себя толкнуть у меня не вышло, и я села на корточки, опираясь спиной на стену, и стала ждать. В прошлый раз я вошла в палату в присутствии лечащего врача. Возможно я смогу войти только при условии, что она меня впустит. У стойки регистрации на первом этаже меня уверили в моей правоте, и мне осталось только ждать.
Появления лечащего врача я ждала с нетерпением. Я горела мыслью о донорстве, тем более что эта идея отлично подходила к требованию бабушки Навэйи о повышении моего уровня мага до пятого. Резкое повышение уровня также резко повысило объемы силы моей души, к которым моему физическому телу еще привыкать и привыкать. А если я солью часть своей силы души, то ее постепенное восстановление будет комфортным моему телу. Результат тот же, но без боли, нервотрепки и каких-либо других страданий.
Увидев, как моя вымотанная блондинка возвращается ко мне, я накинулась на нее, впихнула ее в палату Ноя и высказала все, что успела себе надумать за те полтора часа, которые она отсутствовала. Сначала она не врубилась, что я от нее хочу, но гибкость молодого ума победила, и, вздохнув, целительница прикинула вслух последовательность наших действий, чтобы проверить реалистичность моей идеи донорства силы души.
Вызвали мою маму. Вызвали дядю Шайна, на котором лежала опекунская ответственность по документам, располагаемым целителями (дядя Шайн указал себя, а не родителей в качестве носителей опекунской ответственности над пациентом Ноем Термфароном). Вызвали ученых, которые интересовались темой силы души и даже проводили какие-то практические исследования на этот счет, и имели теоретические выкладки по способу переливания силы души из одной души в другую.
Я в очередной раз поставила весь центральный госпиталь на уши и была невероятно горда собой. Притом больше всех в мой план верил маг света – ученый, автор исследований по изучению силы души. Все, кто был в теме, имели разные мнения. Мама как обычно была против того, чтобы я рисковала. Дядя Шайн предлагал чуть-чуть попробовать, чтобы подтолкнуть Ноя к пробуждению. Лечащий врач сомневалась во всей моей затее, и мама уповала на нее, пытаясь перетянуть ее на свою сторону полного запрета. А вот маг света был полностью на моей стороне и жаждал подтвердить свои теоретические выкладки на практике.
Победила я, потому что мне уже исполнилось восемнадцать лет и я полностью дееспособна. Спрашивать разрешения у родителей, чтобы быть донором, не требовалось. Так что по истечению часа споров мама согласилась принять позицию дяди Шайна и позволила пожертвовать пару капель силы моей души Ною, чтобы немного приблизить его пробуждение.
– Мам, все будет хорошо, – пообещала я, обнимая ее. – Я ж не сама во все это полезла. Видишь, мы посоветовались со всеми, с кем только можно. Даже с ученым! И у него есть уже проработанный способ.
– Теоретически проработанный, – заметила мама недовольно, но возражать больше не стала. Будь Ной каким-нибудь другим Ноем, а не младшим братом ее жениха, то она бы настояла на запрете. А так она имела все шансы рассориться с дядей Шайном, если настоит на своем и не позволит мне попробовать хоть чуть-чуть. – Любое подозрение, и мы немедленно все прекращаем! Все поняла!
– Да. Я ж себе не враг!
Но получилось почему-то все наоборот, и я снова вляпалась в неприятности. Но начнем по порядку. Для нас приготовили большую операционную, в которой часто проводились практики для студентов-целителей, чтобы все заинтересованные лица присутствовали на первой в истории операции по переливанию силы души.
Всех вырядили в целительские белоснежные балахоны с очень узкими рукавами, хотя в этом не было никакой необходимости. Никакие «внутренние» работы проводить не планировалось. А вот меня и Ноя наоборот раздели до пояса, позволив мне разрезать футболку и сделать из нее топик. А-то стоять топлес перед кучей народа… ну такое себе занятие.
Приготовления были закончены и проверены раз десять, не меньше. Маг света вызвал к себе на подмогу еще нескольких ученых для свидетельства и фиксации показаний. Было сделано все, что только можно, чтобы переливание силы души прошло в не менее стандартном порядке и без эксцессов, как любое другое переливание магической энергии при внутренних травмах резерва.
