Текст книги "Я против тебя (СИ)"

Автор книги: Ксения Латышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

   – Какого еще маразма? – я старалась не впадать в истерику. На руках все еще висела тетя Нина, и я не придумала ничего лучше, как скинуть нетощее тело на руки Генычу. Надо же ему как-то помочь с выигрышем в пари. – Держите, уважаемый, ваш приз в гонке победителей.

   – А чего мне-то?! – возмутился Геныч, но ношу покорно принял. Хм, интересно, на сколько они с отцом поспорили и знает ли об этом мама??

   – Ну как чего, – как-то по-мальчишески хихикнул папандер. – Ты же ее за сись... за грудь подержал – значит, и на руках носить ее тоже тебе. К тому же, я женат!

   Да-да, молодец, нашел как отмазаться. Я теперь знаю, в кого я такая ехидная и противная.

   Долго ждать скорую не пришлось, карета приехала буквально через пятнадцать минут. Я даже успела сгонять домой, ухватить там тарелку котлет и по братски разделить ее на троих. Тетя Нина все это время почивала на ручищах своего титькохватателя и даже не думала очухиваться. Мысль о том, чтобы попробовать привести ее в чувство ни одному из нас не пришла в голову. А чего, дышит же, оттенок лица не такой розовый, конечно, как попка младенца, но и синего цвета там тоже не наблюдалось.

   Когда была хищно растерзана последняя котлета, наших ушей достиг сладкий звук сирены скорой и тормозов. Через минуту два врача с носилками ворвались в подъезд.

   – Так, где больная? – деловито осведомился один, у которого было внушительное пузико и очечки на носу. Второй был помоложе и посимпатичнее.

   – Да вот, – пробасил Геныч и выставил руки вперед.

   – Говорите, приступ легкого мараз... обморока? – слегка улыбаясь, заметил врач. – У вас или у больной?

   – У больной, конечно, – жизнерадостно улыбнулся отец. – Как все было. Заходим мы с дочей и другом в подъезд, а тут соседка по стеночке сползает. Ну, Геныч ее на руки, а мы с дочей вам звонить.

   – Так-так, посмотрим, какая же у нас здесь степень мараз... э, обморока. – Вот же заклинило врачей, я так предполагаю, что у них там отделение скорой помощи от папиного звонка до сих пор воду пьет и рыдает. От смеха, естественно.

   – Так, пульс в порядке, сердце тоже. Зрачки на свет реагируют – думаю, просто приступ паники.

   – Э, а с чего вдруг? – заволновался отец.

   – Ну как, идет соседка спокойно по подъезду, а тут мы заходим. Нас с тобой она никогда не любила, а тут мы с поддержкой в виде русского Шварцнеггера, – встряла я.

   Геныч улыбнулся комплименту, а папа и врач подозрительно захрюкали.

   – Лечить будем? – молодой врач раскрыл чемоданчик.

   – Да, вколи ей успокоительного и чего-нибудь для сознания. А вы, соседи, отнесите ее домой, чаю приготовьте и не пугайте больше, – с видом профессора Шварценгольда продекламировал врач.

   Папа и Геныч закивали, как два китайских болванчика, а молодой врач тем временем шустро приготовил два шприца и быстро вколол лекарства тете Нине.

   – Спасибо Вам огромное!!! Спасли нашу любимую соседушку! – папа сердечно пожал руки врачам. Конечно, ему выиграть у Геныча охота, он бы просто так не дал сдохнуть старой кошатнице, подумалось мне злобно.

   – Ну что, понесли ее до хаты? – Геныч поудобнее устроил слегка порозовевшую тетю Нину на руках. – Где обитает эта держательница гадов пушистых, засравших ваш подъезд?

   – На третьем она живет. – Папа озабоченно оглядел кошатницу. – Только вот где ее ключи?

   – Предлагаю за пазуху ей не лезть, а то опять придется скорую вызывать, – решила заранее я предупредить предприимчивых дядек.

   – На месте найдем, пошли. – Геныч гулко затопал по лестнице. Интересно, многие соседи подслушивали наше дворовое и лестничное выступление. Будет знатно, если не только мы втроем скинулись на пари, но еще и пол-дома.