Меня усадили на ноги Ноя, словно я вот-вот буду откачивать его от утопления (к примеру) и сказали положить ладони на грудь. Притом его ладони положили мне на грудь, связав ниточкой указательные пальцы, потому что никакой поддержки от третьего мага в системе быть не должно. Мне это не нравилось: у Ноя грудь плоская, а у меня – нет! Мне стыдно быть в таком положении под пристальным вниманием десятка пар глаз!
Маг света сделал шаг назад, и началось! Без сигнала, без готовности и зачитывания заклинания из меня полилась моя усовершенствованная магическая энергия, растягивая резерв Ноя. Ученые заволновались. Мама закричала. Я сосредоточилась и затормозила утекание из меня магии и заставила себя почувствовать мою душу. Хватило всего двух капель силы моей души, чтобы…
– Вау! – сказал Ной, открыв глаза и обнаружив свои руки на моей груди.
– Я их тебе оторву, – злобно пообещала я.
В бешенстве я покинула центральный госпиталь, не оборачиваясь. Только схватила свою поясную сумку у мамы из рук, накинула на себя водо– грязенепроницаемый плащ и сбежала. Ной лапал меня за грудь на глазах у десятка магов и еще смел отпускать мерзкие шуточки. Разве ради этого я столько раз рисковала своей жизнью, чтобы спасти его жизнь?
Я расплакалась на скамейке в одном из ближайших скверов и не заметила, как рядом со мной открылся маленький портал, и мне на колени шмыгнул серый опоссум. Совершенно точно это был тот самый, главный, с характерными пятнами на спинке. От удивления я даже плакать перестала.
– Ты копируешь чужую магию? Или… накапливаешь чужую магию в себе, да? – спросила я у него и вспомнила, что он не понимает человеческой речи. Вот и отлично! Мне не будет стыдно нажаловаться главному опоссуму.
И дядя Шайн, и мама оторопели от неожиданного пробуждения Ноя, и никто… никто!.. не вступился за меня. Я словно была источником, которым все пользовались, и ни у кого не возникло желания как минимум отнестись с уважением. Я была разбита и раздавлена. О возвращении домой – в ректорские апартаменты дяди Шайна – речи не шло. У меня даже возникла мысль вернуться в нашу с мамой однушку в провинции, но…
…но завтра меня ждала церемония приветствия первокурсников, на которую придут дедушка Марус и бабушка Кизура с мужем. Помню, как мне было больно и обидно, когда мама не пришла на вступительное испытание поддержать меня (за что спасибо дяде Шайну, из-за которого маму в очередной раз вызвали в столицу без причины). Помню, словно это было вчера. А завтра ко мне придут. Я хочу запомнить это чувство, что я нужна такому большому количеству человек.
У меня… – вздохнула я, наконец готовая признаться самой себе, – нет друзей. Сначала я предпочитала проводить время с бабушкой Навэйей, слушая ее рассказы. После ее смерти я надолго погрузилась в себя, перечитывая от корки до корки ее дневники.
Тогда мама в тайне от соседей и учителей начала мои жуткие тренировки с талисманами третьего уровня при моем довольно жалком третьем. После смерти бабушки наши доходы сильно упали… и маминых кураторских подработок на летних учениях тоже не было уже много лет.
Тренировки с талисманами не своего уровня строжайше запрещены из-за опасности покалечиться и болезненности. Но мама хорошо осознавала, что меня ждет в будущем, если я не вытянусь хотя бы на полный первый уровень, раз у нее были такие серьезные проблемы с работой с ее полным вторым уровнем. (Теперь я знала, что проблемы у нее были из-за любвеобильности дяди Шайна, из-за которого ее выгнали с позором из столичной академии).
Я постоянно плакала и скрывала синяки и кровоподтеки под мешковатой старой одеждой, тем самым пугая других детей и становясь для них объектом для насмешек из-за своей нищеты. В то же время моя магическая сила росла, я терпела жестокие тренировки днем и слушала рыдания матери сквозь сон и ее бормотания, как она ненавидит себя за то, что со мной делает. Она действительно не осознавала, что разговаривает во сне.
Потом, как только я достигла полного первого уровня, мама стала брать меня с собой в командировки. Количество бабушкиным с бабушкиным трехпарным комплектом значительно сократилось, зато мне добавилось много реального опыта при столкновении с событиями, ради которых ее вызывали в ту или иную отдаленную окраину нашей страны.
В мой шестнадцатый день рождения ее впервые «внезапно» вызвали в столицу и на протяжении последних двух лет она жила здесь больше, чем дома. Мои семнадцатый и восемнадцатый день рождения я тоже провела одна, потому что мама уехала в командировку в столицу. Опять и снова. Пока ее не было дома я тренировалась с бабушкиным комплектом в тайне от нее (это было опасно без присмотра) и смогла пробиться на второй уровень магии незадолго до окончания школы… на церемонии которого мамы тоже не было.
Я так привыкла за эти два года к ее отсутствию в своей жизни, что даже не пригласила прийти и поддержать меня на вступительном испытании. И ее снова вызвали в столицу. Как я не смогла понять, что со столицей что-то не так? Ах, точно… я думала ее вызывают из-за имитаторов, обнаруженных в прошлом году. Жалела ее, что ее из месяца в месяц таскают по разным инстанциям и допрашивают, допрашивают и допрашивают, задавая одни и те же вопросы.
Учиться заводить друзей мне было поздно. Неудивительно, что я с таким энтузиазмом кинулась в дружбу первого, кто обратил на меня внимание. Люмине, Ной… они действительно первые в моей жизни, кто, пусть не . первого впечатления, но с первого дня стали для меня важными людьми. Я думала, нас сплотила общая беда, а по факту я просто пыталась найти в них свое утешение. Свою покалеченность.
– Я ненавижу тебя! – подскочив, я выкрикнула в темноту, увидев приближающийся мамин силуэт. Я здесь уже больше часа сижу, а она только заметила мое отсутствие? Опоссум опрометью бросился под лавку и схоронился там. Или сбежал через портал в Черный Лес. Я была не в том состоянии, чтобы отследить его действия. – Ненавижу!
Я продолжала выкрикивать все то, что наболело за последние месяцы. Как она после смерти бабушки Навэйи привязала меня к своей ноге, не позволив расти самостоятельно. Может быть я тогда была бы посредственным магом начального первого уровня, зато я не была бы одна. У меня были бы друзья и счастливые воспоминания из детства. Неужели воспоминание о том, как я снимала талисманы с убитого некроманта, можно считать счастливым?
И в то же время у нее все это было. И счастливое детство, и друзья, и работа. Там, на работе, у нее и друзья, и недруги и просто знакомые, с кем она общается прохладно и только по делу. У нее есть все эти люди, а у меня только она одна! Каково мне теперь, когда вместо меня теперь дядя Шайн??? Я почти не вижу маму и не почти не разговариваю с ней в последние два года! Я целых два года уже одна!!!
Выдохнувшись, я переводила дыхание. Мама стояла на расстоянии вытянутой руки ни жива ни мертва, а меня окатили воспоминания.
– Даже наши соседи, когда мы собирались уезжать в столицу несколько месяцев назад… Все они прощались с тобой, а не со мной. Никто не заговорил со мной, – прошептала я. Голос я уже сорвала криком и хрипела. – Как же я ненавижу тебя…
***
Черный Лес встретил меня ночной прохладой, тишиной и разожженным костром размером с лодочку из моих ладоней. Большего опоссумы-маги разжечь не смогли, но я была благодарна им за внимание и заботу. Сорванное горло болезненно драло, я молчала. Только слезы совсем не театрально текли по лицу, и горели щеки. Я чувствовала, что глаза воспалились. Они болели. Болело все, и в груди тоже было больно.
У костра помимо опоссумов собрались другие животные и птицы, вились желтопопые светлячки. Вся так называемая светлая нечисть собралась у малюсенького костра, который разожгли ради меня. Было ли в моей жизни хоть что-то, что делалось только ради меня и больше ничего другого. Я посмотрела на тоненький браслет-струну, подаренный мне бабушкой Кизурой, и сорвала его, сломав застежку. Я для нее всего лишь образец и пособие для тренировки. Она сама так говорила. Если бы я была ей важна, она бы не отпустила меня в Черный Лес, как когда-то ее семья защитила ее ценой своей жизни.