   Сейчас, покачиваясь на руках Геныча, тетя Нина выглядела мирной, спокойной и даже симпатичной. Правда говорят, что все мы "душки и просто прелесть", когда спим зубами к стенке. Папа поднимался позади Геныча и что-то бубнил про себя. Выигрыш подсчитывает, потому что наверняка думает, что после такого фиаско с титькой, тетя Нина и близко не подпустит к себе Геныча. Что ж, раз я в доле-споре, придется помогать нашему "шварцнеггеру". А вот вопрос с ключами – это весьма интересно. Чую, мне придется обыскивать кошатницу на предмет открывалок дома, чтобы Геныч мог с почетом внести "больную" в дом. Но судьба, по крайней мере, я так считаю, была более благосклонна к нашим непутевым головам. Тетя Нина очнулась.

   Может она очухалась сразу после укола доктора, может чуть позже, но ей явно понравилось, что ее несут на руках, и поэтому она до самой двери прикидывалась трупиком. Но едва Геныч остановился около ее двери, и папа озадаченно поскреб макушку со словами "Ну и кто будет искать ключи?", как тетя Нина бодро соскочила с рук Геныча, еще раз хлобыстнула того по щеке и, дернув НЕЗАКРЫТУЮ (это я потом осознала весь кошмар, что если бы тетка Нина не очухалась, мне пришлось бы зазря обыскивать ее) дверь, гордо удалилась в свою квартиру. Мы дружно зажали носы и свалили в лифт к нам домой.

   – Вот же суровая баба, – гудел Геныч, потирая щеку, вторично пострадавшую от одной и той же женщины. – Даже слова сказать не дала – хренак! Чуть зуб не выбила.

   – Что, сдаешь, Геныч? – в голосе папандра прорезалось ликование.

   – Хрен тебе, хрыч старый. Вот увидишь, она как миленькая будет со мной общаться и не только, – Геныч выпрямился и изобразил богатырскую стать.

   – Это я-то старый?! – возмутился справедливо папа, вваливаясь в квартиру. – Да еще и хрыч!!!!

   – Конечно, – веселился Геныч, – дочки у тебя взрослые – значит, ты – старый!

   – Женя, вы вернулись? Чаю будете? – раздался мамин голос. Судя по всему, мама таки была в курсе происходящего цирка. И когда я успела промухать этот огромный шатер с клоунами внутри?!

   – Чаю будем. И коньчку в него немного. Сегодня был первый день приручения противной тетки Нинки! – громогласно возвестил отец на всю квартиру.

   – Слышь, папик, – ткнула я отца локтем под ребра, – может тебе еще рупор дать, чтобы точно весь дом и тетя Нина вкупе знали, какую подставу вы организовали вредной кошатнице?

   – Да, Жень, дочь права, ори потише, – веселилась мама, расставляя на столе чашки. – Геныч, проходите, что Вы мнетесь на пороге.

   – Я не мнусь, я не могу переступить через этого старого хрыча, который по совместительству является моим начальством.

   Папа вскинулся и побежал в мою комнату, а мы с Генычем тем временем юркнули в кухню и притаились за маминой спиной. Через три минуты появился пыхтящий папа с боксерскими перчатками на руках наперевес.

   – Кто тут старый хрыч?! – возопил папандер, целясь в голову Генычу. Зря, тут даже табуретка не поможет – все равно подпрыгивать придется. – Это я-то старый!!!

   – Женя! Женя! – мама пыталась поймать папу за руки, пардон, перчатки.

   – Я не старый!!!

   – А какой ты? – ехидно усмехнулась я, заливая кипяток в заварник.

   – Я очень даже молодой!!

   – Угу, и хвост трубой! – мама наконец-то смогла ухватиться за одну папину перчатку и свалиться ему в объятья. – Женя, лучше поцелуй меня в нос, а то чая не получишь.

   – Геныч, подержи, – в мгновение ока папа избавился от перчаток, свысока посмотрел на Геныча (не знаю, как у него это получилось, при условии, что у отца разница в росте с Генычем сантиметров так двадцать – тридцать!) – и учись!

   Я не видела, зато прекрасно слышала звук поцелуя. Могешь, батяня, так держать!