Подавив гнев, я бросила сломанный браслет в поясную сумку. Даже мои крашенные волосы когда-то были всего лишь данью моде. Я пыталась найти друзей во время передышек, пыталась быть как все и выглядеть как все, но меня уже воспринимали как замкнутую и ненормальную. А теперь мои неестественного цвета красные волосы отличали меня от всех. Отделяли меня от всех.
– Если бы я могла, осталась бы здесь навсегда, – подумала я вслух, вглядываясь в танцующие на легком ветру язычки пламени. – Но мне нужно возвращаться. Завтра первый день в академии. Создатели имитаторов рано или поздно доберутся до меня. Я должна научиться давать отпор. И учиться... это все, что я умею. У меня больше ничего нет, кроме учебы.
Встав, я уже более-менее соображала. Эмоции поутихли, гнев больше не зашкаливал, из-за которого я потеряла голову и наорала на маму. Но обида гложила меня, ведь со стороны она все видела. Она видела, что кроме нее у меня никого не было. И ее все устраивало. А теперь она нашла себе мужчину и бросила меня. Уже два года как бросила. Мне нужно смириться с этим. И деньги его мне не нужны.
Раз я смогла найти господина и госпожу Термфарон, когда они нужны были, чтобы сжечь останки имитаторов, значит я смогу вернуться в бабушкину однокомнатную квартиру, в которой мы жили с мамой много лет. Квартиру, в которой жила я. Квартиру... в которой мы с мамой оставили почти все старые вещи, все равно покупали новые и дорогие.
Открыв телепорт, я сделала несколько шагов вперед и вышла перед входной дверью квартиры, в которую хотела попасть. В моей поясной сумке все еще хранился ключ, и я открыла дверь. Внутри все было точно таким же, как и раньше. Таким, каким я оставила, включая мою любимую черную куртку, в которой я собиралась ходить в академию осенью. Она идеально подходила под униформу для некромантов. В столичную академию тоже сойдет.
– С днем рождения, Алев, – прошептала я. – В свой праздник ты снова одна. Что ж, не привыкать.
Никто не поздравил. Даже мама не вспомнила. Разве так сложно было сказать три простых слова? Просто сказать, что ты помнишь? Я смахнула слезы с ресниц. Слезы мне не помогут. Рассчитывать не на кого. У меня есть только я и Коса Валрода. Я посмотрела на кольцо у меня на пальце и вспомнила, что оно чужое. Раз Ной проснулся, значит мне придется его вернуть. Значит... мне придется самой научиться вызывать Косу Валрода, а не полагаться на безделушки.
Пока я возилась с одеждой, вытаскивая из чемоданов и разваливающегося шкафа форму в академию, купленную еще до вступительного испытания, за окном забрезжил рассвет. Снова не спала. Снотворного у меня с собой не быт, а значит даже на два часа лечь поспать не получится. Наскоро перекусив сухпайком, я открыла портал в академию.
На рассвете первого учебного дня академия безлюдствовала. Я беспрепятственно вошла в поисках библиотеки – единственного места, которое могло помочь мне разобраться с призывом Косы Валрода. Кто бы не призвал косу для Ноя, этого мага скорее всего уже давно не было в живых. Поколение бабушки было последним, способным на подобные фокусы.
О том, что библиотека располагалась в южной башне на нескольких этажах я знала из рассказов дедушки Маруса, так что примерное направление куда идти я знала. Но это не спасло меня от долгого петляния по бесконечным холлам некромантско-боевой академии. Пока нашла – много времени потеряла.
– Кто такая?! – налетел на меня дух и прошел сквозь меня и сквозь двери в библиотеку. И на кого было рассчитано это представление? Уж точно не на меня, сражавшуюся с армией имитаторов и вышедшую победительницей из битвы.
– Ты не боишься меня? Ты же некромантка первого курса Алев Макрейкс! Все некроманты-первокурсники боятся меня! – посетовал дух.
Мне было не до игр. И духи меня не пугали. Не после всего того, через что я прошла в последние три месяца, так что с подобными играми – мимо. Я резво призвала Косу Валрода и пригрозила ею недружелюбному духу-библиотекарю, попытавшемуся меня напугать.
– Мне нужна вся информация про Косу Валрода, какая есть в этой академии. И историю Черного Леса и Темных Времен, – зачем-то добавила я. Что-то было не так с тем, что в Черном Лесу водились животные-маги. В это было очень сложно поверить, но раз они там были, и я видела это собственными глазами, то выходит, что они – потомство других животных-магов, которые жили в Черном Лесу до Темных Времен. То есть до того, как были созданы защитные сооружения и организованы маги Предела.
– Чего ж сразу угрожать? – заворчал дух, облетев меня несколько раз по кругу. – Место первокурсника в первый день на церемонии приветствия, а не в библиотеке. Откуда такая ненормальная тяга к знаниям?
– Потому что я ненормальная, – наконец призналась я не только самой себе, но и вслух. Не зря меня обзывали ненормальной в школе. Они были правы.
9
Я сидела в библиотеке много часов, и дух библиотекаря зачем-то открыл окна. Гам с улицы мешал мне сосредоточиться на чтении, и меня это раздражало. Кто бы не призвал Косу Валрода для Ноя, записей он не оставил. Проще было извернуться и призвать дух самого Валрода, чем искать крохи информации. Поэтому оружие и считается легендарным, потому что оно – легенда. Но я уже настолько свыклась с ним, что ни за что не смогу распрощаться с ним. А кольцо отдать придется. Оно принадлежит Ною, а не мне.
– Может все-таки спустишься на улицу? – спросил меня дух. – Нехорошо, что ты не получишь значок академии.
– Потом выдадут. У меня дедушка со-ректор Брагон и без пяти минут отчим со-ректор Термфарон. Разберусь как-нибудь, не вышвырнут.
– Ого! А ты у нас большая шишка!
Я жестоко усмехнулась.
– Не сказала бы. Была бы я большой шишкой, в библиотеке бы не сидела, когда все остальные веселятся.
– Согласен. – Дух отлеветировал мне на стол еще одну порцию книг и свитков. – Это последнее, что есть в академии по косе, лесе и Темным Временам. Учись, раз хочешь испортить самый важный день в своей жизни.
Я хмыкнула. Про выпускной из школы говорили то же самое – самый важный день. И про вступительное испытание – тоже. Впрочем, тот день действительно стал самым-самым в моей жизни.
– Может закроешь окна? Шумно!
– А вот и не закрою! Может одумаешься и хоть к концу церемонии выйдешь!
Я фыркнула и уткнулась в книгу. Если бы кому-то было до меня дело, они бы уже нашли меня. У дедушки Маруса довольно сильный пассивный талант магического поиска. Обратились бы к нему и нашли меня в два счета. Но значит оно им не надо. Может быть я вообще лишняя? Почему я раньше не задумывалась о том, что я для мамы – ошибка молодости? Или учитывая некромантскую потомственность отца – результат давления бабушки? Как получилось с первенцем госпожи Термфарон только с плохим концом?
Шум с улицы нарастал и бесил все сильнее и сильнее. Я злилась. Я… завидовала им. Их беспечности и счастью. Их…
– Еще одна ненормальная! – воскликнул дух, и я отвлеклась от самобичевания, переведя взгляд на вход.
– Я идеальная!!! – рыкнула в ответ темноволосая девушка со знаками отличия боевого направления. Призрак был до того в шоке от популярности библиотеки в первый учебный день, что даже не попытался ее напугать. Или она второкурсница? – Мне ничего не надо. Мне нужна она.
Я быстро потеряла интерес к девушке, не подозревая, что она возьмет стул и подсядет ко мне. Это было странно, и я подняла голову. Неужели дух вызвал ее, чтобы вышвырнуть меня из библиотеки? Раздражает как!
– Я Тесса, – представилась девушка и перекинула толстую черную косу за спину. – Пришла сказать спасибо за спасение брата и… короче, если тебе понадобится моя помощь, я к твоим услугам.
– Ммм, хорошо. Буду иметь в виду, – неопределенно согласилась я, не совсем понимая, чем мне могла помочь магиня второго уровня. Притом вряд ли второго полного уровня, ведь магия Ноя ощущалась иначе, чем Тессы… хотя у меня на вступительном испытании был начальный второй уровень, поэтому полный второй уровень ощущался иначе.
– Тесса? – обратилась я к девушке, видя ее заинтересованность книгами на столе. То есть уходить она не собиралась. – У тебя второй уровень полный? Ну так, на всякий случай спрашиваю.