   Ближе к десяти, бравая братия, доведшая тетю Нину до "скорой", рассосалась, и я смогла спокойно заползти к себе в спальню без угрозы быть потревоженной разбуянившимся папой и Генычем. Нет, дядьки не напились, просто случившиеся события перевозбудили их нейронные нервные цепи в мозгу – и мужчины еще долго обсуждали все подробности скандала с тетей Ниной, прежде чем Геныч засобирался домой.

   – Дочь, ты не выносима, – гнусным гундоснявым голосом гудел мне в ухо папандер. Я отмахивалась от отца левой рукой, правой же настраивала бинокль. Мы с моим вторым родителем сидели на площадке второго этажа и через окно наблюдали за двором. Сегодня должна была исполниться «вторая часть Марлезонского балета»: Геныч должен был прийти к тете Нине с извинениями и цветами. Это была моя идея, которую я вчера втихаря подсунула Генычу, иначе он сам точно бы не допер, что извинения вкупе с цветами на следующий день после происшествия с титькой возымеют неплохой эффект. Или я не знаю женщин. Драгоценный папандер сначала обиделся на меня, пытался взывать к совести воплями «Ты же дщерь моя!! Ты должна быть со мной заодно!», но быстро понял, что меня не пробить, и попытался подлезть с взятками. Я косилась-косилась на зеленую тысячу, но прикинув в уме, сколько мы с Генычем сможем слупить с отца в случае выигрыша, гордо отодвинула бумажку. Да и спортивный интерес меня пробрал, честно говоря. Хотелось до конца провести авантюру, которую придумали папа и Геныч.

   Итак, мы с отцом заняли наблюдательный пост, а Геныч в это время должен был приближаться к нашему двору с милым букетом цветов. Я долго инструктировала Геныча по поводу веника из полузасохших роз или хризантем, настраивая мужчину, что "на первый взгляд цветы должны быть восхитительными, а дальше уже не важно, успеешь подарить второй букет". Пришедшая в себя тетя Нина гордо восседала на своем законном месте во дворе, орлиным взором пасла окрестности и не забывала при этом сюсюкать со своими четырхлапыми засранками.

   – Смотри, Геныч, – ткнула я бурчащего что-то про "гадских хвостатых пирожков" отца, и показала на дорожку, по которой важно шествовал Геныч. Ну что ж, букетик издалека кажется неплохим: не слишком большой и напыщенный, цветы симпатичного бело-розового цвета. В принципе, он должен на первые пять минут растопить ледышку в сердце закоренелой кошатницы. Потом Геныч должен уже надеяться исключительно на свое красноречие.

   – Неплохо выглядит, паршивец, – одобрительно покачал головой папа. Геныч сегодня немного приоделся, по крайней мере брюки были тщательно выгляжены, а рубашка казалось накрахмаленной. Куртка, правда, всем своим видом демонстрировала, что "я с завода, мужик-сумасброда!"

   – Внимание, занавес!

   – Здравствуйте, – Геныч как можно учтивее поприветствовал сидящую на лавочке женщину и протянул той букет цветов. Глаза женщины изумленно распахнулись, а правая рука сама собой потянулась к букету. Затем взгляд темно-карих глаз метнулся к дарителю, на лице промелькнуло узнавание – и тетя Нина демонстративно отвернулась от букета. Рука безжизненно упала на колени.

   – Ну что же Вы, букет для Вас, – и Геныч мягко толкнул цветы в руки тете Нине.

   – Отойдите от меня, – прошипела женщина. Видать, не могла простить вчерашнего лапания за выступающие части тела. – А то я Вам морду набью этим веником!

   – Веник? – озадаченно заглянул в букет Геныч. – А мне в салоне сказали, что это букет из очень милых цветов. Вам не нравятся герберы?

   Тетя Нина судорожно вздохнула. Герберы очень красивые и дорогие цветы, как они могут не нравится. Но слишком ярко было вчерашнее воспоминание, как этот хам хватал ее за грудь. На глазах у всего двора!!!

   – Уходите!

   – Не могу, – смешно пожал плечами Геныч.

   – Это еще почему же? – сердито взглянула тетя Нина на возвышающегося перед ней мужчину. "Хорош", – против воли отметил мозг кошатницы, "руки сильные, глаза умные, сразу видно, что не алкаш". "Прекрати, он вчера тебя опозорил, он – ХАМ!" – тут же отдернула себя от непростительных мыслей тетя Нина. Но взгляд все возвращался к накаченным рукам.