– Ты еще спрашиваешь! – удивилась она. – Конечно, полный! Иначе мне бы никто не разрешил закончить школу экстерном.
– Ммм… помню. Я слышала, ты добилась поступления в академию на год раньше. С Советом сцепилась. Поздравляю.
Тесса кивнула, невероятно гордая собой. Я тоже была бы горда собой, если бы у меня получалось достичь желаемого. Вот только других желаний, кроме как быть у мамы под крылышком до конца своих дней, у меня не было. И только сейчас я начинала осознавать, что это неправильно. Так быть не должно.
– Читаешь по Темным Временам? Что там интересного? – спросила Тесса, и я не знала, как ей ответить, если она не была в курсе чернолесских животных-магов. – О! – она засунула нос в книгу, которую я читала прямо сейчас. – Если что-то интересует про Косу Валрода, лучше у Ноя спроси. У него… – она увидела кольцо на пальце моей правой руки. – Как? Это же Ноя!
– Госпожа Термфарон позволила одолжить, пока Ной в больнице, – рассказала я. – Были причины. Теперь я не могу расстаться с косой, а кольцо отдавать надо. Ищу информацию, как самой научиться призывать.
– Попроси Ноя. У него пассивный навык артефакторики. Он призовет тебе косу в счет долга жизни, – пожала плечами Тесса. – И привяжет ее к любому предмету, какому захочешь. Кольца, как я вижу, ты не носишь. Брат… Шайн говорил, что ты не расстаешься со своей поясной сумкой. Может в нее?
– То есть как артефакторика? Разве у Ноя пассивный навык не боевка? Почему он тогда соврал, когда нас чуть не убили на вступительном испытании, если он мог разобраться с браслетом-порталом?
Мой напор Тессу испугал.
– Это пассивный навык. О какой ювелирной точности может идти речь?
– Ной даже не попробовал!
– Я не хочу с тобой спорить, – вздохнула она. – Я не знаю подробностей, что случилось на вашем вступительном испытании. Знаю только, что я бы умерла, если бы вы не сорвали практическую часть. За мое спасение… за спасение всех, тоже спасибо. И за Ноя. Я уже знаю, что ты целую цепочку способов придумала, чтобы он снова открыл глаза.
За десять минут Тесса сказала «спасибо» больше раз, чем я слышала за всю свою жизнь. Я отложила книгу в сторону, соглашаясь, что мне нужно поговорить с Ноем насчет призыва Косы Валрода, раз уж он это сделал как минимум один раз. Наверняка он тренируется, чтобы призывать косу когда угодно, где угодно и без привязки. Но мне недостаточно тренироваться. Мне нужна Коса Валрода без ограничений в бою.
– Ты права. Я поговорю с Ноем. Он, наверное, у вас дома. Я никогда там не была. Проводишь?
– Ной здесь, – хмыкнула Тесса. – Родители были против его выписки из госпиталя. Ты не поверишь, целители согласились с Ноем и выписали его, не дожидаясь его побега. Он только-только проснулся после нескольких месяцев и… Я не понимаю!!!
– Отлично. Тогда поговорю с ним прямо сейчас. И верну кольцо. Тесса, ты знаешь, где сейчас Ной? Я плохо ориентируюсь в академии. По правде говоря, сегодня я впервые пришла сюда. Все мои документы передавались из другой академии без моего участия.
– Ну, идем, – согласилась Тесса. – Я знаю академию получше твоего, конечно… короче, Ноя придется поискать. С самого пробуждения он какой-то… не такой. Вроде бы он, но ведет себя странно. Как Шайн. Они теперь так похожи! Если бы не возраст, я бы точно не отличила их. Ты ведь уже знаешь, что Ной остриг белые кончики и сейчас ходит с нормальной прической?
Мне было все равно, какая прическа у Ноя. И его похожесть на старшего брата может усиливаться с возрастом – это не вызывало у меня никаких подозрений. Тем более они изначально были похожи в мелочах. А может быть и не только в мелочах, ведь когда Шайну Термфарону было восемнадцать, Тессе было всего три-четыре года. Она не могла досконально запомнить, каким именно был ее старший брат тогда.