   – Я пришел извиниться, и не могу уйти до тех пор, пока не получу Ваше прощение, – Геныч сделал печальную мину, и я едва не свалилась с табуретки от хохота. Папа вовремя подцепил меня за шкварник и вернул устойчивость. Но за это вредный родитель отнял у меня бинокль.

   – Вы – хам!!! Вам нет прощения!

   – Но почему же? – продолжал гнуть грустный вид Геныч. – Все можно простить. Я же Вас и словом не обидел, правда вот с..

   И Геныч виновато посмотрел на правую руку, так и не договорив фразу. Но тетя Нина все прекрасно поняла и покраснела как рак.

   – Вы вели себя непозволительно! Вы сказали, что я пахну кошками, а потом.. а потом... а потом этот жест! И..и.. и Вы меня чуть до инфаркта не довели!!!

   Я всерьез стала переживать: а вдруг опять скорую придется вызывать? Тетя Нина что-то разошлась не на шутку.

   – Дочь, а тебе в университет не надо? – не отрываясь от бинокля, спросил отец.

   – Тихо, пропустим все веселье. Не надо, пар сегодня нет. – Я бессовестно врала, пары были, просто у меня по этим парам уже автоматом был зачет. Иногда приятно быть ботаником.

   – Простите меня за этот жест, я даже и не помышлял делать то, гм-гм, что в итоге сделал. Вы с таким лицом кинулись на Лилю, что я всерьез испугался, что вы с ребенком подраться хотите. Ну или как минимум, по щекам отхлобыстать. А она ведь ни в чем не виновата, – защищался тем временем Геныч.

   – Вот еще, – фыркнула тетя Нина, – стану я руки марать об эту шал..не важно, вообщем. Гуляет тут со всякими, а должна дома сидеть! Я в ее время дома сидела как правильная девочка!

   – Угу, потому и не вышла замуж, грымза старая, – пробурчала я. – Потому и кидаешь на людей, что жизнь свою не устроила, правильная ты наша. Ату ее Геныч, ату!!!

   – Я Лилю давно знаю, она правильная девочка, в университете учится, на одни пятерки, кстати! Вы просто ее плохо знаете!

   – Это она маме с папой такое рассказывает, – не унималась тетя Нина.

   – Так Вы меня простите за нечаянное распускание рук? – Геныч сделал третью попытку. – Простите и позвольте Вас пригласить на чашечку чая. Прямо сейчас?

   Папа едва не свалился от хохота, глядя на то, как тетя Нина начала озираться по сторонам, прихорашиваться и дергать правым глазом.

   – Если только на одну, – пыталась она сухо поджать губы, но, кажется, слабая улыбка удовлетворения старательно пробивалась на ее лице.

   – Конечно-конечно, – ирисками рассыпался улыбающийся Геныч. Не знаю, как расценила эту улыбку тетя Нина, а я в ней увидела намек на торжество. Папик рядом задумчиво жевал ремешок от бинокля.

   – У меня машина недалеко, я Вас и домой обратно привезу. А Вы какой чай предпочитаете? – Геныч деликатно вручил-таки даме цветы и стал уводить со двора.

   – Папка, прекрати жевать ремень, он не вкусный, – выдернула я из отцовского рта обслюнявленный ремешок. Мужчины такие смешные, когда в задумчивость впадают: тут же начинают напоминать детей, которым дали сложную игрушку.

   – Дочь, ты меня подставила, – наконец-то изрек глубокомысленно папа. – Ты помогаешь Генычу – а это ведет меня к провалу в пари!

   – Папа, – я взяла свою табуретку в руки, – если ты не прекратишь театрально стенать на весь подъезд – мы тут все будем покрыты позором и пеплом. Услышит тебя кто из соседей – и все, пари никто не выиграет!

   – Это почему же?

   – Геныч и я проиграем, потому что Геныч провалит срок своего пари – до понедельника. А ты – потому что провалишь срок своего понедельника – до конца следующей недели!

   – И дал же господь такую умную дочурку, – папа подхватил табуретку и пошел за мной. – Все-то она знает и замечает.

   – Ты тоже умный, просто зациклен, – весело отозвалась я. День прошел замечательно.

   Вечером тайным шпионом у нас в квартире появился Геныч, и тут же за чаем доложился о проведенной операции "чайная церемония с тетей Ниной".

   – Она так смешно стеснялась, когда я за ней ухаживал в кофейне, – гудел на всю кухню Геныч. Я жмурилась от удовольствия, папа недовольно фыркал в чашку, а мама быстро стучала спицами.

   – Старался не рассказывать пошлые анекдоты, на первом свидании это не прилично, – продолжал гудеть Геныч. – Но глядя на нее почему-то хотелось пошлить. Хотелось, чтобы она все время краснела.

   – И сколько раз ты спошлил, герой станка и кувалды? – поджал губы папа. Расстроился, что тетя Нина не опрокинула чай Генычу на брюки.

   – Два. Дальше совесть замучила. Стало как-то неловко постоянно над ней подтрунивать.

   – Геныч, не влюбись, – предостерег отец друга. – Тетя Нина страшная женщина. У нее кошки!!!

   – Евгеньич, не мельтеши, это всего лишь пари. Которое ты сейчас активно проигрываешь!

   – Если бы тебе не помогала моя дочь...

   – Женя, – мама умиротворяющее положила руку на колено отца. – Чего ты так заводишься из-за простого пари?

   Я молча улыбалась, зная, сколько отец отдаст победителям, то есть нам, если Геныч окажется с победой. Думаю, маме сумма сильно не понравится.

   Утро субботы началось для меня со звонка сестре.

   – Привет копушенок, что-то ты рано, мы же на полшестого договорились.

   – У меня условия, – сразу с места в карьер взяла я.

   – Я так и знала, – разочарованно протянула Светка. – Денег просить будешь? Или от мамы прикрыть? Или контрольную за тебя сделать?

   – Не смеши мои подгузники, – фыркнула я в трубку, – ты английского не знаешь. Мне просто надо, чтобы ты позвонила не в пять, когда я буду уже на подходе к вашему дому, а, скажем так, в четыре. И с паникой в голосе попросила о помощи.

   – Кого подставлять будем? Хочешь кого-то продинамить со свиданием? – оживилась сестра, пропустив упоминание о ее полной беспомощности в плане языков.

   – Это тебе знать не обязательно, – начальственным тоном отрезала я, – позвонишь в четыре – и твой киндер обязательно получит на вечер бесплатную няньку.

   "Даже двух", – мелькнуло в голове.

   – Хорошо, позвоню в четыре. Да, нас не будет часа два, не больше, думаю, с Наташкой ты за это время не подерешься.

   Два часа – да о таком только мечтать можно. Целых два часа полугодовалая непоседа будет изводить Федьку, а я буду мерзко хихикать, выглядывая из-за угла. Мысль о том, что Наташка и меня заставит побегать даже не пришла мне в голову.

   В целом, день субботы прошел просто отлично. Я валялась у себя в комнате на кровати, читала рецензии, что дал мне Григорий Петрович и грызла яблоки. Мама летала по квартире, что-то напевала и готовила. Папа спал сном младенца. Идиллия.

   Но все когда-нибудь заканчивается, и посапывающую тишину квартиры нарушил звонок моего мобильного телефона.

   – Алло, – чавкнула я в трубку. А чего жеманничать, определитель мне четко показал, что звонит маньяк по имени Федор.

   – Приятного аппетита. Привет. Сегодня все в силе?

   – Конечно в силе, это я начала думать, что ты меня хочешь подинамить со свиданием, господин маньяк, – я закинула рецензии под кровать и удобнее улеглась на матрасе.

   – Я не динамо, – в голосе Балдурина послышались нотки обиды, но мальчик тут же исправился. – Предлагаю сегодня в три встретиться на углу старого кинотеатра.

   – Это который на склоне горы, да? – я взяла из вазы еще одно яблоко и стала старательно рассматривать его кожуру.

   – Именно.

   – А чего туда? А не в 3D?

   – Потому что 3D – это скучно. Давай, я буду ждать тебя там в три часа, идет?

   – Конечно, – я даже головой кивнула. Когда в телефоне противно загудел отбой, я откинула "приборчик с кнопачками" и потянулась. Пора шалости начаться.

   Старый кинотеатр – это ужасная древность нашего города. И почему его до сих пор не закрыли?! Хотя, а под что еще выводить такое помещение. И полноценный кинотеатр не сделаешь (как привыкли сейчас – на шесть-восемь кинозалов), и магазин не откроешь – пол покатый. И под детскую студию не отдашь – проблема все с тем же полом. Вот и гоняли там старые фильмы, которые иной раз и по телевизору-то не показывали. И вот в эту дыру меня собрался тащить Федор. Ладно, хоть предупредил куда, а то в прошлый раз завел на конюшню. Точно маньяк!

   Часы показывали без трех минут три, когда я подошла к месту свидания. Федька уже был там. Я еще раз покосилась на свой наряд и бодро зацокала к парню. Денек сегодня выдался плаксиво-пасмурным, поэтому я сменила туфли на высокие сапожки из лакированной кожи. Неброская юбка до колена и теплая куртка с мехом. Джинсы натягивать не хотелось, хоть и не люблю в дождь ходить в колготках. Почему-то у меня, стоит пройти два-три метра в дождливую погоду по улице, сразу же появляются "леопардовые" пятна на колготках. Бесит страшно.

   – Привет, ботаник!!! – помахала я Федьке. – Кстати, я рассказывала тебе, что твой фан-клуб тебя "охраняет" от таких как я?

   – Привет, нет, не рассказывала. С чего ты так решила? – кажется, я слегка ошарашила Федьку подобной сменой темы разговора, который еще и не начинался. Но, честно говоря, я немного нервничала, когда подходила к парню.

   – А я слышала их разговор, – беспечно махнула я рукой. – Я даже удивилась, ведь уверена была, что ты у них там за секс-символ. А на самом деле – просто царь и бог, который недоступен для простых смертных.

   – Тогда, получается, что ты не простая смертная? – хитро посмотрел на меня Балдурин.

   – Конечно, нет, – парировала я его выпад, – я даже выше чем ты нахожусь, господин ботаник! Ладно, идем в твой безумный кинотеатр.

   Кинотеатр действительно был безумным. Холл, или по нашему, предбанник, был отделан старым мрамором, на полу нагло «подмигивали» темные пятна жвачек. Окна скрывались за потемневшими тюлями, по стеночкам жались потрепанные стулья. Федор галантно придержал для меня дверь. Я осторожно вошла, исподтишка ожидая падения какой-нибудь прохудившейся балки на череп.

   – Идем, там гардероб, разденемся. – Федор кивнул направо.

   – А что, здесь и такие услуги есть? – деланно удивилась я, все еще озираясь по сторонам. И как еще этот кинотеатр держится на плаву, тут же ремонта не делали со времен динозавров. Ковры истерты, в кадках чахлые кустики растений, которые при ближнем рассмотрении оказались геранью. Или тем, что от нее осталось. Федор помог снять мне куртку, при этом я успела заметить его плохо скрываемую усмешку. Вот неандерталец, ведь задумал что-то! Ничего, ничего, жить тебе осталось один час, потом тебя настигнет маленький разбойник по имени Наталья!!! "Муха-ха" – хотелось громко крикнуть мне в воздух, но я чинно воздержалась от данного непотребства, решив не выдавать себя раньше времени.

   – Идем, я билеты взял заранее, – Федор взял меня за руку и потянул куда-то вглубь кинотеатра. Мы подошли к невыразительной коричневой двери, парень толкнул ее и перед нами во всей красе предстал самый беспантовый кинотеатр нашего города. Ряды коричневых деревянных стульев напоминали унылые 90-ые годы, экран напоминал пожелтевшую от времени большую простыню, стены были отделаны какой-то архаичной лепниной, что творилось на потолке, я решила не разглядывать. Пока я круглыми глазами оглядывала убранство единственного кинозала, Федька тащил меня вглубь зала, явно к первым рядам.

   – Садись, – торжественно предложил парень, указывая на стулья в третьем ряду.

   – А что, подушечки там для удобства постелены? – ехидно спросила я, тыкая пальцем в плюшевые подушки, что уютно расположились на двух стульях. – Или здесь услуга такая?

   – Услуга такая, – улыбнулся Федор, – держатели кинотеатра понимают, что сейчас зрителя к ним можно заманить чем-то необыкновенным, поэтому и фантазируют, как только могут.

   В подтверждение Федькиных слов, в зал вплыла красивая девочка с подносом в руках. Я озадаченно смотрела на две красивые чашки с дымящимся чаем, заваренным явно не из пакетика. Рядом с чашками на подносе стояло блюдце с красивым, и, наверно, очень вкусным печеньем.

   – Это что? – только и смогла выдавить я.

   – Это – сервис, – с серьезным видом объяснил "дурочке" очевидные вещи Федя. – Чай, кстати, очень вкусный, с разными полезными травками. Я сколько не допытывал у них рецепт – не сдаются!

   Девочка, принесшая чай, улыбнулась и поставила поднос рядом с нами.

   – Можно начинать? – спросила она у Федора. Так, я не поняла, она ему глазки что ли строит?! Это что за улыбочка? Что за взгляд?! У меня помимо воли сжались кулаки.

   – Да, запускайте.

   Весь следующий час, вплоть до звонка сестры, я безотрывно пялилась на экран. Федька заказал нам полвыпуска "Ну, погоди" и несколько серий "Деревня дураков". Я хохотала как сумасшедшая, даже и не предполагала, что простые детские мультики и дурацкие клоуны способны так рассмешить. В титрах я теребила Федьку и требовала выдать мне секрет, как он прознал, что здесь показывают такие вещи. Федька улыбался и кивал на экран. Чай нам приносили раза три, и каждый раз он был свежезаваренным, вкусным и, как ни странно, освежающим.

   – Федька, ты же откуда-то все это знаешь?! – не отставала я от парня. – Ведь это все такое детство – я даже и не помнила, что смотрела когда-то такое!

   – Я помнил. Когда был маленьким – всегда удивлялся, как это самолет падает и никак упасть не может. И почему капитан всегда ржет, как обкуренная лошадь.

   Я заулыбалась, вспоминая сюжеты данного абсолютно безбашенного "сериала". Мне он тогда тоже очень нравился.

   – Или эта "Деревня дураков" – всегда удивлялся, как они так напиваются быстро и с медведем в прятки играют, – продолжил Федька. – Появился интернет – и я все это нашел на торренте. Ей-богу, рыдал, когда все пересматривал. А потом тебе решил показать. Прелесть этого кинотеатра, что ты можешь прийти со своим фильмом и посмотреть его на большом экране со "звуком-вокруг", и при этом тебя еще и чаем шикарным напоят.

   В подтверждение своих слов Федька громко отхлебнул из чашки, что снова была полна горячего свежего чая. Я тоже потянулась к своей чашке, и в это время зазвонил телефон. "Кто, мля, говорит, – Слон" – пронеслось у меня в голове, когда я стала копаться в сумке, выискивая крикливого жильца. "Неужели четыре", – я мельком глянула на экран телефона и нажала кнопку приема.

   – Привет сестра.

   – Привет, копушенок, как и договаривались, – в голосе Светы слышался смех, а где-то на заднем плане громко гукала Наташа.– Слушай, копушенок, помощь твоя нужна, здесь и сейчас. Мы с мужем на день рождения уезжаем, а Наташу оставить не с кем.

   – А чего родители? – деланно нахмурилась я.

   – Родители тоже не могут.

   – Блин, Света, мне сейчас очень неудобно!

   Федька глазами спросил в чем дело. Я как могла, показала, что надо посидеть с маленьким ребенком.

   – Лильчек, очень надо! – заныла в трубку сестра. Хорошо играет, талант!!!

   – Чьорт! Сейчас, – я прикрыла ладонью микрофон и обратилась к Федьке, – сестра звонит, помощь просит. С ребенком надо посидеть – может потусить часа полтора у них дома, а?

   На мгновение ботаникус растерялся. Потом почесал переносицу и медленно кивнул. Есть, попался!!!

   – Хорошо, Свет, мы приедем. Да, через час будем. Вы там оставьте, чтобы мы особо по квартире не шастали. Ага, окей.

   Я отключила вызов и улыбнулась Федору. Золотой мужчина, прям цены ему нет. Еще ребенку подгузник сменит – и вообще никому не отдам. Я хлопнула глазами, испугавшись собственной мысли, и тут же снова посмотрела на парня. Вдруг он слышал мою мысль?

   Но Федька, казалось, был поглощен своими раздумьями. Я осторожно тронула его за руку, и его пальцы тут же переплелись с моими. Вообще-то, я не это имела в виду, но отнимать руки я не стала.

   – Федь, извини, у нас в семье иногда бывает кипиш, – я постаралась придать голосу самый извиняющийся тон. – Посидишь ведь со мной? У нас все-таки свидание, чего его прерывать из-за такого.

   – Да, конечно, – Федор словно сбросил некоторое оцепенение с себя. – нет проблем. Куда ехать?

   – Далековато, в старую часть города, – я встала с подушки, отодвинув поднос с чашками подальше, чтобы не разбить красивую посуду. Мне понравилось тут, не смотря на убогость обстановки. Все-таки приятно сидеть в кинозале и понимать, что сейчас он работает только для тебя. Никто рядом не толкнет тебя в локоть, в спину не прилетит пинок от сидящего сверху, и никто вокруг не шуршит попкорном, колой, обертками и прочим мусором. Только ты, чай и фильм. А, ну еще Федька.

   Мы покинули кинозал, оделись в гардеробе и вышли на улицу. Как же там было неуютно. Природа словно забыла, что уже весна, и птицы должны пиликать трели, греясь в теплых лучах весеннего солнышка. А вместо этого хлесткий ветер метал в прохожих сырые капли дождя, зарывался к ним под воротники и холодил тела. Я вздрогнула от смены температуры и невольно прижалась к Федору, который был одет куда теплее и практичнее, чем я.

   – Холодно? – два внимательных серых глаза посмотрели на меня сквозь стекла очков. Я коротко кивнула головой и зарылась носом в мех воротника на куртке. Федор обнял меня за талию одной рукой, прижал к себе в слабой попытке укрыть меня от ветра и повел на остановку. Чуть-чуть теплее все же стало. Может, потому что меня кто-то обнимал, а может, потому что этот кто-то был очень теплым, я бы даже сказала горячим. Или потому что мне становилось жарко от его прикосновений?

   Маршрутка пришла только через десять минут. За это время я прочно обосновалась в объятиях Федора, который с каждым порывом ветра все крепче обнимал меня.

   – Ты меня только не задуши, – буркнула я, когда объятия мне показались чересчур интимными.

   – Постараюсь, – усмехнулся мне в макушку Балдурин.

   – Слушай, а ты всех своих девушек водишь в такие вот, – я задумалась над правильным определением, – необычные места?

   – Эм, не совсем понял?

   – Я имела в виду, ты всех своих девушек водишь по таким странно-необычным для свиданий местам? Конюшня, знаешь ли, отнюдь не стандартное место для свиданий.

   – Нет, не всех. Только тебя.

   Пахнет дешевой бульварщиной. Я поморщилась.

   – Да ладно, я не такая уж и особенная. Признавайся давай, всех так любишь удивлять?

   – Я серьезно, Лиль, ты первая, кого я привел к своим лошадям. Да и девушек у меня было не так много, – посмотрел куда-то в сторону Федя. Стесняется?

   – Немного? Но откуда-то же должен был у тебя появиться опыт проведения нестандартных свиданий, – меня прям заело.

   – Кажется, там наша маршрутка, – мягко прервал меня Федор. Я высунула нос из пушистого воротника, посмотрела на номер маршрутки и согласно кивнула. Непрекращающийся ветер опалил привыкший к теплу нос, и я дернулась снова укутаться в мех, но рука Федьки остановила мое лицо.

   – Ты такая красивая, Лиль, – с легкой хрипотцой в голосе произнес парень. Волнуется, что ли? – И ты мне очень нравишься.

   С этими словами он нежно поцеловал меня, развернул и почти внес в теплое нутро уже остановившейся маршрутки. Я же едва успевала запоминать и записывать происходящие события. Итак, пункт первый: ботаник все-таки в меня влюбился. Чьорт!!! Пункт второй: он очень необычный, нестандартный, прикольный, забавный. С ним хорошо – это как резюме. Пункт третий: он заставляет меня иногда застыть соляным столбом, чего с другими почти никогда не случалось. И пункт четвертый, самый, пожалуй, неутешительный: кажется, я несколько неоднозначно реагирую на этого молодого человека. Или не я, а мое тело под влиянием весны?